Текст книги "Стражница (ЛП)"

Автор книги: Эрика О'Рурк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Мы не обращались с жалобой в полицию.

Отчёт описывал полицейский контроль на дороге, который перерос в нарушение закона об оружии – троих мужчин остановили в четырёх, пяти кварталах от нашего дома, потому что они превысили скорость. Когда полицейский проверил права водителя, он заметил, что на всех сидящих в машине, выдан ордер на арест, обыскал автомобиль и нашёл два пистолета. Хотя те не были заряжены, но несмотря ни на что, это было явное нарушение запрета, носить оружие в городе.

– Это должно быть те типы, что вломились в ваш дом, – Лена склонилась над столом. – Видишь? Они ехали в другом направлении, покидали квартал. И это прямо после взлома. Что там в других бумагах?

– Их выписка из реестра.

Все трое были известны как шестёрки Марко Форелли.

– О нём я уже слышала, – сказала Лена. – В последнем процессе о семейных секретах. Он был тем, кто тогда легко отделался. Несколько свидетелей отозвали свои показания.

– Ты следишь за подобными делами? – удивлённо спросила я. – Я никогда не обращаю на такое внимание.

– Я слежу за всем, – сказала она. – Если типы, проникшие в ваш дом, работают на Марко Форелли, тогда это не русские.

– Они из мафии.

Я опустилась на стул, всё больше соединяя в голове кусочки головоломки.

– Зачем людям твоего дяди угрожать тебе? Они ведь хотят, чтобы ты была на их стороне. Разве это не противоречит их интересам?

– Это уловка, – сказала я, и последние несколько частей встали на свои места.

Я засунула бумаги в школьную сумку.

– Мне пора идти. Пожалуйста, Лена, прошу тебя, никому не рассказывай об этом.

Она обиделась.

– А разве я когда рассказывала?

Колин мерил шагами школьный двор.

– Что всё это значит? – спросил он. – Школа уже закончилась двадцать минут назад.

– Мне нужно в «Слайс».

– Зачем?

Я хотела рассказать ему, но пока у меня не было доказательств, я не могла заставить себя открыть рот. Казалось просто безумием, что Билли и Форелли спланировали взлом и пожар, что сделали всё это, только чтобы манипулировать мной. Но Юрий Экомов никогда не считал меня угрозой, а только потенциальной союзницей.

Я представляла опасность для моего дяди из-за моей непредсказуемости и гнева. Ему нужно было как-то помешать, чтобы я не пошла наперекор его планам. Почему бы не попытаться сделать это с помощью запугивания, особенно если таким образом он мог использовать меня против своих врагов?

– Мне нужны кое-какие бумаги из офиса, если он не сгорел.

Он внимательно изучил меня.

– С тобой всё в порядке?

– Скоро будет.

Он не знал об этом. Просто не мог знать, в противном случае не беспокоился бы так сильно в ночь во время взлома. А насчёт пожара он был удивлён так же сильно, как и я. Тесс, возможно, заботилась о том, чтобы он оставался верным Билли, но Колин никогда не стал бы врать о чём-то столь важном. Теперь отношения между нами были намного лучше. Мы стали сильнее.

Должно быть Билли держал свои замыслы в секрете от Колина, и когда я осознала это, меня охватила дрожь, по причинам, которые я не вполне могла назвать.

В «Слайсе» я пробиралась через обломки. Не было никакой логики в том, что уцелело в огне, а что нет. Большой миксер, который мама использовала, чтобы мешать тесто для верхнего слоя пирогов, расплавился в шлак, но в нескольких шагах от него полочка с кофейными чашками была почти не тронутой.

Дверь, ведущая в офис, почернела, но в остальном была целой. Я попробовала повернуть ручку и зашла во внутрь. Там выглядело всё почти нормальным. На полу были лужи воды, циферблат табельных часов треснул, а в воздухе висел отвратительный запах застоявшегося дыма и мокрой бумаги, но канцелярский шкаф казался целым. Я потянула за верхний ящик. Он, как всегда, заел, прежде чем скрепя, открылся.

– Что ты ищешь? – спросил Колин.

– Подноготную информацию.

Моя мать хранила все важные документы в банковском сейфе, но где-то должна быть копия страхового полиса. Я перерыла ящик и почувствовала триумф, когда мне в руки попалась папка с надписью «National Insurance Co.». Большую часть того, что оговаривалось в страховом полисе, я не поняла, но не было сомнений в том, что «Слайс» застрахован на все сто процентов, как само здание, так и фирма. Весь ущерб был полностью покрыт.

Контейнера для мусора за домом уже наполнялись, потому что строительная компания моего дяди убирала обломки. «Морген» останется закрытым по меньшей мере ещё одну неделю, пока не устранят весь ущерб, нанесённый дымом и водой.

Я могла бы поспорить, что Билли тоже застрахован. Страховая компания заплатит строительной компании моего дяди за то, что та отремонтирует его бар и без сомнения, он запросит сумму по самым высоким ценам. Да он сможет на этом озолотиться. Мне стало плохо при мысли, как легко ему удалось одурачить меня.

– Полиция что-нибудь сказала о том, кто виноват? У них уже есть доказательства? – спросила я Колина.

– Сейчас они подозревают Экомова. Это соответствует его обычным методам, и это не секрет, все знают о том, что он пытается пустить здесь корни.

– Значит они не предполагают, что это мог быть Билли?

Он нахмурился.

– Зачем ему поджигать «Слайс»? Он не нуждается в деньгах, а сумму от страховки получит твоя мать. Я же тебе уже говорил, что ситуация обострилась.

– Это обман, – я засунула бумаги от страховки в сумку. – Билли хочет избавиться от русских, не так ли?

– Но для этого будет недостаточно пришить им дело о поджоге.

– Нет, но это помогло бы, точно так же, как повесить на них убийство Верити. Он получит сумму от страховки. Отмоет деньги через строительную компанию. И получит меня, злую как чёрт и готовую помочь ему разобраться с русскими.

– Но сжечь ресторан твоей матери…, – он отстранился от двери. – Это серьёзное обвинение. Он никогда не причинил бы тебе вреда.

– А ему и не нужно причинять вред, а только напугать меня, – я изо всех сил задвинула ящик. – Я пойду туда.

Его рука обхватила мою.

– Снаружи кто-то есть. Оставайся там, где стоишь.

Он выскользнул из комнаты, положив руку на кобуру, и закрыл за собой дверь. Ожидание – больше не моя сильная сторона, поэтому примерно пятнадцать секунд спустя я подкралась к двери и прислушалась, но голоса были приглушёнными. Я приоткрыла дверь и вышла, чтобы на цыпочках прокрасться за угол.

– Ты и вправду всегда появляешься в самый дерьмовый момент, ты знаешь об этом? – спросил Колин.

– Это не моё расписание, – ответил Люк.

Преисполненная решимости не позволить ему сбить себя с толку, я появилась из-за угла.

– Что ты здесь делаешь?

– Я должен был увидеть тебя, – он разглядывал то, что осталось от «Слайса». – Это не совсем то, что я ожидал.

– Это был день полный сюрпризов.

Он толкнул носком сапога кучу обломков.

– Выглядит плохо. И пожар начался не естественным путём.

– Я это осознаю.

– Вот здесь был поджог, – сказал он, указывая на место рядом с прилавком. – И там…, – он показал на кассу. – И здесь сзади, – на кухонный гарнитур, где мы выполняли большую часть приготовлений.

Когда я подняла вверх брови, он пожал плечами.

– Это огонь, Мышонок. Когда дело касается огня, нет почти ничего, что я не смог бы интерпретировать.

– Что ещё ты можешь установить? – спросил Колин.

– Они устроили пожар так, чтобы огонь распространялся вдоль внешних стен, а внутренние оставил нетронутыми. Они также удерживали его подальше от газопроводов, так что остальная часть здание не взорвалась. Огонь нанёс большой ущерб за короткое время, но был очень целенаправленным, – он прикоснулся к обугленной крышки стола и потёр сажу между пальцев. – Раз мы уже заговорили об ущербе, пора иди, чтобы компенсировать другой.

– Я занята.

– Ты хочешь на меня злиться? Тогда давай злись. Но магия исчезает. Ко концу дня её почти больше не останется. Если ты сейчас не пойдёшь со мной и не восстановишь её, то Кварторы скажут, что ты нарушила соглашение. И тогда ты умрёшь.

Я скрестила руки на груди и уставилась на него.

– Если они убьют меня, то я не смогу восстановить магию.

– Тогда ты умрёшь, – повторил он. – И кто тогда поможет Констанции? Она девочка, которая нуждается в помощи, не зависимо от того, преуспеем мы или нет.

Я почувствовала, как моя решимость начала рушиться и бросила взгляд на Колина, он насупился и засунул руки в карманы.

– Ты возьмёшь меня с собой, – сказал он.

Я вздохнула.

– Мы же уже говорили об этом.

– Ты сказала, что не сможешь избавиться от этих людей. Ты так сказала. Но ты не можешь ожидать от меня, что я буду сидеть сложа руки, пока ты рискуешь своей жизнью, – он положил мне руку на затылок. – Они не единственные, от кого ты не сможешь избавиться, ясно?

– Ясно, – прошептала я и почувствовала, как уголки моих губ приподнялись вверх.

Люк нахмурился.

– Он будет только мешать.

Колин пожал плечами.

– Если ты будешь оберегать её, то даже не заметишь, что я там.

– Ты этого хочешь? – спросил Люк. В его голосе не слышалось колкости, только обида и смирение. – Ты уверена?

– Уверена.

Он схватил меня за запястье.

– Тебе знаком манёвр, – у меня почти не осталось времени, чтобы схватить Колина за руку, прежде чем он открыл дверь в Межпространство и рывком протянул нас через него.

Доминик нахмурился, когда мы вышли на мраморной сцене Аллеи.

– Безбилетный пассажир, сын?

– Он со мной, – пролепетала я, борясь с обмороком, одолевающим меня. Я почувствовала нежную руку на моём плече. Это была Маргарет, которая советовала мне хорошо дышать.

– Думай о пророчестве, – прошептала она. – Магия ищет тебя. Объединись с ней, тогда найдёшь свой путь.

Я заморгала, потому что её лицо расплылось. На одно мгновение мне показалось, будто её глаза снова стали молочного цвета, но потом мой взгляд внезапно прояснился, а её глаза снова были ясным и слепыми.

– Он не может остаться, – как раз говорила Орла, возмущённо стукнув по земле тростью. – Он… он…

– Мы так решили, – сказал Люк.

Я тяжело опиралась на руку Колина. Он смотрел на Кварторов.

– Что с ней не так?

Люк ответил:

– Её тело не переносит магию.

– Чёрт, тогда исцели её, – приказал Колин.

– Нет.

Я с трудом пришла в себя. Колин и Маргарет помогли мне.

– Мне уже лучше.

– Ты знала об этом заранее? – спросил Колин. – Почему ничего не рассказала мне?

– И что бы ты тогда сделал? Я же уже говорила… Ты не можешь защитить меня от всего.

Я вытерла рукой струйку крови, текущую из носа и огляделась. Край сцены раскрошился. Пышные зелёные тропинки вокруг неё были взбудоражены, как на строительной площадке, а земля покрыта ветками деревьев.

– Это сделала магия?

– Сумрачные внесли свой вклад, – сказала Орла. – Когда высвободилась вся эта магия, они набросились на Аллею. Но больше они не вернуться. Четыре Линии, которые граничат с Аллеей, стали слабыми и больше не заслуживают их внимания.

– Мы сможем получить доступ к одной из них? – спросила я Паскаля. – Мне не нужны все четыре, но способ проникнуть во внутрь.

– Для этого их будет достаточно, да. Не забудь прибегнуть к таланту Люка, чтобы ты была настроена на все четыре элемента, – ответил он.

Люк подошёл ко мне. Я кивнула, в то время как Колин отвёл Маргарет на другую сторону сцены.

– Это ничего не изменит, – сказала я ему.

– Я ещё никогда не желал так сильно, чтобы ты ошибалась, – ответил он и прижал свою ладонь к моей. – Готова?

Я ради Колина попыталась изобразить на лице мужество.

– Готова.

В то время, как другие наблюдали за нами, Люк призвал одну из Линий, граничащих с Аллеей. Огонь потрескивая, проснулся к жизни, и наша связь натянулась. Я закрыла глаза, пробираясь ощупью к сетующей энергии и приготовилась испытать шок от прикосновения. Я ожидала, что почувствую, как Люк поддержит меня своим присутствием, когда я окунусь в неё. Вместо этого он протиснулся мимо и загородил мне дорогу.

– Что ты делаешь?

Он не ответил, и сосредоточившись, прикусил нижнюю губу, когда протянул руку к пылающей Линии. Я почувствовала, как он использовал нашу связь, и моя энергия потекла в него. И когда он начал вбирать в себя магию, его тело затряслось от судорог.

Теперь я знала, что он испытывал каждый раз, когда я прикасалась к грубой магии.

Я с ужасом наблюдала, как магия начала разбирать его по кусочкам, чтобы потом заново собрать.

– Люк! Так не должно быть!

Это должна быть я.

Это я была той, с кем соединилась магия. Я была той, к кому относилось пророчество. Он пытался отпустить меня, проявив безрассудное благородство, чтобы занять моё место.

Он был мокрым от пота, а его кожа так сильно обтянула кости, что я увидела, как выступили вены на висках. Сухожилия на шее напряглись, и я могла чувствовать его сердцебиение рядом с моим собственным, когда оно так быстро превысило разумную скорость и с каждой секундой становилось беспокойнее и слабее.

– Прекрати!

Он просто не продумал это основательно. Всегда, когда я имела дело с Линиями, его сила укрепляла меня. Он предположил, что мы сможем обратить процесс, но ведь я не могла поделиться с ним магией. Это никогда не сработает.

Я рванула за руку и попыталась прервать его контакт с Линией, но мне не хватило сил. Через нашу связь я чувствовала, как магия с жадностью тянется ко мне, и чуть не отпустила его. Магии не нужен Люк. Она, чтобы добраться до меня, прожжёт его насквозь и ничего от него не оставит.

С другой стороны сцены столпились в кучку Кварторы. Лицо Доминика выдавало его собственный голод. Колин стоял рядом с Маргарет и быстро ей что-то говорил. Несомненно, описывал что он видит, а она объясняла значение увиденного.

– Колин! Убери отсюда Люка!

Он не стал задавать вопросов и не колебался. Он бросился к нам и пригнувшись обрушился на Люка, так что сила удара вырвала их обоих из пылающей Линии.

Они заскользили по мраморной сцене. Доминик что-то закричал и схватил Паскаля за руку, но я не стала ждать, чтобы выяснить, что происходит.

Я окунулась в магию, и все остальные исчезли.

Глава 43

Мне известно следующее: я знаю, что правда – это что-то безжалостное и горькое. Я знаю, что любовь проявляется в стольких же формах, сколько существует людей и не все из них хорошие. Я знаю, что тайны это ложь, которую ещё не рассказали. Я знаю, что у каждого действия есть своя цена и что принятие собственной судьбы – это первый шаг к её осуществлению. Я знаю, что люди уже слишком часто выкупали мою жизнь своей собственной. Когда-нибудь за такое одолжение придётся платить.

Как только я вошла в магию, не защищённая ничем кроме собственной силы воли, я узнала кое-что ещё: магия жива.

Она уже всё это время была живой, но до сих пор я этого не понимала.

То, что я принимала за жадность было одиночеством, стремлением к общности, а её буйство было паникой, которая выражалась в форме насилия. У магии не было никого, с кем она могла бы поговорить или попросить о помощи. А теперь у неё была я, что я находила самой ужасной, что ни на есть, иронией. Магии нужен был голос и она выбрала девушку, которая всю жизнь боялась открыть рот.

На уроке биологии учишься тому, как функционируют клетки. Узнаёшь всё о клеточной мембране, цитоплазме и ядре, о всех связанных друг с другом процессах на микроскопическом уровне, которые делают жизнь возможной.

Но это всего лишь названия изображений, которые остаются бессмысленными до тех пор, пока не разберёшь их шаг за шагом, и именно это делала теперь магия со мной. Когда я в последний раз открылась магии, она сделала меня всемогущей, по крайней мере, на какое-то время.

Я знала всё, видела расстеленный передо мной мир, как огромную, красивую карту, которую я могла пройти вдоль и поперек, как вздумается. Тоже самое случилось и теперь: понимание вспыхнуло во мне и осветило вселенную. Но когда я изо всех сил пыталась понять магию, она делала тоже самое со мной, проникала в каждую стенку клеток и каждую ниточку ДНК, сливаясь со мной. Я начала задыхаться, когда давление усилилось, как будто в моем теле было недостаточно места для нас обоих.

Точно так же, как во моём сне, я скользнула под поверхность магии, утопая на суше, а потом появился Люк и дал мне подъёмной силы, так что давление на лёгкие ослабело, и я смогла сделать один единственный вдох.

Сила Люка объединилась с тем, что от всей своей жизни перенесла на меня в переходе Верити, и я вспомнила совет Маргарет: прислушайся. Я перестала сопротивляться и наконец прислушалась к тому, что магия пыталась мне сказать. Я больше не могла оставаться чужаком. Не достаточно было быть каналом, нейтральной стороной. Если хочу выжить, то я должна отважиться и окунуться с головой.

Так я и сделала. Я отдалась магии, позволила ей сказать, чего она хочет. Паскаль сравнил её с кровеносной системой, поэтому я пробиралась сквозь Линии, ища разрыв в сердце магии. Моё тело всё ещё находилось на Аллеи, но сознание распространилось вдоль Линий и тянулось так же далеко, как магия.

Её сила вытекала в виде пульсирующего, переливающегося сияния. Пока я наблюдала, мои собственные силы убывали, и я прибегла к силе Люка, чтобы удержаться на ногах и в равной степени положилась на его талант и его решительность. Так глубоко внутри источника, желание было тоже самое, что и действие, и так я заговорила с магией, завлекла её назад в пульсирующее сердце, в моё сердце.

Я запечатала трещину с помощью могущественных слов, которые так легко произносил Люк. Когда они срывались с моих губ, то казались чуждыми и серебристыми, и я знала, что мне не суждено запомнить их.

Несмотря на могущество, проходящее через меня, моё тело было истощено. Магия немного заморгала, когда из-за приложенных мной усилий я совсем ослабела. Я ушла в себя, и почувствовала, как магия льется по Линиям в такт с моим сердцем. Идеальная связь.

– Мышонок? – позвал Люк, как только я открыла глаза и посмотрела на него. – Ты ещё там?

– По большей части, – сказала я, и Колин бросился к нам.

Я ещё успела улыбнуться ему до того, как потеряла сознание.

Глава 44

Кто-то посвятил мне лампой в глаза. Я отбросила её в сторону и поморщилась.

– Думаю, она оправилась, – сказал кто-то.

– Ей нужен врач, – объяснил Колин таким тоном, который предвещал, что я буду не единственной нуждающейся в медицинской помощи, если быстро не вызовут врача.

– Ты хочешь увидеть мою лицензию? – спросил Паскаль.

Она не ранена, – сказал Люк. – Только устала, вот и всё.

Пальцы Колина переплелись с моими.

– Ты уверен?

Связь с Люком тихо загудела на моей коже, когда он проверял.

– Определённо. Просыпайся, спящая красавица, если только конечно ты не ждёшь поцелуя, – он направил в нашу связь ещё один дополнительный толчок, и я открыла глаза.

– Придурок.

– Видишь? – обратился он к Колину. – Такая же сварливая, как всегда.

Колин проигнорировал его.

– Ты действительно в порядке?

– Просто ужасно устала. Три или четыре дня сна, и всё будет в порядке.

Его улыбка не коснулась глаз, и я знала, что обсудить нужно будет намного больше, но, пока была такой уставшей и в тоже время возбуждённой, не хотела этого. К тому же нужно ещё позаботится о Кварторах.

Они стояли в стороне, внимательно наблюдали и вышли вперёд, только когда Колин потребовал, чтобы Люк перенёс нас домой.

– Я выполнила соглашение, – сказала я, обращаясь к ним. Больше они не пугали меня. Они были мне ровней. – Теперь вам, в любом случае, нужно будет помочь Констанции.

– Конечно мы поможем, – ответил Доминик. – Если не возражаешь, не могла бы ты рассказать, что там случилось.

– Вы соврали, вот что случилось, – сказала я любезно.

Из всех троих Паскаль был единственным, кто смотрел на меня с чем-то вроде признания.

– Вы вовсе не хотели, чтобы я создала новые Линии. Это был только предлог, чтобы заставить меня войти в магию и слиться с ней. Испытание Паскаля на поле для гольфа показало, что я не могу остановить этот процесс без посторонней помощи, поэтому вчера вы приказали Люку оставить меня в узловой точке магии в ловушке. Но для выполнения соглашения в этом вовсе не было необходимости. Вы трое пытались лишь сохранить своё положение.

Голос Люка был режущим, как нож.

– Что?

– Должно быть вас охватила паника, когда вы поняли, что Плоская – единственный человек, который может влиять на Линии. Что, если вы не сможете контролировать меня? Что, если остальные Дуги узнают об этом? Тогда они, возможно, поверят, что Антон прав и время Кварторов истекло. Если бы я была заперта в сердце магии, вам больше не пришлось бы волноваться. Всё осталось бы, как прежде. Вы привели меня на похороны, потому что надеялись, что это вызовет прорыв магии. Когда стольким людям предстояло использовать свою силу, можно было предвидеть, что магия попытается поглотить меня.

Когда Антон нарушил церемонию, вы всё же решили загнать меня в магию. Было бы бессмысленно отказываться от такого прекрасного плана. Должно быть вы были в восторге, когда Констанция потеряла самообладание и таким образом высвободила грубую магию, – боже мой, мне стало плохо при мысли, как легко я поддалась манипуляции, да ещё два раза подряд – сначала меня обманул Доминик, а потом Билли.

Такого никогда больше не случится.

Лицо Доминика ожесточилось.

– Мы не запланировали, что ты струсишь.

– В самом деле? Думаю, как раз-таки запланировали. Поэтому приказали Люку оставить меня там. Вы сказали ему, что пророчество утверждает, будто мы выживем, так что меня спокойно можно бросить. Вы использовали его веру в судьбу, потому что знали, что он не сможет ничего противопоставить этому аргументу. Должно быть вы были ужасно шокированы, что он оказался таким порядочным человеком.

– Ты приняла соглашение, – сказал Доминик. – Можешь выдвигать сколько угодно предположений, но мы только хотели убедиться в том, что ты выполнишь условия сделки.

– Чтобы выполнить условия соглашения, я должна была только восстановить магию. В соглашение ничего не говорилось о том, чтобы помочь вам.

Он пожал плечами.

– Здесь мы называем нечто подобное лагниапп. Небольшая дополнительная услуга.

– Я называю это лицемерием. Соглашение теперь выполнено, Доминик. Я больше ничего вам не должна. Новая игра. Новые правила.

– Но… Антон. Серафимы, – залепетала Орла. – Ты ведь не хочешь, чтобы они победили!

Маргарет вышла вперёд, держась за Люка.

– Прекратите. Вы все. Ей пришлось много вынести и она права. Оставьте её в покое. Ты совершила храбрый поступок, Мо. И ты спасла моего сына, – она понизила голос. – Я думаю, что ты изменилась.

– Да.

– Я однажды сказала тебе, что судьба не призывает того, кто не достоин. Теперь это относится к тебе больше, чем когда-либо.

– Думаю, я должна поблагодарить.

Я скользнула взглядом по руинам Аллеи, задаваясь вопросом, сколько понадобится магии, чтобы исправить разрушения. Я полагала, что Орла будет управлять восстановительными работами и следить за сохранением традиций и этикета. В дальнем конце одной из дорожек что-то двигалось между деревьев, и я вытянула шею, чтобы разглядеть получше.

Антон. Вместо плаща на нём был одет тёмный костюм и он небрежно засунул руки в карманы брюк. Интересно, сколько он услышал и сколько из всего этого понял. Он ждал, пока не убедился в том, что я увидела его, а потом, как бы между прочим, поднял вверх руку в прощальном жесте – это был жест, говорящий «увидимся», а не «прощай». Я знала разницу.

– Ты можешь перенести нас домой, пожалуйста? – спросила я Люка.

Он сделал это без единого слова и высадил нас на стоянке перед «Слайс».

– Пойду схожу за грузовиком, – сказал Колин.

Когда мы остались одни, Люк нерешительно спросил:

– Тебе не плохо?

– Нет, – теперь, когда магия нашла во мне своё место, меня больше не разрывало, когда я перемещалась через Межпространство. – Я чувствую себя хорошо, по-другому, но хорошо.

– По-другому – это ещё слабо сказано, – сказал он. – Даже моя мать смогла это увидеть.

Я бросила взгляд на развалены ресторана. Возможно я и восстановила магию, но предстояло ещё многое сделать.

– В другой раз, Люк.

Он выглядел разочарованным, особенно когда вернулся Колин и взял меня за руку. А потом он вызывающе посмотрел мне в глаза.

– Можешь в этом не сомневаться.

Глава 45

Мы много не разговаривали, когда Колин взял меня с собой в свою квартиру, которую он построил на старом складе, оборудовав её в полу мастерскую, полу апартаменты. Со стороны улицы она была достаточно обветшалой, чтобы обеспечить анонимность, и не привлечь сквоттеров иди вандалов. Внутри она была именно такой, как я научилась ожидать от Колина: простой, но удобной. Никаких предметов декорации, ничего личного, кроме книжных полок, на которых стояли американские классики и множество рассказов.

Дровяная печь находилась в одном углу, силовая скамья рядом с боксёрской грушей в другом. Я следила за тем, чтобы не смотреть в сторону двери в спальню. Я неспокойно спала там только один раз, в то время как Колин кимарил на диване. При этом воспоминании мой желудок затрепетал.

– Ты голодна? – спросил он, когда убрал свой пистолет в запираемый шкаф.

– Вообще-то нет. Но я устала.

Он пересёк комнату, его шаги были хорошо слышны на цементном полу, и остановился менее, чем в тридцати сантиметрах от меня.

– Думаю нужно отвезти тебя домой.

– Это последнее место, где я хочу сейчас находится. Я должна ещё придумать, что сказать маме.

Он нахмурился, взял мой шарф в руки и потёр между пальцев. У меня перехватило дыхание. В комнате было так тихо, что я слышала, как трётся ткань о его кожу. Он медленно разматывал шарф с моей шеи и коснулся костяшками пальцев горла. Когда добрался до последней петли, он положил шарф на диван и взял меня за руку в перчатке.

Я никогда не замечала, какими большими были его руки. На фоне его притуплённых, угловатых кончиков пальцев мои казались крошечными. Он осторожно и не спеша снял с меня перчатки. Когда он стянул вторую, у меня закружилась голова от желания, поднимающегося вдоль внутренней стороны ног и поясницы. Колин подошёл ближе, провёл руками по внешней стороне моей куртки и засунул перчатки в карманы, прежде чем снова вернуться к пуговицам.

Я закрыла глаза. Серьёзность его лица потрясла меня. Я чувствовала рывок и то, как пуговица выскальзывает из петли, когда он расстёгивал их одну за другой. Под куртку проник холодный воздух, но мне всё ещё было лихорадочно-жарко. Колин снял мне куртку с плеч, так что её вес внезапно исчез и в то время, пока он бросал её на диван, мне казалось, будто я парю.

А потом он так крепко прижал меня к себе, что из лёгких вышел весь воздух. Я запрокинула голову, и увидела Колина прямо перед собой, он смотрел на меня своими тёмно-серыми, трепетными глазами. Форма его губ была мягкой и приглашающей, а поцелуй казался таким правильным, как будто я вернулась домой.

Мы долго не двигались. Было так много всего, что я хотела ему сказать, но мне не хватало слов, да это и не имело значения. Пламя продолжало во мне разгораться из-за магии, моего триумфа и его прикосновений.

Я осуществила невозможное. Идея, что у нас есть с Колином шанс – настоящий шанс! – больше не казалась мне сумасшедшей.

Теперь, когда я знала правду о Билли, соотношения сил изменилось. Я помогу Нику Петросу и Дженни уничтожить его.

Колин будет свободен. Мы заберём Тесс с собой в Нью-Йорк, устроим её там, где-нибудь и начнём всё заново. Я была настолько довольна собой, что прямо-таки мурлыкала.

– Ей, – сказал Колин, проводя след из поцелуев от моих губ к челюсти. – Куда ты пропала?

– Я здесь. С тобой.

Он немного отступил, разглядывая меня.

– Сегодня вечером ты напугала меня до смерти.

– Больше не думай об этом, – сказала я, встала на цыпочки и прикусила ямочку на плече. – Ведь теперь всё хорошо.

Он отстранился.

– Но это ещё не конец.

– Нет. Магия часть меня. Или я часть магии. Трудно сказать, – казалось он не разделял моё веселье, и я вздохнула. – Если ты действительно хочешь поговорить об этом…

– Нам явно нужно обсудить эту тему.

– Мы можем по крайней мере сесть?

Я плюхнулась на потёртый, синий велюровый диван и положила голову ему на грудь. Биение его сердца наполнило меня спокойной радостью.

– Всё это время магия причиняла тебе проблемы, – сказала он. – Поэтому Люк не брал тебя с собой в Межпространство.

– Моё тело не могло справится с ней. Но теперь она больше не будет вредить мне. Теперь мы понимаем друг друга, – чувство удовлетворения наполнило меня, подтверждая мои слова.

– Ты и магия, – в его голосе явно слышался скепсис.

Я не хотела высказывать мою теорию по поводу того, что магия – это живое существо, потому что сама плохо её понимала.

– Ты соврала, – сказал он. – А я по опыту знаю, что ты не особо любишь врать.

– Я просто не рассказала тебе об этом. Это не одно и тоже.

– В последнее время у тебя полно тайн.

Безмятежное чувство защищённости, казалось, постепенно исчезает.

– Какие например?

– Помимо магии? А что с твоим источником? Тем, что обеспечивает тебя информацией?

Я выпрямилась. Воспоминание о папке Колина заставило меня вздрогнуть.

– У тебя тоже есть тайны. Ты собираешься рассказать мне, что у Билли есть против тебя? Откуда у тебя эти шрамы?

Прошу, упрашивала я про себя, скажи мне, чтобы я перестала делать вид, будто ничего не знаю. Чтобы я могла удостовериться, что ты доверяешь мне так же, как я тебе. Пожалуйста, расскажи мне, тогда я позабочусь об этом и всё исправлю.

Но он не рассказал. Вместо этого отодвинулся от меня, как раз достаточно, чтобы показать, что его прошлое остаётся и дальше табу.

Этот жест причинил мне боль, и мне в свою очередь инстинктивно захотелось сказать что-то обидное, но потом я подумала о Тесс и о том, как её и прошлое Колина прилипло к их повседневной жизни, как ракушки к корпусу корабля, и сдержалась.

– Я ничего не имела бы против, – в конце концов сказала я и вложила свою руку в его, наслаждаясь тем, как они выглядят вместе. – Твоё прошлое – это часть тебя, не так ли? А я хочу тебя всего Колин, не только твои хорошие стороны. Я хочу все.

Он поднёс наши переплетённые руки к губам, а я придвинулась ближе к нему. Что-то в его выражение лица и в посадке плеч расслабилось. Он сделал глубокий вдох, как будто хотел что-то сказать, как вдруг загудел домофон.

Он выпустил мою руку и так резко встал, что я упала.

– Кто там?

Кто бы не стоял за дверью, это ничего хорошего не предвещало. Колин очень хорошо следил за тем, чтобы никто не знал где он живёт.

Неожиданные посетители означали неприятности.

Он прошёл к домофону, нажал большим пальцем на кнопку и уставился в небольшой видеомонитор.

– Что?

– Доннелли. Впусти нас, чувак. Мы отморозили здесь снаружи задницу!

Без Колина, сидящего рядом, я замёрзла и закуталась в шерстяное одеяло.

– Кто это?

– Люди Билли.

– Ты давал им свой адрес?

Он покачал головой.

– Чего вам надо?

– Мы хотим поговорить с тобой, вот и всё, – в домофоне зашумело.