Текст книги "Под другим небом (СИ)"

Автор книги: Эва Гринерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4

Наутро я апатично лежала в кровати, раздумывая, что же мне предпринять сегодня. Ко мне прилез тот самый огромный пушистый кот и нагло развалился, придавив мне ноги. Я подхватила его под серый живот, придвинула ближе. Он недовольно проурчал что-то типа «осторрррожней», и тут же включил свой мотор. Рассеянно поглаживая откормленное теплое пузо мурлофана (как же его зовут?), я услышала поскрёбывание в дверь.

– Входи, Дилли, – вяло откликнулась я. Девочка вошла и как-то смущенно спросила, спущусь ли я или принести мне завтрак сюда.

Ну вот, этого еще не хватало; разозлившись на себя, я решительно отодвинула кота, который на этот раз даже не проснулся и встала. День был ясный, на бледно-розовом ковре лежали солнечные зайцы. Я встала на один из них, как в детстве, и засмеялась непонятно чему. Дилли тут же присоединилась ко мне своим колокольчиковым смехом.

– Дилли-Дил, у меня просьба: может у вас есть какое-то платье, самое простое, лишь бы примерно подходило по размеру? – я оглядела свой наряд, лежащий на стуле и решила, что хорошо бы его сменить сегодня на что-нибудь другое. Девочка с готовностью закивала и выбежала за дверь, а я потянулась к кувшину с водой, чтобы умыться.

Через некоторое время я разглядывала себя со всех сторон в потускневшем зеркале в небольшом холле между спальнями. Повседневное платье в коричнево-розовую полоску было немного великовато, я затянула пояс потуже и примерила чепец. Если бы я любила такие женственные вещи, мне даже понравилось бы. Эдакое бохо. Надо признать, что расцветка была мне очень к лицу. И вообще…Присмотревшись к себе поближе, я с удивлением заметила, что вид был свежий и цветущий. На бедную измученную девочку, как выразилась Феломена в разговоре с мистером Доусоном, я точно не тянула.

Я спустилась вниз, где уже привычно пахло чем-то сдобным. Еще немного времени, и платье станет впору, усмехнулась я. В эту минуту меня пронзил страх: Немного времени?.. А вдруг меня внезапно вышвырнет из этого места, понесет, как осенний листок дальше, туда, откуда уже не будет дороги назад к моей Лисе?.. Страх был настолько осязаем физически, что заставил меня закрыть глаза и опереться на деревянные резные перила. Привел меня в чувство голос Дилли, которая стала звать меня снизу. Я взяла себя в руки и спустилась, шурша накрахмаленной юбкой.

Внизу меня ждал безудержный восторг Дилли-Дил по поводу моего внешнего вида. Она прыгала вокруг меня, раскрасневшаяся и радостная.

– Тебе так идёт! Так красиво! – не могла уняться она. Феломена тоже была довольной на вид. Ну и славно.

Мы позавтракали овсянкой и яйцами, после чего нам с Дилли были вручены корзины и список того, что нужно было приобрести в Городке.

– Надо сказать это очень удачно, что вы можете пойти вместе, – покачала головой Фанни-ма. – Завтра воскресенье, а у меня на исходе мука и зелень нужна свежая. Если бы не ты, Наташа, мне пришлось бы пойти с этим цыплёнком, который разве что пучок зелени сможет поднять. А у меня очень много дел сегодня. Так что идите, девочки, и раньше обеда не возвращайтесь.

Я взглянула на объёмный пучок петрушки, базилика и укропа, который стоял у Феломены рядом со специями, в синем кувшине, как букет цветов. Выглядел он свежим и сочным. У меня возникло смутное ощущение, что нас попросту сплавляют из дома, но делать было нечего. Раз уж повисла тут незваной гостьей, надо быть хоть в чем-то полезной. К тому-же по-детски тянуло на улицу, где всё заливал солнечный свет.

Еще немного посуетившись, собираясь, мы выбежали из дома и зашагали по уже знакомой просёлочной дороге. Дилли доверчиво сунула свою ладошку мне в руку.

– Скажи, Дилл, а ты помнишь кого-то из странных гостей, вроде меня? Какими они были? – я постаралась, чтобы мой голос звучал легко.

Дилли нахмурилась, поразмышляла. Я не хотела на нее давить, молчала, размахивая корзинкой.

– Их все помнят, Наташа… – с запинкой сказала она. – Я помню двоих. Мужчину и женщину. Женщину звали Кэтрин, и она не была такой милой, как ты. По правде говоря, я её боялась. Она тоже жила у нас. А мужчина нет, он жил в доме Эбби и тоже был пугающим, хотя я не знаю, сделали ли они что-то плохое. – девочка умоляюще взглянула на меня:

– Только не говори Феломене, что я тебе рассказала, ладно? Она будет недовольна.

Я почувствовала укол совести за то, что использую невинного ребенка в своих целях и поклялась больше не расспрашивать ее. Сжав ее ладошку, я сказала со всей искренностью:

– Конечно, Дилли, я тебя не подведу.

Малышка улыбнулась, и мы вошли в городок.

В субботний день здесь было довольно многолюдно, на площади был развёрнут небольшой стихийный рыночек, бегала детвора, стоял приятный добродушный гул голосов.

В своей новой одежде и чепце, скрывающем половину лица я совершенно не привлекала к себе внимания. Дилли куда-то ускользнула, и я направилась поискать её там, где продавались ленты, платки и какие-то побрякушки. И в ту же минуту почувствовала, что меня кто-то взял за локоть.

Обернувшись, я увидела симпатичное лицо викария, которого я не знала, как зовут.

– Здравствуйте, – святой отец слегка зарделся, что тут же попытался скрыть, неестественно взглянув на солнце, – солнце прямо весеннее сегодня, правда? Рад вас видеть, вы совсем освоились у нас. – он улыбнулся, на первый взгляд бесхитростно, просто приветливо, однако я видела в глубине его глаз некоторую пытливую напряженность.

– Здравствуйте, святой отец, – я чуть поклонилась. – Да вот, сегодня мы с Дилли большие помощники, делаем покупки. – Кстати, вы не видели её? – и мы оба закрутили головами.

– Вон она, – викарий показал куда смотреть. – Так вы придёте завтра на службу? – улыбка исчезла с его лица, он ждал ответа.

– Да, святой отец, мы придём с Феломеной и Дилли. – я держалась немного чопорно, чтобы он больше не заливался краской, как мальчишка.

Однако, он снова покраснел и, одобрительно кивнув мне головой, направился в сторону церкви.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я увидела издалека Эбби и помахала ей рукой, показав жестом, что скоро к ней подойду и направилась к Дилли. Она крутилась перед лавкой с зеркальцами, пуская солнечных зайчиков. Вздохнув о том, что я не могу подарить ребенку какую-нибудь милую безделушку, я взяла её за руку и мы отправились выполнять поручение Феломены.

– Дилли-дил, – спросила я на обратном пути, – а как зовут викария?

– Отец Джастин, – звонко ответила Дилли и побежала вприпрыжку чуть впереди к дому.

Глава 5

В доме я ничего подозрительного не заметила, были ли посетители – не понятно. На столе был накрыт простой обед для меня и Дилли – ароматная густая куриная похлёбка, источающая запах чеснока, поджареный хлеб, тушеная квашеная капуста с грибами и беконом.

– Мы будем есть вдвоём, – спокойно объявила Дилли, откинув салфетку, которой был накрыт обед. Я кивнула, мол, понятно.

Немного уставшие, мы пообедали почти молча. Затем я отправила Дилли отдохнуть, потому что она уже откровенно клевала носом.

Перемыв посуду и сложив её на чистое полотенце, я покрутилась, и не найдя себе больше занятий, накинула шаль, решив обойти сад. До этого он казался мне совсем небольшим, но пройдя немного вперёд, я удивилась – он был достаточно обширен, и одним взглядом его было не изучить. Я направилась по ухоженным дорожкам.

В отличие от кухонной премудрости, сад был для меня практически страстью – это было у меня от мамы, которая обожала земледелие и садоводство. У нас были две небольшие теплицы, какие-то крошечные парнички в огороде, и, конечно, сад. А на самой раскидистой яблоне висели мои детские качели.

Углубившись в воспоминания, я ходила, узнавая деревья, поглаживая стволы. Стояла почти что поздняя осень и ветки были голыми, но я чувствовала в них жизнь.

Задумавшись, я не сразу услышала, как меня окликнула Феломена. И только потом поняла, что она зовёт меня не первый раз. Да, ответила я на вопрос, мы пообедали, очень вкусно, спасибо. Мы немного поговорили о растениях, я спросила есть ли у нее привитые растения, и она непонимающе покачала головой.

– Как это, милая? – спросила она.

И я стала рассказывать, что к яблоне, например, можно привить грушу, а к вишне – сливу. И будут расти совершенно другие плоды.

Она слушала меня, недоверчиво улыбаясь.

– Сейчас, осенью, как раз самое время подготовить черенки, – заторопилась я объяснить. – Хотите, я всё подробно вам расскажу? И помогу, конечно. Это очень интересно, правда. – Я как будто выпрашивала возможность что-то сделать для неё.

Фанни-ма задумчиво покивала.

– Что ж, детка, почему бы и нет. Хотя это мне кажется каким-то чудом. Люди ведь не боги, чтобы создавать что-то живое. – и она задумалась.

Я уверила её, что ничего богохульственного в этом нет, мы сговорились, что в понедельник займёмся этим вплотную. И пошли к дому, неторопливо рассуждая садоводстве.

В доме было уже темно, Феломена стала зажигать лампы, а я поднялась в свою спальню и стала подводить немногочисленные итоги. Сведения, которые сообщила мне Дилли о двух гостях, что были здесь до меня, тоже картины не проясняли. Надо будет немного попытать Эбби о том мужчине, раз он жил у неё.

Завтра долгожданное воскресенье. Постараюсь выяснить всё, что только возможно. Эта мысль немного приободрила меня, и я решила пораньше лечь спать, чтобы не изводить себя понапрасну.

Положив голову на подушку, я вызвала в памяти образ Лисы. В том, прошлом мире я пробыла немногим меньше пяти лет, а Лисе было четыре. Я не знала, кто её отец – просто явилась в новый мир с нею под сердцем. То ли я забыла его, то ли его никогда не было. Тогда еще у меня возникла мысль, что Лиса – это дар мне за всё, что со мной произошло. Без сомнения моя крошка сейчас была в безопасности. Я верила – мы с ней всегда будем вместе, но тем не менее очень хорошо подготовила всё к тому, что, если я исчезну, она не останется одна.

Только как было объяснить четырехлетнему ребенку, что мамы вдруг может не остаться в ее жизни, и не останется даже следа от нее? Эта мысль наполнила мой рот горечью. Я вернусь к тебе, сердечко мое. Любой ценой.

Глава 6

Небо было жемчужным, с розовато-сиреневыми разводами. Нежное и глубокое. А моя Лиса была где-то совсем под другим небом, и каким было оно сейчас – я не знала.

Щеки пощипывало от морозного воздуха, лужицы в саду Феломены побелели, редкие травинки, которые вчера были палевыми, покрылись изморозью. Я встала сегодня едва рассвело, оделась и вышла на воздух. Наверное, прошло уже не меньше часа, потому что из дома потянуло булочками и кофе. Под ложечкой засосало, и я нервно сглотнула. Что же принесёт мне этот день, на который я возлагала такие надежды?..

Завтрак, как и дорога в городок прошли практически в полном молчании, даже Дилли притихла. Я просто была исчерпана и смотрела вдаль, отмеривая шаг за шагом, Феломена сохраняла непроницаемо-благостный вид.

Войдя в город, мы, как и все остальные прохожие, устремились в церковь. Слышался мелодичный перезвон колоколов, я невольно ускорила шаг.

Отец Джастин встречал прихожан у дверей храма, радушно приветствуя каждого. Мы поздоровались, вошли внутрь. Заняли скамью, и я стала оглядываться, а потом вспомнила, что я не знаю, как выглядит Эннет Джеймс.

– Дилли, – наклонилась я к девочке, – покажешь мне мисс Джеймс?

Дилли тоже завертела головкой в чопорном капоре. Потом прошептала:

– Я её не вижу, но может просто ее люди загораживают. Она очень маленького роста, старенькая. Ты сама узнаешь её, если увидишь. Она подойдёт к нам, не волнуйся.

Через несколько минут все утихомирились, покашливание, шуршание накрахмаленных юбок и оборок стихло, и отец Джастин начал проповедь.

Я не могла не оглядываться по сторонам, выискивая Эннет Джеймс…Но потом Феломена мягко толкнула меня в бок и я постаралась вслушаться в слова проповеди:

«…во всяком терпении, потому что без этого ничего не достигнем. Очень важная для нас, грешников, самая необходимейшая добродетель – это терпение. Гнев тебя душит – терпи. Тебе что-то хочется, а у тебя нет, зависть тебя мучит – терпи. На чужое заришься, хочется тебе стащить – не делай этого, терпи. Поболтать хочется – молчи. Хочется объесться – не объедайся, терпи, съешь сколько тебе довольно. Хочется спать – нет, не спи, вставай, помолись. Не хочется сразу вставать, когда проснулся, хочется полежать – нет, потерпи, встань. И так во всем. Только таким образом терпение постепенно будем воспитывать. А зачем нужно терпение? Дело в том, что оно воспитывает главную добродетель: от него рождается смирение…»

Всё понятно, отец Джастин, почему вы так настойчиво ждали меня сегодня. Терпи, дорогая. Смирись и прими. Я поймала его взгляд на себе и вскинула голову. Джастин отвёл глаза, как ни в чём не бывало. Как только закончилась проповедь, я вскочила с места и потащила за собой Дилли в поисках Эннет.

Когда я, наконец-то увидела, я поняла, почему сразу же должна была, по словам Дилли узнать её. Росточком она была, наверное, не более полутора метров, но определить было сложно, потому что спина была абсолютно круглой. Лицо фактурой напоминало печеную грушу, в центре которой красовалась еще одна груша, поменьше – нос. Глаза были поразительно ясные и синие. Пока я совершенно невоспитанно разглядывала её, церковь стала почти пустой, а к нам подошел отец Джастин и, что меня совершенно не удивило, мистер Доусон.

Как в замедленной съемке я увидела, что Дилли прыгает на одной ножке на пороге церкви, под какую-то считалочку. А мы стояли впятером, и честно говоря, меня в тот момент это страшно испугало. Кто все эти люди на самом деле? Как мы все связаны?

Тем временем, меня представили мисс Эннет. Она всё еще держала меня за руку. И когда я открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, она торопливо перебила меня:

– Бедная овечка, вы такая бледная! По-моему, нам всем не помешает горячий глинтвейн, или чай… Позвольте пригласить вас всех.

Отец Джастин холодно улыбнулся, сказав, что у него дела. Феломена в ответ пригласила всех на обед, который немедленно пойдёт готовить вместе с Дилли. Все неуловимо повернулись ко мне, ожидая моего ответа.

– Спасибо, мисс Дженет, – медленно ответила я, – с удовольствием принимаю ваше приглашение.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

Домик мисс Дженнет напоминал кукольный, который маленькая хозяйка, как сорока или ребенок, обставила самыми любимыми и очень нужными вещами. Здесь были экзотические птичьи клетки, театральные декорации, пучки каких-то трав, чучела животных, причудливые статуэтки и ковры.

Эннет проворно накрыла чай, разрезав при мне свежий лимонный пирог, очевидно из пекарни Эбби. Аппетита у меня не было.

– Мисс Дженнет, можно без всяких предисловий? И, прошу вас, не надо морочить мне голову. – я заговорила резко, хотя и пыталась сдерживаться.

Эннет смотрела на меня с улыбкой и сочувствием, отчего мой бойцовый запал угас, и я дрожащими руками взяла чашку с чаем. Отхлебнула. Поставила. Глядя на нее, я ждала ответа. Старушка церемонно взяла чашечку и сказала:

– Наташа, я расскажу вам всё. О вас я уже знаю – знала с первого вашего дня здесь. А, возможно, даже раньше. Увидев моё движение, она жестом остановила меня, чтобы я молчала и дала ей сказать.

– Это место особенное – наш Городок. Он находится в Англии, но в то же время и нет. – Она отхлебнула чай, глаза её затуманились. – Здесь свои законы и порядки, у нас совершенно отличимая от всех других мест жизнь. Я потом когда-нибудь расскажу вам, кто я, и как попала сюда. Просто сейчас это не главное. Наш городок то ли освящен, то ли проклят тем, что сюда приходят другие люди. Из других миров, из других времён, из других мест. И наша миссия – помочь им идти дальше.

– Вы – это кто, – не выдержала я, – вы, проводник Доусон, Феломена?

Она покивала головой.

– И пастор Джастин.

Я не была удивлена, мои мысли метались в голове, как стекляшки калейдоскопа, складываясь в причудливый, но логичный узор.

– Мы должны помогать путникам идти дальше, за это мы получаем, как плату, многие годы благополучия и процветания всего нашего поселения. У нас всегда прекрасный урожай, не болеют дети, царит мир и покой. И так до следующего гостя.

– Вы, милая Наташа, единственная, кто хочет вернуться обратно, а не идти дальше. И это может обернуться для нас большой бедой. Годами бед и лишений. Это, конечно, теория, но проверять её никто не из нас не хочет. Поэтому у вас только два пути….

Я остолбенело переваривала информацию. В горле пересохло. Я разомкнула пересохшие губы:

– Идти дальше, или остаться здесь?..

Эннет кивнула. Потом, вздохнув, продолжила:

– Мы все очень сочувствуем вам, дорогая. Если честно, Феломена и я готовы были бы отправить вас назад, туда, откуда вы пришли, но существуют два обстоятельства.

Я сидела оглушенная. Бессильно, еле слышно, произнесла:

– Какие же? – голос прозвучал, как будто мой речевой аппарат был железным и заржавел.

– Отец Джеймс никогда на это не пойдёт. Это раз. А второе… – тут она колебалась довольно долго. Я молчала. Надежда не то чтобы таяла, но я понимала, что своя рубашка ближе к телу. Что им моя беда. Их больше. Они не будут рисковать своим миром, своим здоровьем и благополучием.

– Гости, которые приходят к нам, и вы тоже… – последовала еще одна долгая пауза, – они обладают здесь какой-то силой. Ну вроде как имеют власть над нами. Вы можете причинить нам всем вред. Именно поэтому было принято решение оставить вас здесь. Вы добрая, милая девочка, и не станете причинять вред кому бы то ни было. Остальные были опасными. Простите нас.

Голос прозвучал мягко, как приговор, написанный нежными сиреневыми чернилами. Я подняла глаза на неё:

– Эннет, вы берёте на себя ответственность за то, что я никогда не верну дочку?

Эннет вздохнула. Пропустив выпад против неё лично, она произнесла:

– Только одно я могу вам подсказать: поговорите с Отцом Джастином, за ним окончательное решение. Если он согласится, мистер Доусон не станет возражать и есть возможность, что вы вернётесь домой.

Меня озарила внезапная догадка:

– Эннет, а вы? Вы тоже из нас, из гостей??

Она слабо улыбнулась и сказала:

– Мы еще поговорим, детка. А теперь идите, я очень устала. – и она подставила мне свою щеку, сухую, как пергамент.

Я машинально поцеловала её и, одевшись, вышла из домика. Голова кружилась. Я хотела сразу отправиться к отцу Джастину, но почувствовала, что для этого разговора мне потребуется гораздо больше сил, чем осталось во мне сейчас. И повернула к туда, где начиналась дорога к усадьбе Феломены.

Прошмыгнув в дом, я старалась двигаться бесшумно. На плите что-то шкворчало, но запах еды вызвал у меня тошноту, и я почувствовала, что физически не способна ни с кем сейчас разговаривать. Кинув жакет на видное место, чтобы видели, что я вернулась, и не беспокоились, я поднялась к себе, мысленно повесив на дверь табличку «Не беспокоить»

Кто-то позже постучал в дверь, потоптался и тихонько удалился. Мне нужно было собраться с мыслями.

Итак, этот городок, действительно портал. Раз. Я никуда не денусь отсюда без волеизъявления этой странной четвёрки. Два. Главный, кто принимает решение, быть нам с Лисой вместе, или не быть – это Отец Джастин. Три.

Значит, нужно просто его убедить. Кинуться ему в ноги, молить о… О чем? Что я скажу? Рискните ради меня всеми жителями, за которых вы в ответе? Сама бы что ответила?

Я тихонько застонала. Безнадёга.

Впрочем, я забыла очень важную деталь. Эннет упомянула, что я имею какую-то власть над этими людьми. Почему я не спросила какую? Ну да, смешно. Так она мне и ответила. И почему-то я была уверена, что она и сама не знает. Итак, завтра направлюсь к этому красавчику-пастору с двойным дном. Пусть глядя мне в глаза он откажет мне в моём праве уйти назад. Если посмеет.

Я еще долго произносила про себя гневные монологи, разворачивала сценарии кары с помощью своих неведомых мне чар, и наконец уснула.

* * *

Часов через 7 я уже выдвинулась в сторону городка. Было еще темно, я шла больше сердцем, которое служило мне сейчас навигатором в этой темени.

В городке было тихо. Жители еще спали, и лишь одно окно было освещено слабой свечой. Я знала – это его окно. Он меня ждал.

Викарий открыл мне дверь, едва я поднесла к ней руку. Одет он был в простую черную одежду, воротничок был отстёгнут с одной стороны. Глаза воспалённые, красные. По всей видимости он совсем не спал.

– Входите, прошу вас. – по тону я поняла, что он ушел в глухую оборону. И будет сложно.

Я вошла и огляделась. Комната была скромной, без излишеств. Шкафы с книгами, пожалуй, единственное, что привлекало внимание в этом жилище.

Повернувшись к нему, я спросила твёрдо и прямо:

– Вы не поможете мне, да, Джастин?

Он страдальчески скривился и прошептал:

– Я не могу… Я несу ответственность за всех этих людей, за всю мою паству. Они верят мне, я не могу подвергнуть их страданиям. – Он помолчал, потом выдохнул и поднял на меня полные муки глаза, – Даже из-за вас…

Я не могла смотреть на него спокойно, чувствуя его вину и абсолютную моральную правоту. Но сейчас мне было плевать, на то, что его терзают какие-то там страдания. Он удерживал меня здесь против моей воли. Ярость душила меня изнутри, как будто я дышала едким дымом.

– Джастин, пойдёмте пройдёмся. – голос мой звучал не как голос женщины из его эпохи. Я знала, чего хотела, и притворяться перед ним больше не собиралась. – Подожду вас за дверью. – И, не дожидаясь ответа, вышла.

Мы шли по какой-то дороге за Городком. Шли молча в едва посветлевшей темени уже около десяти минут. Наконец, я остановилась перед ним.

– Итак, я вынуждена остаться здесь.

Джастин кивнул. Лицо его было непроницаемо.

– Ты понимаешь, что держишь меня против моей воли?

Он помотал головой и ответил глухо:

– Ты можешь уйти, но только вперёд. Прости.

Я рассмеялась и заплакала одновременно. Затем, глубоко дыша, закрыла глаза на несколько минут. Он стоял так тихо, как будто его и не было рядом. Затем я открыла глаза и заговорила спокойно и твёрдо. Больше слёз не было.

– Чтобы ты и твоя паства были в порядке, я принимаю твои условия. Но и ты примешь мои. Мне нужен дом в Городке. Нужно дело, которым я могла бы зарабатывать на жизнь, потому что не собираюсь побираться и быть приживалкой. Я согласна остаться и оберегать твой город только с тем условием, что ты хотя бы подумаешь, как помочь мне.

Отец Джастин согласно уронил голову и не поднимал на меня глаз.

– В городке есть несколько домов, которые можно снять, – послышался его обреченный голос. На минуту мне стало жаль его, но я затоптала это чувство в себе. – Ты знаешь, чем хотела бы заняться?.. Причем это не обязательно, деньги у тебя будут…

– Это – обязательно. – отрезала я и повернула в обратную сторону. – Сегодня ты отвезёшь меня в какой-нибудь город поблизости, мне нужно купить одежду и найти гончарную мастерскую.

При этих моих словах он удивленно посмотрел на меня сбоку, а я продолжала:

– Ссудишь мне сумму, чтобы я смогла купить всё необходимое, верну, когда начну зарабатывать.

– Наташа, – умоляюще потянул он меня за рукав. Я резко остановилась, вперлась в него холодным ненавидящим взглядом и сказала:

– Есть где добыть повозку или двуколку?

Джастин кивнул:

– В церкви…

– Заедешь за мной к Феломене сегодня же. Всё. – последнее слово я сказала, как выплюнула, и пошла быстрым шагом от него по направлению к городку.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​