Текст книги "Ножи Императора (ЛП)"

Автор книги: Энтони Ричес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

– И которого вы избежали, применив менее цивилизованный прием – вонзив нож в челюсть моего коллеги?

Лицо Фелиции непроизвольно напряглось при воспоминании об этом, и Эксцингус не смог удержаться от того, чтобы слегка не вздрогнуть от свирепого выражения ее лица.

– Да. И имейте в виду, информатор, это первый и последний раз, когда я добровольно терплю ваше присутствие в этом доме. В следующий раз, когда вы переступите порог моей двери, с оружием или цветами, вас будет ждать разочарование.

Эксцингус поклонился.

– Понятно, госпожа. Но прежде чем я уйду, могу я перекинуться парой слов с командиром вашего мужа? Полагаю, он здесь?

Скавр вышел из столовой, коротко кивнув информатору.

– Чем я могу тебе помочь, Вариус Эксцингус?

– Чем вы можете мне помочь? А, может, чем я могу помочь вам, трибун? У меня есть для вас информация, которая даст вам возможность расправиться с одним из членов Ножей Императора.

– И ты пришел за деньгами за эту информацию?

Эксцингус улыбнулся, покачав  головой.

– Нет, Рутилий Скавр, я уже вполне удовлетворен прошлой оплатой. Сенатор Сигилис установил щедрый график возмещения расходов для моего вознаграждения  за помощь в сокращение их численности любыми средствами ...

Скавр одарил его желчным взглядом.

– Понятно. И вы, вероятно, надеетесь, что мы будем  теми самыми ”средствами", с помощью которых вы отработаете свою оплату?

Бывший центурион по зерновому довольствию пожал плечами.

– Я предполагал, что у нас имеются общие интересы. Возможно, я ошибся, полагая, что вы горите желанием  покаратьь зло, причиненное отцу вашего центуриона и другим невинным жертвам этих людей?

Скавр энергично кивнул.

– Очень хорошо, мы сыграем в твою игру, Эксцингус, но не здесь. Давай встретимся завтра утром, сразу на рассвете, если захочешь. Приходи в транзитные казармы на Остийской дороге и спроси  тунгрийцев. Твою безопасность  я гарантирую.

– Я бы предпочел не ...

Скавр рассмеялся, его веселая ухмылка отразилась на его лице.

– Я уверен, что вы бы предпочли не появляться на нашей территории, но тогда выбор не за вами, если только вы не хотите упустить возможность получить ту щедрую награду, которую сенатор назначил за голову нашей, пока еще призрачной, цели. А теперь, информатор, я бы сказал, что ваш визит сюда достиг своего предела. Я предлагаю вам поскорее уйти, пока здешняя докторша не передумала и не попросила меня убить вас в качестве компенсации за санитара, которого вы так безжалостно  убили. И мне было бы трудно отказать ей в этой просьбе.

Эксцингус мрачно кивнул и повернулся к двери.

– Если вы гарантируете мне безопасность, завтра я приду в ваш лагерь. Но имейте в виду, господин, что если вы нарушите слово, я оставлю очень четкий след до вашей двери.

– Еще кое-что, информатор ...

В дверях он обернулся и отвесил демонстративный поклон.

– Чем я могу вам еще помочь, госпожа?

Фелиция подошла вперед и пристально посмотрела ему в глаза.

– Что вы сделали с предыдущими жильцами этого дома?

Эксцингус тихо рассмеялся.

– Ах, теперь, когда вы вступили во владение домом своего отца, вы задаетесь вопросом, какой ценой обошлось ваше возвращение. Вы обеспокоены тем, уж не прикончил ли я семью вашего бывшего мужа, не так ли?

Она выдержала этот пристальный взгляд, ее губы скривились от отвращения.

– Такая мысль действительно приходила мне в голову .

Его лицо сморщилось в оскорбленной гримасе.

– Тогда выбросьте ее из головы, домина. Это Рим, а не та приграничная деревня, к которой вы привыкли, и я совершенно точно не склонен к бессмысленным убийствам, которые являются прерогативой императора. Ваш бывший шурин и остальные члены его семьи надежно спрятаны где-то не слишком далеко отсюда.

Он повернулся и ушел, не дожидаясь ответа, оставив тунгрийцев смотреть ему вслед, а Юлия с Дубном в особенности, теребить рукояти ножей, которые они припрятали при себе. Юлий недоверчиво покачал головой, подняв бровь на Скавра.

– Это, правда, трибун? Мы собираемся работать с ним после того, что он натворил в Британии? Он же без колебаний  нас всех продаст.

Старший офицер ответил, все еще глядя на дверь, через которую вышел Эксцингус.

– Я не вижу особого выбора. На данный момент мы даже не знаем, кого из четверых он имеет в виду под словами  “возможность расправиться”, поэтому мы либо воспользуемся шансом, который он нам предоставляет, и, закрыв глаза, пойдем на рис, либо пропускаем его слова мимо ушей и отказываемся от всего этого.

Двое мужчин некоторое время, молча, смотрели друг на друга, прежде чем вмешался Котта.

– Я бы сказал, что вы оба правы, –  он указал на Скавра. – Трибун прав, когда говорит, что мы не сможем осуществить задуманную месть без этого человека. Но, с другой стороны, примипил прав, говоря, что мы можем доверять этому гнусному ублюдку не больше, чем моче ...  прошу прощения, дамы.

Фелиция и Анния скромно улыбнулись, и бывший солдат продолжил, хотя его лицо немного покраснело.

– В любом случае … я собирался сказать, что, возможно, есть способ привнести в отношения к нему больше доверия.

Юлий недоверчиво нахмурился.

– Большее доверие? Ты предполагаешь, что мы могли бы дать этому ободранному куску дерьма презумпцию невиновности?

Котта покачал головой.

– Не совсем. Проблема в том, что прямо сейчас у нас есть только два варианта: либо слепо доверять ему, либо убить его.  Один вариант безрассудно наивен, в то время как другой лишает нас всякой надежды отомстить за смерть отца Марка.  То, что я имею в виду, может подсказать нам третий вариант.

Когда все ушли,  Котта  долгим  пристальным взглядом смотрел на Марка затем резко ударил его рукой  по плечу.

– Я все ждал, Марк, когда вы меня узнаете? Но видно не дождусь. Вспомните, я же тот самый солдат, который вместе с  гладиатором обучал вас воинским премудростям. И вы меня не узнали, а ведь прошло всего два года.  Неужели я так изменился?

– Котта?  Но я даже не знал в то время твоего имени. Для меня ты был просто солдатом. Но как я рад снова тебя встретить

–  Видишь. Какое несчастье нас с тобой постигло. Я бы хотел узнать подробности

– Вам лучше не знать их, Марк, оставьте все как есть.

Котта  решительно покачал головой, глядя на своего бывшего подопечного, его губы решительно сжались в жесткую линию.

– Я должен знать. Мне нужно понять, насколько все было  плохо…

Ветеран прервал его мощным взмахом руки.

– Примерно так же плохо, как вы себе представляете и даже хуже, несмотря на то,   что вы видели уродливое лицо войны. Некоторые вещи просто лучше не знать и не обсуждать, иначе вы в конечном итоге сойдете с ума просто потому, что это они были здесь, а вас здесь не было.

Марк встал и зашагал прочь через маленький сад. За стеной дома всегда слышались звуки города: шлепанье ног по булыжникам, крики лавочников и уличных торговцев, сливающиеся в непрерывный нестройный хор.  Скавр увел свой эскорт обратно с холма, оставив молодого центуриона проводить вечер со своей женой под бдительным присмотром Котты и нескольких его людей.

– И это моя точка зрения.  Да, меня здесь не было, а они были. Вся моя семья исчезла за одну ночь, и я так и не узнал, что с ними случилось. Насколько я знаю, они могли быть проданы в  ... –  Он замолчал, увидев выражение лица своего друга, когда тот внезапно перестал ему перечить. –   Что?

–  Люций.

На его лице появилось затравленное выражение, и Марк вспомнил, что Котта и гладиатор начали тренировать его младшего брата всего за год до его вынужденного изгнания в Британию. Он терпеливо ждал, пока бывший его учитель возьмет себя в руки.

– Позже я услышал, что Люция продали одному из друзей Пилиния. Похоже, что сенатор в нем не нуждался, учитывая количество женщин, которых увезли с виллы вашего отца, поэтому он избавился от него в обмен на деньги, которые он так любит.

Нарушив свое молчание, он не смог остановиться говорить.

– Вашу мать и сестер заставили обслуживать одну из вечеринок Пилиния. Я не знаю, что происходит за стенами его виллы, но я знаю, чем это заканчивается.  Один из ваших слуг, сбежавший в суматохе, нашел меня несколько дней спустя и отвел на беспризорную свалку за Эсквилинскими Воротами. Тело вашей сестры Ливии лежало там обнаженным, с уже выклеванными воронами глазами. Мы похоронили ее и обыскали могилы в поисках кого-либо еще из домочадцев, но не нашли ничего, что могло бы рассказать нам о судьбе остальных членов вашей семьи или кого-либо из их домочадцев, если уж на то пошло.

Марк мгновенно взглянул на него и представил себе отвратительную работу по рытью в печально известной свалке, заваленной гниющими трупами, кишащей паразитами и дикими собаками.

– Спасибо… Котта…

Двое мужчин некоторое время помолчали.

– Вашего отца, конечно, пытали. Я бы предположил, что они бросили его тело в главный коллектор, чтобы затем спустить  в Тибр.

Марк помолчал еще немного.

– Я собираюсь убить их всех. Каждый из тех, кто  сделал это с моей семьей, перед смертью должен посмотреть мне в глаза и понять, что они ничем не лучше диких зверей. И когда я убью этих  всех троих из  Ножей Императора, мне останется иметь дело только с одним.

Котта положил руку ему на плечо, медленно покачав головой.

– Помнишь, когда я говорил, чтобы вы никогда не отступали от боя, если это  опорочит вашу честь?  Сначала ударьте того, кто, угрожает вам любым гребаным способом, и продолжайте  мутузить его до тех пор, пока он не перестанет сопротивляться?

–  Да, и мой отец не раз говорил мне, примерно, то же самое, хотя и в более сглаженных выражениях.

Лицо ветерана стало смертельно серьезным.

– Только на этот раз забудьте  мои слова. У вас есть жена и ребенок, у вас есть друзья, которые уважают вас, и новая жизнь, которой можно наслаждаться. Забирайте  свой выигрыш и бегите с ним, Марк, и игнорируйте кровавый путь, ведущий к мести, или вы в конечном итоге потеряете все!  Есть вещи поважнее, о которых вы узнаете на собственном горьком опыте, если столкнетесь с этими людьми.

Он уставился на своего бывшего подоречного, и Марк беспомощно покачал головой.

– Я знаю! Пилиний слишком богат, Брут слишком хорошо защищен,  Дорсо живет в преторианской крепости,  а Мортиферум слишком быстр и ловок с мечом, даже если бы я даже смог до него добраться!  Но я должен попробовать!  Разве ты этого не понимаешь?

Котта мрачно кивнул, его плечи поникли в знак примирения с неизбежным.

–  Да. Даже слишком понимаю. Я просто хотел убедить вас от этого отказаться.

Шестая центурия первой когорты сидела возле своих казарм на позднем вечернем солнце, обмениваясь утомительными оскорблениями, смертельно уставшая после целого дня тренировок и выучки, когда Кадир, центурион, командующий Девятой центурией, вышел из-за угла в сопровождении дюжины солдат. Квинт, избранный смотрящим  центурии и ее командир в отсутствие Марка, вскочил на ноги и проревел, призывая своих людей сделать то же самое.

– Внимание! Всем встать, вы, черви навозные!

Кадир, единственный из офицеров когорты, родом с восточной окраины Империи, подождал, пока все солдаты поднимутся и встанут в строй, прежде чем заговорить.  Его голос с сильным акцентом был обманчиво мягким, когда он обратился к Квинту.

– Приветствую вас, смотрящий, и приношу свои извинения за то, что прервал ваш вечер.  Трибун поручила мне сформировать небольшое подразделение для выполнения особого задания, и среди ваших людей есть пара человек, которые, как сказал мне ваш центурион, обладают необходимыми навыками для этой работы.

– Слушаю, центурион! Какие навыки вам требуются?

Кадир слабо улыбнулся на громогласный ответ Квинта.

– Я думаю, что основным требованием было бы то, что солдаты, о которых идет речь, не должны испытывать абсолютно никаких угрызений совести, проявлять пренебрежение к авторитетам и быть готовыми делать что угодно, независимо от того, насколько это неприятно или действительно противоречит общепринятым стандартам добра и неправоты. Я, конечно, сказал центуриону Корву, что он мог бы выбрать любых девять человек из десяти в этой когорте, соответствующих его требованиям, но он ответил, что имеет в виду двух совершенно особенных людей.   И я не совсем понял. Я полагаю, у вас есть какое-то представление о том, кого он мог иметь в виду?

Квинт  кивнул.

– О да, центурион, я точно знаю, кого имел в виду молодой господин.  –  Он снова повысил голос, как на плацу.  – Шанга и Саратос, выйти из строя!

3

Эксцингус появился у главных ворот казармы через час после рассвета  и был лишь слегка встревожен, обнаружив, что Дубн и полдюжины его коренастых солдат забирают его с караульной проходной. Центурион безмолвно сопроводил его к зданию штаба, их путь пролегал мимо группы из двадцати или около того солдат, стоявших по стойке смирно, которые были несчастными объектами  длинного и изобретательного потока оскорблений, обрушившего на них разгневанным смотрителем, в то время как их центурион, мужчина восточной внешности, стоял в стороне со слабой улыбкой. Информатор почувствовал на себе их взгляды, каждый солдат, в данный момент, желал бы оказаться где угодно, только не под уколами языка этого оптиона. Крики затихли у него за спиной, когда он вошел в штаб, хотя звуки ругани все еще были слышны, пока он ждал, когда Скавр войдет в комнату.

Выйдя на улицу, Квинт подождал, пока дверь штаба плотно закроется, прежде чем сделать паузу, чтобы перевести дух, сжимая в кулаке окованную медью виноградную лозу с набалдашником, которая была одновременно символом его должности и средством наказания его людей.

– Итак, это был он ребята. Вы все хорошо рассмотрели этого человека, теперь запомните его лицо своими крошечными умишками, и я отправлю вас прочь, чтобы вы поиграли в осведомителей .  – Он бросил испепеляющий взгляд на их ряды.. –   Какие из вас информаторы? Я не доверил  бы никому из вас даже отличить трещину в заднице от морщины на ваших гребаных подбородках!  К обеду вы все вернетесь к своим занятиям. В любом случае ...

Покачав головой с явным отвращением, он глубоко вздохнул и вернулся к режиму своей работы на плацу.

– Стоять смирно, обезьяны!  Направо ... поворот!  Быстро ... шагом марш! Налево, налево, налево, направо, налево! Я сказал, налево!  Ты, толстая задница! Иди, блядь, в ногу, или я пощекочу твою гребаную задницу  концом вот этой  гребаной палки!

Внутри штаб-квартиры Экцингус вопросительно поднял бровь, глядя на Дубна, который отпустил своих людей и теперь,  по-прежнему, молча, чего-то  ждал, в углу комнаты.

– Итак, центурион, вы намерены продолжать эту попытку запугивать  меня до конца дня?

Массивно сложенный британец с отвращением покачал головой.

– Мне нечего тебе сказать. Закрой рот, или я выбью тебе несколько зубов и у тебя будет причина помолчать. Когда появится «трибун», ты можешь говорить все, что хочешь, но до тех пор...

Скавр быстрым шагом вошел в комнату и сел за стол, Марк и Юлий последовали за ним и заняли места по обе стороны от своего трибуна.

– Садись, информатор, и расскажи мне, чем ты хотел нас порадовать?

Эксцингус молча развернул большой свиток, который он принес с собой, и Скавр прижал его уголки письменными приборами, в то время как информатор натянуто улыбался собравшимся вокруг него мужчинам.

– Вы узнаете в этой карте план города, трибун, но твои коллеги из провинции, возможно, не все понимают в этой карте.

Он указал на место к югу от городских стен.

– Мы, центурионы, находимся здесь .

Его палец  последовательно двигался, указывая на очередность точек на карте.

– Это Палатинский холм, с городскими дворцами императора. Это Арена Флавиев, где сражаются гладиаторы, это...

Юлий наклонился вперед и приблизил свое лицо к лицу Экцингуса, его голос был полон иронии.

– Мы знаем, информатор, что гладиаторы сражаются на Арене. Мы видели Палатин и Великий Форум, и мы знаем, что эти...–  Он указал на массивную фигуру на карте к северу от Колизея. – Это бани Траяна. У Дубна там украли кошелек, и он провел час, угрожая убить всех подонкам, прежде чем отказался от перспективы когда-либо увидеть свой кошелек снова. Переходи к делу.

Информатор весело улыбнулся ему в ответ.

– Так приятно слышать, что вы быстро осваиваетесь, вы будете удивлены количеством мужчин из провинции, которые никогда не смогут пройти мимо того, сколько проституток в городе. Он встретил прищуренный взгляд  примипила с невинным видом. –  Ладно, без урока о городских достопримечательностях, вот в чем дело. Это ...  –  Он снова указал на карту, игнорируя Юлия. – Преторианская крепость. Я упоминаю об этом, потому что это важно, и потому что я очень сомневаюсь, что вы проделали весь путь через город только для того, чтобы посмотреть на еще одну крепость, хотя она стоит того. Это довольно впечатляющая груда камней … хотя я и вспоминаю,  центурион  Корв начал свою военную карьеру именно там, не так ли, центурион?

Марк встретился с ним взглядом, и информатор быстро решил, что переходить к делу, возможно, будет самым разумным выходом из положения.

– В любом случае, как вы знаете, один из людей, которых вы решили выследить и убить, живет в этой крепости. И хотя вам, возможно, удастся попасть туда, одев преторианскую форму и уповать на улыбку самой Фортуны, я не могу представить, чтобы вы снова выбрались оттуда , даже если вам удастся найти и убить его, что, должен признаться, я считаю маловероятным. Во-первых, вы понятия не имеете, где в крепости находятся его апартаменты, а во-вторых, всегда есть риск, что кто-нибудь из его бывших коллег узнает в этом молодом центурионе с жестким взглядом бывшего преторианца, который внезапно исчез их гвардии под каким-то предлогом.-

– И?

– И, во-первых, мне посчастливилось раздобыть кое-какую информацию, которая, я думаю, предоставит вам менее рискованную альтернативу. Хотите ее услышать?-

Поблагодарив Квинта за его участие в головоломке, позволившей следопытам хорошенько рассмотреть свою цель, Кадир отпустил его обратно к своим обязанностям и оглядел солдат, стоявших в шеренге перед ним.

– Садитесь на землю.

Он подождал, пока все они не усядутся на землю перед ним, на их лицах была смесь любопытства и возбуждения от неожиданного изменения в их распорядке дня.

– У трибун Скавра есть задание для вас, ребята, или, по крайней мере, для некоторых из вас. Если справитесь  и успешно овладеете необходимыми навыками, то вам некоторое время разрешено будет пренебречь армейской дисциплиной и повышено жалование в полтора базовых раза. Но ... –  Он подождал, пока не утихнет интерес, вызванный последним заявлением, прежде чем заговорить снова. – Я должен предупредить вас, не все из вас справятся с задачей, которую ставит перед собой трибун. И если у кого-то нет навыков, я без колебаний верну его в свою центурию. Поэтому я предлагаю вам обратить самое пристальное внимание на то, чему я собираюсь вас научить, поскольку именно для этого я вас и собрал. А теперь следуйте за мной.

Он повел группу по узкой главной улице транзитных казарм, пока они не достигли каменной стены в дальнем конце.

– Разделитесь на две группы.  –  Как только короткий период замешательства, вызванный его командой,  был разрешен, он приказал одной группе встать позади него. – Остальных, я попрошу, отойти в сторону штаба.  Вы двое, становитесь в конце первого барака. Вы трое в конце следующего квартала, а вы четверо встанете через три квартала.  Это понятно?

Оставшиеся солдаты переминались с ноги на ногу и смотрели друг на друга, пытаясь понять, что же в этом такого сложного, что они рисковали быть отправленными обратно на утомительные тренировки с мечом с упущенным шансом похвастаться повышенным жалованием своим товарищам по палатке.  Кадир некоторое время, молча смотрел на них.

– Если вы потратите полдня на обдумывание смысла моих инструкций, то провалите наш план и, я вернет вас  обратно оптиону.  Итак, я спрашиваю  еще раз, и человек, кто не ответит мне быстро и четко, будет первым  же отчисленным. Это понятно?

Стоявшие перед ним солдаты хором выразили свое понимание, и хамийанец медленно кивнул.

– Очень хорошо. Теперь, когда я махну рукой, первая пара должна укрыться за бараком, возле которого они остановятся, когда я махну рукой снова, эта троица должна встать в указанном месте, оставив в поле зрения только группу из четырех человек. Когда я обращусь к вам опять, вы все должны будете вернуться сюда. Ясно?

И снова солдаты ответили быстро и громко, его мягко сформулированная угроза явно запала в умы мужчин.

– Тогда, начнем. Остальные, повернитесь лицом к стене, пока они будут делать то, что я велел.

Пока вторая группа шла обратно по улице, Кадир что-то говорил собравшимся перед ним солдатам, его спокойный, уверенный тон заставлял их слушать с предельным вниманием.

– Первый урок, который мы усвоим, заключается в том, что в этой игре, в которую мы будем играть, расстояние, для нас самое главное. Каждые пятьдесят шагов, на которые человек начнет удаляться от вас,  он будет казаться вам намного меньше и незначительнее, и, если на нем нет яркой одежды, каждый шаг сделает его не таким  заметным, в чем вы сейчас убедитесь сами.

Когда следующие солдаты разошлись по своим местам, он заговорил снова.

– Когда я подам команду, вы можете обернуться, всего на миг, и посмотреть через плечо, как  будто хотите взглянуть, есть ли что-нибудь у вас за спиной. Только на мгновение, заметьте, беглым взглядом и как можно более небрежным. О, ну-ка, попробуйте!

Солдаты огляделись по сторонам, затем снова перевели взгляды на Кадира.

– Вы все видели мужчин в одном квартале отсюда без каких-либо проблем?

Они кивнули, на всех лицах, кроме пары солдат, было написано недоумение. Кадир махнул рукой, ожидая, пока ближайшие люди скроются.

– Следующие!

Солдаты повернулись и посмотрели снова, еще несколько из них обернулись с понимающими взглядами, и снова центурион махнул рукой, ожидая, пока трое солдат не скроются, оставив видимой только группу из четырех человек.

– Следующие!

На этот раз, когда солдаты перестали оглядываться через плечо, они кивнули и обменялись понимающими взглядами, как это делают мужчины, когда до них доходит очевидное.

– Вы видите? Ближайшие мужчины выделялись очень четко, следующие были достаточно видны, но третья группа?

Саратос заговорил первым, его лицо оставалось задумчивым.

– Их трудно разглядеть беглым взглядом.  Если бы на них не было красных туник, то было бы еще сложнее.

Хамийанец одобрительно кивнул.

– Совершенно верно. Молодец, солдат. Теперь мы повторим урок, и на этот раз вы, ребята, постойте там  на улице. Идите, а остальных пришлите сюда, ко мне.

– Итак, вот он ваш шанс. Если вы все еще хотите отдать должное одному из Ножей, что бы вы ни считали справедливым, у вас появилась прекрасная возможность.

Эксцингус откинулся на спинку стула и стал ждать ответа от собравшихся вокруг него офицеров.

– Ты уверен, что он посетит это свое заведение сегодня вечером?

Информатор, ни к чему не обязывающее, пожал плечами и поджав губы.

– Конечно, я не уверен, Рутилий Скавр...

– Давай оставим эти формальности при себе, информатор. В наших отношениях никогда не будет смысла, если я буду терпеть любую степень фамильярности с твоей стороны.

Эксцингус улыбнулся, и Марк зачарованно наблюдал, как он с пугающей легкостью проглотил то раздражение, которое вызвало в нем  его быстрое усмирение  Скавром.

– Конечно, трибун, приношу свои извинения за то, что переступил границы нашего, по общему признанию, непрочного союза. Нет, я не могу быть уверен, что он посетит свой личный музей этим вечером. В чем я уверен, так это в том, что, поскольку он бывает там каждую ночь, когда не на  дежурстве, то мысль, что сегодняшний вечер он проведет, как обычно, кажется довольно разумной, вы согласны?

Юлий наклонился вперед в своем кресле.

– И каким образом ты получил такую ценную информацию?

Информатор откинулся назад, его лицо расплылось в понимающей улыбке.

– Ах,  это вопрос, которого ожидает каждый человек моей профессии, будь он хорошим, плохим или просто безразличным.  –  Он принял позу, подняв бровь в насмешливо-инквизиторской манере, заговорив  надменным тоном работодателя-аристократа. –  Итак,  «каким образом ты получил такую ценную информацию?» –  Изменив позу, он хитро посмотрел на всех, его голос стал скорее настойчивым, чем язвительным.   –  «Скажи мне, дружище, откуда у тебя такая интересная часть информации?»  –   Резко выпрямившись, он усилил свой голос, имитируя грубоватый деловой подход богатого дельца.  – «Ну, давай, информатор, рассказывай  мне, откуда ты берешь эти секреты, а то я обойтись без твоих услуг?»  Я это все уже слышал и не раз…

Он с сожалением покачал головой, глядя на сердитое лицо примипила.

– Все, с кем я имею дело, рано или поздно задают мне один и тот же вопрос, и я усвоил самое главное правило информаторов –  «ничего и никому не выдавать». Так что, примите мои слова на веру, где будет Дорсо и когда.  Есть честность и открытость,  примипил, а еще есть откровенная наивность.

– Нам понятно твое желание не выдавать свои источники, информатор ...

– И что мы решим, Трибун?

– Надо подумать. Где, например, гарантия, что я не собираюсь посылать своих людей в ловушку, с твоим участием или без него? Откуда мне знать, что тебя не обманули, заставив поверить в эту очевидную закономерность в передвижениях преторианца?  Что, если он гораздо более подозрителен и осторожен, чем ты предполагаешь, и того, кто пойдет с ним на встречу в этот его музей,  не встретит  там более горячий прием, чем ты нам здесь расписываешь?

Эксцингус снова пожал плечами.

– Что находится внутри заведения, я понятия не имею. Насколько я знаю, он даже нанимал самого Великого  Фламму в качестве своего телохранителя. Все, что я могу вам сказать, это то, что, как только Дорсо заканчивает охранять императорские дворцы, он тратит достаточно времени, чтобы помыться и переодеться в свою гражданскую одежду, а затем идет  по улице Патрициев  (Vicus Patricius)  в небольшой  дом, который он либо арендует, либо приобрел … последнее, я полагаю, учитывая все деньги, которые он, заработал за последние несколько лет, наиболее верно.  Затем он покупает себе и двум гвардейцам, которые повсюду сопровождают его, горячую еду в ближайшей таверне и исчезает в доме. Он выходит оттуда только рано утром на следующий  день, когда поднимается обратно на холм к преторианской крепости и возвращается на службу. А что касается того, откуда я это знаю? На этот раз, учитывая сложный характер наших отношений, я откажусь от одного из своих  принципов, если это поможет убедить вас в происхождении моей информации. Я использовал шайку мелких воришек и карманников, которым я достаточно не плохо  плачу, чтобы они не отвлекались на свою профессию, когда обстоятельства требуют от них особых уличных навыков, для слежки за центурионом Дорсо, незаметно, заметьте, в течение последних шести суток. Учитывая, что преторианцы меняют распределение своих когорт раз в две недели, чтобы дать людям на ночном дежурстве время должным образом адаптироваться к изменению времени их сна, я не вижу причин, по которым он не мог бы отказаться от своего распорядка  этим вечером. Так что все его передвижения довольно предсказуемы.

– И ты понятия не имеешь, что у него там внутри

Информатор покачал головой, глядя на Марка.

– Я же, уже сказал об этом. Мои люди могут достаточно легко отследить его перемещение из одного места в другое, но как только он оказывается в доме, он исчезает из поля их зрения. Мы все можем строить догадки, и я предполагаю, что он ходит туда, чтобы позлорадствовать над своей коллекции,  и больше об этом не могу ничего сказать.

– Зачем нам ломиться в его дом?  У этого человека репутация коллекционера оружия, так почему бы нам просто не пустить слух, что у нас есть трофеи на продажу из недавней кампании в Британии?

Эксцингус улыбнулся молодому центуриону, не в силах скрыть покровительственных ноток в своем голосе.

– Все было намного бы проще, если бы вы предложили ему тот довольно интересный меч, который захватили, кажется, в Нижней Германии ...–  Он улыбнулся, увидев прищуренные глаза Марка. –  Да, если бы вы предложили ему Меч Леопарда, то он мог бы послужить довольно сочной наживкой, чтобы надеть его на крючок, а не несколько старых кусочков ржавого металла, которые вы  забрали у племени, о котором никто никогда не слышал?  Этот человек – серьезный коллекционер, по крайней мере, так ходят о нем слухи, оружия и других предметов, охватывающих всю историю Рима и восходящих к временам завоевания этрусков. Ходят даже слухи, что у него есть меч, который, как предполагается, был тем самым, который Одноглазый Гораций использовал, чтобы удерживать мост через Тибр почти семьсот лет назад, и только боги знают, какую цену он запросил бы, если бы выставил его  на рынке.

– Неудивительно, что он так рвется,  поучаствовать в убийстве видных вельмож  римского общества. В их домах должны быть семейные реликвии, которые иначе никогда не увидят дневного света.  Итак, как ты предлагаешь привлечь этого преторианца к нашему правосудию?

Эксцингус поднял блеклую бровь, глядя на трибуна.

– Как я предлагаю? Я не собираюсь ничего предлагать, трибун. Все, что я собираюсь сделать, это сообщить вам, где и когда,  вы  сможете добраться до этого человека. Как вы будете действовать дальше, полностью зависит от вас. А теперь, господа, насколько я понимаю, моя роль в ваших интригах против центуриона Дорсо подошла к концу, мне нужен провожатый до главных ворот или я должен найти дорогу сам?

– Итак, теперь вы рлняли, как расстояние влияет на ваш глазомер, когда вы следуете за человеком так, что  давайте рассмотрим, как это работает на практике, не так ли?

Отряд собрался вокруг Кадира по его команде и сидел полукругом вокруг него, в то время как хамийский   центурион оглядывал их, оценивая, насколько внимательно они следят за его словами.

– Представьте, что мы следуем за одиноким человеком, идущим по городу. Наша задача  – держать его в поле зрения, пока он направляется туда, куда ему нужно, и, что мы должны  ..?

Он сделал паузу и многозначительно огляделся по сторонам, приподняв бровь в немом вопросе. Ему ответил один из самых сообразительных солдат, собравшись с духом, чтобы обратиться непосредственно к офицеру.

– Убедиться, что он нас не видит, центурион?

Кадир ободряюще кивнул.

– Точно. Потому что, если это случится, то наше тщательное преследование закончится в ту же секунду . Возможно, кто-нибудь из присутствующих играл в эту игру, когда был ребенком?

Солдаты непонимающе посмотрели друг на друга, а  Шанга сказал с кривой усмешкой.