Текст книги "Рыжая Соня и Владыка падших"

Автор книги: Энтони Уоренберг (Варенберг)

Соавторы: Джордж Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

  * * *

Север затворил за собой дверь, налил вина и лишь слегка пригубил напиток: во рту пересохло, но пить не хотелось. Предстояло многое обдумать, а думать он привык если не на свежую, то уж, по крайней мере, на трезвую голову.

Итак, что они имеют? Три трупа и пленницу. Правда, неизвестно еще, что сталось с сообщниками, оставшимися снаружи. Судя по тому, что их так до сих пор и не привели, вполне возможно, им удалось скрыться. Мать-настоятельница пока не вспомнила о них, но утром непременно вспомнит, и, если он прав и гости ушли, Вамматару не поздоровится. А жаль... К нему в отличие от большинства обитателей Логова Вожак относился по-доброму.

Ладно, с беглецами все выяснится позже, а сейчас стоит поразмыслить о другом. Ход, который обнаружила пленница, вот что на самом деле интересно. На первый взгляд луЧше всего было бы пойти к колодцу прямо сейчас, когда утомленные ночной охотой стражники если и не улеглись спать, то, по крайней мере, ослабили бдительность. И все же многолетний опыт подсказывал, что делать этого нельзя. Север знал: подземелья Логова обширны, и неизвестно, куда ведет ход и где побывала пленница, а главное – видел ли ее Кто-нибудь. Поторопившись, он рискует угодить во взведенную ею ловушку. Нет, не время сейчас. Возможно, утром станет ясно, что там произошло, и тогда он решит, как Действовать дальше.

* * *

Когда взошло солнце, Сурхан с Альво уже неслись по тропе, которая вилась вдоль речушки. Бешеная скачка продолжалась почти до полудня, пока впереди не показались горы. Всадники взлетели наверх и здесь остановились, хотя рассудок подсказывал: рано еще отдыхать.

Альво и сам не знал, что заставило его обернуться. Какое-то неясное, почти забытое ощущение... Рука его сама по себе вскинула к плечу арбалет, глаза зло сощурились, выискивая противника, и почти сразу обнаружили цель. Палец нажал на спуск, отправляя короткую тяжелую стрелу в полет. Словно предчувствуя смерть, ворона замахала крыльями, зависнув на месте, и громко закаркала. В следующий миг стрела пробила ее тело. Альво опустил арбалет и внимательно посмотрел вокруг: далеко внизу между ветвями мелькнул всадник.

– Скоро доберутся сюда, выродки,– сказал Сурхан.– Хорошо, что ты прикончил их шпионку. Не пойму только, как ты догадался, что она следит за нами?

– Сам не знаю,– ответил Альво, разворачивая коня.– Готов поклясться, что рука сама вытянула арбалет. Куда теперь?

– В Ханумар, как договаривались. Куда же еще? – пожал плечами туранец.

– Думаешь, все-таки они выберутся?

– Выберутся, если живы.– Великан сокрушенно покачал головой, словно не слишком верил в это.– Кстати, и нам не мешает отсидеться в безопасном месте. Что-то я сомневаюсь, что они так просто отвяжутся от нас.

* * *

Мать-настоятельница, как обычно, неподвижно сидела на своем троне, но на этот раз те, кто хорошо знал ее, могли заметать, что спокойствие дается ей с немалым трудом. Это могло означать только одно: что-то случилось, и вряд ли новости хороши. Однако, чтобы лишний раз не раздражать Разару, все молчали и даже не смотрели друг на друга.

Наконец долгожданный пятый гость вошел в зал.

– Ты звала, повелительница? – спросил он, когда тяжелая дверь затворилась у него за спиной.

Разара едва заметно кивнула и встала.

– Положение оказалось совсем не таким, как представляли мы, прощаясь ночью в парке,– без предисловий сообщила она.– И виноват в этом один из нас.

Лишь мимолетный взгляд бросила она на начальника наружной стражи, и Вамматар невольно съежился, а остальным стало ясно, кому предстоит испытать на себе всю тяжесть гнева владычицы, и четверо украдкой вздохнули с облегчением. Только Север вздрогнул и пристально посмотрел на мать-настоятельницу, пытаясь угадать ее намерения, прежде чем она выскажется.

– В чем он провинился, владычица?

–  Двое ночных гостей ушли! – Она гневно сдвинула брови.—Такого прежде не бывало, и виновному полагается смерть!

– Смерть?! – спросил Север, настораживаясь.– Не слишком ли строго для первой и единственной ошибки?

– Ты, как всегда, прав, Север. Но ошибка ошибке рознь! – воскликнула Разара.– Эта может обойтись Логову слишком дорого.– Она подняла руку, приказывая Вожаку молчать.– Дело вовсе не в том, что осквернители ушли.—Она замолчала на миг, и кулаки ее сжались с такой силой, что пальцы побелели.– Клык Волчицы пропал, и, если это дело рук сбежавших, потеря окажется невосполнимой!

– Клык Волчицы пропал...– шепотом повторил Ханторек, зеленея от страха: ведь это он направил сюда шадизарцев.

– Успокойся, Ханторек! Твоей вины здесь нет. Эти люди и в самом деле оказались хороши. Даже слишком... Но стража опозорилась. Смерть Вамматару!

– Нет,—твердо возразил Север.

– Ты смеешь перечить мне?! – прошипела мать-настоятельница, и, хотя голос ее прозвучал тише прежнего, все четверо невольно потупились, а Вамматар побледнел так, будто в нем не осталось ни капли крови. Только Север сохранял спокойствие, по крайней мере, внешнее.

–  Лишь об одном прошу – выслушай меня,

– Говори,—поджав губы, нехотя согласилась Разара.

Вамматар стоял ни жив ни мертв от страха, а Ханторек, Халима и Кучулуг гадали про себя, не сошел ли с ума Вожак. Никто еще не осмеливался противиться воле матери-настоятельницы.

– Среди нас нет нерадивых, повелительница,– коротко бросил Север,– и ты это знаешь. Что же касается ошибок, их может совершить каждый.– Он помолчал, словно раздумывая, говорить дальше или нет.– Помня о твоей справедливости,– медленно произнес он, тщательно взвешивая каждое слово,– осмелюсь заметить, что ты сама виновата, быть может, больше всех остальных.

– Что?!! – вскричала Разара.– Ты смеешь обвинять меня?

Трусливый от природы Ханторек затрясся от страха. И куда этот сумасшедший лезет со своей справедливостью?! Ведь ему-то ничто не грозит! Он что, хочет, чтобы их всех казнили?! Халима слушала с интересом, ей явно нравился этот спор, но лицо ее застыло, словно маска. Она понимала, что, заподозри Разара насмешку, головы ей не сносить. Кучулуг же лишь злобно радовался: похоже, выскочка доигрался, и вечером вместо одного кола на плацу появятся два.

– Я только хочу сказать,– заговорил Север, объясняя свои слова,– что отец-настоятель, как всегда, оказался проницателен. Он заранее известил нас письмом о том, что найденные им люди очень ценны для Логова. Он даже, не надеясь на письмо, вернулся раньше срока, чтобы лично присутствовать при их поимке. Именно поэтому я предлагал избавить шадизарцев от испытания.

Поступи мы так, и сейчас все они сидели бы в подвале, но мы не сделали этого. В чем же виновата наружная стража?

– В том, что упустила беглецов! – стояла на своем Разара.

– Вина – это злой умысел или небрежность! Я прав? – неожиданно жестко спросил Север, и всем стало ясно, что он не собирается уступать.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему,– не менее неожиданно согласилась Разара.– И что из этого следует?

– Нужно разобраться во всем,– чувствуя, что повелительница немного успокоилась, продолжил Вожак,– и выяснить, что же на самом деле произошло. Если отыщется чья-то вина, то я не против наказания. Но если стража сделала все, что смогла, а шадизарцы оказались изворотливее, то здесь нет ничьей вины, а есть наша общая беда, тем более горькая, что ее можно было избежать...

– ...Если. бы не я,– закончила за Севера Разара.– Уж не предлагаешь ли ты наказать меня? – с горькой усмешкой поинтересовалась мать-настоятельница.

– Я не считаю, что за ошибки надо наказывать,– повторил Север.– Они даже полезны, ибо дают нам опыт, на котором мы можем учиться.

– Хорошо,– кивнула Разара и обернулась к начальнику внешней стражи: – Как им удалось уйти?

– Следуя указаниям, доставленным Вестницей,– с трудом сдерживая дрожь в голосе, начал тот,– мы спрятались и покинули убежище, только когда услышали крик, означавший, что один из гостей попался и охота началась. Поскольку мы не знали, где они попытаются прорваться, нам пришлось окружить все Логово. Когда же осквернителей обнаружили, силы стражи оказались рассредоточены. Осмелюсь Напомнить, что я получил приказ взять их живьем, поэтому мои люди не могли стрелять. Мы хотели взять двух всадников в кольцо.

– Вам удалось это сделать? – перебил его Север.

– Да,– кивнул Вамматар и чуть смелее продолжил: – Мы окружили их, но оказалось, что с ними третий – лучник, который спрятался на дереве.

– Откуда же взялся третий? – не выдержав, спросила Разара, и Север поздравил себя с маленькой удачей, на которую не смел и надеяться.

– Об этом мне ничего не известно,– развел руками гипербореец.– В долину вошли пятеро, и нам тут же приказали снять наружные посты и убрать наблюдение...

– Хорошо! Продолжай,– перебила его мать-настоятельница.

– Как только мы обнаружили их, я послал за подкреплением. Скажу, что эти двое оказались прекрасными лучниками, а засевший на дереве отлично видел всех моих воинов, и, когда помощь начала подходить, он обстрелял их, заставив затаиться. Тем временем все трое бросились на прорыв. На троих у них оказалось пять коней. Мои же воины сражались пешими. Однако

Вулоф появился вовремя, стая пустилась в погоню, и совсем ненамного опоздали всадники. Чем закончилась погоня, я не знаю. Когда я направлялся сюда, они еще не возвратились. Это все.

В комнате воцарилась тишина. Север молчал. Он знал, что мать-настоятельница жестока, но знал и то, что она умна и ценит надежных и опытных людей. К тому же он считал, что из рассказа начальника наружной стражи и без лишних слов ясно: наказывать некого.

Разара подошла к столу, взяла с бронзового блюда молоточек и ударила по небольшому гонгу. Легкий звон разнесся по комнате, и почти сразу дверь отворилась, пропуская внутрь стражника.

– Узнай, где Вулоф,– распорядилась мать-настоятельница.– Если он вернулся, немедленно приведи его сюда. Потом спустишься за пленницей. Пусть ждет в соседней комнате. Она нам скоро понадобится.

Как всегда, когда ждешь, время тянулось невыносимо медленно, пока наконец дверь не отворилась. В комнату вошел огромный серый волчище.

Он бесцеремонно уселся посредине комнаты. Круглые желтые глаза не мигая уставились в лицо матери-настоятельницы.

– Расскажи нам, как беглецам удалось скрыться?

– Мы бежали-и,– отрывисто прорычал он;– В нас стреляли-и. Многих убили-и.– Из всех волков стаи Вулоф единственный умел разговаривать, хотя и короткими, рваными фразами, а когда волновался, то еще и повторял последние буквы некоторых слов. Обычно это выглядело весьма потешно, но сейчас никто из присутствующих даже не улыбнулся. Впрочем, и неудивительно: что Халима, что Ханторек боялись разумного зверя.– Конные стражи сменили нас, и мы отстали-и.

– То есть ты прекратил погоню?!

– Да-а! – хрипло выдавил из себя Вулоф.

– Ты прекратил погоню и позволил беглецам уйти,—холодно произнесла Разара.—Ты знаешь, какое наказание ждет тебя за это?

Волк напрягся, и шерсть на его загривке встала дыбом.

– Вулоф! – резко окликнул его Север.

Волк лязгнул огромными, как медвежий капкан, челюстями и развернулся в прыжке, но напасть на человека не решился. Однако желтые глаза его полыхали огнем, и он был готов драться.

– Подойди ко мне,– приказал Вожак.

– Ты убьешь меня-а! – прорычал зверь, хищно скалясь.

– Нет. Просто хочу, чтобы ты успокоился.

– Обещал! – рыкнул волк и, не переставая скалиться, подошел к Северу.

– Ты хочешь сказать, что он тоже не виноват? – расслабившись, спросила мать-настоятельница.

– Ты же знаешь, повелительница, волки Стаи – как дети. Большие и сильные/ но дети. Пришли люди, и они отступили.

– Они стреляли-и. Мы ушли-и.

–  Они стреляли в беглецов? – уточнила Разара.

–  Да-а,– ответил волк.

– Попали?

– Да.

– Ты можешь говорить яснее? – раздраженно поморщилась мать-настоятельница.

– Да-а.

– Позволь, повелительница, я спрошу,– видя, что Разара начинает гневаться, обратился к ней Север.—Кого-нибудь из троих удалось задержать?

– Девушку-у! Остальные у-шли-и.

– Быть может, отпустим его вместе с Вамматаром? – обратился Вожак к повелительнице.– Вряд ли они знают еще что-то.

– Да. Пусть идут! – Она нервно взмахнула рукой.

Гипербореец поманил за собой Вулофа. Тот, проходя мимо, задержал на Вожаке долгий взгляд. Когда дверь за ними закрылась, Разара воскликнула, обращаясь к Северу:

– Ты видел?! Прикажи я его казнить, и он бы бросился на меня!

– Обязательно,—кивнул Север.

– И ты говоришь об этом так спокойно?!

– Конечно. Ты просто плохо знаешь Стаю.

– Да я создала ее!

– Верно,– согласился Вожак,—и если бы не потеряла к ним интереса, то знала бы, что они не умнее малых детей.

– Дети должны слушаться!

– Конечно. Но представь себе пятилетнего ребенка, обладающего силой и статью Кучулуга.– При этих словах гирканец насторожился, не понимая, к чему клонит Вожак, но ничего не сказал.– Он знает, что должен слушаться, но не понимает, почему, ведь он сильнее и, как ему кажется, ничуть не глупее– А как будет действовать такой человек, когда узнает, что его собираются казнить, хотя вины он за собой не чувствует? Я не удивлюсь, если инстинкты взрослого зверя возьмут верх над умом ребенка. Нам еще повезло, что Вулоф умнее остальных.

– Ну хорошо,– нехотя согласилась Разара.– Ты пытаешься убедить меня, что никто ни в чем не виноват.– Она усмехнулась.– Пусть на этот раз все идет по-твоему. Я не стану никого наказывать. С лучницей разберемся позже. Гораздо сильнее меня сейчас беспокоит пропавший кинжал.– Она вновь подняла молоточек и ударила в гонг.– Приведите пленницу.

Ждать пришлось совсем недолго, но когда пленницу ввели и она остановилась посредине комнаты, Ханторек понял вдруг, что успел уже забыть, как божественно прекрасна эта женщина. Пожалуй, она стала еще прелестней в этих жалких лохмотьях, а сознание того, что девушка наконец-то попала в Логово, а значит, станет в скором времени доступна ему, кружило голову сильней пальмового вина.

Очень скоро он укротит ее гордый нрав, и, когда девушка смирится с неизбежностью и станет послушницей, ему останется лишь завершить начатое. Нужно только не тратить понапрасну времени. Вон Кучулуг как переменился в лице. Да и Север, хоть И выглядит вроде бы спокойным, наверняка прикидывает, как бы половчее отнять чужую добычу.

Север действительно думал о пленнице, но мысли его были весьма далеки от тех, что крутнулись в голове отца-настоятеля. Что же касается Кучулуга, тут Ханторек оказался полностью прав. Гирканец уже видел девушку ночью. Тогда она была одета в кожаные штаны и рубаху, а сейчас просто завернута в кусок рваного полотна, но, как ни странно, только похорошела от этого, а без одежды она, наверное, и вовсе будет божественно прекрасной... Он мысленно срывал с нее скудные лохмотья, и кровь закипала в нем.

Халима тоже по достоинству оценила рыжеволосую воровку и с первого взгляда возненавидела ее. Гирканка сама была удивительно красива, а кроме того, обладала острым, деятельным умом и сильным характером. Она видела, как загорелись глаза мужчин, за исключением разве что Севера, стоило незнакомке появиться в комнате, и почувствовала в ней опасную соперницу. Она мгновенно поняла, почему Ханторек стал так холоден с ней. Более того, молодая настоятельница знала, что Разара мечтает найти подругу для Севера, и не отказалась бы от этой роли, но она предпочитала действовать исподтишка, по преимуществу чужими руками, используя колдовство, а матери-настоятельнице требовалась женщина-воин.

И вот теперь она здесь... Сильная, красивая и, судя по внимательному взгляду серых, отливающих небесной голубизной глаз, умная – одним словом такая, какую уже давно здесь ждут. А значит, теперь надежды Халимы никогда не сбудутся.

Разара тоже сразу поняла, чего стоит Соня. Более подходящую для ее целей девушку отыскать вряд ли удастся. Нужно только с самого начала дать ей понять, кто здесь хозяин и где ее место.

– Где кинжал, моя милая? – сурово спросила она.

На лице Сони отразилось искреннее удивление.

– Уж не желаешь ли ты сказать, что понятия не имеешь, о чем идет речь? – насмешливо уточнила мать-настоятельница.

– Вовсе нет,– спокойно ответила Соня.– Этот человек,– она кивнула на Ханторека,– заказал мне кражу. Хотя не понимаю, зачем воровать у самого себя, тем более если не уверен, что сумеешь сберечь свое добро.

– Он был в этом уверен!

– Но кинжал пропал?

– Да!

– Поздравляю! – криво усмехнулась пленница, всем своим видом показывая, что она тут ни при чем.

– Я считаю, что вещь выкрала ты.

– Не понимаю, как я могла похитить то, что, по твоим же словам, украсть невозможно? – Соня широко улыбнулась, но тут же посерьезнела.– Впрочем, это неважно. Я обошла внутренний двор,– начала она.—Точнее, его часть, но ничего не нашла и собралась уже уходить, когда поднялась тревога. Я попыталась бежать, но вдоль стен уже стояли люди. Тогда я решила спрятаться.– Она мельком взглянула на Севера.–  Остальное вы и сами знаете.

– Что-то я тебя не очень хорошо понимаю,– недоверчиво покосилась на нее Разара.– Ты пришла, чтобы украсть нашу святыню, прошлась по двору и, даже не попытавшись проникнуть внутрь ни одного здания/ собралась уходить?

– Конечно,– спокойно ответила девушка.

– Ты меня за дуру принимаешь?! – прошипела мать-настоятельница, медленно багровея.

– Вовсе нет. Но в каждом деле есть свои правила, а первое правило вора гласит: не попадись. Если пренебречь им, то все остальное просто теряет смысл. Надеюсь, это понятно? – насмешливо добавила Соня.

– Но ты все-таки попалась,– напомнила ей Разара, которая успела к тому времени взять себя в руки и оценить разумность слов пленницы.

– Да,– согласилась та,– но не по своей вине. Если бы наш план удался, мы собрались бы в лесу, все обсудили и на следующую ночь повторили попытку.

– Хорошо, оставим это,– раздраженно ответила Разара.– Тем не менее кинжал пропал,– после паузы добавила она,– и я хочу, чтобы ты объяснила, как такое могло случиться... На твой взгляд,

Соня пожала плечами и задумалась. Она понимала, что ответ ее должен выглядеть убедительно. Допусти она хоть малейшую оплошность, и из нее тут же вытрясут правду. Хотя, если честно, девушка и сама не понимала, почему лжет, особенно теперь, когда выяснилось, что все это заранее подготовленная ловушка, а значит, и успешное выполнение заказа Ханторека пойдет ей только на пользу. Однако эти люди были настолько неприятны Соне, что она решила не отдавать им кинжал.

– Единственное, что приходит мне в голову...– наконец заговорила она.– Кто-то проник сюда одновременно с нами. Тот, о ком вы ничего не знали. И ему удалось не только отыскать кинжал, но и уйти вместе с ним.

– Этого просто не может быть! – воскликнула Разара.– Твои друзья мертвы, а те, что оставались снаружи, внутрь не заходили! Мы знаем обо всем, что происходит в долине. Никого, кроме вас, тут не было.– Это, конечно, было неправдой, но девушка не могла об этом знать, а Разаре важно было увидеть, как она поведет себя.—Ты единственная, кто попал в Логово и остался жив.

Она внимательно следила за лицом пленницы, но девушка лишь улыбнулась:

– Тогда ищите вора среди своих. У меня кинжала нет.

– Ты могла его спрятать.

– Могла,– все так же насмешливо согласилась Соня. Она уже чувствовала, что одерживает верх в этом споре.– Но когда поднялась тревога, я думала только о том, как сбежать, и вовсе не собиралась возвращаться. Впрочем,– добавила она,– я понимаю, что вы не верите мне. Обыщите двор.

– Этим уже занимаются,– устало вздохнула мать-настоятельница.– Я вижу, ты способна трезво мыслить... Так ответь мне, кого ты имела в виду, говоря о проникшем в Логово воре?

– Никого,– ответила Соня, мысленно поздравив себя с победой.– Я говорила лишь о том, что такое возможно.

– Согласна. Пусть будет так,– кивнула Разара.– И все-таки?

– Здесь присутствует Ханторек,– сказала Соня, не удостоив отца-настоятеля даже мимолетным взглядом.– Он подтвердит, Что двое приглашенных им в Шадизаре на встречу отказались участвовать в этом деле. Один из них отверг предложение только из-за денег, а второму не захотелось ехать так далеко. Кто поручится, что один из них, а может, и оба не отправились за нами следом? Кто, наконец, поручится, что они не рассказали о заказе кому-то еще...

– Складно рассказываешь, милая,– задумчиво произнесла Разара.– Впрочем, в том, что ты умна, я убедилась сразу. Все это может быть замечательной выдумкой, но может оказаться и правдой.

  С этими словами она взяла в руки молоточек и ударила в гонг, на звон которого тут же вошел стражник.

– Уведи пленницу.– Она небрежно махнула рукой, и, когда они ушли, обратилась к своим людям, которые за все время разговора не проронили ни звука.– Ну? Что скажете?

– Я не участвовал в ночной охоте,– заявил Ханторек,–  поэтому мне трудно судить о том, что здесь произошло, но эта девушка на все способа на. Из всех кандидатов, включая прошедших испытание и ставших послушниками, она самая многообещающая. Больше мне сказать нечего.

– Я поняла тебя.– Разара кивнула и обернулась к Кучулугу.– Твое мнение?

Гирканец не мог похвастать красноречием, да к тому же его ничуть не интересовали умственные способности девушки, но, уловив нотки одобрения в ответе матери-настоятельницы, он сказал:

– Я полностью согласен с мнением отца-настоятеля, хотя почти не знаком с пленницей.

Разара едва заметно улыбнулась, кивнула и посмотрела на Вожака:

– Тебе есть что добавить?

– Нет.– Он коротко мотнул головой.– Я ведь уже говорил, что согласен с отцом-настоятелем.

Пока шло это короткое обсуждение, Халима все больше злилась. Конечно, она не могла отрицать, что девица умна, но и не сомневалась, что для этих трех самцов главное не это. И потому, когда Разара обратилась к ней с тем же вопросом, она, старательно сохраняя спокойствие, ответила:

– Бесспорно, воровка умна и знает свое дело. Но я не согласна с выводами остальных.

– То есть?

– Я считаю, что шадизарка заслуживает смерти. Я уверена, что именно она украла Клык Волчицы.

– Вполне возможно, что ты права.—Север пожал плечами.– Но это значит лишь, что она еще лучше, чём мы думали.– Он обвел всех взглядом и закончил: —Мы должны беречь ее пуще глаза.

Разара задумчиво кивнула, показывая, что согласна с Вожаком, и вновь повернулась к настоятельнице.

– Не потому ли ты так защищаешь шадизарскую девку,– вместо ответа прошипела Халима,– что пленился ее красотой?!

– И поэтому тоже,—Север снисходительно улыбнулся.–  Я вообще люблю все красивое,– добавил он насмешливо и тут же посерьезнел.– Однако давай лучше поговорим о деле. Если, конечно, тебе есть что добавить.

Она закусила пухлую губу и сжала кулаки:

– В твоей изворотливости, Север, я никогда не сомневалась, но ты правильно заметил – мы говорим о деле. А потому я хочу обратить ваше внимание на то, что никто из вас почему-то не заметил.

Она вопросительно посмотрела на мать-настоятельницу, и та кивнула:

– Говори. Для этого мы тут и собрались.

– Хорошо,– согласилась Халима.– Так вот, еще раз повторю: в том, что воровка умна и изворотлива, сомнений нет ни у кого, и вы все, словно дети, обрадовались такой замечательной находке. Но никто из вас не подумал о другом.– Она повернулась к матери-настоятельнице. Похоже, теперь она говорила только с ней.– Мы давно знаем, что за Клыком Волчицы охотятся митриане. Вы все старательно забываете, факт, что кинжал не просто украли – его подменили точной копией. Не найди мы труп охранника, и о краже не скоро бы узнали. А значит,– прошипела Халима, то ли не сдержав злобы, то ли пытаясь подражать Разаре,– если кража – ее рук дело, пленницу надо немедленно убить! Убить, потому что она не просто воровка, а подосланная врагами воровка!

Она обвела трех мужчин многозначительным взглядом, и ни Ханторек, ни тем более Кучулуг не нашлись что ответить. Она видела, что даже на невозмутимую Разару подействовали ее слова, и сердце мстительной гирканки наполнилось торжеством.

– Ну? Что ты теперь скажешь, защитник красоты и поборник справедливости? – злорадно усмехнулась Халима, обращаясь к Северу.

– Я скажу, что ты права,– совершенно спокойно ответил Вожак и добавил: – Но ведь вина пленницы не доказана. Соверши мы ошибку, и воин, быть может, лучший за все время существования храма, будет потерян.

– Зато если она виновата, может погибнуть Логово!

– Верно,– кивнул Север.– Мы должны быть очень осмотрительны.

– Хорошо,– произнесла Разара, подводя черту.– Твое мнение,– она взглянула на молодую женщину,– предельно ясно – немедленная казнь.– Та кивнула, и мать-настоятельница обернулась к Северу: – Что предлагаешь ты?

– Я предлагаю поступать так, будто ничего не произошло. Пусть не сразу, но она согласится стать послушницей, просто потому, что это лучше, чем смерть.

– Она сбежит при первом же удобном случае! – не сдержавшись, выкрикнула Халима.

– Возможно,– не стал спорить Север.– Но сделать это не так-то просто. Верно, Кучулуг? – Гирканец стиснул зубы и хмуро кивнул.– Вамматар усилит наружное наблюдение, хотя он и потерял много бойцов и, пока не восполнит их ряды, сделать это окажется не просто. Но я верю, что он справится. Тем временем будем искать кинжал. Если Клык найдут в пределах Логова, значит, его украла наша пленница. Если нет, то она здесь ни при чем.

– Но если пленница попытается бежать и Вамматар не справится, на этот раз его не спасет твое заступничество,– добавила мать-настоятельница.

Север хмуро кивнул, но спорить не стал.

– Мы же тем временем постараемся склонить девушку на свою сторону.

При этих словах Халима снова не выдержала.

– Да разве ты не видишь?! – закричала она.– Она никогда не пойдет за нами! Она же ненавидит нас!

– Конечно, ненавидит,– по-прежнему не теряя спокойствия, ответил Север.– За что ей нас любить? За то, что мы убили ее друзей?

– Это не имеет значения,– прошипела настоятельница.– Воровка должна умереть, или нас ждут большие беды!

– Я устал с тобой спорить,– вздохнул Север.– Впрочем, я уже высказал свое мнение, и мне нечего добавить.

Он скрестил руки на груди и прислонился к стене, не глядя на кипевшую от злости девушку. Взгляды остальных остановилась на матери-настоятельнице: настало время решать, что делать с пленницей.

– Пока рано принимать окончательное решение,– подумав, сказала она.– Я еще сама поговорю с ней с глазу на глаз, а дальше...– Она задумалась на мгновение.– А дальше видно будет. Либо она умрет, либо...

– Что либо? – совершенно забывшись от ярости, переспросила настоятельница.

– Быть может, ей выпадет участь стать Первой!

  * * *

Вернувшись к себе, Халима в ярости заметалась по комнате. Все сегодня словно сговорились Вывести ее из себя! Мать-настоятельница, которая обычно с таким вниманием относилась к своей помощнице, вдруг словно ослепла и оглохла. А Север со своим твердокаменным спокойствием, которому она частенько завидовала и даже пыталась порой подражать? Буль ее воля, она повесила бы мерзавца!

Едва не зарычав от злости, она налила бокал вина и подошла к окну, пытаясь успокоиться. Все-таки Север умен, ничего не скажешь. Как ловко он обошел ее! Не чета прочим мужчинам. Она отпивала вино маленькими глоточками, понемногу приходя в себя. А вот с пленницей придется что-то делать, иначе не только Ханторек, но и все остальные,..

При этой мысли утихшая было ярость вспыхнула в ней с новой силой. Халима развернулась и с размаху запустила полупустой бокал в противоположную стену. Осколки драгоценного хрусталя с жалобным звоном посыпались на мраморные плиты пола, недопитое вино расплылось по стене безобразным кровавым пятном. Дверь тут же отворилась, и в нее заглянул испуганный послушник.

– Что-то случилось, госпожа?

– Вон отсюда!!! – взревела Халима, и дверь мгновенно захлопнулась.– Вернись! – тут же крикнула она не менее грозно.– Убери это безобразие!

Она показала на пятно и осколки, и послушник тут же скрылся, чтобы считанные мгновения спустя вернуться с ведром воды и тряпкой. С каким-то мрачным удовольствием следила Халима за тем, как юноша собирает осколки. «А ведь я могла бы и его так же размазать по стене,– подумала она,– и только кровавое пятно осталось бы...» Послушник закончил уборку и замер в полупоклоне, не решаясь поднять глаза на настоятельницу. Она кровожадно улыбнулась: боится – это хорошо.

– Пшел вон! – процедила она.

Ей захотелось взять кнут и отстегать послушника, просто чтобы дать выход душившей ее злобе. У нее даже ладони зачесались. Вот так бы отомстить Хантореку за то, что решил променять ее на какую-то рыжеволосую шадизарскую шлюху! А потом спустить шкуру и с девки! А впрочем... Она снова быстро заходила по комнате. Кто ей мешает?..

Девушка остановилась у окна, наблюдая, как Север в парке болтает о чем-то с Вамматаром. Быть может, и не зря Вожак отстоял пленницу перед Разарой?

«Слишком уж я привыкла к спокойной жизни в тихом Логове,– подумала она.– Спала с Хантореком, этим жалким сморчком, на которого, как оказалось, и положиться-то нельзя, да ждала, когда освободится место матери-настоятельницы. Так можно всю жизнь потратить на ожидание... Не пора ли поторопить события? Раздавить слизняка Ханторека, заменить его кем-то более мужественным, отомстить рыжей стерве за унижение... А мать-настоятельница? И она не вечна. Слишком уж размеренно и неторопливо течет жизнь в Логове. А чтобы расшевелить ее, неплохо бы, чтобы до Похиолы дошли тревожные вести из Логова. Правда, ничего страшного пока не произошло, но ведь события можно поторопить... Прямо сейчас».

Халима усмехнулась. Если рыжая девка украла Клык Белой Волчицы, она должна была спрятать его где-то неподалеку, ведь клинка при ней не нашли! А поскольку воровка умна и не выбросила его в кусты, надо полагать, его и не найдут, хотя и ищут с самого утра. Очень скоро они обшарят все Логово и успокоятся, решив, что кинжал взял кто-то другой. И вот тогда ей нужно быстро отыскать его, потому что вслед за стражниками и послушниками за поиски возьмется сама Разара, и тогда можно не сомневаться, что, если нож еще здесь, она-то найдет его. А если нет, ей придется отвечать перед Орденом, и тогда... От этих мыслей Халима повеселела, но тут же спохватилась: рано радоваться. Пора четко распределить роли между всеми, кто хоть что-то значит в иерархии Логова.

* * *

Вамматар поджидал Севера в парке и, когда тот вышел из дворца, тут же подбежал к нему,

– Не знаю, как и благодарить тебя,– начал он, но Вожак мягко оборвал гиперборейца:

– Не трать понапрасну слова, дружище. Как знать? Быть может, скоро ты мне окажешь такую же услугу...– задумчиво добавил он.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился начальник наружной стражи.

– Мать-настоятельница жестока, но ум пока сильнее ее чувств. Иначе тебя не спасло бы мое заступничество. Но ведь кинжал пропал...