Текст книги "Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого)"

Автор книги: Евгений Белогорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 87 страниц)

Этот приказ означал, что отныне любой американец мог убить какого угодно японца, руководствуясь только одним подозрением и за это, ему не будет никаких последствий. Воспользовавшись этой индульгенцией, американские солдаты в массовом порядке принялись защищать свои жизни, но это только ещё больше подталкивало простой народ к активным действиям.

После того, как все три десантных сектора соединились в одно единое, японское командование в лице адмирала Нагано изменило тактику. Главной целью атак императорской армии стали не американские десантные транспорта, а боевые корабли и в первую очередь линкоры и авианосцы.

Запас боевых водолазов быстро сошел, на нет, эсминцы и миноносцы, худо-бедно противодействовали атакам миниподлодок и торпедами управляемыми смертниками. В результате атак подводных сил японского флота был потоплен тяжелый крейсер «Сан-Франциско» и серьезно повреждены два авианосца «Нассау» и «Ченанго». Все остальные нападения японских подводников были либо отбиты, либо сорваны с существенными для них потерями от кораблей прикрытия.

В качестве утешительного приза для подопечных адмирала Нагато от госпожи Фортуны, можно было записать линейный крейсер «Аляска». По приказу адмирала Нимитца, этот огромный корабль, мало в чем уступавший линкору, прекратил свое патрулирование в Желтом море и направился к берегам Кюсю. Там он должен был огнем своих корабельных орудий поддержать действия американских десантников в секторе «Бентли», но в результате роковой встречи с субмариной капитана 2 ранга Кобаяси, так и не добрался до Японии.

Двигаясь в сопровождении двух легких крейсеров и пары эсминцев, «Аляска» торопилась как можно скорее подставить плечом своим товарищам по корпусу морской пехоты, но вместо этого получила в борт, два попадания торпед. Капитан Кобаяси мастерски атаковал линейный крейсер во время изменения курса. «Аляска» буквально налетела на вражеские торпеды, не имея ни малейшего шанса уклониться.

Конечно, для того чтобы сразу уничтожить корабль такого класса двух торпед было крайне мало. После атаки, крейсер смог продержаться на воде сорок две минуты. За это время американцы успели спустить шлюпки и спасательные плоты, раздать спасательные жилеты.

Многих моряков были подняты из воды подошедшими к месту трагедии крейсерам и эсминцам, но вот сама «Аляска» была обречена. Несмотря на героическую борьбу экипажа, крейсер затонул в четырехстах милях от берега.

Свой вклад в борьбу с кораблями противника внесли и японские летчики, а точнее сказать новые виды авиационных сил страны Восходящего Солнца. С их вступлением в строй отряд камикадзе обрел новую силу и смысл существования, но не все было так радостно как того хотелось бы полковник Таранага.

Самым идеальным вариантом атаки американских авианосцев и линкоров был «Кикка». Благодаря своей скорости и маневренности, он мог уходить от любого истребителя и огня зенитных орудий. Однако малое число этих самолетов и их капризность в полете, не позволяло добиться существенного успеха в борьбе с кораблями противника.

Единственное, что они могли сделать во время атаки это сбросить на них бомбы, но учитывая высокую скорость машины, на высокую результативность рассчитывать, не приходилось. Две бомбы упавшие на линкор «Северная Каролина», были скорее счастливой случайностью, чем планомерным успехом.

Поэтому свой главный упор в борьбе с американским флотом, японцы сделали на пилотируемые самолето-снаряды, но и здесь были свои сложности. Не обладая скоростью «Кикка», японские крылатые ракеты были уязвимы, и американцы быстро научились сбивать их, опираясь на богатый британский опыт.

Уже во время их третьей атаки, ни один крупный корабль не пострадал в результате атаки ястребов полковника Таранага, что заставило командира отряда камикадзе изменить тактику. Он отказался от попыток атаковать американские корабли днем, перенеся их на более темное время суток. Эти действия дали свои результаты, так как большинство летчиков авианосцев, не имело опыта ночных полетов. Взлететь в сумеречное время они ещё могли, но вот сесть на палубу в быстро надвигающейся ночи – это был уже подвиг.

Количество самолетов взлетавших на перехват «Байка» серьезно уменьшилось, и японские пилоты получили преимущество в своих действиях. Садиться им не было нужно, а атаковать крупные корабли, лишенные свободы маневра из-за своей привязанности к боям на суше было куда легче, чем их защищать.

Первым кто, попал под удар пилотируемых самолетов-снарядов, был старый линкор «Пенсильвания». Получив мощный удар в правый борт в районе кормовых башен, корабль чудом избежал мгновенной гибели. Детонация артиллерийских погребов к счастью для команды линкора не произошла, но хлынувшая через огромную пробоину внутрь корабля вода, подвела черту под его службой американскому народу и конгрессу. Линкор едва-едва успел выброситься на берег, имея сильный крен на поврежденный борт.

Другому ветерану американского флота «Теннеси» повезло гораздо больше. Пилотируемый камикадзе самолето-снаряд» только разворотил главную носовую башню линкора и вызвал сильный пожар на его борту. Экипаж сумел отстоять свой корабль от бушующего по всей палубе огня, но линкор был вынужден покинуть воды Кюсю и уйти на ремонт в Сан-Франциско.

Третьей жертвой ночных атак, стал ударный авианосец «Рэндольф». Низко шедший над поверхностью моря «Байка», ударил авианосец в районе самолетных ангаров. Возник сильный пожар, в результате которого кораблю был нанесен огромный ущерб. Огнем было уничтожено большое количество машин, погибло несколько десятков пилотов и членов экипажа. Многие секции корабля выгорели дотла и как боевая единица, он прекратил свое существование.

Самоотверженные действия японских пилотов несколько ослабили смертельную хватку американцев на горле защитников Кюсю, но полностью сбросить её не смогли. На смену поврежденным кораблям приходили другие и, дав противнику небольшую передышку, они принимались вновь терзать огнем своих кораблей и самолетов оборонительные позиции императорской армии.

Слишком сильна была воздушная и морская мощь американских войск, что была брошена на Японию, но и она не смогла сорвать проведение операции под кодовым названием «Бумага».

Суть её заключалась в том что, не имея возможность нанести массовый бомбовый удар по территории Америки, практичные японцы решили атаковать земли врага при помощи воздушных шаров. Наполненные горячим воздухом, они должны были долететь до западного побережья США и при помощи часового механизма сбросить зажигательные бомбы. Главным материалом для их изготовления стала плотная бумага, что и дало название этой операции.

Задумка японцев имела в себе здравый смысл, но на деле столкнулась с двумя проблемами. Во-первых, воздушные потоки, движущиеся от Японии к Штатам, приносили воздушные шары с бомбами исключительно в район американо-канадской границы, где была высокая влажность. Из-за этого возникавшие пожары, местные власти легко и быстро ликвидировали. Во-вторых, американцы сделали все, чтобы информация о них не просочилась в прессу и тем самым подтолкнули японцев к выводу, что операция «Бумага» провалилась.

Замысел американских спецслужб блестяще оправдался, японцы посчитали акцию неудачной и прекратили её проведение, хотя запас воздушных шаров не был использован и наполовину. Они бы так и пролежали бы на армейских складах, если бы в начале сентября, советская разведка не организовала бы утечку информации, случайно полученную от одного из своих агентов. При этом степень ущерба понесенного американцами была значительно завышена, что подтолкнула японских военных курирующих этот проект к активным действиям.

Проведя работу над ошибками, японские специалисты предложили заменить зажигательные бомбы, бактериологическими снарядами с чумой и сибирской язвой.

До временного закрытия института генерала Исии, генералы курирующие проект «Бумага-2» сумели добиться передачи им части смертоносной продукции института. Перед самым налетом на центр, биологические бомбы были доставлены самолетом из Харбина на один из Курильских островов Матуа. Именно оттуда, было решено нанести удар по северо-западу и северу США в первых числах ноября.

Четвертого ноября тысяча девятьсот сорок пятого года, сорок два воздушных шара взмыли в темно-серые небеса и подхваченные могучим воздушным потоком устремились на восток.

По своей сути это была акция отчаяния, в надежде на то, что брошенная в общую кучу, хворостинка сможет переломить хребет верблюду. Японцам очень хотелось в это верить, но чуда не случилось. Всем известно благодаря американским банкнотам, что Господь любит Америку. Менее половины из смертоносных шаров либо не долетело до Штатов, либо находящаяся внутри бомб начинка потеряла свою силу.

Половина из тех шаров, что все же достигло побережья Америки, и чьи бомбы не утратили свой боевой потенциал, были сброшены либо на канадскую территорию, либо на приграничные земли штата Вашингтон, которые не были густонаселенны. По этой причине, а также из-за холодного климата, большой вспышки чумы здесь не произошло.

Несколько шаров упало несколько южнее, в северных землях штата Орегон, но и здесь, Фортуна отвернулась от самураев. В результате падения, два снаряда не разорвались и достались американцам целыми. Те же, что сработали, смогли породить лишь локальную вспышку сибирской язвы, которую местные власти быстро локализовали.

Однако не все усилия японцев пропали даром. Около десяти шаров все же смогли достичь района Великих озер и сбросить свой страшный груз на земли северных штатов. Большая часть их упало в районе города Мэдисона штата Висконсин и два шара долетело до Детройта.

Произойди это в первой половине сорок пятого года и последствия для севера Америки, были бы куда масштабнее и существенные. Однако это произошло после того как Соединенные Штаты перенесли шок и ужас атомных и биологических атак, и у властей уже выработался определенный иммунитет. При первых же известиях о случаях заболевания чумой и язвой, были введен жесткий карантин, и эпидемия не смогла широко шагнуть на территорию Великих равнин. Возмездие вновь не состоялось, но это была последняя любовь Господа Бога в отношении американского народа.

Глава XIII. Схватка с Левиафаном

Если на стене висит ружье, оно обязательно должно выстрелить, а если это эскадра, то она должна дать бой. Тем более что она была под британским флагом.

Новость о том, что русские захватили Мальту, вызвала шок среди старших офицеров эскадры, что прибыла в Александрию с Дальнего Востока. При этом главным чувством у британских моряков был не страх, а праведный гнев и негодование. Как это так, какая-то сухопутная держава посмела покуситься на Мальту, святое понятие для любого человека, кто имеет честь служить во флоте Его Королевского Величества.

Мальта, Гибралтар, Александрия и Индия – были неотъемлемой частью британского самосознания, точно также как лев и единорог на государственном гербе английского королевства.

Поэтому, среди командиров кораблей входящих в состав эскадры не было никакого сомнения, что делать. Необходимо было идти к Мальте и возвращать остров под юрисдикцию британской короны. Следует признать, что среди офицеров были и такие, кто не разделял подобное решение. Придерживаясь исконных традиций британского флота, они предлагали подождать подхода авианосцев и тогда ударить по врагу объединенными силами.

– Нам неизвестно каковы силы русского десанта захватившего Мальту. Сколько самолетов находится на аэродромах острова, и каких они типов. Есть ли среди них торпедоносцы и бомбардировщики? Вошли ли в Ла-Валлету советские корабли или только транспорты – говорили осторожные, но контр-адмирал Фрог их не слышал.

– Вы говорите, что нашим объединенным силам будет легче справиться с русскими, благодаря нашей численности, но это – ерунда! Да, мы усилимся за счет группы авианосцев, но не стоит забывать, что пока мы будем ждать коммодора Ройса, русские успеют нарастить свою группировку на острове и их орех может оказаться нам не по зубам. Не так ли, господа!? – требовательный взгляд Фрога уперся в кэптана Тибса, командира линкора «Энсон».

– Конечно, сэр. Каждый день спокойной жизни, что мы подарим врагу своим нахождением в Александрии, он использует против нас. Да, есть риск наткнуться на русский сюрприз, но ведь мы на войне, где рисковать необходимо. Скупой всегда платит дважды и если, мы дадим русским время на усиления своих сил на Мальте, то только увеличим свои потенциальные потери в битве за остров.

– Великий адмирал Нельсон заняв Мальту, завещал нам хранить её как зеницу ока. И в первую очередь от русских, поскольку русский адмирал Ушаков хотел сам захватить этот остров – щегольнул знанием истории командир тяжелого крейсера «Сассекс» камандер Арченсон.

Вовремя поданное сравнение всегда ценно, а если оно позволяет, прикрыть свои деяния историей, ценно вдвойне.

– Вот, господа, сама история, в лице адмирала Нельсона призывает нас как можно скорее освободить Мальту от русских захватчиков и вновь поднять над ней королевское знамя! – торжественно объявил Фрог.

– Пока мы слышим лишь ваши торопливые призывы, сэр, но никак не адмирала Нельсона, – не согласился с Фрогом, командир легкого крейсера «Кассандра» командер Хокинс. – Я считаю, что следует послать телеграмму в Адмиралтейство с просьбой о приказе на дальнейшие действия. Если мы дождемся коммодора Ройса, то вместе с его двумя авианосцами и линейным крейсером «Ринаун» мы сломаем шею любому врагу.

– Можете не сомневаться, Хокинс, что как командующий эскадрой, я обязательно отправлю такую телеграмму в Адмиралтейство. Вместе с подписями своих офицеров желающих как можно скорее смыть позор с британского флага. Господа, прошу поднять руки, кто готов поставить свою подпись под этой телеграммой – спросил Фрог и тотчас лес рук взметнулся вверх, оставляя командира «Кассандры» в меньшинстве.

– Подавляющее большинство, Хокинс – снисходительно развел руками адмирал, – впрочем, вы и ваши сторонники можете остаться в Александрии и дожидаться прихода эскадры Ройса.

От столь открытого обвинения в трусости, на лице командера появились красные пятна гнева.

– Благодарю вас, сэр, за такую заботу о моей скромной персоне. Однако исполняя данную мною присягу моему королю и моей стране, я никогда не отсиживался в стороне и всегда шел в бой, в общем строе, вместе со своими товарищами.

– Вот и прекрасно. Я очень рад, что не ошибся в вас командер Хокинс. Значит, завтра утром мы покидаем Александрию. Господа, прошу проверить перед выходом состояние своих кораблей и команд, и доложить мне не позднее девяти часов вечера.

Капитан «Кассандры» покидал офицерское собрание со скверным предчувствием.

– Я очень надеюсь, что в Адмиралтействе не уподобятся Фрогу, и не будут пороть горячку в столь важном вопросе, как атака Мальты. Я немного знаю этих русских по арктическим конвоям и от них всегда можно ожидать неприятного сюрприза – высказал надежду Хокинс, своему товарищу, командеру-лейтенанту Брюну, капитану крейсера «Каллиопа».

– Боюсь, что сидящие там адмиралы, страдают тем же зудом, каким страдает адмирал Фрог – не согласился с Хокинсоном, Брюн.

– Дождемся все же ответа Адмиралтейства. Я верю в лучшее – как мантру произнес Хокинс, но его надежды не оправдались. Подобно Фрогу первый морской министр посчитал утрату Мальты национальным позором и требовал смыть его, как можно скорее.

Любое действие противника можно предугадать и просчитать, если ты обладаешь нужной информацией и являешься грамотным специалистом в своем деле.

Главный маршал авиации Александр Голованов был не только хорошим летчиком, но и грамотным командиром и хорошим организатором, а что касалось информации, то противник не особенно скрывал своих намерений. Все указывало на то, что англичане попытаются отбить Мальту и весь вопрос заключался, когда это произойдет.

Опытный стратег и политик, давая добро на проведение десантной операции на Мальте, Сталин не мог не предвидеть всех последствий такого шага. Предоставив возможность одним творить ратный подвиг, Верховный Главнокомандующий одновременно с этим развертывал уже второй эшелон, командование над которым он поручил маршалу Голованову.

– Не знаю, чем завершиться операция на Мальте. Генерал Глаголев ручается и ему вторит маршал Малиновский. Если все закончиться благополучно и Мальта будет наша, то нет сомнения, что англичане попытаются восстановить статус-кво и возможности у них для этого есть. Ни силами армии, ни флота мы не сможем помешать противнику, сделать это – честно признался Сталин маршалу. – Поэтому вся надежда на авиацию. Поезжайте в Грецию и сделайте все возможное, чтобы если британский Левиафан рискнет вылезти на сушу, то силы его были бы максимально ослаблены. Решением Ставки, вам предоставлены широкие полномочия. Если возникнут какие-либо затруднения, немедленно свяжитесь со мной, и мы постараемся вам помочь.

Сталин легко дотронулся до плеча маршала, что означало большую степень доверие и расположение к собеседнику. Голованов моментально вытянулся в струнку и уверенно произнес: – Сделаем все, чтобы оправдать ваше доверие, товарищ Сталин.

За этими, казалось бы, сухими протокольными и в чем-то банальными словами, скрывался большой смысл. Выпестованные Сталиным военные, старались перед своим Верховным не за страх, а за совесть, ибо для них благо Родины и воля Сталина были неразделимым понятием.

Десантники только готовились атаковать Мальту, а прибывший в Грецию маршал Голованов, уже начал энергичную переброску на Крит всю штурмовую и бомбардировочную авиацию. Не обращая внимания на громкие крики командующих воздушных армий в составе Балканского фронта, Голованов безжалостно опустошал их ряды, создавая ударную Критскую группировку, личного подчинения. Имея за спиной поддержку Верховного Главнокомандующего, он уверенно ковал меч, с помощью которого намеривался отбить удар британской эскадры.

Остров Крит, ставший на время проведения оборонительной Мальтийской операции главным плацдармом советской авиации, занимал стратегически выгодное положение в Средиземном море. Даже если эскадра Фрога попыталась бы пройти вдоль побережья Ливии, поднятые в воздух морские разведчики по приказу Голованова, обязательно бы заметили их.

Вариант, что англичане предпримут подобный прорыв ночью, конечно, был, но маршал отдал ему всего 10 процентов, верно ставя на национальную гордость британцев. Для любого адмирала королевского флота, было откровенным унижением пасовать перед сухопутными дикарями, не одержавших ни одной громкой победы на море за последние сто лет.

«Британия – владычица морей!» таким был девиз британских моряков, Александр Евгеньевич сделал ставку на него и не ошибся. Курс эскадры адмирала Фрога пролегал всего в девяносто километров от южного побережья Крита. Первым шел тяжелый крейсер «Сассекс», за ним «Энсон», вслед за которым шли три легких крейсера «Каллиопа», «Кассандра» и «Глостер», под прикрытием четырех эсминцев. Ещё один тяжелый крейсер «Уэссекс» вместе с пятью эсминцами сопровождал три транспорта с солдатами из Восточной Африки. Они были перегружены на них в Александрии, по приказу адмирала Фрога. Предстояла битва за Мальту и командующий эскадрой не желал, чтобы всякие сухопутные, в трудный час мешались под ногами его моряков.

Появление в небе над эскадрой воздушного разведчика русских вызвало презрительную усмешку на лице адмирала.

– Пусть смотрит, – гордо молвил Фрог на запрос с «Кассандры» о запуске самолета, – пусть видят и трепещут, какую мощь двинула против них Великая Британия. Все равно им нечего нам противопоставить.

– Но русские захватили итальянские корабли; крейсера и линкоры – напомнил Фрогу кэптан Тибс, но его слова только развеселили адмирала.

– Я очень сомневаюсь в том, что советские адмиралы успели заменить экипажи захваченных ими кораблей. Старших офицеров и командира – это ещё возможно, но остальные все равно итальянцы, а итальянцев мы всегда били.

– В отношении итальянцев все верно, но встречу с русскими кораблями вы полностью исключаете? Я имею в виду их подлодки, которые наделали много шума в Северном море.

– Там у русских были базы, чего у них нет здесь в Средиземном море. Нет, я, конечно, не исключаю возможности встретиться с одним или двумя их рейдерами, но наши эсминцы прошли хорошую школу в борьбе с японскими субмаринами. Не имею ничего против того, если они покажут свое искусство на русских подлодках.

Говоря эти слова, контр-адмирал Фрог был абсолютно прав. Часть Черноморского флота ставшей Средиземноморской эскадрой не могла тягаться по силе с британской эскадрой, имея в своем распоряжении лишь лидеров и миноносцев. Итальянские корабли находились в процессе осваивания и ознакомления, и процесс этот занимал не один месяц. Что же касалось подлодок, то две субмарины уже находились в гавани Ла-Валлеты, но противостоять британской эскадре они не могли.

Совершенно иного мнения придерживался Хокинс в отношении советского разведчика, буквально прилипшего к эскадре. Будь его воля, он бы при помощи катапульты запустил свой самолет и если бы не сбил бы русского, то заставил бы его ретироваться.

– Нельзя давать врагу ни единой поблажки, иначе у него появиться шанс одержать над тобой победу. Не удивлюсь, что этот наблюдатель наведет на нас русские бомбардировщики. Прикажите объявить воздушную тревогу! – раздраженно бросил Хокинс старшему офицеру и его опасения оказались ненапрасны. Не прошло десяти минут как сигнальщики заметили приближение советских самолетов.

С самого утра, экипажи самолетов заняли свои места в ожидании сигнала к атаке. Все чувствовали, что неприятель вот-вот обнаружиться, но ожидание этого момента сильно затянулось. Когда же в небо взвилась белая ракета и командиры получили координаты цели, у многих на сердце стало чуть легче.

Главной целью советской авиации были транспорты с солдатами. Без них нападение на Мальту превращалось в банальный набег, но никак не в десантную операцию. Именно к ним рвались бомбардировщики, штурмовики и торпедоносцы, собранные на аэродромах Крита руками маршала Голованова.

Готовясь к переходу, адмирал Фрог предполагал, что противник может атаковать его корабли с воздуха. Захват Мальты при помощи десанта наглядно свидетельствовал о присутствии советской авиации в этом районе Средиземноморья. Он считал, что русские могут выставить против него эскадрилью, другую, но никак целых полков.

С замиранием сердца, адмирал наблюдал за огромной массой самолетов, что несколькими волнами шли с севера, наперерез его кораблям.

Как он в этот момент сожалел, что не дождался Ройса с его авианосцами, они бы здесь были бы далеко нелишними, но время нельзя было обратить вспять. Оставалось лишь посыпать голову пеплом сгоревших надежд и попытаться исправить допущенные ошибки.

Следуя опыту былых сражений, командующий британской эскадры ожидал, что русские в первую очередь ударят по самой главной цели в его эскадре – линкору. Так действовали немцы, так действовали японцы, так действовал сам адмирал. Поэтому, он приказал крейсерам приблизиться к «Энсону», чтобы увеличить плотность зенитного огня для отбития воздушных атак противника и снова не угадал.

На начальном этапе сражения, советская авиация сосредоточила свой огонь исключительно по кораблям конвоя, оставив без внимания флагманский линкор и примкнувшие к нему крейсера. Отказавшись от столь заманчивой цели, краснозвездные «пешки» и «тушки» обрушились на вражеские корабли, стремясь во, чтобы то ни стало сорвать попытку высадки вражеского десанта на Мальту.

При этом каждый вид пикирующих бомбардировщиков имел свою четкую цель атаки, «пешки» били по эсминцам сопровождения, а «тушки» работали по транспортам.

Сидевшие за штурвалами «Пе-2» летчики не имели опыта бомбежки надводной цели. Именно этим и объясняется тот факт, что во время первой атаки трех королевских эсминцев, не было зафиксировано ни одного попадания. Сброшенные советскими асами бомбы падали рядом с кораблями, прямо по ходу их движения, но только не туда, куда было нужно. Пара бомб упало возле самых бортов, обдав эсминцы градом осколков и столбами воды, однако сами корабли остались неуязвимыми.

Бомбовый налет не удался, но вот пулеметно-пушечная стрельба была более удачна. Хлесткие очереди пулеметов ШКАС азартно крошили все, что оказалось в зоне их сектора стрельбы. Не изменила удача пилотам «пешек» и при обстреле кораблей противника реактивными снарядами. Два снаряда разнесли в пух и прах, корабельные надстройки головного эсминца, а идущий вслед за ним собрат, получил попадание в машинное отделение и стал неумолимо терять ход.

Атака «тушек» была чуть более результативной. На одном из транспортов в результате сильного гидравлического удара, в борту разошлись сварочные швы, и началось поступление в трюм забортной воды. Другой транспорт получил повреждение рулей, что сильно осложнило его маневренность.

Однако больше всего транспорты, а точнее сказать их пассажиры пострадали от пушек и пулеметов, имевшихся на «тушках». Войдя в крутое пике, бомбардировщики обрушивали на врага шквал огня, действуя по принципу «кто не спрятался, я не виноват». Почти каждая выпушенная им очередей и залпов, хоть на немного, но сокращала число солдат и моряков, подданных Его Королевского Величества.

Разобравшись с коварными намерениями противника, адмирал Фрог отдал приказ крейсеру «Уэссекс» и двум эсминцам, идущим по левую сторону от транспортов, оказать помощь транспортам в отражении налета врага.

Их вступление в бой совпало с прибытием второй волны пикирующих бомбардировщиков, которые попытались переломить ход схватки в свою пользу. В небе над кораблями конвоя закрутилась стремительная смертоносная карусель, каждый оборот которой приносил жертвы обеим сторонам сражения. Горели корабли, горели самолеты, но схлестнувшись в яростной борьбе, никто не желал уступать противнику, ни на йоту.

В отличие от своих предшественников, пикирующие бомбардировщики были загружены малыми кумулятивными бомбами. Зная об отсутствия у летчиков опыта атаки надводных кораблей, маршал Голованов, решил не ложить все яйца в одну корзину.

Правильность принятого им решения, незамедлительно сказалось в результативности. Уже после первой атаки на всех трех эсминцах врага возник пожар и самый большой, на потерявшем ход эсминец «Гемпшир». За считанные минуты, этого горделивого красавца охватили прожорливые языки пламени, после того, как на него обрушился град малых бомб. Экипаж храбро вступил в схватку с огнем, но пулеметно-пушечные очереди буквально сметали британских храбрецов. Глядя на эсминец со стороны, можно было легко предугадать, что скоро, его имя будет вычеркнуто из списка кораблей королевского флота.

Также порадовали «пешки» и стрельбой реактивными снарядами. Ни один из пяти эсминцев принимавших участие в схватке с «пешками» не смог избежать попадания реактивного гостинца. Более того, один из пришедших на защиту транспортов эсминец «Эштон», был вынужден спешно покинуть бой, объятый густыми клубами пламени и дыма.

Не отставали от своих товарищей и «тушки». Малые кумулятивные бомбы, которыми также были вооружены большинство бомбардировщиков, вызвали многочисленные пожары на всех трех транспортах. Сразу вслед за этим на кораблях, среди солдат вспыхнула сильная паника. Обезумевшие от страха люди стали вырваться из запертых трюмов на палубу, где попадали под огонь пушек и пулеметов.

Стремясь спасти свои жизни, многие из них стали прыгать за борт но, не имея спасательных средств, тонули. Имевшиеся на кораблях зенитные установки, из-за дыма и огня не могли эффективно вести огонь по краснозвездным самолетам. А те, почувствовав слабость противника, с удвоенной силой продолжали атаковать корабли англичан, безжалостно терзая их своим огнем.

Но не все «тушки» имели в своем арсенале кумулятивные бомбы. Несколько наиболее опытных экипажей, загрузили свои машины, стокилограммовыми бомбами, одна из которых угодила в головной транспорт.

По злой иронии судьбы, «Принцесса Востока» меньше всех пострадала от попадания кумулятивных бомб. Пожары на её борту можно было пересчитать по пальцам одной руки, с которыми команда быстро справилась. Казалось, судьба благоволит к «Принцессе Востока», но это только казалось. Не успел огонь на палубе погаснуть, как вражеская бомба пробила борт корабля и взорвалась в трюме.

В результате взрыва, образовалась огромная пробоина, через которую в днище стремительно хлынула морская вода, стремительно заполняя внутренне пространства корабля. В мгновение ока находившихся на борту людей захлестнула дикая паника. Страшно напуганные солдаты неудержимым потоком ринулись из трюма наверх. Внутри корабля возникла чудовищная давка, что не позволило экипажу попытаться заделать пробоину и спасти корабль.

Ровно шесть минут после попадания бомбы «Принцесса Востока» продержалась на изумрудной глади Средиземного моря, после чего потеряла остойчивость и к огромному ужасу моряков эскадры перевернулась.

С этого момента судьба транспортов с войсками стала всем очевидна. Объятые клубами огня и дыма, под непрерывным огнем со стороны советских бомбардировщиков, «Роза Каира» и «Король Фарух» неудержимо шли навстречу своей судьбе, становившейся все отчетливее и отчетливее с каждой минутой.

Пытаясь спасти хоть что-то, Фрог приказал «Кассандре» и «Каллиопе» прикрыть горящие транспорта, но это решение адмирала оказалось запоздалым. Вступившие в бой крейсера не смогли своими корабельными зенитками изменить общую картину боя, так как столкнулись с третьей волной самолетов противника.

Опытной рукой, маршал Голованов вовремя подбросил в топку сражения новые угольки, введя в бой штурмовики «илы». Это были машины последней модификации вобравших в себя все лучшее от самолетов этой серии, но дальность их полетов всё же, уступала дальности полетов «пешек» и «тушек». Поэтому, они были введены в бой, когда шедшая из Александрии эскадра врага уже приблизилась к берегам Крита. Тем самым увеличив время нахождения в бою советских штурмовиков.

Выполняя замысел маршала Голованова, вступившие в бой штурмовики, нанесли свой удар не по горящим транспортам, а по эсминцам конвоя. Взвешивая силы и возможности боевых самолетов, Голованов посчитал нужным максимально ослабить конвой, оставив последнее слово за торпедоносцами.

Труженики войны «илы», не подвели своего маршала. Их бомбово-ракетный удар окончательно закрепил преимущество, добытое пикирующими бомбардировщиками. После жесткого и скоротечного боя, произошел коренной перелом всего сражения. Эсминец «Гемпшир» прекратил свое существование, а оставшиеся три корабля были вынуждены покинуть поле боя.