Текст книги "Земля Испытаний (СИ)"

Автор книги: Евгений Афлятунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Узнал я и об обстоятельствах, при которых попал в этот дом. Местная стража, совершающая патрульный обход – деревушка находилась не так уж и далеко от границы, – нашла меня у обочины дороги, что вела от Синуэды к Риндо, в четверти туэ от деревушки или, если оперировать привычными мерами длины, в ста метрах. Я валялся без сознания, едва живой – причем было неясно, что именно со мной произошло. Открытых ран, переломов или чего-то подобного не было. Но жизнь по капле утекала из моего тела – это было очевидно с первого взгляда даже неискушенным в медицине патрульным.

Изначально меня хотели прикончить на месте: мало ли, может, я был переносчиком какой-либо неизвестной заразной болезни? Но удача улыбнулась мне – старший патруля колебался перед тем, чтобы принять окончательное решение, что и спасло мне жизнь. Патрульный решил для начала посоветоваться с единственным лекарем в деревне, благо, дом Ста-Тэ-Мари-Танэ-Ону был совсем рядом от того места, где меня нашли. Отец Гуэр, осмотрев меня, заключил, что угрозы, как носитель болезни, я однозначно не несу. Честно говоря, я не понимаю, как можно без тщательного исследования, без взятия анализов и прочего понять, заражен ли человек чем-либо: не на лбу же это было у меня, в конце концов, написано?

Но в любом случае – сейчас я был безгранично благодарен и неизвестному стражнику за его колебания, и самому Ста за то, что он все же решил вылечить меня. Ибо пустота смерти – это несравнимо хуже, чем жизнь в новом, пусть и явно полном опасностей мире.

К слову, на вопрос о том, что за хворь свалила меня с ног, моя сиделка обиженно надула губы, ответив, что отец ей ничего про это не рассказал. Хотя – девушка была уверенна – знал, что со мной произошло. Но на все вопросы своей дочери упрямо молчал.

Я же задумался. Могло ли быть причиной немочи Шан-Карра такое вот насильственное переселение душ? Не оттого ли мне было так плохо в первое пробуждение? Возможно, тело пыталось отвергнуть неродную ему личность? И опять возникает вопрос – где была душа Шан-Карра, когда я появился в его теле? Он уже был мертв? Или умер именно из-за моего появления?

Вопросы, вопросы, вопросы... И кто же мне на них ответит?

* * *

Убедить Гуэр в том, что свежий воздух – это главный рецепт моего выздоровления, было не такой уж архисложной задачей, так что вечер мы встречали на веранде дома. Правда, несмотря на летнюю погоду, мне пришлось по шею укутаться в теплый шерстяной плед – но это была допустимая плата за то, чтобы покинуть успевшую мне порядком осточертеть кровать.

Что ж, если у меня прежде и были сомнения в том, что я попал в иной мир, то они окончательно рассыпались в прах после того, как я смог увидеть нечто большее, чем внутренний уют дома семьи Тэ-Мари-Танэ-Ону. А именно закат. О да, в этом мире он был просто невероятным – большое, косматое светило, что наполовину скрылось за пологими холмами, окрасило в оранжевое огромный участок неба, рассеченный красными прожилками облаков на густо-лазоревом фоне неба. Вид был просто потрясающий.

– Это... – поддерживаемый Гуэр, я подковылял к перилам веранды, чтобы облокотиться о них. – Немыслимо...

Она вопросительно посмотрела на меня, на что я пояснил, с трудом подбирая слова.

– Не помню этого... Будто заново родился... Но так красиво... Ты привыкла к этому зрелищу – но для меня это совершенно в новинку.

Чувство было такое, будто я первый человек, посетивший иную планету. Хотя... кто знает, может, так оно и есть? В любом случае, эти ощущения непередаваемы. Ближайшим определением, что могло бы описать мое состояние, было «эйфория». Я совершенно не чувствовал слабости в теле, той легкой головной боли, что не отпускала меня с момента пробуждения – все это стало ничего не значащим фоном по сравнению с тем, что я ощущал. Забавно, но только сейчас до меня дошла очевидная, по своей сути, истина: ведь фактически, получается, я умер! Умер и снова жив! Все моя старая жизнь – теперь ничто. Прах, пепел. Я никого из нее не помню. Думаю, пройдет время, забудут и меня. Но вопреки всему, мой путь не окончен. Я жив! И я буду жить!

Перестав сдерживаться, я рассмеялся. Искренне, заливисто. Так, что все страхи, до этого незримо меня терзавшие, ушли. Гуэр, обеспокоенная моим поведением, поинтересовалась, все ли в порядке, на что я от нее лишь отмахнулся, ответив на автомате что-то успокаивающее.

Мой смех прекратился, лишь когда закончился воздух в легких. Обессиленный, я присел на лавочку, тут же, у перил. Стер выступивший на лбу пот и, улыбнувшись своей сопровождающей, сказал:

– Знаешь, во-Гуэр, думаю, оно того стоило, – прикрыв глаза, я откинул голову назад, – Стоило забыть все, чтобы испытать такой восторг, заново открывая для себя целый мир. Я как новорожденный, что в первый раз видит закат...

«Вот уж не думал, что я такой романтик... От кого это, интересно, мне досталось? От старого меня? Или от Шан-Карра? – моя улыбка стала шире. – Да какая разница! Я – это я! Такой, какой есть!»

* * *

Как и предполагала Гуэр, Ста-Тэ-Мари-Танэ-Ону прибыл поздно вечером. Он приехал на повозке; приближающийся топот копыт и скрип колес я услышал задолго до того, как этот допотопный транспорт попал в свет от масляной лампы. Отец Гуэр приехал в компании с каким-то мужчиной; тот остановил повозку с плохо различимыми в сгущающихся сумерках тягловыми животными рядом с домом, высадил лекаря, попрощался и поехал дальше, вглубь поселения.

Ста медленным шагом направился к нам, а пока он шел, я внимательно рассматривал человека, по сути спасшего мне жизнь. Это был невысокий, но широкоплечий, даже можно сказать коренастый мужчина лет сорока пяти, ростом примерно под метр шестьдесят. Он слегка прихрамывал на левую ногу. Облачен лекарь был в пыльный дорожный плащ грязно-серого цвета.

– Очнулся, значит? – негромко поинтересовался Ста, однако я так и не понял – рад он этому событию или наоборот, несколько огорчен. Сейчас, когда он подошел ближе, я сумел разглядеть его получше. Острые, хищные черты лица, наголо обритый череп с загоревшей кожей, тяжелый взгляд под черными бровями... М-да, его дочурка внешностью явно пошла в маму.

Не обратив внимания на грубоватый тон, я поклонился, насколько это мне позволяло мое сидящее положение.

– До-Ста, – начал я, заранее уточнив у Гуэр, как обращаться к равным по рангу мужчинам. – Примите искреннюю благодарность за то, что спасли мою жизнь. Теперь я ваш должник.

Лекарь насмешливо хмыкнул.

– Ну-ну, – он перевел взгляд на Гуэр. При этом глаза его ощутимо потеплели. – Привет, дочурка. Зайди-ка в дом – мне нужно поговорить с нашим гостем.

Девушка безропотно подчинилась, оставив нас наедине. Ста, дождавшись ее ухода, присел на то же место, где прежде сидела его дочь. В момент, когда он садился, я заметил проступившую на доли секунды небольшую выпуклость на его плаще примерно на уровне пояса.

«Рукоять кинжала, – понял я. – И немаленького. Что ж, с учетом уже известных мне реалий этого мира, ничего необычного».

– Мой должник, говоришь... – он задумчиво склонил голову. Свет от фонаря блеснул на его лысине. – Не спорю, иметь в должниках охотника за головами неплохо, но... Скажи мне, дире-Шан-Карр, ты уже видел свою… метку?

– Метку? – не понял я.

– Значит, не видел, – тут же сделал вывод лекарь. – Что ж, сейчас я тебе покажу. Опусти плед до живота.

Я подчинился. Ста достал из кармана плаща небольшое стальное зеркальце и протянул его мне.

– Посмотри на левую лопатку.

Пришлось повозиться – рассмотреть собственную спину с помощью маленького зеркала при паршивом свете фонаря было непросто. Но я справился – и мне удалось увидеть, что на моей лопатке чернел какой-то странный знак размером с крупное яблоко: кольцевой узор, состоящий будто из размазанных черных штрихов, нанесенных углем и напоминающий змея, глотающего собственный хвост. Причем выглядел и ощущался неведомый знак не как татуировка, а, скорее, как след от ожога – это я понял, проведя по символу рукой, едва сумев до него дотянуться.

– Что это? Не болит. Даже вообще не ощущается…

– Это и есть Метка, – ответил Ста так, как будто все и так было понятно. Но, видя, что я жду дальнейших рассуждений, он вздохнул, качнув головой, и продолжил. – Вот всегда вы так, молодежь. Ничего не знаете. Ни ты, ни Гуэр, ни те патрульные, что нашли тебя. Метка – это знак того, что ты удостоился прикосновения самой Наэ-Хомад и выжил после этого. Это Знак возрождения.

О том, кто такая Наэ-Хомад, мне уже было известно. Гуэр упоминала о Смерти-Матери – темной богине, которой поклоняются в Кшале, да и во многих других государствах Даймона. Богине хоть и темной, но не злой и не доброй, а олицетворяющей весь цикл и грани жизни: от улыбки младенца и зеленых ростков по весне – до посмертного оскала и мертвенной зимней стужи.

– Знак возрождения, – повторил я вслед за лекарем. – Возрождения...

Могла ли эта самая Наэ-Хомад быть той, кто забросила меня в этот мир?

– Именно, возрождения. Сам понимаешь, дире-Шан-Карр, я просто не мог не помочь тому, кого одарила своим вниманием сама Богиня. Так что ты не мой должник – уверен, воля Наэ-Хомад оберегала тебя. Я – лишь инструмент, послуживший ее целям. Так что ни о каком долге и речи быть не может.

Даже так? Честно говоря, подобная точка зрения поставила меня в тупик. Это что ж получается: спас меня Ста, а обязан я должен быть какой-то там богине? Глупости. Что бы он мне не говорил и не считал по этому поводу, именно этот человек выходил меня. А значит – я ему обязан. А неблагодарность, как по мне, один из худших пороков. Ладно, об этом поговорю с ним потом, как получше ознакомлюсь с местным менталитетом.

– До-Ста, вы говорите с такой уверенностью, что у меня складывается ощущение того, что вам прежде уже приходилось сталкиваться с чем-то подобным.

– Считаешь себя умным, да? Догадливым? – саркастично поинтересовался Ста. – Хех... Но сейчас ты почти угадал. Сам я прежде с подобным не сталкивался, но слышал свидетельство очевидца. Так что я знаю, о чем говорю.

– Вот как? И где же... этот свидетель?

Его лицо помрачнело.

– Владыка его знает... Сейчас уже и не вспомню... Наверное, Смерть-Мать давно его прибрала...

Ста встряхнул головой, будто избавляясь от тяжелых мыслей.

– До-Ста, – нарушил я возникшее молчание. – Есть еще кое-что. Это мое возрождение...

– Да? В чем дело?

– Оно неважно сказалось на моей голове. Я практически ничего не помню. Даже свое собственное имя я узнал от Гуэр.

После сказанного мной Ста-Тэ-Мари-Танэ-Ону замолчал. Он не говорил ни слова, и я уже подумал, не стоит ли мне как-то его вывести из раздумий, когда он заговорил.

– Это очень интересно но... Пожалуй, стоит об этом поговорить завтра с утра, на свежую голову. А сейчас... Сам доковыляешь до постели или нужна помощь?

Я отрицательно качнул головой. Сна не было ни в одном глазу.

– Я посижу еще немного, если вы не против, до-Ста.

Лекарь, махнув рукой, ушел прочь, оставляя меня наедине со своими мыслями. Да, не самый вежливый человек, но у каждого из нас есть недостатки, разве не так?

Пошатываясь, я встал на ноги. Слабость в теле никуда не делась, но я чувствовал, что вполне в состоянии пройтись немного и без посторонней помощи. Придерживаясь за перила, я поплелся, по-другому и не скажешь, к выходу с веранды. Меня гнало любопытство. Во-первых, мне хотелось хотя бы немного оглядеть Синуэду, пусть ночью я многого не рассмотрю. С крыльца я видел только колею дороги, теряющуюся между холмами, так как дом Ста находился на самом краю деревушки. А во-вторых, хотелось увидеть ночное светило этого мира. О том, что оно уже взошло, было видно по серебристо отсвечивающей траве и по четкой тени, отбрасываемой домом – значит, местная луна была как раз где-то с той стороны коттеджа, там же, где и располагалось большинство домов поселения.

На ступенях я едва не навернулся – лишь чудом мне удалось удержать равновесие. Дальше пришлось ступать с еще большей осторожностью – постоянно касаясь рукой стены дома, я начал не спеша обходить его. Но зайдя за угол так и замер с раскрытым от удивления ртом.

Я говорил, что закат в этом мире потрясающе красив? Забудьте! Он не идет ни в какое сравнение с тем, что я увидел сейчас. Широкая, буквально светящаяся молочной белизной полоса, немного изогнутым гигантским серпом рассекала небо от края до края! Отливающая по краям серебряным светом, она казалась застарелым разрезом на черной глади неба с редкими вкраплениями звезд.

«Кольцо! – понял я. – Бог ты мой, это же планетарное кольцо! Но какое огромное! Подобное можно увидеть разве что с поверхности Сатурна!»

– Дире-Шан-Карр! – услышал я взволнованный голос Гуэр. Она, похоже, меня потеряла.

– Я тут, за домом! – прокричал в ответ. Уходить отсюда не было ни малейшего желания.

– Вот вы где! – вышедшая из темноты девушка схватила меня за плечо. – Я же говорила – вам нельзя пока ходить самому! Даром что взрослый, а ведете себя, как неразумное дитя!

Ох, уж эти женщины…. Похоже, умение отчитывать и упрекать мужчин во всех смертных грехах они всасывают сразу с молоком матерей. Причем вне зависимости от мира, где родились.

– Как это называется? – пропустив упрек мимо ушей, спросил я.

– А? Что?

– Это, – рукой я указал на местное ночное светило. – Что это?

Гуэр посмотрела на кольцо. Потом на меня. Глубоко вздохнула.

– Да уж, мне стоило бы привыкнуть... – пробурчала она себе под нос. Я же только усмехнулся – этим она напоминала своего отца. – Идемте, тут есть, где присесть. Я расскажу.

Мы устроились на лавочке, что была установлена меж деревьев.

– Это – Сиртэх-Наэ-Хомад. Пасть Наэ-Хомад. Мы зовем ее просто – Сиртэх, да не обидится на это Богиня.

– Сиртэх? – повторил я слово, даже звучащее как-то… хищно. – Пасть? Почему пасть?

– Существует древнее предание народов тунуур, от которых, как считается, произошли все люди на земле Томаэ. Согласно ему, Даймон находится у самого лица Смерти-Матери и каждый месяц она собирается его съесть, открывая рот, но потом каждый раз все же передумывает. Но в любой момент может случиться и так, что Богиня все же решит проглотить наш мир и тогда всему сущему настанет конец. Потому нельзя тратить время попусту, ведь неизвестно, когда ты предстанешь перед Наэ-Хомад.

– Передумывает? Значит... Скоро эта полоса начнет истончаться?

– Да, уже с завтрашней ночи. Двенадцать суток – и это будет лишь тонкий белый след в небе.

– Вот оно как... – я снова посмотрел на белую дугу над нашими головами. – Пасть Наэ-Хомад... Жутко, если представить… Но все равно красиво.

Не знаю, сколько мы так просидели вдвоем. Я даже и забыл о своем желании осмотреть Синуэду – эта цель потерялась на фоне нового открытия. А Гуэр... Она просто была рядом, по всей видимости не желая вырывать меня той иллюзии волшебства, что целиком поглотила меня.

Глава 2

– Вот, – выложил Ста длинный сверток на стол. – Тут все вещи, бывшие при тебе. Я подумал, что они, возможно, заставят тебя хоть что-то вспомнить. Но предупреждаю сразу, – удержал он мою руку, стоило мне только потянуться к пакету. – Такие, как ты – наемники, нередко имеют вещи с «сюрпризом» и непосвященному их лучше не трогать. Легко можно и без рук остаться. У твоего снаряжения на первый взгляд ничего такого нет, но сказать это наверняка…

– Понятно, – я начал разворачивать грубую ткань. Слова Ста возымели на меня действие – об осторожности я не забывал, готовый в любую секунду отдернуть руку. Наконец, содержимое показалось наружу. Хотя, вряд ли именно сейчас мне следовало чего-то опасаться: лекарь же как-то упаковал все вещи Шан-Карра... то есть уже мои вещи в эту ткань – и ничего, живой, здоровый. Так что, если вдруг в моем снаряжении и есть ловушки – то они явно не активируются просто так.

Ожидаемо, внутри свертка среди прочего находился меч в ножнах. Было бы удивительно, если бы охотник за головами обходился без данного вида оружия. Это был прямой обоюдоострый меч с клинком чуть меньше метра; ничего примечательного в нем я не видел. Так, обычный меч, при котором все есть: плотно оплетенная темной, шероховатой кожей рукоять с шарообразным набалдашником и гардой-крестом без какого-либо узора, и собственно, само лезвие, сейчас упрятанное в ножнах.

– На вид ничего страшного, – высказался я, но прикасаться к мечу пока не спешил. Вместо этого я принялся тщательно изучать оружие, рассматривая едва ли не каждую царапину на ножнах. Но...

– Честно говоря, ничего необычного в нем не вижу, – признал я. – И в памяти совсем ничего не колыхнулось.

Ста лишь пожал плечами на это, мол, «смотри тогда дальше, вон еще сколько барахла осталось».

– Полагаешь, что взять меч в руку безопасно? – все же не удержался от комментария он. – Учти – оторванные пальцы я тебе не пришью, а на услуги мага тебе придется зарабатывать несколько лет. Причем одной рукой, пока будешь ходить с культей. Ну или крюк какой себе приладишь.

– Рукоять кажется цельной, – ровно ответил я, не став вестись на провокацию, хотя при упоминании лекаря о магах у меня в голове тревожно звякнул колокольчик. – Не похоже, чтобы в ней был какой-то механизм. Тем более, с точки зрения логики, во встроенной в рукоять ловушке, что может оторвать руку, совершенно нет смысла – мало того, что сам владелец оружия может пострадать, так такой механизм еще и значительно снизит прочность меча.

– Это на самом деле звучит логично, – согласился мужчина. – Вот только люди не всегда поступают в соответствии с доводами разума: я самолично лечил последствия именно механической ловушки в рукояти кинжала. Парень, что взял в руку это оружие, еще легко отделался – лишь парой сквозных дырок в кисти, благо что кости и сухожилия остались целы. Но ты кое о чем забываешь: есть еще и магические ловушки. О таких я только слышал, но поверь мне, слышал мало приятного. Там еще повезет, если одной только рукой отделаешься – порой говорят такое, что даже меня жуть берет...

Я обратился в слух – второй раз за пару минут я получил прямое утверждение о существовании в этом мире магии, и что-то подсказывало мне, что Ста – не тот человек, что будет говорить попусту. Его слова если и не следовало брать за истину, то воспринимать всерьез – точно.

– Так что, до-Шан, дело твое – брать меч в руку или нет. Сам решай.

Выдыхаю с легким разочарованием – я то надеялся, что Ста расскажет больше о чем-то волшебном, пусть и столь неприятном, как лишающие конечностей предметы. Но тот, похоже, решил, что пока с него хватит разъяснений. И так, как я уже немного разобрался, что это за человек, было ясно: пытаться добиться от него подробностей сейчас – пустая затея. Сам скажет, когда захочет.

После откровений лекаря у меня, честно говоря, совершенно пропало желание прикасаться не только к мечу, но и к прочим вещам. Вдруг и правда без руки останусь? Может, стоит отложить близкое знакомство со своим снаряжением на потом? Глядишь, там и память Шан-Карра понемногу вернется...

Осторожно, держась кончиками пальцев за края ножен, протащил меч по столу поближе к себе. Стоило только получше приглядеться к этому оружию, как все сомнения, до этого вихрем кружившиеся в моей голове, начали блекнуть. Нет, ну что может быть опасного в обычном мече, пусть и принадлежащем охотнику за головами?

«Охотнику за головами, отмеченному местной богиней, – вставил мой внутренний голос. – А это, знаешь ли, уже не шуточки. Боги, они такие: на кого попало внимания не обращают».

Я хмыкнул – как будто мне много известно о том, как поступают боги. Так что сомнения были мной проигнорированы: рывком, чтобы не успеть передумать, я схватился меч за рукоять. Та легла в ладонь, как влитая. Я замер. Ничего не происходило.

– Ну надо же… А я уж думал, что ты струсишь, – посмотрев мужчине в глаза, я понял – тот надо мной просто беззлобно издевался. Вот же... Развел меня, как школьника.

– Так вы, до-Ста, сразу знали, что в мече нет никаких ловушек? – скрывая недовольство, задал вопрос. – Ведь так?

Тот удивленно округлил глаза.

– Кто тебе сказал? Ничего я заранее не знал. И все, сказанное мной про ловушки – истинная правда. Так что ты на самом деле серьезно рисковал, беря в руки этот меч. Но теперь-то я знаю – характер у тебя есть. Даром что память потерял, но стержень остался.

– Дурак я просто, причем тут стержень... – тихо пробормотал я уже себе под нос, рассматривая меч. Попробовал вытянуть клинок из ножен, но ничего не вышло – тот ни на миллиметр не поддался.

«Тут дело явно не в силе, – подумалось мне. – В бою дорога каждая секунда, так что меч должен легко выходить из ножен. Наверняка тут кроется какой-то секрет...»

Ощупывание рукояти толка не дало – механизм, высвобождающий меч, было не так-то просто найти. Но все решилось, стоило мне прикрыть глаза и обратиться к инстинктам. Я расслабил руку, очистив мысли и не думая об оружии, что держал. Это дало результат: примерно через минуту такого транса раздался негромкий щелчок. Открыв глаза, я увидел, что ножны по всей своей длине разошлись с одного края, благодаря чему меч легко выскальзывал из хранилища. Причем его можно было вытащить, не вытягивая вверх, а выхватывая через возникшую щель одним движением, сразу же нанося секущий удар. Удобно в схватке, даже я, мало что в этом понимающий, оценил. И неважно, где меч закреплен – на поясе или за спиной.

Фиксирую взглядом положение своей руки – большой палец застыл на гарде, следовательно, там и был механизм раскрытия. Но все равно потребовалось несколько минут, чтобы разобраться в нем – слишком уж хитро все было устроено.

Отдельного слова заслуживало лезвие меча, хотя тут не было ничего неожиданного – совершенно обычное, прямое, плавно сужающееся к острию, без каких-то там зубьев, крючьев и прочих ненужных деталей. Девственно чистый матовый клинок с двойным желобком-долом по центру мог похвастаться лишь несколькими неглубокими, уже сглаженными заточкой зазубринами на острейшей режущей кромке. Что бы ни произошло с Шан-Карром перед тем, как его... то есть меня без сознания нашли у обочины, этим мечом мой предшественник ни с кем не сражался. Иначе, думаю, следы крови на лезвии наверняка бы остались.

– Сталь на вид неплоха, – выразил свое мнение подошедший ко мне Ста. Ногтем пальца он провел по металлу. – Очень даже неплоха. Да еще и такой необычный механизм ножен… Явно делали на заказ. Этот меч стоит изрядных денег и не по статусу он тебе, до-Шан, вот уж поверь. И это заставляет задуматься, что за наемником ты был, раз у тебя такой меч?

– Сам бы хотел знать, – в тон ему ответил я. Меч был возвращен мной в ножны и положен на стол: в свертке было еще много чего интересного. Например, небольшой поясной кошель – он выглядел так, будто внутри него что-то было. Я взял его в руки – теперь, после клинка, я действовал куда как уверенней, решив положиться на рефлексы тела. Даже не глядя на кошель, развязал его и вытряхнул содержимое на стол. Выпало не все, лишь несколько монет странной формы – треугольники с закругленными углами с отверстием посередине – звякнули об деревянную столешницу. Внутри кожаного мешочка, я это ощущал по весу, было еще что-то.

– Посмотрим-ка, – прошелся я по внутренним отделениям кошелька. На свет показались еще несколько монет, покрытый рунами темный камень, нанизанный на веревку, маленький флакончик с плещущейся в нем фиолетовой жидкостью и медальон на цепочке, сильно смахивающий на карманные металлические часы.

В первую очередь я принялся за медальон. Сбоку была небольшая защелка, нажав на которую, я открыл его. Я полагал, что увижу под крышкой тикающие часы, или, к примеру, миниатюру любимой девушки Шан-Карра. Ожидания совершенно не совпали с действительностью – внутри был белый порошок с желтоватыми вкраплениями, прикрытый прозрачной пленкой – чем-то вроде полиэтилена. Содержимое медальона мгновенно вызвало у меня ассоциацию с наркотиками.

– Замри! – донеслось тихое, но твердое приказание от лекаря. – Не дыши. И медленно закрой футляр... Я сказал – медленно! Вот так, хорошо. А теперь убери-ка эту штуку обратно – уж лучше пусть она будет подальше от меня.

– Что это такое? – я обратил внимание, что Ста стер со лба капли пота – сильно же он перенервничал.

– Марсат. Яд на растительной основе, – неохотно снизошел до ответа мужчина. – Из перетертых до состояния порошка ягод астрины с кое-какими добавками.

Я удивленно поднял бровь, услышав знакомое название.

– Да-да, той самой, которой тебе вчера поила Гуэр, – угол рта лекаря изогнулся в усмешке. – Но настой делается на листьях, а вот это, как я уже сказал, из ягод. Достаточно вдохнуть совсем немного – и будешь умирать быстро, но очень мучительно. Выхаркать за минуту свои легкие – не самый лучший способ предстать пред ликом Смерти-Матери. Но как я вижу, у тебя и противоядие в наличии, – указал лекарь на пузырек. – Вот только вдохни ты сейчас эту пыльцу, и оно бы не помогло – принимать его нужно как минимум за пятнадцать минут до контакта с отравой, чтобы вещество успело раствориться в крови.

«Откуда же такие знания у простого лекаря? – в который раз задался я вопросом, убирая противоядие туда же, где и взял. – И об отмеченных Наэ-Хомад он в курсе, и мечах, и о ядах, используемых наемниками, как и о тонкостях противоядий к ним... Кем же вы были прежде, милейший до-Ста, простой сельский врачеватель?»

Ясное дело, вслух этот вопрос я задавать не стал – далеко не факт, что лекарь бы хоть что-то мне рассказал, да и расспрашивать о подобных вещах того, кому стольким обязан, просто неприлично.

– А это что? – вернулся я к вещам, привлекая внимание к черному камню. Наученный опытом, прежде чем прикасаться к нему, я попросил совета у Ста. – Безделушка на удачу?

– Безделушка? – и густые брови отца Гуэр изумленно взлетели вверх. – Хе! Скажешь тоже, до-Шан. Это Ат-Ску – затемняющий взор магический амулет. Редкая штука, к слову, и опять же – весьма недешевая. Того, на ком одет Ат-Ску, очень сложно заметить ночью. Кстати, заряд у этого амулета почти полон – вон, видишь, как светится знак энергии?

Несколько секунд я просто молчал, не зная, что сказать. Да, я допускал вероятность того, что магия существует в этом мире, и внимательно отнесся к недавним словам Ста, но я был совершенно не готов встретить ее вот так! Ну и пусть, что это просто какой-то амулет. Затемняющий взор, кажется? Неважно. Главное – сам факт его существования. Ста рассказывал об этой вещице, как о чем-то совершенно обыденном, но именно из-за такого тона у меня не возникло и тени мысли о том, что лекарь ошибается или разыгрывает меня.

В любом случае, уже сегодня ночью я смогу окончательно убедиться, существует ли магия на самом деле. Ста упомянул, что заряд амулета полный – так значит, можно будет попробовать его активировать.

Пришлось постараться, чтобы выпытать из врачевателя подробности о том, как работает Ат-Ску: куда его нужно одевать, как активировать и прочее. Ста говорил без особого желания, мне приходилось, образно выражаясь, щипцами вытягивать каждую деталь. Лекарь не понимал, чем вызван мой столь великий интерес к этой вещице; для него магия была вещью ценной, крайне полезной, но… обыденной, пусть он и не сталкивался с ней каждый день. И это снова возвращает меня к вопросу – кто же такой на самом деле Ста, если успел выработать подобное отношение ко всему волшебному?

Как по мне, даже если предположить, что магия в Даймоне встречается на каждом шагу, для обычных людей она все равно будет магией – чем-то далеким, невероятным. Но для Ста-Тэ-Мари-Танэ-Ону, повторюсь, это было не более примечательное явление, чем восход или закат солнца.

После амулета мы перешли к деньгам. С ними вообще все было просто. На территории Кшалы не было бумажных денег, только металлические. Ходило три вида монет – золотые, серебряные и медные, диланг, силанг и куланг соответственно. Все они были одинаковой формы – треугольник с отверстием и скругленными краями, и различались, помимо металла, что и так понятно, только размерами: серебряные монеты были почти в полтора раза больше золотых, в свою очередь медные настолько же превосходили серебряные. В одном диланге было десять силангов, в свою очередь в силанге было десять кулангов. Все просто и понятно.

Из прочего, что наличествовало в свертке, были небольшие метательные ножи необычной формы, но это было связанно скорей с моим незнанием мира; тот же Ста признал их вполне заурядными, пусть и высокого качества. Был короткий кинжал – тоже без сюрпризов. И свиток, содержимое которого ни я, ни лекарь понять не смогли. Хоть написано было на си-хаэ – основном языке Даймона, слова складывались в сущую околесицу. Какой-то шифр, не иначе.

Вещевой мешок с позвякивающим внутри набором металлической походной посуды и пустой кожаной флягой я осмотрел бегло, а вот к отдельно упакованной одежде Шан-Карра отнесся со всем тщанием. Эти предметы могли очень много рассказать о своем прежнем владельце.

С первого взгляда становилось ясно – мой предшественник предпочитал простоту и удобство. Все вещи старого хозяина этого тела были в темно-серых и коричневых тонах. Свободные штаны на поясе из прочной кожи, пара сменных льняных рубах, большой платок, годный для многих целей – замотать голову в пустыне, повязать на манер шарфа в холодных краях или сделать перевязь для раненого. Имелось и нижнее белье, мало чем отличающееся от того, к которому я привык, разве что на завязках. Еще наличествовали жилет с множеством карманов, куртка и скатанный в плотный цилиндр теплый дорожный плащ. Легкие, но прочные полусапоги, стягиваемые ремнями с пряжками. К ним прилагались полосы длинной, мягкой ткани – аналог портянок из моего прошлого мира. Заметно ношеные кожаные перчатки с обрезанными пальцами.

Все это многообразие, как и следовало ожидать от снаряжения охотника за головами, было простым, без орнаментов и вышивок, но очень хорошего качества; складывалось впечатление, что каждый предмет одежды был сшит по заказу именно на Шан-Карра.

Естественно, не обошлось и без секретов: несколько таких я нашел в облачении, соблюдая осторожность при осмотре. Классической стеклянной ампулы с ядом в воротнике не обнаружилось – Шан-Карр не был настолько банален. Зато с обратной стороны пояса мною были обнаружены две коротких иглы, острия которых были полностью покрыты твердым воском. Хоть мне и было интересно, я не рискнул их вскрывать – кто знает, что там, под слоем защиты? Наверняка не средство от насморка. В любом случае, секретов, подобных этому, было немало и, уверен, далеко не все из них мне и Ста удалось найти.

На этом мы закончили. Я убрал почти все, кроме кинжала и кошеля, обратно в мешок; ходить по дому с мечом казалось глупым, а вот наличие кинжала ощущалось как правильное и успокаивающее. Да и Ста одобрительно кивнул, глядя, как я прилаживаю его на ремень. Также и кошель – кожаный мешочек, небольшой и удобный, привычно закрепился на внутренней стороне широкого пояса. Тем более, внутри него был и Ат-Ску, а на этот медальон у меня были большие планы сегодняшней ночью. Так же я надел рубашку и штаны – они были получше того аналога больничного халата, в коем я был вынужден ходить до сих пор.