Текст книги "Чужеземные тропы, незнакомые моря"

Автор книги: Эрих Раквитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Узнав от индейцев об огромном море, простирающемся совсем близко на западе, за перешейком, всего в нескольких днях пути, он опять не сумел или не захотел сделать надлежащего вывода о том, что перед ним новый континент. Некоторые исследователи считают, что он до конца был верен идее Тосканелли, согласно которой Азиатский материк находился всего в 3000 километрах от Старого Света.

Первооткрыватель Америки, будучи не в ладах с самим собой и со своими современниками, умер в 1506 году. Не соответствуют действительности часто высказываемые соображения, будто Колумб под конец своей жизни нищенствовал. Вообще вся жизнь этого человека обросла бесчисленными легендами. Известно, что последние годы Колумб был занят тем, что старался закрепить за своими наследниками права на открытые им земли.

…Великий генуэзец был дитя своего века, он наивно, но твердо верил в то, что сам бог избрал его свершать нечто необычайное. Поэтому последние годы его жизни прошли под знаком религиозной мистики. Однако это не мешало ему убежденно и энергично добиваться решения поставленной перед собой задачи.

Когда, например, во время своего третьего путешествия великий мореплаватель увидел устье Ориноко, он не сумел понять, что перед ним новый материк. В докладе королю он написал:

«После того как я оставил устье, морское течение стало настолько сильным, что при слабом ветре за время от утренней мессы до вечерней молитвы было пройдено 65 миль, из чего следует, что в южном направлении путь ведет в гору, а в северном – в горы».

В дальнейшем Колумб отошел от правильного представления о шарообразности Земли. Вместо этого он пытался свои географические и космологические познания привести в соответствие с христианской догмой.

«Рай находится в таком месте, куда никто не может прийти, разве только по божьему велению. Рай имеет форму горы и находится на вершине, схожей с концом груши у черенка или с соском на женской груди. У этого соска земля набухает и приближается к небу. Это надежные признаки рая, в точности совпадающие с описанием в библии и трудах ученых теологов».

Писатель Якоб Вассерман, основательно изучивший жизнь великого генуэзца, назвал Колумба Дон-Кихотом океана. Это, вероятно, преувеличение. Но ясно одно: современники недостаточно ценили знаменитого мореплавателя, который со страстью фанатика, пренебрегая жизнью и здоровьем, рвался к неизвестному. Еще при жизни Колумба у некоторых его современников зародилась мысль, что им открыт новый материк.

Это великолепно доказал его земляк Америго Веспуччи, который между 1498 и 1502 годами совершил свои путешествия[208]208
  Америго Веспуччи (1451–1512), как явствует из его писем к банкирам Медичи и другу детства Содерини, совершил четыре плавания к берегам Америки, хотя можно с уверенностью поручиться только за два плавания: 1498–1499 годов в составе испанской экспедиции Алонсо де Охеды и 1501–1502 годов в составе португальской эскадры Гонсалу Коэлью.


[Закрыть] и главным образом исследовал берега Бразилии. Так как Веспуччи при поддержке именитого покровителя Лоренцо де Медичи сумел опубликовать письма о своих плаваниях, то распространилось мнение, что он, именно он, открыл новый континент[209]209
  Нет никаких свидетельств о том, что Веспуччи старался опубликовать свои письма, чтобы таким образом стать первооткрывателем Нового Света (о плавании Колумба еще ничего не было написано). Напротив, Колумб и его современники знали и любили Веспуччи как человека честного и справедливого. Виной всему ошибка картографа Мартина Вальдземюллера, узнавшего впервые о Новом Свете из писем Веспуччи.


[Закрыть]. И получилось так, что простоватый немецкий ректор Мартин Вальдземюллер на составленной им в 1507 году карте мира предложил назвать новый континент Америго, или Америкой. Другие европейские картографы переняли название и, таким образом, умалили славу действительного первооткрывателя новой земли. Говорят, когда Вальдземюллер узнал о своей ошибке, он заменил всюду имя Веспуччи на имя Колумба. Увы, было слишком поздно!.. Но вопреки всем оговоркам, направленным против личности Колумба и его деяний, величайшая заслуга этого человека состоит в том, что в эпоху крупных общественных преобразований в Европе он подхватил идею о необходимости обновить отжившую картину мироздания и доказал на деле, что западный морской путь непременно должен привести в населенный мир. Этим Колумб, наконец, сорвал завесу, хранившую великую тайну планеты.

* * *

Открытие новой части света совершенно непредвиденным образом сказалось на судьбах старой Европы. Вначале благодаря Колумбу колоссально возросло политическое влияние Испании. Карл V мог по праву гордиться тем, что в его государстве никогда не заходит солнце. Однако лично за ним, как и за принцем Генрихом Мореплавателем, не числится ровно никаких заслуг в судьбе новых открытий: большинство из них было результатом частных предприятий. Государство только следило за ними и если считало стоящими, то иной раз материально поддерживало. Кое-кто, соблазнившись высокими процентами, рисковал при этом всем своим достоянием. Правительство утверждало открытия, если за ними стояли политические и коммерческие выгоды. Оно прежде всего рассчитывало на то, что право поднять в новых владениях испанский флаг обеспечит казне «королевскую» пятую часть добычи.

К концу XVI века Испания стала гигантским колониальным государством-спрутом. Раздавая документы и охранные грамоты, свидетельствующие о высоких назначениях, король щедро переуступал свои «права» на земли, которых он никогда не видел и об истинных размерах которых нередко не догадывались даже и те, кто их открывал. Этим самым король и церковь санкционировали бесчинства, бесчеловечную эксплуатацию и беспощадное уничтожение местного индейского населения, которое из-за жестокости захватчиков сильно сокращалось, а в некоторых местах даже полностью истреблялось[210]210
  Такая судьба постигла население многих больших и малых островов Карибского моря, например Гаити, Ямайки, Кубы, где были полностью уничтожены индейские племена араваков и карибов (караибов). Кстати, совместные экспедиции советских и кубинских этнографов в 1963–1966 годах обнаружили в затерянных горных районах острова Куба несколько индейских деревень (об этом в свое время сообщалось в советской научной печати доктором исторических наук Ю. П. Аверкиевой, принимавшей участие в совместных советско-кубинских этнографических исследованиях).


[Закрыть]. Какие ужасные последствия имела колонизация, например, на острове Гаити! Когда Колумб в 1492 году высадился на остров, там в условиях первобытно-общинного строя проживало более ста тысяч человек. Через 18 лет испанского господства на острове оставалось всего 46 тысяч человек, а еще через 7 лет, в 1517 году, здесь сохранилась только жалкая кучка индейцев в тысячу человек. Причины для этого были разные. Прежде всего с индейцами зверски обращались – их просто-напросто отдавали испанским поселенцам в качестве невольников. На острове долгое время царил мрачнейший религиозный фанатизм, такой же, как и у инквизиторов метрополии. Тысячи невинных людей, которые не только что следовать, но и понять не могли христианской религии, подвергались пыткам и сжигались заживо. И в довершение всего испанцы занесли на остров эпидемии тяжелых болезней, таких, как, например, оспа. В некоторых местностях от болезней вымерло все местное индейское население.

Новый Свет как магнит притягивал к себе авантюристов всех рангов и калибров, мечтавших обрести на новом месте богатство и славу. Охотники за синекурой, надеявшиеся получить доходное местечко, или обедневшие «благородные гидальго», мечтавшие с помощью индейских сокровищ подновить позолоту своих потускневших гербов, – все они, продав последнее имущество, уходили в манящую даль. И каждый из них ради выгоды готов был бродить по колено в чужой крови. Глава о конкистадорах-колонизаторах[211]211
  Конкистадоры (от испан. conquista – завоевание, conquistador – завоеватель) – такое название получили испанские и португальские колонизаторы, захватившие Новый Свет.


[Закрыть] стала первой написанной кровью главой в истории колониализма. Но оказалось, что дряхлая европейская феодальная система была не способна экономически развить вновь открытые земли. Варварское уничтожение коренного населения Нового Света сразу же поставило вопрос о рабочей силе. Чтобы решить эту проблему, начался массовый ввоз рабов-африканцев, жителей Черного континента, продолжавшийся в некоторых местах вплоть до XIX века.

Не думая ни о чем другом, кроме легкой наживы, завоеватели бороздили воды Гаити и Кубы, оккупировали в 1508 году остров Пуэрто-Рико и постепенно открыли все острова в Карибском море.

О близком материке в то время имелись весьма туманные сведения. Когда некий рубака Понсе де Леон в 1513 году случайно обнаружил в районе Багамских островов землю, названную им за пышную растительность «Ля Флорида» – «Цветущая», он не знал, что вступил на край южной части Североамериканского материка. Индейцы прогнали его, а так как он не привез оттуда никаких сокровищ, то король не придал его открытию особого значения.

Больше преуспел Алонсо де Охеда[212]212
  Алонсо де Охеда был участником второй экспедиции Колумба.


[Закрыть], участвовавший в третьем путешествии Колумба – к устью Ориноко – и позже разведывавший этот район на собственный страх и риск. Он проплыл вдоль берегов нынешней Венесуэлы, где за дешевые побрякушки и соль пытался выменять у индейцев золото и жемчуг. Так он объездил берег от 66° до 72° западной долготы, вплоть до Венесуэльского залива и «озера» (лагуны) Маракайбо. В 1509 году король, ублаготворенный ценными подарками, отдал Охеде эту область. Она стала называться «Новая Андалузия».

Земляк Охеды, некто Никуэса, объехал берег Центральной Америки дальше к северу, до северного края Гондураса, и король назначил его наместником «Золотой Кастилии». Его владения охватывали нынешнюю Панаму, Коста-Рику и Никарагуа. Так проходила гонка за властью и наживой во вновь открытых землях, по территории равных европейским державам.

Другой завоеватель Нового Света, Васко Нуньес Бальбоа, бродил в поисках легендарного Эльдорадо по прибрежной полосе Дарьенского залива, забираясь все дальше и дальше в глубь Центральной Америки. В одном из своих походов он пришел с отрядом в хорошо обжитую местность, населенную племенами с высокой культурой. Касик – вождь племени– одарил чужеземцев золотыми плитками и жемчугом. Пораженные испанцы узнали, что всего в шести днях пути отсюда на юге лежит страна, где золота в избытке[213]213
  Впервые европейцы проникли в пограничную зону высокоразвитой культуры инков и услышали о «золотом государстве» Перу.


[Закрыть]. Однако Бальбоа не рискнул отправиться в захватнический поход, его отряд был слишком мал для этого.

Но он не преминул немедленно последовать другому ценному указанию индейцев о громадном море, что находится совсем рядом, на западе. Заслуга Бальбоа заключается в том, что с отрядом в две сотни человек он прошел девственные леса и болота Панамского перешейка и добрался до берега Тихого океана. Так как океан здесь превращался в большой залив (Панамский) и простирался далеко на юг, Бальбоа назвал его Южным морем. Открытие Южного моря было ознаменовано торжественным, но наивным актом. С кастильским знаменем в руках Бальбоа по грудь вошел в воду и призвал бога и своих спутников в свидетели того, что он принимает во владение испанской короны «и это море и все прилегающие к нему земли, берега, гавани и острова со всем, что в них содержится…».

Таким образом, дата 29 сентября 1513 года (ровно 21 год спустя после того, как Колумб открыл Новый Свет) тоже стала знаменательным днем в истории открытия Америки.

Но дни Бальбеа были уже сочтены. В ходе междоусобной войны конкистадоров за власть этот не в меру удачливый соперник вскоре кончил свою жизнь на плахе[214]214
  В свое время Бальбоа удачно расправился со своими соперниками Алонсо де Охедой, Мартином Эрнандесом Энсисо, Диэго Никуэсой, за что был обвинен в государственной измене новым испанским наместником Педро Ариасом де Авилой в 1517 году и обезглавлен,


[Закрыть].

Итак, очертания Центральной Америки вплоть до Гондураса стали известны. Дальше на юг простирались таинственно соблазнительные и вместе с тем опасные области. Удивительно, что испанские моряки еще не открыли далеко выдвинувшийся в Карибское море полуостров Юкатан. Лишь в 1517 году отряд конкистадоров под предводительством Эрнандеса де Кордобы, выйдя в море с западного побережья Кубы, открыл сказочную страну майя[215]215
  Впервые с индейцами майя встретился Колумб во время своей четвертой экспедиции, у берегов Гондураса, в районе островов Ислас-де-ла-Баия.


[Закрыть]. То, что здесь увидели испанцы, никогда еще в Новом Свете не встречалось. Среди возделанных полей стояли деревни с прочно построенными домами; светлокожие люди были одеты в крашеные одежды из хлопка, а в величественном городе с высокими ступенчатыми пирамидами испанцы увидели фигуры грозных богов, выполненные с необычайным изяществом и мастерством. Но что более всего удивило и испугало испанцев – индейцы оказались опытными и искусными воинами, сумевшими быстро прогнать отряд Кордобы. Правда, это недолго сдерживало испанцев. Удивительные изделия из золота еще больше разожгли страсть многочисленных искателей приключений, и вот новый наместник Кубы Диего Веласкес послал другую, более сильную и оснащенную экспедицию под командой Хуана де Грихальвы. Начались столь невероятные события, каких не мог бы придумать самый изощренный любитель приключений. События, которые привели к гибели великолепную культуру ацтеков. Жестокая и кровавая история!

Как майя на полуострове Юкатан и инки в Перу, так и ацтеки на Мексиканском плато к тому времени, когда на их страны обрушились испанцы, были цивилизованными народами и имели уже хорошо организованные государственные системы, где процветали высокоразвитые культуры, земледелие и ремесла.

Полагают, что вершины человеческого творчества и образованности, подобные тем, каких достигли, например, ацтеки, могли быть результатом только очень длительного развития. Но это противоречит теории, что древнейшие следы человека в Америке значительно более позднего происхождения: в Северной Америке – не старше 40 тысяч лет, в Южной Америке – только 5 тысяч[216]216
  Согласно последним данным радиокарбонного анализа первые следы человека каменного века (так называемый доземледельческий период) на побережье Перу и Чили откосятся к восьмому тысячелетию до н. э.


[Закрыть]. Культуры же Центральной Америки развились лишь к началу нашей эры, а в Перу – и того позже.

Сейчас можно быть почти уверенным в том, что первые люди Американского континента, предки современных индейцев, пришли в Америку из Азии через Берингов пролив, долгое время бывший соединительным мостом, связывающим два континента, и произошло это действительно 20–30 тысячелетий назад.

Легенды ацтеков говорят, что предки их некогда пришли с севера. Они застали здесь древнюю культуру теотихуаканских тольтеков, проживающих в этой местности примерно с 700 года н. э.[217]217
  По последним данным, теотихуаканские тольтеки продвинулись в долину Мехико в IV веке. Некоторые специфические обычаи, как, например, искусственная деформация черепов у новорожденных, связывают их с еще более древними культурами полуострова Юкатан – ольмеков и майя, первые города которых возникли на рубеже нашей эры.


[Закрыть] Но и эта культура, в свою очередь, развивалась из еще более древней. К сожалению, ранняя история Мексики дошла до нас только в виде отрывочных сведений, потому что ценные письмена на бумаге, сделанной из волокон агавы, были в фанатичном исступлении уничтожены первым архиепископом Мексики. Из иероглифических рукописных документов еще более древней и более высокой культуры майя на полуострове Юкатан после массового уничтожения «дьявольских письмен» уцелело всего лишь три документа[218]218
  Одним из самых мрачных злодеяний католической церкви в Центральной Америке было массовое уничтожение иероглифических рукописей древних майя (письменность у майя появилась на рубеже нашей эры). В гигантском костре, зажженном 14 июля 1562 года главой католической миссии францисканским монахом Диего де Ландой, погибли все летописи майя. Сохранились лишь три астрономических текста; по месту хранения они названы Мадридской, Дрезденской и Парижской рукописями. Их иероглифические знаки легли в основу последующих работ по дешифровке письменности древних майя, в частности работ ленинградского ученого Ю. В. Кнорозова.


[Закрыть].

Здесь следует упомянуть советского историка-американиста Ю. В. Кнорозова, которому удалось много сделать в области дешифровки письменности майя. Ранее были известны только календарные символы и числовые знаки этой древней письменности. Они дошли до нас по эскизам, воспроизведенным в сочинении, опубликованном в 1566 году фанатичным испанским епископом Диего де Ландой[219]219
  Книга Диего де Ланды «Сообщение о делах в Юкатане» была издана у нас в 1955 году.


[Закрыть]. Он яростнее других уничтожал все без исключения попадавшие ему в руки документы майя. Но он же по странной прихоти либо случайности написал и первую их историю. Кнорозову удалось путем сравнения с ранее изученными египетскими и китайскими иероглифами не только расшифровать каждый отдельный знак, но и прочесть несколько целых предложений. Это имеет громадное значение для дальнейшего изучения культуры майя и их ныне проживающих на полуострове Юкатан потомков…[220]220
  В Советском Союзе впервые в мире была предпринята попытка дешифровки письменности майя с помощью счетно-вычислительных машин. С 1959 года эти исследования проводятся Сибирским отделением АН СССР (Новосибирск).


[Закрыть]

В цветущей долине Анауак, в западной части озера Тескоко, ацтеки основали город Теночтитлан, по стратегическим соображениям построив его на сваях соленого Тескоко. Ацтеки, или теночки (отсюда Теночтитлан – «город теночков»), были воинственным племенем и в течение нескольких десятилетий подчинили себе соседей тольтеков и распространили свою власть на огромной территории от восточных до западных морских берегов.

Сказочные богатства стекались в столицу воинственных ацтеков: это была дань их покоренных соседей. Повелитель ацтеков Монтесума II Шокойоцин (Младший) соединял в себе блеск владыки и жестокость тирана. Ведь он правил территорией, равной по величине чуть ли не Франции. Лежащая на разных высотах страна охватывала целые климатические зоны. От соленых озер Анауака до сверкающих снегами вулканов, меж горных круч и бездонных пропастей мексиканской Сьерры, на всей вечнозеленой плодородной земле до жарких прибрежных равнин – всюду шныряли сборщики податей Монтесумы, и всюду правили его жестокие наместники. На склонах гор шумели дубовые и хвойные леса, на необозримых полях зрели злаки, богатые хлопковые плантации давали бесценное волокно. В тропическом поясе росли бобы какао (скоро ставшие желанным продуктом в Европе), а по стволам деревьев вились побеги ванили. Ананасы, райские яблоки, разного рода фрукты в изобилии поступали из тенистых садов на столы знатных ацтекских вельмож. Лакомые кокосовые орехи, сладкий картофель – батат, коренья ямса, маниоки, тыквы, бобы и дыни, да мало ли что еще росло в садах и огородах умелых ацтекских земледельцев. Старатели и рудокопы добывали золото и серебро, искусные мастера превращали металл в изящные украшения или в великолепно оформленные предметы быта. Медь в чистом виде или же переплавленная в бронзу шла на инструменты и оружие. Железа ацтеки еще не знали – обстоятельство, обеспечившее испанцам военное превосходство…

Треть любого дохода принадлежала верховному правителю ацтеков и поступала в его сокровищницы и склады; сильная регулярная армия была готова подавить возможный мятеж. Но еще более жестоко угнетали суеверный и невежественный народ жрецы. Вплоть до испанского нашествия существовал у ацтеков культ человеческих жертвоприношений. Жестоких богов можно было умилостивить только кровью, и жрецы исправно служили своим богам. Повсюду в стране возвышались мощные ступенчатые пирамиды храмов, на верхних площадках которых причудливому, измазанному кровью идолу приносили в жертву еще живое пульсирующее человеческое сердце жертвы.

Однако наряду с такой каннибальской, варварской религией, навязанной запуганному народу расчетливыми жрецами, больших высот достигли науки, искусства и ремесла. Из пестрых птичьих перьев ацтеки умели создавать искусную художественную мозаику и даже делать из них плащи. Прекрасны были и шедевры архитектуры, ваяния и живописи. Образованные писцы добросовестно вырисовывали иероглифы на бумаге, сделанной из агавы, а календарь ацтеков до сих пор поражает ученых своей необыкновенной точностью…

Такова была страна ацтеков, когда в 1518 году в нее вступили испанцы под командой Грихальвы. Вначале они были приняты дружески и богато одарены, но, когда выяснилось, что чужеземцы намерены продвинуться дальше в глубь страны, индейцы стали проявлять недовольство. Конечно, разведывательная служба могущественного Монтесумы немедленно сообщила о высадке белокожих бородатых пришельцев, но он почему-то не счел нужным мобилизовать армию. Это удачное для испанцев обстоятельство объясняется, пожалуй, удивительной легендой, предсказавшей возвращение кроткого бога Кецалькоатля – покровителя этой страны: он должен был прийти с востока…[221]221
  Кецалькоатль (Пернатая змея) – в ацтекской мифологии бог четырех ветров, бог знания, часто связывался с востоком в качестве бога утренней звезды Венеры, изображался бородатым гигантом с выступающей нижней частью лица. Кроме того, в хрониках и мифах повествуется о Кецалькоатле как о великом царе, принесшем от юкатанских майя культуру тольтекам (предшественникам ацтеков в долине Мехико) и удалившемся на восток, с тем чтобы впоследствии возвратиться вновь к своему народу и устроить царство справедливости на земле. Его прихода с нетерпением ждали как сами ацтеки, так и многие покоренные ацтеками племена.


[Закрыть]

«Кецалькоатль, бог ветров, возвратился снова. Он в бурю приплыл с востока на больших белокрылых кораблях. Люди на них белолицы, их мечи и кольчуги серебряны. Они извергают смертельные молнии из гремящих облаков. С ними страшная стая четвероногих, быстрых, как ветер, чудовищ, и устоять против них не может никто!»

Такую весть несли быстроногие гонцы далеко в глубь страны. Среди угнетенных народов, веровавших в возвращение светлого бога Кецалькоатля и в счастье, которое он несет с собой, вспыхнула надежда. Властителя же, опасавшегося за свою богоподобную власть, охватило смятение. Мистический страх, нерешительность сковали его действия, и он боялся открыто выступить против «белых богов». День и ночь на вершинах пирамид жрецы Теночтитлана всматривались в судороги жертвенных сердец, пытаясь определить волю богов или отыскать среди созвездий какое-нибудь знамение.

Грихальва узнал то, что ему было нужно, и повернул обратно. Знамя похода поднял на Кубе новый человек…

* * *

Эрнандо Кортесу минуло 34 года, когда Диего Веласкес, наместник короля на Кубе, обратил внимание на неуемную энергию молодого пехотного капитана и поручил ему возглавить поход в сказочные и далекие новые земли. И Кортес выполнил свою задачу, покрывшую его славой и позором. Вот эта история.

…В начале века Кортес, студент права в Саламанке, после каких-то неблаговидных проделок вынужден был наняться в солдаты. Жажда приключений и страсть к наживе погнали его в 1504 году за славой и богатством в Вест-Индию, затем он, находясь под началом Веласкеса, отличился в ряде военных операций на Кубе, стал владельцем имения, был назначен судьей – алькальдом, затем не поладил с властями и едва избежал суда, женившись на племяннице наместника. Одним словом, он являл собой типичный образец авантюриста, каких было в то время на Кубе хоть пруд пруди. Среднего роста, статный, умело владевший оружием, хорошо разбиравшийся в людях, он не раз имел случай проявить Отвагу и силу воли: ни кровь, ни закон не могли остановить его.

Кортес оказался как раз тем человеком, который мог собрать под свои знамена пеструю толпу ландскнехтов – обнищавших гидальго, матросов и колонистов, чтобы, следуя маршрутом Грихальвы, попасть в страну ацтеков.

Когда Веласкес увидел, с какой быстротой Кортес собрал готовую к отплытию боеспособную эскадру, оснащенную огнестрельным оружием, амуницией и провиантом, и как все больше и больше людей стекается под его знамена, интриган-наместник пожалел о своем выборе. Но было уже поздно. Приказ о разжаловании настиг Кортеса, когда корабли тронулись в путь.

Итак, 18 февраля 1519 года от берегов Кубы навстречу своему темному будущему ушла в море флотилия авантюриста-конкистадора. Он был вожаком шайки проходимцев, которых могла сцементировать и сдержать в повиновении только непреклонная воля атамана.

На одиннадцати кораблях было 110 моряков, 553 добровольца (из них 32 арбалетчика и 15 мушкетеров), 16 всадников и 10 небольших пушек. Первая стычка с индейцами произошла в районе устья реки Табаско. Здесь испанцы со своей превосходящей военной техникой одержали первую победу над многотысячным войском противника.

В знак подчинения индейцы подарили испанцам, помимо золота и провианта, еще и 20 женщин, среди которых выделялась своим умом и красотой знатная ацтекская девушка Малиналь. Проданная матерью в рабство к индейцам табаско, донья Марина, как ее назвали при крещении испанцы, испытывала жгучую ненависть к своему племени. И Кортес сумел это использовать. Ее советы и услуги в качестве переводчицы в самых щекотливых ситуациях были просто неоценимы. Помогли Кортесу, хотя он этого и не подозревал, также и легенда о Кецалькоатле и пророчества жрецов.

Сообщение о легкой победе белых людей над сильной армией табаско вызвало смятение в столице ацтеков Теночтитлане (Мехико). Больше сомневаться было нельзя: стало ясно, что на извергающих огонь «домах» вдоль берега плыл не кто иной, как сам разгневанный бог Кецалькоатль. Да ведь и в старых пророчествах тоже было записано, что этот бог должен возвратиться в определенный год ацтекского календаря, и этот год уже наступил. В пророчестве якобы был даже указан день, когда произойдет это страшное событие. И вот владыка и его жрецы, ежечасно получавшие сообщения о действиях таинственных чужеземцев, ждали, когда сбудется эго древнее пророчество.

В страстной четверг 1519 года испанские суда бросили якорь у небольшого прибрежного острова в районе, где расположен нынешний город Веракрус. На следующий день, в страстную пятницу, небольшой отряд испанцев уже высадился на материк. И тогда последние маловеры из окружения Монтесумы окончательно убедились в том, что имеют дело с Кецалькоатлем, потому что страстная пятница совпала с упоминаемым в легенде календарным днем. Это последнее окончательно вывело из равновесия запутавшихся в мистических представлениях ацтеков. Будучи убежденным, что любое сопротивление бессмысленно, Монтесума попытался подарками убедить разгневанного «бога» уйти.

В то время когда испанцы плотничали под палящими лучами солнца, сооружая свое первое пристанище, в их лагере появился сопровождаемый пышной свитой наместник Монтесумы Теутиле – правитель приморской провинции, где высадились испанцы. Кортес представился как посол великого государя, страна которого лежит по другую сторону океана. Ему, «послу», велено было передать повелителю ацтеков какое-то важное сообщение. В ответ губернатор попросил испанцев доверить сообщение ему, а самим возвратиться назад. Свое требование губернатор мотивировал тем, что дорога в столицу якобы далека и опасна. Но богатые дары Монтесумы, переданные с правителем приморской области, только распалили жадную солдатню. Решившись во что бы то ни стало пошарить в сокровищницах Монтесумы, Кортес отослал посла обратно.

Несмотря на страшную жару, Кортес сумел заставить своих спутников взяться за строительство города-крепости и заложил ряд важнейших зданий. Так был основан город Веракрус, город «Истинного Креста». Тогда же Кортес сочинил оптимистический доклад королю. Свое донесение вместе с образцами добычи – двумя блюдами из золота и серебра величиной с каретное колесо – Кортес отправил прямо в Испанию, сознательно обойдя Веласкеса. Затем он заставил своих людей присвоить ему титул губернатора и верховного судьи Новой Испании. Новой Испанией он назвал свои будущие владения…

Следующая попытка ацтеков избавиться от пришельцев, подарив им три тысячи унций золота, провалилась. Безуспешной осталась и попытка испанцев обратить туземцев в христиан. Словом, отношения между обозленными ацтеками и упрямыми пришельцами не улучшались. Местные индейцы, еще кое-как кормившие маленький отряд и деятельно помогавшие строить город, бежали. Кортесу нужно было опасаться нового нападения противника. Тем более что сторонники Веласкеса, видя, как высоко вознесся бывший пехотный капитан, стали открыто выражать свое недовольство.

Они считали безумным намерение Кортеса с горсточкой людей завоевать хорошо организованное государство с миллионным населением. Но Кортес был настороже. Группу заговорщиков, намеревавшихся захватить корабли и удрать на Кубу, изловили, а их вожаков недолго думая повесили во вновь отстроенном городе. Затем «железный капитан» сделал нечто такое, подобное чему случалось лишь в античной истории. Он приказал сиять с кораблей такелаж, а корабли посадить на мель. Тем самым всем колеблющимся и сомневающимся путь обратно был отрезан.

Это была неслыханная игра ва-банк, но счастье продолжало улыбаться Кортесу. Недовольные игом ацтеков, индейцы-тотонаки предложили испанцам свою помощь против Монтесумы и обеспечили, таким образом, Кортесу надежный тыл для похода на Теночтитлан. 16 августа 1519 года Кортес с отрядом в 515 человек[222]222
  По другим данным, отряд Кортеса состоял из 400 пехотинцев, 15 всадников; на вооружении отряда было 7 маленьких пушек – фальконетов, кроме того, испанцам помогали 1300 индейских воинов-тотонаков и 1000 носильщиков.


[Закрыть], покинув столицу тотонаков город Семпоалу, выступил в поход к столице Мексики.

Одиннадцать недель продолжался марш в Мехико[223]223
  Существует несколько версий происхождения названия города Мехико: в честь верховного бога войны ацтеков жестокого Мекситла, культ которого существовал в Мехико – древнем Теиочтитлане (название города до прихода испанцев); по самоназванию ацтеков, созвучному со словом «Мехико», что означало «мы – люди»; от ацтекского названия острова Тескоко – Метцлиапан (Лунная вода, Лунное озеро, или озеро бога луны Метцли), поэтому город назывался Metz-xih-co, то есть буквально «в центре вод Метца». После завоевания испанцами страны название города было перенесено ими на всю территорию.


[Закрыть] – так испанцы назвали столицу ацтеков, по имени их верховного бога войны Мекситла. Прибрежный район был пройден сравнительно быстро, но через четыре дня тропы пошли в гору, климат стал прохладнее. Первый горный пояс с его огнедышащими вулканами, крутыми склонами и непроходимыми кручами, казалось, хотел преградить им путь к таинственной стране по ту сторону гор. Испанские солдаты, привыкшие к солнечному теплу, страдали от холода, а почти голые носильщики умирали один за другим.

Предстояло преодолеть две нелегкие преграды – города Чолула и Тлашкала. По совету своих союзников, опасавшихся лукавых жителей Чолулы, Кортес направился сначала к расположенной примерно в 115 километрах от берега Тлашкале. Эта небольшая недоступная горная страна оставалась единственной, сумевшей устоять против могущественных ацтеков. Подобно древним спартанцам, весь народ был воспитан так, что мог с оружием в руках защищать свою свободу и независимость. Почти в течение двух столетий они были изолированы ацтеками в своем горном гнезде и лишены многих жизненно необходимых вещей, в том числе и соли. Их ненависть к Мехико была беспредельна.

Кортес продвигался к свободолюбивой Тлашкале, будучи уверенным в том, что в лице непримиримых врагов ацтеков он встретит хороших союзников. Но маленький гордый народ, не желавший жертвовать своей свободой ради чужих богов, ответил на мирное предложение Кортеса дерзким вызовом: «Мы убьем ваших богов и съедим их мясо!»

И вот навстречу испанцам неожиданно вышла 30-тысячная армия, яростно напавшая на бородатых чужеземцев, закованных в броню. Не обращая внимания на ужасающие выстрелы, они храбро вступили в бой. Испанцам помог, как ни странно, военный обычай тлашкаланцев – вынос убитых и раненых с поля боя сразу же после битвы. Воспользовавшись этим, испанцы стали сеять в их тесных рядах беспорядок и замешательство. А кроме того, многим испанцам спасло жизнь то обстоятельство, что индейцы старались не убивать своих противников, а схватить их живьем, чтобы принести в жертву богам. Наконец появились закованные в броню всадники. Это и решило исход битвы: между противниками было заключено перемирие.

Но до окончательного мира еще было далеко. Под знаменем с изображением летящей цапли, к ужасу измученных испанцев, на них надвинулись пять подразделений (по 10 тысяч человек в каждом), мгновенно зажавшие испанцев со всех сторон. Только мобилизовав все свое воинское искусство и прибегнув к огню пушек, смогли испанцы вырваться из окружения.

Отсутствие единства у тлашкаланских военачальников, обвинявших друг друга за понесенное поражение, в конце концов облегчило Кортесу победу.

В дальнейшем тлашкаланцы отнеслись к заключенному миру и дружественному союзу со своими победителями с такой же серьезностью и добросовестностью, с какой раньше защищали свою родину. Без союза с этим храбрым народом горцев Кортес вряд ли бы победил ацтеков.

Наконец-то изнуренным испанцам представилась возможность отдохнуть в гостеприимном городе Тлашкале. Они снова могли поражаться образованности и морали народа, которого считали диким. Через три недели отдыха Кортес собрался двинуться дальше, на его пути лежал город Чолула. Союзники предостерегли его, что могущественный Монтесума хитростью и насилием готовится погубить «белых богов». 50 тысяч ацтекских воинов уже стоят готовыми к бою у Чолулы; они перегородили обычную дорогу, а вместо нее проложили другую – с засадами и разного рода препятствиями. Но Кортес не стал долго раздумывать и двинулся к городу.

Неожиданно Чолула выслала небольшому отряду испанцев, усиленному шестью тысячами отборных воинов Тлашкалы, богатые дары. Таким образом жители города надеялись заманить испанцев за крепостные стены Чолулы. Но, предупрежденный союзниками, Кортес разгадал хитрость Монтесумы и принял защитные меры.

…Чолула была Меккой ацтеков[224]224
  Американский историк и археолог Дж. Вайян в своей книге «История ацтеков» считает, что истоки ацтекской цивилизации следует искать в штате Пуэбло, с центром в городе Чолуле. Этим и объясняется значение Чолулы как религиозного центра ацтеков, места культа Кецалькоатля.


[Закрыть]. Здесь жил когда-то добрый бог Кецалькоатль, принесший своими мудрыми законами счастье стране ацтеков. Издавна приходили сюда паломники, чтобы поклониться ласковому богу у подножия самой мощной и высокой храмовой пирамиды. Постепенно город приобрел славу и богатство. Более сотни храмов, окруженных обширными парками, соперничали друг с другом своими архитектурными украшениями, каменными скульптурами и высокими башнями. Все это придавало городу торжественный и величественный вид. Роскошные дворцы аристократов, зеленые улицы и крытые рынки напоминали испанцам родные города Кастилии. Если верить Кортесу, в Чолуле в 20 тысячах домов проживали 150 тысяч человек[225]225
  К этим данным следует относиться с известной осторожностью. Так, по данным испанских хронистов, население Мехико исчислялось в 300 тысяч человек (в то время как население Лондона равнялось 145 тысячам человек). Известный американский историк первобытного общества этнограф Л. Г. Морган считал, что «из общего количества населения на… Мехико приходилось, вероятно, 30 тысяч человек». К. Маркс в своем конспекте книги Моргана называет данные испанцев «фантастическими числами».


[Закрыть].

Жители города намеревались завлечь пришельцев в лабиринт улиц, где их ждали сотни ловушек и засад, а затем уничтожить. Расположившиеся лагерем за городом основные силы ацтеков должны были довершить разгром противника.