Текст книги "Рыжая Соня и Владыка падших"

Автор книги: Энтони Уоренберг (Варенберг)

Соавторы: Джордж Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Она посмотрела на плывущий за окном месяц и едва не выругалась: уже почти полночь! Истомившаяся после долгой разлуки женщина не должна опаздывать на свидание. Это может показаться странным. Она усмехнулась, быстро спрятала нож, переоделась и поспешила прочь, стараясь настроиться на роль страстной любовницы.

Едва Халима вошла в комнату, как Ханторек кинулся к ней и начал срывать с нее одежду. «Ишь как его проняло!» – подумала она и выскользнула из его объятий.

– Не торопись, милый,– сказала Халима.– Всему свое время. Сейчас я выпила бы вина. Надеюсь, у тебя есть?

– Сейчас, моя радость!

Он рванулся было к столу, но девушка задержала его.

– Я чувствую себя перед тобой виноватой,– с игривой улыбкой заметила она.– Позволь поухаживать за тобой. Мне это доставит удовольствие.

Танцующей походкой она прошлась по комнате, наполнила два бокала и неуловимым движением бросила небольшую горошину в один из них. Горошинка быстро пошла ко дну, но опуститься не успела, без остатка растворившись еще на полпути. Халима протанцевала обратно и, усевшись Хантореку на колени, протянула бокал.

– За то, чтобы все забылось и прошло,– произнесла она нехитрый тост и выпила до дна.

Хантореку ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Впрочем, он и не стал бы противиться. Щеки его пылали. Дрожа от страсти, он приник к ее губам.

– Бокалы, маловаты,– вдруг пожаловался он, оторвавшись от девушки, и поплелся к столу.

Она ничего не сказала, только усмехнулась, глядя ему вслед, да украдкой вытерла губы платком. Возможно, заметь он вовремя эту усмешку, она и заставила бы его насторожиться, но он не видел ничего, кроме вожделенного кувшина с вином, и даже не задумался, чем вызвана его внезапная жажда. Ханторек просто налил вина в оба кубка, осушил залпом свой и наполнил его вновь. Затем он обернулся, прикинул нетрезвым взглядом расстояние до девушки, решил не искушать судьбу и, плюхнувшись на диван, поманил ее к себе.

Халима играла свою роль до конца. Все так же игриво улыбаясь, она медленно пошла через комнату, с удовлетворением наблюдая, как «возлюбленный» пьянеет на глазах, и, когда приблизилась к дивану, Ханторек уже спал.

Девушка окинула спящего брезгливым взглядом, перелила вино из своего бокала обратно в кувшин, сполоснула бокалы, взяла кувшин и вернулась к себе. Там она перелила вино в пустой графин, взяла кинжал, кувшин и, озираясь как преступница, вернулась обратно. Заперла дверь на засов, поставила кувшин на стол, положила рядом кинжал и, подхватив спящего за ноги, уложила и сунула под шею подушку. Голова Ханторека запрокинулась, он тут же открыл рот и гулко захрапел.

Халима встала посредине комнаты и начала мысленно произносить слова необходимых заклинаний. Подождав, когда вызванные ею силы явятся, она выставила перед собой руки и громко проговорила на тайном языке Слово, будто обращалась к тому, кто пришел на ее мысленный зов. И Слово не умерло, когда она замолчала. Гулким эхом прокатилось оно по комнате, и руки настоятельницы засветились красным сиянием.

Халима повторила Слово, и сияние стало ослепительным. Губы ее зашевелились, словно она беззвучно повторяла все то, что должно теперь свершиться по ее воле.

Затем она шагнула к столу, взяла жертвенный кинжал, медленно подошла к безобразно храпевшему Хантореку и начала опускать клинок в его открытый рот, пока он не ушел в горло по рукоять. Тогда она легонько ткнула острием в гортань спящего и молниеносно вытащила кинжал. Дрожь пробежала по телу отца-настоятеля. Он лязгнул зубами, едва не отхватив кончик собственного языка, потом выгнулся и обмяк, словно тряпичная кукла. Теперь Халима произнесла завершающее колдовство Ключевое Слово, и грозный гул наполнил комнату. В какой-то миг настоятельнице показалось, что стены пошатнулись и пол уходит из-под ног, но грохот тут же смолк.

Халима посмотрела по сторонам: все осталось на своих местах, ничего не изменилось. Она опустила руки и только тут обнаружила, что в правой еще держит салфетку с кинжалом, и поднесла его к глазам: на острие блестела свежая капелька крови. Крови Ханторека. Девушка усмехнулась, аккуратно опустила клинок в ножны и, вложив его на мгновение в руки спящего, убрала в чехол. Теперь, даже если Клык Волчицы обнаружат, то на нем найдут только следы Ханторека и рыжей девки.

Отлично! Но это если его найдут. Теперь нужно позаботиться о том, чтобы кинжал не нашли. Куда бы его спрятать? Халима задумалась. У себя нельзя. У Кучулуга? Ну нет. Если кинжал обнаружат у него, станет ясно, кто его там припрятал. Так где? И тут ее осенило.

Она завернула кинжал в тряпицу, заботливо поправила подушку под головой Ханторека, проверила в последний раз, все ли в порядке, и направилась в парк. Ноги сами привели ее к колоколу. Халима приподняла пласт дерна, положила чехол с кинжалом на место и придавила его травой. Отлично. Лучшего и не придумаешь. Теперь, даже если его и найдут, то и сомнений не возникнет, что он так здесь и лежал. В крайнем случае обнаружится, что его трогал Ханторек... Неосторожно трогал. Она усмехнулась: с магическими предметами следует обращаться бережно.

Сделав все, как задумала, девушка вернулась к себе, разожгла камин, бросила в него выпачканный в земле кусок полотна и скомканные салфетки и, пока грязные тряпки корчились в огне, привела себя в порядок, выпила немного вина, чтобы успокоиться, и вышла в коридор.

В комнату Кучулуга она вошла бесшумно, в темноте приблизилась к постели и сбросила халат. В то же мгновение гирканец открыл глаза. «По запаху, что ли, учуял»,– успела подумать она, прежде чем огромные руки схватили ее. Она услышала знакомое уже: «К Нергалу!» – и кровать быстро-быстро заскрипела. «Да,– подумала Халима,– простой он все-таки человек».

* * *

Ночь пролетела как один миг, но когда утренний колокол возвестил о начале нового дня,

Халима, одевшись, направилась не к себе. Она возвратилась в комнату Ханторека и растолкала его, несмотря на то что солнце еще только поднялось над горами. Он пьяно жмурился, глуйо таращась, явно не понимая, что происходит, пока до него не дошло, что перед ним Халима и что она взбешена до крайности.

– Что? Что случилось? – спросил он осипшим голосом.

– Что произошло?! – гневно вскричала она.– И он еще спрашивает!

– Да э чем же я провинился? – просипел Ханторек и потер горло рукой.– Болит,– пожаловался он и попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.– Наверное, вино было слишком холодным.

Но она не обратила на его слова никакого внимания.

– Я пришла, чтобы сказать тебе: если ты домогался встречи только для того, чтобы у меня на глазах нажраться и заснуть, то спи дальше! Я тебе мешать не стану!

Он рванулся к Халиме, но она жестом остановила его:

– И не приближайся ко мне!

Она захлопнула за собой дверь и с довольной улыбкой отправилась спать.

  * * *

Удар колокола прервал короткий и тяжелый сон шадизарки. Думы о пропавшем кинжале не давали ей покоя всю ночь, и потому, ничуть не отдохнувшая и до крайности раздраженная, Соня пробудилась в отвратительном настроении.

Она рассеянно отвечала на приветствия подруг, пока не поняла: кроме исчезнувшего клинка ее беспокоит еще что-то. Она огляделась. Альрика! Бритунки нигде не было видно. Тогда Соня принялась расспрашивать девушек, но оказалось, что И они ничего не знают. Она бросилась в комнату Альрики: кровать застелена, словно девушка и не ложилась. И тут Соня вспомнила о приоткрытой накануне двери...

Неужели эта трусиха решилась в одиночку выследить одного из Серых? Волна озноба прокатилась по телу девушки. Ну конечно. Альрика должна была видеть то же самое, что видела вчера Соня. Отпереть замок ей ничего не стоило. Значит, она дождалась, когда Соня уйдет, и отправилась за незнакомцем... Так что же? Выходит, рассказы подруг об излишне любопытных послушниках – правда?

Кровь гирканки вскипела в ее жилах, но ум уроженки севера оставался холодным, как снег. Сейчас она пойдет, отыщет кого-нибудь из наставников и вытряхнет из него все! Она выскочила в коридор и нос к носу столкнулась с Тира-лом. Бедняга не успел и глазом моргнуть, как почувствовал, что его схватили за грудки и прижали к стене.

– Говори, урод, что вы с ней сделали! – Соня тряхнула наставника. Он попробовал что-то сказать, но не смог. Только тогда она сообразила, что глупо душить человека и одновременно требовать от него ответа,– Говори,– повторила она уже спокойнее, отпуская его, хотя взгляд девушки по-прежнему пылал гневом.

– Зайдем в комнату,– сказал он, растирая шею.

Все так же хмурясь, она пошла за ним в комнату Альрики и остановилась у окна. Он прикрыл дверь:

– Успокойся. Это сейчас самое главное.

– Самое главное сейчас – спасти Альрику.

– Ас чего ты взяла, что ее вообще нужно спасать?

– Ты что, меня дурой считаешь? – взвилась девушка.– Я ведь слышала разговоры об исчезающих послушниках, которых якобы переводят куда-то.

– Может, так оно и есть?

– Вчера мы расстались после вечернего колокола, а после утреннего ее уже не было.

И она рассказала о том, что видела ночью, умолчав только о собственном приключении.

– И чего же ты хотела от меня? Серые подчиняются только матери-настоятельнице.

– Значит, пойду к ней! Ах, да...– Она осеклась, вспомнив, что Разара уехала накануне вечером.– Хорошо. Кто здесь сейчас главный?

– Среди настоятелей – Ханторек, но всем заправляет Халима. Среди стражей и наставников – Кучулуг, но внешняя стража ему не подчиняется. Там правит Вамматар.

Соня закусила губу: к первым двум она не могла обратиться.

– Значит, пойду к Кучулугу,– пробубнила она.

– Не ходи к нему.

– Это еще почему?

– Во-первых, он ничего не может сделать,– попытался объяснить наставник.

– А во-вторых?

– А во-вторых, даже если я ошибаюсь и он может, то наверняка не станет. Зато точно могу сказать, что наобещает тебе всего, но потребует твоей помощи, и ты оглянуться не успеешь, как окажешься у него в руках.

– Да ну?! – насмешливо спросила Соня.

– Не «да ну», а именно так,– серьезно ответил Тирал.– Кучулуг хитер, коварен и мстителен.

– Вот уж никогда бы не подумала!

– Я понимаю... Тупой громила...– насмешливо кивнул он.– Многие жестоко заплатили за такое заблуждение.

– Мне надоел этот спор,– заявила Соня.– Зачем ты здесь?

– Послушницы сказали мне, что Альрика пропала. Я побежал сюда, чтобы ты не наделала глупостей.

– О, Бел! – воскликнула она.– Так ты все знал с самого начала! Впрочем, не важно...– Она вызывающе посмотрела на него.– И что же ты хотел мне посоветовать?

– Если Альрика у них,– осторожно начал Тирал, и Соня презрительно фыркнула,– то с ней ничего не сделают до тех пор, пока не вернется мать-настоятельница. Без нее жизнь в Логове вообще замирает.

– Значит, дождусь, когда вернется Разара, и тогда...

– Нет.– Соня удивленно посмотрела на него.– Это ничего не даст. В Логове есть только один человек, способный навязать свою волю матери-настоятельнице. Вожак.

  * * *

Соня последовала совету наставника: раз без ведома матери-настоятельницы здесь ничего не делается, то и предпринимать что бы то ни было – глупо. Зато она поняла, что пора бежать. Бежать при первой возможности куда глаза глядят. Вот только выручит Альрику, и в путь. Правда, пока она не обдумывала мелочей. Соня знала, что внутреннюю стражу минует без труда, а вот внешняя пока оставалась для нее загадкой. Впрочем, она никогда не задумывала далеко наперед. Всему свое время.

Она настолько увлеклась мыслями о побеге, что невольно начала вести себя так, будто из послушницы превратилась в почетную гостью. С каким-то злым наслаждением она донимала наставников, словно хотела оставить долгую и яркую память о себе.

И лишь Кучулуг смотрел на происходящее с довольной ухмылкой. Наставники ничего не могли поделать с Соней и лишь по десять раз на дню прибегали к Кучулугу с жалобами на строптивую послушницу, но гирканец выслушивал их, разводил руками и отвечал, что не может нарушить приказ матери-настоятельницы. Вот вернется она, и тогда...

Пока же все оставалось по-прежнему. Соня видела, что многие из ее жертв вот-вот готовы сорваться, но это не останавливало, а наоборот, только забавляло ее. Поток жалоб грозил превратиться в снежную лавину, когда мать-настоятельница наконец-то вернулась.

Судя по поведению внутренней стражи, произошло что-то необычное. Сперва послышались быстро нарастающие топот копыт и грохот колес кареты. Кто-то прорычал приказ, и ворота отворились. Мгновение спустя карета влетела во внутренний двор Логова, и только здесь возница, в котором все узнали Севера, натянул поводья. Кони пошли шагом. Вожак махнул рукой, подзывая одного из стражей, а когда тот сменил его на козлах, спрыгнул, проверив, все ли в порядке с матерью-настоятельницей, и устало побрел к умывальне.

Тело его покрывал слой пыли, налипшей на кровь, но понять, чья она, было невозможно. Карета медленно направилась ко дворцу. Соня смотрела на нее округлившимися от удивления глазами, пытаясь представить, в какую же переделку они попали. Судя по всему, мать-настоя-тельница жива, но какой ценой... Бока кареты, алые от крови, были утыканы стрелами, половина коней оказалась ранена, хотя и не опасно, с крыши свисала цепь абордажной кошки...

Соня обернулась к Северу. Он стоял в набедренной повязке, и двое стражников поливали его водой из ведер, а он фыркал от удовольствия и стирал с себя кровь и грязь. Не только послушники, но и наставники обступили его. Лишь стражники оставались на местах, тоскливо глядя в его сторону и жалея, что не могут услышать рассказ Вожака.

– Так ты говоришь, все наши погибли?

– Да,– кивнул Север, отирая руками воду с могучего тела, и Соня насчитала с десяток ран.– Слишком много их оказалось. Человек сорок конных латников.

– Латников?! – удивленно переспросил кто-то, присвистнув.

– Латы немедийские или аквилонские,– пожав плечами, уточнил Север,– а кто уж там находился внутри доспехов, я, говоря по правде, не удосужился спросить,

– Так как же вы вообще умудрились пробиться?

– Вот так и умудрились.– Север развел руками, показывая свои раны.– Хорошо еще, что в северных предгорьях Граскааля на приличном расстоянии от перевала нас, как и было условлено, встретили разъезды Вамматара и сдержали латников, хотя те с непонятным упорством продолжали преследовать нас до постов на перевале, где и полегли.

– Странно...– задумчиво проговорил Тирал.

Север кивнул и направился к дворцу. Тут Соня вспомнила о своем деле и бросилась следом.

– Север! Север! – закричала она.– Подожди!

Он недовольно обернулся.

– Ну чего тебе? – буркнул он не слишком приветливо. – И без тебя забот невпроворот.

– Да плевала я на твои заботы! – зло огрызнулась она.– Альрика пропала!

– И поделом! Не будет соваться, куда не надо!

– Ах так!..– Соня задохнулась от ярости.– Тогда я сама!..

– Слушай, девочка! – Он схватил ее за плечи и, наверное, вдавил бы по пояс в землю, если бы колени ее не подогнулись и она не бухнулась на скамью.– Я ведь только что приехал и успел лишь наспех смыть грязь, а уже вдоволь наслушался о твоих подвигах!

– Я сама пойду к Разаре! – упрямо заявила она.

– Иди! – воскликнул он.– Ты наверняка встретишься с ней, но не так, как тебе того хочется.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не подругу выручишь из беды, а сама присоединишься к ней, глупая девка!

– Это я-то глупая девка?! – прошипела она.– А ты!..

Но Север не стал слушать, а зажал ее рот рукой. Она попыталась вырваться, но безуспешно. Тогда она попробовала укусить державшую ее руку, но поняла; что не может даже разжать челюстей, и впилась в лицо Севера потемневшими от ненависти глазами. Он подождал, пока она успокоится, отпустил ее и сказал:

– Я тоже хочу поговорить с тобой.

– Зато я не желаю с тобой разговаривать! – тут же запальчиво выкрикнула она, забыв, что сама увязалась за ним следом.– Я хочу убить тебя!

– Хорошо,– спокойно ответил он.– Убей. Только давай договоримся. Если ты опять проиграешь, мы с тобой поговорим.

Некоторое время оба молчали, глядя друг на друга.

– Нергал с тобой,– наконец хмуро ответила она.– Говори, что хотел сказать.

– Вообще-то, мысль простая: берись за ум, пока не поздно.

– Я все равно убегу! – воскликнула она.– Не останусь здесь!

Север лишь улыбнулся:

– Беги, если можешь. Ты давно уже могла сбежать. По крайней мере, могла попытаться,– поправил он себя.– Но ты еще здесь, потому что понимаешь: не так это просто сделать. Позволь дать тебе один простенький совет: пока ты не сбежала, следуй установленным здесь правилам. Поверь мне, так будет проще. И в первую очередь тебе самой.

– Хорошо! А ты вытащишь мою подругу?

– А как я это сделаю? Ты что же думаешь, я могу пойти к матери-настоятельнице и велеть ей сделать все, что мне заблагорассудится?!

– Значит, нет?!

– Давай договоримся так,– примирительно предложил он.– Ты исполнишь мою просьбу, а я попытаюсь спасти Альрику.

Девушка медленно, словно нехотя, кивнула.

– Какая же ты умница,– устало бросил Север и пошел по боковой аллее, оставив ее на скамье.

Соня смотрела ему вслед, в бессильной ярости сжимая кулачки, когда услышала, как его окликнули, и он свернул к середине парка. Она невольно заинтересовалась, кто бы это мог быть, и тихонько направилась следом. Узнав голос Разары, Соня затаилась в кустарнике.

– Зачем ты сказал ей это? – спросила Разара.

– Не понимаю, повелительница, о чем ты?

– Зачем ты сказал ей, что она может бежать?! Чего доброго, она так и сделает на первом же задании!

– На мой взгляд, в этом нет ничего страшного,– возразил Север.– Все послушники мечтают поначалу о побеге.

– И тем не менее не стоит поощрять такие мысли.

– По-моему, все гораздо проще.– Север равнодушно пожал плечами.– Нужно заставить ее заниматься, а вот когда она увлечется, я уверен, сами собой пропадут и спесь, и мысли о побеге.

– Хорошо, если так,– недоверчиво молвила мать-настоятельница,– а если нет?

Она повернулась к Вожаку, и Соня невольно сжалась в кустах.

– Если нет, то она так и так потеряна для нас. Конечно, можно убить ее, но я бы не торопился. Нам нужен сильный боец, и ради этого, на мой взгляд, стоит потерпеть.

Они встали и направились ко дворцу, а Соня не смогла даже пошевелиться. Она и не предполагала, что все так скверно. Впрочем, а чего она ждала? Послушницы восхищались ею, послушники обожали, а наставники ненавидели – так и должно быть. Она задумалась. А как они разговаривали о ней? Как о вещи! Выбросить – не выбросить... Как она их ненавидит!

* * *

– Как осмелились эти выродки действовать на территории Гипербореи?! – сипло воскликнул Ханторек и тут же схватился за горло.– Простыл,– пояснил он, увидев обращенные на него удивленные взгляды, и криво ухмыльнулся.

– Выпей теплого вина,– посоветовала Разара и повернулась к Северу: – Если бы не ты, не стоять бы мне сейчас здесь.

– Пустое,– небрежно отмахнулся он.– Вамматар встретил нас очень вовремя,– заметил он как бы невзначай,– да, хвала Волчице, арбалеты прихватить догадались. Они нам сильно помогли.

– Ты догадался,– улыбнулась Разара.– Впрочем, ты прав. Не это главное,—тут же согласилась она.– Кто эти люди?

– Судя по доспехам и по трупам,– заговорил Вамматар,– аквилонцы.

– Наверняка митриане,– брезгливо поморщилась Халима.

– Давить их надо,– оскалившись, прохрипел Ханторек, вдруг став удивительно похожим на хищника.

Халима отстранилась от отца-настоятеля.

– Не понимаю, чего они добиваются? – недовольно проворчала Разара.– Били бы поклоны Светозарному, которому плевать на них, да собирали деньги е прихожан – что еще им нужно для счастья?

– Что будем делать? – спросила практичная Халима.– Если они отважились устроить засаду в Гиперборее, ничто не помешает им позже наведаться и сюда.

– Нужно выяснить, откуда они пришли,– заметил Север.—Я задам этот вопрос своим людям в Бритунии. Думаю, больше трех дней мне не понадобится, но, чтобы уехать завтра, я должен сегодня отоспаться.

– Конечно,– кивнула Разара.– А ты знаешь,– неожиданно заявила она, обращаясь к Северу,– может, то, что случилось, даже и к лучшему. Ты помнишь, как нас встретили в Похиоле? Они уже считают себя владыками мира, а не ведают о том, что творится у них под носом! Сегодня же пошлю Вестницу с сообщением в Похиолу. Пора им браться за работу, засиделись они на месте.

 * * *

Едва Север вышел из дворца, Соня подбежала к нему:

– Ну как?

– Ты ждала меня? – Он усмехнулся.– Я польщен.

– Зря радуешься,– зло сощурилась она,– ты меня не интересуешь.

– Ну вот,– притворно вздохнул Север,– и всегда так... Хоть бы кто-нибудь сказал что-то хорошее... Да не беспокойся ты так – ее отпустят.

Она вздохнула с облегчением:

– Когда?

– Через два-три дня.

– Почему не сразу?

– Разара сказала, что она заслужила наказание.

– Наказание?..– прошептала Соня, оторопев от неожиданности.

– А чего ты ждала? – удивился Север.– Как бы там ни было, а она сама полезла в запертую дверь.– Соня, однако, нахмурилась, а Север покачал головой:– Ну чего ты злишься? Радуйся, что она вообще останется жива. На моей памяти это первый случай.

– Ты уверен, что с ней ничего не случится?

– Я уверен, что до сих пор с ней ничего не случилось и что через пару дней она вернется.

– Смотри, ты обещал.

* * *

Уже темнело. Оставшись в одиночестве, Разара вспомнила свой визит в Похиолу, унизительный, как никогда. Ей пришлось, как девчонке, выслушивать старческое брюзжание Лухи. Сколько ей лет? Пятьсот? Тысяча? Еще больше? Бесспорно, заслуги ее перед Орденом велики, но, чтобы достичь задуманного, усилий приложить придется еще немало.

Почувствовав угрозу, враги зашевелились. И пусть их время давно ушло, но они еще способны огрызаться, и всерьез. Именно сейчас их нужно добивать, но осторожно и аккуратно. И уж никак не сидеть сиднем в холодной каменной крепости и упиваться мечтами о будущем господстве, которое придет само собой.

Разара положила перед собой лист пергамента и задумалась. Ей вовсе не хотелось, чтобы послание ее сочли попыткой показать зубы издалека, а это вполне возможно. Она ведь находилась на краю гибели. Наверное, если бы не идея Ханторека, которую она выдала за свою, да не смерть зверочеловека, охранявшего кинжал, ей бы несдобровать. А так бурно начавшийся разговор завершился более-менее мирно. Похоже, ей даже удалось отстоять свой авторитет, доказав, что больше не имеет смысла очеловечивать зверье, по крайней мере, так, как это делалось раньше, и что пора переходить ко второй части плана.

Теперь стоит подумать о том, как укрепить свои позиций. Письмо нужно написать очень умно, чтобы его не восприняли как крик о помощи, но вместе с тем они должны понять, что положение серьезное и что границы Гипербореи надо охранять. Смешно в самом деле думать, что кого-то, кроме жалких оборванцев, обитающих в Пограничном Королевстве, остановит нацарапанная на черепе зверя устрашающая надпись!

Она обмакнула перо в тушь и начала писать, тщательно подбирая слова и продумывая фразы. Закончив, Разара дважды перечитала написанное и удовлетворенно кивнула.

Она собралась было вызвать слугу, даже взяла в руку молоточек, но тут ей пришла в голову неожиданная мысль: а что вообще искали латники на севере? Здесь нет уединенных богатых усадеб, как в Аквилонии, или процветающих сельских общин, а для штурма городских стен отряд явно маловат. Однако отчаянность, с которой они сражались, подсказывала: они знали, на что идут. Разара задумалась. Уже не единожды дозоры Вамматара задерживали людей, пытавшихся проникнуть в Логово со стороны Бритунии. Как ни странно, большинство из них предпочитало погибнуть, нежели попасть в плен, но тех, кто струсил и сдался, удалось разговорить. Оказалось, все они шли сюда за кинжалом.

Тогда она отправляла письма в Похиолу, но их оставляли без внимания, и вот теперь кинжал украден. Украден, хотя она не раз предупреждала об опасности. Как жаль, что она не подумала об этом раньше. Конечно, сегодняшнее нападение, может, и не связано с теми попытками. Однако... Все правильно. Одиночки потерпели неудачу, и враги решили пойти другим путем. Захватить важного пленника, а если повезет, то, быть может, и сам кинжал вне Логова, на заснеженной равнине Гипербореи. Там, где служители Ордена привыкли чувствовать себя в безопасности!

Что ж, пусть Север отправляется к своим людям, и, если она не ошиблась, последует еще один визит в Похиолу, и тогда оправдываться придется кому-то другому. А ведь... Разара задумалась на мгновение, и радостная улыбка озарила ее лицо. Воистину сегодня день прозрений! Как же она сразу-то не сообразила! Ведь если латники охотились за кинжалом еще сегодня, значит, он все еще в Логове! И хоть девчонка утверждает, что она ни при чем, это легко проверить.

Разара взяла длинный узкий стилет и спустилась в парк, приказав слуге следовать за ней с факелом: давно перевалило за полночь, тучи затянули небо, и было очень темно. Она быстро пересекла парк, склонилась над укрывавшими землю плитами и принялась прощупывать стилетом землю, но все оказалось напрасным. Жаль. Она огорченно вздохнула и повернулась к слуге.

– Возьми двух человек и таким же образом проверьте все вокруг,– распорядилась она и ушла, думая о том, что, скорее всего, эти поиски уже ничего не дадут.

  * * *

Прямо с утра Соня вновь резко изменилась, чем в очередной раз удивила уже привыкших к ее строптивости подруг. Она не дерзила наставникам, не подшучивала над ними и даже старательно выполняла все требования, превратившись из возмутителя спокойствия в образец прилежания.

Сама не зная почему, она верила Северу, и это злило девушку, привыкшую полагаться только на себя. Теперь же она зависела от Вожака, и это ей не нравилось, равно как и то, что он на самом деле был удивительным человеком. Она злилась на него и против воли восхищалась им. После вечернего колокола Соня, оставшись одна, вновь заперла дверь на засов. Она даже не сразу осознала это и, только когда улеглась в постель, поняла, что боится. Это рассердило ее, но ничего поделать с собой она не могла и снова подумала о том, что как только Альрику выпустят из подземелья, они сбегут при первой же возможности.