Текст книги "Рыжая Соня и Владыка падших"

Автор книги: Энтони Уоренберг (Варенберг)

Соавторы: Джордж Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Соня подъехала к коновязи, оставила своего вороного, проверила оружие и не торопясь подошла к дверям. Над входом висела широкая, потрескавшаяся от времени доска, на которой красовалась выцветшая кривая надпись: «Кто хочет всласть поесть, попить, прошу без стука заходить!».

Вот что их так развеселило! Девушка поправила висевший у пояса за спиной меч и осторожно взялась за ручку. Дверь отворилась неожиданно легко.

* * *

Войдя в полутемную лачугу, мужчины увидели довольно просторный зал с низко нависшим бревенчатым потолком, большая часто столов которого оказалась свободной. Засаленные, покрытые паутиной окна почти не пропускали света, и помещение освещалось тусклыми масляными светильниками. За одним столом сидели четверо мужчин, молча вливавших в глотки какое-то пойло, еще четверо занимались тем же по соседству, но эти тихо переговаривались, а заметив вошедших, похоже, принялись обсуждать их. Дальше, почти в углу, за отдельным столом притулилась грязная старуха со спутанными седыми космами, весьма похожая на колдунью, которая то ли спала, то ли давно умерла, что было бы ничуть не удивительно: в заведении стояла такая вонь, будто здесь много лет складывали трупы. Однако, стоило двери хлопнуть, как «покойница» рывком подняла голову и окинула вошедших неожиданно внимательным взглядом, но тут же, утратив к ним всякий интерес, снова заснула.

За следующим столом сидели два существа неопределенного возраста и пола, отдаленно напоминавшие женщин. Скорее всего-» это они и были: едва на пороге показались молодце люди, существа встрепенулись и начали строить им глазки. Однако били они так грязны и так смердили, что Сурхан только презрительно сплюнул на земляной пол, а один из братьев указал на них пальцем, и оба загоготали. Шлюхи тут же сникли.

Трое из путников заняли угловой стол, а Альво направился к скучавшему за высокой стойкой хозяину заведения.

– Там,– немедиец мотнул головой,– ,у дверей остались наши скакуны. Надеюсь, о них позаботятся.

– Не беспокойся, господин,– равнодушно ответил хозяин.

– А я и не беспокоюсь. Просто хочу, чтобы ты знал: если с ними что-то случится, я спалю этот свинарник.

Разговор за спиной мгновенно стих. Тавернщик закусил толстую губу и окинул зал взглядом. Немедиец готов был поклясться, что он попросил поддержки у кого-то из завсегдатаев. Что ж, драться так драться.

Он услышал, как кто-то за спиной встал и, тяжело ступая, направился к стойке, но нимало не обеспокоился этим. Раз друзья его молчат, значит, все в порядке. По крайней мере, пока. Краем глаза он заметил, что слева остановился огромный детина, от которого несло потом застарелым перегаром.

– Мяса на пятерых, и побольше,– не обращая на верзилу внимания, сказал Альво.– Мы давно не ели горячего.

– На. пятерых? – удивился хозяин.– Но ведь вас только четверо!

– Пятый скоро подойдет.

Тавернщик переглянулся с громилой.

– А деньги у тебя есть? Мясо в наших краях стоит дорого!

– Будет мясо, появятся и деньги! – отрезал Альво.– А пока подай вина, да получше!

Он бросил на стойку золотую монету, и глаза хозяина алчно блеснули, но он тут же взял себя в руки:

– Этого мало.

– Да ну?! – обрадовано воскликнул немедиец.– Интересно, что же пьют в этой дыре?

– Слушай, приятель – заговорил наконец незнакомец, и даже привычный ко всему Альво поморщился:

– Если после твоей выпивки, от меня будет так же вонять, то мы, пожалуй, поедим всухомятку.

Он обернулся к друзьям, и один из близнецов, всплеснув руками, зашелся в хохоте. Мужчины, сидевшие за соседними столами, угрюмо-молчали, и это не нравилось Альво. Они давно уже должны были полезть в драку/ но почему-то не делали этого, только глаза их горели ненавистью к чужакам, которые осмелились насмехаться над их славным кабаком и доброй выпивкой. Немедиец,тем временем протянул руку за золотым, но хозяин отработанным движением подхватил монету и попробовал ее на зуб. Монета оказалась настоящей. Тогда он нагнулся и выставил огромный жбан вонючего пойла, которое местные жители почему-то считали вином. Замерший рядом с Альво детина сосредоточенно думал, и, видимо, это занятие было для него настолько непривычным, что он даже вспотел.

Альво понюхал жбан и скривился, а Сурхан в нетерпении стукнул кулаком по столу:

– Да что ты там вынюхиваешь?! И не такое пили! Тащи сюда!

– Ты мне не нравишься, парень,– собравшись наконец с мыслями, сообщил громила.

– Что поделаешь? – Немедиец равнодушно пожал плечами.– Порой я и сам себе не нравлюсь.– Он горестно вздохнул.– Такая уж, видно, у меня судьба,– смиренно закончил он.

Братья уже не смеялись, а постанывали. Альво подхватил кувшин и стаканы и направился к друзьям. Оставшийся у стойки верзила сжал огромные кулаки: драки не получилось, и он никак не мог понять почему. Как только Альво двинулся к столику, «труп» старой карги вновь ожил и засеменил к ним. К столу они подошли почти одновременно.

– Не желаете ли узнать свою судьбу, храбрые воины? – прошамкала старуха беззубым ртом.

– Присядь с нами, добрая женщина, да испей вина,– участливо предложил немедиец.

– Спасибо, сынок,– улыбнулась бабка и лихо опрокинула в себя мерзко пахнувшую дрянь, после чего, не дожидаясь их согласия, высыпала на стол пригоршню маленьких деревянных плиток с нацарапанными на них кривыми значками.

– Долог и труден был ваш путь,– начала излагать карга,– но цель уже близка. Однако не суждено вам достичь ее: смерть занесла над вашими головами костлявую длань и манит в мрачное царство Нергала,– закончила она зловещим шепотом и совсем уж не к месту зашлась хриплым кашлем.

– Смотри-ка! – воскликнул Там.– Оказывается, я уже мертв! Ты почему мне ничего не сказал об этом? – обратился он к брату.

– Всего один золотой,– захрипела старуха,– и я скажу тебе, как избежать лютой погибели!

Судя по последним словам, она собиралась поведать им еще о чем-то, да не успела. Взгляд ее помутнел, она судорожно схватилась руками за горло и рухнула с колченогого табурета, на котором сидела. На миг в зале повисла тишина. Потом Там повернулся к брату:

– По-моему, она что-то пыталась сказать?

– Как нам избежать смерти,– кивнул Сям,– да сама... Эка жалость!

– Это я вам и без нее скажу,– вмешался Альво.– Сдается мне, что нам не стоит пить этого вина.– Он повернулся к хозяину.– Ты как считаешь? – Немедиец наполнил кубок.– Не поддержишь компанию?

Тот почему-то не пожелал. Он, правда, ничего не сказал, но вдруг засуетился и исчез за дверью, ведущей в недра убогого заведения. В дверях, однако, он обернулся и зло прошипел:

– Погодите! Я еще вернусь и тогда разделаюсь с вами!

– Ты слышал? – загоготал Там.– Он сказал, что вернется и убьет нас!

– Сомневаюсь я что-то,– отозвался Сям.

– А-а! – вскричал громила.– Так вам не по нраву наше вино?! Может, придется по вкусу вот это?!

Он нагнулся, пошарил грязной лапищей у стойки и, достав огромный топор, двинулся вперед. Замызганные девки то ли от страха, то ли от восторга оглушительно завизжали, а Там не менее громко захохотал, указывая пальцем на детину, словно тот был ярмарочным скоморохом.

– Ага! – обрадовался Сям, когда «дровосек» остановился в паре шагов, примеряясь, как бы половчее срубить ему голову.– Знаток местных вин! Ну-ка, хлебни для храбрости!

Он выплеснул громиле в лицо полный кувшин отравы как раз в то мгновение, когда тот разинул пасть, чтобы что-то сказать. Бедняга судорожно глотнул, поперхнулся и закашлялся.

– Ну что, проглотил хоть немного? – поинтересовался Там.– Если покойница не обманула, скоро околеешь. А я ей верю.

– Топор-то брось,– посоветовал Сям.– Отвоевался поди.

Вдруг послышался топот, и в зал из-за двери за стойкой ворвалось с десяток головорезов. Все они были одинаково грязны, волосаты и пьяны, но настроены решительно, и каждый держал в руках по топору. Самым крупным оказался вожак. Он выступил вперед и окинул чужаков недобрым взглядом. Альво жеманно поприветствовал его взмахом руки, но вожак смерил немедийца презрительным взглядом, высморкался на пол и внезапно замер, глядя куда-то за спины обидчиков. Лицо его исказила гримаса, «отдаленно напоминавшая улыбку.

Друзья обернулись, пытаясь понять, что он мог там увидеть. На пороге стояла Соня, которая казалась особенно прекрасной рядом с двумя местными оторвами.

– Властительница грез! – напыщенно воскликнул он, позабыв на время про свой топор.– Так это твою божественную грудь я видел в своих снах!

Эта речь настолько не вязалась с его омерзительной внешностью, что успокоившийся было Сям не выдержал и вновь восторженно загоготал.

Вожак, однако, не обращал на чужаков ни малейшего внимания. Он выпятил грудь, гнусная улыбка обнажила редкие гнилые зубы. Пьяные глаза тускло тлели неподдельным восторгом. Что же касается его сообщников, они просто остолбенели, отчасти преисполненные гордостью за своего предводителя, умеющего так красиво говорить, но основном же, конечно, пораженные внешностью незнакомки. Похоже, им впервые довелось увидеть женщину, а не ее жалкое подобие.

– Лучше бы ты увидел во сне коровье вымя,– усмехнулась Соня.

Лицо главаря мгновенно изменилось, и Альво понял, что он вовсе не так глуп, как прочие обитатели чудной деревеньки. Конечно, первую фразу он от кого-то слышал, но теперь говорил уже от себя.

– Сейчас я проедусь на тебе! – заявил он, грязной волосатой лапой смахнул со лба засаленную прядь и шагнул вперед.

Там понял, что именно так в Пограничном Королевстве принято называть то, что мужчина делает с женщиной в постели, и восторженно взвыл: в отсталом Шадизаре ему такого не приходилось слышать даже в самых дешевых заведениях Пустыньки.

Он мог бы, конечно, сказать косматому придурку, что на медведице в брачный период «проехаться» будет безопасней, но не стал этого делать, а принялся с интересом наблюдать, приготовившись, если понадобится, помочь девушке.

Соня смотрела на верзилу с презрительной усмешкой. Обычно она не бралась за оружие, если, конечно, речь не шла о её чести или жизни. Сейчас она чувствовала себя совершенно спокойно: мужлан не внушал ей ни. малейшего опасения.

– Все,– спокойно заметила Соня, когда он оказался от нее в двух шагах.– Теперь остановись, коли хочешь еще пожить.

– Я хочу тебя,—Он осклабился и, раскрыв объятия, но не выпуская топора, сделал еще шаг.

Он не видел в руках девушки оружия, и это сгубило его. В следующий миг меч ее выскочил из ножен и, со свистом описав полукруг, замер у правого плеча Сони. Головорез замер. Видимо, он никак не ожидал от красотки такого отпора.

– Умница, Соня,– похвалил ее немедиец.

Один из местных, подручный вожака, со смехом крикнул:

– Да что ты смотришь на нее, Глум? Баб не видел?! Тащи ее сюда!– Нам тоже охота позабавиться!

Остальные тут же приободрились и одобрительно загоготали. Чужаки тоже засмеялись, но совсем по иной причине.

– Как же, сейчас! – хмыкнула девушка, и клинок, словно живой, едва заметно шевельнулся в ее руке.

С большим запозданием на лице вожака отразилось удивление. Он попытался что-то сказать, но не смог, и это удивило его еще больше. Он поднес руку к горлу и тут же поднял ее к лицу – ладонь покраснела от крови. Главарь судорожно облизал губы, снова посмотрел на девушку, и его правая рука, сжимавшая топор, медленно поползла в сторону, но Соня не стала ждать, что произойдет дальше, а молниеносным движением толкнула его ногой в грудь. Верзила рухнул на пол.

– Рыжая стерва убила Глума! —взвыл его помощник и рванулся вперед, но в тот же миг хлебнувший отравленного винца громила наконец-то упал на землю рядом с атаманом.

– Бей чужаков! – истошно завопил кто-то, и вся орава бросилась на них.

– Что-о-о-а-а! – оглушительно взревел Сурхан, сметая все со стола и круша вокруг себя мебель.

От его рева дом затрясся, а кора с неотесанных балок потолочного перекрытия посыпалась на заплеванный пол.

– Давай, подходи! – обрадовался Там, потрясая мечом.– Распорю, как подушку!

– Пустая угроза! – загоготал Сям.– Здесь о подушках и не слышали! Судя по запаху, они и моются-то раз в десять лет!

Началась невообразимая свалка. Топоры местных и мечи чужаков замелькали в воздухе, и только огромный туранец дрался голыми руками. Каждый бил или старался ударить того, кто был поближе. Нападавших было намного больше, но четверо мужчин и девушка заняли оборону в углу зала, и подобраться к ним оказалось не так-то просто. То один, то другой пытались достать кого-нибудь из обидчиков, но всякий раз им приходилось отступать, причем с потерями. Вскоре на полу валялось уже не меньше десяти мертвецов.

– Пора уходить! – крикнул Альво, и Соня начала потихоньку продвигаться к двери, моля лишь о том, чтобы кони остались на месте: пешком они недалеко уйдут.

– Да угомонись же! – закричал немедиец Сурхану, который с упоением молотил кулачищами, похожими на кувалды.

Тот на мгновение обернулся, кивнул, но прежде чем последовать примеру друга, приложил кулак еще к одной грязной роже, на прощание продекламировав:

– Хорошо смеется тот, кто последним в челюсть бьет!

Смех его загрохотал под низко нависшими бревнами, обвалив с них остатки трухи, и в следующий миг великан скрылся за дверью.

– Скорее! Уходим! – крикнула Соня, которая уже сидела на своем вороном.– Боюсь, как бы они не задумали отомстить!

– Да кому там мстить-то? – пророкотал Сурхан, вскакивая в седло.– Не веришь? Давай вернемся, посмотрим, что от них осталось?!

– Хватит балагурить! – остановила его Соня, и отряд помчался на север.

Через некоторое время, когда деревня скрылась из виду, они пустили коней рысью. Время от времени Соня продолжала оглядываться, по-видимому все еще опасаясь погони, но за ними никто не гнался.

– Да брось ты,– Сурхан хмыкнул,– не полезут они из своей норы.

– Если разумны, то да,– ответила девушка.

– Мне нравится это «если»! – хохотнул туранец.

– Перестань! – поморщилась Соня.– Мне вот совсем не весело. Посмотри, у тебя на руке кровь!

– Именно поэтому я и не люблю драться,– прогудел великан.– Всегда кто-нибудь норовит дать сдачи. Но ты права,– согласился он,– мы легко отделались.

– Похоже, нас ждали,– продолжала девушка, и если я права, то мне это совсем не нравится.

– Этого мы уже никогда не узнаем,– заметил Альво, пожимая плечами.– Покойники обычно молчаливы. Главарь вроде был поразговорчивее, но слишком уж быстро умер. Тут не на кого жаловаться – ты сама его порешила. Но если ты права, то только он знал нанимателя.

– Мне почему-то кажется, что это дело рук Ханторека,– задумчиво проговорила Соня.

– Бро-ось! – протянул туранец.– Этот задохлик дрищет дальше, чем видит!

Братья привычно захохоли, радуясь грубому, но острому слову товарища, а Соня лишь прыснула от неожиданности и тут же замолчала. Она знала больше, чем ее друзья. Ей захотелось сейчас же рассказать им обо всем, но она вовремя вспомнила о прожигающем спину взгляде и быстро посмотрела в небо – черная точка по-прежнему висела над их головами. Девушка решила, что сейчас не время и не место для серьезного разговора, но теперь уже не сомневалась, что он необходим. По правде говоря, чем дальше, тем больше ей хотелось бросить все и вернуться. Приключение приключением, но жизнь у человека одна и расставаться с ней совсем не хочется.

* * *

Путь Ханторека был короче, ехал он быстро, почти не останавливаясь на отдых, и ему удалось вернуться значительно раньше, чем он рассчитывал.

Все складывалось совсем не плохо. Его неожиданно скорое возвращение объяснить просто: он обеспокоен судьбой, по его мнению, удачных кандидатов и хочет лично присутствовать при их поимке. Вполне понятная озабоченность. Правда, прежде он никогда не проявлял ее, но ведь и подобных путешествий он никогда не совершал, да и людей таких находить не удавалось!

Так кому придет в голову, что исчезновение пятерых шадизарцев – его рук дело? Никому! А организовать это оказалось так просто. Достаточно было послать из Немедии гонца своим людям в Пограничное Королевство с известием о том, что пятеро путников, из которых один – девушка, а второй – немедиец-недомерок, везут не меньше пяти тысяч монет золотом, не считая ценного оружия и великолепных коней.

Ханторек не сомневался, что вся область вокруг Великого Соляного Озера сейчас оцеплена, а значит, у шадизарцев нет ни малейшей надежды добраться до Врат Черепа.

Именно так и доложил он матери-настоятельнице о результатах своей поездки по городам Бритунии, Коринфии и Заморы. Даже то, что из сорока отобранных им человек предложение приняли только тридцать, а уцелело из них пока лишь двое, совершенно не расстроило его. И надо сказать, что это весьма удивило настоятельницу. Однако и из этого положения Ханторек вышел с честью.

– Я сам долго думал об этом, пока возвращался домой,– в тот же вечер доверительно поведал он Разаре.– И понял, что положение постоянно ухудшается, но, смею утверждать, что ничего страшного в этом нет.

– Что навело тебя на такую мысль? – заинтересовалась она.

– Все дело в том, что в Немедии жизнь сейчас слишком упорядочена, а законы в последнее время ужесточились. Вполне понятно, что преступники покидают эти места. В Бритунии мало городов, все они невелики, а потому воров и грабителей там почти нет. С тех пор как Немедия подмяла под себя коринфийские города, состоятельные люди стремятся перебраться в Бельверус или Нумалию. Наш основной поставщик – Замора. Но и там не все ладно. Она попеременно отходит то к Аквилонии, то к Турану, и лучшие из лучших перебираются на запад.– Он посмотрел на Разару, Осталась всякая мелочь, которая попадается на второй-третьей краже.

Все эти сведения, почерпнутые из беседы с Влтахом, он без малейших угрызений совести выдал за собранные и осмысленные им самим и с удовлетворением отметил, что труды его не пропали даром. Мать-настоятельница обеспокоенно посмотрела на него:

– Если так, то мы в ближайшее время не только не расширим собственные угодья, о чем столько мечтали, но вынуждены будем бороться за то, чтобы они не сократились! – Глаза ее гневно сверкнули.– Мы потеряем даже то, что имеем сейчас!

– Истинно так,– смиренно согласился Ханторек.– Скажу больше: дело обстоит еще хуже! Мне пришлось выплатить по тысяче золотых каждому из этих проходимцев, а ведь прежде удавалось ограничиться угощением!

– И что делать? – сурово нахмурилась Разара.

Ханторек задумался. Собственно, он знал, что скажет через мгновение, но сознательно не спешил с ответом.

– Я хочу дождаться шадизарцев и немного передохнуть,– неизвестно зачем сообщил он.– Затем отправлюсь в Немедию и Офир, на западную границу наших угодий. Если и там то же самое...

– Именно об этом я и говорю,– кивнула она.

– Есть у меня кое-какие соображения,– скромно потупившись, молвил настоятель.– Правда...– Он помедлил.– Я хотел бы, с твоего разрешения, поговорить о них позже, когда все хорошенько продумаю.

Мать-настоятельница пристально взглянула на него:

– Хорошо. Тогда на этом и закончим.

  * * *

Дальше скакали молча, только братья продолжали балагурить, но девушка не прислушивалась к их болтовне. Костра ночью не разводили. Соне даже не пришлось на этом настаивать. Ее спутники хоть и старались казаться неустрашимыми, по прекрасно понимали, чем может обернуться драка на открытом месте с сотней вооруженных мужланов. Спали мало и плохо, поочередно следя, чтобы их не застигли врасплох, но опасения оказались напрасными. Бледная заря еще только разгоралась, окрасив стелющийся по земле туман в багровые тона, а путники уже тронулись в путь. Весь день провели в седлах, сделав лишь две короткие остановки у ручьев, чтобы наспех перекусить да набрать воды. Хорошо еще, что весна в этом году оказалась ранней, и даже здесь не испытывалось недостатка в сочной траве. Уже начинало смеркаться, когда отряд достиг отрогов Иглофийских гор.

В темноте об охоте нечего было и думать, поэтому спать улеглись натощак. Утром направились на восток, надеясь по пути что-нибудь раздобыть к обеду. О том, чтобы остановиться и передохнуть, никто и не мечтал.

После третьей ночевки на пустой желудок все чувствовали себя вконец разбитыми. Закаленный воин сказал бы, что бывает и хуже, но они были всего лишь ворами, и им все это начало надоедать. Если бы не уверенность в том, что перевал, ведущий в Гиперборёю, где-то недалеко, они давно уже повернули бы назад.

На следующий день, ближе к вечеру на фоне однообразной серо-зеленой стены гор путники увидели белесоватое пятнышко. Никто из пятерых не знал, что это, но не сговариваясь двинулись к нему.

– Что это? – спросил Альво, когда пятнышко стало напоминать большой снежный ком.

– Врата Черепа,– прогудел Сурхан.– Ханторек не соврал.

Они подъехали еще ближе. Перед ними лежал выбеленный дождями и иссушенный солнцем череп исполинского животного высотой примерно в два роста далеко не маленького туранца. На лбу черепа виднелась поблекшая от времени надпись.

– Что там написано?

– Врата Гипербореи – это врата смерти для тех, кто пройдет через них непрошеным.

Все молчали, глядя на череп и на дорогу, полого уходившую вверх.

– Ну что? Еще можно повернуть назад,– сказала Соня.

Предложи это кто-нибудь другой, все, возможно, и согласились бы. Но Соня усмехнулась, и у мужчин взыграла гордость..

– Зря время теряем,– заявил Сурхан, первым трогаясь с места.

Остальные трое направились следом. Соня постояла немного, пожала плечами и хлестнула вороного, догоняя остальных.

К концу дня они достигли наивысшей точки перевала. Дальше дорога шла под уклон, и, насколько можно было судить, с той стороны гор путников поджидал еще более угрюмый мир. Бескрайняя серая равнина раскинулась у них под ногами насколько хватал глаз, да кое-где рваными заплатами лежали раскисшие шапки снега.

– Ну и где обещанная тропинка? – поинтересовался Там.

– Ханторек говорил, что она ведет направо,– отозвался его брат.

– Так давайте ее искать.

Они растянулись вдоль дороги редкой цепью, высматривая в скалах проход.

– По-моему, я нашла,– негромко позвала остальных Соня.

– Ты, как всегда, на высоте,– направляясь к ней, улыбнулся Альво.

– Брось! – отмахнулась девушка.– Просто повезло, и ничего больше.

– Да ладно вам,– пробасил Сурхан и свернул на тропку.

Дорожка оказалась узенькой и, петляя, повела их круто вверх. Соня в последний раз оглянулась – заметить ее просто так действительно было мудрено. Они поднялись уже на полсотни локтей, а тропинка вела все выше и выше.

– Если так пойдет и дальше, придется бросить коней,– заявил туранец.– Мне это совсем не по душе. Если понадобится удирать, на своих двоих далеко не уйдем.

– Не беспокойся,– возразила девушка,– если наверху и правда есть храм, то его обитателям должны доставлять пищу.

– Ее могут привозить и другим путем,– возразил Там.

– Хватит спорить,– оборвал их Альво, натягивая поводья.– Уже приехали.

Они остановились, и Сям восхищенно присвистнул. Внизу раскинулась широкая долина с настоящим сосновым бором. Кое-где сквозь кроны деревьев проблескивала вода, но разглядеть, что это, цепь небольших озер или русло реки, никто не смог. Но главное, долина была, и после трех дней пути по каменной пустыне это казалось настоящим чудом.

* * *

Наблюдавшая за путниками ворона снялась со скалы и лениво взмахнула крыльями. Она свое дело сделала и теперь возвращалась домой. Люди ее больше не интересовали. Именно в это мгновение Соня обернулась и увидела огромную птицу, планировавшую вниз.

Спуститься удалось без особого труда: та же тропинка, что заманила их наверх, теперь привела на дно долины. После недолгих поисков они нашли уютную пещеру и разожгли костер, не опасаясь, что их кто-нибудь увидит.

Что заставило ее обернуться? Она нахмурилась, попыталась сосредоточиться и с удивлением поняла, что столь долго мучившая ее тревога пропала. Исчез и постоянный взгляд в спину. Казалось бы, радоваться надо, но радости девушка почему-то не испытывала. Ясно одно: они добрались до места и теперь никуда не денутся, поэтому наблюдатель оставил их в покое. Надо же, какая забота! Или не забота вовсе? Тут есть над чем поразмыслить, и сделать это нужно немедленно. Соня догнала своих спутников, и те согласились, что надо передохнуть день-другой, перед тем как соваться в самое пекло.

Твердо пообещав не хохотать так, что мертвый поднимется, братья отправились на охоту и вскоре вернулись нагруженные дичью, которой хватило бы на десятерых. Все принялись за дело, и вскоре от костра поплыл такой аромат, переносить который после длительного воздержания казалось просто пыткой. Сглотнув слюну, Соня вышла на свежий воздух. Тревожные мысли не давали ей покоя. В который уже раз она попыталась понять, что все это значит: странный двойной заказ и не менее странный пернатый лазутчик за спиной. Быть может, не лазутчик, а всего лишь поводырь? Она пожала плечами – ответа все равно не найти.

Небольшой камешек, несколько раз стукнувшись где-то наверху, упал у ее ног, и она вернулась в пещеру.

– Кто-то спускается по тропе,– тихо сказала Соня.

Мужчины умолкли и как по команде потянулись к оружию. Бесшумно, как могут передвигаться только воры, они направились к тому месту, где заканчивалась тропа, и, укрывшись в ветвях молодого ельника, принялись ждать. Очень скоро они услышали осторожные шаги и негромкие голоса.

Один из голосов явно принадлежал женщине, второй – мужчине, скорее, даже юноше. Девушка жаловалась на усталость, и говорила, что было верхом безумия на ночь глядя лезть в горы. Парень раздраженно, хотя и не зло, огрызался.

– А ну-ка стойте! – негромко прикрикнул на них Альво.

Услышав окрик, девушка сдавленно вскрикнула, но парень не проронил ни звука – в одно мгновение он вдруг исчез. Соня видела, как девица растерянно посмотрела по сторонам, ища поддержки спутника, которого только что честила на чем свет стоит, но того и след простыл. Тогда она обернулась на звук голоса, пытаясь разглядеть говорившего.

– Кто вы такие? Куда идете? – продолжал Альво.

– А сами-то вы кто? – донеслось с высоты, и Соня поняла, что парень вовсе не сбежал, а лишь затаился на безопасном расстоянии, да так, что никто из них его не видел.

– Нехорошо отвечать вопросом на вопрос,– укоризненно заметил немедиец, в то время как остальные благоразумно молчали.

– С чего ты взял, что я вообще собираюсь разговаривать с тобой? – задиристо выкрикнул парень.

– А почему нет? – удивился Альво.– Тем более .что ты так и так уже разговариваешь.

– Пожалуй,– согласился незнакомец, подумав.—Только почему ты считаешь, что я стану отвечать неизвестно кому? – спросил он с вызовом.

– Ну не знаю,– спокойно ^ответил немедиец, но Соня почувствовала иронию в его голосе.– Это называется разговором, и обычно именно с него начинается общение. Спускайся, поговорим.

– Откуда я знаю, что тебе можно верить?

– А почему нет? – усмехнулся Альво.– Сдается мне, у нас одна цель.

Некоторое время парень молчал, но скоро послышались его осторожные шаги. Через несколько мгновений в ночной темноте четко обозначились две фигуры, и пятеро шадизарцев молча окружили их.

– Я так и знал, что тебе нельзя верить! – Парень выхватил меч.– Но просто так я не сдамся.

– Это ты завел нас сюда,– простонала девица.

– Почему же мне нельзя верить? – по-прежнему миролюбиво поинтересовался Альво.

– Ты не один.

– Но ты ведь и не спрашивал, сколько нас,– удивился немедиец.

– Да хватит вам! – не выдержав, вспылила Соня.– Обманул! Не обманул! Слушать тошно! У меня от голода в животе урчит, мясо на огне пригорает, а они тут спорят, кто хитрее! Пусть катятся куда хотят! Сцапают их первыми – нам же легче будет!

Ее спутники, не сговариваясь, тут же пошли к костру. Сделав шагов десять, Соня обернулась к тихо переругивавшейся паре:

– Ну так вы идете с нами или остаетесь здесь?

– Пошли! – Девица схватила спутника за рукав и потянула его за собой.

Парень молча последовал за ней.

– Ну и нюх у тебя, Соня! – воскликнул Альво.– В самый раз успели. Еще немного, и ужинали бы углями.

Чуть позже к ним присоединились незнакомцы. Оба оказались молоды. Девушке никак не больше двадцати. Белокожая блондинка со стройной фигурой и приятным лицом. Парень чем-то походил на нее, хотя и не как брат на сестру. Того же возраста или чуть старше, русоволосый крепыш с умным лицом и мягкими движениями гибкого тела.

– Решили рискнуть? – хмыкнула Соня.

Парень насупился, а девушка вздохнула:

– Нам через такое пришлось пройти...– Она покачала головой.

– Знаю,– кивнула Соня.

– Откуда? – спросил парень, мгновенно настораживаясь.

– Расслабься! – Рыжеволосая шадизарка усмехнулась.– Все просто. Вы ведь в дорогу не пешком отправились, а сейчас топаете на своих двоих,– начала объяснять она,– и я думаю, что расстались вы лошадьми не по доброй воле.

– Верно.– Парень явно успокаивался.– Так оно и случилось.– Он угрюмо замолчал и вдруг с яростью выкрикнул: – Будь проклят тот день, когда повстречался нам этот Ханторек!

– Значит, я не ошибся,– слегка улыбнулся Альво.

За едой Харал и Альрика – так звали ночных гостей – поведали друзьям о своих приключениях. Как и предполагала Соня, оба оказались родом из Келбацы, столицы Бритуний, оттуда же и отправились в дорогу. Путь их оказался намного короче, но, пожалуй, не менее трудным, чем у шадизарцев. Они уже подъезжали к Граскаалю, когда на них напали бандиты из Пограничного Королевства. Соня усмехнулась, увидев, как передернуло Альрику, когда она вспомнила о них.

К счастью, в первую же ночь им удалось сбежать. Альрика состроила глазки приставленному к ним громиле, а Харал разделался с ним. Утром исчезновение пленников обнаружили, началась погоня, но беглецы укрылись в горах. Пять дней они пробирались сюда, питаясь кореньями и побегами. Нормально поесть им довелось только дважды.

Затем Соня поведала им свою историю, и после недолгих препирательств дальше решили действовать вместе.

– Ханторек объяснил вам, как найти храм? – поинтересовался один из близнецов.

Парень отрицательно помотал головой и, прожевав очередной кусок, объяснил:

– Нет. Он сказал лишь, что храм стоит в самом конце долины и до него примерно день пути для конного.

– Что будем делать? – спросил рассудительный Альво.

– Не нравится мне все это,– заявил вдруг Сям, и Там кивнул, поддерживая брата.

– Никому не нравится,– буркнул Сурхан.– Не об этом разговор. Мы идем туда или возвращаемся – вот что нужно решить сейчас.

– Я бы вернулась,– поспешно проговорила Альрика.—Хватит с меня приключений. И денег мне не нужно. Пропади они пропадом!

– Понятно,– кивнул немедиец и обернулся к ее спутнику:

– Ты как?

– Я с ней согласен.– Он поморщился.– Но как-то обидно уходить, когда уже почти добрался до места.

– Ты как, Соня?

– Я пойду дальше, даже если останусь одна,– заявила девушка и гордо тряхнула огненными кудрями.– Я пришла сюда не из-за денег и знала, что меня ждет. Так что назад не поверну. Ты сам-то что собираешься делать? – спросила она у немедийца.