Текст книги "Чужая жизнь"

Автор книги: Эрреро Ньевес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

– Лучшее, что мы можем сейчас сделать, – это разойтись по домам и принять горячий душ. Давайте простимся здесь, – предложил Лукас.

Джимми, Сильвия и Виктор пошли в одну сторону, а Брэд, Лео и Лукас – в другую.

Поздние прохожие переходили на противоположную сторону улицы. Им становилось страшно при виде перемазанных грязью Брэда и Лукаса. Дойдя до своей улицы, Лукас попрощался с друзьями.

– Увидимся завтра вечером, – сказал Лукас, обращаясь к Брэду, и добавил: – Скажи Джозефу, что камни у меня. – Он похлопал рукой по карману брюк. – Спасибо вам обоим. – Юноша, пытаясь улыбнуться, провел рукой по грязному лицу. – Похоже на то, будто мы приняли грязевые ванны, – произнес он напоследок, желая пошутить.

Лукас повернул за угол и подошел к своему дому. Он тихонько открыл входную дверь и, стараясь не шуметь, поднялся по лестнице. Подойдя к квартире, Лукас приложил ухо к двери и прислушался. Казалось, все было тихо. Он вставил ключ в замочную скважину и как можно тише повернул его. Не обращая никакого внимания на то, был ли кто-нибудь в гостиной, он, услышав, как настенные часы бьют двенадцать, открыл дверь в свою комнату и, войдя, прокричал:

– Я уже здесь!

Через некоторое время мать постучала в дверь его комнаты костяшками пальцев.

– Мама, я переодеваюсь, – коротко ответил Лукас. Это было единственное, что пришло ему в голову, чтобы не открывать ей. Разглядывая себя в зеркало, Лукас прошептал: – Ну и вид у меня…

– Хорошо, – сказала Пилар. – Вот это мне нравится. Молодец, что пришел домой вовремя, как мы и договаривались.

– Спокойной ночи! – глубоко вздохнув, пробормотал сын. Если бы она увидела его сейчас, то наверняка запретила бы ему вообще выходить из дома. В этом Лукас был уверен.

Юноша встал под душ прямо в одежде, донельзя испачканной после путешествия на остров. Он просто не придумал ничего иного, чтобы смыть с себя грязь. Лукас освобождался от одежды по мере того, как грязь исчезала с его плаща, брюк и рубашки. Он словно заново родился, стоя обнаженным под горячим душем. Теперь единственной целью Лукаса было считать часы, которые ему оставались до встречи с Орианой.

17

Эта невидимая нить

Будильник в комнате Лукаса зазвонил ранним утром. Когда он открыл глаза и хотел было подняться, у него появилось ощущение, что каждая клеточка его тела пронизана болью. Юноша дотронулся до своей головы и обнаружил всего лишь небольшую припухлость на месте вчерашней шишки. Он подумал о том, что это было действие снадобья, приготовленного Джозефом. Лукас прошел в ванную комнату и, глядя на себя в зеркало, увидел, что единственным свидетельством его падения в колодец на острове Салтес была царапина на лбу. Он начал двигать руками и плечами, и постепенно мышечная боль прошла. На какое-то мгновение юноша застыл перед зеркалом. Он не сводил глаз со шрама, разделившего его грудь сверху донизу на две половины. Проведя по шраму указательным пальцем правой руки, юноша спросил себя, сколько осталось в нем от прежнего Лукаса. Иногда у него возникало ощущение, что именно Кендаль завладел его разумом, и Лукас чувствовал потребность наедине обдумать все, что произошло с ним в течение столь короткого периода.

Он посмотрел на часы и начал быстро собираться. Лукасу вовсе не хотелось опаздывать на свое первое свидание с загадочной Орианой. Зеленые глаза девушки накрепко запечатлелись в его памяти, казалось, он ощущает присутствие Орианы даже тогда, когда она находится далеко. Никогда ранее ни одна девушка не нравилась Лукасу так сильно, как Ориана. Он надел плавки, черные джинсы и белую рубашку.

Прежде чем выйти из комнаты, юноша спрятал свой еще мокрый плащ в шкаф и завернул в полотенце брюки, в которых он был вчера, намереваясь бросить одежду в стиральную машину раньше, чем ее увидит мать. Открыв дверь, он столкнулся нос к носу с маленьким Луисом, который поджидал его, сидя у двери.

– Привет, брат! Куда собрался?

– Я иду на пляж. Договорился кое с кем.

– Мама, Лукас договорился встретиться с девушкой! – закричал Луис, желая сообщить новость матери.

– А ты не хочешь помолчать немного? Я не говорил тебе, что иду на встречу с девушкой, – обиженно произнес старший брат.

– От тебя разит одеколоном, и ты надел новую белую рубашку. Думаешь, я дурак?

– Ты на него похож!

Появилась мать, чтобы примирить их. Она посмотрела на старшего сына, и ее внимание сразу привлекла царапина на его лбу.

– Не хотите ли помириться? Что с тобой случилось, Лукас?

– Да ничего особенного… Просто поцарапался вчера.

– Чем? – настаивала Пилар.

– Мама, ну пожалуйста, не придавай этому значения. Не нужно постоянно беспокоиться о том, что со мной что-то произойдет… Я ухожу!

– И не думай! Сначала ты должен позавтракать. Почему ты не расскажешь мне о том, что произошло?

– Он хотел поцеловать девчонку, а она дала ему пощечину, – сказал Луис и поправил свои очки, постоянно норовившие сползти на нос. Мальчику доставляло удовольствие выводить из себя старшего брата.

Лукас не ответил. Он бросил на Луиса один из тех взглядов, которые заставляют замолчать слишком болтливого собеседника. Юноша позавтракал как можно быстрее и попрощался с матерью. Своему брату он ничего не сказал. Когда Лукас уже открывал входную дверь, мать его остановила.

– Должна попросить тебя об одолжении. Мне нужно идти в аптеку, чтобы помочь твоему отцу. Так что тебе придется взять с собой Луиса.

Лукас, который уже почти вышел из дома, застыл в дверном проеме. Он обернулся и увидел Луиса с полотенцем на плече, готового идти на пляж. Мальчик лукаво улыбался.

– Нет, мама. Сегодня не получится. У меня особая встреча, на которой я не могу появиться с Луисом. Это ломает все мои планы. Ты должна меня понять.

– Я знаю, но твой отец остался сегодня без помощника, и я должна идти.

– Ну так возьми с собой Луиса. Я уверен, ему понравится.

– Я предпочитаю пойти с тобой на пляж. В аптеке мне всегда становится скучно, – поспешил сказать мальчик.

– Если ты идешь на пляж, то тебе ничего не стоит взять его с собой, там он будет играть сам. Уверена, что брат не будет тебе мешать.

Лукас посмотрел на часы и увидел, что уже опаздывает. Он не мог продолжать этот спор, и ему пришлось согласиться. Юноша был очень зол. У Лукаса складывалось впечатление, что все его планы рушатся. Ему хотелось побыть с Орианой наедине и впервые поговорить с ней без посторонних, но юноша понимал, что это невозможно.

На протяжении всего пути до мола, откуда уходил корабль на пляж Эль-Ромпидо, Лукас молчал. Луис весело болтал, комментируя все, что видел вокруг. Они пришли за несколько минут до одиннадцати. Лукас облегченно вздохнул: ему удалось прийти раньше Орианы.

Погода не слишком располагала к тому, чтобы искупаться в океане. Небо было затянуто облаками, хотя иногда робкое солнце на несколько минут прорывалось сквозь них, освещая пляж. В связи с этим на остановке в ожидании транспорта, чтобы переправиться на атлантическую часть устья Каменной реки, народу было немного. Короткий переезд обычно занимал минут пятнадцать, и поэтому туристы, которые остановились в расположенных неподалеку гостиницах, часто ездили именно на этот пляж. Моряки, начинавшие свой рабочий день примерно в это время, готовили судно к перевозке людей с берега на берег. Они работали так до восьми часов вечера с небольшим, в полчаса, перерывом на обед. Их рабочую одежду составляли «бермуды», майки и шлепанцы с перемычкой между пальцами. Один из моряков, светловолосый и худой, стоял у руля, а другой, смуглый, с задубевшей от солнца и ветра кожей, собирал деньги за проезд и проверял билеты. Через какое-то время они менялись местами.

Орианы еще не было, когда один из моряков сообщил Лукасу, что они отплывают. Было ровно одиннадцать часов. Юноша уже готов был подать рукой знак, чтобы их не ждали, когда появилась Ориана, бежавшая по деревянным мосткам, соединявшим мол с портом. Молодой человек попросил моряков подождать, а Луис начал делать медсестре знаки, что ей нужно поторопиться. Лукас выиграл время, покупая билеты на троих. Они дожидались девушку у трапа, и Ориана наконец ступила на палубу. Черные волосы девушки были распущены. Она была в коротких белых брюках и ярко-зеленой блузке с длинными рукавами, начинавшимися прямо от пояса. На плече у девушки висел рюкзак. Она запыхалась, но прыжком влетела на корабль, вместо того чтобы подняться по перекидному трапу. Ориана говорила, не переставая при этом улыбаться, однако Лукас почти не слушал ее. Он наблюдал за тем, как глаза девушки из зеленых постепенно становились черными. Она нервничала. В течение нескольких секунд их лица оказались так близко, что она замолчала. Это был первый раз, когда они увиделись вне стен больницы. Лимонно-лавандовый запах Орианы заполнил небольшое пространство между ними. Они не знали, как приветствовать друг друга, и в этот момент невидимую нить, связывавшую их, разорвал голос Луиса:

– В чем дело? Почему бы вам сразу же не поцеловаться?

Лукас поцеловал Ориану в щеку. Ее волосы коснулись его лица. Девушка тоже ответила поцелуем. Она сделала это, затаив дыхание. Это были всего лишь секунды, но секунды очень насыщенные.

– Послушай, Ориана, а я? – Луис снова нарушил магию, которая их обволакивала. Лукас посмотрел на брата так, что в течение нескольких секунд тот хранил молчание.

– Конечно, Луис! Как поживаешь? Хорошо?

Мальчик уже не осмеливался раскрыть рта и только утвердительно кивнул. Ориана села между ними и положила руку на плечи Луиса. Младший брат лукаво улыбнулся Лукасу.

– Жаль, что мы встретились не вдвоем, а втроем. Поверь, мне это навязали.

– Ну что ты, это очень хорошо, мы отлично проведем время втроем, правда, Луис?

Луис продолжал молчать и, согласно кивая, смотрел на брата.

– Что происходит? Котик проглотил язычок?

– Можешь говорить, малыш, – сказал Лукас мальчугану, которому, казалось, зашили рот.

– А ты не рассердишься, если я заговорю? – с опаской спросил Луис.

– Нет, не рассержусь, но не слишком отвлекай Ориану, оставь и мне немного ее внимания, хорошо? – Лукас, чувствуя себя уже более расслабленным, окончательно принял тот факт, что этот день придется провести втроем, а не вдвоем, как он рассчитывал.

Они переехали на другой берег Каменной реки вместе с шестью туристами и пошли к океану по деревянному настилу, пересекавшему песчаное пространство, которое разделяло эти водоемы. Когда приходилось совершать этот путь под палящим солнцем, требовались значительные усилия. Но сейчас небо было затянуто облаками, и прогулка среди дюн и редкой растительности была очень приятной. Иногда группы сосен вступали в единоборство с песком за право разместиться на этой узкой территории. В конце пути взору открывался океан во всем его величии, и это воспринималось как подарок после прогулки по деревянной тропинке, напоминающей железнодорожные пути. Пляж, на котором не было никого с прошлого вечера, принадлежал только им и еще шести туристам, которые разбрелись по всему берегу.

Лукас и его спутники направились налево, в сторону Ла-Флеча[37]. Лукас снял свои спортивные туфли, Луис последовал примеру брата, а Ориана, наблюдавшая за тем, как братья побежали к океану, чтобы намочить ноги, тоже разулась. Она еще не понимала, почему ее так привлекают ступни людей. Ступни Лукаса, большие и в то же время изящные, притягивали к себе внимание девушки. Она вспомнила о том, как впервые увидела их в отделении интенсивной терапии. Тогда Ориане показалось, что эти ступни сошли с картины Эль Греко. Лукас играл с братом на мелководье. Он двигал пяткой таким образом, что его брат оказывался как под душем, протестовал и пытался повторить движения Лукаса, но безуспешно. Через некоторое время юноша вернулся к Ориане.

– Слушай, вода – отличная. Давай искупаемся! – С этими словами Лукас принялся расстегивать рубашку.

Ориана следила за каждым его движением и при этом ощущала приятную боль в животе. С тех пор как девушка впервые увидела его на расстоянии, она заметила, что каждый раз при встрече с юношей внутри нее происходило что-то странное. Это ощущение было новым для девушки. Лукас был воистину прекрасен. Он был без рубашки, и Ориана видела торс и шрам, деливший пополам грудь юноши. На шее у него был амулет из кожи, который на самом деле являлся коробочкой для лекарств.

– Как ты себя чувствуешь, Лукас? – спросила Ориана, не понимая, что это был худший из вопросов, который он хотел бы услышать из ее уст.

– Хорошо! Отлично! Без проблем. – Юноша не сказал больше ничего. Он снял брюки и побежал к океану. Заметив, что вода доходит ему до пояса, Лукас поплыл. Луис последовал за братом, и в течение некоторого времени братья играли друг с другом, а затем позвали девушку.

Ориана, которая ходила плавать каждые выходные, не заставила себя ждать. Она осталась в бикини, смазалась защитным кремом и побежала в воду, чтобы погрузиться в нее вместе с братьями. Было видно, что она специалист по части плавания. Лукас наблюдал за тем, как девушка вошла в воду. Она казалась ему самой привлекательной в мире. Чтобы победить холод, Ориана быстро поплыла на глубину, где уже нельзя было коснуться дна ногой, а затем через несколько минут вернулась без каких-либо проблем. Если бы рядом не было брата, возможно, Лукас и решился бы сказать ей что-то, но в присутствии Луиса ему не оставалось ничего, кроме как играть и плавать.

– Ориана, ты не слишком далеко заплываешь? – спросил Лукас, когда она вернулась после своей борьбы с волнами.

– Спокойно! Я отлично знаю этот пляж. Здесь нет никаких опасностей. В период отлива тут можно пройти несколько километров, прежде чем доберешься до глубины. Этот пляж – особенный, – сказала она, раздвигая воду руками и уплывая так быстро, как только могла.

Лукас попытался догнать девушку, но им с Луисом, который бросился вслед за ним, не удалось это сделать. Юноша заметил, что его сердце бьется сильнее, чем обычно, и решил остановиться. Нужно было привести дыхание в норму. Когда Ориана поняла, что Лукас ее больше не догоняет, она вернулась и подплыла к ним.

– Лукас, я выхожу из воды. Немного замерзла.

– Хорошо, мы тоже выходим. Луис, пошли!

Они не спеша вернулись на берег. Солнце уже не грело, но никогда серый день не казался Лукасу таким прекрасным. Ориана была особенно красива с длинными мокрыми волосами. Капли воды медленно стекали по ее коже. Девушку слегка знобило, и она закуталась в полотенце. Лукас предложил сесть всем троим на его полотенце, которое было большего размера. Так они и сделали.

– Ориана, расскажи мне что-нибудь о себе, – попросил Лукас.

– Не знаю, о чем бы ты хотел услышать… – Зеленые глаза девушки начали изменять свой цвет, превращаясь в черные. – Ну, возможно, то, что я очень люблю спорт, жизнь на открытом воздухе и долгие прогулки по пляжу. Я наслаждаюсь морем. В прошлой жизни я, наверное, была русалкой. – Она рассмеялась и лукаво посмотрела на Луиса.

– Русалкой? С хвостом и всем прочим? – спросил мальчик.

Все захохотали.

– А чем занимаются твои родители? – Лукас хотел удовлетворить свое любопытство.

– Я живу с матерью. Мой отец умер, когда я была маленькой. В нашей семье мало мужчин. Только мой дедушка, который был мне как отец, но он тоже умер. Ну, что еще тебе рассказать?.. Моя мать работает в Археологическом музее в Уэльве.

– Ой, так я же из Уэльвы, а в музее никогда не был. Нет, вру, я учился в колледже, когда нас водили туда, но воспоминания очень расплывчатые.

– Хотелось бы вам сходить в музей еще когда-нибудь?

– Я не очень люблю ходить в музеи, – успел сказать Луис до того, как брат ударил его локтем.

– Нам хотелось бы пойти туда с тобой, Ориана. Это был бы отличный повод освежить память.

– Договорились! А чем занимаются твои родители?

– Мой отец – фармацевт. Он управляет аптекой в Городе Солнца.

– Ты хочешь быть фармацевтом?

– Нет, мне хотелось бы стать врачом. В некоторой степени твоим коллегой, – ответил Лукас.

– Это было бы здорово… – произнесла девушка, глядя ему в глаза. На какое-то мгновение оба застыли, и их взгляды пересеклись.

– Честно говоря, пребывание в больнице несколько уменьшило мое желание, но все же я по-прежнему хочу лечить людей. – Сказав это, юноша вспомнил о Кендале и его способностях исцелять страждущих. Он задумался.

– Я вижу тебя фармацевтом, Лукас. На следующей неделе тебе предстоит обследование, не забыл?

– Как я могу забыть!

Снова начал моросить мелкий дождик, под которым накануне Лукас промок до нитки. Они схватили полотенца и побежали через дюны к деревянному помосту, который должен был привести их к другому концу этой полоски суши. Корабль забирал людей каждые полчаса. Пока они шли, Лукас накрывал Ориану полотенцем. Это заставляло его держать руку за ее спиной. Юноше нравилось защищать девушку. Все, что он ощущал, было для него новым. Луис, закутавшись в свое полотенце, шел чуть поодаль. Лукасу, несмотря на дождь, хотелось, чтобы эта дорога никогда не кончалась, чтобы не приходил никакой корабль и Ориана оставалась рядом с ним, ближе, чем когда бы то ни было, и смотрела ему в глаза. Было очевидно, что они оба испытывали взаимное притяжение, но скрывали его за разговорами на разные темы, позволявшими лучше узнать друг друга. Лукасу хотелось опустить полотенце чуть ниже и поцеловать Ориану. Он жаждал этого с того момента, когда впервые увидел девушку в больнице. Но юноша не мог на это решиться. Возможно, если бы рядом не было Луиса…

Пришел корабль, и вместе с ними вернулись туристы, разочарованные невозможностью насладиться солнцем. Пляж опустел. Ориана в своих коротких брючках ежилась от холода.

Ее руки покраснели, и Лукас, взяв их в свои ладони, принялся растирать. У него не было видений, но юноша чувствовал, что его сердце бьется чаще, чем обычно. Ориана, в свою очередь, от прикосновений Лукаса вновь почувствовала нечто незнакомое и непонятное в животе, и это ощущение мешало ей нормально дышать. Оба опять посмотрели друг на друга так, как будто были единственными пассажирами на этом корабле. Это длилось всего считаные секунды, пока Луис снова не нарушил магических чар.

– У меня тоже замерзли руки, брат… – сказал мальчик, протянув свои ладони.

Лукас выпустил руки Орианы, хотя ему хотелось держать их в своих ладонях как можно дольше, и с недовольным видом принялся растирать руки младшего брата. Он очень хотел отчитать мальчика за вмешательство, но Лукас сумел сдержаться и скрыть раздражение, хотя и понимал, что сегодня уже не представится возможности снова сжать руки Орианы в своих. Они, как им показалось, очень быстро добрались до противоположного берега Каменной реки. Если бы это зависело от Лукаса и Орианы, то они задержали бы корабль в пути, чтобы лучше узнать друг друга. Вскоре показался спортивный порт. Они вновь вернулись на землю.

– Ну вот, дождь испортил нам день, – с грустью произнес Лукас.

– А мне он показался чудесным, – сказала Ориана. – Если хотите, мы можем как-нибудь повторить прогулку на пляж.

– А музей? – поспешил напомнить ей Луис. Сейчас Лукас с удовольствием поцеловал бы брата. Это был еще один повод увидеть Ориану снова.

– Хорошо, я спрошу у мамы и позвоню вам. В принципе, мы могли бы пойти в любой вечер, когда у вас не будет занятий, а у меня уроков английского, чтобы всем было удобно.

– Назначь день, а мы скорректируем свои планы, верно, Луис?

Мальчик утвердительно кивнул и поправил очки.

– Я позвоню вам накануне. Идет?

Ориана попрощалась с Луисом, дважды поцеловав его. Она немного замешкалась, прежде чем дважды поцеловать также и Лукаса[38]. Волосы девушки коснулись его лица, оставив сильный запах лаванды. Все это произошло очень быстро. Лукасу хотелось остановить время… Всю дорогу домой он не накрывался полотенцем, несмотря на непрекращающийся дождь, который намочил белую рубашку, сделав ее почти прозрачной. Юноша шел медленно. В его голове прокручивались, как в кино, все движения Орианы, все пережитые им ощущения.

– Старик, кажется, ты поглупел, – сказал Луис.

Лукас не ответил. Казалось, он находился в другом мире.

– Что с тобой? – безуспешно допытывался мальчик у брата, который шагал, уставившись неизвестно куда.

Они пришли домой, и Лукас, поздоровавшись с матерью, которая открыла им дверь, сразу же ушел в свою комнату.

– Что происходит? – спросила Пилар у Луиса.

– Похоже, у него поехала крыша. Думаю, что ему понравилась девушка из больницы.

– Какая девушка? – с любопытством спросила мать.

– Красивая, с зелеными глазами. Ориана!

– Ориана… Ну и ну… Кто бы мог подумать! – Она повернулась, изобразив на лице подобие улыбки, и ушла в кухню.

Когда их позвали обедать, Лукас лишь прикоснулся к еде. Он не чувствовал голода и был очень бледен. Мать дала юноше стакан молока и позволила идти спать. На вечер у него была запланирована встреча с Джозефом, которому он должен был передать камни, но сейчас Лукас думал только о том, как бы поскорее прилечь.

Он закрыл глаза. Ему не хотелось, чтобы Ориана ушла из его мыслей. Он представил, как она пристально смотрит ему в глаза. Губы девушки находятся всего в нескольких сантиметрах от его губ. Он желает одного – поцеловать ее. Лукас чувствует, что вот-вот поцелует Ориану, но в этот момент начинается дождь, который разрушает волшебство момента, только что пережитого ими. На протяжении нескольких минут все мысли юноши заняты Орианой, но вдруг появляется какое-то беспокойство. На него накатывается волна неясных образов, среди которых он видит лицо девушки. Он уже видел ее раньше. В последний раз это видение было тогда, когда Джозеф учил его контролировать возникающие у него конвульсии. И вот снова в мыслях юноши появилось лицо девушки с глазами и кожей цвета корицы, которая мастерски скачет на лошади. Кажется, она пристально смотрит Лукасу в глаза. Ее длинные ресницы медленно опускаются и поднимаются. Черные волосы доходят до пояса, и, когда ее конь скачет галопом, они развеваются в ритме бега, позволяя ветру свободно играть с ними. Эта девушка прикрыта завесой тайны и обладает притягательностью, перед которой трудно устоять. Ему известно только ее имя: Винона, а также то, что это сестра врага Кендаля. Образ этой девушки с каждым разом становится все более четким в сознании Лукаса. Она без седла скачет на белой лошади, которая радостно носится по бескрайнему зеленому лугу. Ноги Виноны крепко сжимают бока лошади, так что создается впечатление, будто девушка и животное сливаются в одно целое. Покрывая большие расстояния, они долго скачут по обширной равнине, которая кажется бесконечной. Винона одета в коричневые кожаные одежды, одно ее плечо обнажено. Поводья лошади не натянуты. Лукас почти чувствует запах свежей травы и слышит цокот копыт. Он скачет рядом, на другой лошади, скачет вместе с этой девушкой, и она озорно поглядывает на него, развлекаясь тем, что ему не удается догнать ее. Притяжение, которое испытывает юноша по отношению к Виноне, очень сильно. Как это странно – чувствовать притяжение к кому-то, кого не знаешь… Постепенно Лукас засыпает.

Прошло часа два, прежде чем он услышал далекий голос матери. Она говорила ему что-то о таблетках, но что именно, Лукас не понимал. Он все еще находился где-то там, на бескрайних лугах, куда так часто переносили юношу его сны. Исподволь он выходил из этого сна, который больше напоминал реальность. Вскоре к Лукасу вернулись мысли об Ориане.

– Ты уже принял таблетки, сынок? Просыпайся, Лукас! – Пилар дотрагивалась до его плеча, пытаясь разбудить.

– Ну, еще немного… Мне хочется спать….

– Я не против, чтобы ты еще поспал, только скажи, принял ли ты дневную дозу лекарств. Я не заметила, чтобы ты это сделал, когда пил молоко. Ответь, принял ли ты таблетки, и можешь спать хоть весь вечер.

В течение некоторого времени не было никакого ответа, пока наконец Лукас не открыл глаза и не сел на кровати.

– Сколько времени?

– Половина шестого, – сказала Пилар, посмотрев на часы.

– Мне пора идти! – Лукас поцеловал мать и встал с кровати.

– Но ты принял таблетки? Отвечай!

– Нет, сейчас приму. – Он взял стакан воды, открыл коробочку с таблетками, которая была на его груди, вытащил несколько пилюль и проглотил их все вместе.

– Ты не должен принимать их на пустой желудок. Четырнадцать таблеток в день – это много. Нужно принимать меры предосторожности. Перекуси чем-нибудь перед тем, как уходить.

– Ладно.

Он пошел в кухню и сделал бутерброд с ветчиной и помидором, о котором так мечтал в больнице в период своего выздоровления. Мать продолжала повторять Лукасу о необходимости не забывать принимать лекарства.

– Сейчас ты чувствуешь себя хорошо, но если перестанешь принимать таблетки, то у тебя может возникнуть серьезная проблема. Ты должен это понять, хотя тебе не хочется об этом думать.

Лукас кивал, соглашаясь с ней. Он знал, что мать права. Юноша допустил небрежность и сказал самому себе, что этого больше не повторится. Перед тем как выйти из дома, Лукас взял с собой камни, которые нашел прошлой ночью на острове Салтес, и отправился на встречу со своими новыми друзьями.

Дверь открыл сам Джозеф. Похоже, Брэд должен был уйти, чтобы принять участие в какой-то пресс-конференции. Человек-медицина был в джинсах и ковбойке, единственным отличительным знаком его как индейца были длинные седые волосы, собранные в два хвоста с обеих сторон головы. У Джозефа изменилось лицо, когда он увидел Лукаса. Было видно, что он очень рад приходу юноши.

– Haw! Добро пожаловать, моя дорогая полая кость, – сказал он на языке индейцев кроу.

– Haw! – ответил ему Лукас и прямиком направился в ту комнату, в которой стояло типи. Он сел на пол и стал ждать, когда Джозеф начнет разговор.

Джозеф сел напротив и сказал своим мощным голосом, чтобы юноша погрузился в себя и сконцентрировался на голосах, которые есть у него внутри.

– Чем глубже ты погружаешься, тем более широким будет твой поиск.

Человек-медицина закрыл глаза и глубоко вдохнул семь раз. Его руки лежали на коленях. Прошло пятнадцать минут, полчаса… Лукас открыл глаза и с любопытством посмотрел на друга. Вдруг он заметил, что Джозеф как бы отбрасывает свою грудь движением рук, а через некоторое время он сделал то же самое и со своим животом. Создавалось впечатление, будто человек-медицина хотел уничтожить нечто, что находилось в его теле. По крайней мере, Лукас таким образом интерпретировал его действия. Затем Джозеф вытянул обе руки ладонями вверх. Спустя несколько минут индеец начал улыбаться. Было видно, что он удовлетворен; Лукас поймал себя на том, что никогда еще не видел Джозефа таким довольным. Постепенно человек-медицина прекратил свои движения и начал тихонько напевать. Его пение было ритмичным и в то же время медленным. Затем Джозеф закончил петь и обратился к Лукасу со словами:

– Я уже вижу себя полой костью и готов начать твое обучение в надежде, что ты тоже ею станешь. Закрой глаза. Думай о том, что ты с головы до ног – одна длинная кость. Кость, полая внутри. Дырка, через которую должна войти мудрость Аакбаадаатдии, чтобы помогать людям и лечить их. Это имя мы даем человеку, который видит все, который выше всех вещей. Тому, кто создал природу. Высшему существу, которого каждый народ называет по-своему. Ты, как полая кость, должен думать о том, чтобы вылечить того, кто в этом нуждается. Вытащи из себя все негативное и отбрось его. Уничтожь препятствия, которые мешают тебе помогать другим. Отдели от себя все, что сдерживает твои целительские способности… Постепенно в твоем теле появятся новые ощущения…

Лукас начал чувствовать жар, сильный жар. Казалось, что солнце, заключенное в его теле, вот-вот взорвется. Но это ощущение собственной наполненности было блаженным. Погруженный в ослепляющий свет, юноша почувствовал себя способным раздать тысячи частиц, наполненных светом, всем, кто его окружает.

– Ты заметишь, – продолжил Джозеф, – энергию, которая завладеет тобой. Не пугайся, наслаждайся тем, что ты являешься существом, передающим благо. Ты должен научиться превращаться в трубу, по которой то лучшее, что есть в тебе, благородно передается остальным существам. Теперь подними руки и направь ладони в сторону того или тех, кого хочешь лечить. Стань каналом добра. Пользуйся и отдавай себя другим людям…

Лукас чувствовал тепло сияющего небесного тела. Казалось, что вся энергия светила сконцентрировалась в его ладонях. Чтобы не растратить попусту этот источник тепла, юноша повернул ладони в сторону Джозефа. На протяжении нескольких минут Лукас наблюдал за своим другом, сидевшим с закрытыми глазами. Юноша превратился в полую кость для того, чтобы передать Джозефу всю энергию. Настал момент, когда Лукас вдруг опустил руки и упал в изнеможении.

Человек-медицина, который находился напротив него, поднял юношу и снова заговорил:

– Ты должен научиться не опустошать себя полностью, потому что если ты сразу отдашь всю энергию, то заболеешь и больше не сможешь лечить людей.

У Лукаса не было сил даже на то, чтобы говорить, он действительно очень устал. Все тело, казалось, было налито свинцом. Джозеф его успокоил:

– Я благодарен тебе за то, что ты стал полой костью для моего лечения. Я почувствовал энергию, которая переходила ко мне, твою энергию. Мне стало гораздо лучше.

Индеец взял свои целебные камни и с силой бросил в стену типи. Из камней посыпались искры, и Джозеф, быстро схватив их, положил на грудь Лукаса. Постепенно к юноше начали возвращаться силы.

– Тебе нужно идти медленнее, не так быстро. Все, если они этого захотят, могут стать полой костью и служить остальным, но не каждому дано лечить. Это удел избранных. Ты один из избранных. Каждый день ты должен расти как личность. Делая добро, ты прочищаешь полость своей кости, канал, чтобы энергии было легче проходить. Чем чище полая кость, тем больше воды можно влить через нее.

– Я не очень хорошо понимаю, что значит быть избранным. Я хочу остаться обычным человеком.

– Мы ведем себя как обычные люди и похожи на них, Лукас, но мы ими не являемся. Мы – часть истории нашего народа.

Лукас приходил в себя и очень внимательно слушал Джозефа. Юноша поднялся и снова сел, скрестив ноги. Тем не менее было заметно, что его дыхание все еще не пришло в норму. Лукас обратился к человеку-медицине:

– Я принес то, что ты поручил мне достать. У меня есть три камня с острова Салтес, которые я считаю особенными.

– Ты понял, как добиться поставленной цели, которая кажется почти недостижимой. Даже если бы тебе не удалось этого сделать, ты извлек бы из этого урок. Поражение заставляет нас исправлять свои ошибки. Поражение – лишь путь к познанию, толчок к тому, чтобы повторить попытку. Бросить и не начать заново было бы величайшей ошибкой нашей жизни.