355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эва Гринерс » Под другим небом (СИ) » Текст книги (страница 1)
Под другим небом (СИ)
  • Текст добавлен: 12 января 2022, 09:30

Текст книги "Под другим небом (СИ)"


Автор книги: Эва Гринерс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Эва Гринерс
Под другим небом

Глава 1

Я разлепила ресницы и тут же их сомкнула. Как всегда, больно. Холод и тремор стали уже почти привычными. Попыталась подняться на одном локте и поняла, что лежу на сырой голой земле. Однако, одежда была приличной, хоть и грязной, но не рваной. Жакет из твердой ткани, сапоги выше колен – что-то английское? Хотя, загадывать было рано.

Как меня зовут, где я? В какое время меня занесло на этот раз? Я знала, что скоро придёт понимание, потому что это было со мной не впервые. Попыталась пошевелить пальцами, протянула их к обшлагу рукава. Кто я на этот раз?

Боже, дай мне уже умереть…Но это было невозможно, ибо умереть – это еще нужно постараться, и набрав полные лёгкие холодного сырого воздуха, я наконец открыла глаза, а хотелось свернуться и поплакать. Вспомнила, мне двадцать шесть лет, и зовут меня Наташа.

С именем и возрастом умирать стало страшновато, поэтому я попыталась осмотреться: я лежала поперёк двух старых могил. Усмехнулась про себя: «С моим везением почему бы и нет» Лишь бы не удариться в истерику, но это все равно не поможет.

А вот что было высечено на могилах разобрать было нужно, это может пригодиться потом. «Эннет Джеймс». На второй могиле букв было не разобрать – она была совершенно древняя. Всё, хватит тут, надо идти.

Вдалеке виднелся дом. Шагать долго, но другого выхода нет. И я побрела. Остановившись перед основательной дубовой дверью, я выдохнула. После этого занесла руку, чтобы постучать, и дверь волшебным образом распахнулась. Пахнуло теплом, ванилью, старым маслом.

Я увидела уголок клетчатой юбки, каменный пол, живой огонь и услышала:

– Входите, милая!

Что ж, там всяко лучше, чем здесь. И я сделала шаг в желтый дверной проём. Очнулась я, когда поняла, что села на дремлющего кота, он недовольно мявкнул и спрыгнул на пол, а женщина в клетчатом платье оттирала мои колени и щеки, одновременно заглядывая в мои глаза, с лёгкой тревогой, но без страха. Я разомкнула сухие слипшиеся губы:

– Где я?

– Ничего, милочка, ничего, главное, теперь вы в безопасности– женщина, похоже, оттерла меня до первозданного состояния и сейчас любовалась результатом своих трудов.

– Пожалуйста, скажите, где я?

Женщина отвернулась и немного окаменела спиной.

– Давайте-ка отдохните, милая, – немного напряжённо ответила она. Вас проводят. – Дилли! Дил! – позвала она кого-то. В ней не было ни удивления, ни суеты. Как будто она ожидала чего-то подобного. Тогда я спросила по-другому:

– Вы знаете кто я?

Она обернулась, слегка поджала губы, и ответила:

– Это неважно. Вернее нет. Не могу сказать, милочка…

В эту минуту в кухню вбежала девочка, и, взглянув на меня всплеснула руками:

– Ой, бедненькая, откуда она? Фанни-ма, она… – наверное, у меня был очень жалкий вид.

– Не болтай лишнего, – мягко оборвала ее женщина, которую как я теперь знала, звали Фанни-ма. – Проводи ее в спальню, а завтра разберёмся, принеси ей чай и печенье. А я пока поговорю с проводником.

Я не хотела уходить, но вряд ли у меня был выбор. Последнее, что я помнила в эту ночь – пахнущую свежестью постель и заботливые руки Дилли-дил, как я ее назвала про себя. Грязная одежда сменилась на что-то льняное. Я испытала некоторый стыд за то, что так просто сдалась, позволив себе отдых, так и не поняв, что со мной случилось.

Но тут я вспомнила. Подкатившие к глазам слёзы были последним, что я почувствовала перед провалом в сон.

Я проснулась от того, что замёрзли ноги. Надо же. У меня такая жизнь, что можно фантастические драмы писать, я потеряла всех, кого любила, дочь…"Нет, только не рыдать – это просто не поможет." А проснуться только из-за того, что замёрзли ноги.

Глубоко вздохнув, я открыла глаза и увидела мордашку Дилли-дил. Маленькая, но постарше моей…. «Так, перестань сейчас думать об этом» – приказала я себе.

Девочка глядела на меня с любопытством и явным желанием поболтать.

– Привет. – Я попыталась улыбнуться, хотя губы предательски дрогнули.

Её глаза засверкали, и она затараторила, что было забавно, потому что шёпотом:

– Ой, тише, а то Фанни-ма будет сердиться! А я тут сижу и жду тебя, воды согрела, а она уже остыла, вот – еле тёплая…

И на ее лице отразилось такое искреннее сожаление, что я невольно улыбнулась.

– Ты Дилли-дил?

Она заулыбалась и кивнула.

– А я Наташа. – я спустила на пушистый ковёр озябшие ноги и пошевелила пальцами, разгоняя кровь.

– На-та-ша… – Дилли зачарованно смотрела на меня, словно в первый раз видела особу, которую швыряет между мирами неведомая сила.

И тут она задала вопрос, который заставил моё сердце споткнуться, а затем забиться сильнее:

– А ты надолго к нам? Если я попрошу Фанни-ма, она может сделать так, чтобы ты осталась.

Я постаралась не спугнуть надежду и спросила, как можно легче:

– Можешь пока попросить Фанни-ма сварить мне кофе? Я умоюсь и спущусь. Там и узнаем, надолго ли я.

Дилли-дил часто закивала, вспорхнула со стула и вылетела за дверь. Я тяжко опустилась обратно на кровать.

Где-то тут есть выход, и это не добротная дверь, которая сейчас перед глазами. Нужно не терять головы, а просто понять, как вернуться обратно.

Раньше это не было такой уж проблемой. Подумаешь, мотает тебя между мирами, временами и параллелями безо всяких на то оснований. К такому привыкаешь, особенно когда от тебя ничего не зависит. Но не в этот раз. Сейчас я не просто выпала из прошлой жизни, там осталась дочь. И я обязана к ней вернуться.

На стуле лежала одежда, в которой я очнулась вчера – клетчатый жакет, темный тонкий кашемировый свитер, светлые брюки, как для верховой езды. Всё сухое и чистое. Отличный сервис. Одевшись, я поизучала некий свой фрагмент в зеркале: худощавое скуластое лицо, тёмно-серые глаза, волосы светлые и длинные. А у дочери тёмные, но глаза точь-в-точь как у меня. «Нет, не сейчас, а то заплачу.»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Спустившись вниз, я обнаружила на кухне Фанни-ма, которая добродушно распекала Дилли.

– Ну что же ты за бестолковка такая! Сколько раз…

Увидев меня, она улыбнулась и машинально продолжила:

– Тебе говорить…Доброе утро, милая, садитесь.

– Её зовут Наташа! – выпалила ничуть не расстроившаяся Дилли-дил. И я улыбнулась ей краешком губ.

– Доброе утро, спасибо за одежду и вообще… – что делать дальше я не знала и стояла посреди кухни, неловко оглядываясь.

На столе дымился бекон, гренки золотились маслом, а яйца были разрезаны на половинки. Я сглотнула.

– Садитесь, милая…Наташа. – Фанни-ма как-то слишком поспешно отвернулась и стала греметь чем-то кухонным, в чем я плохо разбиралась.

Я села, обдумывая свой вопрос, самый главный. Вернее, их было два…

Впрочем, лучше сначала позавтракать. И я налила себе кофе из кофейника, стоящего на столе. Фанни-ма немного расслабилась. Я это увидела по ее спине. У неё была удивительно выразительная спина, я отметила это, поглощая простую вкусную пищу.

– А почему Фанни-ма? – спросила я, когда поняла, что есть молча больше не могу.

Фанни-ма засмеялась и погладила по голове Дилли, которая крутилась вокруг неё, помогая в чём-то.

– Меня зовут Феломена, а эта курочка в три года решила, что раз она не выговаривает моё имя так, то будет звать иначе. Её любящий взгляд устремился на Дилли.

И тут я поняла, что не могу. Просто не могу быть в мире, где на детей смотрят любящие глаза, когда моя…

– Как мне вернуться? – резко спросила я.

Феломена, казалось, не была удивлена вопросу. Просто глаза её погрустнели.

– Наташа, что вы помните? Расскажите о себе.

Я сжала трясущиеся руки и начала рассказывать

Это случилось в день, когда мне исполнилось 20 лет. Я просто легла спать в своей постели, а проснулась совсем в другом месте. В другой стране, в другом времени. И в первый раз это было кошмаром. Я решила, что сошла с ума, меня и упекли там в психиатрическую лечебницу с моей же подачи. И я бы никогда из неё не вышла, если бы внезапно не переместилась вновь. В следующем месте совсем не было людей, и я смогла немного оправиться от потрясений, потому что мозг был занят вопросом выживания в дикой природе. Больше никогда я не видела ни маму, ни отца – они остались в самой первой жизни. И даже если я попадала в какое-то похожее на свою родину, место – оно оказывалось чуть-чуть другим, моей прежней жизни там не было. Я плакала, захлёбывалась и перескакивая с одного на другое, рассказывала все Фанни-ма. Она утирала мне слёзы и гладила по голове. Дилли-дил приткнулась ко мне сбоку, что ещё больше разрывало мне сердце.

– Проводник! Вы сказали, что поговорите с проводником! Вы же можете мне помочь! – воскликнула я отчаянно, и, не веря своим зарёванным глазам, смотрела, как Феломена качает головой. Прежде чем она что-то произнесла, я уже знала: она мне не поможет. Её глаза были ещё выразительнее, чем спина.

– Не проводник, Наташа. Молочник, я сказала, милая. Мне нужно было поговорить с молочником. – я знала, что она говорит неправду, не могла я так ослышаться. Но не пытать же мне её…

Я встала и с усилием толкнув дверь, вышла.

Кто этот проводник, куда он может провести? Хотелось курить, хотя я вспомнила – бросила ещё в прошлой жизни. Что же я не отработала в ней? Почему всё снова? Я села на корточки у стены и тихонько заплакала, уткнувшись лицом в колени.

К моим ногам приполз ёж. Я невольно хрюкнула сквозь слёзы, поразившись этому маленькому нахалу. Надо же…Тут впору собирать себя по кускам, и вдруг этот нелепый бесстрашный ёж. Я его погладила, о чем тут же пожалела.

Посмотрев на ладонь, на которой не осталось никаких следов, я приняла решение.

Глава 2

Я находилась у себя в комнате и, развлекая саму себя, вспоминала английские детские песенки:

«Потеряли котятки

На дороге перчатки

И в слезах прибежали домой…»

– Наташа! – в дверь просунулась голова Дилли-дил. – Можно к тебе?

– Давай, – я присела на кровать, показывая девочке место рядом с собой.

– Не хочу, чтобы ты от нас уходила, – чуть помолчав заявила Дилли.

Я смотрела на неё и думала – сколько же я прожила жизней, а вот что мне сделать, чтобы остаться хоть где-нибудь – так и не поняла.

– Дилли-дил, а кто такая Эннет Джеймс? – спросила я неожиданно для девочки.

У Дилли округлились глаза:

– А откуда ты ее знаешь?

Я напряжённо ждала ответа.

– Она хорошая знакомая Фанни-ма, живет в нашей деревне, мы видимся в основном по воскресеньям в церкви, а что такое?

«Вот тебе и раз. А я думала, что совсем нет хороших новостей. Я собралась на могилку обратно идти с поклоном, чтобы из глубины веков услышать ответы на свои вопросы, а Эннет Джеймс жива-здорова. Что ж, миссия становится чуть менее невыполнимой.»

– Какой сегодня день недели, Дилли-дил?

– Четверг, скоро…

Я немного отключилась от голоса Дилли и собрала мысли в кучку. Итак, мне необходимо найти мисс Джеймс, встретиться я могу с ней через два дня, так я и сделаю.

Все последующие дни до воскресенья я решила абстрагироваться от бессмысленных переживаний и стать хоть немного полезной Фанни-ма, которой я так бесцеремонно свалилась на голову. Ну и по возможности не доставать пожилую женщину вопросами, на которые она реагировала так напряжённо.

Для начала я отважно предложила свою помощь на кухне, чем, по-моему, рассмешила Феломену. Однако получила в руки устрашающе большой нож и миску мелкого лука, который мне следовало начистить.

В общем, чувствовала я себя неплохо. Ведь если разобраться – в этом мире я хотя бы была собой, что случалось не каждый раз. Викторианская Англия была как пресловутый клетчатый плед – уютной и согревающей. В открытой печи пылал огонь, дымился чай в простой чашке. Фанни-ма ловко управлялась с двумя чугунными сковородками, выпекая оладьи сразу на обеих.

– Феломена, а где Дилли? Я не видела ее сегодня. – я сморгнула луковые слёзы и почесала нос.

– Пошла в гости к своей крёстной. Я испекла яблочный пирог и велела отнести ей. Хорошая она женщина. Может быть ты увидишь ее в воскресенье в церкви.

Моё сердце затрепетало при упоминании о воскресной службе, но я сдержалась.

– Фанни-ма, а кем вам приходится Дилли?

Феломена спокойно ответила, что Дилли дочь ее покойной двоюродной сестры, и живет с ней с трёх лет, а полное её имя Долорес.

Отхлебнув чай, я перевела взгляд за окно – там разворачивался типичный английский сельский пейзаж, очень приятный глазу. Наверное, весной здесь чудесно.

– Вот что, дорогая. – Феломена внезапно прервала моё созерцание и перешла на «ты». – Отставь-ка лук, ты уже гору его начистила, и пойди погуляй перед обедом. Быстренько, девочка! Вид у тебя бледненький, а я не хочу, чтобы ты заболела, – и морщинки вокруг ее глаз разбежались, как лучики.

Спорить я не стала, намотала на шею объемную шаль, выданную мне доброй женщиной, вышла на улицу и вдохнула чистый сыроватый воздух. От дома к калитке вела каменная дорожка. Я зашагала сначала по ней, а потом по обочине просёлочной дороги.

Вокруг, насколько хватало глаз, было безлюдно. Глаза отдыхали на мягкой гамме серовато-палевого цвета. Вдалеке показались строения, и я ускорила шаг, мне стало любопытно. Крошечный городок состоял из нескольких улочек и маленькой симпатичной площади. Пару раз мне встречались местные жители, которые на моё приветствие застенчиво отводили глаза.

На площади я решила задержаться, потому что как я поняла все местные достопримечательности находились здесь. Несколько лавочек – зеленщик, хлебная лавка, какое-то официальное строение, несколько симпатичных фасадов и церковь.

Поколебавшись, я решила зайти в хлебную лавку. Дверной колокольчик забряцал, привлекая внимание дородной хозяйки, вытиравшей руки полотенцем из небелёного льна.

– Здравствуйте, – заулыбалась она мне, словно старой знакомой, – проходите, юная леди, вам предложить чего?

У меня возникло странное чувство. Почему в этом маленьком местечке не удивляются новым людям?

– Здравствуйте, нет, спасибо, у меня с собой ни пенни. Я зашла просто поздороваться, – я немного неловко огляделась. Здесь было мило и очень вкусно пахло выпечкой, ванилью и специями.

– Присядьте, милая, отдохните! Сегодня прохладно. Выпейте вот чаю. – Я не успела опомниться, как в одной руке у меня оказалась чашка, в другой тарелка с огромным кусищем пирога, а сама я уже сидела у открытого огня на низенькой табуретке.

– Спасибо большое! – я с удовольствием откусила кусок яблочного пирога с корицей и отпила большой глоток ароматного чая. – Меня Наташа зовут.

– Очень приятно, милая, я Абигейл. Зовите меня Эбби, – женщина разбила в миску с десяток яиц и стала быстро-быстро взбивать их венчиком.

– Скажите, Эбби, а у вас в городе часто бывают гости? Ну, приезжие.

Эбби удивленно подняла брови и быстро взглянула на меня. Последовала пауза. Я тоже молчала, ждала ответа. В итоге женщина неопределённо пожала плечами и ответила уклончиво:

– Да так сразу и не припомнишь…

Странно. Очень странно…

Колокольчик на двери радостно прервал неловкую паузу и в дверь вошёл мужчина.

– Здравствуйте, святой отец! – Эбби, как мне показалось, поздоровалась с викарием не только радостно, но и с огромным облегчением.

Священник поздоровался с ней и только потом заметил меня.

– О, да у нас гости, – он мягко улыбнулся, а я, кивнув, разглядывала его. Блондин, красив и статен. Лет 30–35. Наверное, все местные прихожанки перед ним млеют и блеют. Кого-то он мне смутно напоминал. И тут я поняла, что он напоминал мне саму меня. У него тоже были сложного оттенка тёмно-серые глаза и пшеничные волосы. Я усмехнулась, а викарий вдруг смутился и забавно покраснел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Надолго вы к нам, мисс? – он откашлялся, скрывая смущение.

– Не знаю, – легкомысленно ответила я, – надеюсь посетить службу в воскресенье

– Будем рады, – он кивнул Эбби, забрал свёрток с хлебом и поспешно вышел.

Через пару минут вышла и я, поблагодарив Эбби за чай и пирог. Взглянув на часы, я заторопилась домой. Надеюсь Феломена не будет волноваться.

Глава 3

В кухне Феломены царила тишина, стол к обеду почти полностью накрыт. Ростбиф был покрыт изумительной золотистой корочкой, печеный картофель дымился вкуснейшим паром, на столе стояли так же блюдо с яйцами, сыром и зеленью. И, вроде бы, пудинг или запеканка. Я плохо в этом понимала. Выглядело всё это умопомрачительно, и, несмотря на то, что у Эбби я съела до крошки огромный кусок пирога, почувствовала зверский голод. Наверное, прогулка и свежий воздух требовали компенсации калориями.

В двери со стороны лестницы, как птичка, впорхнула Дилли, и я почувствовала, как меня захлестывает волна нежности и привязанности.

– Наташа! Ты вернулась! – и девочка подбежала ко мне, приобняв, одновременно начиная тащить к столу. – Сейчас мы будем обедать и еще к нам идёт мистер Доусон, он соседский фермер. Приносит нам молоко, сметану и сыр. Фанни-ма угощает его обедом иногда, и сегодня велела мне зайти пригласить его. Дилли тараторила, пока я усваивала информацию, занимая своё место за столом.

Мистер Доусон, значит. Наверное, это тот самый молочник и по совместительству проводник. И позвала его на обед Феломена именно сегодня, когда я появилась у них дома. Что ж, на мои вопросы всё равно никто не отвечает, поэтому прикинусь я самой наивной и безмятежной ветошью в Англии, буду пока наблюдать.

Дилли-Дил тем временем закончила сервировать стол красивыми тарелками с букетиками незабудок, разложила столовые приборы и вышитые салфетки. Хоть я и уговаривала себя не волноваться, а просто посмотреть, послушать и поесть, сердце моё гулко застучало, когда я услышала за дверью тяжелую мужскую поступь. Заставив себя выпрямиться и улыбнуться, я стиснула в складках скатерти похолодевшие руки.

Прозвучали два уверенных стука и дверь открылась, вошел мистер Доусон. К его ногам сразу метнулся кот, на которого я чуть не села в первый вечер. Видимо, фермерские молочные продукты были котячей морде очень по душе.

Доусон был невысоким, крепким и очень румяным. Седая шапка волос была чуть растрепанной, а глаза лучистыми, как у Феломены, и внимательными.

– Здравствуйте, дамы! – голос фермера звучал приятно, приглушенно. Он, улыбаясь, поставил на пол корзину, доверху наполненную продуктами.

Вошла Феломена церемонно поздоровалась, а мистер Доусон нескрываемо расцвёл. Мы с Дилли понимающе переглянулись и захихикали. Моё напряжение потихоньку спадало, и я подумала: «Пусть всё идет, как идёт.» А потом мы все вместе сели за стол.

Обед проходил под щебетание Дилли-Дил, которая с упоением рассказывала про своё великое путешествие к крестной до обеда. Были упомянуты вредные мальчишки, мимо которых она промчалась быстрее ветра, так, что они даже засвистеть не успели; милая бродячая собака (рыжая, с белыми пятнами!), которой она отломила кусок пирога (Феломена при этом улыбнулась и одобрительно кивнула); огромная лужа на повороте к соседнему селению, которую пришлось преодолевать по камешкам с ловкостью белки и многое другое.

Я рассеянно слушала её милый перезвон, поглядывая на мистера Доусона. Иногда я ловила на себе его взгляд, внимательный, изучающий. Впрочем, когда мы встречались глазами, он тут же вежливо улыбался мне и переводил взгляд на Дилли.

Я заметила одну особенность, которая могла ничего и не значить. Но пока Дилли болтала, ее никто не остановил, не попросил быть тише…Разве в Англии маленьким девочкам разрешается болтать за столом? Вроде бы у них с этим было строго. Во всяком случае раньше. Какие-то тут неуловимо другие правила во всём. Ну или я готова уже была искать странности там, где их не было.

Феломена подала теплое вино со специями, я сделала несколько глотков и мысли стали вялыми, непослушными. Незаметно для себя наелась до отвала. Захотелось спать. Увидев, как я сонно моргаю, Фанни-ма мягко улыбнулась:

– Идите отдохните, моя милая. Если не хотите к себе – можно вон в том кресле у окна.

Я поблагодарила за обед её, а мистера Доусона за приятное знакомство и вкуснейший сыр. Прошла к креслу с высокой спинкой, которое стояло в другой стороне кухни-гостиной, и, поджав ноги, задремала в нём.

Мне снилось море, спокойное и тихое. Мелкая серая галька была нагретой, и я зарывала в нее босые ноги, блаженно жмурясь на солнце. Мне было хорошо, как никогда. Пляж был обрамлен порослью молодых ив. Покачивание ветвей успокаивало. Но тут раздался детский голосок:

– Мама! Мама, посмотри, что я нашла! – я вздрогнула и попыталась обернуться, но, как это часто бывает во сне, не могла пошевелиться.

– Лиса! – в отчаянье крикнула я, надеясь увидеть каштановые кудряшки, веснушки на милом, самом дорогом личике, и лукавые серые глаза.

– Мама! Иди сюда! – и я проснулась, едва не задохнувшись от сильного сердцебиения.

Уже почти стемнело, мне стало душно. Собираясь встать, я хотела откинуть плед, но услышала голоса Фанни-ма и мистера Доусона. По всей видимости они забыли о моём присутствии, поскольку спинка кресла полностью меня скрывала. Я замерла, прислушиваясь.

– Брайан, у тебя сердца нет! Почему это должна быть именно она? Ты же видел, как она измучена, бедный ягнёночек. И там у нее осталась девочка, совсем крошка. Неужели нельзя хотя бы попробовать? – голос Феломены был взволнованным и торопливым, словно она теряла последнюю надежду убедить этого человека.

Фермер откашлялся.

– Фели, – мягко произнёс он. Ты же сама всё знаешь. Мы не знаем, что за этим может последовать, и кто из них придет следующий. И будет ли он так же безобиден, как эта девочка. Извини, что приходится напоминать тебе….

Голос Доусона стал тише, и они вышли из кухни.

Меня захлестнула ярость и обида. Ведь я всё рассказала, всё! Они знают, что мне необходимо вернуться к моей дочке, к моей Лисе. А у них, видите ли, какие-то свои причины держать меня здесь. Чувствовала же я, не могла ошибаться. И я вскочила с твёрдым намерением встряхнуть их обоих, заставить сделать что-то, что поможет мне вернуться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Потом медленно опустилась обратно в кресло и покачала головой. Нет. Так ничего не выйдет, они закроются, захлопнутся и ничего я не добьюсь. Причем уже никогда. Нужно ждать воскресенья, искать встречи с Эннет Джеймс, ее имя – это знак. Если я очнулась на тех могилах, значит это вход, а соответственно и выход.

Я решительно зашагала в свою спальню. До воскресенья оставался один день, завтрашний.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю