Текст книги "Стражница (ЛП)"

Автор книги: Эрика О'Рурк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Я Мо, – cказала я, заставляя себя произнести это слово. – Я – Сосуд.

– Рад это слышать, – сказал он, кидая взгляд на хижину. – Я Доминик ДеФаудре. Давно хотел познакомиться с тобой, Маура Фитцжеральд. Не ожидал, что встретимся так.

Поднялся горячий, завывающий ветер, разметал волосы, хлестая ими по лицу. Мох, свисающий с деревьев, закрутился, раскачиваясь туда-сюда.

– Констанция! – Я повернулась к дому.

Даже на таком расстоянии, магия горела на коже, но я заставляла себя не обращать на это внимание.

– Доминик, – сказала женщина.

Мать Люка? У Люка есть мать? Он никогда не упоминал о ней прежде. Она убрала пальцы с его руки и деликатно подтолкнула.

– Давай, иди. Это пойдёт на пользу вам обоим.

На пользу? На пользу отцу и сыну пошла бы совместная игра в гольф на поле. Спасение Констанции от атаки грубой магии в моих глазах не подходило под это описание. Даже выражение лица Доминика было больше похоже на гримасу, чем на улыбку, но он поклонился нам.

– Дамы.

На всё более усиливающемся ветру, он зашагал к лачуге, придерживая одной рукой шляпу. Если у меня и были какие-то сомнения в том, что он действительно отец Люка, то в этот момент они рассеялись окончательно. Мужчина бодро шёл навстречу катастрофе, как будто не существовало другого такого места, где он хотел бы находится в этот момент, как будто каждый день боролся с грубой магией, сразу как выпет кофе с молоком, но ещё до того, как решит кроссворд. Не удивительно, что Люк всегда оставался таким спокойным, когда появлялись проблемы.

– Я уверена с твоей подругой всё будет хорошо. Некоторым из нас переход даётся труднее, чем другим, – сказала мать Люка, когда мужчина зашёл в дом.

Её голос был мягким, но его хорошо было слышно, несмотря на шум.

– Я Маргарет, – добавила она. – Я давно надеялась встретить тебя, хотя конечно было бы лучше, если бы это случилось не при таких условиях. Давай присядем?

Стульев не было, но она подняла руку, раскрыла ладонь и заросшая сорняками, пыльная трава превратилась в нечто, напоминавшее поле стадиона Ригли-фильд. Магия пугала меня, но даже я должна признать, что временами она очень даже полезна.

– После тебя, – сказала она.

Мои ноги дрожали, и я с благодарностью опустилась в пышную траву. Маргарет последовала моему примеру, изящным движением поправив юбку.

– Ты выглядишь не очень здоровой.

Я снова потянула за блузку, чувствуя себя неряшливой.

– Это из-за магии, в школе… она зацепила меня.

Она коротко закрыла глаза тусклого, зеленого цвета, которые были и вполовину не такие яркие, как у её сына.

– Нет. Причина в другом.

– Я в порядке, – сказала я.

Мне всё утро было плохо, но если начту сейчас жаловаться, то почувствую себе тряпкой. Маргарет укоризненно улыбнулась, будто услышала ложь в интонации моего голоса.

– Сейчас намного важнее помочь Констанции. У неё больше никого нет.

– У неё есть ты.

– Я не её сестра.

Она, должна знать, что Эванджелина мертва, и так как Верити тоже погибла, нет никого, кто смог бы ввести её в мир Дуг. Я бесполезна. Несмотря на поток и магию, которая протекла по моим венам, словно кровь, у меня нет собственных сил. Я знала больше о квантовой физике, чем о магии.

– Люк часто говорил о ней. – Она сочувственно положила руку на мой рукав. – Трудно представить, что её на самом деле больше нет, не так ли?

Что-то в её мягком вопросе заставило меня ответить честно.

– Я скучаю по ней. Все ещё. Всё время.

– Ещё бы. Такая потеря и к тому же так неожиданно… Для траура невозможно составить расписание, Мо.

Слова были неожиданно утешительными.

– Большинство людей смотрят на это по-другому.

– Большинство людей не испытывали такого рода печаль. – Тень пробежала по её лицу. – Надеюсь, мой сын не один из тех, кто сказал тебе этот вздор. Он должен знать лучше.

– Я думаю, Люк понимает. Он тоже скучает по ней. – Я вспомнила, каким он был опечаленным, когда сказал, что Верити умерла, с каким ласковым жестом положил букет дельфиниумов на её могилу. В каком-то смысле, эта потеря объединяла нас.

– Да. – Она чопорно вытерла краешек глаза. – Он показывает своё горе не так, как большинство. Он настолько сдерживает свои эмоции, что я не уверена, знает ли он, какой это причиняет ему вред.

Я вырвала травинку, удивлённая дрожью в её голосе. Казалось странным, что она была так подавлена разговором о Верити, хотя они никогда не встречались. Через поляну пронёсся крик Констанции и несколько черепиц оторвались от крыши и приземлились поблизости. Маргарет сжала мою руку, когда я собиралась встать.

– Люк позвал отца не просто так. Я бы не советовала всегда полагаться на этих двоих, – добавила она с лукавой улыбкой, напоминавшей мне Люка, – но уверяю, она не могла бы оказаться в более надёжных руках.

Я наблюдала за хижиной, которая казалась качается от всплесков энергии.

– Они же помогут ей? Люк действительно настолько хорош, как говорит?

– Лучше, – сказала Маргарет, так уверенно, что я поверила. – На самом деле, даже лучше, чем он думает. Но я бы не хотела, чтобы он возгордился, поэтому лучше не упоминать об этом. Ты ведь понимаешь.

Я не смогла сдержать смех, он просто вырвался, она засмеялась со мной, но уже через секунду снова стала серьёзной, и не могла посмотреть мне в глаза.

– Его ожидают великие дела, а он и наполовину этого не понимает. Судьба не ошибается, знаешь ли. Она не призывает того, кто не достоин.

– Судьба?

Не удивительно, что Люк всегда говорит о ней, раз Маргарет в неё верит.

– Когда я так говорю, звучит очень напыщенно, не так ли? Боюсь, когда ты замужем за патриархом – это неизбежно. Всё всегда такое торжественное и величественное. Думаю, когда подойдёт очередь Люка, он будет другим, но это будет также зависеть…

– От чего?

Прежде чем она успела ответить, на маленькие кусочки разлетелось окно, взрыв был таким громким, что мы вздрогнули. Маргарет склонила голову набок, прислушиваясь, но не стала оглядываться. Вместо этого она уставилась в точку чуть выше моего плеча.

– Вы… не видите?

О, Б-же. Как я могу быть такой грубой? К матери Люка? Я должна была заметить, что она следует за звуком моего голоса, а не за движениями, а также то, как Доминик вёл её через поляну.

Она слегка пожала плечами.

– Как я уже говорила, некоторым людям переход даётся труднее, чем другим.

– Простите. Люк никогда не рассказывал об этом.

Он никогда не говорил мне о своей семье.

– Когда бы он успел?

Да, действительно, но мои внутренности свело судорогой от смущения. Как я только могла проглядеть? И почему никогда не спрашивала Люка о его семье? Он много знал о моей. Почему проявил такую сдержанность? Я сомневалась, что причиной молчания могла быть его небрежность.

– Не жалей меня слишком сильно. У меня есть другие способности. – Она замолчала. – Стало тише. Ты чувствуешь это?

Воздух, казалось, постепенно разрядился, ветер сменился в приятный бриз. Звуки треска и сотрясения, исходившие от хижины, мало по малу ослабели.

Я вскочила на ноги:

– Могу я войти внутрь?

Маргарет закрыла глаза.

– Теперь там должно быть безопасно. Можно взять тебя за руку?

Меня охватил стыд. Я была готова ринуться вперёд, оставив маму Люка сидеть на земле посреди Байу. Какое же хорошее первое впечатление я оставила о себе! Я помогла ей встать, и она взяла меня под руку.

Когда мы приблизились к хижине, я оглянулась и увидела, как исчез зелёный травяной покров. Отличный трюк. Маргарет наверняка была бы знаменитостью у соседей в моём районе.

Люк открыл дверь, одной рукой упираясь в верхнюю часть дверной рамы, и я чуть не споткнулась на неровной поверхности. Я совсем забыла, насколько он красив, его мускулистое тело и лицо, будто вырезанное из янтаря. Магия лишь усиливала этот эффект. Линия на моём запястье начала сильно пульсировать, и я бездумно шагнула прямо к нему. Он ухмыльнулся, немного устало, чем обычно, но также заносчиво.

– Маман, – сказал он, не отводя от меня взгляда, в его глазах сверкали азарт, вызов и горячность. – Спасибо за заботу о Мышонке. Что ты думаешь о моей девушке?

Прежде, чем я смогла напомнить ему, что вовсе не его девушка, Маргарет, не колеблясь, вышла вперёд и легонько ударила Люка кулаком по плечу.

– Думаю, тебе надо проверить голову, если считаешь, что представил её надлежащем образом.

Он рассмеялся и обнял ее, затем снова повернулся ко мне:

– Мышонок, это моя маман, Маргарет ДеФаудре. Маман, это Маура Фитцжеральд, но все называют её Мо.

– Но не ты, – заметила она.

– Я особенный.

Она снова нежно стукнула его.

– В любом случае ты очень самонадеян, сын.

– Констанция, – сказала я. – Я хочу увидеть её.

– Конечно, хочешь.

Энергичным движением, он проводил меня в хижину, пройдя мимо отца, к шаткой койке.

Констанция лежала на кровати, белая как полотно, влажные от пота волосы прилипли к лицу. Но её дыхание было ровным и кровотечение остановилось.

– Она в порядке?

– Как рыба в воде, – сказал Люк. – Или птица в воздухе. По крайней мере полагаю, что это воздух.

Меня накрыло волной облегчения, а пальцы Люка легонько, словно крылья бабочки, провели по моей руке.

– Прошу, давайте выйдем. – Не дожидаясь ответа, Доминик переступил порог открытой двери, его шаги сотрясли всю хижину.

Я, нахмурившись, оглянулась на Констанцию, но Маргарет коснулся моей руки.

– Я посижу с ней.

– Спасибо Вам, – сказала я, и Люк пододвинул стул поближе к кровати, а затем проводил к нему Маргарет. Она опустилась на стул с такой грацией, на которую я не была бы способна даже спустя столетие и взяла Констанцию за руку.

Я пригладила волосы Констанции и поправила тонкое одеяло. Люк неподвижно стоял у разбитого окна.

– Терпение никогда не было сильной чертой твоего отца, – сказала Маргарет.

Какое-то время он ещё стоял неподвижно. Потом обернулся, протягивая руку.

Готова Мышонок?»

Я колебалась, затем вложила пальцы в его руку и последовала за ним на крыльцо.

Рядом с тем местом, где ждали мы с Маргарет, Доминик углубился в разговор с двумя другими людьми – пожилой женщиной, опирающаяся на трость и стареющим хиппи с залысинами. Никто из них не выглядел радостным. В нескольких шагах позади группы, находились три отдельно вырезанные в воздухе двери, каждая обведена определённого цвета пламенем. Пространство внутри было бесконечно чёрным. От него исходил ледяной воздух и ложился на колючую траву.

– Кто они?

– Кварторы, – сказал он поморщившись.

– Это плохо, не так ли? – Я не могла представить себе, почему они могли заинтересоваться Констанцией.

– Уж точно не хорошо.

И до того, как я смогла спросить что-нибудь ещё, Люк потащил меня через поляну.

Глава 5

Когда мы подходили к Кваторам, Люк крепче сжал мою руку. Свободной рукой я убрала со лба мокрые от пота волосы. Доминик ждал, пока мы остановимся, а Люк опустил голову и пробормотал приветствие в адрес незнакомцев.

– Паскаль, Орла, – сказал Доминик, кивая мужчине и женщине. – Я хотел бы представить вам Мауру Фитцжеральд. Сосуд. Паскаль и Орла – старейшины земли и воздуха.

– Рада с вами познакомиться, – сказала я. Мои слова прозвучали больше как вопрос, чем утверждение.

Паскаль смерил меня взглядом и поправил оправу очков, пока молча шевелил губами. Орла коротко и неприветливо кивнула, прежде чем снова обратится к Доминику.

– Ты уверен?

– Конечно. Девочка принадлежит к твоему Дому. Проверь сама, если не веришь.

Орла бросила взгляд на хижину и поджала губы так, что её оранжево-красная помада разошлась по морщинкам вокруг рта.

– В этом нет необходимости.

– Хорошо. Нужно как-то разрулить ситуацию. Ты тоже идёшь с нами, – сказал Доминик и кивнул в мою сторону.

Люк, слегка нажав на руку, попытался задвинуть меня за свою спину, но я не дала.

– Пойти с вами? Куда? С какой стати? – Я посмотрела на мерцающие двери в Межпространство. – Я не могу оставить Констанцию одну.

– С девочкой всё в порядке, – пояснила Орла. – Маргарет присмотрит за ней.

– Мы должны вернуться в Новый Орлеан, – сказал Паскаль. – Нас ждёт работа.

– При всём уважении: единственное место, куда я должна вернуться, это Чикаго. Констанции необходим врач, а я должна быть сейчас на третьем уроке.

– Прости, но об этом не может быть и речи. С магией что-то не так, – сказал Доминик. – То, что силы Дуги проявляются таким образом, совсем не типично. Но это случается всё чаще, даже с детьми, которые намного моложе девочки, что лежит там на кровати.

– Её зовут Констанция Грей, – резко сказала я. – Она младшая сестра Верити.

– Нам хорошо известно кто она. – затараторила Орла.

– Дело в следующем: когда ты переформировала Линии, что-то изменилось. Магия стала сильнее, более дикой, как будто бунтует. Она подвергает людей опасности. – Доминик посмотрел на меня явно в смятении.

– И вы думаете, это моя вина?

– Поосторожнее, – пробормотал Люк. Всё это время он как-то странно молчал, а сейчас встал на их сторону? Я вырвала руку из его хватки.

– Вина – слишком громко сказано – уклонился Доминик. – Мы считаем, что ты можешь исправить все возможные повреждения.

– Я не знаю, что там не в порядке. Я восстановила Линии, как вы этого хотели. Так ведь говорилось в пророчестве, не так ли? Я должна была заново сформировать Линии, сдержать Разрушительный поток и спасти мир. Это я и сделала.

Был одно мгновение, когда я находилась в самом эпицентре потока и поняла всё, что происходит.

Я раскусила саму природу Магии и основы мира. Но как только Люк вытащил меня оттуда, это знание тут же испарилось как туман на утреннем солнце.

Тем не менее, одно осталось по-прежнему неизменным:

– Линии были в равновесии. Они были здоровыми. Всё должно было быть в порядке.

Заговорил Паскаль:

– Проблема кроется в самой Магии, а не в Линиях. Ты – единственный человек, о котором мы знаем, переживший столкновение с грубой Магией. Из этого следует, что ты также единственная, кто может починить её.

Логично, конечно. Но не было никаких гарантий, что я переживу это во второй раз.

– Мы все в опасности, – добавил Доминик. – Заклинания и действия Магии, становятся без предупреждения разрушительными. Магические силы пробуждаются у детей моложе Констанции. Знаешь, что случилось бы, если бы Люк не вытащил вас оттуда? Школа бы просто взорвалась, а потом бы появились Сумрачные. Тебе стоит узнать, что они становятся всё сильнее. Всякий раз, когда грубая Магия переливается через край, Сумрачные следуют за ней по пятам как собаки-ищейки.

Я не смогла сдержать дрожь. Сумрачные. Подлые убийцы, не пощадившие Верити. Кошмарные создания, невероятно быстрые и сильные, готовые растерзать каждого, кто встанет между ними и банкетом из грубой Магии. Воспоминание, будто вспышка снова возникла перед моим внутреннем взором: выгнутый, белый как кость, коготь, блестящий от крови, как он тянется ко мне.

– Это из-за тебя всё так происходит, – сказала Орла. – Теперь ты должна всё исправить. И мы тратим время, пока спорим.

Во мне проснулся страх, покрыв кожу потом. Я изо всех сил пыталась сдержать дрожь в голосе.

– Мне нужно в школу. И на работу. У меня… своя жизнь. Вы не можете требовать, чтобы я отказалась от неё.

Все три Квартора уставились на меня. Было очевидно, что именно этого они от меня и ждут. Я посмотрела на Люка в ожидании, что он скажет своему отцу, что так не пойдёт, что я не могу помочь, что они выбрали не ту девушку, и это уже не в первый раз. Но он не отрывал взгляда от пыльной травы под ногами.

– Нам нужна твоя поддержка, – сказал, наконец, Паскаль. – Без тебя мы, возможно, не сможем найти решения.

– Ваше решение звучит так, будто я должна сделать за вас всю самую грязную работу. И хотя мне очень жаль, что появились проблемы, но не я этому причина. Я привела Магию в порядок. Теперь я должна привести в порядок свою собственную жизнь.

Орла презрительно спросила:

– Неужели ты настолько любишь свою жизнь Плоской, что ставишь её превыше нужды всего нашего народа? Тогда забирай эту девочку с собой.

С высоко поднятой головой, она обратилась к другим:

– Она родом из Плоских и дочь предательницы, и мой Дом не хочет иметь с ней ничего общего.

– Давайте лучше не будем говорить того, чего не имеем ввиду всерьёз, – вмешался Доминик.

– Каждое моё слово серьёзней некуда, – сказала Орла. – Дом Рафаля не будет претендовать на эту девочку. Я не хочу иметь ничего общего с Плоской, не важно Сосуд она или нет. Мы найдём другое решение.

Она развернулась на каблуках и зашагала прочь, причём её палка глухо стучала по земле. Для пожилой женщины она была удивительно быстра. Доминик порывисто кивнул Паскалю, который испытующе осмотрел меня, прежде чем последовать за Орлой. Спустя мгновение прозвучал хлопок, похожий на звук выстрела, и оба исчезли в Межпространстве.

Доминик хмуро посмотрел на меня.

– Знаешь, она не права. Нет никакого другого решения. Паскаль рассмотрел этот вопрос со всех возможных сторон, как он обычно всегда делает. Нам необходима твоя помощь и времени у нас не так много.

– Вы ждали целый месяц, – вставил своё слово Люк. – Не повредит, если вы дадите ей ещё немного времени, чтобы прийти в себя.

Доминик кивнул.

– Сумрачные направлялись туда? В св. Бригитте? – Я не была подготовлена к тому, что магия ворвётся в мой мир. С какими бы проблемами я не сталкивалась в реальной жизни, они ничто, по сравнению с неприятностями, которые могут вызвать Сумрачные.

– Поэтому-то я и перенёс вас сюда, – сказал Люк. – Магия была направлена на Констанцию, а не на школу. После того, как я вытащил её оттуда, там не осталось ничего, что ещё могло бы заинтересовать Сумрачных. Здесь же – всё безлюдно, и на многие километры вокруг нет не единой важной Линии, а значит и совсем мало Магии, которую они могли бы поглотить.

– Хороший план, – сказала я, с удивлением заметив, что мои ноги дрожат. – Даже очень хороший план.

Он пожал плечами, но улыбка, заигравшая на его губах, показала, что он обрадовался.

Когда мы вошли в хижину, Маргарет что-то тихо напевала, а Констанция спала. Цвет её лица казался здоровее и дыхание нормализовалось. Орла намекнула, что это лишь временно. Сколько времени осталось у Констации?

Доминик, с неожиданно нежным жестом, помог Маргарет подняться.

– Мы уходим.

– Мы же только познакомились с Мо, – запротестовала та. – Остаться ещё ненадолго не помешает.

– Орла рассердилась. Лучше нам успокоить её, – сказал он, бросив на Люка косой взгляд, который казалось предостерегал и в тоже время упрекал. – Мы ещё поговорим. В ближайшее время.

Люк снова взял меня за руку, но я высвободилась, чтобы понаблюдать за Констанцией.

Маргарет улыбнулась мне. – Было очень приятно познакомиться с тобой. Люк… – Он склонился к ней, и она поцеловала его в щёку. – Веди себя хорошо.

Я могла бы поклясться, что он покраснел. Доминик слегка приподнял шляпу и потянул Маргарет на улицу. Через мгновение мы услышали громоподобный звук, оповещающий об их путешествии через Межпространство. Люк опустился на один из покосившихся стульев и высокомерный вид, который он продемонстрировал перед Кварторами, исчез. Кожу начло покалывать, как казалось происходило всегда, когда мы оставались наедине.

– Твои родители кажутся… – Я искала слово, которое подошло бы и к Маргарет, и к Доминику. «Как день и ночь», сказал бы мой дядя. – Они кажутся милыми.

Он повернул голову сначала в одну, потом в другую сторону, чтобы снять напряжение.

– Маман – да. Мой отец больше похож на тебя.

– Не милый? – Из уст кого-нибудь другого это прозвучало бы оскорбительно. Но из уст Люка это было больше похоже на комплимент.

– Он играет важную роль. Для любезности не остаётся много места.

Конечно. Я никогда не была для Люка «просто Мо». Я всегда была «Сосудом», той, которая судьбой предназначена ему в спутницы. Но я не была уверена, верю ли в судьбу. И я хотела иметь мужчину, который желал бы именно меня, а не пророчество, которому я бросила вызов.

Мне хотелось поругать его, но он казался таким усталым, лицо, измученное заботами и с кругами под глазами. Иметь дело с грубой Магией – это очень опасная, напряжённая работа, и он выполнил её только потому, что я попросила. Моё раздражение постепенно прошло.

– Спасибо за помощь.

Он закрыл глаза и медленно выдохнул.

– Я помог тебе. Она лишь случайно оказалась в комнате.

На кровати шевельнулась Констанция.

– Нам сейчас лучше вернуться домой. Наверняка другие скоро заметят наше отсутствие.

– Дай ей немного отдохнуть. И себе тоже.

Я обошла осколки, которыми был покрыт пол, и присела на другой стул. Люк медленно поднял руку, произнёс слова заклинания и осколки полетели на своё место. Трещины вспыхнули красным, а потом соединились прямо на моих глазах, образовав новое оконное стекло. Классно, когда умеешь, вот так, без особых усилий, чинить вещи. С таким навыком, было бы совершенно всё равно, если что-то сломаешь.

– Прошёл месяц, – сказал он. – Как ты его провела?

– Думаю, хорошо. Принимая во внимание обстоятельства.

Он кивнул, и я могла себе представить, что он, вероятно, чувствует то же самое.

– Куджо ещё болтается вокруг тебя?

– Колин все ещё рядом, да. – Это было самое безобидное объяснение, которое я могла придумать, особенно сидя перед Люком.

– Какая жалость! Для этого ведь нет никаких причин, – сказал он. – Если Серафимы действительно нацелились на тебя, Куджо ничем не сможет помочь.

– Он находится рядом не для того, чтобы защищать меня от Дуг. – Если бы он был рядом именно для этого, то зуб даю, Люк был бы самым первым в списке людей, которых я должна избегать.

– Ты действительно думаешь, что Серафимы ещё представляет какую-то опасность? Мы же прикрыли их лавочку.

– Они переманили члена Квартора на свою сторону. Они убили Сосуд. – он поджал губы. – По крайней мере, попытались. Они не похожи на группировку, которая так быстро сдаётся. Мне кажется, они заново формируются и планируют свой следующий шаг.

– Ты думаешь, что они будут меня преследовать. – Что-то призрачное, скользкое шевельнулось во мне.

– По крайней мере я считаю это возможным. – Он смерил меня взглядом. – Кажется ты не особо обеспокоена.

Я наблюдала за тем, как обвешенные мхом ветви качаются на ветру, изобразив ничего не выражающее лицо. Люк был бы не согласен, если бы я снова связалась с Серафимами.

– А я должна?

Казалось, он обдумывает вопрос.

– Пока нет. Возможно даже никогда. Мы будем следить за развитием событий.

– Хорошо, тогда я начну волноваться, когда ты скажешь, что стоит.

– Раз уж мы разговариваем о плохих ребятах… Как поживает твой дядя? Он всё ещё играет в «мальчика на побегушках» у Мафии?

– Я не спрашивала.

Так было даже лучше. Отношения моей семьи с организованной преступностью довели отца до тюрьмы, что отняло у меня всякое желание, расспрашивать о вещах, о которых лучше всего было молчать. Но я и не врала себе: в правде о моей семье ничего нельзя было изменить, я лишь старалась держаться от этого всего как можно дальше. За исключением Колина, конечно. Он был исключением из правил – очень привлекательным, чрезвычайно пугающим исключением.

Констанция всхлипнула один раз и снова затихла. Я хотела встать и посмотреть, что с ней, но Люк положил руку на моё запястье.

– С ней всё хорошо, Мышонок. По крайней мере на данный момент. О чём ты только думала, когда пошла за ней?

– Я думала, что должна помочь сестре Верити.

Он резко рассмеялся.

– Я уже почти забыл. Всё, что сделала бы Ви…

– Ты не жаловался, когда я переняла её роль в пророчестве, – сказала я. – Это тоже относится к тем вещам, которые она сделала бы.

Он провёл рукой по лицу.

– Я слишком устал, чтобы спорить с тобой. Ты переняла роль Сосуда. Никто не заставлял тебя. Но поскольку ты стала Сосудом, я буду признателен, если ты перестанешь с головой бросаться в грубую Магию, как в чёртов бассейн.

– Я всего лишь хотела помочь.

– Если ты умрёшь, это никому не поможет. Особенно Констанции Грей. – он сердито посмотрел на меня. – И у тебя всё ещё идёт кровь.

Я осторожно дотронулась до своей верхней губы. Мой палец был кроваво-красным, когда я убрала его.

– Ты хочешь, чтобы я…

Я вытерла кровь тыльной стороной руки.

– Скорее всего кровотечение сейчас прекратиться.

Он нахмурился.

– Ну же, Мышонок. Позволь мне поцеловать тебя и исцелить.

Я вздрогнула несмотря на жару.

– Нет, спасибо.

– Из-за Куджо? – Он соскребал отслаивающуюся краску с досок тщательно избегая смотреть на меня.

– Неужели настолько непостижимо, что я не хочу тебя целовать?

Один момент он размышлял над вопросом, а потом снова направил на меня свой пылающий взгляд.

– Хорошо. Позволь мне вылечить тебя. Без всяких поцелуев.

Капли начали падать быстрее, и я наклонилась вперёд и зажала переносицу. Пульсация в голове и боль были сильнее, чем гордость.

– Хорошо.

Я ожидала увидеть насмешку, но на его лице читалось скорее облегчение, чем торжество. Он нежно обхватил моё лицо руками. Мои глаза закрылись пока он что-то шептал, серебристые слова, которые тут же растворялись, прежде, чем я понимала их значение, и головная боль улетучилась вслед за ними. Когда я открыла глаза, пальцы Люка ещё лежали на моих щеках, а его рот был лишь в паре сантиметров от моего.

– Ты уверена? – спросил он тихим, напряжённым голосом.

Я не была уверена и когда поняла это, чуть не свалилась со стула.

– Орла сказала, что она не будет претендовать на Констанцию. Что это значит?

Он вздохнул.

– Когда кто-то обретает силы, то это не работает по принципу «нажатия кнопки». Большинство становятся сильнее постепенно, чтобы у ребёнка было время для тренировок, прежде чем он научиться обращаться со своей полной силой.

– Ты мог бы её научить, – сказала я.

– Я могу дать ей несколько советов, – сказал он. – Но она маг Воздуха. Ей нужен кто-то из её Дома, чтобы научиться контролировать силы.

– И Орла только что сказала, что Дуги, использующие воздушные Линии, не помогут ей. Она в затруднительном положении, не так ли?

Люк встал, пересёк комнату и сжал мою руку.

– Мне очень жаль. За всё.

– Паскаль считает, что я вызвала проблемы с магией. Если он прав, то это моя вина, не так ли?

Он не ответил, и я была благодарна. Ничего из того, что он мог бы сказать, не изменило бы что-либо к лучшему. Если Паскаль прав, то есть только один путь помочь Констанции – вернуться обратно в Магию. Если же он ошибается, то нет никакого способа помочь ей.

Вместо этого Люк гладил большим пальцем шрам на моей руке. Магия, которая связывала нас, ярко и чётко вспыхнула, и на какое-то мгновение я больше не чувствовала себя такой одинокой.

Кровать скрипнула, когда Констанция задвигалась.

– Она просыпается. Нам пора домой.

– Ты нужна мне, Мышонок. – его голос был таким грубым, что это вызывало боль.

– Тебе нужен Сосуд.

Уголок его рта дёрнулся, и я не могла точно сказать, была ли это гримаса или улыбка.

– Это одно и то же.

Глава 6

Через Межпространство мы попали в комнату Констанции, которая была выдержана в конфетно-розовых и лимонно-жёлтых тонах. Она больше ей не подходила. Как и я, она изменилась – первый раз, после того как умерла Верити, и потом, когда Магия завладела ею. Я могла помочь ей лишь тем, что выдворила Люка из комнаты, надела на неё старую чистую футболку, уложила в кровать и накрыла одеялом. После утренних событий всё внутри болело, казалось, что даже на костях ушибы. Я осторожно вышла в коридор.

С похорон Верити, я больше ни разу не была у неё дома. Внешне ничего не изменилось, и в то же время всё было по-другому, и от этого становилось жутко. Дверь в комнату Верити была закрыта, и я, проходя мимо, прикоснулась к ручке из гранённого стекла. Обычно дом в стиле прерий, наполнен светом и теплом, но сегодня жалюзи были опущены и погрузили коридор в ледяную тень. Так не должно быть – дом Верити всегда был шумным и оживлённым, как и она сама.

На середине лестницы стоял Люк, на лице слабая улыбка, и разглядывал семейную фотографию Верити. Когда я подошла ближе, стараясь не смотреть на неё, он протянул руку и мягко сжал мою.

Мы пошли дальше по лестнице.

– Что мне ей сказать? – спросила я.

– Ты же всегда твердишь, что нужно говорить правду, – ответил он. – Попробуй сказать и ей.

– Она вспомнит о том, что случилось?

– Вероятнее всего – отрывками. Позаботься о том, чтобы она не переволновалась.

– Почему?

– Пока что она не в состоянии использовать Линии, не сможет произносить заклинания по всей форме, но я не хочу увидеть, что случиться, если она разозлиться. – Он покачал головой.

– Она нуждается в обучении. – Я присела на самую нижнюю ступень, и он плюхнулся рядом, так, что его бедро задело моё. – Возможно твой отец сможет поговорить с Орлой и убедить её принять другое решение.

– Не так-то это просто. По крайней мере, не в отношении Орлы и остальных.

Я инстинктивно замерла.

– Твой отец член Квартора.

– Тебе это и так известно.

– У него есть более важные дела, чем хлопотать за девушку, которая даже не из его Дома. Я понимаю, почему там была Орла. Но зачем притащился Паскаль? Он был там не из-за меня. Они могли бы найти меня в любое время, когда пожелают. Но если что-то подобное происходит со многими детьми, почему вдруг члены Квартора особенно заинтересовались Констанцией?

– Эванджелина мертва, что делает Констанцию единственной кровной родственницей главы рода. Существовала возможность, что она окажется Водяной Дугой. В таком случае, она стала бы наследницей Эванджелины и переняла руководство над её Домом.

– Но она же Воздух, а не Вода.

– Нет, – сказал он, и в его голосе прозвучало что – то похожее на грусть. – Теперь она всего лишь отпрыск предательницы. У Кварторов нет никакой причины помогать ей или позволить помочь кому-то другому.

– Если что-то подобное произойдет снова, до того, как она станет немного опытнее… – Я закрыла глаза и снова увидела, как Констанция лежит, распластавшись на полу уборной. – Они должны помочь ей. Должны.

– Они Кварторы. Они ничего не должны. – Он провёл рукой по волосам и тёмные пряди упали ему на лицо. Он посмотрел мне в глаза. – Но они это сделают. За определённую цену.

И внезапно всё моё тело будто налилось свинцом. Это тот Люк, которого я помнила. Для него было всё сделкой, обменом, договором.

– Цена – это я.

– Орла не из тех, кто легко меняет решения. Но я знаю этих людей. – Я слышала в его голосе отчаянье. – Большую часть жизни меня обучали быть одним из них. Они никогда не признаются в этом, но ты нужна им, и это означает, что ты можешь оказать на них давление.

По крайней мере это мне хорошо знакомо.

– То есть я могу предложить им сделку. Моя помощь в обмен на кого-то, кто позаботиться о Констанции.

– Это называется альянсом. Договором, который скрепляют Магией. Он не из числа того, к чему можно отнестись легкомысленно.

– Ты уверен, что они согласятся?

– Никогда нельзя быть уверенным в том, что сделают Кварторы, но это единственный шанс, который у вас есть. У вас обоих.