Текст книги "Под другим небом (СИ)"
Автор книги: Эва Гринерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Глава 29
Я сидела в кресле-качалке на нашем заднем дворике. На руках у меня спала Лиса, мы обе были укутаны мягким шведским пледом, кресло чуть поскрипывало в такт моим укачиваниям. Лиса приоткрыла глаза и сонно спросила:
– Мамочка, ты здесь? – в ответ я обняла её покрепче и провела пальцем по её бровям и ресницам. Она снова сомкнула веки и задышала ровнее. Мария сидела рядом, смотря на нас проницательным взглядом.
Уже почти смеркалось, но было довольно тепло. Здесь была ранняя осень. Верхушки деревьев только чуть-чуть тронуло багрянцем, а лужайка была еще зелёная.
Мария встала и плеснула нам по глотку белого испанского вина с бумажным корабликом на этикетке, я всё вспоминала, как оно называется…Барко дель корнета, что ли…
Кудряшки Лисы стали вляжными, я провела по ним рукой и чуть прикрыла уголком трикотажного пледа. Мария нетерпеливо смотрела на меня черными требовательными глазами. Я тихонько вздохнула и сдалась:
– Ну хорошо, было у нас с Джастином что-то…Всё закончилось не очень хорошо… – и я повела свою историю вновь, уже безо всякой утайки.
Мария эмоционально слушала, а в конце совсем разволновалась:
– Ке ластима![6]6
Qué lástima – Как жаль!
[Закрыть] Наташа! Но как ты могла уехать, не выяснив с ним отношений? Ты бросила его, молча, уехав с врагом! – и она метнула гневный взгляд куда-то вдаль, где теоретически мог находиться этот самый враг.
Я прижимала Лису, и сидела, покачиваясь. Молчала. Потом во мне зашевелилось чувство протеста:
– Это он бросил меня! Он обманул и предал меня! Он был с другой женщиной, я же говорила тебе… – я шепотом выпалила всё это на одном дыхании.
– Детка, не верь даже своим глазам – они могут лгать, забыла?..Ты не дала ему возможности ничего объяснить. Я, конечно, рада, что ты снова с нами, но посмотри в зеркало – ты теперь страдать будешь не меньше! – Мария сочувственно смотрела на меня. А мне было нечего возразить.
– Какой смысл говорить об этом. Его уже давно нет. – Вспомнив ясное и честное лицо Джастина, я поняла: мне теперь не будет покоя, Мария права.
Дальше я рассказывала обо всех, ставших мне там родными, людях. Когда рассказывала о Дилли, голос мой дрогнул, у Марии тоже заблестели глаза. Потом мы долго сидели молча, пока Мария не задала вопрос, который беспокоил и страшил и меня тоже – о Марке.
– Наташа, он же опасный человек, как ты могла уйти с ним?.. – Как я могла объяснить, что ответа у меня не было? Тогда я подумала, что мне больше некому доверять и доверилась себе самой.
– Я глаз с Лисы не спущу, – глухо ответила я. А Мария лишь покачала головой и пошла сполоснуть бокалы.
Вернувшись, она протянула руки, чтобы взять Лису.
– Давай, я раздену и положу её. Утро вечера мудренее. – и она поцеловала меня в макушку.
Стало уже совсем темно. Вокруг фонаря на терассе роились мошки. Воздух был тёплым и чуть отдавал сыростью, похожей на запах грибницы.
– Как прошла встреча с дочерью? – у меня от страха чуть сердце не разорвалось, и я в ярости повернулась к Марку, который возник неожиданно, как граф Дракула сбоку от меня.
– Тише, тише…Я не стал беспокоить раньше, я чуткий человек и всё понимаю. – усмехнувшись саркастично, он закурил, а я бессильно вновь откинулась в своём кресле.
– Марк, что ты хочешь? Лиса спит уже и в дом ночью я тебя пускать не буду.
– Натали, я хотел убедиться, что всё в порядке. – он с удовольствием втянул в себя дым сигареты и выпустил его одним большим облаком.
Я сидела, внутренне плывя по течению.
– Почему так происходит, Марк? Почему я перемещаюсь? За что мне вот это всё?
Он наблюдал за кончиком своей сигареты, обдумывая мой вопрос. Потом ответил без обычного ехидства:
– Обычно это что-то родовое. Иногда это дар, иногда проклятие. Другой вопрос почему ты продолжила перемещаться после рождения Лисы. – Он нахмурился. – Такого в общем не должно было произойти. По-хорошему, нужно это выяснить…Самое главное – выяснить: причина это или следствие…Можно заглянуть…
Слушая его я застыла, понимая, что он задумался и может сейчас сказать что-то лишнее, но в этот момент раздалось оглушительное кваканье древесной лягушки и Марк очнулся.
– Я пойду, Натали. Завтра у меня до обеда есть дела, а после с удовольствием принимаю твоё приглашение на чай.
Спорить было бессмысленно. Я согласно кивнула головой и он исчез, неслышно растворившись в темноте, которую не рассеивал свет слабого фонаря.
– Ты идешь спать? – выглянула Мария, уже облаченная в пижаму. – Я видела, что ты тут беседуешь со своим вампиром, и не стала выходить. Не хочу видеть его, пока совсем уж не придётся.
На вампира я усмехнулась, вспомнив, как сама только что сравнила Марка с Дракулой.
– Иду, сейчас уже иду. Завтра придётся тебе с этим вампиром познакомиться.
Мария картинно приложила кисть руки ко лбу, и пошлёпала к лестнице. А я рассмеялась и вошла в дом.
Перед сном я достала Книгу перемещений, блокнот, ручку и попыталась вникнуть в написанное. Нужно всё это изучить и научиться владеть этим даром или проклятьем – чем бы оно ни было.
Я читала предложение за предложением. Иногда останавливаясь и повторяя по словам прочитанное. Только после того, как до меня доходил смысл написанного, я делала запись в свой блокнот.
“Опытный маг, обладая всеми необходимыми ресурсами, может переместить с собой одного взрослого или двух детей”..
Я подумала и сделала пометку на полях: “
Необходимые ресурсы.”
Далее, вспомнив слова Марка, я сделала еще одну пометку. В самом начале своего блокнота
”Перемещения – причина или следствие, как узнать”
Нужно было постичь всё написанное, тогда, надеюсь, меня перестанет носить, как семечко одуванчика…Я вспомнила синий кувшин, который расписала для Джастина. Синий, в белых летящих парашютиках.
Что он сейчас думает обо мне?.. И оборвала сама себя: “Сейчас он не думает ни о чем, потому что его нет. А вот что он думал о тебе всю оставшуюся жизнь – это вопрос”
И я поняла, что просто обязана вернуться. С этой мыслью я уснула, среди своих тетрадей и записей, не выключив свет.
Глава 30
Джастин проснулся с больной головой. Недосып на него, по обыкновению, действовал как похмелье. Окинув взглядом комнату, он поморщился и снова уткнулся в подушку. Он категорически не умел поддерживать порядок. Будучи всегда в каких-то мыслях, редко замечал, что куда складывает. Или точнее было сказать, механически роняет. С того момента, как Наташа навела здесь порядок прошла пара дней, а всё ровно так же, как было до уборки.
Подумав о Наташе, Джастин нахмурился: вот уже который день он не может прийти к ней, скоро она начнёт что-то подозревать. Дай Бог ей еще хотя бы на пару дней терпения, потом, он надеялся, всё разрешится.
Джастин вскочил с постели, и, не одеваясь, пошел умыться и сварить кофе.
Затем вернулся в комнату и налил себе воды из синего кувшина, который подарила ему Наташа. Надо всё-таки зайти к ней, хотя бы ненадолго, в последний раз когда она заходила была сама не своя. Да и на обеде у Эннет. Он видел, как она смотрела из-за Кэтрин. Но здесь он уже был бессилен, надеясь признаться ей во всём позже.
Джастин оделся, выровнял воротничок, провел металлической щеткой с жесткой щетиной по волосам и вышел из дома. До открытия церкви оставалось минут сорок, как раз можно уделить время Наташе, и он свернул сразу налево к её дому.
Когда позже он размышлял обо всём этом, он вспомнил, что мог понять и раньше, что Наташа исчезла. Например сейчас из трубы её дома из единственной, не шел дым. Но Джастин шел, настраиваясь на нужный лад, не обращая внимания на мелочи.
Он постучал и приоткрыл дверь:
– Наташа! – ответом было молчание. В общем она могла не слышать, или еще спать.
Джастин прошел по первому этажу. Ну да, еще не вставала. И он поднялся наверх.
В спальне было пусто. Молодой человек растерянно взглянул на часы и еще раз огляделся. Он мог поклясться, что в этой спальне сегодня никто не спал.
Странно…Позвал еще раз растерянно:
– Наташа?.. – тишина.
Джастин быстро вышел и присел на кресло в гостиной, чтобы сообразить. Рассеянный взгляд зацепил стопку писем в конвертах из крафтовой бумаги. Руки его внезапно задрожали и он кинулся к столу, перебрал их, роняя обратно один за другим.
Всё было хуже, чем ему сначала подсказало ревнивое воображение. Он еще раз перебрал конверты. Для него ничего не было.
Неужели она подумала… Уйти с Марком? Не прощаясь? Он должен был узнать причину немедленно. И, схватив конверт, который был надписан Наташиным почерком “Эннет Джеймс”, он выбежал из дома.
У дверей церкви уже стояло несколько человек – сегодня был небольшой церковный праздник. Джастин сначала быстро прошагал мимо, но потом резко притормозил, оставив дорожку подошвами сапог. Нет, так нельзя.
Он вернулся к дверям церкви, поздоровался с прихожанами, пришедшими узнать о крещении младенца, и поставить свечи. Открыл двери и принялся выполнять свои обязанности. Минуты текли, а он всё еще не мог покинуть церковь, чтобы направиться к Эннет.
– Святой отец, вам нехорошо? – пожилая прихожанка обеспокоенно разглядывала лицо Джастина, которое было бледным, а лоб был покрыт испариной.
– Да, немного, – проговорил Джастин., чувствуя, как внутри всё рвётся от мрачных предчувствий и нетерпения.
Женщина сочувственно стала давать какие-то советы по излечению всех болезней сразу, потом пообещала “вскорости” принести очень хороших трав, которые “уж точно” помогут. Джастин кивал, ничем не выдавая своего желания сорваться с места. Женщина, наконец, попросила благословения и ушла.
В ту же минуту Джастин уже сбежал со ступенек церкви и шагал к дому Эннет Джеймс, держа в руке крафтовый конверт.
“Дорогая моя Эннет. Мне очень-очень жаль, что я не смогла попрощаться с вами, и обнять вас еще раз. С того момента, как я появилась здесь, вы всегда были моей поддержкой и успокоением. Если это не будет слишком дерзко с моей стороны, я бы даже назвала вас своей подругой, родственной душой. Ваша мудрость и понимание много раз удерживали меня от совершения неправильных шагов.
Именно поэтому я не советуюсь с вами сейчас. Я боюсь, что то, что я делаю – неправильно, и вы удержите меня от этого шага. Но я не могу здесь больше оставаться. Вы, скорее всего понимаете, почему. Это было бы слишком – провести эти месяцы под одним небом с Джастином, не будучи с ним.
Знаю, вы не одобряли нашу связь. Но если сначала это и была связь, преследующая определённые цели, то потом это была любовь.
Я не имею возможности попрощаться с ним, передайте ему, что я запомнила его притчу и надеюсь, что моё решение в любом случае будет правильным.
Обнимаю и целую вас, моя дорогая Эннет. Прощайте. Навсегда ваша Наташа”
Эннет промокнула покрасневшие глаза и укоризненно взглянула на Джастина. Тот сидел, опустив голову. Лица его не было видно.
– Джастин, расскажи мне, что произошло в тот вечер после ужина? – прервала паузу Эннет после нескольких минут.
Не поднимая головы Джастин ответил глухо:
– Я должен был прийти к Наташе, но не смог – меня задержала Кэтрин.
Эннет недоумённо подняла брови:
– Ты…был с ней?..
Джастин помотал головой:
– Да нет же. Она пришла ко мне и снова пыталась уговорить присоединиться к её семье на востоке Англии. Говорила, что им не хватает меня, что их клан магов катастрофически во мне нуждается. Я ответил, что у меня нет цели быть частью чьей-то коллекции. Мы довольно долго разговаривали, а потом к Наташе идти было поздно.
– Мне кажется, Наташа видела её с тобой и сделала неправильные выводы. – перебила Эннет.
Джастин наконец-то выпрямился и потрясенно уставился на Эннет.
– Вы думаете, она могла подумать, что я и Кэтрин?..
Эннет смотрела на него, как на неразумного младенца.
– Джастин, она влюблённая женщина, страстная натура. Если она видела тебя с ней, да еще и входящими, скажем, в твой дом, то так она и подумала, уверяю тебя. Она оставила тебе письмо?
Джастин отрицательно развёл руками.
– Ну вот тебе и ответ. Ты поступил очень опрометчиво.
Святой отец разозлился:
– А где я должен был разговаривать с Кэтрин? Я не мог ей отказать – их клан очень могущественный и одна из наших задач поддерживать с ними дипломатические отношения. Не в церковь же её ночью вести. Она предложила пойти поговорить ко мне, мы пошли ко мне. Как Наташа могла подумать, что я могу вот так легко её предать? Я священнослужитель, и если пошел на отношения с женщиной, значит для меня это серьёзно…
– Мой мальчик, не горячись. Я как раз всё понимаю. – Эннет прервала этот поток, – дай подумать немного.
Джастин потёр лицо руками и встал:
– Мне нужно вернуться в церковь, завтра воскресенье, у меня много работы. Можно прийти к вам вечером?
Эннет на секунду задумалась, склонила голову:
– Давай завтра всё обсудим после службы. Как раз и Доусон будет, и Феломена. Отдашь им письма, возможно из них мы узнаем что-то еще, что нам поможет.
Джастин отошел к двери и, оглянувшись на пороге, сказал:
– Я боюсь, что она снова сойдется с Марком. И ревность тут ни при чем. Он опасный человек. И для неё и для Лисы.
И вышел.
Эннет еще раз перечитала письмо Наташи, шевеля губами и пытаясь прочесть что-то между строк. Потом сокрушенно покачала головой:
– Девочка, моя девочка, что же ты так поторопилась… – она грызла дужку очков, задумчиво глядя в окно. Как обычно в эту предвесеннюю пору стояла сумрачная погода. Тучи висели низко, казалось, что небо вот-вот упадёт. В это время года у Эннет всегда болело сердце, а тут еще эти переживания. Мисс Дженнет вздохнула. “Дай-то Бог, чтобы всё разрешилось”
Джастин торопясь, шел к церкви. Он надеялся, что никому не пришлось ждать его там. Это было бы совершенно недопустимо. Он был зол на себя, на Наташу, на Марка и Кэтрин. В какой момент его жизнь вышла из-под контроля?
Наверное в тот самый, когда он почувствовал, что его сердце отдано этой женщине – напуганной, растерянной и храброй.
Он вспомнил глаза Наташи, такого же оттенка, как его собственные, тёмно-серые. Её хрупкие запястья и длинные пальцы. Милый смех и лукавый взгляд.
Впервые с женщиной он почувствовал себя одним целым. Они были из разных времён, но были объединены одной судьбой – во всяком случае ему так казалось.
Раньше это было невозможным, но с каждым днём он всё более верил в то, что они смогут быть вместе, и сам же пугался этих мыслей. Однако с ней он невольно становился бесстрашным, стремясь, в первую очередь защитить её.
И вот теперь она исчезла. Ушла с тем мужчиной, от которого родила ребёнка.
Как могла она ничего не объяснить, не попрощаться? Джастин не верил, что она могла подумать, что он был той ночью с Кэтрин.
Однако, Марк не мог увести Наташу к Лисе против её воли – иначе он бы давно это сделал.
Джастин невольно застонал сквозь зубы. Проходящая мимо крестьянка со страхом взглянула на него и перекрестилась.
Он поднял глаза к небу, но не найдя там ответа, тяжело поднялся по ступеням церкви.
Глава 31
В воскресное утро мы завтракали втроём – я, Лиса и Мария. Предпочтения Лисы в еде не изменились: она обожала тосты с маслом и мёдом по утрам, и ромашковый чай. И чтобы цветочки плавали, которые она сдувала, прежде чем отхлебнуть, слизывая потом мёд с пальчиков. Я готова была смотреть на это вечно.
Мы с Марией пили кофе, только она эспрессо, а я латте. Есть пока не хотелось.
– Чем займёмся сегодня? – я подумала, что мы можем провести день втроём где-нибудь вне дома. Может загрузить в машину корзинку с едой, покататься по красивым местам.
Погода стояла сказочная. Начало осени, тепло и безветренно. Лиса восторженно поддержала предложение, а хозяйственная Мария тут же стала готовить бутерброды и нарезать фрукты для пикника.
Я откинулась на стуле и посмотрела в окно – как же чудесно. Если бы не два обстоятельства, я была бы абсолютно счастлива. Первое – это Марк, от которого я еще не знала чего мне ожидать, второе – Джастин, чувство вины и тоски по отношению к которому снедало меня всё сильнее и сильнее.
После разговора с Марией я уже была уверена в том, что я ошиблась. Проклятая эмоциональность, благодаря которой мне я всегда рвала, рубила по живому и ставила точки, не разобравшись. И только потом, остыв, начинала думать.
Сейчас, когда моя детка была рядом, я, конечно, ни о чем не жалела. Однако надо было теперь разгребать то, что я наворотила.
– Мамочка!.. – оказывается Лиса стояла рядом со мной с альбомом и пастельными карандашами. – Мамочка, давай порисуем.
Я подхватила её, лёгкую, как пёрышко, на руки, и сказала:
– Складывай всё что нам понадобится для рисования, а я уложу в машину мольберты.
Лиса радостно запищала и кинулась в свою комнату. А я поднялась к себе, чтобы одеться, а заодно взять пледы поплотнее. Подумав, я взяла еще и Книги перемещений. Может, будет возможность полистать её. Джастин, наверное, рвал и метал, обнаружив пропажу…Я поёжилась. Хотя на самом деле как бы я хотела, чтобы была возможность объясниться с ним.
Засунув книги на дно сумки, спустилась на первый этаж, где Лиса и Мария стояли почти собранные. Мария затягивала Лисе хвостик на макушке по её просьбе. Еще минута и мы все вместе пошли по дорожке к машине.
– Добрый день, куда-то собрались всем семейством? – ну конечно, если бы сейчас не появился Марк, я бы очень удивилась. Выглядели мы с вещами, конечно, двусмысленно.
– Здравствуйте, мы едем на пикник рисовать! – выкрикнула Лиса, улыбаясь Марку. Тот не сводил с неё глаз.
– Марк…Нет… – я предупреждающе качнула головой, когда он сделал движение к Лисе.
Марк остался на месте:
– Я всего лишь хотел поздороваться, Натали… – он с усмешкой посмотрел на Марию, которая поспешно взяла Лису на руки. – Так когда мы соберемся для более тесного знакомства?
Я беспомощно оглянулась на Лису – она приветливо улыбалась Марку, а тот со странным выражением какого-то удивления рассматривал её.
– Приходи завтра к семи часам на ужин, – сдалась я, – а сейчас мы немного торопимся.
Марк согласно наклонил голову и с улыбкой помахал Лисе, а затем с преувеличенным почтением отвесил поклон Марии, которая красноречиво закатила глаза.
Наконец, мы всё уложили и отъехали от дома.
– Мамочка, а кто это был? – прозвенела Лиса с детского сиденья. Я растерянно глянула на Марию, та пожала плечами – мол, мне-то откуда знать, что отвечать.
– Это мой знакомый, детка. – ничего оригинальнее я не придумала.
– А откуда ты его знаешь? – не сдавалась дочь.
Я умоляюще посмотрела на Марию, и та отвлекла Лису бегущей по улице собакой, которая тащила в зубах пакет, который, очевидно, стащила где-то. Скоро Лиса хохотала над историей, которую мгновенно сочинила для неё Мария, а я благодарно коснулась её руки.
– Наташа, ты уверена, что безопасно впускать его в наш дом? – негромко и нервно спросила Мария.
Я была вынуждена признать, что не уверена. Но другого хода событий я пока не видела.
– Посмотрим, Маш… – я редко называла Марию по-русски, она была для меня была именно Марией.
Конечно она услышала этот особенный момент и накрыла мою руку своей. Эхх, и почему мы не пара с ней? Миллионом проблем стало бы меньше. Нередко эта тема становилась предметом наших шуток.
Тем временем мы подъехали к симпатичному парку. Его особенность была в том, что он примыкал к лесу, ухоженная его часть была людной, а та, что поглуше – с другой стороны речушки – практически пустынной. Там мы всегда и отдыхали, протоптав к ней неприметную для других тропинку.
Лиса бежала впереди. Как всегда, на природе, на ней была яркая шапочка с высоким колпачком неонового оранжевого цвета – чтобы было издали. Мы с Марией тащили наш нетяжелый скарб, хотя возвращаться мне всё равно пришлось из-за наших мольбертов и коробки с пастельными мелками.
Есть пока не хотелось, и для начала мы с Лисой устроили забег по плотному песку. Купаться было уже прохладно, но меня очень тянуло окунуться в воду после пробежки. В машине всегда валялся купальник, но на этот раз я его с собой не взяла, думала будет прохладно. С сожалением я отказалась от этой мысли, просто зашла по колено и с наслаждением долго плескала в лицо прохладной водой.
Мария тем временем разложила Лисе мольберт и та сосредоточенно рисовала что-то, иногда спрашивая что-то. Мне не было слышно. Я еще немного прошлась по мелкому приятному песочку и вернулась к моим девочкам.
Мария читала книгу, когда я подошла, она закрыла её, положив травинку между страницами.
– Дорогая, покажи мне… – я подошла к мольберту Лисы. Долго я смотрела на зеленоватый листок для пастели, на котором было изображено поле одуванчиков – желтых и белых, а над ним стояли в воздухе две девочки, одна постарше, другая поменьше. Они держались за руки. Лиса, тем временем, старательно рисовала домик на заднем плане.
Мария тоже склонилась посмотреть.
– Пэрфекто, Лисёнок! Очень красиво! Может, еще солнце вот здесь? – они принялись обсуждать детали рисунка.
Я откинулась на спину и стала смотреть в голубую высь. Рисунок Лисы напомнил мне о Дилли, мои глаза невольно наполнились слезами и я надела солнечные очки.
Лиса несколько раз оглянулась на меня и я предложила перекусить. Бутерброды Мария делала виртуозно. Они были крошечные, чуть побольше канапэ – с красной рыбой и сливочным сыром, с печеными овощами, с тонко нарезанной бужениной и огурцами, с угрём, томатом и брынзой. Мы с Марией пили лимонад, а Лиса любимый ромашковый чай.
После обеда Лиса приткнулась ко мне, я взяла её на руки начала укачивать. Мне казалось она заснула, когда она приоткрыла глаза и сказала:
– Мамочка, расскажи мне что-нибудь…
Секунду подумав, я стала рассказывать:
– Лисёнок, пока меня так долго не было, я познакомилась и подружилась с девочкой. Её звали Дилли.
Я рассказывала Лисе о своей маленькой подружке, как мы разговаривали, как гуляли, как вместе расписывали горшки и кувшины и как я рассказывала ей сказку о Снежной королеве. Мой голос временами прерывался, а Мария несколько раз смахнула слезинки с уголков глаз.
Лиса чутко спала на моих руках, ресницы вздрагивали. Я покачивала её, ощущая эту сладкую тяжесть.
Мария откашлялась.
– Наташа, ты очень тоскуешь по тому миру, по тем людям.
Я ответила ровно:
– Да, это так. Но я никогда бы не осталась там…ну ты понимаешь. Вы с Лисой самое дорогое для меня во всех мирах.
– Наташа, – терпеливо проговорила мудрая Мария, – я хотела сказать, что там появились люди, которых ты полюбила всем сердцем. А как ты умеешь любить – я знаю.
Что я могла ответить? Так же, как моё сердце каждый день умирало от счастья, когда я видела Лису, так же каждый день оно разбивалось на части, когда я вспоминала Дилли, Эннет, Феломену…Джастина.
Вечером мы все оказались не голодны. Попили сока и посмотрели с Лисой мультики. Сегодня она попросила мультик о Снежной королеве. Кто бы мог сомневаться…
Когда я укладывала дочь спать, она спросила меня сонным голосом:
– Мамочка, а почему Герда не полетела сразу к Каю?
Я погладила её по кудряшкам, потом провела пальцем по её бровям и ресницам.
– Детка, но тогда не было самолётов.
– Не на самолёте, а сама.
– Но ведь она девочка, а не птичка, милая.
– Мама! Не как птичка, а просто – представила где Кай, и полетела. – Лиса зевнула, устраиваясь поудобнее.
Сердце моё сделало акробатический кульбит, а потом неровно и часто забилось.
– Лисёнок…о чём, ты, доченька?..
Однако, Лиса уже спала. Я поправила её одеяльце, погасила ночник и вышла, прикрыв за собой дверь.
