Текст книги "Земля Испытаний (СИ)"

Автор книги: Евгений Афлятунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– А где отец? – Гуэр с надеждой заглянула мне за спину, будто ожидая, что Ста вот-вот появится из-за поворота тропинки. Я почувствовал, как к горлу подбирается ком. Я встретился взглядом с девушкой – в глазах ее я заметил нарастающий испуг.

– Я... мне жаль, Гуэр, но...

– Нет... – она отступила назад, прикрыв рот ладонью. – Нет! Этого не может быть! Смерть-Мать, за что?!

– Мне жаль... – более мне нечего было сказать. Девушка невидящим взором уставилась в землю – по лицу ее потекли слезы. Сказать, что мне было не по себе при виде поглощенной горем Гуэр – значит, ничего не сказать. Моя совесть во весь свой противный голос выла о том, что я и только я виноват в смерти Ста. Не смог защитить, не заметил лучника, не остался один против налетчиков, дав остальным шанс на побег... Но как бы не грызла меня совесть, стоять на месте и ждать, пока дочь лекаря хоть немного придет в себя, я не мог – не ровен час, как за нами бросятся в погоню. И в округе есть только одно место, где мы можем укрыться.

– Гуэр! – я легонько тряхнул девушку за плечо. Эффекта не было. Тогда, схватив ее за подбородок, я взглянул прямо в заплаканное лицо. – Нам нужно идти, Гуэр. Времени совсем нет.

Дернув головой, она вырвалась из моей хватки. Двинулась вперед – и по моей груди забарабанили маленькие кулачки.

– Это все ты! – обвиняла меня она сквозь слезы. – Ты виноват!

Я даже и не пытался спорить. Единственное, что мне оставалось – это сжать ее в охапке, не давая Гуэр пошевелиться. Вскоре ее попытки вырваться прекратились. Я лишь чувствовал, как девушка содрогается в рыданиях.

– Я не буду просить у тебя прощения, Гуэр, – медленно произнес я. – Я на самом деле виноват. Но сейчас нам нужно идти. Нельзя, чтобы жертва Ста оказалась напрасной.

Оттолкнув меня, девушка резко повернулась ко мне спиной.

– Идем... Мы идем... – ее слова то и дело прерывались всхлипываниями. – В храм... Наэ-Хомад. Я хочу...

Больше она ничего не сказала, пойдя вперед. Я же вздохнул с облегчением – похоже, что полноценной истерики удалось избежать. С трудом, но Гуэр смогла удержать себя в руках. Даже не представляю, что бы я делал, не пожелай она идти туда, куда нужно мне. Разве что пришлось бы ее оглушить и нести на руках.

Дорога до храма прошла в напряженном молчании. Я не забывал следить за округой, но, к нашей удаче, налетчиков из Аг-Наар не было ни видно, ни слышно. Моя спутница, шедшая первой, ни разу так и не обернулась; она сутулилась, подавленная случившимся.

Гуэр первой поднялась на холм – и остановилась, едва только увидела храм. Она удивленно охнула, но мне и этого было достаточно: даже не зная точно, что она там увидела, я предполагал самое худшее. Быстро нагнав девушку, я закрыл ее рот ладонью и утянул вниз, на землю – мы упали так, что нас отделили от храма Смерти-Матери густые заросли кустов. Но я успел увидеть то же, что и Гуэр.

В Кра'от Тас Де Наэ-Хомад кто-то был.

– Тихо, – шикнул я на Гуэр. Та кивнула, давая понять, что будет молчать. Я отпустил девушку и медленно пополз вглубь кустов, так, чтобы получить возможность взглянуть на храм. Осторожно отодвинув листву, я осмотрел холм.

Совсем рядом с сооружением из булыжников стоял скакун – точно такой же, как те, на которых нагрянули в деревню налетчики. Животное вело себя нервно: изредка издавало тихий клекот, порой перемешиваемый змеиным шипением, взрывало лапами землю под собой. Думаю, не будь этот конь-рептилия надежно привязан за поводья к одному из валунов, что составляли комплекс, то уже давно бы сбежал бы. А вот внутри сооружения я увидел, собственно, всадника. Вернее – всадницу. Невысокая женщина опустилась на колени перед слезой Смерти-Матери. Она была хорошо сложена – обтягивающий костюм с заброшенным за спину плащом отлично подчеркивал достоинства фигуры; светлые волосы были заплетены в толстую косу, опускающуюся до самого пояса. Руки неизвестной были протянуты к Слезе. Между камнем и ее ладонями клубились и вились струи мрака, совсем как те, что я создавал Ат-Ску при активации.

Похоже, что наше появление осталось незамеченным для этой женщины – она даже не посмотрела в нашу сторону. Все ее внимание было направленно на Слезу Наэ-Хомад.

Гуэр дернула меня за край куртки, привлекая внимание. Обернувшись, я вопросительно качнул головой.

– Это жрица Аг-Наар! – одними губами прошептала девушка, от чьего лица словно отлила вся кровь. Было видно – она в панике, причем жрица своим присутствием в храме оказала на Гуэр впечатление как бы не большее, чем смерть отца; казалось, еще немного и она, наплевав на все, в ужасе бросится прочь с этого холма. И знаете, мне были понятны причины ее страха – о жрицах Аг-Наар я тоже был уже наслышан. И если хотя бы треть того, что о них говорят – правда, то мы сейчас имеем сомнительное удовольствие наблюдать истинного монстра в человеческом обличии, что без сомнений прикончит нас, если заметит. Действительно, есть от чего перепугаться до дрожи в коленках.

– Успокойся, она нас не увидит, – я ободряюще сжал ладонь Гуэр в своей. – Сиди тихо и не дергайся. Все будет хорошо.

– Хм? – неожиданно громко раздалось со стороны храма. Невольно я вздрогнул, схватившись за рукоять меча – казалось, что этот хмык раздался у самого уха.

Посмотрев на Кра'от Тас Де, я увидел, что жрица закончила свои манипуляции со Слезой и сейчас, покинув пределы храма, смотрела прямо в нашу сторону.

– Замри! – прошипел я Гуэр. Но этого и не требовалось – она и так даже не шелохнулась, оцепенев от страха.

Женщина, что стояла в некотором отдалении от нас, выглядела по-настоящему жутко, теперь я это видел. Неестественно бледная кожа буквально обтягивала череп, будто мышц под ней и не было вовсе; от уголков губ вверх уходили ломанные белые линии, создающие впечатление звериного оскала. И глаза – белые, без намека на зрачок, словно перед нами стояла слепая.

«Да уж, телом красавица, лицом – мертвец».

– Я чувствую твой страх, девчонка, – певучим голосом, никак не сочетающимся с жуткой внешностью, протянула она, плавной походкой начав сокращать расстояние между нами. – Выходи!

Гуэр задрожала. Я это чувствовал через ладонь, которую до сих пор сжимал в своей руке. Да что там дрожь – девушку буквально трясло, так, как будто она подхватила лихорадку.

«Да что же это такое?» – от напряжения я прикусил губу. Было неясно, как поступить. Бежать? Не смешно – даже будь Гуэр в состоянии бежать, нам было бы не скрыться от этой женщины – она на коне в то время, как мы только на своих двоих. Сражаться? Пугающая перспектива – жрица точно была непростым противником. Что-то мне подсказывало, что эта дамочка меня прихлопнет прежде, чем я сумею подобраться к ней на расстояние удара мечом. Договориться? Репутация жриц заставляет меня сильно сомневаться в том, что это получится.

– Ну же! – жрица остановилась, преодолев треть пути до нас. Кончиками пальцев она провела по лицу и ее черты начали преображаться, наливаться жизнью; ломаные полосы истончились, пока и не исчезли вовсе; глаза стали вполне человеческими, – Тебе все равно от меня не спрятаться. Твоя смерть неизбежна, можешь не сомневаться. Но я хочу увидеть твои муки; насладиться твоим страхом в полной мере, впитать его силу. Не заставляй меня самой вытаскивать тебя из этих кустов. Выходи – иначе будет только хуже. Тогда я сначала буду убивать не тебя – я заставлю смотреть тебя от начала до конца, как мои люди убьют всех в этой деревушке, от стариков до младенцев!

Я услышал, как Гуэр громко всхлипнула. Но дрожь ее – вот же удивительно – совершенно прекратилась. Она сжала мою ладонь с невиданной для молодой девушки силой и тут же, прежде чем я успел даже обернуться, разорвала хватку. Вскочив на ноги, она бросилась вперед, с треском прорываясь сквозь заросли прямо к жрице.

– Гуэр, стой! Проклятье! – ругнувшись, я ринулся следом – иного мне не оставалось. Тем временем дочь лекаря уже покинула наше укрытие.

– Ты! Пожирательница мертвых! – девушка чеканила каждое свое слово. – Я! Тебя! Не! Боюсь!

– Совсем с ума сошла? – выскочив, я встал между Гуэр и жрицей. Острие меча оказалось направленным в сторону последней. – Жить надоело?

– О-о-о! Как интересно! А ты еще кто такой? – женщина передо мной в удивлении склонила голову набок. – Я не ощутила, что там есть еще кто-то... Как странно...

Я покосился через плечо. Гуэр тяжело дышала. На лице ее не было и капли того страха, что полностью подчинил себе девушку еще десяток секунд назад. Только гнев, решительность и... обреченность?

– Это ты. Ты командуешь теми, кто напал на Синуэду. Это из-за тебя столько людей погибло! Это ты виновата в смерти отца!

– Хм? Да, ты права. Мое имя Шаон-Эрс и это наш отряд потрошит вашу жалкую деревушку. Вопрос в том, кто вы такие? Я знаю – у храма Смерти-Матери не мог оказаться, кто попало. Ну?

«Кажется, вот и все, – с неестественным для ситуации равнодушием подумал я, крепче сжимая меч. – Быстро же завершилась моя новая жизнь – тут нас эта тварь и прикончит».

– Уходи, Гуэр, – ровным голосом произнес я. – Я постараюсь задержать ее, чтобы ты могла сбежать.

– Нет, – я ясно представил себе, как в этот момент девушка яростно качнула головой. – Я не могу! Эта... Она... я убью ее! Клянусь!

– Не разбрасывайся пустыми обещаниями, девчонка! – кажется, жрица находила забавным происходящее. Другой причины, почему она до сих пор не начала действовать, я не видел. – А что можешь ты? Меч против моей силы? Не смеши меня!

Последние слова Шаон-Эрс относились уже ко мне.

– Попробовать-то мне никто не мешает, – ответил я, про себя костеря упрямую дочку лекаря.

«Нет чтобы бежать, так бы хоть у нее был бы шанс скрыться. Она же решила остаться. Дура!»

– Пустые обещания? – как-то по-особому, негромко, но твердо, переспросила Гуэр. Девушка сделала несколько шагов вперед, чтобы встать рядом со мной. Я скосил на нее взгляд – и обомлел от увиденного.

– Мое имя – Гуэр-Тэ-Мари-Танэ-Ону!! – ее высокий голос отдавал эхом в моей голове. Знак на левой лопатке больно укололо льдом, – И я взываю к справедливости самой Смерти-Матери!!

Ладони девушки сложились в молитвенном жесте с перекрещенными ладонями. Волосы брюнетки растрепал невидимый ветер, а в воздухе повис тонкий, едва слышимый звон, от которого у меня заломило зубы. Я скосил глаза и даже не удивился: Слеза Наэ-Хомад ярко светилась, пуская вверх поток гаснущих синих огоньков. Вокруг Гуэр возник неясный, практически не различимый темный ореол: будто нечто большое, бесформенное облекло все тело отчаянной девушки, и от дочери лекаря пошло знакомое мне ощущение колючего холода.

– Это же... – глаза жрицы округлились. Она сделала несколько неуверенных шагов назад. Остановилась и подняла руки в защитном жесте, ладонями к нам. На подушечках ее пальцев вспыхнули фиолетовые символы. – Та-Кто-Ждет не ответит деревенской дурочке! Ты не сможешь! Нет!

– Я отдаю свою жизнь и душу Наэ-Хомад! Единственное, о чем я прошу – это месть! – И девушка выбросила вперед руку, указывая пальцем на пятящуюся жрицу.

Воздух содрогнулся. Единовременный выброс силы, созданный Гуэр, был столь велик, что меня сбило с ног, отбросив обратно в те кусты, что служили нам укрытием. Жрица Аг-Наар пронзительно завопила, как будто с нее начали живьем сдирать кожу, но крик оборвался так резко, будто кто-то заткнул ей рот или оторвал голову. Холод в лопатке стал просто нестерпимым.

– Шшшоа... даннн, – услышал я тихий то ли голос, идущий словно отовсюду, то ли шипящий порыв ветра. Но вряд ли это был ветер – «Шоа-дан» на даймонском наречии означало «Исполнено».

Оцарапанный, я выбрался из кустов с весьма жутким предчувствием. В глубине души я уже приблизительно знал, что увижу, но все же продолжал надеяться на лучшее.

Глава 4

Гуэр лежала на земле, в позе младенца, спиной ко мне. Все еще надеясь на лучшее, я подбежал к ней, но остановился, так и не дойдя до девушки пары шагов.

Тем, что остановило меня, был холод. Температура воздуха возле фигурки девушки была ощутимо ниже нуля – меня мгновенно пробрало до костей ознобом. Трава на пару метров вокруг Гуэр застыла, покрывшись белой изморозью, а на ее волосах искрил иней.

«Что это?» – озадачился я.

Внимательно рассматривая лежащую, я перевел взгляд дальше, на храм... и почувствовал, как тошнота в очередной раз за сегодняшний день подбирается к моему горлу. Но сейчас рвотный порыв мне сдержать не удалось – слишком ужасна была картина, открывшаяся моему взору.

Теперь мне было известно, что стало с Шаон-Эрс: жрицу в буквальном смысле размазало ровным слоем по поверхности холма и это ни в коей мере не было преувеличением – от того места, где она стояла, по направлению к храму шла постепенно расширяющаяся полоса, являющаяся месивом из крови, плоти, костей и обрывков одежды. Этот след доходил до храма Наэ-Хомад, огибал его, не заходя на фундамент комплекса, и исчезал за ним, уходя за изгиб холма. Немного в стороне валялась окровавленная задняя половина туловища разорванного коня-рептилии. Где вторая часть несчастного животного, я не увидел.

«Лучше бы я ничего не ел сегодня», – подумал я, сплевывая на траву тягучую и едкую кислятину. Было огромное желание броситься прочь из этого места, бежать, не оглядываясь, но я так и сидел на коленях, на которые опустился в приступе рвоты, не двигаясь с места. Надежды на то, что Гуэр жива, у меня уже практически не оставалось: тот жуткий холод, что исходил от ее тела, ясно об этом говорил. Но я не мог просто так уйти отсюда, не убедившись в этом окончательно.

Решившись, я встал и направился к Гуэр. С каждым шагом, что сокращалось расстояние между нами, становилось все холодней и холодней. Трава под ногами стала ломкой и хрустела, когда я на нее наступал.

– Эй, Гуэр, – я потряс девушку за плечо и тут же непроизвольно отдернул руку – даже сквозь одежду я ощутил каменную твердость и леденящий холод ее тела, а мои пальцы онемели от одного только прикосновения.

Теперь сомнений не оставалось. Она была мертва.

Присев на траве, там, где не ощущался холод, я задумался.

«Вот же... – горькая усмешка появилась у меня на лице. – Похоже, что я сегодня дважды не сумел сдержать свое слово. Сначала умер Ста. А теперь еще и Гуэр...»

Хоть я и сидел спиной к дочери лекаря, я до сих пор видел ее застывшее тело; и не мог избавиться от видения того месива, в которое превратилась Шаон-Эрс за какие-то мгновения. Что тут произошло? Судя по последним словам Гуэр, она принесла себя в жертву ради мести... Да уж, скажи мне кто о таком – и я бы ни за что не поверил.

«Что же мне сейчас делать? У меня теперь нет близких мне людей... Ксар, возможно, еще жив. Хотя, это вряд ли – уж кто-кто, а этот кузнец не стал бы сидеть, сложа руки, когда на его деревню напали... И все же, я должен это проверить – все равно иного мне не осталось».

На тропе, что вела с холма, я обернулся.

– Я еще вернусь, Гуэр. Не дело оставлять тебя так. Я обязательно вернусь, чтобы похоронить тебя, как этого требует Смерть-Мать.

* * *

Смеркалось. Силар – так тут называлось местное солнце, – медленно уходил за горизонт, окрашивая небо в алый цвет, но на этот раз я не видел в нем никакой красоты – лишь напоминание о пролитой крови. А на отблеск заката небесного светила тем временем накладывалось разгорающееся зарево от пожара. Синуэда горела.

Когда я смог подобраться поближе к деревушке, стало ясно: полыхает та часть поселения, где располагались кварталы рабов; их простые, но добротные деревянные дома и подворья послужили легкой добычей для пламени, и полыхающий огонь было уже не остановить.

Что странно – я не видел людей. Только несколько мертвых, что валялись то тут, то там. Рядом с телами было оружие, если этим словом можно назвать, к примеру, вилы или серп: погибшие явно пытались оказать сопротивление. Но вот живых жителей деревушки или самих налетчиков не было. И это меня настораживало. Вывод напрашивался сам собой – солдаты Аг-Наар собрали всех выживших в одном месте. Но для чего? Угнать в рабство? Или убить?

Требовалось прояснить ситуацию – и мне ничего не оставалось, кроме как попытаться увидеть все своими глазами, и для начала следовало вернуться туда, откуда мы – я, Ста и Гуэр, – бежали не так давно. Казалось бы, с того момента, как лекарь увидел приближающихся к деревне всадников, уже минула целая вечность, но на деле прошло, если судить по Силару, не более часа.

Подумать только: всего лишь один час – и моя новая, только начавшая становится сколько-то определенной жизнь, была разрушена до основания. Самые близкие мне люди – Ста и Гуэр, – погибли. То же самое, вероятно, можно сказать и о Ксаре. А Синуэда – место, что я, не кривя душой, с некоторых пор мог назвать домом – уничтожена или в шаге от этого.

У меня были догадки, где налетчики собрали выживших: в центре поселения располагалась небольшая площадь, «сердце» Синуэды. В особые дни тут проводилась ярмарка – на это событие прибывали люди со всей округи. Тут же зачитывались приказы Наместника: две недели назад именно на этой площади глашатай зачитывал указ о начале сбора рекрутов. Рядом с ней стояла казарма патрульных – фактически, оплот власти в Синуэде.

Мои предположения оправдались – на площади было не протолкнуться. Всех, кто пережил нападение, воины Аг-Наар собрали тут, сбив в кучу, как отару овец. Мужчин, женщин, детей, стариков. Они не делали разницы между рабами и их господами, не проявляли жалости к раненным. Ни у кого из захваченных не было и призрачного шанса на побег. К этому месту вели две широкие дороги – и обе были перекрыты всадниками. По периметру же площадь была окружена зданиями, в проулках между которыми так же находились солдаты. Впрочем, эти меры, как я понял чуть позднее, были даже излишни – из пленных и так никто бы никуда не убежал.

Мне приходилось соблюдать осторожность, быть постоянно настороже – по деревне рыскали всадники и тройки пеших воинов, выискивая спрятавшихся. Прямо на моих глазах одна из таких троек приволокла к основной массе пленных – старика и маленькую девочку. По всей видимости, их укрытие оказалось недостаточно надежным. Грубо втолкнув найденных людей в толпу, они дальше принялись за поиски. Меня им найти не удавалось – я позволил инстинктам охотника за головами вести себя, благодаря чему без особого труда избегал обнаружения.

Как бы мне того не хотелось, но вмешаться в происходящее было бы самоубийством – я насчитал двадцать шесть разведчиков Аг-Наар с учетом тех, что искали спрятавшихся. Выдай я себя – и мне не жить, как бы хорошо я не владел мечом. Нужно было придумать выход, найти способ справиться с таким количеством противников, при этом самому не сложив головы. Но, прямо говоря, пока что мне в эту самую голову ничего толкового не приходило.

Я подобрался как можно ближе к площади, скрываясь в саду одного из домов, что подходили к ней вплотную. Это был немалый риск – но я делал ставку на густую растительность и постепенно наступающие сумерки. Удача пока была на моей стороне – меня не заметили. Но вот то, что мне удалось рассмотреть с этой позиции…

У меня возникло очень нехорошее предчувствие.

Только сейчас я обратил внимание – все выжившие, не меньше ста человек, жались друг к другу, образуя при этом почти правильный круг диаметром в пятнадцать-двадцать метров. Складывалось впечатление, будто кто-то нарисовал черту, за которую запрещалось заступать под страхом смерти. И через несколько минут наблюдения я на примере понял, что люди не просто так боялись оказаться за пределами невидимого круга. Ближе всего ко мне находился Эсней – гончар, что жил через три дома от Ксара. В какой-то момент ему не удалось устоять на ногах – судя по темному пятну на одежде, он был серьезно ранен. В попытке смягчить падение Эсней выставил вперед руки, но едва только он коснулся земли, как раздался хлопок – и мужчину в одно мгновенье с ног до головы охватило белое пламя. Завопив от боли, тот принялся кататься по земле, пытаясь сбить с себя огонь, но без результата: меньше, чем через пять секунд он затих. Остальные же люди впали в панику, стараясь оказаться как можно дальше от живого факела. Толпа колыхнулась, и еще несколько человек заступили за невидимую черту – я услышал пять хлопков.

Паника угасла так же быстро, как и возникла – свою роль в этом сыграли как жуткая смерть покинувших круг, так и действия солдат Аг-Наар: те начали угрожающе кричать на пленных и лупить их древками коротких копий, силой заталкивая обратно в круг. Для себя я отметил: никто из налетчиков не загорелся, хоть и наступал туда, где предположительно была «черта» – похоже, этот смертельный барьер существовал только для мирных жителей.

Не стоит и упоминать, что мне потребовалось немало сил, чтобы удержать себя в руках – как уже говорилось, я не мог сейчас что-либо предпринять, но доводы разума не всегда могут взять верх над чувствами: злоба клокотала внутри меня, ища выхода в жажде крови врагов. Особо сложно было удержаться из-за того, что в числе погибших, что попали под действие магии, была маленькая девочка, та самая, которую нашли вместе с ее дедом в числе последних. И только понимание того, что выдав себя, я ничего не добьюсь, не позволяло мне поступать скоропалительно. Я заставил себя успокоиться, взять эмоции под контроль и пусть с трудом, но это мне удалось.

Менее отягощенный переживаниями, разум заработал на полную, анализируя и делая выводы. И это дало эффект: я смог выделить лидера отряда налетчиков. И даже не слишком сильно удивился тому, что это была женщина. В конце концов, что еще ожидать от государства с матриархальным строем? В Аг-Наар с некоторых пор всем заправляют жрицы – потому, если подумать, нет ничего странного в их главенстве женщины над мужчинами.

Беспокоило меня иное – слишком уж сильно лидер отряда напоминала Шаон-Эрс: та же одежда, та же осанка. Лицо, правда, не «мертвая маска», но и так можно было с высокой вероятностью заключить, что мне не повезло нарваться на еще одну жрицу. А это значит, что я не смогу прибегнуть к маскировке Ат-Ску – наверняка эта особа почувствует использование амулета. Так какие еще остаются варианты?

«А если… – меня озарило. План, поэтапно выстроившийся у меня в голове, пусть и не решал всех проблем, но мог как минимум стать ступенью на пути к освобождению жителей Синуэды. – Да, отруби голову змее – и ее тело не будет представлять угрозы. Стоит это тщательно обдумать».

Небольшая кожаная сумка-кошель – наследие прежнего Шан-Карра, – всегда была при мне. И ее содержимое не претерпело значительных изменений за последние два месяца – разве что денег стало поменьше, но это чепуха. Главное же – в сумке были позолоченный медальон с марсатом и флакончик противоядия к нему, а тому, что, как, и в каких дозах из вышеперечисленного использовать, меня научил Ста; даже не знаю, чем он руководствовался тогда.

Но в любом случае, сейчас полученные от него знания придется испытать на практике.

Марсат представлял собой легкий, как пудра, белый порошок с мельчайшими желтыми точками, не имел запаха и хорошо растворялся в воде. Убить человека этим веществом было, как раз плюнуть – яд начинал действовать моментально, стоило ему только проникнуть в тело жертвы. Результатом этого могло быть только одно – смерть, скоротечная, но крайне мучительная.

Самый сокрушительный поражающий эффект марсата оказывался при его вдохе, буквально превращая в кашу легкие жертвы, поэтому наиболее опасным этот яд был в изначальном состоянии, истолченном в тончайшую пыль. Но и в прочих вариациях марсат был вовсе не безобиден: при попадании на кожу, особенно влажную, он разъедал ее не хуже кислоты, а принятый внутрь с питьем, заставлял сворачиваться кровь прямо в сосудах, попутно вызывая сильнейшее раздражение слизистых оболочек, попросту растворяя и выжигая их.

Когда Ста рассказал мне все это, я резонно засомневался в том, что этот яд кто-то осмеливается использовать для убийства прочих: уж слишком он был опасен и для самого убийцы. Но мои сомнения оказались ошибочны: как выяснилось, противоядие было способно купировать все до единого смертоносные эффекты марсата, сводя всё его убийственное воздействие к всего лишь неприятным ощущениям – кашлю, рези в глазах или легкому желудочному расстройству. И всё благодаря тому, что антидот был специально разработан именно ради возможности безбоязненно использовать эту поистине изуверскую отраву.

Для меня оставалось загадкой, как действует это вещество: в моем представлении защититься от яда, что разъедает легкие, можно было только избежав вдыхания этого самого яда. Но противоядие к марсату служило абсолютным щитом от него: по словам Ста, принявший его человек был совершенно неуязвим к действию смертоносного порошка. И объяснил он эту нелогичность одним ёмким словом – алхимия. Сочетание химии и магии в этом мире действительно работало, и работало крайне эффективно.

Открыв флакон, я капнул немного противоядия на ладонь – только так в темноте я мог понять, сколько жидкости вылилось из сосуда: передозировка с противоядием была не менее опасна, чем сам яд. Слизнув немного, я вытер руку о штаны. Во рту остался горький привкус. Теперь нужно подождать – лишь через пятнадцать минут я смогу безбоязненно вдыхать марсат, но даже это время нужно использовать с толком.

Ключевым местом в моем плане была кузница. И тут меня ждало крайне неприятное открытие. Да, я ожидал чего-то подобного, но не был к этому готов. Ксар. Этот сильный, пышущий здоровьем человек, тот, кто в полной мере оправдывал бы словосочетание «добродушный здоровяк»… я не мог и в мыслях представить его мертвым. Оттого принять данность мне было очень тяжело.

Ксар погиб у порога своего дома. Умер, защищая свой дом с оружием в руках.

«Теперь то точно все… – я присел на голую землю рядом с уже остывшим телом, ощущая внутри стылую пустоту. – Новая жизнь? От нее и углей не осталось. Только пепел…»

Но как бы плохо мне не было, отступить от своего плана я уже не мог. Пока я тайком пробирался от площади к кузнице, противоядие как раз начало работать: неведомый алхимик, создавший антидот, озаботился о ясном сигнале – горечь во рту пропала напрочь, сменившись на приторную сладость слюны. Иммунитет к яду сохраниться у меня еще на несколько часов, если все пойдет по плану, то этого времени мне хватит с лихвой.

Закончив с приготовлениями ловушки в кузнице, я приступил к активной части своего плана. Исходной точкой был фруктовый сад у дома, что примыкал к площади. Отсюда я мог увидеть, что та, кто возглавляла силы Аг-Наар, была чем-то занята. Ее люди притащили откуда-то большой плоский камень и установили его рядом с границей невидимого круга, что сжигал людей заживо. Женщина под огнем факела – светило уже окончательно скрылось за горизонтом, – кажется, что-то чертила на этом булыжнике, точно я рассмотреть не смог, но все это, включая собранных, как скот, людей, сильно попахивало подготовкой к массовому жертвоприношению.

Вздохнув, я собрался с мыслями, в очередной раз прорабатывая вероятный ход событий. Судя по действиям командирши налетчиков, я не ошибся и она – на самом деле жрица. А значит – обязательно почувствует Ат-Ску.

Вспышку, что каждый раз возникала при активации амулета, я скрыл, спрятав камень под курткой. И буквально через секунду после того, как Ат-Ску начал работать, жрица – теперь я был точно в этом уверен, – оторвалась от своих дел с камнем и посмотрела прямо в мою сторону.

Ждать дальнейших действий от нее и ее солдат я не стал – мне было достаточно убедиться в том, что она заметила работу амулета. Практически не скрываясь, я рванул прочь, в направлении кузницы.

Мой план был до смешного прост. Только сама жрица сможет в темноте обнаружить меня, если я буду использовать затемняющий взор амулет. А следовательно – будет вынуждена лично возглавить мои поиски. И на этом я ее и подловлю.

«Отрубить голову змее – и тело не будет представлять угрозы», – повторил я про себя.

В том, что меня преследуют, не приходилось сомневаться – я слышал крики налетчиков, среди которых мне удавалось вычленить отрывистые приказы, отданные женским голосом – судя по ним, жрица старалась загнать меня в западню, отрезав все пути отступления. Что ж, бегство из Синуэды и не числилось в пунктах моего плана.

Я балансировал на грани – как оказалось, жрица прекрасно умела координировать действия своих подчиненных. Единожды меня едва не загнали в угол: сказывалось то, что противостояли мне всадники, и их преимущество в численности было подавляющим. Лишь сила Ат-Ску позволила мне сбежать в самый последний момент.

После всего, что со мной произошло, особенно самопожертвования Гуэр, я растерял скептический взгляд по отношению к сверхъестественным силам. И кажется мне, одна из таких сил благоволила мне – другого объяснения, как мне не смотря ни на что, удалось добраться до кузницы, да еще оторвавшись от преследователей, я не видел.

Забегать внутрь строения я не стал: был велик риск, что жрица прикажет просто выкурить меня оттуда при помощи огня. Я выбрал иной вариант: сорвав Ат-Ску с шеи, я отбросил его от себя, а сам рванул в противоположную сторону, к заранее приготовленному укрытию среди зарослей. Не ахти какое место, но иного выбора у меня не было.

Я успел секунда в секунду – только я устроился на своей позиции, как перед кузницей показались мои преследователи. Моя ладонь легла на рукоять развернутых кузнечных мехов, но пока что не было главной моей цели – я не видел жрицу.

– Обыщите тут все! – когда я услышал ее резкий приказ совсем с другой стороны, чем ожидал, то мое сердце пропустило удар. Скакун жрицы остановился слева от меня, настолько близко, что протяни я руку – и смог бы коснуться его ноги. – Кто бы это ни был, он хочет запутать нас! Трое – в кузницу!

Меня по самую голову укрывала заблаговременно прихваченная мешковина – и лишь благодаря ней я пока что оставался незамеченным. Моя цель спрыгнула на землю и я понял – сейчас или никогда. Если я упущу этот момент, то наверняка погибну.

Резко провернув меха в направлении женщины, я сжал их. На скрип та успела лишь повернуться и белое облако яда, вытолкнутое из них, попало прямо в цель, с ног до головы окутав жрицу.

– Что… – большего сказать она не успела – марсат вместе с воздухом попал ей в легкие, заставив жрицу зайтись в жестоком приступе кашля. Нельзя было упускать момент – отбросив мешковину в сторону, я кинулся на жрицу, ударом кинжала в грудь подарив ей легкую смерть.

При выборе позиции мной было учтено направление ветра – и расползающееся облако яда унесло в сторону кузницы, разом накрыв с десяток человек, которые так и не поняли, что произошло. Я не стал ждать, пока все пораженные свалятся под действием марсата: вместо этого я припустил прочь, как можно дальше от этого места.