Текст книги "Под другим небом (СИ)"
Автор книги: Эва Гринерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Глава 47
“Моя дорогая, моя единственная…Я каждый день, неделя за неделей мысленно говорю с тобой, пытаюсь найти дорогу к тебе, а вот сел написать тебе это письмо и словно сковало всего.
Вспоминаю сейчас всё то время, что мы были вместе. Оно было таким коротким для меня. Говорят же, что счастье скоротечно. Вот и ты для меня была таким мигом счастья, которого я не знал прежде никогда.
До сих пор с болью и без надежды на ответ задаю себе вопрос – почему ты так внезапно покинула меня. Если решила уйти с Марком, то почему не дала хотя бы попрощаться с тобой? Неужели наши отношения ничего не значили для тебя?
Я так задаю вопросы, словно ты сможешь ответить мне…Это я сам себя спрашиваю, Наташа.
Наши друзья уверены, что ты ушла потому что могла увидеть, что К. заходила ко мне той ночью. Но я не могу в это поверить. Поверить в то, что ты усомнилась в моей верности, в том, что я способен тебя предать. Или не быть с тобой рядом, без крайней необходимости, когда нам было отведено так мало времени.
Если это так, то я горько сожалею, что допустил до того, чтобы ты могла усомниться во мне. Если это так – прости меня. Если ты уехала с болью на душе и с тяжелым сердцем – прости меня. Эти “если” сведут меня с ума, в голове нескончаемый поток мыслей о тебе.
Сейчас я у Абрахама, мы искали возможность увидеть мне тебя еще хоть раз. Похоже, её нет. Осталась только одна надежда. Нет смысла говорить тебе о ней – если ты читаешь это письмо, значит, у меня ничего не получилось и моя жизнь прошла без тебя.
Но ведь если ты держишь его в руках, значит ты тоже пытаешься найти дорогу ко мне? Пожалуйста, найди её. Я буду ждать тебя до конца своей жизни.
Только твой, Джастин”
Глава 48
Я сидела на старинной отполированной скамье церкви, куда приходила двести лет назад читать редкие молитвы и увидеть своего любимого. В руках у меня было его письмо, а его самого не было под этим небом уже более ста лет.
Сидела и вспоминала то недолгое время, которое мы провели вместе. Но которое связало нас если не навсегда, то на века – пока хоть один из нас был жив.
Кроме письма, Алекс – тот самый странноватый хранитель архива, вручил мне несколько вещиц, которые моё сердце узнало с первого раза. Они, мои родные люди, возможно, все вместе собирали мне эту капсулу времени, лишь взглянув, я тут же закрыла шкатулку с ними. Не сейчас. Просто не выдержу.
Пока что я держала письмо Джастина, гладя пальцами строки, выведенные его рукой. Столько в них было боли…А виновата была во всём я.
Разве можно было усомниться в нем? Что стоили тогда все слова о любви?.. Теперь я убедилась в том, что была не права. После того, как разрушила всё, а он когда-то там в прошлом пытался исправить, мою кошмарную ошибку, даже не упрекнув меня.
Как прожил он отведенные ему годы? Где, с кем?.. Смог ли быть счастлив?
А если нет… Если я заставила любимого человека страдать до конца его дней?
Я даже заплакать не могла. Сидела и смотрела сухими глазами на кафедру, за которой всегда находился Джастин.
Молодой, теплый, светящийся изнутри.
– Наташа?.. – я вздрогнула. Это Алекс подошел сзади ко мне. Наверное, я уже долго находилась здесь.
Церковь практически не действовала и лишь по большим праздникам два-три раза в год по специальной договорённости здесь проводились службы. Поэтому она сохранила свой практически первозданный вид.
Надо было собирать себя в кучу и пытаться дальше. Тем более я теперь знала точно – Джастин меня ждёт. И чем дольше я буду искать дорогу обратно, тем дольше Джастин будет мучиться и страдать там.
Я решительно встала.
– Спасибо вам, Алекс. Я очень вам благодарна. Хотелось бы задать вам несколько вопросов, но сдаётся мне, вы на них не ответите.
Алекс лукаво улыбнулся мне и неопределенно развел руками.
А я думала – не может ли он отправить меня на 200 лет назад? Мне почему-то казалось, что он один из волхвов.
Его голубые глаза зажглись проницательным светом и он отрицательно качнул головой. Мысли прочел, что ли?.. И я вспомнила – глаза Камиллы на мгновение вспыхнули таким же пониманием. Она точно знала кто я такая…
Однако, я понимала, что мне, как и двести лет назад, никто не ответит. Вернее, тогда я добилась какой-то правды, но только потому что надо мной сжалились из-за Лисы.
– Алекс, можно мне осмотреть еще один дом?..
Глядя на фасад своего бывшего дома я не могла не рассмеяться. Совершенно искренне.
На ветхом, но в отличие от других, не совсем старинном фасаде значилась гордая вывеска: “Сувенирная лавка. Глиняные товары, ручная роспись. Мы с вами с 18** года”
Алекс взглянул на меня, улыбчиво удивляясь моей внезапной весёлости.
– Туда можно?? Она работает??? – воскликнула я.
– Конечно, – Алекс протянул мне руку и мы поднялись по ступенькам.
Я отворила дверь, которая теперь была застекленной и с колокольчиком.
Внутри всё было переделано под полноценно действующий магазинчик. Очень простенькая провинциальная сувенирная лавка. Она была уставлена стеллажами, заполненными глиняными горшками и кувшинами с росписью.
Завороженно я прошла между ними, разглядывая то, что на них находилось. Да, это были мои узоры, которые я придумывала здесь. Цветы, животные, красно-белые рождественские.
– Что подсказать вам, мисс?.. – раздался старческий голос.
Я обернулась и увидела ладненькую старушку. Опрятную, в старомодном чепце и платье в английскую клетку, что тут же напомнило мне о Камилле.
– Здравствуйте, – чуть севшим голосом поздоровалась я. – Скажите, давно вы работаете здесь?
– Это мой магазинчик, мисс, достался мне от матери, это семейный магазин…Всё расписываем вручную, сами. Хотите что-нибудь приобрести?..
– Вашу маму звали Долорес? – ляпнула я очевидную глкпость.
Старушка рассмеялась:
– Так звали мою прабабушку, мисс. Откуда вы знаете?..
Я не знала, как объяснить и стоит ли вообще. Это было уже не важно. Я вновь прошлась между стеллажами и на этот раз знала, что ищу.
И нашла. Там, где посуда располагалась по цветам, я увидела их.
Когда я выезжала из городка, в моей сумке, надежно упакованный, лежал синий кувшинчик, с летящими по его круглым бокам, белыми семечками одуванчиков. У меня почему-то появилась уверенность, что теперь всё будет хорошо.
Конечно же Камилла оказалась внучкой миссис Дункан – хозяйки сувенирной лавки.
Я и так собиралась еще раз навестить усадьбу Феломены, а теперь еще и была настойчиво отправлена туда самой миссис Дункан.
Совсем другое настроение владело мной, когда я оказалась у дверей симпатичного стеклянно-деревянного домика, где жила Камилла. Которая, оказывается, была почти моей ровесницей. А я приняла её за девочку.
Мне не терпелось снова увидеть её, увидеть повзрослевшее лицо Дилли-Дил. Колокольчик мой ясный. Значит, когда она подросла, она не бросила моё дело, которое я тогда начала с таким воодушевлением.
Камилла отворила дверь и улыбнулась мне просто и ясно, несомненно она увидела моё изменившееся настроение.
– Наташа, смотрю вы удачно съездили?.. – спросила она, приглашая меня в дом. А я с трудом удерживалась, чтобы не обнять её.
– Камилла, можно мы с вами сфотографируемся? – внезапно спросила я.
Девушка на секунду задумалась, а потом согласно кивнула:
– Почему бы и нет, если хотите.
И я сделала несколько селфи нас обеих. А потом, с её разрешения, сделала несколько фотографий старого дома, а также сада. Хотя сад был, к сожалению, неузнаваем.
Я решила показать фотографии Лисе – как она их прокомментирует. Ведь Камилла была копией Дилли, хотя и старше.
Камилла предложила мне остаться на ночь, потому что уже сильно стемнело, да и обратного билета у меня не было. Она меня успокоила, что сигнал интернета здесь вполне стабильный и можно заказать билет онлайн.
Если честно, я была совсем без сил, уж очень эмоциональным был день, поэтому с удовольствием приняла приглашение хозяйки. Конечно, мне хотелось заночевать в старом доме, но там было совсем не обжито, поэтому от этой идеи пришлось отказаться. Камилла проводила меня на второй этаж и отвела в спальню для гостей.
Я приняла душ и рухнула в постель, мгновенно заснув.
Утром я не сразу поняла, где нахожусь. Обведя глазами комнату, я увидела старых знакомых – солнечных зайцев, которые точно так же сидели на ковре и подмигивали мне, когда ветки за окном шевелил ветер.
У меня возникла еще одна мысль – я захотела прогуляться к тем старым могилам, на которых очутилась здесь в первый раз. Камилла согласилась составить мне компанию.
– Вы не разочарованы поездкой, Наташа? – Камилла улыбалась мне улыбкой Моны Лизы, её взгляд мог значить что угодно.
– Нет, Камилла. Я счастлива, что побывала здесь снова…Надеюсь вернуться еще. Тут я посмотрела ей прямо в глаза, словно ожидая реакции.
Однако девушка лишь перекинула волосы с одного плеча на другое и нацепила солнечные очки.
Здесь, в поле, было жарковато. Такие красивые места, странно, что их не застроили еще. Вполне мог быть какой-нибудь санаторий или пансионат. Может быть, портал охранял сам себя?..
Я была уверена, что мы дошли до места и усиленно крутила головой. Конечно, могилы и тогда, двести лет назад были старыми и едва различимыми…
– Наташа! – Камилла стояла чуть поодаль и махала мне рукой. – Мы ведь сюда шли?..
И я направилась к ней.
Глава 49
Перед Марком красовалась пепельница с горкой окурков и бутылка виски. С отъездом Лисы, а затем и Натали, он почти перестал выходить на улицу и проводил время всё чаще вот так.
Фоном телевизор, виски, дым… Он провел рукой по трёхдневной щетине и усмехнулся: таким его, пожалуй, не видел никто и никогда. Самоконтроль во всём – было его жизненным кредо.
Всего несколько раз, насколько он помнил, он выходил из себя и с удивлением понял сейчас, что почти все эти выходы из границ были связаны с Натали.
Когда он встретил её в мире каких-то кислотных отбитых панков – он скучал. Магические его способности потихоньку прокачивались, раз за разом от перемещения к перемещению он чувствовал, как растут его силы.
Лет семь тому назад ему посчастливилось познакомиться с лордом Ангусом из Старой Англии. Олдин проникся к нему неподдельной симпатией и дал несколько хороших уроков, благодаря которым Марку удалось продвинуться в короткие сроки почти вровень с самим лордом.
Но это был его потолок. Он и сам чувствовал.
В какой-то из вечеров, когда Марк в очередной раз гостил у Ангуса, домой из закрытой частной школы – к слову тоже очень непростой – вернулась Кэтрин. Еще совсем юная.
Марк с любопытством наблюдал за отношениями отца и дочери. И хотя Олдин был практически подневольным рабом своей хорошенькой избалованной дочки, Марк понял, что именно эта любовь даёт тому дополнительные силы и знания.
И, хотя, Олдин уклонился от прямого ответа на вопрос – как же узы крови укрепляют и способствуют выходу на новый магический уровень, Марк понял, что пора расти. А потом придёт и само знание.
Он еще немного погостил у Олдина, подружился с Кэтрин. Девчонка сначала липла к нему, измеряя силу своей формирующейся женственности и магической силы, но Марк был непреклонен – Ангус был для него слишком уважаемым магом, он считал его своим не только наставником, но и другом. И шашни с его юной дочерью были совершенно недопустимыми. Он выставил всевозможную защиту от чар Кэтрин и с честью выдержал этот её натиск.
Постепенно они подружились, пыл её поугас. Марк был интересным собеседником, был верен её семье и в итоге она стала ценить его дружбу сильнее, чем мужскую привлекательность.
Олдин благосклонно смотрел на их дружбу, считая, что благоразумный Марк хорошо влияет на его взбалмошную дочь.
А потом Кэтрин отправилась в путешествие по стране, в которое отец направил её, попросив Марка сопровождать её. Это было связано с тем, что Олдин готовил Кэтрин в переемники. Нужно было познакомиться с нужными людьми, побывать в нужных местах.
Путешествие должно было занять около года. Однако, всё смешала случайная встреча с Джастином, который был приглашен на один из приёмов, как один из старших волхвов одного из порталов.
Марк с первого взгляда понял, что Кэтрин пропала. Сам он видел нелепого мальчишку, неловкого и вечно краснеющего. Однако Кэт смотрела на него совершенно другими глазами. Что она в нем нашла – Марк так и не понял. Но жизнь её, мечты и планы были теперь неразрывно связаны с Джастином.
А теперь он размышлял, что же в этом простоватом парне нашла Наташа. За что она могла его полюбить, да так, что так же, как и Кэтрин, готова была менять свою жизнь и идти на жертвы.
Марк сделал большой глоток прямо из бутылки и вспомнил, как встретил её. Совершенно потерянная, заблудившаяся в мирах и временах, Наташа чуть ли не бросилась ему на шею в одном из баров, где он лениво наблюдал за местной публикой, собираясь через пару дней переместиться.
В итоге он задержался там с ней на год. Сначала просто пожалел бросить её там – девушка, действительно, вызывала невольное сочувствие. Марк удивленно прислушивался к чувствам, которые она вызывала у него и гнал их прочь, из сердца, головы и души. Напускал на себя цинизм и холодность. Но стоило ему засмотреться на то, как она поправляет волосы, как меняется её лицо, когда ей смешно или страшно – он плыл внутри себя, презирая себя самого за эти чувства. Тогда он поклялся, что справится он с ними или нет – Натали об этом не узнает.
Ему пора было двигаться дальше, а он откладывал своё перемещение день ото дня, всё больше привязываясь к ней. Своих магических сил у него пока еще не хватало, чтобы взять её с собой. И оставить её здесь он не мог – не было уверенности, что он потом найдет её.
Марк злился на себя, что так глупо вляпался. Злился и на Натали. Она чувствовала, что он на взводе и, естественно, отдалялась от него. Время было на исходе – Марк понимал, что её вот-вот вышвырнет из этого мира неизвестно куда.
И он пошел на этот шаг. Когда-то он посмеивался над Кэтрин, которая пыталась соблазнить его, пользуясь любовной магией. Потом слегка презирал её, когда она стала привораживать своего викария. А теперь и сам готов был пойти на это, лишь бы не потерять Натали.
Он оправдывал себя тем, что времени совсем почти не осталось, отношения сошли на нет, а так они хоть будут связаны. Особенно, если Натали забеременеет от него. Он спрашивал сам себя – как он ей это объяснит, но понимал, что ни объяснить, ни простить потом этого будет нельзя. И Марк просто на это пошел. Первый раз в жизни.
Он сам не хотел признаваться себе, но та ночь была самой прекрасной из всех, которые они провели вместе. Исчезли страхи и тревоги, их обоих переполняла страсть, нежность и чувственность. Раньше, боясь показать Наташе свои чувства, он всегда держался чуть отстраненно и всегда контролировал свои слова и движения.
В ту ночь он мог не сдерживаться и полностью отдаться своей любви. Под утро он, презирая себя как за поступок, так и за трусость, затуманил ей память и ушел из её постели.
О том, что Наташа беременна, он узнал раньше нее. Он просто смотрел на неё и видел это.
Только вот как сказать ей теперь об этом, он не знал. Марк пытался наладить с Наташей отношения, и может быть ему это удалось бы, но он не успел – Наташа исчезла.
Марк сделал еще один большой глоток и встал, его качнуло. Однако, хватит, пожалуй.
Он собирался побриться и позвонить Лисе по видео связи. Но, наверное, нужно принять душ и залиться кофе, прежде чем звонить.
При воспоминании о Лисе, за грудиной у него заломило. Он безумно соскучился по ней. Чувство к дочери было для него откровением, ради неё он готов был на всё. Как на самые великие, так и на самые низкие поступки.
Стоя под душем, Марк вспомнил недавнюю ночь с Наташей, когда он заставил её захотеть так же сильно, как и он. Понимая, что всё глубже увязает, как в своих чувствах, так и в безнадёжности, он осознавал: или уже идти напролом, как Кэтрин, надеясь добиться своего или отпускать, ожидая, что его любимая женщина, которая рвётся сейчас к другому, вернётся к нему.
Он вышел и посмотрелся в зеркало. Вполне. Теперь можно было позвонить дочери.
Глава 50
Потянуло дошедшим до кондиции пирогом с зеленью и сыром. Феломена, достав устрашающих размеров противень, захлопнула жаровню. Она делала всё размеренно, как обычно. Казалось, ничто не могло вывести эту пожилую леди из равновесия. Однако, внутри неё бушевали бури.
С тех пор, как Наташа покинула их, Феломене не было покоя. Её душа болела за каждого – за мятущуюся душу Наташи, за родного Джастина, который как никто, достоин был счастья, за Дилли, которая ждала Наташу так, как если бы та была ей родной матерью.
Хлопнула дверь, вошел Доусон, вопросительно глянул на неё. Феломена ответила ему коротким взглядом. За долгие годы этих благопристойных, полных уважения отношений, с одной стороны абсолютно платонических, с другой – ближе и роднее не бывает, они научились понимать друг друга с полувзгляда. Они вместе вели быт, заботились о Долорес, решали незначительные проблемы и встречали праздники.
Однако сейчас проблема была такого масштаба, что выждав несколько недель, они пригласили к себе Эннет и даже включить в совет Дилли. Потому что ждать дольше было нельзя.
Если с бедным Джастином что-то случилось, нужно было это выяснить и по возможности помочь. Хотя что они могли предпринять – три дряхлых старика.
– Сейчас бы Абрахама с Мэг сюда, – произнёс Доусон, безошибочно прочитав её мысли.
Из них всех только у Эннет Джеймс была способность к перемещениям, но кто бы мог предложить ей это. И что бы это дало?
Необычно бесшумно спустилась Дилли. Девочке сказали, что она будет присутствовать на важном совещании и она вела себя, как взрослая.
– Фанни-ма, не пора еще ехать за мисс Эннет? – даже голос Дилли изменился за это время, стал взрослее. – Можно я поеду тоже?.. Пожалуйста!
– Зачем, Дилли? – спокойно спросила Феломена, пробуя специальной старенькой вилочкой жаркое.
Девочка потупила глаза и со вздохом ответила:
– У меня несколько красок почти совсем закончились, и горшочков всего три…Наташа написала в том письме, что я могу всё забрать. Я бы взяла немножко, можно?
Феломена переглянулась с Доусоном и оба чуть кивнули друг другу одними глазами.
Дилли снова отреагировала как большая:
– Тогда я пойду оденусь, не уезжайте без меня, мистер Доусон.
Феломена невозмутимо стала накрывать на стол, а пирог накрыла полотенцем, чтобы не дать ему остыть и засохнуть.
Поразмыслив, Доусон сначала свернул к дому Эннет, объяснив Дилли:
– Чтобы мисс Дженнет не заждалась нас. И к Наташе ей зайти тоже будет приятно… – он крякнул и утёр седые усы, не зная, что еще сказать.
За это время Эннет Джеймс еще уменьшилась, если такое было возможно. Как она сама шутила “Стремлюсь к нулевому значению”.
К предложению заехать в дом Наташи, она покивала с пониманием и грустью. Приобняла Дилли, хоть и была в два раза меньше неё, так они и доехали.
Городок словно вымер – на улицах не было ни души. Ключ был у Дилли, им она и открыла дверь.
Дом еще пах жилым, хотя присутствовал небольшой запах пыли. В остальном ничего не изменилось. Хотя поступало несколько предложений, чтобы снять этот дом, однако Джастин был категорически против и внёс арендную плату за год.
Доусон вздохнул и присел на кушетку, а Эннет прошла вместе с Дилли в мастерскую. Там девочка деловито отобрала несколько нужных ей красок и завернула в тряпицу горшочки.
– А почему ты всё не заберёшь, – спросила Эннет осторожно, уже зная, что Наташа написала Дилли в письме.
– Я знаю, что она вернётся, – убеждённо сказала Дилли.
– Дай-то Бог, – ответила Эннет и они все вместе вышли из дома Наташи.
Подъезжая к усадьбе, все встревоженно переглянулись, а Доусон взмахнул хлыстом и лошадь понеслась изо всех лошадиных сил.
Возле изгороди стояла незнакомая коляска. А в свете последних событий и настроений тут было одно из двух – или радость, что вернулся Джастин или то, о чем все даже подумать боялись.
Доусон спрыгнул с козел.
– Я вперед пойду, идите потихоньку, не торопитесь, – и заспешил к двери.
Однако, распахнув её, он радостно вскрикнул: на кухне стояли две сестры – Феломена и Мэг, а рядом потрёпанный с дороги, поблекший, но тоже довольный Абрахам.
Мэг тараторила что-то, обнимая Феломену, ругая и целуя её, затем душила в объятиях свою маленькую племянницу, Доусон говорил Абрахаму что вот только-только их вспоминали…Стоял такой нормальный хороший гвалт. Эннет, немножко обессиленная, присела тоже рядом с Абрахамом, вглядываясь в его лицо, чтобы понять – что же их привело за тридевять земель.
Наконец, первое возбуждение от встречи улеглось. Тогда она спросила это вслух:
– Где Джастин?..
Супруги переглянулись.
– Мы не знаем, Энн. Уже много недель назад он уехал от нас к Кэтрин. Значит, он не вернулся сюда…
Все замолчали, представляя масштаб беды, которая могла случиться с Джастином. Одна Дилли недоуменно переводила взгляд, не понимая, что такого случилось.
– Садитесь, – выдавила из себя Феломена. – Садись, Мэген, Абрахам, давай сюда к огню. Дилли, помоги мне накрыть на стол. Эннет, всё хорошо? Отдыхайте, сейчас будем обедать.
Феломена машинально говорила все, что нужно, а в голове проносились как в калейдоскопе картины одна страшнее другой. И самая невинная из них – что Джастин свернул шею по дороге.
Доусон помог Абрахаму проехать и занять центральное место за столом, Дилли проворно накрывала, тарелки и вилки мелькали в её руках.
Когда все уже уселись и посмотрели на еду – вилки были отложены. Слишком много их тревожило.
– Итак, – начал Доусон. – Значит, Джастин у Кэтрин. У той самой Кэтрин, которая стерегла его, как кошка, и подстерегла, наконец.
– Доусон, всё может быт не так, – мягко прервала его Феломена.
– Серьёзно?? – вскипел добряк фермер, – ты видишь что-то другое, Фили??
Абрахам тоже откашлялся.
– Мы приехали по двум поводам. Один из них – исчезновение Джастина. Второй – вот это. – И он выложил на стол молитвенник Джастина и его письмо Наташе.
– Я предложил ему оставить письмо, которое Наташа, возможно, найдёт когда-нибудь…в своё время…
Присутствующие, каждый по-своему попытался представить грандиозность затеи, а также убедиться в силе веры Абрахама.
А тот продолжил:
– После того как мы решим, как нам вызволить Джастина, давайте подумаем, как оставить письмо Наташе, чтобы его могла получить только она.
Дилли робко подняла руку
– А можно…я тоже передам Наташе что-нибудь?
Энн сгорбилась насколько возможно и еле слышно произнесла:
– Я бы тоже хотела…Чтобы она знала, что мы её не забыли.
Поскольку, никто не знал, что даже предложить можно по первому поводу, перешли сразу ко второму. Собрали небольшую шкатулку. Дилли застенчиво положила на стол рисунок, который, как она сказала, нарисовала после рассказа Лисы.
– Скажи, детка, а это всего лишь раз было – когда Лиса приходила к тебе во сне, осторожно спросила Мэг.
Дилли грустно кивнула.
– Только один…Она сказала, что будет приходить еще, но больше её не было.
Доусон подал голос:
– Я поеду к лорду Ангусу, нельзя просто сидеть сложа руки.
Феломена молча посмотрела на него, а за неё сказала Энн:
– Дорогой, это бессмысленная затея. Она не подпустит тебя близко, ты же сам понимаешь.
Доусон понимал, и от собственного бессилия стукнул ребром ладони по столу.
Как оставить архив для Наташи они придумали быстро, только нужно было уберечь его от тех, кто ради любопытства мог вскрыть эту шкатулку. Ведь это была не просто весточка.
Если у Джастина не получится вернуть Наташу, значит может получиться у неё самой. А для этого она должна была знать, что её здесь ждут.
И тогда Эннет вспомнила про подарок Наташи Джастину – кувшин с одуванчиками.
