Текст книги "Капризы неба (СИ)"

Автор книги: Евгений Бриз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Порфирий Николаевич не договорил, так как оказался в полёте. Впрочем, как и все люди в помещении, а может, и на судне. Лайнер тряхнуло с чудовищной силой, будто ему в днище врезался косяк из высокоскоростных субмарин. Глен успел сгруппироваться и защитить голову руками, что смягчило его свидание с книжными полками. Вмиг наполовину поредевшими. Кто-то из моряков убился насмерть, кто-то сломал руку. Из коридора доносились крики. Уличив момент, Глен выскочил за дверь. Вдогонку за ним никто не пустился.

– Что произошло? – спросил он у первого встречного человека, окостеневшего от страха долговязого мужчину лет сорока.

– Не знаю. Но что-то явно нехорошее!

– Это морское чудовище! – кричал кто-то с другого конца коридора.

Глен устремился на палубу. Корабль напоминал ему разрушенный муравейник – все бежали по всем возможным направлениям, не имея при этом представления о случившемся. Краем уха он улавливал отдельные слова, преимущественно: «шлюпки», «змея», «торпеда», «смерть». На палубе суеты наблюдалось не меньше.

– Что случилось? – Он повторил попытку узнать хоть что-нибудь у более-менее адекватного члена экипажа. Узнать его и вспомнить фамилию Глен, конечно же, не мог.

– Я не видел, но некоторые пассажиры утверждают, что на судно напало некое существо.

– Существо? – Глен был готов поверить чему угодно, ведь речь шла о безграничной фантазии Палмера. Хотя он не помнил, чтобы наделял того какой-то особо обогащённой фантазией.

– Другие говорят про торпедный удар, – сказал моряк.

– Кто-то запустил в нас торпеду? Но я не слышал взрыва...

– Никакого взрыва и не было. – К ним подошли три человека. Их лица Глен узнал сразу – это были Усмаков, Карина и Хромов. Говорил Усмаков. – На нас напала морская змея.

– Не змея, – возразил Хромов. – У него были щупальца, как у спрута.

– Ты видел?

– Нет, но говорят так.

– Все говорят разное, – вмешался член экипажа. – Лично я не верю в чудовищ.

Палуба под ногами покосилась, всех стало тянуть в левую сторону.

– Лайнер кренится! Мы тонем, причём, стремительно! Вот во что я верю.

– Да, только люди боятся использовать шлюпки, – поделился наблюдением Гена Хромов.

– Если кто-то предпочитает, чтобы его засосала воронка, то может оставаться здесь, но принимать решение надо прямо сейчас. – Решение моряка удивило всех – он без раздумий сиганул за борт.

– О какой воронке он говорил? – сиплым голосом спросила перепуганная Карина.

– Когда такое крупное судно уходит под воду, оно непременно образует водоворот, засасывающий за собой всё – шлюпки, людей, – пояснил Серж Усмаков.

Глен знал, что в любой другой ситуации стоило бы покинуть корабль как можно раньше, но слухи о морском чудовище его сдерживали. Нет дыма без огня, ведь кто-то же видел его. Разве что Палмер мог прописать этим людям характерные галлюцинации, чтобы окончательно «повеселить» и запутать Глена. Ведь весь аттракцион задуман для него. Даже воссоздана встреча с новыми приятелями по рассказу. Для полной коллекции не хватало Кости и Раи.

– Так мы будем стоять и ждать, когда нас засосёт или рискнём сбежать на шлюпке? – потребовал определённости Хромов и тут же высказал своё мнение. – Если там и есть что-то кровожадное, нас всё равно рано или поздно ждёт встреча с ним.

– Лучше поздно, – сказал Усмаков. – Представь, что этот монстр голоден. На первых людей за бортом он будет набрасываться с аппетитом, ну а к исходу первой сотни, может двух сотен, он, вероятно, насытится. Главное, не оказаться в числе этой сотни. Тогда есть шанс спастись.

– О Боже, как жестоко! – Карина поморщилась, словно посмотрела на всплывшее морское чудище, но это был всего лишь Серж. – Сейчас я ничего не вижу. Если монстр есть, то куда он делся?

– Ждёт, пока корабль затонет, – пояснил Сергей, будто писал диссертацию о методах охоты подобных существ.

– Щупальца! – крикнул Хромов.

– Где?

– Там!

– Я ничего не вижу, – Усмаков прищурился.

Глен тоже ничего не разглядел. Эта противоречивость видений его настораживала. А не имело ли место расслоение реальности, случившееся с персонажами «Творческого круиза» (а затем и «Капризов неба») на этом же судне в конце главы «Корабль-призрак»? Когда в одной плоскости лайнер обрастал людьми, а в другой исчезал. Гигантская морская змея (спрут, осьминог или кто бы там ни был) могла существовать лишь в одном из вариантов развития событий. Это бы объяснило наличие разных мнений по поводу увиденного. Но в каком варианте оказался Глен и что его в нём ждало?

– Чел, а ты что скажешь? – донёсся до Глена голос Сержа. – Или все идеи высыпались в трусы?

«Ты посмотри на него, распускает хвост как павлин! Пытается спрятать за него свою трусливую сущность».

Глен не успел ничего сказать, так как судно сотряс ещё один удар. Усмаков и Карина вылетели за борт, а Глену и Хромову удалось ухватиться за перила.

– Я слышу его вой! – простонал Гена. – И запах!

Глен ничего не слышал и не чувствовал. Зато он увидел летящего прямо на него человека в коляске. Лайнер находился уже под уклоном градусов в сорок пять, поэтому инвалидное кресло превратилось для бедолаги в неуправляемый снаряд, на котором тот оказался. Глен увернулся, за долю секунды разглядев искажённое болью и страхом лицо, коляска врезалась в борт, и человек с криком перевалился через него. Попытка Глена схватить одной рукой летящее тело не удалась. Это был Лео. Или его клон, пойди, разбери сейчас.

– Плохи наши дела, приятель, – сказал он и посмотрел на Хромова, который ему напоминал перепуганного подростка, наложившего в штаны.

Наверно, он бы и сам выглядел не лучше, если бы ощущал присутствие морского монстра за бортом. Многие люди уже оказались в воде, но Глен не видел, чтобы кого-то съели. Хотя в зрительном и звуковом хаосе разобрать что-то определённое было невозможно.

– Вот он! Он заглатывает людей! – У Хромова имелось явно иная точка зрения на происходящее.

Не только у него – до Глена доносились подобные реплики со всех сторон. Может, лишь он один ничего не видел? Но нет, он расслышал удивлённые вопросы и от других людей, значит, реальность действительно расслаивалась. В какой-то момент ему показалось, что кто-то включил для него режим замедленного воспроизведения («Не кто-то, а Палмер»). Вновь воздух пропитался серой пылью, тело постепенно выходило из-под контроля мозга. Мозг так же выходил из-под контроля. Глен почувствовал, как сорвался с практически перевернувшегося лайнера и полетел вниз. Вода не отрезвила его, а заволокла восприятие происходящего ещё больше. Лёгкие наполнялись солью.

Он почему-то представил себя беспомощным человечком, нарисованным карандашом, которого наспех стирали ластиком сразу со всех страниц книги бытия. Но даже в нём ещё теплилась не выветренная надежда на спасение...

– Выпейте горячего чаю, девушка. – Молодой шкипер заботливо наклонился к Рае и предложил ей чашку ароматного напитка.

Рая сидела на палубе закутанная в лёгкое одеяло среди ещё двух десятков промокших насквозь пассажиров затонувшей «Эклиптики».

– Спасибо. – Она взяла чашку. – Кто-нибудь знает, что произошло?

– В загадочных обстоятельствах кораблекрушения ещё предстоит долго разбираться, – ответил шкипер. – У всех спасённых разная трактовка событий. А вы совсем ничего не помните?

– Только сам факт кораблекрушения, – сказала Рая. – Ничего конкретного.

– Прискорбно. Половина пассажиров ничего не помнит, а вторая половина выдаёт истории одна невероятней другой.

– Что за истории?

– Одни заявляют, что видели гигантских морских чудовищ, другие – другое судно с футуристическим дизайном, третьи говорят, что лайнер получил пробоину от субмарины. Хотя откуда они могут знать такие подробности?

Рая удивлённо пожала плечами:

– Странно. Думаю, такие вещи сложно было бы не заметить. Но, к сожалению, я ничего не помню.

Она отпила ещё чая и стала рассматривать лица спасённых пассажиров, в надежде увидеть среди них хотя бы одно знакомое лицо. Но в тот день людские надежды наотрез отказывались сбываться.

Глава 13. Мёртвый штиль

Над безветренным морем летела прозрачная сфера с молодым человеком внутри. На её поверхности отражалось солнце и бирюзовая морская гладь. Сфера приземлилась на берегу, человек ступил на мягкий песок. Он был одет в бежевые брюки и белую рубашку, в одной руке он держал чёрную кожаную сумку, а в другой сложенный вдвое пиджак. Светло-русые волосы безмятежно лежали зачёсанными на левый бок под слоем лака. Осмотрев побережье, вновь прибывший направился вглубь леса.

Аркадий Александрович Джинин прибыл в санаторий в связи с недавним таинственным исчезновением своего деда, Георгия Аркадьевича. В большой семье никто не озаботился по этому поводу, скорбь и недопонимание скрасило солидное наследство и компенсация от санатория. Однако для младшего внука семейства Джининых желание разобраться в случившемся встало выше всего прочего. Он связался с доктором Ореховым, и тот назначил встречу в своей резиденции этим тёплым сентябрьским днём.

– Прошу вас, присаживайтесь, Аркадий Александрович. – Главврач любезно указал на кресло для посетителей. – Прошло больше трёх месяцев с момента исчезновения вашего деда, что же побудило вас приехать сюда?

Аркадий неспешно сел, поставил сумку на стол и беззвучно расстегнул её.

– Видите ли, док, я всё лето занимался изучением высланных вами материалов, и многие вопросы не дают мне покоя.

– Вы про скрытые главы? – Орехов повернулся к огромной консоли с множеством разноцветных кнопок. – Яблочный сок со льдом, – сказал он и нажал на одну из кнопок, затем посмотрел на собеседника. – Вы будете что-нибудь пить?

– Только если воду, пожалуйста. Со льдом. Сегодня душновато. – Аркадий расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

– Вода со льдом. На нашем острове всегда душно в безветренную погоду. А сегодня полный штиль.

Из стены выросли две металлические подставки, на них стояли стаканы с выбранными напитками.

– Да, я заметил это, – кивнул Джинин и взял стакан.

– Я буду вам очень признателен, если наша беседа не займёт много времени, – без стеснения намекнул Орехов. – Надо успеть пообедать, а дел по горло, сами понимаете.

– Конечно, поэтому давайте перейдём сразу к сути. – Аркадий достал из сумки прозрачный планшет и включил его. – Прежде всего, хотел бы уточнить – как вы объясняете исчезновение моего деда? Ведь сбежать или похитить человека из санатория практически невозможно. Без посредников.

– Аркадий Александрович, этим вопросом занимаются соответствующие структуры, я всего лишь...

– Да-да, знаю, – поспешил успокоить врача Джинин. – Мне только интересно ваше мнение.

Орехов посмаковал сок, обдумывая варианты ответа.

– Я бы не стал исключать участия посторонних лиц. Хочется верить в побег и не думать, что Георгий Аркадьевич сделал с собой нечто нехорошее.

– Вы считаете, он мог совершить самоубийство?

– Не осознанное, а под властью Глена. Вы сказали, что изучили скрытые главы, поэтому должны понимать, о чём я.

– О, я понимаю. Слияние сознаний – побочный эффект от сплит-погружения. Он представлял себя Гленом, оказавшимся в плену ирреальности.

– Всё верно.

– Но вот что мне кажется странным, док. Глен написал рассказ «Санаторий», где главным героем был мой дед, а ещё вы. Точные имена, место действия, технологии наших дней. Откуда он мог знать будущее?

Лоб доктора Орехова исполосовали длинные глубокие морщины. Частая задумчивость оставляла свои следы на лице.

– Вы прочли это в скрытых главах? – с явным недоверием спросил он.

– В них тоже, но я не поленился поднять архивы и узнал, что такой рассказ действительно был опубликован в 2010 году, сначала в журнале издательства «Боги иллюзий», затем в интернете.

– Подождите... – Нечасто Ибрагим Орехов ощущал себя в роли своего же пациента, но сейчас был именно такой случай. – Вы хотите сказать, и такое издательство существовало?

– Как же, док, вы не знали? Разве в сплит-погружении вы не получили эту информацию?

– Позвольте вам кое-что объяснить. – Главврач стал возвращаться в привычную роль. – Побочные эффекты, с которыми мы столкнулись, не ограничивались провалами Георгия Аркадьевича в нашем времени. Помимо них, с каждым последующим погружением всё больше стиралась объективность получаемых данных. Мы видели не реальную картинку из прошлого, а смешение правды и вымысла. Причём, последнего становилось больше, чем ближе мы подходили ко дню злосчастного кораблекрушения. Особенно остро это коснулось последнего года жизни Глена, как раз того периода, когда, судя по скрытым главам, он якобы работал в этом издательстве.

Аркадий спокойно и тщательно обдумал сказанное доктором, но никаких противоречий своим догадкам не узрел.

– Допустим, но «Боги иллюзий» существовали, это факт.

– И в этом нет ничего странного. Как раз наглядное смешение правды и вымысла, о котором я сказал. Реальное учреждение с нереальным профилем деятельности. Он даже действительно мог работать там. Только в обычном издательстве, а не таком... Вы меня понимаете. Кстати, когда вы копались в архивах, не соотносили данные по сотрудникам с именами персонажей из скрытых глав?

– Вы про Ивана Богдановича Богомаза и Леонида Капронова? – спросил Аркадий.

– В расширенный список лиц можно добавить ещё Раю Райс и Веронику Баркову с сестрой. Персонажа с фамилией Палмер, думаю, можно и не пытаться найти.

Джинин ловко и легко застучал пальцами по экрану планшета, находя нужные документы.

– Насчёт Палмера вы правы, такого сотрудника я, разумеется, не нашёл. Но что касается остальных, то пополам: заместитель главного редактора Иван Богомаз и девушка по имени Рая, использующая псевдоним Райс, реально жившие в то время люди. А вот по Веронике и Леониду информации нет.

– Ну вот, ещё одно подтверждение. – Орехов улыбнулся, дежурно празднуя победу. Но что-то его всё же смутило, он немного отмотал назад и понял, что именно – девушка. – Только не пойму, Рая Райс настоящая, а её присутствие на лайнере Глен выдумал? Получается, он знал её раньше.

Аркадий вытащил из рукава джокера:

– Она присутствовала на «Эклиптике». Только не значилась по документам, так как ей не высылали официального приглашения.

Джокер не угрожал разбить всю смысловую комбинацию доктора Орехова, однако заставил того понервничать. Главврач привык знать всё об обсуждаемой проблеме, и он всегда ощущал себя не в своей тарелке, если чего-то не знал.

– Где вы нашли такую информацию?

– Из документов судна, подобравшего потерпевших в море. Среди спасённых значилась девушка с фамилией Елистратова. Это настоящая фамилия Раи Райс.

Орехову ничего не оставалось, как пуститься на поиски очередного объяснения.

– Хм, это интересно. – И ему действительно стало интересно, он даже забыл про свой обед. – Я всегда считал её вымыслом Глена и даже советовал Георгию Аркадьевичу привить ей колоритные черты для книги, а она оказалась реальным человеком. Впрочем, сути вопроса это не меняет, а скорее закрывает некоторые белые пятна. Её визит на круиз объясняет её присутствие в видениях Глена накануне гибели.

– Вот здесь вот главная загвоздка, док. – Аркадий чувствовал, как осознание столь безумной гипотезы поднимало пульс и иногда даже затрудняло дыхание. – Согласно правде Глена, он интегрировал Раю Райс в одно из ответвлений её переделанного рассказа, где в корне изменена не только сюжетная линия, но и основная идея...

– Правде Глена? – Орехов не удержал себя от усмешки. – О чём вы? У него нет правды, он всего лишь холст с потёкшей краской. Остались очертания реальности и не более того.

– Это всё так, но позвольте я продолжу. – Джинин не попросил, а настоял, чем несколько обескуражил главврача. – Так вот, в изменённой версии сюжета лайнер и впрямь затонул. Из-за чего – не объясняется, но можно понять, что люди на борту видели разные события. Точно так же было на самом деле. Об истинных причинах до сих пор ничего неизвестно, а те, кто выжил, давали разные показания. Вы можете себе представить, что крушение такого огромного лайнера способно по-разному восприниматься людьми, находящимися на его борту? Мне вот с трудом верится.

– К чему вы клоните? – нетерпеливо спросил Орехов.

– К тому, что в скрытых главах описана правдивая картина после кораблекрушения, о которой Глен не мог знать, будучи утопленником. – Аркадий и сам испугался такого заявления. – И ещё один момент – у нас до сих пор нет объяснения случившейся трагедии в 2011 году, но согласно правде Глена, объяснение есть: всё происходило в фальшивом мире, где события регулировались извне. Кем, спросите вы? Тем самым Палмером. Местным божком.

Доктор замахал руками, словно отбиваясь от назойливых папарацци:

– Вы меня окончательно запутали, Аркадий Александрович. Что вы пытаетесь до меня донести?

– Я долго думал... А вдруг мы и впрямь персонажи из написанного Гленом рассказа, чьё содержание тесно переплелось с другой историей – с той, в которой оказался сам Глен. Точнее, в которую его отправил Палмер.

– Надеюсь, вы не серьёзно?

– Я бы тоже хотел на это надеяться. – Аркадий расстегнул ещё пару пуговиц на рубашке. Вода и кондиционер не спасали от духоты. – Позвольте разложить вам всё по полочкам. После продолжительного изучения скрытых глав я вывел два больших пласта реальностей и ещё несколько периферийных, фигурирующих во всей этой большой истории. За основу возьмём наш мир, в котором Глен утонул во время круиза, а мой дед запутался в сетях фантазий своего предшественника, совершая сплит-погружения в день накануне гибели. В то же время, для Глена существует иной пласт, антипод нашему, где есть материальный мир и миры тонких материй, в одном из которых и живём с вами мы – вымышленные герои и пролонгеры, а он автор нашего бытия, оказавшийся запертым внутри собственного вымысла. Не без помощи пресловутого Палмера, придуманного, опять же, им. У Палмера свой подпласт, именуемый анабиозом структуре мира Глена. Именно из этого анабиоза уходит лестница вниз, прямиком в альтернативную Вселенную рассказа «Капризы неба», ещё одной параллельной реальности, сотканной из тонкой материи. Так вот, оказавшись уже на третьем уровне под своим материальным естеством, Глен вместе с иллюзорным лайнером «Эклиптика» тонет в водах Японского моря. Данное событие становится для нас историей. Круг замыкается, возвращаясь к пласту этого, – Аркадий расставил руки в стороны, как бы охватывая весь кабинет, – фундаментального с нашей точки зрения, мира. Из чего следует вывод: наша выдуманная Гленом реальность тесно переплелась с другой выдуманной, той, в которой Палмер устроил Глену аттракцион «Белка в колесе» и где лайнер затонул. Вот и получается, что по одной версии – условной правде Глена – существует множество переплетающихся фальшивых миров, из которых ему так и не удалось выбраться и куда входит наше с вами бытие, а по другой – всё не более чем фантазийные джунгли в глубинах разума Глена, о которых мы узнали благодаря сплит-погружению моего деда.

Очевидно, доктор Орехов никогда ранее не приходили в голову мысли углубляться в подобное, поэтому догадку молодого Джинина он встретил смешком, пропитанным скептицизмом:

– Я вижу, это лето у вас выдалось заурядно скучным, раз вы не поленились заняться реставрацией столь сложного явления, как фантазийными джунглями господина Глена?

– Вы не видите в моих словах ни грамма логики? – слегка обиженно спросил Аркадий.

– Нет, почему же, логика есть. Возможно, если я тщательнее разберусь во всех хитросплетениях вашего расследования, её станет ещё больше, однако я не хочу этого делать по одной простой причине. – Доктор выдержал паузу и разъяснил. – Меня вполне устраивает моё бытие, чтобы нарочно ставить его истинность под сомнение, копаясь в чьих-то больных фантазиях, словно в грязном белье пациента.

– Но где гарантии, что озвученный мною вариант невозможен? – продолжал настаивать Аркадий.

– Таких гарантий вам не даст даже господь Бог, ибо кто даст гарантии, что он тоже не вымысел? – Орехов сохранял невозмутимость. – Нам остаётся только принимать тот мир, в котором мы живём. И вот что я вам скажу, молодой человек: я живу полнокровной жизнью и, по большому счёту, мне плевать, персонаж я чьё-то книги или нет. Мне кажется, мы в любом случае подчинены воле неких создателей, так не всё ли равно, кем они являются? Мы узнаем о них лишь в том случае, когда они сами этого захотят.

Эта короткая речь доктора влилась в Джинина как лекарство со снотворным эффектом – он тут же почувствовал некоторую расслабленность, с души свалился груз надуманных за последние недели переживаний. Но зерно сомнений по-прежнему осталось в почве, и оно непременно пустит ростки прежде, чем он выйдет из кабинета. Аркадий это понял, поэтому старался не поддаваться философской инъекции Ибрагима Орехова.

– Насколько я знаю, док, вы всегда придерживались мнения о бессмертии душ и их постоянном перерождении. Побуждая моего деда писать эти скрытые главы, вы действительно воспринимали их как опыт, получаемый в фазе перерождения, или же всё являлось не более чем рекламным ходом для переиздания «Мёртвого штиля»?

Главврач хитро улыбнулся.

– Откровенно, моей главной задачей было помочь Георгию Аркадьевичу использовать побочные эффекты для создания этих дополнительных глав, – признался он. – Меня не интересовало, что там случилось с ним в прошлой жизни на самом деле. Точнее, я верил в его гибель без примеси чего-то фантастического. Но где-то в глубине я чувствую, что у всякой фантазии есть свои корни. Возможно, правда Глена и существует, но лишь в параллельной Вселенной, куда и смог заглянуть ваш именитый родственник. Ведь сплит-погружения до сих пор зачастую приносят больше вопросов, чем ответов. Они – своего рода узкие полоски света в тёмное прошлое наших душ. Мы видим лишь малую часть освещаемого пространства, остальное же почти всё скрыто во мраке. И кто знает, что ещё находится там, за границами нашего видения и куда на самом деле заглянул Георгий Аркадьевич? Что скрыто между строк – персональный мир души, анабиоз, промежуточная жизнь-воспоминание? Но в одном я уверен: мы не узнаем этого, пока сами там не окажемся или пока наши создатели не поднимут занавес.

– Вы всё же считаете, что мы не в силах ничего изменить в нашей судьбе? Каждый шаг прописан, и вмешаться в развитие предопределённых событий невозможно?

– А вы считаете иначе?

– По правде говоря, да. – Аркадий увидел переполненный от удивления взгляд доктора Орехова и поспешил объяснить: – Я думаю, мы способны бороться за право выбора. Как персонажи в книгах, если верить теории издательства «Боги иллюзий».

– Может, так всё и есть. – Доктор Орехов пожал плечами и встал. – Сейчас я намерен пойти на обед, но ведь могу и передумать. Интересно, какой из вариантов мне был предначертан? Ведь что бы я ни выбрал, мне будет казаться, что решение принял я. Замкнутый круг.

– Эклиптика, – едва слышно проговорил Аркадий.

– Простите, что?

– Это называется Эклиптика. – Джинин начал разговаривать скорее не с доктором, а с самим собой. – Мы движемся по замкнутому кругу, раз за разом истаптывая одни и те же тропы. Нам кажется, всё происходит впервые, но на самом деле мы всего лишь путешествуем по строчкам нашего бытия с очищенной памятью. И немногим удаётся заглянуть между строк, ещё меньше тех, кто способен выбраться из плена. Мне кажется, моему деду это удалось. – Аркадий вытащил из сумки тёмно-синюю книгу и не позволил Орехову обдумать высказанную им мысль. – Это самое первое издание «Мёртвого штиля». Что же теперь будет с переизданием?

– Георгий Аркадьевич заключил договор, поэтому даже его исчезновение не скажется на дальнейших публикациях. Редакторы поработают с найденными в палате черновиками скрытых глав, после чего издательство опубликует эти главы. Это будет занятная история о том, как Глен придумал реальность, оказавшуюся настоящей, то есть нашу с вами. При этом сам он в тот момент жил в фальшивом мире. Чертовски сложно, но ведь роман и не рассчитан на любителей лёгкого чтива. Он для людей, любящих выпутывать себя из хитросплетённых сюжетных сетей. Для тех, кто в литературе дышит чистым кислородом, а не попсовым угарным газом. – Орехов вышел из-за стола и протянул руку: – Приятно было пообщаться с вами, Аркадий Александрович. Вы как раз из числа таких людей. Надеюсь, мы ещё обсудим затронутую вами тему в более комфортной обстановке. На фестивале фантастики, например.

Джинин несколько смущённо пожал руку доктору и стал убирать в сумку планшет и книгу.

– Несомненно, док, – ответил он.

В то время, когда Ибрагим Орехов заканчивал с обедом, окончательно забыв про визит Аркадия и будучи погружённым в обдумывание более насущных и приземлённых проблем санатория, сам Аркадий уже разместился в каюте первого класса морского экспресса, курсирующего между островом и материком. Он не случайно предпочёл его одноместной сфере для обратного пути. Экспресс преодолевал расстояние за пятьдесят три минуты, а сфера – всего за пятнадцать. Джинин ценил своё время, но в этот раз ему захотелось растянуть возвращение на большую землю, чтобы в пути перечитать любимые моменты «Мёртвого штиля». Устроившись поудобнее в комфортабельной ложе, он аккуратно раскрыл книгу. Запах бумаги – его любимый запах. Аркадий, как и его дед, предпочитал старомодную форму книг. Но важнее, конечно же, для него было содержание. Каждый раз, перечитывая главы этого загадочного романа, он целиком погружался в сюжет и находил всё новые и новые повороты, словно путешествовал по неизведанному лабиринту.

 «У этой музыки не нашлось ни одного поклонника среди всех пассажиров тёмно-синего «пассата», – начал читать Аркадий.

 Он не успел прочесть и двух абзацев, как к нему в каюту легонько постучали и проинформировали о некой посылке для него. Стюарт вручил Джинину белый конверт без каких-либо опознавательных надписей.

– Кто его передал? – озадаченно спросил Аркадий.

– Он не сказал своего имени, назвался просто писателем.

– А как выглядел?

Стюарт пожал плечами и улыбнулся:

– Наверно, как писатель. Тёмные русые волосы, недельная небритость, странная одежда. Я думаю, именно так они и выглядят.

Аркадий закрыл дверь и быстро вскрыл конверт. Он заметил, что руки предательски тряслись – ещё бы, ведь Георгию Аркадьевичу уже пришёл однажды такой конверт (если верить написанному в скрытых главах). После этого Георгий Аркадьевич исчез.

– «Отдаю должное твоей сообразительности, – начал зачитывать он вслух. – Признаться, не думал, что ты станешь копать так глубоко. Но наше путешествие ещё не закончено, хотя и подходит к концу. У тебя ещё есть немного времени. Ведь ты знаешь, что наступает после финального абзаца. Кстати, так ты выглядишь куда лучше!».

Аркадий подскочил и ещё раз перечитал записку. Бумага едва не сотрясалась между пальцами от учащённого сердцебиения. В окне он заметил летящую параллельным курсом сферу с человеком внутри. Присмотревшись, Джинин не без дикого ужаса определил в этом человеке знакомый образ. Он читал о нём в скрытых главах. Ярко-коричневый костюм, голубая рубашка и чемоданчик в руке. Это Палмер, либо очень похожий на него субъект.

Аркадий прильнул к стеклу и прокричал: «Кто ты?». Человек в сфере не слышал звуков, зато отчётливо видел побледневшее лицо в окне экспресса. Он улыбнулся и помахал рукой Аркадию. Затем сфера резко ускорилась и скрылась из вида.

Джинин выбежал из каюты, наткнулся на стюарта и задыхающимся голосом провопил:

– На этом человеке была голубая рубашка и коричневый костюм??

– Простите, вы о ком?

– О человеке, передавшем мне этот конверт! – Аркадий замахал им перед носом ошарашенного работника и продолжил, не дав тому ничего сказать: – Я должен связаться с доктором Ореховым! Немедленно!

– Хорошо-хорошо... – Стюарт испугался такой прыти пассажира. – Пройдёмте в отсек связи.

Аркадий настоял, чтобы «пройдёмте» было изменено на «побежимте». Страх, как холод, легче переносится в движении. Но в отсеке связи потянулись минуты томительного ожидания. Как назло, главврача ещё не было на месте, но удалось связаться с ним по личному номеру, оставленному вместе с визиткой.

– Док, я только что видел Палмера, пролетевшего в сфере, и получил от него записку!

– Аркадий Александрович, это вы? – Орехов, казалось, был удивлён ничуть не меньше.

– Я, кто же ещё? Не думайте, что я спятил или что-то в таком роде, я действительно видел Палмера! Сейчас зачитаю вам то, что он...

– Так, молодой человек, это уже не смешно! – Удивление Орехова резким скачком трансформировалось в раздражение. – Мне хватило вашего спектакля в кабинете. Вы вошли в роль и потерялись в ней?

– Но у меня есть записка...

– А, чушь! Вы могли сами её написать. Если вы не дурачитесь, а верите в то, что говорите, дела ваши плохи. Боюсь, тогда придётся подыскать для вас соответствующее учреждение.

– Я не болен, док! – По воплям Аркадия в это бы не поверил ни один сторонний наблюдатель.

– Ваш дед тоже считал себя настоящим Гленом во время провалов. Бьюсь об заклад, для него эта вера была искренней.

– Причём здесь он?

– Вероятно, вы чересчур плотно занялись изучением высланных мной материалов. Теперь я начинаю жалеть, что поспособствовал развитию ваших безумных идей.

Аркадий вспомнил очень важный момент и поспешил его озвучить:

– Стюарт видел Палмера! Он сможет описать его.

– Простите, кого? – Работник экспресса всё это время стоял хоть и в стороне, но внимательно следил за разговором, точнее, за репликами Джинина.

– Человека, который передал мне конверт. – Аркадий удивлённо посмотрел на коренастого мужчину в тёмно-синем жилете. А он ли принёс ему послание?

– Очевидно, вы что-то напутали. – Стюарт покрутил головой. – Я не видел человека в коричневом костюме и уж тем более не приносил вам никакого конверта.

Повисло неловкое молчание. Даже доктор Орехов молчал, ожидая реакции Аркадия. И он её дождался.

– Может, его принёс ваш коллега? Если честно, я не запомнил лица.

– Этот сектор обслуживаю исключительно я, – вежливо объяснил стюарт. – Вряд ли сюда спустился бы кто-то другой. Даже если бы потребовалось что-то передать, в первую очередь мой коллега сделал бы это через меня.

«Вот так выглядит театр абсурда со сцены, – промелькнуло в голове Аркадия. – Поздравляю, у тебя главная роль в спектакле».

– Вот видите, Аркадий Александрович, о чём я и говорю. – Эта фраза промелькнула уже в динамике. – Предлагаю вам успокоиться, по прибытии подышать в порту свежим воздухом и незамедлительно приобрести билет на наш остров.

Джинин тщетно пытался что-то сказать, причём, сам не осознавая, что именно. В результате получилось единственное внятное слово «Зачем?».