Текст книги "Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного (СИ)"

Автор книги: Ева Кофей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Я понятия не имела, почему Ричард вёл себя то как последняя скотина, то пытался показаться милым. В любом случае, в мои планы входило держаться от него подальше, а вышло всё наоборот. Я понадеялась, что это ненадолго и, решив хотя бы день не забивать себе голову нашей истинностью, решительно ступила в поблёскивающий ярко-персиковым портал.

Тут же в мою бедовую голову пришли нужные знания о местном укладе. Будто только ради того, чтобы поддерживать парящий королевский замок, обеспечивать его рабочими руками, корона наметила полукругом от моря до моря пять деревень. Две рыбацкие – Эдину и Далак, две с какими-никакими полями и домашним скотом – Триш и Чароит. И одну между ними, главную – Файв-Улл. Вот она-то недурно разрослась. Столица местного разлива, так сказать. Ещё бы – десять улочек, большие склады и место для праздников.

Празднуют деревенские, кстати, четыре сезонных праздника, в честь лета, осени, зимы и весны, день рождения короля, местечковые события по типу свадеб и Рассвет после Ночи Золотого Рога.

К этому дню готовятся круглый год, так как он наступает внезапно после внезапной ночи. Тогда активируются четыре портала, ведущие в четыре другие деревни на сутки. Люди собирают товары, подарки и сплетни, наряжаются и собираются все вместе. А те, кто не успел нырнуть назад в портал, вынуждены скакать домой или вовсе идти пешком.

И это несмотря на то, что в Файв-Улле функционирует портал, ведущий в замок, а из замка уже можно попасть в любую деревню.

Но нет, не положено ведь, почему-то управляющий Йоханн им запрещает, а Виктории вообще на всё это всегда было всё равно.

Но а мне – нет. Получив все эти знания в одну секунду, я подумала, что нужно будет не забыть разрешить людям переходить через замок. В конце концов, это просто непродуктивно – позволять своим работникам на несколько дней выпадать из трудовой жизни. Да и если случится чего? Тут же лес – практически тайга.

Очнулась от этих размышлений я уже на небольшой площади. Земля была умащена щебнем вокруг портала, который оплетает виноградная лоза. Впереди были сколочены несколько рядов торговых палаток. Люди по несколько человек толпились в них, перекладывая с места на место свой нехитрый товар – вязанки, ткани из еловых игл и трав, глиняные горшки, деревянные ведёрки, игрушки, соленья, какие-то странные овощи и фрукты и так далее. Рядом каким-то неведомым образом работал фонтан с каменной фигурой цветка. На магии, наверное, нет же у них здесь водопровода. За фонтаном была созданная руками человека полянка с дивными оранжевыми цветами. Я издали видела, что у них нежные, тонкие, бархатные лепестки. Создавалось впечатление, что это на самом деле какие-то бабочки, которые вот-вот вспорхнут и улетят.

– А в прошлом году лучше было! – донёсся старческий, но бойкий голос.

Я присмотрелась и заметила под яблоней с краю от поляны с цветами двух старушек.

– Да уймись ты, старая! Не было, я тебе говорю!

– Было-было… Тогда запах стоял такой, что стоять рядом было невозможно! А сейчас ничего – стою.

– Да тебя всегда было с места не сдвинуть! А прошлый год вообще неурожайный был, Гвенерва! А запах стоял пять лет назад, потому бочку цветочного вина разлила Нанка! Что ж ты всё забыть-то это не можешь никак!

– Всё плохо в этом году, кровопийцы крылатые будут недовольны! – стояла на своём старуха.

Это «раньше было лучше» я слышала столько раз, что не могла не рассмеяться. Все, кто ещё не успел заметить меня, тут же обратили своё внимание, словно по команде. В простой, но довольно нарядной по меркам моих представлений, цветной одежде, с украшениями из полудрагоценных камушков и отменного жемчуга, они видно не знали, что думать обо мне.

Ещё бы. Вроде в дорогом платье. Но всё равно простом. Простоволосая, сами волосы короткие. Красивая, ухоженная, словно не слуга. Но что тогда тут делает?

Да, разумеется, никто не узнал Викторию. Если её вообще кто-то из них видел вживую.

Они знали лишь то, что я пришла из её замка, но надо ли мне кланяться или нет, надо ли что-то говорить – никто не понимал.

А я с любопытством рассматривала каждого человека.

И эту немую сцену прервали двое невысоких мужчин. Как в анекдоте – один толстый, другой тонкий. Они не заметили меня. Уже изрядно навеселе, хотя время – даже не обед. В жилетках, укороченных штанах и красных рубахах, они тащили какие-то листки и размахивали ими. Я догадалась практически сразу, но виду не подала.

– Соседи! Соседки! – верещал тонкий.

– Соседки особенно! – ухмыльнулся толстый.

– А мы почему припозднились? А потому что Веанин, мой кузен, добрался, значит, из Бона, – это, как подсказала мне память Виктории, ближайший более ли менее город к замку. – А там слухи ходят. Про госпожу-то, нашу принцессу! Опозорила она королевскую семью, которая её-то пригрела на своей шее! Опять!

– Да неужто? – кто-то будто забыл про меня.

– И принцессы хуже становятся! – заворчала старушка.

Некоторые вернули опасливые взгляды ко мне. Вдруг расскажу Виктории, вдруг я ей волосы расчёсываю? Её шикарные длинные волосы…

– Да как опозорила? – закричал кто-то с другой стороны.

Кто-то, кто и не видел моего появления.

– Дак голая она. Всё вот тут! – толстяк замахал листочком, все ахнули.

И да, как раз в этот момент из портала вышел Ричард.

А я, признаться, уже начала беспокоиться о нём. Что-то неладное с ним было. Должен был ступить прямо за мной, а в итоге остался в комнате на пару минут. Вроде недолго, но как только заколдованные браслеты не сломались?

Я бросила на него взгляд. И вдруг увидела, как он закашливается кровью, чертыхается наречием Файрэ-Лиры, страны, где мы находимся, моей новой страны, спускается по стенке на пол и сидит так, пока ему не становится лучше. Тогда он об штору вытирает испачканную ладонь – ну вот не свинья ли? – и ступает в портал.

Это видение прокрутилось в моей голове всего за долю секунды.

Истинность. Наверное, дело в ней.

Едва ли я смогу так видеть всё, что без меня делает дракон, но кое-что кое-как и иногда – да. А ещё, возможно, усилителем связи послужили чёртовы браслеты.

Ричард, конечно, ничего не понял. Ну, кроме того, что местные забавляются с интимками его жены. Мне уже стало не до смеха, но я пересилила себя и ухмыльнулась, предвкушая то, что будет дальше. Дракону плохо, но нужно было думать, а не тащиться ко мне и вновь тратить магию неизвестно на что. Понадеявшись, что он не поймёт и, прикусив от волнения нижнюю губу, я заставила себя вернуться в солнечный денёк с двумя обалдуями и художествами эльфа.

Может, поганец появится на зов искусства?

Вообще, как тут с авторским правом? Это его работу растиражировали и растащили на всю Файрэ-Лиру. И нет бы хвалить после этого его очумелые ручки, куда там! Все только и делают, что не умолкают и трещат о моём бесчестии.

Ну, все трещали, пока не пришёл Ричард. А как только его заметили – о, моего дракона сложно не заметить! – попадали на колени и зароптали: «Выше Высочество, принц Ричард…».

Толстый с тонким тоже упали, но непонятно, по своей ли воле или по приказу вина.

И что сделал дракон? Нет, не догадался в очередной раз найти удобную стену, чтобы припереть меня к ней и накричать. Он рассмеялся с угрозой (не знала, что такое возможно, а такое возможно!) и сказал:

– Не думал, что мои подданные такие глупые. Где же тут принцесса? – он поднял с земли рисунок, на который мы вдвоём уже давно вдоволь насмотрелись (ну хотя как давно – вчера!). – Это просто кто-то что-то начиркал карандашом. Какое-то тело. И сказали, что это принцесса. Чтобы что? Опорочить её? Или проверить вас?

– Ваше Высочество… – начал кто-то.

– Тихо! – Ричард не изменил себе. А никому тут не кажется, что он нарцисс? Хотя с кем это я говорю… – Почему же вы обвиняете жертву, а не того, кто распускает слухи? И это так у вас принято любить корону, что вас кормит? Вы должны стоять горой за своих принцесс и королев. А вы что? Кучка сплетников… Плохая для вас принцесса, а, может, тогда пойдёте гоблинам служить?

На этом моменте поперхнулся местный гоблин Ор’ан, а Ричард скривился.

Все стали оправдываться, плакать или пытаться закопаться в землю. А я просто не знала, как реагировать. Хотел показать мне, что изменился? Что теперь он на моей стороне? Или что? В то же время в его словах правда был смысл, но так не бывает. Людям нужны новости, многие будут сплетничать даже про тех, кого любят. А тут какой казус – голая принцесса.

Я б может тоже похихикала, если бы работала ради этой принцессы сутки напролёт.

Стало даже как-то жалко этих людей. Тем более праздник.

Но приятно… за Викторию. Или за себя…

Я уже ничего не понимала к тому моменту.

– Принцесса Виктория, моя истинная, – разумеется, паршивец сделал на этом акцент, – даже решила посетить вас в этот светлый праздник. И так вы ей отплатили?

Изумление на лицах людей трудно описать словами. Их так Ричард не поразил, как-то, что эта девушка с остриженными волосами – та самая принцесса Виктория. Истинная того, кто однажды может стать королём. В их деревне, в Файв-Улле! Да заставшая всю эту ситуацию с рисунками, будь они неладны.

– Дорогая, что мы будем с ними делать? – Ричард улыбался. Он хотел быть моим героем. И будто не понимал, что некоторые особенно впечатлительные могут покинуть этот праздник, словив сердечный приступ. Значит, истинность делает его добрым только ко мне. Если бы я хотела быть его женой, мне бы это не понравилось. Но я же не хочу, правда?

Так вот, один сплошной изумлённый вздох застыл в воздухе, все ждали моего слова, словно приказа свыше.

Я ухмыльнулась. Подняла ладонь и перебрала в воздухе тонкими королевскими пальчиками.

– Привет! – улыбнулась. – Мы с Ричардом здесь, чтобы отметить сход Ночи Золотого Рога и поблагодарить фэйри за благосклонность. Не обращайте на нас внимание. Веселитесь. Пока можете, – всё-таки не удержалась, чтобы не добавить загадочную фразу в духе принцессы Виктории.

Да, кто-то, наконец, выпустил воздух из лёгких, кто-то был всё ещё встревожен, но постепенно все оттаяли и принялись заниматься своими обычными праздничными делами. Я не знала, дело ли в том, что они приняли мои слова за настоятельный приказ, или в чём-то ещё. Но нас с драконом правда старались не глазеть.

Только толстый и тонкий куда-то уползли, лбом едва не касаясь земли.

Листки, что они притащили из своей деревни, сгрёб здоровой пятернёй орк Ор’ан и кинул в костёр с таким видом, будто сжигает заклятого врага. Мне было очень приятно.

Вообще, симпатичный очень мужчина. Высокий, мускулистый. Крупнее, чем Ричард, но оно и немудрено. Слегка выступают желтоватые, острые клыки. Тёмные раскосые глаза как будто добрые. Кожа тёмно-зелёная, почти что чёрная. Если не присматриваться, не слишком-то он выбивается среди людей – просто темнокожий, высокий и импозантный мужчина.

Виктория только краем уха слышала что-то о нём. Он взбудоражил деревню, когда просто пришёл и поселился в Файв-Улле. Поначалу Йоханн, управляющий, был сильно против него и едва не собрал хиленькое ополчение, но затем выяснилось, что Ор’ан отличный столяр. Это всех успокоило, лишние умелые руки всегда нужны. Ему дали испытательный срок. Он его не провалил и теперь живёт здесь спокойно.

Говорят, его страна жестока не только к врагам, но и к собственным детям, так что нет ничего удивительного в том, что он забрёл в такую глушь.

Ну или он шпион. Но его взгляд, когда мимо проходила рыжая бестия в розовом платье, местная лекарка, которую за глаза кличут ведьмой, заставил бы любого расслабиться. Ой, не дворцовые интриги в голове у мужчины, далеко не дворцовые…

Вместе с Ричардом я просто бродила по деревне, ловила отголоски историй, которые долетали на хвосте Магды до Виктории, вслушивалась в разговоры, наслаждалась уютом этого маленького праздника.

Ричард поначалу был просто молчаливым охранником. Я догадалась, что он пытался восстановиться на ходу, и это делало его довольно угрюмым. А меня такой вариант вполне устраивал.

Но потом мы начали говорить, сначала о том, как странно быть одним из местных. Они много трудятся, но головы их беззаботны. Их мысли тянутся от деревни до замка и к другой деревне. У кого прохудилась лодка, чем завтракала принцесса, почему до сих пор не вернулся из Лорельского моря старший рыбак, хорош ли урожай цветов и сколько Ночей Золотого Рога будет в следующем году.

Я, человек, который почти всё время прожил в большом городе в бесконечной беготне, наверное, не отказалась бы от такой жизни сейчас.

Размеренной, тихой, спокойной.

Любопытно увидеть столицу, величественный город Донкор, любопытно поездить по стране и посетить другие страны. Не знаю, понравится ли мне или нет, но в Файв-Улл, его атмосферу, я уже почти влюблена.

– Конечно, ты бы не смог здесь жить, – ответила Ричарду, – на кого бы ты тут постоянно гаркал? С этими людьми так нельзя всё-таки. Ты либо один из них здесь, либо нет, но тогда живёшь в каком-нибудь замке и носа из него не кажешь.

– Слуг нужно держать в строгости, – отчеканил он. – Виктория, зачем мы здесь? Пляски, цветочное вино и варено, это понятно. Они даже на инструментах вон играют. Но всё же… Разве по тебе всё это?

Я взглянула в его глаза. Дракону действительно было любопытно. Тот редкий момент, когда вопрос прозвучал не возмущения ради. Не для того, чтобы свести его к высказыванию своего несомненно наиценнейшего мнения. Ричард хотел понять свою супругу.

Потому что да, как оказалось, истинность не даёт все ответы на вопросы.

И кроме поцелуев в этой брачной пляске есть и другие способы узнать друг друга получше.

– Я не понимаю, Ричард, почему такой большой кусок Файрэ-Лиры практически не используется? Есть система порталов, значит, местные могли бы ловить рыбу не только для обеспечения меня, себя и замка Кроуэл.

– К чему ты это?

– К тому, что Лонели-Ариал, – в общем-то, как я поняла, та область, где находится мой замок и обширные земли полукругом от него, – это земли, которые простаивают зря. Здесь почти ничего не производится. Да, есть несколько шахт, но леса и море практически не затрагиваются. Мы могли бы что-нибудь придумать.

– Но зачем? – Ричард ухмыльнулся. – Если бы в этом была необходимость, Ви, Его Величество бы отдал нужный приказ. Файрэ-Лира не нуждается в этом. В здешних холодных водах не так много ценного. Земли ниже приносят столице достаточно ресурсов. Ты можешь об этом не беспокоиться.

– Хорошо, – кивнула я. – Файрэ-Лира не нуждается. И торговаться с соседями тоже не хотите. Но я хочу сделать эти земли хотя бы не убыточными. Сейчас мой замок только сжирает золото казны. И пусть пока нет так много золотых, но если не заняться им основательно, он скоро рухнет!

Мы делаем кружок и останавливаемся у поляны с цветами. Я заметила небольшой зелёный холмик и села на траву. Ричард недоумённо сдвинул брови, но последовал моему совету. Люди начали было метаться в панике, но затем, видно, вспомнили мои слова о том, что нужно праздновать как обычно, и подуспокоились. Они здесь попроще даже, чем те, что во дворце. Вспомнить одного только Гарольда, который не мог выпрямиться из-за меня.

– Замок – дань традиции. Главное, чтобы внешне он смотрелся неплохо. Остальное неважно. Скоро мы навсегда уедем отсюда. Будем там, где ты захочешь.

– Отлично, – я улыбнулась, – я хочу здесь.

Ричард помрачнел.

– У меня есть долг перед короной, я часто должен буду появляться в столице, дорогая, это неудобно.

Неужто, дорогой?

Да, в какой-то момент он будто забыл, что я хочу развода и стал обсуждать совместные планы. Неужели рассчитывал, что и я каким-то магическим образом забуду всё?

Но мне не хотелось спорить, я вела себя непринуждённо.

– К тому же, когда-нибудь я смогу стать королём. Едва ли мы сможем сделать из этого места новую столицу. Даже если ты захочешь, с точки зрения логистики…

Он говорил так серьёзно, что в какой-то момент я рассмеялась.

– Не хочу я здесь столицу, успокойся. И расслабься. Зачем тебе становиться королём? По-моему жизнь принца куда более беззаботна. Преимуществ даже больше, ограничений меньше. Что случится, если твоему брату Скайлеру достанется корона?

Да, у королевы родились двойняшки, два мальчика. В этом случае не действует право первенства. Слишком маленький разрыв. Наследники соревнуются между собой до того момента, когда король примет решение. Или пока не вмешаются боги и не одарят одного из них каким-нибудь своим божественным знаком.

Ричард не похож на того, кто живёт лишь ради власти, а, значит, заморачиваться насчёт трона бессмысленно. И в истории моего мира, и в истории Эсмара, не всем, далеко не всем корона принесла счастье.

Мой муж несколько долгих мгновений рассматривал моё лицо, словно не совсем верил, что я это я. Словно он не знаком с Викторией уже много лет.

Я заметила в его взгляде толику сомнения.

Но потом он, наконец, произнёс:

– Тот, кто так и останется принцем, будет опозорен. Я должен быть лучше него. Мы родились в один день. У нас были одинаковые возможности. Столько же времени и ресурсов. Нам давали одинаковое воспитание и образование. Тот, кто проиграет, кого не выберут, будет слаб – и этой слабости не будет оправдания. В ореоле этой неудачи я войду в историю. Прости, Ви, но тебе не понять.

Я покачала головой.

– Ты ни слова не сказал о том, что хочешь этого.

Он промолчал. Глупый, он считает, что у него нет выбора. Я вздохнула, кожу зацеловали предательские мурашки, а после них… краем глаза я заметила золотистый свет.

Вот… чёрт.

Эта чёртова истинность облапошила меня! Что-то такое случилось между мной и Ричардом… я совсем забыла об осторожности. И да, словила очередной контрольный выстрел золотистой меткой. Уже три из семи! Ещё четыре, и у меня даже иллюзии выбора не останется!

И за что же была эта ачивка?

Должно быть, этот вопрос отразился на выражении моего лица, потому что Ричард произнёс:

– Я был откровенен с тобой. Возможно, впервые.

– Так говорил ты, а попало мне! – едва смогла себя сдержать, чтобы не повысить голос. К нам и без того приковано внимание множества простых людей.

Я всхлипнула, помяла в пальцах подол платья, проморгалась, чтобы на ресницах не осталось слёз, и поднялась, намереваясь отойти от дракона настолько далеко, насколько это возможно.

– Виктория… – он поднял на меня взгляд, в глазах была едва ли не мольба, – это было давно. Я жалею. Веришь мне?

Замерла. На мгновение поколебалась. Да, так легко было бы отключить голову и просто поддаться… Мне ведь никогда никто не помогал, я тащила на себе всё и всех всю жизнь. Может быть, с принцем можно было бы расслабиться. Побыть женщиной. Любимой. Позволить о себе заботиться. Не бояться очередного предательства, ведь с истинностью это невозможно.

Но во всём этом нет любви. Нет меня самой.

Слишком противно. Я бы не смогла предать себя так сильно.

Его любовь – лишь магическое притяжение. Его боль и метания – то же самое. Всё это и гроша не стоило. Всё это просто фарс.

– У тебя было пятнадцать лет, чтобы сказать мне это, Ричард, – ответила шёпотом.

– Теперь всё изменилось…

У меня дрогнула нижняя губа.

– Из-за истинности?

Дракон не ответил, но ясно было, что дело только в этом.

– Знаешь, сейчас мне так же больно, как было больно все эти годы. Хотя нет – тогда было хуже. И я нуждалась в этом тогда. На следующий день после свадьбы, хотя бы через год, хотя бы через пять лет. Но ничего, ничего, ничего не произошло. Ведь зачем помогать мне, зачем хотя бы давать понять, что это было ошибкой тогда. Твоей ошибкой. Зачем? Ведь кем я была? Всего лишь твоей нелюбимой, навязанной женой. Приложением к короне. Девочкой с богатыми родителями. Когда они погибли, кстати, никто не принёс мне настоящих извинений. Всё, что вы делали – цитировали книгу по этикету без особого энтузиазма. А потом с удовольствием распорядились моим приданым, моим наследством… И после этого я должна стоять на коленях, писать королю письма, просить новое платье, просить нанять человека, что прочистит камин, забьёт досками дыру в полу? Уведомлять столицу о том, что мне нужны новые панталоны. Вы не нарушали никаких правил, конечно. Хорошие, хорошие драконы. Но было ли это правильно?

Всё это было не моим прошлым, но горечь воспоминаний Виктории, смешанная с моим собственным прошлым и отторжением к такой штуке как истинность правда причиняли боль уже мне, Антонине Курочкиной.

Ричард поднялся и выдохнул:

– Ви, я хочу всё исправить…

– Только сейчас, – попыталась объяснить ему ещё раз суть своей претензии. Разве он не понимал, в чём проблема? Ожидал что ли, что я буду в ладоши хлопать и радоваться? Удача улыбнулась мне, но где в этом справедливость, искренность, сожаление, любовь? А нигде. Истинностью же можно всё исправить, её одной хватит! Да это всё равно, что налепить пластырь на перерезанную артерию. Умно, ничего не скажешь… – Знаешь, почему ты вдруг решил извиниться и всё исправить, дорогой? Потому что тебе больно. Не из-за того, что ты сделал со мной. Нет. Тебе просто больно из-за истинности, она требует от тебя быть рядом со мной, а я отталкиваю. Не закрываю твои потребности. Тебе больно, потому что я не позволяю тебе затащить меня в постель, вот и всё.

Он посерел.

– Ты всё переворачиваешь.

Вовсе нет, и он прекрасно понял всё. Я больше ничего не собиралась говорить. Там рядом с фонтаном местные стали оставлять еду на больших деревянных тарелках. Это подношения для фэйри. Блюд должно хватить, чтобы провести цепочку из них до самого леса. Мне хотелось забыться, посмотреть на всё и поучаствовать, может быть, что-то приготовить на огне, но мне этого сделать не дали… Я всё поняла. Виктория. Это Виктория. Я чувствовала её не так сильно, как раньше. Но сверкнул красным камушек в кольце. А мне будто сковало горло. И слова сорвались с губ чужие, жестокие. Те, которые я никогда не решилась бы сказать ему, потому что это уже слишком.

– Я была в положении, когда выходила за тебя, – Ричард не сводил взгляда со своей жены, теперь действительно своей жены, её голос был холодным, безэмоциональным, и от этого ещё страшнее звучали слова.

– Что? – он побледнел.

– В ту ночь ты убил нашего ребёнка, – она сказала это и улыбнулась. – Мне стало плохо. Ничего нельзя было сделать. У меня тогда рухнул мир, а ты мне сказал: «Чего ты обижаешься, дура».

– Я не знал…

– А тебе и не нужно было. Это не отменяет твоей жестокости. С ребёнком или без, такого отношения к себе я не заслужила. И я больше не могла допустить беременности. Это было слишком для меня.

Будто оплёванный, будто раненый, он застыл на фоне цветочной благоухающей поляны. Мне было жаль и его, и её. Но я не могла вмешаться, не могла управлять телом, несколько мгновений вынуждена была просто наблюдать.

– Ты не смеешь после этого быть счастливым, Ричард, – отчеканила принцесса. – Ты снимешь этот браслет. Разведёшься. Оставишь меня в покое.

Она как будто бы встала на мою сторону, но я понимала, что эти слова сказаны лишь для того, чтобы причинить дракону боль.

И у неё получилось.

В этот раз она завладела мной ненадолго, но когда я пришла в себя, Ричарда уже не было рядом.

Как и браслета на запястье.

Я проморгалась и огляделась. Стало как-то холодно и тоскливо. Люди вокруг старательно делали вид, что ничего особенного не заметили. И когда только дракон успел исчезнуть? Впрочем, это ведь к лучшему. Я здесь ради того, чтобы вынуть из окружения и памяти Виктории больше информации о мире и замке Кроуэл. Так нагляднее, чем выслушивать длиннющие лекции Алисы. Которая, к тому же, всегда делала акцент на том, что было мне не слишком-то важно здесь и сейчас.

Приподняла плечи, тихо вздохнула. Убитый Ричард всё ещё стоял перед глазами. Он поступил ужасно, но моим взглядом этот мужчина скорее глупец, чем злодей. Он ведь даже не понимал всё это время, что именно сделал с Викторией. Не задумывался о том, как она себя на самом деле чувствовала. Она сказала про ребёнка, а я могла бы добавить, что она ещё и умерла по его вине. Потому что он бросил её одну гнить в этом замке. Без своей драконьей энергии, благодаря которой она бы попросту не смогла так глупо погибнуть…

Что было бы, если бы он узнал?

Всё это происходило, потому что драконы не способны любить? Или потому что Ричард в принципе такой?

Ему бы уже было в большой плюс, если бы, услышав всё, что мы с Викторией ему сказали, он осознал свои ошибки. Если бы искренни сожалел. Это не стало бы поводом для меня бросаться в его объятья, разумеется. Но сделало бы хотя бы живым человеком в моих глазах.

«Ладно, Тоня, хватит думать об этом», – так я тогда решила. В конце концов, всё это меня не касалось напрямую. Только к лучшему, если вдруг Виктории удалось достучаться до Ричарда. Быть может, для меня в новом мире всё закончится хорошо. И это произойдёт быстрее, чем мне думалось.

Я сделала несколько попыток заговорить с местными, но они слишком сильно волновались и переживали, поэтому ответы их были своеобразны и не слишком полезны. В итоге я призналась, что фэйри едва не провели меня за руку к погибели, но я пережила Ночь Золотого Рога, Ричард меня спас. И чем это не повод нарушать некоторые правила и прийти к ним отмечать? Ведь они всегда наготове для Ярмарки, а вот в замке мои слуги ничего не успели бы подготовить.

Это было хорошим аргументом для людей. Они немного расслабились.

Хоть тут на руку сыграла истинность – они не стали думать, что я теперь не я. Ведь сам принц так не думал, а его не обманешь.

Да, как выяснилось, Ричард был любимчиком публики. Понятный, общительный, всегда идеален на всех светских мероприятиях, красив, с прекрасным чувством юмора, сильный, смелый и бла-бла-бла. К тому же Викторию простые смертные недолюбливали. Ричарда жалели, что он, бедняжка, вынужден был терпеть такую оторву. Им восхищались – мол, всё равно помогает своей жене, всё равно прилетает к ней. А она неблагодарная. Как можно так с таким мужчиной? Да к тому же не родить ему наследника за пятнадцать лет…

Ричард – огненный дракон. У него образ тёплого, но строгого правителя. Его прочили в короли. И всё королевство ждало не только коронации, но и того момента, когда он выберет себе новую жену.

После вестей об истинности все деревенские ещё долго отходили от шока…

И почему-то резко сменили мнение о Виктории. Теперь уже как бы обо мне. Ведь богам виднее. Это они ещё не знали, что «Виктория» снова будет выделываться.

Представляю, какая волна осуждения прокатится по стране…

Лучше об этом даже не думать!

Ричарда противопоставляли его брату. Тот казался людям более закрытым, непонятным, холодным. Скайлер тяготел к магии льда, был чёрным драконом, не махал рукой людям на королевском параде и не улыбался во все тридцать два зуба.

Для людей этого достаточно.

Хотя у Скайлера много заслуг перед королевством, больше чем у Ричарда. И история с женой трагичнее – несколько лет назад она погибла при родах. Для жены дракона такая смерть – нонсенс. Люди посчитали это дурным знаком. Посчитали, что Скайлер не может быть их правителем, если даже жену спасти не смог.

Зато Ричард-то – душка.

Ладно, нет смысла мысленно язвить, люди никогда не знают правды о своих кумирах. Если бы знали, такого понятия не существовало бы вообще.

Я пожарила странный овощ, похожий на фиолетовую тыкву с клубничным привкусом, приправила травами, выложила на деревянную тарелку и поставила в нужное место. На меня посмотрели с уважением. Я даже услышала в отдалении что-то типа: «наконец-то хоть истинность смогла исправить принцессу!». После обеда заиграла музыка, люди танцевали вокруг пяти порталов, мне было отрадно за ними наблюдать.

Меня с почтением угостили вареном. Это что-то похожее на варенье, но из пыльцы тех необычных цветов на поляне. Ещё из них делают отменное вино. А само варено обладает невероятным запахом и тонким вкусом. Не переслащено, несравнимо ни с чем на земле. Как эта штука вообще привыкание не вызывает и не считается наркотиком? А вообще она очень дорогая и редкая, мне повезло.

Между традициями, танцами, едой и думами о будущем, я поймала Йоханна, управляющего деревнями. Он жил в самом большом и красивом доме в Файв-Улле. Высокий блондин с усиками в расписанной какими-то символами рубашке отнёсся к моей персоне с недоверием и несколько раз обронил, что мне нельзя быть в ЕГО деревнях. Он волновался, говоря со мной, всё-таки особа королевских кровей (типа), но в то же время явно был раздражён. Мои вопросы о местном укладе понимал не сразу и не сразу мог ответить, будто бы я вообще не должна о таком спрашивать, а он не должен отвечать. Виктория, видно, никогда не интересовалась деревнями, хотя у неё были все права это делать. Жаль, если подумать, она могла бы быть счастлива здесь, если бы отпустила эту ужасную ситуацию с мужем, постаралась не думать о нём. Она слишком зациклилась на мести. Но рассуждать об этом уже бессмысленно.

В конце концов, Йоханн со скрипом согласился запустить людей в свои деревни через замок, если кто-то опоздает или даже захочет задержаться.

Всё таки, у многих тут родственники, а сход Ночи Золотого Рога – достаточный повод для послабления.

Я набросала в голове несколько идей, как можно в этом месте зарабатывать золотые. Меня очень привлекла шерсть из сосновых иголок и мысль о том, что и здесь я смогла бы продавать одежду. Хотя в первую очередь стоило подумать о чём-то попроще. Вроде рыбы. Уже копчёную и солёную через порталы её всё-таки можно было бы доставлять в большие города Файрэ-Лиры или договориться с тремя граничащими странами. У них нет такого доступа к морю, и вот не верила я, что не будет спроса. Король, как я поняла, считает не слишком рентабельным заморачиваться всем этим, но мне, одной попаданке, такой бизнес будет в самый раз.

Я бы обязательно придумала что-нибудь ещё и вынесла из чудесного Файв-Улла больше дельных идей, но мысль о том, что в любую секунду Виктория вновь сможет завладеть моим телом, а Ричарда рядом нет, делала меня беспокойной. К вечеру я решила вернуться домой.

Но потом случилось кое-что необычное. Я бросила последний за день взгляд на деревеньку и заметила в отдалении от остальной весёлой толпы женщину. Она прикрывала лицо ладонями и плакала. Плакала в такой день. Почему? Я вспомнила, что уже видела её поникшей, но была слишком заморочена своими проблемами, чтобы обратить на неё должное внимание.

Сердце ёкнуло.

Я со вздохом отошла от портала и остановилась рядом с ней.

– Что-то случилось, уважаемая?

Она вздрогнула и подняла на меня взгляд покрасневших глаз.

Из-за своего горя она не оробела и не поклонилась.

– Ру, – выдохнула рыжеволосая женщина с большими водянисто-голубыми глазами, веснушками и носом-картошкой, – моя доченька. Ру… Она так и не вернулась.