Текст книги "Стражница (ЛП)"

Автор книги: Эрика О'Рурк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Предположим, он скажет тебе правду – я не думаю, что скажет – но давай всё же предположим. Что ты тогда собираешь с ней делать?

– Всё так, как ты и сказал. Все чего-то от меня хотят: Билли, Форелли, Экомов.

И они готовы лгать, чтобы получить это. Но мой отец… У него больше нет причин лгать. Он единственный, кто может сказать мне правду, и как только скажет, я буду знать, что должна сделать.

– Стоп. Ты не можешь соперничать с Форелли. Уже достаточно ужасно, когда ты пытаешься сделать это с Билли, но, по крайней мере, он член семьи. Он может осложнить твою жизнь, но не причинит тебе вреда. Если ты бросишь вызов Марко Форелли, то ему не составит никакого труда навредить тебе. Или людям, которых ты любишь. Ты ведь видела, как легко он подобрался к твоей семье и друзьям. Думаешь, что здесь что-то изменилось?

– Нет. Но мне надоело, что другие люди указывают, как мне жить.

Всё ускользало от меня так быстро, словно вышедший из-под контроля товарный поезд – моя семья, русские, магический союз. И я была абсолютно уверенна, что не смогу остановить надвигающуюся катастрофу, если не начну действовать в ближайшее время.

– Ты сказал, что хочешь, чтобы я избавилась от всего. Именно это я и пытаюсь сделать.

Он положил мне руку на плечо.

– Вообще-то у меня даже в мыслях не было, чтобы ты связывалась с мафией, и ты это знаешь.

– Десерта не хотите? – крикнула мама.

Я отодвинулась от Колина и принялась убирать на место оставшиеся кастрюли и сковородки.

– Я воздержусь, – сказал он, с сожалением улыбнувшись матери. – Я должен готовиться к понедельнику. Кстати, Билли назначил кое-кого охранять ночью дом, но вы его даже не заметите, пока нет никаких проблем.

– Спасибо, – тихо сказала моя мать.

Мы ждали на кухне, в то время как он включил сигнализацию, вышел и прошёл к грузовику, прежде коротко обменявшись словами с кем-то в неприметном Бьюике.

– Сядь, – сказала моя мать. – Съешь немного десерта.

Я с подозрением села за стол, пока она готовила чай и ставила на стол брауни. То, как она забыла о нашей ссоре и была готова отпустить меня в Терре-Хот… Нужно было сразу догадаться, что это будет не так просто.

– На прошлой неделе ты была ещё маленькой девочкой. Помнишь, как ты всегда обдирала колено? Я думала, ты будешь вечность ходить с дырявыми колготками, – она обводила пальцем рисунок на столе. – А теперь ты почти взрослая. Едешь навестить отца, справилась с трудной ситуацией в школе.

Я знаю, что гордость – это грех, но просто не могу по-другому, я очень тобой горжусь.

Я старалась не дёргаться. Сейчас она начнёт говорить от том, как будет здорово, когда отец вернётся домой, а мне придётся подыграть.

Она прокашлялась.

– Знаешь, твой дядя беспокоиться.

– О чём?

– Что ты, возможно, немного… влюблена… в Колина.

Мои щёки стали горячими, и я отодвинула баруни в сторону.

– Пожалуйста не говори, что ты и дядя Билли обсуждали мою личную жизнь.

– Не твою личную жизнь, – примирительно ответила она. – Только Колина.

Я закрыла лицо руками.

– Мам. Прекрати.

– Он красивый молодой человек. И он провёл с нами уже так много времени, что ты могла бы неправильно понять его внимание. Я знаю, что он кажется увлекательным, а у тебя было ещё не так много парней. Но у него совсем другая жизнь, сильно отличающаяся от твой.

– Мам…

Я была так смущена, что мне хотелось провалиться сквозь землю.

– Я благодарна Колину. Он последние несколько месяцев заботился о твоей безопасности и был тем, с кем ты могла поговорить. Я просто не хочу, чтобы ты напрасно надеялась. Кроме того, ты должна сосредоточить своё внимание на школе. Позже у тебя ещё будет достаточно времени для парней.

– Позже, – сказала я и подумала о Люки и о том, что произошло на балу.

Она похлопала меня по руке.

– Я сказала Билли, что ты умная, поэтому с тобой такого не случиться, но ты же знаешь его, он чувствует себя нашим защитником. Так что иди и пакуй уже вещи для понедельника. Я уберу.

Глава 34

Чтобы попрощаться, моя мать осталась в понедельник утром дома дольше, чем обычно. Как правило, чтобы открыть «Слайс», она уходила уже в половину пятого, но видимо мой первый визит в тюрьму без неё был тем особенным случаем, который заслуживал более позднего ухода.

– Я не хотела, чтобы ты проголодалась в дороге, – сказала она, протягивая мне тапервер-контейнер полный сконов. – Может мне приготовить ещё термос с кофе?

– Ты пекла? Серьёзно?

Её улыбка исчезла. Быстрыми, нервными движениями она поправила мне волосы и стряхнула не существующую пыль с куртки. Грузовик Колина подъехал и остановился перед новым панорамным окном.

– Он здесь.

– Я вижу.

Колин шагал вдоль дороги, засунув руки в карманы куртки на овчиной подкладке. Он выглядел угрюмо – ещё угрюмее, чем обычно – но ему это шло.

– Угости его сконами, – сказала моя мать. – И будь милой. С его стороны очень любезно, что он делает тебе это одолжение.

– Я всегда милая, – подчеркнула я.

– Не будь такой дерзкой, – сказала она и прямо-таки вытолкнула меня за дверь. – Передай отцу привет от меня! Скажи, что мы приедем к нему на выходные после Дня благодарения! Я люблю тебя!

– Я тебя тоже, – сказала я и поспешила вдоль тротуара, чтобы перехватить Колина на полпути.

– Она испекла сконы, – объяснила я, когда он забирал контейнер. – Она полна энтузиазма.

– Здорово. А вот Билли нет.

– Ты рассказал ему?

Мне следовало этого ожидать, но я занервничала, когда он сказал мне.

– И как он отреагировал?

– Он не верит, что ты изменила своё мнение касательно своего отца, и это, чёрт возьми, ясно всем. Я сказал, что ты думаешь, будто нападение в пятницу было как-то связано с ним, и что теперь хочешь задать ему жару.

– А он?

– Это он посчитал более правдоподобным. И он не имеет ничего против того, чтобы ты уехала из города, даже если это всего на один день.

– Почему?

– Полагаю, потому что ему не особо понравилось, что люди Экомова взломали твою дверь. Это будет иметь последствия, а он не хочет, чтобы ты находилась здесь, когда это произойдёт.

Я не стала спрашивать, что он имеет в виду под «последствиями».

Было странно ехать на юг, оставляя город позади. Ряды тесно примыкающих друг к другу коттеджей уступили место фабрикам, складам и железнодорожным сортировочным станциям, а потом город отступил, оставляя за собой загородные виллы с большими садами и батутами, первоклассными торговыми центрами и гипермаркетами.

– Скон? – в конце концов спросила я.

Он взял один. Крошки посыпались на переднюю часть его рубашки.

– Ты не сказала, почему приходил Люк.

– Полагаю, чтобы навестить меня.

Он пришёл по какой-то причине, в этом я была уверена. Но после того, как услышал о взломе, он, видимо, начал сомневаться, стоит ли упоминать союз или что-то ещё, связанное с Дугами. Как будто не хотел взваливать на меня ещё больше проблем.

– И вы оба…

Я сжала лежащие на коленях руки в кулаки и наблюдала, как пригороды уступают место промышленным районам и кукурузным полям.

– Конечно, – прошептал он. – Они выяснили, как можно починить магию?

– У нас есть несколько идей, – сказала я, предпочитая не углубляться в детали.

– Опасные идеи?

Я прикусила губу.

– Я пойду с тобой.

– Им это не понравиться, – тихо сказала я.

– Я делал это раньше. Смогу и теперь.

– На этот раз всё по-другому. Это Кварторы, а они не любят Плоских.

– Ты тоже Плоская.

– Они и меня не любят. Вот только я нужна им.

Поэтому они ненавидели меня ещё больше. Я спрашивала себя, почему до сих пор не видела, что дело не только в том, что я Плоская или что убила Эванджелину и вызвала все эти осложнения. Проблема так же заключалась в том, что власть спасти их, была привязана к человеку, на которых они всегда смотрели как на примитивную форму жизни. Это как в игре в покер, в которой все тузы, в пустую, достались кому-то, кто не знает правил игры.

Время сидеть сложа руки и наблюдать за действиями других закончилось. Пришло время вмешаться в игру.

– Что Билли хочет от меня? – спросила я, пытаясь таким образом отвлечь внимание Колина от Люка и Кварторов.

– Чтобы ты не стояла у него на пути, – автоматически сказал Колин. – Кроме того, он хочет, чтобы ты помогла ему сохранить своё место у Форелли. Он думает, что ты могла бы передавать русским ложную информацию.

Я отказалась обманывать полицию. Видимо Билли полагал, что я буду менее разборчивой, если дело касается злых парней.

– И что ты ему сказал?

– Что ты слишком непредсказуемая. И плохая лгунья. Они раскусят тебя в одну секунду.

По какой-то причине я немного обиделась.

– Я смогла обмануть мать.

– Твоя мать поверила тебе, потому что хотела верить из-за своих чувств. Юрий Экомов никогда не купится на твою ложь. Это слишком опасно. Я хочу, чтобы ты вообще не ввязывалась в эти дела.

Я подумала о спрятанной в доме инвалидов Тесс и о моей матери, которая так тяжело работала, чтобы всё выглядело нормально. Эти кошки-мышки нравились мне раньше, но больше нет.

– Слушай, я знаю, что это твоя работа, но ты не можешь защитить меня от всего. Это невозможно.

– Но я могу попытаться, – ответил он. – И я делаю это не потому, что это моя работа.

Я не знала, что ответить. Мы ехали дальше, мимо скошенных кукурузных полей и акров, полных желтеющей сои.

Страна была такой пустой и необъятной, что у меня закружилась голова, как будто я потеряла равновесие.

Головокружение стало сильнее, и я упёрлась руками в приборную панель. Мне ещё никогда в жизни не становилось плохо в машине, но теперь это было вполне возможно. Как раз, когда я хотела что-то сказать, вспыхнула контрольная лампа диагностики двигателя.

– Чёрт, – Колин смотрел на дорогу. – Двенадцать километров до следующей заправочной станции. Думаю, мы сможем до неё доехать.

– Ты знаешь, что случилось?

Я небрежно прислонилась к окну, ощущая успокаивающее прохладное стекло на щеке.

– Нет. Я совсем недавно поменял масло, а вчера вечером, когда пришёл домой, ещё раз всё проверил.

Он склонил голову на бок и прислушался к двигателю. Я, не считая жужжания колёс по асфальту, ничего не слышала.

– Звучит хорошо, – сказал он спустя мгновение. – Мы проверим его на заправочной станции.

Я кивнула, прикусила губу и попыталась представить мою жизнь далеко от Чикаго. Это был трюк, которому я научилась – так было легче выносить Джилл Макаллистер и её язвительные замечания, когда я представляла себе жизнь в Нью-Йорке. Но прямо сейчас видение отказывалась принимать форму.

– Ты уже знал кто я такая, прежде чем умерла Верити?

– Конечно. Я часто бывал в «Морген». Иногда заглядывал и в «Слайс».

– Почему тогда я никогда тебя не видела?

– Я хорош в том, чтобы меня не замечали.

Конечно у него хорошо это получалось. Он провёл своё детство, ускользая от внимания Раймонда Гаскилла. Это была не застенчивость, а стратегия выживания, которую он пытался внушить и мне.

– Если я уеду, – спросила я. – Если я уеду в Нью-Йорк… ты поедешь со мной?

– Там тебе, скорее всего, не понадобится телохранитель. А если понадобится, то Билли найдёт тебе нового.

– Почему?

– Я не покину Чикаго, Мо. Никогда.

Я знала, почему. Из-за Тесс. Мне уже был известен его ответ, ещё прежде, чем я задала вопрос. Чего я действительно хотела, так это, чтобы он доверился мне, добровольно рассказал правду, вместо того, чтобы выискивать её в отчётах полиции и вырезках газет. От разочарования моя голова заболела ещё сильнее.

– А что, если я останусь?

Вопрос вырвался, прежде чем я смогла осознать, что делаю. Он ясно дал понять, что у нас нет будущего. И не имело значения, займу ли я надлежащее место у Дуг или уеду одна, я не собиралась оставаться в Чикаго. Но что-то – может быть потребность ухватиться за что-то прочное во всей этой неразберихе – заставило меня спросить.

Независимо по какой причине я сказала эти слова, теперь, когда произнесла, я больше не могла вернуть их назад. Колин потянулся ко мне и взял за руку, а потом выругался и резко дёрнул руль вправо. Мы чуть не пропустили наш выезд, и грузовик затрясся по придорожной полосе, когда мы съехали с шоссе.

Это был один из тех маленький, провинциальных городков с бензозаправочной станцией и Макдональдсом, но без светофоров. Дальше по улице я увидела группу высоких хранилищ, перед которыми стояла куча сельскохозяйственной техники. Мы заехали на бензозаправочную станцию и просто сидели и смотрели друг на друга. Руки Колина так крепко вцепились в руль, что костяшки пальцев побелели. Минуту спустя я сказала:

– Забудь, что я спросила.

Он с трудом улыбнулся.

– Навряд ли.

Я покраснела и потянулась к ручке двери.

– Пойду куплю себе что-нибудь выпить. Тебе тоже принести?

– Воду, спасибо.

Он вылез из машины, открыл капот и огляделся на пустой бензозаправочной станции. Колокольчик над дверью маленького магазинчика весело зазвенел.

– Ублюдок, – пробормотал Колин, и я заглянула за поднятый вверх капот грузовика.

Люк шёл прогулочным шагом через стоянку, элегантный и ухоженный, в чёрной, кожаной куртке.

– Проблемы с машиной? – спросил он, в глазах светилось лукавство. – Может я смогу помочь.

Глава 35

– Кварторы требуют тебя к себе, – сказал Люк, а Колин угрюмо уставился на него. – Возражения и не приглашенные гости не принимаются.

Колин захлопнул капот, чуть не задев пальцы Люка.

– Либо я принимаю участие в этом путешествии, либо мы снова садимся и едем дальше, прямо в Терре-Хот.

Люк покачал головой.

– Послушай-ка, я уважаю то, что ты пытаешься сделать. И если уж так хочешь поиграть в сторожевого пса, в любое другое время я бы высоко это оценил. Но, к сожалению, это решать не мне.

Колин проигнорировал его.

– Садись в машину, Мо.

– Как хорошо у тебя это получается? – спросил Люк. – Я имею ввиду, командовать Мо. Успехи уже есть?

– Мы должны ехать дальше, иначе пропустим часы визита, – сказал Колин.

Люк насмешливо рассмеялся.

– Этот грузовик не сдвинется с места, пока я не разрешу. А я точно не разрешу.

– Достаточно! – Я упёрла руки в грудь каждого из парней и раздвинула их. – Люк, приведи мотор в порядок. Пожалуйста.

– Мышонок…

– Почини его. Немедленно. Колин для тебя неприкосновенен. Понятно? Не играй с грузовиком или с ним… Оставь его в покое.

– В последнее время ты слишком часто требуешь это, – сказал он.

Колин косо взглянул на меня, но я кинула на Люка сердитый взгляд, которым бы даже гордилась моя мать, и он согнул палец. Грузовик загудев, пробудился к жизни.

– Довольна?

– Ничуть, – сказала я. – Ты можешь, пожалуйста, просто стоять и попытаться никого не злить?

– Это не совсем моя сильная сторона, – возразил он, расслабленно прислонившись к бензоколонке.

Я повернулась к Колину.

– Он мог бы ещё поработать над своим изложением речи, но он прав. Если Кварторы требуют меня к себе, то я должна идти.

– Что с твоим отцом?

– Дай мне минутку подумать.

Я пошла вокруг грузовика, чтобы не замёрзнуть, размышляя, какие варианты у меня есть. Пока я ходила туда-сюда за мной наблюдал Люк, при этом на его губах играла лёгкая улыбка. Колин в свою очередь наблюдал за Люком и совсем не улыбался.

– Я позвоню маме. Мы скажем, что неподалёку от Индианаполис у машины пробило колесо и мы не успеем доехать до тюрьмы вовремя. Время визитов уже закончиться. Мы переночуем где-нибудь и завтра утром навестим отца.

– Могу я послушать, когда ты будешь говорить, что мы проведём ночь вместе? – спросил Колин.

Люк прекратил улыбаться.

– Мы возьмем два номера, – сказала я. – По крайней мере, это сделаешь ты. Я разберусь с Кварторами, и, когда всё закончиться, Люк вернёт меня в отель.

– Это самый глупый план, который ты когда-либо придумывала, – сказал Колин.

– У тебя есть получше? – раздражённо спросила я.

– Да, есть. Ты скажешь Люку, чтобы он отвалил, и мы посетим твоего отца, как и планировали.

– Ты меня не слушаешь. На этот раз у меня нет выбора.

– Почему?

Я сглотнула и произнесла то, о чём знала, что это разозлит его больше всего.

– Потому что они меня убьют. Это часть соглашения, на которое я пошла. Если я не починю магию, они меня убьют.

Он стал таким тихим, что я задалась вопросом, не остановилось ли его сердце.

Я сцепила пальцы, а слова упали как камни в пустоту молчания.

– Они мирятся со мной, потому что вынуждены. Тебя они не потерпят.

Он бросился к Люку и оттолкнул его на несколько шагов назад.

– И ты не помешал ей сделать это? Что с тобой не так?

Люк толкнул его в ответ, но что меня действительно напугало, так это красные искры, парящие вокруг его рук.

– Помешать ей? Ты что, думаешь она попросила бы разрешения? – презрительно спросил он. – Может ты и не заметил, но сейчас это не в её стиле.

– Стой! – я схватила Колина за рукав куртки и попыталась оттащить.

– Ну же, Колин. Это было не его решение, а моё. Только моё.

Он повернулся и уставился на меня. Затем провёл рукой по волосам так, что те разлохматились и торчали во все стороны, а потом пошёл к грузовику.

– Дай нам минутку, – сказала я Люку.

– Кварторы не слишком обрадуются, если им придётся ждать, – предупредил он.

– Какая жалость.

Я последовала за Колином.

– Я должна это сделать, понимаешь? Пожалуйста, не усложняй всё ещё больше.

– Ты должна вернуться, – сказал он еле слышным голосом.

– Вернусь.

Он обхватил мои руки своими.

– Ты ведь спрашивала, что случиться, если ты останешься, помнишь?

Я кивнула, не решаясь заговорить.

– Вернись, тогда я тебе скажу. – Он продолжал крепко держать меня за руки и повернулся к Люку. – Позаботься о ней. Если с ней что-то случиться, то мне всё равно, сколько у тебя магии. Я собственноручно тебя убью.

Выражение лица Люка было таким же мрачным, как и небо над нами.

– Если с ней что-то случиться, тебе не придётся ничего делать.

Руки Люка заслонили меня, когда мы заходили в Межпространство, но магия пронеслась по венам, выжгла изнутри, проложив через меня путь наружу своими острыми когтями. Я ощутила медный привкус во рту и влажность на лице.

– Становиться всё хуже, – пробормотала я и закрыла глаза, когда мы вышли на другой стороне.

Голос Люка был настоятельным и хриплым.

– Позволь мне исправить это.

– Нет. Ты обещал, – сказала я, затем почувствовала, как падаю и слова больше не действовали…

Когда я проснулась, что-то прохладное, мокрое касалось моего лица. Оно пахло немного смолисто, как розмарин.

Женский голос сказал:

– Она просыпается.

Я открыла глаза, закрыла, а потом вновь распахнула их. Пришлось приложить огромное усилие, но, когда я наконец смогла сосредоточиться, вид Люка абсолютно того стоил: его рот окружали от беспокойства морщинки, глаза были стеклянными от страха, испуганное внимание, словно лазерный луч, было направлено на меня. Моя рука провела по мягкой траве, а небо над нами было таким голубым и красивым, как в конце июня во время игр на стадионе «Комиски парк». Я мельком увидела огромное, зелёное поле и прямой ряд деревьев, тянущихся справа и слева от меня, но потом мир расплылся.

Люк сидел на корточках рядом и как будто боялся прикоснуться. Его пальцы не дотрагиваясь, парили надо мной.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я не ожидал, что это будет так ужасно.

Я собралась с силами, чтобы сесть, а он обнял меня за плечи.

– Ты меня вылечил? – спросила я, высматривая на его лице какие-нибудь признаки неискренности.

Он покачал головой. Не чувствовалось никакого тления магии и чрезмерной теплоты, обычно покалывающей мою кожу, после заклинания.

– Спасибо, – искренне сказала я.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Маргарет.

– Бывало и получше.

– Люк, принеси ей что-нибудь попить.

– У нас не так много времени, – сказал он.

– Но достаточно, – ответила она и похлопала меня по руке. – Иди уже. И можешь передать своему отцу, что никакое хождение туда-сюда не заставит нас прийти быстрее.

Когда он ушёл, я спросила:

– Вы меня вылечили?

Если кто-то и мог найти подобную лазейку, то Люк.

– Нет. Я предлагала, но Люк был глубоко убеждён в том, что ты не дала бы на это своё согласие.

– Он был прав, – сказала я, приятно удивившись, что он сдержал слово.

– Он беспокоится о тебе, – пробормотала Маргарет, нежно обтирая моё лицо платком.

Я только хотела извиниться, но она продолжила:

– Это правда, очень мило. Он редко позволяет себе подобную роскошь.

Беспокоиться о ком-то – это роскошь? Я задалась вопросом, что бы Маргарет подумала о моей матери, которая наверняка, выиграла бы медаль за «беспокойство», если бы оно было одной из олимпийских дисциплин. Но вместо этого я лишь сказала:

– Да, но ведь заключённый союз важен.

– Речь идёт о чём-то гораздо большем, чем о союзе, Мо.

Прежде, чем я успела спросить что-то ещё, вернулся Люк с напитком в руках, который по вкусу был похож на газированный лимонад. Когда я опустошила стакан, он объяснил:

– Я действительно не хочу давить на тебя, Мо, но нам пора. Ты сможешь идти?

– Люк, – укоризненно произнесла Маргарет, – ты забыл её плащ.

– Я должна одеть плащ?

Как я с опозданием заметила, на Люке был одет гранатового цвета плащ из сырого шёлка, который скреплялся на шее витиеватой застежкой.

– Это у нас такой обычай, чтобы показать нашу принадлежность к определённому Дому.

Плащ Маргарет был такой же как у Люка: тяжёлая ткань опускалась до самого пола.

– У меня нет Дома.

– Ты принадлежишь ко всем, – сказала она. – Так как ты Сосуд, ты принадлежишь к Домам Воздуха, Земли и Воды, а поскольку ты связана с Люком, то у тебя есть доступ и к нашему. Это уникальная ситуация, и твой плащ отражает её.

– Белый. Цвет магии, – сказал Люк. – А белый свет состоит из комбинации всех других цветов, не так ли? Получается милый символ.

Его слова были мне неприятны.

– Я никакой не символ.

– Конечно, нет, – сказала Маргарет. – Но мы не хотим создать впечатление,

будто ты предпочитаешь один Дом другим.

Люк нахмурился, верный признак того, что он не сдастся.

– Если тебе что-то не нравится, то мы сможем обсудить это после церемонии. Но здесь и сейчас считается то, что видят люди, точно так же, как то, что на самом деле соответствует истине. И я не забыл о плаще, – обратился он к Маргарет. – Просто думал о другом.

Он протянул руку назад. Я почувствовала рывок магии, когда он открыл маленькое окошко в Межпространство. Я видела, как точно также делают дети в его Доме. Мгновение спустя он вытащил из него свёрток из ткани и изо всех сил встряхнул.

Плащ был цвета свежих сливок и блестел. По краям платиновыми нитками был вышит рисунок из сцепленных друг с другом кругов, который смутно напоминал мне скованные вместе с Квароторами кольца, символизирующие наш союз.

Скорее всего это была не случайность.

– Он красивый.

– Да, красивый, – произнёс он, глядя прямо на меня. Энергичным движением он накинул мне плащ на плечи. Подол доставал до пола. Я чувствовала себя старомодной, как актриса в костюмированном фильме, и я слишком хорошо понимала, что значит этот плащ, чтобы чувствовать себя в нём комфортно.

Тяжёлая ткань соскользнула с плеч, и я попыталась неуклюже вернуть её на место и не помять.

– Вот, это решит проблему, – сказал Люк, осторожно вернул одеяние на место и накрыл обе стороны золотой застёжки ладонью.

Свет запульсировал и обе половинки слились вместе, четыре переплетённые друг с другом круга, покоящиеся на моей ключице.

– Магия? – спросила я, не в силах сдержать раздражения. – Вы сшили для меня особенную накидку, и мне нужна магия, чтобы носить её? Я даже не могу самостоятельно одеться?

– Это ни о чём не говорит. Просто традиция и всё. Ведь не каждый день встретишь, чтобы кто-то, подобный тебе, носил такую накидку.

Подобный мне. Я никогда не просила о том, чтобы стать частью мира Люка, но и не могла сбежать от него. Связь с Люком, соглашение с Кварторами, обещание по отношению к Костанции, а теперь ещё магия, угрожающая мне изнутри… Чем больше я сопротивлялась, тем больше запутывалась, как дикое животное в петле.

Маргарет взяла меня под руку.

– Ты больше, чем они осознают, и ты не была бы здесь, если бы это было не твоё место. Веди себя соответственно, тогда всё будет хорошо.

– Ты всё ещё не объяснил мне, что мы собираемся делать, – напомнила я Люку.

Он отвёл взгляд.

– Сегодня заканчивается траур по Эванжелине. Кварторы хотят, чтобы ты приняла участие в церемонии и всем показала, как ты опечалена.

Я недоверчиво уставилась на него.

– Ты притащил меня сюда, чтобы я лицемерила?

Я предположила, что Кварторы пригласили меня, чтобы отремонтировать магию, а не для того, чтобы я занималась показухой для Дуг.

– Я же не могу встать там и горевать по Эванджелине.

– Сделай вид, – подчеркнул Люк, ведя нас вдоль прокрытой травой тропинки. Рядом с нами вспыхивало алое пламя и отмечало наш путь. Оно было идентично с тем, какое окружало Доминика и Маргарет рядом с хижиной. Я повернула голову, чтобы увидеть, как оно потухает, но в этот раз оно продолжало гореть: мерцающий, светящийся знак, распространяющийся позади нас. Перед нами лежала большая мраморная сцена, на противоположном конце которой собрались Кварторы; они возбуждённо друг с другом беседовали. Доминик поднял голову и позвал нас жестом.

Мышцы в руке Люка напряглись.

– Смысл и цель этой задачи доказать, что ты на нашей стороне.

Но ведь это уже гарантировал магический союз.

– Что это вообще за место?

Ответила Маргарет:

– Аллея. Она одно из наших трёх святых мест. Другие – это конечно Связывающий храм и Зал для собраний, в котором встречаются Кварторы. Аллею используют для церемоний, когда требуется собрание всех Домов. Каждая сторона граничит с другой элементарной Линией, но в пространстве между ними нет совершенно никаких Линий, и оно образует нейтральную территорию.

– «Дофин» был нейтральной территорией. Мне это ничем не помогло.

– Сейчас всё по-другому, – сказал Люк. – Мы связаны друг с другом. Никто не имеет право использовать здесь магию против тебя.

Это меня не успокоило. Привязана я к Люку или нет, Дуги смотрели на меня как на постороннюю. Любезности, такие как нейтральность или отказ от попыток расщепления – то есть проникновения в разум другой Дуги – не относились ко мне. А публично оплакивать женщину, которую я убила, казалось мне верным средством бросить вызов судьбе, если что-то подобное действительно существует.

Люк провёл нас, обходя один из углов прямоугольника, возвышающегося над землёй до колен. Он выглядел как гроб и от него исходила сила. Я вздрогнула и отошла подальше. С другой стороны находились мраморные ступеньки.

Доминик спустился по ним и коротко поприветствовал нас, чтобы потом отвести на сцену Маргарет. Люк остался стоять, взяв мои руки в свои.

– Это неправильно, – сказала я, разглядывая Кварторов в их плащах цвета драгоценных камней. Мой собственный плащ казалось давил на меня, а застёжка натирала кожу.

– Ты бы ушла, я прав? Если бы у тебя не были связаны руки, – он покачал головой. – Нам суждено быть вместе.

– Почему? Потому что так предвещает какое-то там пророчество?

Он прижал пальцы к запястью – не там, где каждый раз, когда я о ней думала, покалывала наша связь, а к мягкой коже с внутренней стороны руки, где мой пульс внезапно подскочил.

– Вот это не пророчество.

– Я знаю, – я быстро поцеловала его в губы. – Вот это тоже нет. Но мне приходится со многим справляться, Люк. И это иногда сбивает с толку.

– Мы хорошо подходим друг другу. Куджо, возможно, и защищает тебя, но только потому, что хочет спрятать. Ты больше этого, можешь стать больше, если только позволишь этому случиться, – он поднёс моё запястье к губам. – Возможно я или мои методы тебе не всегда нравятся… но я, по крайней мере, не пытаюсь тебя ограничивать.

Вокруг сцены, в форме полукруга, были расположены четыре дорожки, обсаженные деревьями.

Другие три были идентичны с той, вдоль которой мы только что прошли, вплоть до вызывающего беспокойство, похожего на гроб ящика и мраморных ступенек.

Вдоль нашей дорожки всё ещё горело пламя, но теперь оно наполнило каменный прямоугольник, словно одеяло изо огня. На другой дороги просочилась вода, образуя огромный пруд. На следующей дно прямоугольника казалось разделяется и вспенивается, превращаясь в плодородную мать-землю, и запах свежевскопанной грядки донёсся до моего носа. На последней дорожке не было никаких видимых изменений, но травинки вокруг прямоугольника заколыхались и согнулись, а листья на деревьях зашелестели на ветру. Глухо и болезненно прозвонил колокол. Звуковые волны проникли в землю, и через подошвы ног пробрались глубоко в моё тело.

– Это Зовущая. Все Дуги слышат её, где бы сейчас не находились. Теперь они знают, что должны оставить все свои дела и прийти сюда.

– И это вы делаете каждый раз, когда кто-то умирает?

– Нет. Эванжелина была матриархом, поэтому нужно соблюдать больше обычаев, чем обычно.

Колокол прозвонил ещё раз.

– Представление начинается! Оставайся рядом, – сказала он.

– А куда я могу уйти?

Постепенно дорожки наполнились людьми, тихо разговаривающими друг с другом. Было слышно, как по земле волочатся их плащи, а воздух наполнился шёпотом и магией. От всего этого мой желудок сжался. Дуги, пользующиеся водными Линиями – люди Эванжелины – собирались прямо перед нами. Я спряталась за спиной Люка. Нейтральная территория, напомнила я себе.

Да, конечно.

Люк утверждал, что только Кварторы и некоторые другие знают правду о смерти Эванжелины, и я верила ему – в той или иной степени.

Но я знала, какую реакцию можно спровоцировать, даже только находясь рядом с тем, кто неожиданно умер. Если эти люди имели что-то общее с Констанцией или Дженни Ковальски, тогда это было ужасной идеей, заставлять меня принимать участие в церемонии. Я как раз хотела сказать об этом Люку, когда Доминик похлопал меня по плечу.

– Готова?

Люк ответил за меня, а его рука через прорезы в наших плащах нашла мою.

– Давайте покончим с этим.

Между ними вспыхнуло неприятное напряжение, но Доминик, казалось, отмёл его в сторону и заговорил с любезным тоном в голосе, который совсем не подходил к похоронам.

– Кварторы займут обычные места, – сказал он и кивнул к передней части сцены. – Вы встанете с боку, однако важно, чтобы Мауру было хорошо видно. Я хочу, чтобы все видели, что она одна из нас. Это поможет передать сообщение. Маргарет… – он бросил взгляд на свою жену, и на его лице промелькнуло беспокойство. – Ты останешься со мной.

– Я должна стоять с нашим Домом, – возразила она. – Это соответствует протоколу.

– Я определяю протокол, – сказал он.

– Они всегда так беспокоятся. Мои мужчины, – вздохнула она, обращаясь ко мне. – Они защищают то, что принадлежит им.

Интересно, что Люк покраснел, когда я посмотрела на него, потому что цвет его щёк стал темнее.

– А что с Серафимами? – внезапно спросила я. – Ниобе сказала, что они планируют сделать какой-то решительный шаг.

– Мы ведь уже обсуждали это. После их поражения Серафимы исчезли, – раздражённо сказала Орла.