Текст книги "Ножи Императора (ЛП)"

Автор книги: Энтони Ричес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

– Не совсем, центурион. Мы все, скорее всего, играли в игру  “Кто больше перетрахает местных девок”.

Кадир кивнул, разделив со всеми  свою мужскую улыбку.

–  Очень хорошо, позвольте мне поделиться небольшой частью того, что я узнал до того, как покинул свой дом и преодолел весь путь в вашу холодную, сырую и варварскую провинцию. Мы следуем за человеком – назовем его «неизвестный» – по городу. На каком расстоянии от него мы должны находиться?

–  Три квартала, центурион.

Кадир посмотрел на человека, который только что ответил.

– Ты уверен?

Солдат выглядел озадаченным.

– Разве вы только что не показали нам, как далеко мы должны отойти, чтобы нас не заметили, господин?

Хамийанец кивнул.

– Три квартала…  Но подумай, каков будет эффект, если наш человек свернет за угол влево или вправо?  Ты будешь в трех кварталах позади и не узнаешь, за какой угол он повернет на следующем перекрестке.  К тому времени, как ты достигнешь места, где он повернул, он вполне может скрыться из виду. Итак, что ты долен сделать?

Солдат ненадолго задумался.

– Бежать за ним?

– Ну, ты побежишь, надеясь, что он все еще будет виден, когда ты достигнешь  указанного угла. Но тогда, если у «неизвестного»  появится  хоть малейшее подозрение, что за ним ведется слежка, не может ли он подождать тебя за углом? И если он увидит, что ты бежишь к нему, то его подозрения подтвердятся.  Он не только начнет убегать совсем в другую сторону, от той, куда ему было нужно, чтобы сбить тебя со следа, но и будет присматривать за тобой всякий раз.  Нет, так делать нельзя.

Он на мгновение огляделся вокруг, прежде чем тихонько рассмеяться, увидев их опущенные лица.

– Но это не обязательно должно быть так. Задача следования за «неизвестным»  намного проще для одного или, самое большее, двух мужчин, и иногда двое лучше, чем один, поскольку они могут разговаривать друг с другом. В конце концов, что может показаться более естественным, чем оживленная беседа двух друзей, когда «неизвестный»   бросит быстрый взгляд за спину?  Итак, один или двое мужчин следуют за ним на расстоянии от квартала до двух кварталов позади, а остальные держатся чуть дальше, двумя группами по два-три человека по обе стороны дороги.-

Он оглядел солдат со слабой улыбкой.

– Итак, давайте попробуем задать этот вопрос еще раз. «Неизвестный»  заподозрил что-то в тех двух мужчинам позади него, поэтому он решает резко повернуть направо. Вам нет необходимости бежать за ним, поскольку у вас есть люди, которые вас поддерживают, но что вы делаете? В конце концов, он уже относится к вам с подозрением, поэтому следит за любым, кто пытается за ним идти, а вы были достаточно близко от него, он  явно заметил цвет ваших волос, оттенок ваших туник и так далее. И если он снова увидит кого-то из вас, продолжающего следовать за ним, даже если он только что завернул за два или три угла, чтобы уклониться от подобной попытки выследить его, он, вероятно, отреагирует точно так же, как если бы он  увидел, что кто-то  бежит за ним. Итак ...?

– Итак, нам нужно заставить парней, которые держатся сзади, резко продвинуться вперед и продолжить преследование.

Кадир негромко зааплодировал.

– Хорошо, Шанга, но как нам это сделать?  В конце концов, «неизвестный»  будет внимательно прислушиваться к  любому звуку.

Саратос нахмурился, явно обдумывая вопрос, затем тихо улыбнулся про себя.

– Ты, ведь сармат. Я думаю, ты знаешь ответ.

– Совершенно верно, центурион. Мы подаем сигнал знаками.

Кадир  одобрительно кивнул.

– Да, это так. Как человек в следующей роли, как только «неизвестный»  исчезнет из поля зрения слева или справа, вам нужно подать сигнал парням позади вас, что им нужно сделать две вещи. Во-первых, им нужно быстро продвинуться вперед и продолжать слежку, а во-вторых ...?

Он снова посмотрел на сарматского солдата, и Шанга ткнул своего товарища локтем в ребра.

– Во-вторых, нужно повернуть направо или налево.

– Совершенно, точно.

Шанга мгновенно поднял руку в воздух, на его лице был написан вопрос.

– Центурион?

– Да, солдат?

– Я хотел спросить, господин ...

Кадир видел, как усиленно формируется вопрос, губы солдата слегка шевельнулись, пока он пытался придумать способ выразить свое любопытство, чтобы не выглядеть  глупо перед своими товарищами.

– Когда мы говорим о трюках, которым я вас обучаю, солдат Шанга,  не задавай нелепых вопросов,  кроме тех,  которые могут прояснить ситуацию...  Что ты хотел сказать?

– Я просто хотел спросить, центурион...–  Он сделал паузу, все еще подыскивая нужные слова. – Откуда вы так много знаете о слежке за людьми?  Вы что, шпион?

Как только Эксцингуса вывели из здания штаба, Скавр откинулся на спинку стула.

– Ну?

Тон Юлия был задумчивым.

– Это может быть подстроено, чтобы заманить центуриона в ловушку, но мне это кажется маловероятным. Эксцингус знает, что, если с кем-то из нас что-нибудь случится, он будет первым подозреваемым, и что мы вряд ли станем колебаться, при расправе с ним.

Скавр кивнул в знак согласия.

– Вопрос для меня не в том, реальна ли возможность уничтожить одного из этих людей, а в том, каким образом  он так быстро получил информацию. Вчера у него не было ни малейшего представления о том, как нам добраться до Дорсо, или он не был готов поделиться этим с сенатором Сигилисом, который, как его работодатель, мне кажется, был бы первым,  кого  бы он проинформировал, а сегодня он все узнал  о передвижениях преторианца? Либо он ведет свою игру, либо мы чего-то не понимаем во всем этом, но что бы это ни было, чем скорее мы обучим наших людей и начнем выслеживать его по городу, тем лучше.

– И это еще одна проблема.

Скавр снова повернулся к центуриону-ветерану.

– Что именно?

– За мной следят по всему городу. Вчера я удивился, когда Эксцингус появился у  дверей дома докторши сразу же  после того, как она переехала, но то, что он вел какой-то отвлеченный разговор только о новичках, пораженных тем, сколько шлюх в городе, в значительной степени подтвердило мою мысль. Сейчас, мы хотим   выследить его, чтобы узнать, с кем он общается, но наш друг-информатор, похоже, опередил нас.

– На этот раз он собирается обернуться.

– Да, нет. Только не сейчас.

– Говорю тебе, он сейчас обернется, ты, гребаный варвар ... Вот  сейчас ..ну,. давай ... химера!

– Говорю тебе, не сейчас. А, на следующем повороте .

Шанга поморщился, немного ускорив шаг.

– Да, угадал, Саратос, везучий ты придурок.  Давай, готовься бежать .

Впереди отдаленная фигура центуриона Кадира приближалась к следующему перекрестку, и Шанга быстро взглянул через дорогу на двух солдат, идущих по левой стороне, оба они наблюдали за Кадиром с той же жадностью, что и он. Тот, что был ближе к нему, оглянулся на него, и британец подмигнул.

– Вы готовы, девочки?  Если  он заметит  вас двоих, то  повернет направо!

Ближайший из них пренебрежительно махнул рукой, затем напрягся, когда  Кадир резко развернулся, посмотрел назад и пересек дорогу справа налево, исчезнув из виду в направлении, противоположном тому, котором они ожидали.  Люди, следовавшие за ним по пятам, разделились, один из них прошел мимо поворота, как ни в чем не бывало, чтобы перекрыть следующую улицу на случай, если Кадир снова повернет направо, в то время как другой наклонился, чтобы завязать шнурок на ботинке, его тело повернулось, указывая направление, в котором ушел центурион. Солдаты слева от Шанги ухмыльнулись ему, сворачивая за свой угол и устремляясь к следующему перекрестку, зная, что им нужно добраться до следующей улицы и снова перейти на шаг, прежде чем появится их добыча, чтобы взять на себя роль новых хвостов.

– Эй, солдат! Подойди-ка сюда!

Шанга находился уже на полпути через дорогу, игнорируя мольбы владельца таверны попробовать его тушеное мясо. В сопровождении Саратоса, следовавшего за ним по пятам, пара перешла на противоположную сторону и поспешила вверх по улице, сокращая расстояние до того места, где Кадир исчез из виду. Они были всего в двадцати шагах от поворота, где он пропал из поля зрения, когда центурион снова появился из-за  другого угла со скоростью, близкой к бегству, оглядываясь назад, как будто за ним гнались фурии, и увидел двух солдат только в последний момент. Коротко кивнув в знак того что узнал их, он быстро заговорил, пока двое мужчин смотрели на него.

– Я уже видел вас один раз, ребята, так что, если я замечу вас снова, то это упражнение для вас будет окончено! –  Обогнув их, он направился в ту сторону, откуда они пришли. – И в следующий раз постарайся не пялиться так откровенно!

Двое солдат мгновение посмотрели друг на друга, прежде чем Шанга похлопал своего товарища по плечу и указал на другую сторону улицы.

– Вперед!

Быстро завернув за угол, из-за которого Кадир так внезапно появился, он побежал в дальний конец, пригнувшись, чтобы высунуть голову на уровне лодыжек и посмотреть на улицу слева от себя.  Увидев только ошеломленных солдат, которые повернули налево, чтобы продолжить преследование, он выскочил из-за угла и пробежал мимо них.

– Давай удвоим скорость!

Они смотрели ему вслед, когда он пробежал через первый перекресток, уверенные, что Кадир не появится здесь снова так быстро. Посмотрев налево, Шанга увидел Саратоса, пересекающего перекресток через две улицы от него и быстро бегущего, и ускорил шак, чтобы соответствовать темпу своего друга.

– Взгляни на этого солдатика , ему не терпится приступить к делу!

Пара проституток преградила ему путь, и британцу потребовалась вся ловкость, чтобы не врезаться в них. Оглядевшись, он увидел прилавок, где продавались туники из грубой шерсти, и достал из кошелька пригоршню монет.

– Сколько?

Владелец ларька откинулся назад и посмотрел на приближающегося солдата, ухмыляясь горсти денег с видом человека, который увидел свой шанс и намеревался ухватиться за него обеими руками.

– Для мужчины твоего роста? Пять сестерциев.

Бросив монеты продавцу, Шанга схватил просторную синюю тунику и побежал к следующему перекрестку, резко затормозил и опять нагнулся, быстро отвернув голову, когда Кадир завернул за угол и целеустремленно направился к нему, бросив взгляд через плечо. Поспешно отступая, Шанга все еще оглядывался в поисках места, где можно было бы спрятаться, когда старшая и явно более опытная из проституток взяла дело в свои руки, зажав его у стены и прижимаясь к нему всем телом, ее руки заблуждали под его туникой в поисках твердеющего члена.

– Ну, давай, грязный ублюдок, я же знаю, что  ты хочешь этого!

Краем глаза он увидел, как Кадир прошел мимо всего в полудюжине шагов от него, но рассеянный взгляд хамийанца явно не позволил ему заметить, что беспомощный мужчина, прижатый к стене еще одной столичной жадной до денег развратной девки, был одним из его солдат. Обнаружив, что его пенис уже возбужден, она нетерпеливо рассмеялась, достаточно сильно потянув за ствол органа, чтобы испытать его решимость.

– Давай! Я ужасно проголодалась! Всего три сестерция!

– Сейчас... –  Он поймал ее за руки и легонько оттолкнул от себя. –  Подожди, одну минутку, ладно?

Он вернулся к перекрестку и подождал Саратоса, который, в конце концов, прошел мимо с видом человека, вышедшего на легкую прогулку.

– Надень эту и дай мне свою!

Сармат нырнул в боковую улочку и снял тунику, к большому удовольствию наблюдавших за ним проституток, его татуировки отливались ярко-синим цветом в лучах послеполуденного солнца. Он натянул новую одежду и возобновил преследование Кадира, не оглядываясь назад, и Шанга, обернувшись, увидел проститутку, стоящую позади него с жесткой улыбкой на лице.

– Солдат, не так ли?  Только у них такие мускулы. Ну что ж, солдат, поскольку ты, вероятно, распрощался со своей туникой за считанные секунды, я готова взять с тебя два сестерция, которые ты можешь получить, вернув то, что ты переплатил за тунику ... –  Она мотнула головой в сторону продавца туник, который смотрел на них с выражением неловкости, граничащей с неприкрытым страхом. –  Обычно он берет за них  только  по два сестерция.

Когда послеполуденное солнце опустилось за крыши транзитных казарм, из главных ворот вышел скучающего вида мальчик, одетый в тунику военного покроя. На нем был пояс, благодаря которому подол одежды свисал над его покрытыми ножнами и несколько неряшливыми коленями, но котором, к огромному интересу пятерых детей, сидевших вокруг и игравших в «костяшки» на другой стороне дороги, висел небольшой меч. Одетые в одежду, которая казалась либо слишком большой, либо поношенной, они наблюдали за ребенком с выражением расчетливости на лицах, когда он медленно приблизился к ним. После недолгих рассуждений самый крупный из них встал и подошел к нему с жесткой ухмылкой, но спокойный взгляд мальчика и твердая хватка за рукоять меча быстро убедили его отказаться от первоначальной идеи просто отобрать оружие.

– Кто ты? Мы тебя раньше здесь не видели.

Ребенок посмотрел сперва вверх, затем  вниз по дороге, прежде чем ответить.

– Я Люпис. Я живу там с солдатами.

– Люпис?  Что за дурацкое гребаное имя...

Мальчишка оказался быстрее, чем ожидал его обидчик, обнажив меч и заняв позицию защиты таким образом, что острие клинка оказалось примерно в дюйме от шеи парня.

– Тебе не нравится мое имя. А, у тебя оно есть, или твоя мать не потрудилась тебе его дать?

Его обидчик отскочил назад с выражением тревоги на лице.

– Меня звать Юлий…, убери меч!  Ты что не знаешь где находишься?

Люпус ухмыльнулся, убирая клинок обратно в ножны.

– Нет, Юлий, теперь мы все знаем, где находимся.  Арминий всегда говорил, что...

– Кто такой Арминий?

– Мой учитель по боям на мечах. Он германец .

Дети, собравшиеся вокруг него,  озадаченными взглядами уставились друг на друга с еще большим недоверием, а еще один мальчиша с длинным шрамом через всю щеку, недоверчиво пискнул.

– Какой такой учитель боев на мечах?! Ты все выдумываешь!

Люпус просто ухмыльнулся, махнув рукой в сторону казарм позади себя.

– Хочешь посмотреть, как я тренируюсь с ним?

Юлий покачал головой.

– Нам сюда входа нет. Это территория армии. Если мы даже попытаемся проникнуть, и хорошенько спрячемся, нас потом обязательно вышвырнут.

Люпус пожал плечами.

– Я мог бы провести тебя внутрь, если ты не слишком боишься пойти со мной.

Какое-то время они смотрели на него в коллективной неуверенностью, а затем один из детей поменьше шагнул вперед, оттеснив Юлия в сторону. Было очевидно, что они братья, хотя, если старший ребенок выглядел начинающим хулиганом, у младшего был более  деловой и хитрый вид.

– А, зачем?

Люпус нахмурился, услышав вопрос.

– Что, зачем?

– Зачем тебе понадобилось звать нас внутрь?

– Потому что мне скучно!  Единственные дети в нашей когорте – младенцы, и их забрали в город.  Мне играть не с кем.

– Как, так…?

Недоверчивый хохот ребенка со шрамом на лице был прерван сильным ударом локтя в ребра от младшего пацана, в чем, судя по неподвижным лицам других детей, не было ничего необычного.

–  Хорошо, мы поиграем с тобой. Мы любим играть …  Но как нам туда попасть? –  Он бросил многозначительный взгляд на охранников у ворот. – Не похоже, что эти ублюдки позволят нам войти просто так, не так ли?

Люпус кивнул, наклонившись вперед и тихо прошептал: – Следуйте за мной. Я знаю другой вход .

Он уверенно зашагал прочь, игнорируя риск того, что дети набросятся на него, как только окажутся на безопасном расстоянии от охраны у ворот казармы, и их главарь покачал головой своим товарищам, чтобы пресечь подобную попытку, пробормотав им тихую команду.

– Не сейчас. Позже.

На южной стороне окружающей казарму стены он подвел их к небольшому дверному проему внутри арки, вырубленной в каменной кладке.

– Я нашел это место, когда исследовал. Оно было заперто изнутри, но там нет замка ...

Люпус распахнул дверь и вошел через калитку, оставив беспризорников стоять снаружи и смотреть друг на друга. Младший мальчишка подтолкнул Юлия к двери.

– Иди за ним. Если там безопасно, мы пройдем за вами.

Мальчик бочком подошел к воротам и посмотрел сквозь них на казармы с другой стороны, нервно шагнув вперед к порогу и оглядываясь по сторонам.

– Никого нет.

Его брат шагнул вперед и быстро протолкнул его через ворота.

– Ах ты, Гай, ублюдок!

Его вспышка гнева была встречена каменным взглядом, когда его младший брат указал пальцем на казармы позади него.

– Хватит валять дурака и осмотрись кругом, как следует!

Ребенок медленно прошел три шага вперед, дико озираясь по сторонам, пока восстанавливал спокойствие.  Ничто не двигалось, кроме Люпуса, который поднял руку, указывая на казармы.

– Половина из них пуста! Мы могли бы поиграть там в прятки ...

Гай прошел через ворота, оглядываясь по сторонам, как будто с трудом мог поверить в то, что видел, и остальные дети последовали за ним в закрытое пространство.

– Мы могли бы поиграть в прятки, но я бы предпочел поиграть в осмотр этого места. Здесь должно быть много вещей, которые мы могли бы продать, и ...

Ворота за ним внезапно захлопнулись, и дети, обернувшись, увидели огромного бородатого центуриона, стоявшего позади них, прислонившись спиной к деревянной двери.

– Хватай их!

Десяток мужчин выскочили из-под прикрытия казарм по обе стороны, протянув руки, чтобы не дать детям сбежать в лабиринт зданий, но вместо того, чтобы попытаться сбежать, Гай пожал плечами и покорно подождал, пока солдат схватит его за руку.

– Ты не собираешься сбегать, малыш?

Ребенок покачал головой, скорчив гримасу солдату.

– Не-а. Если бы вы хотели причинить нам вред, вы бы уже достали свои ножи или члены, так что я полагаю, вам что-то от нас нужно. Так что давай поговорим, а?

– Боюсь, на пиво нет спроса. К нам приходят странные германцы, которые просят его, но я не могу зарабатывать на жизнь, продавая эту мерзкую гадость, и хранится она тоже недолго, не то что вино. Что плохого в  кувшине хорошего  иберийского, вот что я хочу знать?

Марк кивнул в знак согласия, опустив достаточно монет, чтобы купить кувшин доброго фалернского,  который владелец таверны держал под стойкой, и подвел все еще кипящего Дубна к месту за столом, на которое уже претендовал Кадир.  Работницы заведения, чьи инстинкты в отношении серебра были явно хорошо отточены, быстро окружили тунгрийцев по их прибытии, но затем столь же быстро поняли, что три центуриона не искали конкретных услуг, которые они предлагали.  Дубн налил три кубка вина и поднял свой в усталом приветствии, прежде чем безутешно пригубить.

– Красное  вино. Все это очень хорошо для вас, тех, кто вырос на этом напитке, но у меня от него жутко болит голова. Где настоящему мужчине достать пиво в этом городе, вот что я хочу знать?

– Как-то вечером ты выпил пива и выблевал его на пол. Помнишь?

Здоровяк кивнул, скорчив гримасу отвращения.

Правда? Я никогда бы не подумал, что можно сбродить пиво, которое мне не понравится, но это заведение все же придумало новый рецепт, чтобы вывести меня из себя. Как оно называлось?

– Церевизия. По-моему, это  был галльский рецепт.

Дубн вздрогнул.

– Ну, оно было просто отвратительным. Я вряд ли увижу приличную  выпивку, пока мы не вернемся в Британию, это очевидно.

Он снова отхлебнул вина, глядя в свой кубок со смиренным выражением лица, и Марк повернулся к Кадиру с вопросом.

– Итак, мастер шпионажа, как ты думаешь, скольким из твоих следопытов удалось овладеть искусством слежки по городу?

Кадир с легкой улыбкой выглянул из окна таверны, где пара его недавно обученных лазутчиков беззаботно прислонилась к стене здания на дальней стороне улицы, наблюдая за проходящими мимо соседскими женщинами.

– Подумай вот о чем, брат мой. Я отбираю солдат, или, скорее, одного солдата из десяти, у которого хватит ума справиться с такой задачей. Это люди, которые привыкли выполнять небольшую работу настолько, насколько это возможно, и для которых искусство бездельничать и вообще избегать внимания начальства стало второй натурой. Таким образом, на улице они наиболее искусно сливаются с фоном, и, когда их вытесняют из любого укрытия, которое они используют, создается полное впечатление, что они совершенно не заинтересованы в человеке, за которым им поручено следить.

Он сделал глоток вина, кивнул в знак признательности за его качество и поднял кубок в знак приветствия Марку и Дубну.

– Все пока идет не плохо. В любом случае, сегодня днем, после того, как мы попрактиковались в слежке за «меткой» – за мной, как оказалось, – со смешанными результатами, я отправил их следить за случайно выбранными гражданами,  и пока эти невинные занимались своими делами, естественно ,под моим собственным бдительным присмотром. Большинство из них выступили достаточно хорошо, включая двух мужчин, которые даже устроили фальшивую драку, чтобы отвести подозрения от одного из наших игроков. Я думаю, вы можете догадаться, кто из двух солдат был готов испачкать кровью свои мундиры в погоне за достоверностью?

Дубн фыркнул тихим смешком, кивнув головой в сторону Марка.

– Возможно, это  двое его людей?

– Точно. Я никогда не видел, чтобы пара так быстро овладевала искусством слежки.  Шанга купил Саратосу тунику другого цвета, чтобы переодеться в нее, и в какой-то момент я даже подумал, что они заблудились, но эта  пара преследовала меня на протяжении дюжины кварталов, так далеко, что я понятия  об этом не имел, пока я не привел их обратно к месту сбора. Предполагая, что Саратос заблудился в городском лабиринте и вряд ли кайдет дорогу к нам, я ругал Шангу  за то, что тот  упустили меня с поле зрения и потерял Саратоса , когда Шанга просто кашлянул и указал на своего товарища-солдата, который стоял в дверях и слушал все это с таким невинным выражением лица, что я с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Все десять человек, которых я отобрал, более-менее  подходят, чтобы рискнуть проследить за  Эксцингусом,  когда нам представится такая возможность, но эти двое на голову выше всех. У меня есть для них другая идея ...-

Трое мужчин подняли головы, когда Котта вошел в заведение, опустился в кресло напротив Марка и налил себе вина из их кувшина. Он выпил, одобрительно причмокнув губами, вытер выступивший на лбу пот, а затем одарил тунгрийцев своей обычной жесткой ухмылкой.

– Ну что ж! Вам будет приятно услышать, что мы теперь гордые владельцы той самой лавки за углом  дома вашей женщины, юный Марк  Я заключил выгодную сделку с домовладельцем, учитывая, что я узнал от соседей, что дом пустует почти три месяца. Что-то связанное с плохими канализациями.  Все, что нам сейчас нужно, – это как-то на нем заработать.

– Ну, это достаточно просто.

Марк оглянулся на Дубна, чье ранее угрюмое лицо явно прояснилось при мысли, которая пришла ему в голову. Котта наклонился вперед с озорной улыбкой.

– Тогда давай, выкладывай.

Крупный британец устало поднял бровь.

– То, что мы приобрели эту лавку, за это спасибо. А, что касается того, каким образом ее использовать,  ответ очевиден.

– Что ты предлагаешь?

Он выразительно кивнул ошеломленному Котте.

– Как думаешь, что мужчине необходимо делать не реже одного раза в месяц?

– Раз в месяц?  Мне нравится перекидывать ногу за ногу гораздо чаще, чем ты сказал!

Только не это!  –  Дубн протянул руку и схватил ветерана за волосы, потянув за выбившуюся прядь. – Вот что!

Наступила минута молчания.

– Парикмахерская?

Здоровяк кивнул головой.

– Почему бы и нет? Посмотрим правде в глаза, это даст нам хороший повод для того, чтобы мужчины входили в заведение и выходили из него.  А охранники оттуда могут отправляться в дом жены центуриона Марка. И поверьте мне, у нас  в когорте много мужчин, которые стригли волосы своим товарищам достаточно долго, чтобы знать, как это делается.

Котта на мгновение сделал задумчивое лицо.

– Ты знаешь, это вполне интересная идея. Но кто сможет ее реализовывать, чтобы не прогадать?

Улыбка Дубна стала еще шире.

– Замечательный вопрос. Я знаю только одного человека. Только надо внимательно следить за ним.  Он становится скользким, как угорь,  стоит небольшому  ветерку донести до него  запах монет.

Анния наклонилась, чтобы получше рассмотреть собачку, и отпрянула, чтобы избежать попытки лизнуть ее в лицо.

–  Вы, ребята, растеряли весь здравый смысл, с того  времени, когда родились! Вы называете его уличной собакой?  Неудивительно, что он такой худой.  Как он она может  конкурировать за еду с такими монстрами, как этот? –   Она указала на зловещего вида бродячего пса, который слонялся дальше по переулку под тенью стены. –  Если мы не заберем его с собой сейчас, он умрет через неделю. И, кроме того ...  На ее лице появилось ехидное выражение, которое люди Котты  очень хорошо знали.  –  Давайте посмотрим правде в глаза, мы все будем спать крепче, зная, что по дом охраняет   сторожевая собака.  И она будут его охранять лучше, чем вы, все вместе взятые.

Фелиция победно улыбнулась ветерану, в больших руках которого трепыхалась собачка, повернулась и пошла вверх по холму, окликнув через плечо свою подругу.

– Пойдем, Анния, я думаю, ты уже достаточно позабавилась с нашими солдатиками  сегодня. Давай лучше подумаем, как мы могли бы назвать эту собачонку, хорошо?

Анния,  склонила голову в знак извинения, искоса взглянув на ожидающих телохранителей.

–  Ой, как интересно! Я за то, чтобы назвать его Центурионом! Будет забавное зрелище, когда эта компания   начнет отдавать  дань уважения такому тощему замухрышке ...

– Потерпите, малыши, мы почти пришли…

Фелиция и Анния поднимались на  Авентинский Холм после закупок  свежих продуктов, как только спала самая сильная дневная жара, обе женщины, как обычно, несли своих детей, в то время как пара стражников Котты шли перед ними, расчищая путь в многоязычном гвалте Авентина, еще двое следовали сзади, чтобы пресечь любые попытки ограбления. С сумкой, полной свежих продуктов для ужина, они медленно шли обратно по склону, туда, где их ждал дом, охраняемый еще двумя ветеранами.

– Вы уверены, что не хотите  отдать мне ребенка, чтобы понести его вместо  вас, госпожа?

Фелиция улыбнулась и покачала головой ближайшему из своих охранников,  перекладывая спящего Аппия с одной руки в другую.

– Спасибо, но он спит.  Ведь скоро мы доберемся до  ... моего  дома ....

Анния тихо рассмеялась у нее за спиной,  держа своего собственного ребенка под подбородком, туго привязав к телу куском ткани.

– Мой дом! Ты никогда не думала, что снова произнесешь такие слова, не так ли?

Ее подруга остановилась и посмотрела на холм, едва различив крышу дома своего отца над стенами домов, выстроившихся вдоль дороги.

– Нет. И теперь, когда я говорю это, у меня не очень приятное ощущение во рту. Мне даже не верится…

Анния обняла ее за плечи, покачав головой телохранителям, которые собрались вокруг них с лицами, красноречиво говорившими об их профессиональной озабоченности.

– Вы лучше сосредоточьтесь  на том, чтобы нас не ограбили, а я присмотрю за госпожой.

Она обняла свою подругу, неловко зажав между собой двух спящих детей.

– Теперь ты просто послушай меня. Ты умная, образованная и добилась успеха в профессии, с которой  даже многие мужчины не справляются.  Твой отец был бы более чем горд тем, как ты справилась  со всем этим после его смерти, и вернуть этот дом  –  это самое меньшее, что ты заслуживаешь.  Ты слышала, что сказал Эксцингус, предыдущие жильцы дома  не пострадали, а просто куда-то съехали , и давай посмотрим правде в глаза, какое ему дело, интересоваться судьбой  родственников твоего прежнего мужа. Так что давай просто...-

Она замолчала, глядя вниз, чтобы посмотреть, что это постукивает ее  по ноге.

– Вот вам и телохранители, а? Вы даже маленькой собачке не можете помешать добраться до нас! Посмотрите на нее!

Собачка размером не больше крупной кошки воспользовалась их задержкой, чтобы появиться из боковой аллеи, где она отдыхала от солнца, привлеченная запахом свежего мяса, из их сумок, и с надеждой погладила лапой ногу Аннии. Четверо бывших солдат повернулись, чтобы посмотреть на нее, самый старший из них шагнул вперед и наклонился,  растопырив  пальцы,  приготовившись  взять животное за загривок.

– Подожди!

Он прекратил движение и посмотрел на Фелицию, чья команда, пусть и произнесенная мягко, была достаточно строгой по тону, чтобы  он на мгновение застыл на месте.

– Домина?

Она присела на колени, чтобы погладить собачонку по шее. Животное подпрыгнуло на двух лапах, положив передние лапы ей на бедро, и потянулось, чтобы лизнуть кончик ее носа.

– Какой милый малыш . Она кивнула телохранителю. – Подними его, пожалуйста, но осторожно. Бедное маленькое существо выглядит почти истощенным от голода, у него видны все ребра. Давай возьмем его с собой , и отнесем домой.

Солдат сделал, как его попросили, держа животное подальше от себя с очевидным ожиданием того, что оно вскоре поймет, что ему нужно помочиться.

– Вы уверены, госпожа? Эти уличные собаки хорошо известны тем, что приносят болезни, и, когда вы поворачиваетесь к ним спиной, они просто воруют еду и кусают детей. Что, если у него бешенство?

Его попытка убедить Фелицию в здравом смысле сошла на нет, когда он увидел, что она покачала головой в совершенно недвусмысленной манере, которую он усвоил, за то короткое время, когда стал одним из ее телохранителей.

– Бешенство? –  Она положила палец под подбородок собаки и наклонила ее голову, с улыбкой глядя в настороженные глаза. – Я не вижу у него  бешенства, просто смышленый малыш, которому не хватает немного еды. Заберем  его с собой, и накормим, посмотрим, сможем ли он насытиться.

– Все эти годы я распевал маршевые песни о тавернах со спальнями наверху полных девок, и мне с трудом верится, что я действительно сижу в одной из них.

Марк тихо  рассмеялся над словами  своего друга, вопросительно приподняв бровь.

– А не хочешь ли ты подняться наверх?

Дубн бросил взгляд через комнату на троицу проституток, которые все еще дулись у дальней стены.

–  Одна слишком старая, одна слишком молода, а третья слишком худая для мужчины с моими вкусами. И, кроме того ...–  Он доверительно наклонился вперед, чтобы шепнуть своему собрату-офицеру. –  Мне никогда не было легко воздавать должное женщине, которой  мне приходилось платить , –   Он посмотрел на свою промежность с многозначительным выражением лица. –  и, в конце концов, мне вряд ли это нужно сейчас ...

Один из недавно обученных солдат Кадира медленно прошел мимо таверны и встретился взглядом с центурионами, занявшими свои места у окна,  кивнув головой назад, туда, откуда он пришел, вверх по длинному склону холма, где на фиолетовом фоне сумерек вырисовывалась величественная громада преторианской крепости.  Четверо мужчин отвернулись и сосредоточились на расставленных перед ними тарелках с едой. Некоторое время спустя мужчина, которого они ждали, прошел мимо них и завернул в таверну, перекинув плащ через плечо, достал монету из кошелька на поясе и бросил ее на стойку с видом человека, давно знакомого с этим заведением. Оба гвардейца, все еще одетых в свою форму, следовавших за ним вниз по холму,  стояли в ожидании у дверей таверны с выражением усталой скуки на лицах. Отмахнувшись от обычных выражений учтивости и почтения  которыми его приветствовал  владелец таверны, преторианец любезно принял небольшой кубок с вином, из которого сделал небольшой глоток,  и серьезно кивнув в знак признания хорошего урожая. Одетый в красную свободную от службы тунику преторианского офицера, с полированной виноградной палкой в одной руке и ножом, свисающим с блестящего кожаного пояса, его густые волосы и борода были аккуратно подстрижены в явном расхождение с имперской модой на длинные вьющиеся волосы на бороде. Его голос был достаточно громким, чтобы его можно было расслышать сквозь гул разговоров других клиентов, и проститутки посмотрели на него с едва скрываемой скукой.