Текст книги "Путь к вершине(СИ)"

Автор книги: Евгений Онегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7.

– Ровандисцы взяли Твейси!

Грохот распахнувшейся двери сменил рык Торвейда. Ройвис, Леора, Дойвего и Вета как раз заканчивали завтрак. На гостиную рухнула тяжелая, ошеломленная тишина. Только мерный стук от застывших в углу здоровенных часов низким гулом прокатывался по здоровенной комнате, отскакивая от круглого стола, уставленного чашками и тарелками.

– Что за бред? Как? – Только что игравшая на губах Дойвего ухмылка, с которой он рассказывал очередную шутку, в мгновение ока превратилась в смесь детской обиды и растерянности.

– А как города обычно берут? – Командор прошел к столу, широченная ладонь схватила бутылку с тахаданским вином.

– Они что, начали кампанию?! – Ройвису ситуация показалась откровенно бредовой. Зима только началась. Все военные советники вельсийского короля сходились в одном мнении: раньше весны ждать ровандисского наступления – просто абсурд. Рыцари склонялись к тому же мнению, предвкушая нехитрые зимние развлечения, долгие вечера за кружкой горячего вина и прочие прелести жизни. И тут такие новости!

– По всему выходит, что да. – Торвейд сделал несколько глотков прямо из бутылки.

– Почему тогда гарнизон...

– Не знаю! – Гонец прискакал несколько часов назад. Весса Первый собирает совет.

– Мы на нем должны быть? – Уточнила Леора. На лице воительницы играли желваки, а взгляд мог проткнуть не хуже рапиры.

– Вы – нет, я – да. Хочется верить, это будет действительно совещание, посвященное военным делам, а не обычная попойка, как раньше. Так что никаких отлучек из резиденции без моего разрешения. К тебе, Ройвис, это тоже относится!

– Да понял я, мастер. – Рыцарь ощутил некоторое смущение. Они с Ветой и впрямь частенько отлучались из орденского представительства.

– Ну вот и чудно. – Больше не проронив ни слова, командор вышел. В гостиной вновь воцарилась тишина.

– Ну и дела. – Протянул, наконец, Дойвего.

Леора с мрачным видом ковырялась в яичнице. Вета вертела в руках чашку. Вид у девушки был подавленный. Война все-таки до них докатилась.

– Зимняя кампания – огромный риск. – Ройвис потянулся было за вином, но передумал. Лучше бы сейчас сохранить голову ясной.

– Вот Тагерис нас и поймал на уверенности в этой непреложной истине, – уныло заметил Дойвего, – хотя, если так поразмыслить, что он теряет? Скорость движения армии, конечно, упадет, экипировки потребуется больше... Но запредельных морозов ждать не приходится, осенняя распутица уже кончилась. Снега выпало немного – и до февраля обильные снегопады начнутся едва ли. В Вельсии снежные зимы вообще редкость.

– А замерзшими он сколько потеряет?

– Не так уж и много. Будет останавливать армию на дневки для обогрева. Дров в округе – пруд пруди. Висийский лес под боком. Зато весной ему бы пришлось столкнуться с объединенной армией Ордена и Вельсии, а теперь...

– Но Звездоцвет ведь пошлет помощь, когда узнает о нападении, – вмешалась Вета. Глаза девушки тревожно сверкали.

– А толку? Месяца три до подхода орденской армии у него есть точно. Да какие там три, все пять-шесть! За это время Веканис можно расколоть, как гнилой орех. Особенно если вспомнить, какая у Тагериса армия.

За столом в очередной раз воцарилось унылое молчание. О том, каковы ровандисцы в деле, все помнили слишком хорошо. И приятными эти воспоминания не назовешь при всем желании.

– Я, кажется, велела тебе отдать талисман Ветассии, – голос за спиной заставил Лиардис вздрогнуть. Астаэлле стояла посреди комнаты. За спиной таэтиссы медленно вращалась зеркальная воронка, в которой мелькали диковинные картины – горы, покрытые буйной зеленью. Над густым лесом проносятся оранжевые искры. С едва различимым хлопком портал закрылся. Лиардис чуть не вздрогнула – ее словно начало затягивать в жуткий, иной мир, раскинувшийся за спиной Астаэлле. После того, как мистический узор развеялся, она не сразу сообразила, где находится – словно спящий человек, разбуженный резким криком.

– Что? – Тупо переспросила Лиардис. В ушах стоял нестерпимый, медленно стихающий звон.

– Я сказала тебе отдать талисман Ветассии, – бесстрастно повторила Астаэлле. – А ты что сделала?

– А я его и отдала. – Огрызнулась таэтисса, бросившись в кресло. – Что за дрянь ты тут использовала?

– Попасть из империи в Веканис при помощи перемещающего узора нельзя, – напомнила Астаэлле. Гибкая фигура волшебницы грациозно опустилась на соседнее кресло. – Расстояние слишком велико. Поэтому я использовала Сферу.

Лиардис в ответ присвистнула.

– И твои наставники уже так спокойно разрешают тебе использовать Высшую Мистерию?

– Я у них не спрашивала. – На тонких губах промелькнула озорная улыбка.

– А мне казалось, что ты вся из себя послушная девочка, – ехидно заметила Лиардис. Астаэлле, нарушающая правила и не спрашивающая дозволения у старших – это новость!

– С чего тебе в голову пришла такая чушь? – Васильковые глаза скользнули по стоявшей на столе початой бутылке. – А ты, я смотрю, все еще благосклонна к сливовому.

– Ага. Хочешь? – Она бы еще в няньки к ней пошла!

– Что я на самом деле хочу, так это свернуть тебе шею.

Лиардис от такой новости смогла лишь вытаращить глаза. Ну ничего себе, известия!

– Зачем было вмешиваться в эту историю и самостоятельно уничтожать талисман?

– А с чего бы мне знать, что этого делать нельзя? – Возмутилась Лиардис. – И чего опять не так, хотела бы я знать? От этой железки только и осталась, что дырка, все довольны и...

– Все, кроме чуть не отдавшего концы Сейнариса. – Перебила ее Астаэлле.

– О... – Глубокомысленно изрелка Лиардис после недолгой паузы. – А я тут при чем?

– Юнец использовал не самые надежные узоры, да еще и собственную кровь в качестве фиксатора... В общем, он ухитрился очень крепко связать себя с изготовленным артефактом. Так что твой узор обеспечил принцу несколько не самых приятных дней.

– Не могу сказать, что сильно расстроена, – фыркнула Лиардис.

– Понимаю. Из-за этой моли Кесиан уже которую неделю сходит с ума от скуки в Тиорте вместо того, чтобы служить усладой твоих очей. – В озаренных мистическим огнем глазах плескалась неприкрытая насмешка.

– Я же уже просила прекратить надо мной издеваться! – девушка вспыхнула, словно сноп пламени, уничтоживший пару недель назад злополучный талисман.

– А я просила просто отдать талисман Ветассии. Бездна с этой молью, но твоего разлюбезного Кесиана спасло только чудо... В моем лице.

– Что? – Вытаращила глаза Лиардис, – что случилось?! Он в беде? Я...

– Был бы в беде, не приглядывай я за тобой. Я едва успела вмешаться, когда ты полезла долбить по талисману своими узорами. – Ладонь с украшенными лазурным лаком ногтями прошлась по складкам накидки. – Связь между артефактом и его создателем оказалась слишком прочной, так что какое-то время Сейнарис смотрел на мир "глазами" несчастной пластинки. Если бы не созданный мной мираж, выдавший тебя за Ветассию, принц живо бы сообразил, что в дело вмешались таэтис.

– И чего? – Непонимающе нахмурилась Лиардис.

– И того, что после всей этой истории столь нелюбимый тобой уже не наследник Архистратига пошел бы к Кесиану с расспросами, и вряд ли его интерес остался в русле вежливых светских разговоров.

Астаэлле наградила побледневшую таэтиссу высокомерным раздраженным взглядом.

– Я не хотела, я... – Испуганный лепет оборвался от небрежного взмаха изящной кисти.

– В конце концов, вся разыгрываемая нами комбинация могла пойти прахом. Как бы мы не презирали этого юнца, голова у него варит. Сообразить, что наша поддержка в его адрес далеко не столь безгранична, как ему кажется, он бы точно сумел.

– Он в порядке? Его не...

– Лиардис! Твоя влюбленность, кажется, натянула на тебя узду!

– И никакая это не влюбленность! Что ты несешь всякую ахинею! – Щеки у девчонки пылали, словно маковое поле.

– Для Высочайшей подобные выражения едва ли приемлемы. Сколько раз я тебе говорила учиться держать себя в руках и следить, что и как ты говоришь? Однажды тебе, быть может, придется выступать перед Кругом Соцветий или стоять у самого императорского престола... Если не восседать на нем. Когда я представляю, что ты брякаешь очередное простонародное словечко с высот престола...

– Какого еще престола? – Спасибо вам, Рассветные Птицы, кажется, она сумела взять себя в руки, – как минимум трое Высочайших опережают меня в линии наследования. Кронпринц – Атанис, не я!

– Думаю, этот вопрос стоит опустить – по крайней мере, пока.

Солдатские шеренги медленно бредут по дороге, вполголоса ругаясь на поднявшийся ветер. Тот в ответ поднимает с земли тысячи снежинок, щедро швыряя белую крупу в раскрасневшиеся от мороза лица.

Сейнарис, поморщившись на погоду, поправил съехавший шарф. Пальцы скользнули по дорогой красно-белой шерсти. В Вельсии, как и в Ровандис, зимой в шелках не пощеголяешь. Конь под принцем устало фыркнул: зимний марш – не самое приятное, что может случиться в жизни. Тем не менее, все ровандисское командование, в конце концов, поддержало безумную затею Архистратига. Весны решили не дожидаться.

О том, что Вельсия ведет переговоры – и переговоры небезуспешные – с Орденом Звездоцвета, в Ровандис знала каждая собака. Не нужно быть оракулом, чтобы понимать: весной, когда прекратится распутица, ровандисские армии встретят объединенные силы нового альянса. В таких условиях о любых войнах можно забыть. Как бы ни был силен Ровандис, бодаться с могущественным Орденом – удовольствие слишком уж дорогое, не говоря уж о довольно сомнительных шансах выстоять перед объединившимися врагами. А это значит – придется отступать, делать вид, что никто и не собирался лезть в Вельсию, откуда еще летом были отозваны послы. Престиж Ровандис покачнется, орденцы, не будь дураками, наверняка еще больше усилят свое влияние в Вельсии, начнут подбивать клинья к упраздненному, но вовсе не истребленному сословию всадников Тиорты...

Тагерис нашел рискованный, опасный, но, в случае успеха, весьма действенный выход из сложившейся ситуации: поставить орден, да и весь мир, перед свершившемся фактом. С налету взять Веканис, конечно, не удастся, но времени для правильной осады и не менее правильного штурма будет более, чем достаточно. Через пару месяцев, когда Звездоцвет соберет-таки армию и будет готов выступить на помощь вельсийцам, над дорогами полетят февральские метели... Которые затем сменит весенная распутица, в грязи которой утонут все желающие путешествовать. Какая там армия, в марте на вельсийских дорогах даже гонцы вряд ли поспорят в скорости с черепахами.

Взгляд принца скользнул по едущему рядом Кесиану. Посол, в итоге, получил от имперского руководства инструкцию сопровождать принца и оказывать ему необходимую помощь. В чем эта самая помощь будет заключаться, таэтис не упомянул – впрочем, все и так было предельно понятно.

Принц по поручению Архистратига набрал в Тиорте несколько тысяч вояк. Не то чтобы эта толпа так уж была важна для успеха кампании, но для пушечного мяса, которым не жалко заткнуть какой-нибудь опасный участок или бросить в первых рядах на городские стены, сине-зеленые копейщики подходили как нельзя лучше.

Уже после того, как трехтысячный отряд влился в выступившую армию Ровандис, Кесиан и Сейнарис были удостоены вначале полновесной аудиенции, а затем -приватного разговора. Разумеется, присутствие таэтис, о котором Архистратиг был осведомлен лишь в самых общих чертах, вызвало немалый интерес Тагериса. Кесиан держался безупречно. Вполне открыто объявив о дружеских чувствах со стороны империи, он, между делом, пару раз намекнул, что дружить с наследником имперская знать будет чуть охотнее, чем с наследницей. В завершение аристократ, в конце концов, получил из рук полководца право на присутствие в ровандисском воинстве.

– Имперцы не просто так заинтересовались Ровандис, – сказал Тагерис сыну после того, как они остались вдвоем. – Таэсоннэ в последнее время чувствует некоторый дискомфорт из-за усиления Тахаданского халифата. Стравить нас с южанами – затея вполне в духе таэтисских дипломатов. Я был бы вам чрезвычайно признателен, если ваше доверие в адрес таэ Кесиана не превысит некоторых разумных пределов. Правильно ли я понял, что он весьма заинтересован в поиске пропавшей наследницы?

– Да, отец. – Откровенность в таких вопросах как была совершенно излишней, так и осталась. Беседа их на этом и завершилась, но остался после нее некоторый... осадок. Сейнарис прекрасно понимал, что несмотря на обращение "друг мой", ни о какой настоящей дружбе с представителем империи речи не идет. И, тем не менее, дела сложились таким образом, что они оказались нужны друг другу. Мысли о том, что "дружба" таэтис для Сейнариса куда более ценна, чем сам принц для империи, совсем не добавляли душевного комфорта. Слишком уж близко от такого положения дел до настоящей зависимости. Оглянуться не успеешь, а к твоим конечностям уже привязаны тоненькие ниточки. И искуссный кукловод заставляет тебя плясать под свою дудку.

– Признаться, я ожидал куда более приятной прогулки. – Виновник невеселых размышлений Сейнариса осадил коня рядом с буланым принца.

– Увы, зимняя погода – не самое подходящее время для войн, – уныло согласился Сейнарис. Ледяной ветер и постоянный снег, лезущий в глаза, успели его утомить не меньше, чем остальных. – Впрочем, насколько мне известно, авангард уже начал обустройство лагеря для дневки. Так что в ближайшее время я смогу угостить вас горячим вином.

– Не могу не вернуть любезность и готов угостить вас некоторыми новостями, – белозубая улыбка аристократа выглядела на редкость многозначительной. – Может быть, вы согласитесь на небольшую прогулку?

Иными словами, таэтис хочет беседы, надежно защищенной от лишних ушей.

– Охотно, – после недолгого колебания согласился принц. Двое всадников постепенно оторвались от свиты, полагавшейся принцу. И откуда только Кесиан ухитряется во время похода доставать какие-то "новости"? Вопрос, впрочем, риторический: для мистиков таэтис отправить послание – не проблема. Придворные даже предлагали Архистратигу попробовать перехватывать получаемые аристократом депеши, но Тагерис на эту инициативу ответил категорическим отказом. Любой прокол в таком деле чреват чудовищным дипломатическим скандалом.

– Наши соглядатаи нашли ее. – Коротко бросил Кесиан, когда впереди замаячили высокие шапки свиты Архистратига. Армия за время пути сильно растянулась -впереди двигались представители военной элиты, следом – конная гвардия, за которой тянулся огромный обоз. Последними шли пехотные части.

– Ветассию? – Сейчас можно не бояться слов. Достаточно не повышать голоса, чтобы обеспечить секретность, которая и не снится во дворце, где стены частенько скрывают за собой потайную комнатку, в которой с комфортом устроился заинтересованный, хотя и не слишком желанный, слушатель.

– Да. Она скрывается в орденской резиденции. Никаких приготовлений к отъезду из города с ее стороны замечено не было. Мои агенты уверяют, что ее личность держится в тайне – как минимум, от вельсийского престола.

– От орденского капитула, скорее всего, тоже, – буркнул Сейнарис, – иначе после известия о вторжении ее бы мигом вывезли на орденские земли.

Шайвиз исчез – словно в воду канул. От треклятого тахаданца не пришло ни единого послания, он не оставил ни следа, ни, хотя бы, самого скромного намека, за который можно было бы уцепиться в поиске сестры. Единственное, что можно было утверждать более-менее однозначно – так это что южанин сейчас стенает в бездне проклятий, куда чуть не загремел и сам Сейнарис из-за истории с талисманом.

– Да, скорее всего. Скорее всего, завтра я вас покину и отправлюсь в Веканис. – Кесиан наградил собеседника задумчивым взглядом.

– Зачем? – Коротко поинтересовался принц. Сказать, что подобный поворот событий его порядком ошеломил, означало изрядно преуменьшить охватившее Сейнариса изумление.

– Думаю, у меня получится выманить леди за городские стены. В дальнейшем, правда, мне может потребоваться ваша помощь.

– Идея, конечно, заманчивая. Но, с другой стороны, стоит ли спешить? После того, как начнется осада, из города в любом случае будет не выскользнуть. Рано или поздно проблема решится.

– Вы неверно оцениваете ситуацию, – Кесиан поджал губы. – Рано или поздно город падет. У человека, который не хочет попасть в ваши руки, будет два варианта – либо затаиться на городском дне, а затем суметь покинуть захваченный город... Либо раскрыть инкогнито любому ровандисскому офицеру.

Сейнарис с трудом удержался от того, чтобы выматериться. Размечтался, как последний идиот... А ведь в открытую заявившую о себе наследницу убрать будет и впрямь не так уж просто. Не говоря о том, что с нее станется напрямую обвинить его в покушении. А в Торговой Ассамблее слишком много тех, кто с радостью вцепится в такой повод если и не избавиться от принца вовсе, то, как минимум, вынудить Архистратига пойти на совершенно беспрецедентные уступки... Отец за такое сам наследнику голову отвернет.

– Мало вынудить ее покинуть город – нужно еще и знать, где она после этого окажется, – заметил принц. В душе затаилось горькое разочарование собственными способностями. Опять Кесиан вытаскивает его из той лужи, в которую он уже готов был броситься вниз головой.

– Ну, это-то, как раз, не слишком сложно, – судя по самодовольной улыбке, таэтис вполне понимал, что творится в душе Сейнариса. – Если мой план увенчается успехом, я смогу переслать вам послание с конкретным местом. Что же до направления, его нетрудно указать уже сейчас. Это Алмазный тракт, соединяющий империю с Веканисом – самое разумное направление для беглянки. Меня куда больше волнует, отпустит ли вас Архистратиг в прогулку по местным краям.

– Пусть это будет последнее, что вас беспокоит, – чуть рассеянно откликнулся принц. – Все мало-мальски боеспособные части вельсийцев уже оттянуты за городские стены. Город готовится к осаде, так что риск нарваться на нечто действительно опасное не так уж и велик. В конце концов, я не в одиночку отправлюсь шастать по окрестностям Веканиса. Но почему именно Алмазный?

– Ясно почему, потому что я или те, кто будет говорить с принцессой – это решим уже на месте – подскажут ей именно это направление. – В глазах Кесиана плясали насмешливые искры. – Не тревожьтесь, принц, единственная сложность в нашем мероприятии – вы должны послезавтра в полдень находиться на Алмазном тракте. Согласитесь, будет невероятно глупо, если Ветассия с моей подачи и впрямь сумеет удрать от нас.

– Почему не прикончить ее сразу после того, как она покинет город? – Сейнарис нахмурился. К чему такая сложная комбинация? В прошлый раз они планировали взять ее живьем – принц не устоял перед соблазном лично расплатиться за доставленные гадиной проблемы. Сейчас же его бы, пожалуй, устроила и просто безвременная кончина. Кто знает, как бы повернулись дела, получи Шайвиз приказ на немедленное устранение соперницы?

Кесиан пожевал губами, на изящном лице мелькнула и исчезла тень раздражения.

– Я пытался убедить имперскую канцелярию разрешить мне самостоятельные действия, но получил категорический отказ. Чиновники не желают, чтобы имя посланца таэтис фигурировало в этих... событиях. Строго говоря, я с трудом убедил их одобрить их даже те планы, которые я сейчас предлагаю вам.

Сейнарис с трудом подавил желание выругаться. Расчет имперцев понятен: опытный мистик, если у него возникнет такое желание, всегда способен воссоздать минувшие события. Пусть не с идеальной точностью, но уж выяснить личность убийцы – задача вполне посильная. В одной лишь Ровандис принц знал трех человек, способных на подобное – включая собственного наставника. А потому имперские интриганы предпочтут действовать исключительно чужими руками. Чего уж тут непонятного. Губы юноши тронула неприятная усмешка. По большому счету, тем лучше. Можно не отказывать себе в удовольствии.

Меньше чем через час таэтис вместе с пятеркой сопровождавших его лигийских гвардейцев, покинул бредущие сквозь заснеженные поля ровандисские колонны. Кони быстрой рысцой обогнали идущие по тракту войска, устремившись в направлении Веканиса.

Провожая взглядом идеально сидящего в седле аристократа, Сейнарис почувствовал мимолетный укол тревоги – а впустят ли того в приготовившийся к тяжелой осаде город? Впрочем, почему нет? В отличие от Ровандис, с империей вельсийцы воевать не собираются...

Золотая фибула в виде дубового листа громко щелкнула, надежно закрепив шелковую накидку. Не слишком подходящая для зимы одежда, но Лиардис принципиально не признавала тяжеленных шуб, которые вельсийцы таскали в холодное время года. Не слишком много удовольствия – ощутить на плечах тяжесть, которая тянет к земле не хуже полноценной воинской брони. Конечно, если бы искусство мистицизма не было готово согреть свою обладательницу, деться Высочайшей было бы некуда. Но раз уж вселенная наделила тебя возможностью жить чуть комфортнее, чем подавляющее большинство окружающих – то с какой радости отказываться от столь роскошного подарка?

– Вернусь часа через два, – проинформировала таэтисса семенящего следом лакея. – Если вдруг госпожа Ветассия придет во время моего отсутствия – передайте мои извинения и проводите в гостиную.

Шелковые туфельки неслышно опускались на ступени лестницы, ведущей на первый этаж. Лиардис все никак не могла поверить, что ставшее привычным рискованное путешествие – а большинство ее обуви нещадно скользило по отполированным доскам – может оказаться одним из последних в ее жизни. Этой ночью ее в очередной раз навестила Астаэлле, предупредив о том, что пребывание в Веканисе подходит к концу. Разумеется, дело не обошлось без повторения и без того зазубренных наизусть инструкций. Кажется, беловолосая мистисса считала ее совсем уж непроходимой дурой, раз не уставала раз за разом повторять одни и те же советы и приказы.

– Да, таэ Лиардис. – Послушно отозвался лакей. Интересно, сколько он успел набить себе шишек, прежде чем научился столь легко ходить по этому дубовому катку?

– В случае, если Ветассия все же меня опередит, немедленно отправьте мне весть в чайную Чегдраха. И ни при каких обстоятельствах не позволяйте ей покидать особняк, не дождавшись меня.

В ответ раздалось красноречивое смущенное покашливание.

– Значит ли это, что если другие методы не дадут результата, следует применить силу? – в голосе лакея сквозила растерянность.

– Что?! – Опешила Лиардис. Ничего себе, фантазия у местных обитателей. – Какую еще силу!? И думать про это забудь!

– Вы же сказали, ни при каких обстоятельствах... – покаянно забубнил слуга. Бездна проклятий, ну что за придурок?

– Проявите находчивость, изобретательность и дипломатичность, – процедила Лиардис. Таэтисса ухитрилась резко развернуться на каблуках, едва не полетев кубарем вниз. Какой же гадостью они обрабатывают эту лестницу? Слуга, вовремя поймав неожиданное движение, застыл, словно приколоченный. Девушка почувствовала секундный укол зависти. И как только у него получается?

Лакей под прищуренным изумрудным взглядом стушевался, вовсю заинтересовавшись носками атласных туфель.

– И чтобы волос с ее головы не упал. Тронешь гостью хоть пальцем – пеняй на себя!

– Я понял, таэ Лиардис, – покаянно пробубнил в пол смущенный детина.

– Надеюсь. – Развернуться обратно на узких ступеньках было делом не из простых. А, Птицы Рассветные, как только она ухитрилась за все время своего здесь пребывания ни разу не грохнуться с этой мучильни?

Покинуть особняк Лиардис не успела. Хлопнула входная дверь и перед изумленной таэтиссой предстал ее напарник. Под глазами Кесиана пролегли темные круги, черными полосами выделяющиеся на бледном лице. Янтарные глаза горели лихорадочным огнем.

– Кесиан! Птицы Рассветные, если бы ты знал, как я рада тебя видеть! – Тщательно продуманные планы, детально предусматривающие каким образом следует себя вести при его появлении, мгновенно испарились, словно утренний туман. Лиардис, с трудом сдержав радостный визг, повисла на шее у ошалевшего от такого напора юноши.

– Сколько радости, подумать только! – Юноша с улыбкой обнял Лиардис. – Чего это с тобой?

– Волновалась. – Покаялась таэтисса, с сожалением отметив, что Кесиан мягко, но непреклонно взялся извлекать себя из вцепившихся в него девичьих пальцев.

– Было бы из-за чего. Бездна проклятий, как же мне опостылели эти драные морозы, если бы ты только знала... Я так понимаю, что Астаэлле тебя предупредила о моем появлении?

– Естественно. Опять через сон. – Недовольно пробурчала Лиардис. Она едва успела остановить попытку раздраженно тряхнуть головой – сложная прическа наверняка не пережила бы столь небрежного отношения. – Меня начинают утомлять эти ежедневные посещения с подробными пересказами где, как и о чем я общалась с Ветассией.

– Даже представить себе не можешь, как я тебя понимаю, – щека Кесиана дернулась. Его еженощные "посиделки" выматывали не меньше. Похоже, в последнее время Астаэлле изрядно нервничала. Беловолосая таэтисса беспокоилась, что безупречно исполнявшийся до недавнего времени план сорвется из-за какой-нибудь мелкой чепухи или, того хуже, нелепой случайности. На душевном здоровье ее сообщников постоянные придирки сказывались не лучшим образом.

– Ты, я смотрю, куда-то собираешься? Разве Ветассия тебя сегодня не навестит?

– Часа через три, не раньше. Мне пришла записка от Чегдраха... Это местный тахаданец-владелец чайной. Собирается устроить для своей благодетельницы прощальное чаепитие.

– Благодетельницы? – Бровь юноши иронично изогнулась.

– Я выписала ему пропуск в земли Кедровой лиги. – Лиардис хихикнула, – если ты не заметил, оставаться в Веканисе стало не очень-то полезно для здоровья. В последнее время я только и делала, что таскала Вету в его чайную. Хочу посидеть в спокойном одиночестве – тем более, что он ради меня обещал расстараться на славу.

– Что, подопечная тебя порядком допекла? – С сочувствием поинтересовался Кесиан. При расставании с Сейнарисом он изо всех сил старался не показать, насколько счастлив отделаться от треклятого принца.

– Да нет... Скорее мне надоело постоянно лицемерить, – покаянно призналась Лиардис. – Каждый раз, как она появляется рядом, я начинаю чувствовать себя виноватой. Не очень-то мне нравится игра, затеянная Астаэлле. Все мое притворство, кажется, не стоит и выеденного яйца, просто чудо, что никто меня до сих пор не расколол. А эта дурочка принимает все за чистую монету. Она полагает, что мы совсем другие, куда более... чистые.

– Остается утешаться тем, что скоро это закончится, – пробормотал Кесиан. На лице юноши явно проступила растерянность. Да и что он мог ответить напарнице?

– Ну разве что... Не хочешь составить мне компанию? – Лиардис сделала попытку улыбнуться. Зря она пошла на такую откровенность. Для элиты таэтис подобные мысли и сомнения – нонсенс. Высочайшие традиционно вели политику стравливания человеческих государств, тщательно следя, чтобы ни одно из них не вошло в силу, которая могла бы представлять угрозу границам империи или ее сателлита – Кедровой лиги.Выскажись она в таком духе перед императорским престолом – и выволочка обеспечена. Не говоря уж о многозначительных шепотках, которые еще долго будут преследовать ее в дворцовых переходах. Хотя не похоже, чтобы Кесиан испытывал такое уж недоумение от ее слов. Лиардис готова была поклясться, что в янтарных глазах мелькнула тень понимания и сочувствия.

– Ты знаешь... В следующий раз. После ночи в седле я мечтаю разве что о горячей ванной, – чуть виновато отказался таэтис. – Судя по всему, рассчитывать на большее сейчас – непозволительная роскошь.

Девушке пришлось приложить воистину титанические усилия, чтобы разочарованный вздох не вырвался наружу.

– Кстати, насчет твоей Веты, – напомнил Кесиан, – раз уж от интриг нам никуда не деться – помнишь, что тебе следует делать?

– Не начинай! – в мелодичном голосе Лиардис промелькнула тень раздражения. – Мне уже Астаэлле этой ночью прожужжала все уши. Хоть ты не присоединяйся к ее нотациям. Все я сделаю как надо.

Кесиан с шутливым испугом поднял руки, капитулируя перед яростным напором таэтиссы. Правда, виноватым он при этом уж точно не выглядел.

– Тем более, что выбора у нас, похоже, уже не осталось? – Лиардис все-таки сумела добиться ровного звучания голоса. Попытавшаяся было проскользнуть в ее интонации горечь была беспощадно задавлена в самом зародыше.

– Ну, насчет выбора не уверен, но не думаю, что дальнейшими действиями мы сильно усугубим ее судьбу. – Улыбка Кесиана выглядела не слишком веселой.

– Мы об этом уже говорили. Никуда я не поеду. – Вета демонстративно сложила руки на груди. Черные глаза,кажется, вот-вот начнут стрелять антрацитовыми молниями, нос задран к потолку. Хрупкая фигурка застыла посреди собственной комнаты немым вызовом всему мирозданию. С каминной полки ожившим укором совести на нее смотрели костяные слоники и прочие представители неживой фауны. Очередная попытка переубедить девушку явно окончилась провалом, но сдаваться Ройвис не собирался. Резиденция Ордена, залитая холодным светом, давно перестала быть местом, где можно переждать любые беды и тревоги. Купающийся в лучах зимнего солнца архитектурный ансамбль с пугающей скоростью превращался из надежного убежища в готовую захлопнуться мышеловку. У самого рыцаря выбора нет, за него решает присяга. Но Вете в Веканисе делать больше нечего.

– Да пойми же ты наконец, король и весь его военный совет собираются запереться в городе. Нас ждет осада и одной бездне ведомо, когда ее смогут снять. К весне начнется настоящий голод!

И это при условии, что город вообще простоит до весны, проскочила непрошенная мысль. А надежд на это не то чтобы совсем нет, но...

Далеко не все горожане восприняли новость о приближении ровандисской армии как нечто страшное. Недавнее падение Тиорты, закончившееся для захваченного города почти бескровно, многих представителей простонародья заставило задуматься: а так ли надо отстаивать независимость? Не говоря уж о том, что упразднение тиорского сословия всадников и, фактически, уравнение горожан в правах с благородными, еще вчера смотревшими на них, как на мусор, слишком уж многим импонировало. Вельсийских вельмож трудно назвать образцом благородства и нестяжательства. Намекни простому люду, что получится избавиться от ярма, а то и поквитаться за прошлые поборы и унижения... Как бы не пришлось отстаивать городские ворота не только от внешнего врага, но и от бунта.

Барон Тогэйро, принявший командование над войсками, прекрасно понимал, какие риски несет ровандисское вторжение. День и ночь по городу вышагивали патрули городской стражи. Мрачные громилы, выряженные в бело-зеленые мундиры, не стеснялись пускать в ход дубинки. Тюрьмы постепенно начали заполняться теми, кто сгоряча или спьяну брякнул нечто, не одобряемое королевским двором. На взгляд Ройвиса, эффект это давало скорее противоположный ожидаемому, но рыцаря об отношении к происходящему никто не спрашивал. Несколько раз он пытался убедить Вету покинуть город, направившись, как и некоторые беженцы, в сторону орденских земель или Кедровой Лиги.