Текст книги "Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого)"

Автор книги: Евгений Белогорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 87 страниц)

Отставленный в сторону от активных боевых действий, генерал решил заняться моральным разложением противника и к всеобщему удивлению попал точно в «яблочко». Находясь в полном информационном вакууме, немецкие солдаты ничего не знали о подписанной Деницем капитуляции и агитационные листовки, упавшие к ним с неба стали для них откровением божьим.

Дисциплина в германской армии была уже не та, что была в начале войны. Капитуляция и отсутствие центральной власти сильно расшатали былые устои вермахта, позволив простым солдатам почти на равных говорить с офицерами.

– Зачем нам теперь воевать? За какую новую Германию, если даже новый рейхспрезидент подписал акт о капитуляции!? – спрашивали солдаты у офицеров, а те в свою очередь требовали ответа у генерала Бергмана. Благодаря заслуженному авторитету командира, тому удалось убедить подчиненных, что листовки это примитивная пропаганда противника, но эта версия продержалась недолго. Через несколько часов офицер связи капитан Хёрст, сообщил из Копенгагена о начале эвакуации английских войск.

У некоторых офицеров штаба эти вести вызвали недоверие, но генерал Бергман поверил им сразу. После того, как совсем недавно англичане уже предоставили немцам право самостоятельно решать свои проблемы, в правдивости слов капитана он не сомневался.

Бергман вновь собрал офицерское собрание, и всесторонне обсудив ситуацию, принял решение о капитуляции гарнизона остров Фюй.

Стремясь ухватить за хвост ускользающую добычу, Трибуц обрушил на врага всю мощь морской авиации Балтфлота. Дважды летчики наносили удары по скоплению войск в районе порта Хельсингера. Противнику был нанесен в живой силе, повреждено одно транспортное судно, но сорвать эвакуацию авиаторы не смогли. Восемь больших транспортных судов покинули гавань Хельсингера за три часа до прихода туда советских войск.

Раздосадованный адмирал в третий раз бросил на них авиацию, на этот раз, пополнив её ряды самолетами дальней авиацией маршала Голованова. «Тушки», «илы», «бостоны» и «митчеллы» все обрушились на покидающий Данию королевский флот. Эсминцы, сторожевики, морские охотники отчаянно пытались прикрыть огнем своих «эрликонов» доверху набитые транспорта. Началась отчаянная схватка не на жизнь, а насмерть.

Пытаясь прикрыть караван из Осло и Бергена, к месту боя устремились ещё не успевшие покинуть Норвегию самолеты, но они прилетели к самому окончанию боя. К этому моменту почти каждый из транспортов имел серьезные повреждения от бомб и снарядов. Один из них был уже потоплен, второй был обречен, поскольку имел сильный крен и на его борту полыхал пожар. Вместе с ними был уничтожен один охотник, два сторожевика и поврежден эсминец сопровождения.

Только заплатив такую цену, конвой сумел оторваться от преследователей, но это было ещё не все. Стремясь хоть как-то нанести урон врагу, Трибуц отправил на перехват конвоя подлодку Лапина. После завершения ремонта на верфях Гамбурга она вела патрулирование на просторах Северного моря. Адмирал не особенно верил в успех этого мероприятия, но госпожа Фортуна не обделила милость своего фаворита, ставшего к этому времени Героем Советского Союза.

Лапин настиг конвой, когда тот выходил из пролива Скагеррак. В этот момент британцев атаковали истребители, посланные маршалом авиации Головановым в погоню за конвоем. Раззадоренный событиями, он сам включился в операцию по выявлению и уничтожению кораблей противника. Первоначальной целью советских летчики было обнаружение конвоя и наведение торпедоносцев на ранее поврежденный транспорт. Однако несчастная «Бибигона» перевернулась и затонула во время прохождения пролива Каттегат.

Не обнаружив цель, летчики доложил в штаб и до прибытия торпедоносцев решили атаковать корабли прикрытия. Своими действиями, они очень помогли Лапину. Приготовившись к отражению удара с воздуха, англичане отвлеклись от наблюдения за морем, чем подводник не преминул воспользоваться.

Найдя разрыв в походном строе эскорта, Лапин без помех приблизился к транспортам и атаковал ближайшее к себе судно. Гордо рассекающий морские просторы красавец «Эльсинор» вздрогнул подобно живому существу, когда в него вонзились два страшных копья. Со страшным грохотом и шумом разворотили они стальные борта морского исполина, гордости датского флота.

Как бы, не был он силен и могуч, однако неудержимому напору моря, корабль не смог противостоять. Медленно, затем все быстрее и быстрее, стал он проседать в глубокую пучину, пока со всего размаха не лег бортом на волны и затонул.

После каждой атаки на транспорт, корабли прикрытия немедленно бросались в погоню, чтобы при помощи глубинных бомб поквитаться с обидчиком. Это непреложный закон любого конвоя. Сопровождавшие караван корабли попытались исполнить его, но господствующие в воздухе истребители, сильно затруднили им работу. Своими атаками, летчики не только позволили Лапину без помех совершить сложный маневр уклонения, но и повторно атаковать неприятельский конвой.

Любое поднятие перископа в подобных условиях боя смертельный риск, но Лапин пошел на него. Ведь каждый прорвавшийся в Англию транспорт только усиливал мощь врага и значит, затягивал наступление мира на неопределенный срок.

У капитана Лапина был шанс сократить число вражеских транспортников, но в этом случаи, бросившиеся в погоню морские охотники, прочно отрезали ему пути отхода. Необходимо было принимать решение, и командир сделал свой выбор.

– Кормовые торпедные аппараты приготовить к атаке! – пронесся по переговорной трубе приказ капитана и тут же получил ответ: – Есть кормовые аппараты к атаке!

– Кормовые торпедные товсь!

– Есть товсь!

Десятки глаз напряжено смотрели на командира готовившегося переступить черту, за которой стояли морские охотники с глубинными бомбами избежать встречи, с которыми не мог помочь даже сам господь Бог. Все всё прекрасно понимали, но были готовы идти до конца за своим командиром, слившегося в одно единое с перископом.

– Пли! Есть пли! – лодку мягко качнуло и вновь два могучих копья властно вспороли темно-синею поверхность моря.

Удар по вражескому транспорту был нанесен мастерски, но и атакованным кораблем управлял мастер своего дела. Умело управляя кораблем, он уклонился от одной из выпущенных торпед и удачно принял бортом вторую. Полученные от взрыва повреждения серьезно снизило скорость «Принцессы Шарлоты», но они не были смертельны для транспорта и она продолжила свое движение.

Произведшая экстренное погружение подлодка Лапина не имела возможность добить вражеский корабль. Вместо того, чтобы искать спасение в морских просторах и глубинах, капитан пошел на мелководье и лег на грунт.

В обычных условиях боя это был самоубийственный шаг, когда враг стремительно отступал под ударами нашей авиации и прибрежные воды перешли под наш контроль, это был единственно верным шагом.

Подоспевшие к месту боя торпедоносцы не только заставили отступить корабли конвоя, но и легко добили не только «Принцессу Шарлоту», но и ранее поврежденный ударами с воздуха эсминец.

Потопленный летчиками транспорт долгое время был яблоком раздора между авиаций и флотом. Каждая из сторон стремилась записать её на свой счет, но командующий Северной группы войск маршал Рокоссовский принял соломоново решение. Своею властью он наградил обе стороны орденами боевого Красного Знамени, которые они торжественно отметили, согласно традициям русского офицерства на праздничном банкете.

Таким, было, начало сентября. Оставление Норвегии и Дании было лишь малым узором того большого противостояния, что все больше и больше охватывал различные части Старого Света. Каждая из сторон строила свои планы, согласно которым, сентябрь должен был стать месяцем кардинальных перемен.

Глава IV. Большие думы в Москве и Мюнхене

Стрелки больших напольных часов в приемной Сталина показывали ровно четыре часа, когда сидевший за столом Поскребышев перестал сосредоточенно чистить карандаши. Проворно стряхнув с листа древесную стружку в корзину, он мельком сверился с часами и, окинув требовательным взглядом сидевших в приемной людей, произнес: – Проходите товарищи. Товарищ Сталин ждет вас.

Сидевший с боку, от него протоколист привычно отметил в журнале время посещения кабинета вождя и аккуратно, по алфавиту вписал фамилии приглашенных на беседу людей: – Антонов, Берия, Кузнецов, Маленков, Молотов.

Верный своей привычке, Сталин редко собирал в полном составе такие органы как Ставка ВГК, Политбюро или ГКО. Вождь справедливо полагал, что для обсуждения любого серьезного вопроса достаточно тех лиц, которые непосредственно занимались ими или были в той или иной мере связаны с ним. Потому все основные решения, как правило, принималось в узком кругу, с участием не более трех-четырех человек.

Вот и сегодня, готовясь принять решения по «германскому конфликту», Сталин созвал «малое вече» с участием представителей всех задействованных в этом вопросе сторон. Как со стороны военных, так и со стороны партийно-государственных структур. Именно им предстояло решить, какими будут дальнейшие действия Советского Союза в отношении своих бывших союзников по коалиции.

Дверь сталинского кабинета ещё не закрылась, а вождь уже встал из-за письменного стола и неторопливо пошел навстречу приглашенным членам правительства и военным представителям.

– Присаживаетесь, товарищи – предложил им Сталин и первым сел за стол заседаний, покрытый зеленым сукном. Перед каждым из стульев, на столе лежали специальные блокноты и карандаши для записи. Сам генералиссимус достал из нагрудного кармана кителя листок бумаги с основными тезисами предстоящей беседы. Верный своей многолетней привычки он не смотрел на него, но время от времени делал на нем пометки, синим карандашом.

– Сегодня нам предстоит обсудить и определить нашу дальнейшую стратегию, по выходу из непростой ситуации, в которую нас втянул своими действиями господин Черчилль и чью безответственную авантюру негласно поддержал, господин Трумэн. Наши доблестные войска полностью разбили коварно напавших на нас англичан и заняли подавляющую часть их оккупационной зоны.

Желая скорейшего прекращения конфликта и наступления мира, мы предложили американцам исключить Англию как агрессора из числа великих держав, лишить её всех прав победителя и честно разделить её оккупационную зону в Германии. Это вполне логичное и справедливое предложение, по нашему мнению должно было заинтересовать американцев, так как расширяло их зону оккупации, без каких-либо затратах с их стороны. Однако вопреки нашим расчетам американцы отказались принять наше предложение, несмотря на свой затяжной военный конфликт с Японией – огорченно произнес Сталин, очень сильно переживая эту неудачу.

– Упрямо продолжая поддерживать в этом конфликте Черчилля, они выдвинули совершенно неприемлемые для нас условия заключения мира в Европе. Американцы настаивают, чтобы мы полностью очистили от войск всю занятую нами территории в английской оккупационной зоне. Освободить всех взятых в плен английских военнослужащих, вернуть им оружие и передать Англии захваченный нами в Киле германский флот. Естественно такие условия заключения мира нам совершенно неприемлемы, так как они являются откровенным издевательством над памятью наших павших воинов. На сегодняшнем заседании мы должны выработать план действий, при помощи, которых мы сможем разорвать эту преступную англосаксонскую связку и принудить господ бывших союзников заключить мир, на приемлемых условиях. Прошу высказываться – Сталин положил листок на стол и стал неторопливо прогуливаться по кабинету.

– Думаю, нам будет очень трудно сейчас это сделать, товарищ Сталин. Американцы так упрямо поддерживают Черчилля, потому, что для скорейшей победы над японцами им позарез нужен британский флот. Без него они не смогут быстро закончить войну с микадо, вот и держаться за англичан как черт за грешную душу – выразил свое мнение адмирал флота Кузнецов, но Сталин не согласился с ним.

– Флот англичан, конечно, играет определенную роль в их союзнических отношениях, но не столь существенную как вам кажется, Николай Герасимович. У американцев большие планы на послевоенную Европу, где они хотят основательно и прочно закрепиться. Для этого им нужен верный и послушный союзник, способный, при хорошей поддержке, разумеется, навязывать американскую волю бельгийцам, датчанам и прочим там шведам – улыбнулся вождь, вспомнив Маяковского. – Кроме этого, у господина Черчилля хорошие покровители в американских денежных кругах и они продолжают его поддерживать, несмотря на оглушительный провал английского блицкрига в Германии.

– Может, стоит попытаться ещё раз договориться с американцами и в обмен на их поддержку отдать им из английского сектора ещё Саксонию и Бремен. Это вполне достойный размен с американцами и думаю, президент Трумэн по достоинству это предложение – заикнулся Маленков, но Молотов встретил его слова в штыки.

– С господином Трумэном можно договариваться о чем-либо только держа пистолет у его медного лба. Ничего другого он просто не понимает! – гневно воскликнул нарком, вспомнив тот «теплый прием», что был оказан ему американским президентом в Белом доме во время последнего визита.

– Успокойся Вячеслав. Эмоции только вредят делу, а особенно когда имеешь дело с теми кто считает себя центром мироздания и главным победителем недавней войны, – одернул старого соратника Сталин. – Думаю разговаривать с американцами сейчас нет никакого резона. Они уже обозначили свою позицию и вряд ли изменят её в ближайшее время надеясь пополнить свой арсенал новыми атомными бомбами. Так, Лаврентий?

– Совершенно верно, товарищ Сталин, – вступил в разговор Берия. – К началу ноября американцы планирую создать от трех до четырех новых атомных бомб. Технология их создания уже отработана, но их сильно напугала неудача с третьей атомной бомбардировкой. Сброшенная американцами на парашюте над Кито, она почему-то не взорвалась, упала на землю и досталась целехонькой японцам.

– Значит и у хваленной американской технике есть свои сбои и поломки, – констатировал вождь. – И где она сейчас?

– По последним сведениям нашей разведки находится в Сасебо. Мы предполагаем, что японские ученые атомщики захотят обязательно осмотреть её и это поможет нам выявить местонахождение японского центра производства атомного оружия.

– Хорошо – кивнул головой вождь, – значит в начале ноября, под прикрытием ядерного оружия, американцы намерены провести высадку на остров Кюсю и за два месяца принудить микадо к капитуляции. После этого у господина Трумэна будут окончательно развязаны руки. Он перестанет занимать нейтральную позицию по событиям в Европе и вместе с англичанами возьмется за нас. Какими мирными средствами мы сможем сбить накал агрессии у американского забияки?

– Экономически, да и политически повлиять на Америку мы сейчас не можем. Благодаря стараниям Рузвельта на сегодняшний день американская экономика прочно занимает первое место в мире и это позволяет ей диктовать всем свои условия. Но свое слабое место у Америки есть. Как бы она не была сильна и независима новую большую войну в ближайшее время она себе позволить не может.

Даже если до конца года американцы сумеют развязать себе руки в Азии, простой американский обыватель, вряд ли обрадуется известию о новой большой войне в Европе. Американцы уже лишились иллюзий, что можно выиграть войну малой кровью, на чужой территории, посредством своих любимых линкоров и авианосцев. Японцы сумели доказать ошибочность этих суждений, дав им возможность понюхать пороха на своей территории. Это здорово напугало и отрезвило простых американцев. Идти на третью большую войну, Трумэн вряд ли решиться. Ведь ему ещё предстоит переизбираться на пост президента – уверенно вынес свой вердикт Молотов.

– Война с Гитлером, приучила нас к тому, что невозможное все же может случиться и не исключен самый неблагоприятный для нас вариант. Я тоже считаю, что новая война не приведет в сильный восторг простых американцев. Однако не стоит забывать об огромной власти денег в Америке. Я совсем не исключаю того, что господа финансисты, вопреки всякой логике втравят свою страну в новую войну, ради ещё больших прибылей и дивидендов. Поэтому давайте рассматривать все варианты развития, как позитивные, так и негативные – предложил Сталин.

– Власть финансистов велика, но нельзя сбрасывать со счетов и мнение простого народа, которому предстоит воевать. Согласно сведениям, которыми располагает мой наркомат, подавляющее большинство их настроено на немедленную демобилизацию после победы над Японией. Это очень важный факт – настаивал Молотов.

– Точно также как и классовая солидарность польского, финского и немецкого пролетариата, в которой некоторые товарищи видели главный залог победы во время военных действий с этими странами – язвительно заметил Сталин. – Я вполне допускаю, что американские солдаты хотят демобилизации, но вполне возможно, что для наведения порядка командование применит жесткие меры и солдаты продолжат воевать. Наглядный тому пример, действие французов в семнадцатом году, когда расстреливали сотнями, а воинские части расформировывались десятками. Припертый к стенке капитализм может очень хорошо постоять за себя.

– То, что ты говоришь, экстраординарный случай, когда речь идет о поражении страны или, о её существовании. Отсутствие смертельной угрозы, дает американским солдатам нравственную лазейку, которой они обязательно воспользуются – не сдавался нарком.

– Они, что, стали пацифистами?

– Как же, держи карман шире. Деньги им надо поскорее потрать, что они заработали на службе у правительства. Пока цены не повысились или курс долга не упал – презрительно пояснил Молотов.

Сталин на секунду замолчал, обдумывая услышанные аргументы, затем посмотрел на присутствующих и спросил: – Есть мнения в поддержку слов товарища Молотова или возражение?

– Да, товарищ Сталин, – подал голос Антонов, – я полностью согласен с мнением Вячеслава Михайловича. По служебной надобности, я внимательно изучил историю войны Америки за последние сто лет. С уверенностью могу сказать, что вся стратегия американской армии основана, именно на идеи блицкрига, короткой победоносной войне. К длительной, изматывающей войне с большими боевыми потерями американцы откровенно не готовы. В случаи возникновения серьезных трудностей, они либо пытаются решить их экстренными мерами, либо спускают дело на тормозах и начинают переговоры.

– Вы очень точно подметили про экстренные меры, товарищ Антонов. Так во время войны Севера и Юга, американские демократы ради того, чтобы не дать отделиться богатым хлопком штатам, в массовом порядке ставили под ружье кого угодно. Начиная с прибывших в страну эмигрантов, золотоискателей и кончая маргиналами и даже осужденными преступниками. И как показывает история, одержали победу – блеснул своими познаниями Сталин. Вождь ожидал, что кто-то скажет ещё слово, но остальные приглашенные на совещание молчали.

– Ну что же. Будем считать, что американская демократия пустила глубокие корни, власти предержащие прислушиваются к мнению американцев и в случаи победы над Японией, война с Америкой нам не грозит. Ну а если при этом мы не будем сильно докучать Америке своим существованием, господин Трумэн не стукнет нас атомной дубинкой по голове. Звучит ободряющее, но было бы ещё лучше, если бы поскорее завершил наш собственный атомный проект и сравнялись с американцами и японцами в этом виде вооружения – вождь выразительно посмотрел на Берию.

– Благодаря работе разведки, наши ученые знают все особенности создания атомной бомбы, товарищ Сталин. Однако у нас пока нет необходимого оборудования для создания бомбы, как нет в нужном количестве уранового сырья. Мы прилагаем все усилия для устранения этого препятствия, но этот процесс займет не год и не два – честно признался Берия.

– Мы это знаем, но чем раньше будет создана бомба, тем быстрее мы собьем спесь с господина Трумэна и сможем говорить с Америкой и японцами на равных. Пусть товарищи осознают, как нам важен положительный результат их работы – с ударением сказал вождь.

– Я ещё раз, лично доведу эту мысль до сведения ученых и инженеров, товарищ Сталин – заверил его нарком, на плечи которого была возложена обязанность по созданию советской атомной бомбы.

Сталин удовлетворенно кивнул головой, неторопливо поставил карандашом в воем листе маленькую закорючку и двинулся вдоль стола.

– Если мы не можем разорвать англосаксонскую спайку, воздействуя на США, тогда за оставшееся у нас время нужно принудить Англию к миру. Мы очень рассчитывали, что провал операции «Клипер» приведет к отставке Черчилля, но этого не случилось. Вопреки всем прогнозам он устоял. Англичане посчитали, что он нужен им – Сталин сокрушено повел рукой. – Однако это не означает, что он может спать спокойно. Нынешнее внутреннее положение в Англии очень сложное и напряженное. Простой народ устал от войны и экономических трудностей порожденных ею и желает её скорейшее прекращение. Думаю, достаточно будет одного хорошего толчка, который вызовет массовое недовольство людей, и Черчилль обязательно слетит с кресла премьера. Необходимо понять, что мы можно сделать для этого. Что вы скажите по этому поводу, товарищ Кузнецов?

– К сожалению, нынешнее состояние нашего флота, не позволяет нам предпринять каких-либо наступательных действий на море против Англии и Америки, – честно признал главный советский флотоводец. – Балтийский флот откровенно слаб: оба наши линкора нуждаются в капитальном ремонте, да и крейсера не все готовы к немедленному выступлению в поход. Можно конечно пополнить Балтфлот кораблями и подлодками Северного флота, но даже эта рокировка, не позволит нам создать некое подобие морской блокады острова. Что касается высадки десанта на побережье Англии, то для этого нужно время, товарищ Сталин, которое нам противник вряд ли предоставит. Пока мы будем прочищать балтийские проливы, перебрасывать баржи и транспорты в порты Северного моря и готовить прикрытие десанта, противник успеет полностью закрыть Ла-Манш.

– Состояние нашего флота и численность кораблей противника нам хорошо известна, товарищ Кузнецов. Что касается попытка морской блокады и высадки десанта через Ла-Манш, то никто не собирается повторять печальный опыт Гитлера, пытавшегося принудить англичан к миру при помощи этих средств. Мы считаем, что новые трудности и угрозы извне только сплотят англичан вокруг Черчилля. Усилят связку Англии с Америкой и могут подтолкнуть Трумэна к активным действиям, что совершенно недопустимо.

Сталин вновь двинулся вдоль стола и остановился возле Антонова.

– А каково мнение Генерального штаба? Будите предлагать провести массированные бомбардировки а-ля Геринг или рекомендовать проведение операции «Морской лев» от Кейтеля? – поинтересовался у генерала вождь.

– Реализацию «Морского лева» в сочетании массированной бомбардировки Англии можно было рекомендовать, если бы под нашим контролем находилось все морское побережье в районе Ла-Манша, товарищ Сталин. Наши фронтовые бомбардировщики смогли бы уничтожить радары противника и разбомбить его аэродромы. Ценой больших потерь мы смогли бы на короткое время открыть дорогу десанту, даже при нынешнем состоянии флота. Однако на сегодняшний день, под нашим временным контролем находятся лишь Кале и Дюнкерк, освобождения, которых французы требуют у нас каждый день. Все это превращает операцию «Морской лев» в откровенную авантюру.

– А нельзя ли провести высадку воздушного десанта на побережье Англии? Ведь мы уже высаживали воздушные десанты – поинтересовался Маленков.

– Можно, но это должен быть массированный десант, не менее трех бригад. С обязательной поддержкой в течение ближайших 24 часов тяжелым вооружением, что возможно только в случаи высадки десанта или захвата аэродрома. В противном случае, десант будет полностью уничтожен врагом и не выполнит поставленной перед ним боевой задачи.

– Не веселую перспективу рисует нам товарищ Антонов. Флот твердит, что ему нужно время для сосредоточения, армия, что ей нужны порты и аэродромы для подготовки высадки десанта. Все готовы к тому чтобы высадиться и вывести из игры этого зарвавшегося интригана Черчилля, но у всех важные причины не делать это. Интересное кино, получается – взорвался Берия, но Сталин немедленно осадил его.

– Не горячись, Лаврентий. Я полностью согласен с выводами товарища Антонова. Нам нужен конкретный, цельно направленный план, а не лихая плохо подготовленная авантюра для отвода глаз начальника. Есть ли у Генштаба другие идеи? – поинтересовался вождь, и они нашлись.

– Конечно, есть, товарищ Сталин. Генеральный штаб предлагает усилить давление на британские войска находящиеся в Европе. Однако главное направление действия наших войск будет не Германия, а Греция, чей прогрессивный народ с ноября прошлого года, борется с британскими оккупантами. Против ста тысяч английских солдат, предлагается перебросить часть войск бывшего 2-го Украинского фронта под командованием маршала Малиновского. Учитывая хорошее состояние железных дорог Восточной Европы, мы сможем быстро перебросить по ним войска и закончить их сосредоточение на греческой границе к 11 сентября.

– Освобождение Греции не только укрепит наше положение на Балканах, но и позволит напрямую влиять на все Средиземноморье. Перспективы блестящие, но прежде следует согласовать столь ответственный шаг с югославами и болгарами. Ведь в отношении Греции у них с нами были серьезные разногласия – напомнил Молотов Сталину о существовании давнишних межнациональных отношений балканских государств, плотно сплетенные в легендарный «гордиев узел».

– Для прочно застрявшего в Триесте Тито, наши действия в Греции будут только во благо, так как помогут отвлечь силы и внимание англичан от этого района Адриатики. Что касается болгарских товарищей, то думаю, они изменят свою позицию по Греции в обмен на нашу помощь в вопросе о пересмотре границ в районе восточной Фракии.

– Восточной Фракии? Но ведь это территория Турции. Мы собираемся воевать с ней? – удивился Маленков.

– Воевать? Нет. Мы только вежливо попросим вернуть нам Карс, Ардаган и Баязет, а также разрешить иметь свою базу на Босфоре. А воевать с ними будут болгарские войска при нашей братской помощи, естественно.

– Но Англия никогда не позволит нам иметь базу на Босфоре и контролировать проливы.

– Правильно, не позволит – согласился с Маленковым вождь, – и будет вынуждена перебрасывать в Средиземноморье дополнительные силы, которых у неё и так мало. И в первую очередь из Сирии, к огромной радости нашего французского друга генерала де Голля. Продолжайте товарищ Антонов.

– Если противник не сумеет вскрыть сосредоточение наших войск на болгарской границы, то используя фактор внезапности, мы сумеем за короткий срок преодолеть приграничную оборонительную «Линию Метаксаса».

– Значит, вы стоите за болгарское направление вторжения в Грецию?

– Да, товарищ Сталин. По данным разведки, большая часть английских войск находящихся на севере Греции сосредоточена на югославском направлении. Опасаясь повторения немецкого варианта наступления они, держа под контролем горные перевалы и дороги этого направления. Что касается болгарской границы, то здесь находятся незначительное количество войск, порядком двух-двух с половиной тысяч человек.

– Каковы конечные точки предлагаемого вами наступления?

– Афины, Пелопоннеса и возможно дальше, если противник не успеет быстро перебросить в Грецию дополнительные силы.

– Товарищ Маленков, что может дать наша авиационная промышленность нашей Балканской группе войск дополнительно для принуждения Черчилля к миру?

Вопрос вождя не застал врасплох Георгия Максимилиановича. Даже не доставая записную книжку с последними сводками от оборонных заводов, он выдал Сталину нужную цифру.

– К одиннадцатому сентября мы можем передать в войска истребителей Ла, Як и Миг различных модификаций в количестве ста восьми самолетов. Кроме этого шестьдесят четыре штурмовика Ил-2, двадцать один бомбардировщик Пе-2 и тридцать шесть Ту-2 морской модификации, согласно решению ГКО.

– Хорошо. А чем ответит на нужды армии наше танкостроение? – спросил вождь Молотова и тот тоже не затруднился с ответом.

– Мы можем пополнить Балканскую группу войск пятнадцатью машинами Т-60, девяноста тремя танками Т-34/85, пятидесяти пятью ИС-2 и сорока одним ИС-3. Вместе с ними могут быть переданы шестьдесят машин СУ-76 и СУ-85, двадцать восемь СУ-100, тридцать одну машину СУ – 120 и двадцать три СУ-152.

– Думаю, это будет хорошим подспорьем товарищу Малиновскому для освобождения Греции от британских оккупантов – усмехнулся Сталин. – Начало нашего наступления на Балканах, при любом исходе поставит господина Черчилля в положение, когда каждый его шаг приведет к ухудшению общего положения.

– Цугцванг, как говорят шахматисты – уточнил Молотов.

– Верно, цугцванг – согласился с ним Сталин, удовлетворенно поставив на листке очередную закорючку и спрятав его в нагрудный карман.

– Есть возражение против предложения товарища Антонова? – спросил вождь соратников. – Нет? Тогда давайте приступим к работе. Товарищ Антонов, начинайте переброску войск для создания Балканской группы в предложенные вами сроки. Товарищи Молотов и Маленков помогут вам в её формировании, взяв под личный контроль поставку самолетов и танков. Что же касается товарища Кузнецова, то его главная задача на сегодня является очистка балтийских проливов от мин и скорейшее возобновление движения по ним.

– А черноморские проливы, товарищ Сталин? – не удержался нарком.

– Что, лавры адмирала Колчака покоя не дают? Хорошо. Разработайте план десантной операции на Босфор с учетом нынешней обстановки и доложите. Но не забывайте о своей главной задаче. Вышинского шведы уже забросали просьбами о восстановлении свободного судоходства.

– Стоит ли предавать такое большое значение этим нейтралам, товарищ Сталин? Босфор и Дарданеллы важнее.

– Стоит, товарищ Кузнецов – осадил взлетевшего наркома вождь, не вступая в разъяснение всех тонкостей дипломатии.

– Слушаюсь, товарищ Сталин – покорно дал задний ход адмирал.

– Вот и хорошо. Все свободны, кроме товарища Берии – изрек генералиссимус, и соратники проворно вытекли из его кабинета, наивно полагая, что вождь намерен обсудить с наркомом атомный проект. Однако они ошиблись.

– Скажи, Лаврентий, насколько лояльны к нам англичане, что поставляют нам информацию о всех планах и действиях Черчилля? – спросил Сталин, когда оба собеседника уселись друг против друга.