Текст книги "Путь к вершине(СИ)"

Автор книги: Евгений Онегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Лицо Астаэлле еще больше окаменело. Пренебрежительный тон посвященному в особенности высшего света таэтис мог сказать очень многое. Атанис недвусмысленно намекнул, что не считает дружеские отношения между мистиссой и Лиардис значимым политическим союзом, который необходимо учитывать при создании планов. Не то чтобы он при этом сильно покривил против действительности, но столь явно выказанное равнодушие – это если и не на грани оскорбления, то, как минимум, опасно близко к таковой.

– Понятия не имею, – на губах Астаэлле проступила любезная улыбка. – С чего бы это мне следить за ней?..

Да еще и докладывать тебе о каждом ее шаге, мысленно завершила таэтисса недосказанную фразу. Ничуть при этом не сомневаясь, что ход ее мыслей для Атаниса – совсем не тайна за семью печатями.

Соболиные брови наследника сошлись к переносице. Похоже, скрытый подтекст он уловил в полной мере.

– Странное дело, ближайшая подруга моей сестры отвечает примерно так же, как и наш с ней отец, – последнее слово Атанис старательно выделил интонацией, видимо, чтобы напомнить, с чьим сыном удостоилась беседовать скромная послушница Круга Соцветий.

– Что ж, возможно, у императора и в самом деле есть дела поважнее? – Проворковала таэтисса, чья улыбка стала еще шире. Атанис, похоже, изрядно разнервничался – в противном случае наследник никогда бы не проболтался о молчании правителя империи. Уж ему-то точно было прекрасно известно о том, где именно обретается Лиардис и что она там забыла. Тем не менее, сыну он этого знания не доверил – видимо, желая поощрить дочь, следом за тремя братьями ступившую на путь политических игр. Обычное для империи дело – правители всегда распаляли отпрысков, предлагая им продемонстрировать ум, хитрость и проницательность. Ну а тот, кто не обладает этими жизненно важными для правителями качествами, явно создан не для управления величайшим государством Континента.

В комнате повисла напряженная тишина. Атанис молча буравил таэтиссу взглядом, в котором без труда читалось плохо скрытое раздражение. Тем не менее, Астаэлле заметила, как на его лице мелькнула едва различимая тень досады – наследник тоже сообразил, что сболтнул лишнее.

Сама таэтисса в определенный момент с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться. С одной стороны, Атанис совершенно прав – сколоченной ей унии катастрофически не хватает политического веса. С другой стороны, ни для кого не секрет, что Астаэлле стоит в шаге от вхождения в Круг – а как только это произойдет, Лиардис заручится поддержкой пусть небольшой, но части высшего мистического собрания империи – единственная из детей императора, кстати. Сколь далеко простираются амбиции конкурентов, Атанис не знает, но логично предполагает худшее.

– Как ты думаешь, не имеет ли отношения к ее исчезновению недавний отъезд... – Наследник принялся старательно изображать признаки внезапно поразившей его забывчивости, – ах, да! Сын асиоматика, Кесиан. Он же, если мне не изменяет память, отправился в Ровандис? Что он там, кстати, позабыл?

– Какое-то малозначимое поручение, я, если честно, не слишком вникала в его суть, – с наиприятнейшей улыбкой ответствовала Астаэлле. Вот только в глазахледяной красавицы не было и следа того показного тепла, которым так и сочился музыкальный голос. Два взгляда – пронзительно синий и янтарно-золотой – буравили друг друга со все большей ожесточенностью.

Очевидно, что Атанис прекрасно понимает: Лиардис заручилась помощью персоны, которая пусть не сегодня, так завтра будет обладать немалым влиянием на имперские политические процессы. В большинстве своем мистики таэтис неохотно влезали в дела светской половины общества. Тем не менее, изредка таковое случалось – что, конечно же, приносило Высочайшим изрядную головную боль. В тот момент, когда Астаэлле войдет в состав Круга – а ни для кого не секрет, что она уже сейчас стоит на его пороге – козыри в руках сестры Атаниса появятся пресерьезные. Даже слишком серьезные – в некоторых глазах Лиардис, чего доброго, превратится из младшей сестры наследника в достойную ему альтернативу. Чего удивляться, что кронпринц таким поворотом дел немало взволнован.

– Думаю, Кесиан Оссирис – и впрямь не та личность, на обсуждение которой следует тратить драгоценное время, – медленно произнес Атанис, когда пауза в разговоре начала выглядеть совсем уж неприлично.

– Разумеется, Высочайший. Могу я предложить вам бокал вина? – Астаэлле запоздало сообразила, что слишком уж переиграла в независимость и пренебрежение. Ее собеседник оставался кронпринцем, к тому же – имеющим все шансы взойти на престол. Ссориться с ним – непозволительная глупость. В конце концов, сейчас ни один пророк или оракул не скажет наверняка – сможет ли девушка подняться на те вершины, где даже император будет вынужден считаться с ее мнением и желаниями.

– Благодарю. Меня ждут дела. – Похоже, примерно те же мысли вертелись и в голове Атаниса. Обострять ситуацию он не стал. Круг Соцветий в империи обладает колоссальным влиянием. Кто даст гарантию, что Астаэлле не пройдет путь от малозначительной послушницы до полноправной сэорис ?

Мистисса кивнула, молча наблюдая, как Атанис открывает пространственные врата. Узор, на ее взгляд, выглядел слишком уж неуклюжим, со множеством лишних деталей, неграмотно проработанными связками... Тем не менее, среди имперских аристократов такой талант вполне можно было назвать выдающимся. Своих послушников Круг обучал куда более старательно, чем Высочайших, получавших более разностороннее образование. Которое, на поверку, частенько оказывалось излишне поверхностным.

– Кстати, – многозначительно произнес Атанис, справившись, наконец, с вратами. – Не приходило ли тебе в голову, что и Лиардис может оказаться персоной, не слишком достойной нашего внимания? Возможно, у нас еще будет время обсудить этот вопрос.

– Конечно, Высочайший. Как тебе будет угодно. – Кронпринц едва заметно усмехнулся в ответ на мелькнувшую на лице Астаэлле растерянность.

– В таком случае, позволь откланяться, – кивок, которым Атанис наградил мистиссу, иначе как покровительственным и назвать было нельзя.

Лишь после того, как Астаэлле осталась в одиночестве, она позволила вырваться наружу душившему ее смеху. Похоже, Высочайший вконец извелся от треволнений, раз прямым текстом предлагает ей переметнуться на его сторону, наплевав на прежние договоренности. Беловолосая голова едва заметно качнулась из стороны в сторону. Или это не более, чем уловка, призванная ее расторгнуть уже заключенные союзы? Тот, кто меняет друзей и соратников, словно перчатки, вряд ли сможет рассчитывать хоть на чье-то доверие. Позиции Астаэлле в таком случае изрядно пошатнутся, она попадет в зависимость от Атаниса. Его социальный статус, значительно превышающий иерархическое место таэтиссы, очень быстро превратит кронпринца из полноправного партнера в покровителя, без дозволения которого она не посмеет и чихнуть. И это не говоря о том, что позиции Астаэлле внутри Круга Соцветий все это не изменит – сэорис и их прихлебатели предпочитали не лезть в дела императорской династии в первую очередь потому, что по уши заняты грызней друг с другом, у двух столпов империи слишком мало действительно ощутимых точек соприкосновения, чтобы тратить время на взаимные пикировки. Астаэлле, решившая нарушить устоявшийся порядок, была скорее исключением из правил – и кто знает, не окажется ли выбранный путь тупиковым, когда ее все-таки введут в Круг и она окажется поглощена его внутренними дрязгами и склоками. А Атанис... С любой стороны уния с ним скорее помешает, нежели поможет. В отличие от куда более управляемых Кесиана и Лиардис, вертеть им по своему усмотрению точно не выйдет.

Астаэлле поморщилась. Вывод из этих размышлений напрашивался сам собой: пройдет некоторое время, и кронпринц станет для нее и ее союзников очень серьезным конкурентом. Конечно, в среде таэтис отношение к жизни соплеменников сильно отличны от того, что считается обыденным в человеческом обществе. Не то чтобы хладнокровные убийства не случались вовсе – однакое же лишение жизни одного таэтис другим считалось чем-то совсем уж запредельным, омерзительным и неприемлемым. Что, впрочем, никоим образом не отменяло бешеной амбициозности, присущей жителям империи столь же сильно, как и людям. И мысли не допускающие о решении проблемы с конкуренцией при помощи склянки с ядом или вовремя воткнутого под лопатку стилета, таэтис проявляли чудеса изобретательности, компрометируя друг друга в глазах общества, играя оттенками лжи и недомолвок. В имперской политической игре ставка была чуть ниже – охочие до власти Высочайшие жизнями не рисковали. Или – почти не рисковали. Зато в деле хитрости и изворотливости легко дали бы фору любым человеческим правителям.

В глаза ударил янтарный солнечный луч – солнце за окном медленно, но неотвратимо клонилось к закату. Попробовать еще раз проверить, как дела у наемника ровандисского принца? Астаэлле уже начала сплетать узор, разрушенный визитом Атаниса, но на середине прервала это занятие, прошипев под нос грязное ругательство. Чем ближе ее план приближался к ключевым моментам, тем большую нервозность она демонстрировала если не окружающим, то, как минимум, самой себе. Хотя, если так пойдет и дальше, маска ледяной невозмутимости рано или поздно треснет – и ничем хорошим такая невоздержанность не закончится.

Умом Астаэлле понимала, что минимизировала риски настолько, насколько это вообще возможно. И все-таки мысль о том, что из-за чьего-нибудь неосторожного движения, жеста или даже слова все может рухнуть, наполняла колени постыдной дрожью.

Тяжко вздохнув, девушка потерла глаза. За окном в лучах заходящего солнца купался маленький садик, утопающий в разноцветных ландышах, столь любимых Тацэйре. Астаэлле покачала головой – за последние несколько месяцев она так и не смогла привыкнуть к тому, что обучение у седой ведьмы осталось позади. Видят Рассветные Птицы, это были не самые легкие годы в ее жизни...

Таэрзис, центр мистического искусства империи, стал ее новым домом. Тацэйре охотно подарила новоиспеченной послушнице, то есть, кандидатке на вхождение в Круг Соцветий, небольшой домик – с ее состоянием подобное выглядело не более, чем незначительной любезностью. Зато Астаэлле теперь могла невозбранно собирать здесь сообщников – по крайней мере, в те времена, когда они еще не покинули империю. В этой самой комнате обычное знакомство и превратилось в политическую унию... Неожиданно мистисса поймала себя на мысли, что ей не хватает общества Лиардис и Кесиана – при всем их ребячестве и стремлении отчаянно выглядеть солиднее и внушительнее. То, что раздражало вблизи, издали неожиданно показалось милым и забавным.

– Гиены сожри эту погоду! – Прошипел Шайвиз, отчаянно кутаясь в меховую шубу. Обтекавшая тахаданца пестрая толпа щеголяла в куда более легкой одежде. Южанин то и дело ловил ироничные взгляды. Бездна с ними, пусть смотрят. Мнение северных варваров давным-давно для него ничего не значило, а в Ровандис, ставшим новой родиной Шайвиза, такие взгляды ему доводилось видеть куда чаще – там погода еще суровее, чем в Вельсии.

На этот раз осечки случиться не должно. Сейнарис вряд ли простит еще один провал. Шайвиз неопределенно ухмыльнулся. Юный вельможа полагает, что тахаданцем движет благодарность за спасение и совершившаяся сделка, по которой закон халифов признал его собственностью ровандисского наследника. Шайвиз благоразумно не пытался переубедить в этом юношу. Ни к чему.

Истинные мотивы тахаданца были куда более сложными. Сейнарис чем-то напоминал ему тот образ идеального халифа, каким его представляли на его бывшей родине. Изысканный, хитрый и жестокий. В мальчишке чувствовалась не только порода, но и потенциал. Пройдут годы, капризного юнца сменит настоящий муж – талантливый, мудрый и вероломный. Новый Архистратиг превзойдет отца, а рядом с ним незаметной и покорной тенью будет следовать сам Шайвиз. Его жизнь началась в трущобах пустынного селения, а закончится на посту ровандисского вельможи.

При условии, разумеется, что он сумеет сохранить благоросположение хозяина. С этим-то, как раз, и наличествовали определенные сложности. Ошивавшийся вокруг Сейнариса посланник Рассветного Халифата убедил мальчишку не покончить с девкой при первой же возможности, а выкрасть ее. Дескать, та принесет таким образом куда больше пользы. В одиночку такое не провернешь, здесь нужны помощники. К счастью, купец, сопутствовавший Шайвизу в дороге, передал ему несколько имен и мест, где такую помощь можно найти.

Тахаданец ухмыльнулся. Из "господина Вертину" такой же купец, как из скакуна ишак. Нетрудно догадаться, чем тот торгует на самом деле. Впрочем, хозяин каравана не спешил сбрасывать личину или откровенничать с незнакомым тахаданцем. Шайвиз отвечал взаимностью, хотя Вертину и был ему симпатичен. Они расстались теми же, кем и встретились – случайными попутчиками, выполняющими тайные поручения хозяев.

Сейчас он шел на встречу с порекомендованной ему четверкой. Судя по рассказам – наемные убийцы, стяжавшие самую недобрую славу на городском дне. Рябой – руководитель шайки – ни разу не навлек на себя внимание городской стражи. Конечно, заслуга сомнительная, особенно учитывая невеликие таланты местных служителей закона... Тем не менее, Штырь, Висельник, Крот и Рябой сумели составить себе репутацию умных отморозков. Отморозков – потому что остальные представители разбойного люда в Веканисе их откровенно боялись. Умных – потому что ухитрились втесаться на службу Кедровой Лиги, выполняя для ее резидентов различные грязные поручения.

Все эти сведения Шайвиз вытащил из Вертину. Скорее всего – лишь потому, что "купцу" велели ими поделиться. О том, откуда добропорядочному торговцу известны столь щекотливые подробности, тахаданец, естественно, не спрашивал.

В ноздри ударил запах мочи и помоев – непременный атрибут трущоб. Лицо Шайвиза исказила недовольная гримаса. Убогие лачуги угрюмо смотрели на южанина бельмами бычьих пузырей. Кое-где грубо проделанные в стенах дыры и вовсе прикрывались шкурами животных. Лишь бы не заплутать в этом грязном лабиринте – уж что-что, а спрашивать дорогу у аборигенов точно станет большой глупостью.

Старая тахаданская мудрость гласит: вспомни Бездну – и она развернется под твоими ногами. Не прошло и пяти минут, как дорогу южанину заступили те самые местные обитатели, о которых он столь неосторожно вспомнил.

– Эй, харя подгорелая, а чего это ты здесь забыл?

Двое скверно одетых подростков. У одного в руке нож, второй сжимает кистень. Шайвиз снова поморщился. Обычно подобную шваль изображают здоровенными бугаями со звериным оскалом на роже. Обыватели склонны бояться городского отребья, а перепуганная фантазия обычно преувеличивает размеры своих ужасов. В большинстве своем такие вот уличные грабители худы, как скелеты, и редко могут похвастать высоким ростом или аршинными плечами. Другое дело, что стая гиен куда опаснее льва.

– Чего рожу кривишь, ты? Кошелек давай.

– Уверен, что сможешь его забрать? – Ладонь легла на рукоять сабли. В обычной кожаной обмотке, лишенная изысков или драгоценностей, она вряд ли привлекала к себе много внимания. И стоила при этом едва ли не дороже, чем содержимое приглянувшегося местному отребью мешочка с золотом. Тахаданская сталь в северных землях ценилась очень, очень высоко.

Щенки озадаченно вылупились на Шайвиза. Крысиное чутье подсказало: чужак – вовсе не безобидный купец, заблудившийся в чужом городе. Опасен.

– Ты чего без уважения... – Начал было сжимавший кистень мальчишка, но осекся от раздавшегося зловещего шелеста – сабля приподнялась на несколько пальцев, хищное лезвие едва ли не дрожало от жажды крови. Как же эти щенки не вовремя...

– Да он морознутый. Ну его, – Пробормотал обладатель ножа, делая шаг назад.

– Я тебя еще не отпускал, сопляк. – Все. Даже не попытались возмутиться. Морально они полностью сломлены. Хилый народ живет на севере. – Попробуете за мной следить – я ваши уши собакам скормлю.

Мальчишки замерли, словно зайцы. Впрочем, стоило сделать один шаг в их сторону – и только ветер донес дробный стук деревянных башмаков по промерзшей земле. Вот и славно. Конечно, можно было обойтись и без запугивания. Достаточно назвать имя Рябого. Сложность только в том, что еще неизвестно, как все повернется и кто заинтересуется исчезновением девчонки. Мелюзга, может, ничего и не скажет, опасаясь мести убийц, даже если ей посулить золотые горы. А вот раскаленный железный прут развяжет им язык одним своим видом.

Миновав еще несколько вонючих переулков, Шайвиз оказался у цели – еще одна ничем не примечательная хибарка встретила его внушительного вида дверью. Тахаданец несколько раз брякнул по коричневым доскам железным кольцом.

Открытие двери сопроводил безумный вой – скрипом этот дикий звук Шайвиз бы не решился назвать при всем желании. На пороге застыл, настороженно щурясь, поджарый мужчина с избитым оспинами лицом. Видимо, тот самый Рябой.

– Заходи... те. – Буркнул хозяин простуженным голосом.

Внутри оказалось неожиданно опрятно и чисто. Вертину предупредил, что берлогу эту банда держит исключительно в качестве места связи и логова для хранения оружия и прочей снасти. Жили эти "господа" в куда более благополучных районах. Работнички ножа и топора совсем не бедствовали.

– А поскромнее одеться нельзя было? – Хозяин лачуги плавно отступил к колченогому столу, за которым сидел один из его подельников – невзрачный и незаметный мужичонка. При этом Рябой ни на миг не подставил тахаданцу спины. Блеклые глаза цепко бегали по одежде и лицу Шайвиза. Ощущение было, мягко говоря, не из приятных.

– Лохмотья носить не приучен. – Процедил тахаданец. Пристрастием к вычурным нарядам он вовсе не страдал. Но надеть что-то еще более невзрачное, чем то, что он напялил – это уже на грани неуважения к самому себе.

– Ладно, прошу садиться. Я вас слушаю. – Ходить вокруг да около Рябой не стал.

После прибытия в Веканис Шайвиз первым делом отправил на "особый" адрес письмо с предложением о встрече. Для таких случаев четверка бандитов использовала довольно головоломную схему. Впрочем, их можно понять – за те дела, что проворачивала лихая компания, виселица покажется сущей милостью.

Лишь через два дня в трактир, где остановился тахаданец, чумазый мальчишка принес письмо, где его пригласили на личную беседу.

– Мне необходимо найти одного человека.

– Мы что, на ищеек сильно похожи?! -Окрысился компаньон Рябого.

– Штырь, – ровный голос главаря мгновенно погасил раздраженные искры в бандитских глазах. – Только дружок мой прав, господин хороший. Только найти?

– Не только. Этого человека мне нужно скрытно вывезти из города. Естественно, его согласие в данном вопросе получить затруднительно.

Штырь хохотнул. Рябой остался бесстрастен.

– Не совсем наш профиль.

– Знаю. Но мне нужна помощь лучших. Я, со своей стороны, не собираюсь торговаться. Если, конечно, ваша цена будет разумна.

Главарь задумчиво почесал подбородок. Глаза тревожно ощупывали лицо потенциального нанимателя. Осторожен и подозрителен, что и неудивительно – другие при таком роде занятий долго не живут. И умирают очень неприятно и, как правило, мучительно долго.

– Что за персона?

– Девушка. Прибыла в Веканис от трех до одной недели назад. Где она может находиться сейчас, я не знаю. Потому и нужна помощь в ее поиске.

На столе с шорохом развернулся небольшой кусок холста, на котором неведомый художник изобразил Ветассию Эргерион. Картину Шайвиз получил от Сейнариса – вместе с инструкцией ни при каких условиях не разглашать родовой принадлежности беглянки. Последствия такого поступка были совершенно непредсказуемы. Например, с Рябого бы сталось продать секрет вельсийским властям. За такие сведения можно получить вдесятеро больше, чем привез с собой тахаданец.

Штырь хрюкнул и бросил взгляд на главаря. Тот, помедлив, кивнул.

– Знаю ее, – тут же проинформировал разбойник. – Зовут Ветассия. Живет в орденской резиденции.

На комнату рухнула недобрая тишина. Шайвиз мысленно отпустил несколько площадных словечек. Видимо, девка ухитрилась заручиться поддержкой ордена – хотя разглашение ей своей главной тайны все равно маловероятно. Тем не менее, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – такой покровитель поднимет стоимость помощи Рябого вдвое. Если не больше. Связываться с Звездоцветом не любил никто.

– Гм, гм... – Прокашлялся главарь, бросив на Шайвиза еще один колючий взгляд. – Надеюсь, вы, почтенный, не собираетесь нанимать нас для штурма этого логова?

– Я что, похож на умалишенного? – Поморщился тахаданец. – Но эта... Ветассия вряд ли сидит в резиденции безвылазно, а это меняет дело, не правда ли?

– Пожалуй. Если... Да, сударь, именно если мы возьмемся за эту работенку, то учтите...

– Просто назовите сумму, – перебил Рябого Шайвиз.

– Пять сотен золотом. Ровандисской чеканки. – Главарь никоим образом не выказал обиды в ответ на грубость.

Штырь торопливо облизал губы. Сумма по вельсийским меркам была огромной, но торговаться Шайвиз и не собирался – хотя, возникни у него такое желание, скорее всего стоимость незаконной услуги получилось бы скинуть вдвое. Если не больше. Но как же некстати Рябой затребовал именно ровандисские деньги! Трудно придумать более красноречивый след... Хотя, с другой стороны, республиканский арвий – монета очень ходовая, такую встретишь на всех концах континента.

– Согласен.

– Сильно вас припекло, что такие деньги отдать готовы, – все тем же лишенным интонаций голосом заметил Рябой. – Потешьте мое любопытство, чем эта девочка вам так насолила?

Шайвиз наградил преступника внимательным взглядом. Он и впрямь идиот – или только притворяется? Главарь в ответ лишь неопределенно хмыкнул. Сообразил, что наниматель – последний, от кого он получит ответ на этот вопрос.

– Ладно. По рукам. Получаете девку – отдаете деньги. Потребуется время, чтобы выяснить ее привычки и маршруты, по которым она передвигается.

– С ней частенько рыцаренок прогуливается. – Встрял Штырь. Крысиные глазки беспокойно поблескивали.

– Значит, подберем такой момент, когда его рядом не будет. Все это требует времени.

– Ваша четверка что, не способна разобраться с одним юнцом? – чуть раздраженно поинтересовался Шайвиз.

Теперь уже его удостоили не самым уважительным взглядом.

– Сударь хороший, у ордена из-под носа можно умыкнуть девку, но кончи брата-рыцаря – и за тобой их кодла весь остаток жизни охотиться будет. Мне такие проблемы точно ни к чему. Вы бы ступали себе, мы проблемку-то и без вас решим, не сомневайтесь.

– Может, решите, может, и нет, – отозвался Шайвиз, – я бы предпочел сопровождать вас во время захвата.

– Не доверяешь штоль? – Осклабился Штырь.

– В рамках добросовестного сотрудничества открою вам одну важную деталь. Девчонка – мистик.

Ладонь Рябого с грохотом опустилась на столешницу. Известия, как и следовало ожидать, его совсем не обрадовали.

– А не кажется ли тебе, сударь хороший, что такие вещи сразу рассказывать надо, а не потом между делом, будто кость, подбрасывать?

– Мое присутствие поможет вам избавиться от любых проблем, порожденных ее способностями.

– С чего бы? Первым на отбивную пойдешь, случись чего? Добровольно, так сказать?

– Сударь, не забывайтесь, – процедил Шайвиз, – Если я говорю, что при моем присутствии способности девчонки не вызовут никаких проблем, значит, так оно и есть. Можете не беспокоиться, прятаться и держать саблю я умею не хуже вашего.

На этот раз молчание затянулось надолго. Так надолго, что тахаданец даже начал опасаться, что Рябой предпочтет соскочить с опасного заказа. А это породит слишком много новых проблем – других рекомендаций у Шайвиза в Веканисе не было. Конечно, теперь он знает более-менее точное местоположение беглянки и может попробовать выкрасть ее самостоятельно... Нет, похищение в одиночку не провернуть. Бездна бы драла этих таэтис! Особенно – обретающегося в Тиорте. И на кой ему с хозяином так потребовалась живая и невредимая конкурентка?!

– Восемь сотен, – вынес, наконец, вердикт главарь.

Те полтора месяца, что она пробыла наследницей Архистратига Тагериса, Ветассия не имела отказа ни в чем. Любые, самые дорогие наряды. Торговцы готовы были раскрыть перед ней редкие манускрипты, придворные мистики – поделиться опытом и знаниями. Вот только перепуганную от свалившихся на нее перемен девчонку вся эта роскошь скорее давила, чем радовала. А ненависть новоявленных брата и отца чувствовалась, несмотря на всю показную учтивость и радушие. Оба мечтали о ее смерти, но не решались претворить это желание в жизнь, опасаясь полномасштабного расследования, которое бы за этим последовало.

Лишь потеряв столь зыбкое место в Ровандис Ветассия обрела вкус к такому завораживающему процессу обмена золота на те блага, которые оно дает. Слава Небу, она не испытывала никакой нужды – кастелян резиденции не глядя подмахивал любые долговые расписки. Вместе с Ройвисом они проводили время в самых дорогих чайных, им подносили изысканные имперские и тахаданские вина. Полочка в ее комнате успела украситься несколькими переплетами.

Небо решило отобрать у нее все, чтобы затем одарить еще большим.

В далекой Ровандис улицы уже запорошены первым, робко жмущимся к земле снегом. Здесь, в Веканисе, мокрые ночные снегопады уже к полудню не оставляли по себе никакой памяти, безжалостно смытые последними осенними дождями.

Девушка прошлась по своей комнате, с потерянным видом разглядывая корешки книг и раскиданные по комнате безделушки, большую часть которых подарил Ройвис. Зачем ей нужны искусно вырезанные из кости статуэтки, причудливые композиции из разноцветных стекляшек и тому подобные вещи, рыцарь уточнить забыл. Вета хихикнула себе под нос – в Вельсии почему-то считалось, что каждая женщина обязана сходить с ума по подобной белиберде. Обижать старавшегося угодить ей Ройвиса не хотелось, так что Вета старательно принимала побрякушки, ставила их на полку, обрадованная не столько подарком, сколько самим фактом его свершения... А затем очередной костяной котик оказывался на полу ровно в тот момент, когда она забывала о домашних туфлях и пыталась пройти босиком.

Зеркало бесстрастно отразило хрупкую девушку в обычной вельсийской одежде – белый жакет и черная блуза, заправленная в широченные шаровары, оказались пределом прекрасного, доступного современной моде. Тем не менее, Ройвис неизменно бросал на нее восхищенные взгляды. В последнее время Вета с некоторым удивлением начала понимать, что именно восторг в глазах рыцаря стал для нее главным мерилом в извечном вопросе "что надеть".

Осторожный стук в дверь отвлек от бессмысленных размышлений ни о чем. Как оказалось, в коридоре ожидал молодой парень в дешевом сюртуке. По виду – вылитый слуга или подмастерье. Так оно, собственно говоря, и оказалось.

– Миледи, мастер Киатис просил передать вам, что заказ полностью готов. Он ожидает вас для окончательной примерки.

– Да, спасибо, – девушка на миг потерялась. Вельсийские правила хорошего тона требовали чем-нибудь одарить гонца. – Подождите секунду... Вот, пожалуйста.

– Благодарствую, – жизнерадостно осклабился посыльный. Серебряная монета исчезла в кармане. Вета подозревала, что долговязый паренек получил от нее едва ли не половину собственного месячного жалованья. Ну да ничего страшного в этом нет.

Выпроводив слугу, Вета принялась натягивать подбитый лисьим мехом плащ. Как бы Ройвису ни нравилось это недоразумение, пора как следует обновить гардероб. Конечно, по ее желанию кастелян пригласит в резиденцию портных, но... настоящие мастера по вызову не прибегают. Тот самый Киатис принимал исключительно в собственном ателье. Про стоимость его услуг и вовсе вспоминать не хотелось. Тем не менее, кастелян в очередной раз подтвердил, что сотня арвиев – не та сумма, которая могла бы вызвать его возражения. Решив, что новый облик стоит таких денег, а влюбленный рыцарь достоин надлежащего воспитания в сфере женских нарядов, Вета не колебалась. Оставалось надеяться, что примерка пройдет благополучно.

Ройвис вместе с Леорой и Дойвего сидели у орденского командора – то ли обсуждая неведомые военные дела, то ли просто проводя время за стаканом вина. В любом случае, у Киатиса ему делать нечего.

Улица встретила мерным покачиванием голых черных ветвей – последние листья уже давным-давно осели на земле. Поглубже запахнувшись в плащ в тщетной попытке спрятаться от пронизывающего ветра, девушка направилась к конюшне. Она уже успела выяснить, что там всегда готова небольшая конная коляска, на которой ее доставят куда душа пожелает. Садиться по такой погоде в седло ее совершенно не тянуло – как и пытаться добраться пешком через добрую половину города. Того и гляди, вместо красоты и изысканности получишь красный нос и недельную простуду. То-то будет потеха...

Когда под ногами мерным стуком отозвались каменные ступени, ведущие к дверям мастера Киатиса, Вета успела трижды проклясть холодную погоду. Даже в коляске она ухитрилась продрогнуть до костей. Все время пути она испытывала жуткие муки совести перед кучером, который, в отличие от нее, сидел на ледяном ветру. Впрочем, тот замерзшим вовсе не выглядел. Скорее всего, секрет заключался в исходившем от мужичка запахе бренди.

Получив инструкцию вернуться через три часа, возчик послушно развернул коляску и отбыл восвояси. Видимо, продолжать прерванное пиршество.

Оказавшись внутри, девушка облегченно вздохнула. Наконец-то не нужно зябко втягивать плечи, прячась от ледяного ветра! Жарко натопленная комната, в которой оказалась Вета, была чем-то вроде гостиной. В углу примостился диван с чайным столиком, за которым Киатис угощал состоятельных – а другие к нему и не ходили – клиентов чаем, попутно выведывая у них подробности очередного заказа. Несколько дней назад этой чести удостоилась и Вета. Воспоминания странным образом перепрыгнули с чайного столика к заведению тахаданца Чегдраха. Надо обязательно побывать у него еще раз. После той вкусовой феерии, которую он им презентовал, все остальное казалось слишком уж блеклым и невыразительным.

– Мастер Киатис! – Крикнула Вета, пытаясь дыханием согреть окоченевшие руки. Тончайшие шелковые перчатки пора менять на полноценные рукавицы.

В ответ раздалась равнодушная тишина. Засиделся в мастерской? Один из знаменитейших портных Веканиса был настоящим фанатиком своего дела. Холостой и бездетный старичок занимал крохотную комнатку в собственной лавке – все остальное пространство отдано под мастерскую, склады ткани, примерочные и прочая, прочая, прочая.