Текст книги "Ножи Императора (ЛП)"

Автор книги: Энтони Ричес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Он поджал губы и на мгновение уставился на Марка.

– И вот в чем дело. Прямо сейчас Юлиан стоит там, на сенатском балконе, с другими прокураторами, хлопает их по плечу и говорит, какие вы трое замечательные. У него туманятся глаза при мысли о паре десятков твоих боев с возможностями каждый раз, когда ты будешь выходить на песок Арены, получать прибыль. Я  считаю, что ты сможешь оправдать его надежды.

– Что за представление! Великолепно!

Клеандр снова пересек императорскую ложу, пронесся мимо стражников и твердо встал посреди небольшой толпы, поздравляя Юлиана с, казалось бы, легкой победой его людей. Удовольствие от наблюдения за лицом своего коллеги Новия, когда никому неизвестные новички расправились  со своими незадачливыми противниками, в одно мгновение сменилось неприятным чувством, когда императорский распорядитель склонил голову в глубоком уважительном поклоне, его рот искривился в полуулыбке.

– Совершенно ошеломляюще, Юлиан, даже по тем грозным стандартам, которые установила твоя школа за прошедшие годы. И, захватывающая дух, жестокость, проявленная этим гладиатором Корвом! Император более чем впечатлен, и ты знаешь, что такое случается не каждый день, учитывая его титаническое мастерство владения любым оружием, которое ты  назовешь. –  Он наклонился поближе к Юлиану, подняв руку, чтобы доверительно прошептать ему на ухо. – Он попросил меня передать мои поздравления с превосходным выступлением и заверить тебя, что это не осталось незамеченным.

Юлиан позволил своему дыханию медленно и почти неслышно вырваться сквозь зубы, напряжение медленно покидало его тело, когда он понял, что Клеандр не более чем выражает благодарность восхищенного покровителя. Но когда он наклонил голову, готовый поклониться в ответ, распорядитель заговорил снова, в его голосе прозвучала сталь, которую он  давно ожидал услышать.

– Он также попросил меня обратиться к тебе с просьбой.  –  Ударение сопровождалось скривлением губ собеседника и поднятием бровей, что не оставило у прокуратора никаких сомнений относительно обязательного характера просьбы. –  Цезарь был настолько впечатлен этими тремя людьми, и Корвом в частности, что поручил мне попросить тебя о небольшом одолжении, дать возможность увидеть их за работой с немного более близкого расстояния ... –  Он сделал паузу на мгновение, и Юлиан с еще большим упадком осознал, что за этим последует. – Частный поединок, прокуратор, кровавый поединок в уединении на территории  твоей школы. Этот человек, Корв,  должен сразиться с одним из твоих лучших бойцов, чтобы предоставить Цезарю более разностороннюю демонстрацию талантов этого человека.

Юлиан медленно кивнул.

– Поединок до крови? У меня есть для этого только один человек, Гермес, быстрый и смертоносный боец из когда-либо ...

– А, Монтиферум?

Прокуратор нахмурился.

– Я...

Клеандр покачал головой, его губы растянулись в сардонической улыбке.

– Цезарь был предельно конкретен. Он желает, чтобы навыки этого новичка были проверены против вашего самого смертоносного бойца, и он поручил мне  провести поединок с твоим самым лучшим бойцом... С Мортиферумом

Юлиан развел руками.

– Разве я могу спорить  с моим Цезарем ...

Клеандр снова улыбнулся, но на этот раз выражение его лица было слегка натянутым.

– Как это мудро с твоей стороны, прокуратор.

– Но, вообще то,  самый смертоносный человек моей школы это  Велокс.

Распорядтель пожал плечами.

– Но, не по мнению императора. Итак, Корв и Мортиферум, завтра вечером.

– Завтра? Послезавтра Мортиферум должен сразиться с парой ретиариев!

Клеандр пренебрежительно покачал головой.

Не сразится!  Этот бой перенесен на следующую неделю, у него достаточно времени, чтобы оправиться от перенапряжения. Удивительно, как быстро такие вещи могут быть решены, когда речь идет о пожеланиях императора, не так ли?

Признав поражение, Юлиан снова поклонился.

– В таком случае я буду рад принять Цезаря в Дакийской школе завтра вечером. Пожалуйста, передайте ему мое восхищение и благодарность за то, что мои бойцы удостоены такой чести.

Скавр выступил вперед, кивнув в знак уважения распорядителю.

– С вашего разрешения, Аврелий Клеандр, я бы очень хотел посмотреть этот бой. Могу ли я просить императора о снисхождении и позволении поприсутствовать?

Губы распорядителя скривились в улыбке.

– Похоже, что ты будешь упорствовать в этой своей привычке подвергать себя риску, вмешиваясь в ситуации, где тебе действительно нечего делать. В прошлый раз тебе это сошло с рук, не так ли? –  Он поднял бровь, глядя на Скавра, который кивком подтвердил это замечание. –  Действительно. Сколько еще мужчин могут сказать, что у него под подбородком находилось острие императорского кинжала и что он остался, цел без единой царапины?  Это что-то вроде клуба самоубийц, могу тебя заверить. –  Он ухмыльнулся, и выражение его лица приобрело понимающий вид. –   Ты уверен, что хочешь дважды подвергнуть себя одному и тому же риску?

– Для того, чтобы увидеть, как мой центурион сражается с известным чемпионом-гладиатором? Конечно ...

Клеандр пожал плечами.

– Очень хорошо, трибун. В конце концов, это, как говорится, твои похороны...

Он отошел с тенью улыбки, игравшей на его губах, и Скавр с медленным выдохом повернулся к своему примипилу.

– Каждый раз, когда я имею дело с этим человеком, у меня возникает ощущение, что я дразню ядовитую змею очень короткой палкой. Я думаю, возможно, пришло время позволить Котте сделать то, что он предлагал с тех пор, как наш центурион решил отказаться от своей прошлой жизни и отправиться за Мортиферумом.

Юлий кивнул, наблюдая за распорядителем, пока тот проходил мимо охраны обратно в императорскую ложу.

– Я сам пойду с ним.

Скавр улыбнулся.

– Любопытно, примипил?

Юлий кивнул, фыркнув от едва сдерживаемого смеха.

– Любопытно? Я оказался прав, трибун. А вы?

Той ночью рабыня Калистра снова пришла в Дубн, и ее визит продлился немного дольше, чем в первый раз. И снова, заставив британца замолчать, она погрузила в себя его мужское достоинство, прижималась к его телу до тех пор, пока он не потерял способность сдерживаться, а затем слезла с него с нежной улыбкой.

– Это второй раз. Еще раз, и с благодарностью будет покончено.

Схватив ее за руку, он остановил ее, притянув ближе к себе.

– И я из Британии. Меня зовут Дубн. Я освобожу тебя, Калистра. Я обещаю.

Ее улыбка стала шире, но она решительно покачала головой.

– Ты никогда не освободишь меня. Я здесь обречена на всю жизнь.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Я клянусь. Я освобожу тебя. В следующий раз, когда ты залезешь на меня, это будет не здесь, и ты будешь сама свободна, выбрать, лечь ли со мной или поискать другого мужчину. Я клянусь тебе в этом.

10

На следующий вечер императорский распорядитель ворвался в парадный зал приема лудуса во главе небольшой группы из двух преторианских гвардейцев и единственного раба, оглядывая стены, украшенные фресками, замысловатый мозаичный пол и статуи, изображающие сражающихся гладиаторов в боевых позах. Юлиан стоял в центре зала, готовый приветствовать своего императора, безупречно одетый и причесанный, прокураторы других лудусов и Скавр стояли в стороне.

– Приветствуем вас, распорядитель!

Клеандр царственно кивнул коллегам Юлиана, затем криво улыбнулся Скавру.

– Я вижу, ты упорствуешь в своем желании понаблюдать за своим человеком Корвом в действии, трибун Скавр. Как удачно,  что ты сможешь стать свидетелем одного из самых интересных гладиаторских боев в городе за многие годы. Он оглядел роскошное убранство. –  Очень мило, Юлиан. Действительно, очень мило. Ты, очевидно, хочешь, чтобы твои клиенты из аристократических семей по достоинству оценили качество приема?

Юлиан кивнул, указывая на стены с видом самоуничижения.

– Наша школа максимально приближена к традициям основателей, насколько это возможно, но мы всегда стараемся, чтобы наши частные клиенты чувствовали себя как дома, когда они приходят сюда. Мы надеемся, что небольшая роскошь позволит нашим клиентам отдать предпочтение нашей школе, и побудит их посещать наши мероприятия и в будущем. Я полагаю, вы прибыли раньше императора?

Клеандр покачал головой, пренебрежительно махнув рукой в ответ на вопрос.

– К сожалению, Теттий Юлиан, Цезарь не сможет присоединится к нам этим вечером.

– Вероятно, я не смогу рассказать тебе  о моем брате ничего полезного. Он сражается на Арене столько же, сколько и я, он ничуть не хуже меня, и даже с твоими очевидными талантами мы оба знаем, что у тебя нет шансов победить его так, как н самом деле, ты дерешься по-настоящему только тогда, когда тебя душит гнев, не так ли?

Марк кивнул, отводя глаза, когда Велокс направился к нему через комнату, бросив понимающий взгляд на Дубна и Горация, которые, прислонившись к дальней стене, наблюдали за импровизированной тренировкой.

– Но, ты будешь бороться, чтобы свести к минимуму ущерб, который он может тебе нанести, если тебе удастся его сдержать. Сражайся в обороне, убеждайся, что у тебя всегда имеется пространство для отступления, и в какой-то момент будь  готов нанести свои три удара и закончить бой. Не слишком быстро, имей в виду, иначе Коммод может просто приказать вам обоим продолжать, пока он убедится, что вы выложились на все сто. Покажи мне твои клинки ...

Он осмотрел мечи, с отвращением покачав головой.

– Ты идешь сражаться с Несущим Смерть, а Саннитус вооружает тебя этим хламом? – Он обратился к одному из молодых гладиаторов – Принеси мои мечи!

Пока тот бегал за оружием, а четверо мужчин ждали,  Велокс поднял  оба клинка, которые он забрал у Марка перед собой, так, что их острие оказались в нескольких дюймах от лица римлянина.

– Теперь смотри внимательно. Мой младший брат, возможно, стремителен, как атакующая змея, но у него есть свои привычки, как и у всех нас, и о паре из них я тебе расскажу. Во-первых, обрати внимание на это ...

Он описал правым клинком молниеносную дугу, остановив его взмах как раз в том месте, где он был занесен для рубящего удара по голове Марка.

– Он угрожает твоей голове, ты отвечаешь поднятым мечом, чтобы отразить удар, и он делает выпад ...–  Он выставил вперед другой меч  с быстрым шагом передней ноги. –  И прежде чем ты успеваешь понять, что он делает, он вскрывает тебе предплечье или, если он в плохом настроении, отрезает кусок у тебя под мышкой, и твоя жизнь вместе с кровью утекает по твоей руке.

Велокс отступил назад, возвращаясь на свою прежнюю позицию.

– А вот еще один маленький трюк, который он особенно любит.

Он отплясывал на месте, его глаза дразнили Марка и тянули римлянина вперед, как будто они дрались по-настоящему, и когда его противник приблизился, он сделал еще один шаг назад. Когда Марк поднял было ногу, чтобы снова сделать шаг вперед, но Велокс оттолкнулся  своей задней ногой, и  его клинки внезапно ударили римлянина в лицо таким быстрым движением, что Марк не понял, смог бы он выставить защиту, если бы у него  в руках были мечи.

– Будь готов и к этому трюку.  – Он использует его в большинстве своих боев с людьми, которые не знают его стиля.  Ах, вот  и мои мечи ...

Чемпион-гладиатор взял свое оружие, обнажив оба клинка и отбросив их искусно украшенные ножны. Он передал их Марку, а затем отступил назад, освобождая римлянину место для взмаха ими, который провел быструю серию тренировочных ударов и выпадов, кивая на превосходный баланс оружия. Внимательно посмотрев на лезвия, он поднял бровь, глядя на гладиатора, его глаза были сосредоточенно напряжены, как будто он узнал что-то знакомое

–  Где ты их взял? Откуда они у тебя, оба этих клинка…?

Велокс ухмыльнулся.

–  Это же ...

– Я думаю, что слово, которое ты ищешь, «бесподобные». И ты оказался бы правы. Они на фунт легче, чем обычные мечи, которое нам выдают, и выкованы из какого-то специального железа, которое дольше остается острым в бою. Это мои мечи для Арены, приберегаемые для случаев, когда мне нужно будет устроить небольшое представление, но, возможно, они помогут уравнять преимущество, которое будет у моего брата перед тобой.  А где я их взял…

В это время Эйд появился в дверях тренировочного зала и поманил Марка к себе.

– Пришло время драться.

На Арене лудуса Клеандр разыгрывал демонстрацию извинений за Юлиана и его гостей, но если в его словах звучало раскаяние, то ни его тон, ни выражение лица не очень-то ему вторили.

– Приношу свои извинения, Юлиан. Что я могу сказать? Когда я уходил от него, император был несколько... скажем так, озабочен делами? Я счел за лучшее не прерывать важные дела, которые требовали его полного внимания.

Юлиан кивнул, слишком хорошо зная, какого рода дела  имел в виду распорядитель, но любое чувство, которое он мог испытывать, было заглушено глубоко укоренившимся облегчением, настолько глубоким, что все, что он мог сделать, это сдержать вздох.

– Я полностью с вами согласен, распорядитель. Исходя из этих обстоятельств, я уверен, император будет рад сэкономить свои деньги,  и учитывая, что его здесь не будет ...

Клеандр быстро покачал головой с улыбкой, которая слишком ясно давала понять, сколь недолгим будет  чувство облегчение Юлиана.

– Далеко не так, прокуратор. Далеко не так! Зная, что я обладаю превосходным навыком собирания описаний различных исторических событий, Цезарь просто умолял меня предоставить ему максимально точный отчет об этом сражении, какой только можно будет сделать. Поэтому я сяду здесь ... Клеандр указал на украшенное позолотой деревянное кресло, которое было приготовлено для высочайшего гостя лудуса.  –  И попытайтесь придать такому знаковому поединку хоть малую толику чести  для моих описаний.

Рот Юлиана открылся от ужаса.

– Мы что,  продолжим без императора?

Ответ Клеандра был произнесен веселым тоном, но в его словах безошибочно угадывалась команда.

– Действительно, мы так и сделаем прокуратор! В конце концов, цена за бой уже  уплачена, и выплаты, которые будут причитаться в случае серьезного ранения или даже смерти любого из участников, уже оговорены и, я должен добавить, приготовлены к выдаче.

Он оглянулся на бритоголового раба, на поясе которого висел  набитый монетами внушительных размеров мешочек,  и которого по бокам сопровождала пара преторианцев.

– Дакийское золото, прокуратор, свеже-отчеканенное. И в конце концов, Юлиан, кто мы такие, чтобы рисковать вызвать гнев нашего императора, пренебрегая его указаниями? Вызывай соперников, и давайте посмотрим, что имел в виду Цезарь, устраивая этот бой, не так ли?

Марка вывели на Арену первым, оглядывавшего на удивление маленькое поле боя с выражением настороженной оценки. Обнаружив Скавра в группе имперских чиновников, он кивнул ему в знак признания, затем оглянулся на гладиаторов, которые стояли позади гостей лудуса. Гермес был одним из гладиаторов, удостоенных возможности наблюдать за поединком, и он ухмыльнулся Марку без малейших следов иронии на лице.

– Не совсем то, чего ты ожидал, а, центурион?

Он повернулся к небольшой группе мужчин, собравшихся в противоположном конце комнаты, узнав вежливый тон распорядителя. Подойдя к ним, он остановился в десяти шагах и поклонился, как проинструктировал  его Эйд, зарывшись пальцами ног в песок.

– Это не так грандиозно, как в некоторых других местах, где я сражался, распорядитель, хотя, приятно ощущать под ногами чистый песок, а не ту грязь, к которой я привык.

– И что ты этим хочешь сказать?

Он мрачно улыбнулся.

– Грязь, которая превращалась в трясину, настолько глубокую, что человек, получивший ранение, тонул в ней, прежде чем истечет кровью, провоняв мочой и дерьмом людей, которые сражались  и умирали рядом со мной.  По сравнению с теми днями, это праздник.

Дверь в стене Арены открылась, и Мортиферум вышел на песок, легко пройдя по боевой площадке, пока не оказался в полудюжине шагов от того места, где его ждал Марк. Он представлял собой зеркальное отражение своего брата как по росту, так и по строению тела, его волосы были зачесаны назад, чтобы придать ему гладкий, смертоносный вид. Саннитус выступил вперед с  угрожающим  видом, его обычная грубая туника была заменена белым одеянием судьи, а в правой руке он держал обычную длинную палку.

– Гладиаторы, этот поединок будет до третьей крови, и победителем будет назван тот, кто первым поразит своего противника и трижды пустит  ему кровь. Награда составляет тысячу сестерциев, десять золотых ауреусов, пожертвованных самим императором. Когда будет нанесена рана, вы отойдете в сторону и дадите мне время ее осмотреть. Если я посчитаю, что рана слишком серьезна для продолжения боя, я объявлю раненого проигравшим, и бой будет окончен. Однако, в случае нанесения серьезного ранения, лудус оставляет за собой право оставить приз победителя себе в качестве ущерба за повреждение ценного имущества. Это будет демонстрация гладиаторского мастерства, а не смертельный бой. Вы оба все поняли?

Оба соперника кивнули, и ланиста повернулся, чтобы посмотреть на своего хозяина.

– Готовы ли вы и наши гости, прокуратор?

Юлиан коротко кивнул, все еще озабоченный возможностью нанесения ненужных травм обоим гладиаторам.

– Начинайте!

Саннитус отступил назад, энергично взмахнув руками, чтобы гладиаторы встретились друг с другом.

– Начали!

Оба противника смотрели друг на друга поверх лезвий своих поднятых мечей,  Мортиферум игриво приподнял бровь, скользнув ногами по песку, поворачиваясь вправо и добиваясь соответствующего ответа от Марка.

– Итак, Корв, каково это – сражаться клинком к клинку с самым знаменитым гладиатором Рима? Как долго, по-твоему, ты сможешь противостоять мне? – Его тон был отнюдь не враждебным

Марк смотрел в ответ, его лицо ничего не выражало, когда он шаг за шагом приближался к своему противнику, они медленно кружили, наблюдая друг за другом прищуренными от сосредоточенности глазами.

– Я думаю,  это твой брат был самым знаменитым гладиатором в Риме?

Чемпион открыл, было рот, словно собираясь что-то сказать, но вместо этого прыгнул вперед, описав правой рукой дикую дугу, нацеленную в голову противника, как и предсказывал его брат. Вместо того, чтобы поднять свой клинок для парирования, Марк развернулся вправо и рубанул правым мечом по бедру противника, заставив Мортиферума аккуратно отскочить назад с довольным смехом.

– Отлично сработано! Молодец! Возможно, с тобой  мне будет не так скучно, как я ожидал ...

Что-то в его самодовольной улыбке вызвало ответную реакцию у Марка, почувствовав внезапный прилив гнева внизу живота, он понял, что идет вперед с  яростным рычанием, вовремя отражая клинки своего противника и отбрасывая его назад в шквале ударов и парирований. Глядя в глаза противника, его мечи, казалось, двигались сами по себе, когда он молотил по защите отступающего гладиатора, и вскоре  он увидел первый намек беспокойства на лице своего врага. А затем, как будто его противник просто решил, что с него хватит, он свирепо посмотрел на Марка и перестал отступать, отбиваясь со скоростью и мастерством, которые римлянин до этого поединка встречал редко.

Клеандр сжал кулак, когда темп боя возрос, одобрительно хлопнув ладонью по подлокотнику своего кресла.

– Теперь мы можем видеть, из чего сделаны эти люди! Вот это бой!

Пока они смотрели, Мортиферум парировал шквал ударов, а затем, в краткий момент, когда защита Марка была вскрыта его яростной атакой, прыгнул вперед в мощном выпаде и вонзил самый кончик одного из своих клинков в ногу противника чуть ниже колена. Гладиаторы, выстроившиеся вдоль стен, громко приветствовали первую кровь, и Саннитус  выступил вперед, выкрикивая команду обоим мужчинам.

– Остановить сражение!

У главной двери лудуса тяжелый кулак дважды стукнул по дереву, выхватив дежурного раба из его приятной задумчивости. Он приоткрыл тонкую смотровую щель, вырезанную в толстых балках, крикнув сквозь нее, даже не потрудившись посмотреть, кто потревожил его дремоту.

– Отвали и побеспокой кого-нибудь другого.  Лудус на ночь закрыт для таких, как ты,

– Правда, Пиро? Закрыт для таких, как я?

Привратник вздрогнул, наполовину узнав голос по воспоминаниям, к которым не возвращался уже много лет. Это был глубокий и повелительный, наполненный высокомерным пренебрежением ко всем остальным голос человека, который сто раз смотрел смерти в лицо и всегда уходил невредимым.

– Но, это не  может...

– Все нормально. Открывай!

– Трахни меня, если ...

– Я трахну тебя позже и не тогда, когда на улице бродят собаки. А теперь открой эту дверь и впусти меня, если только тебе не хочется увидеть цвет собственной печени, прежде чем отправиться в подземный мир.

Саннитус встал между бойцами, тыча в Мортиферума своей длинной палкой, чтобы оттолкнуть его за пределы досягаемости меча, прежде чем наклониться, чтобы осмотреть рану. По ноге Марка медленно стекала струйка крови, и ланиста кивнул с видом, который красноречиво говорил о его желании закончить бой до того, как один из них нанесет другому серьезную травму.

– Кровь! Одно очко за Мортиферумом!

Он отступил назад, помахав двум мужчинам рукой.

– Продолжайте сражение дальше!

– Вперед, Несущий Смерть, поставь этого ублюдка на место!

Гладиатор-ветеран кивнул на возглас Гермеса и ринулся в бой,  с решимостью от осознания того, что его навыков и целеустремленности, будет достаточно, чтобы победить этого нового и неожиданно эффективного противника. Их мечи мелькали и сталкивались с такой скоростью, что зрители едва могли уследить за ходом боя, но наметанному глазу  Велокса показалось, что, пока его брат атаковал изо всех сил, Марк снова ушел в себя и сражался в обороне без каких-либо признаков необходимого импульса,  чтобы броситься вперед и напасть на своего врага.

Яростный поединок продолжался, двое мужчин были полностью сосредоточены на лицах друг друга, в то время как Мортиферум постоянно искал лазейку, Марк все время парировал его удары без каких-либо признаков того, что ему удастся вернуть инициативу.  Прокуратор Новий скорчил пренебрежительную гримасу, слегка покачав головой.

– Ваш приятель Корв, кажется, несколько потерял интерес с тех пор, как получил пинка под зад. Должен признаться, я немного разочарован. Я думал, что в этом новом парне я увижу нечто большее ...

– О, я не совсем с тобой согласен ...  –  Они оглянулись на сидящего Клеандра, его глаза все еще были сосредоточены на поле битве. –   Для меня его поведение больше похоже на стратегию, чем на тактику.

Он отмахнулся от их недоуменных лиц, наблюдая, как Марк позволяет водить себя по маленькой Арене. Наконец Мортиферуму удалось пробить брешь в обороне римлянина, больше за счет грубой силы, чем какого-либо матерства обращения со своими клинками, просунув клинок под защиту Марка и искусно нанеся порез в верхнюю часть бедра под возобновившиеся одобрительные крики гладиаторов, выстроившихся вдоль стен.

– Остановить бой!

В коридоре послышался какой-то шум.

– Ну что стоишь, Эйд! Пойди узнай, в чем там дело!  – крикнул Санниус

Помощник ланисты отрыл дверь и вышел в коридор.

-Приветствую тебя Эйд!

Помощник ланисты  резко обернулся на голос и сузил глаза. Он шагнул ближе к новоприбывшему, прищурившись и пристально приглядываясь к нему в полумраке коридора. Раб лудуса, стоявший позади него, испуганно положил руку на рукоять своего меча, затем замер при виде волчьего предвкушения на жестком, покрытом шрамами лице незнакомца, когда тот угрожающе погрозил пальцем.

– Если ты вынешь этот кусок железа, то умрешь еще до следующего вздоха. Ты предпочитаешь умереть здесь и сейчас?

Перепуганный мужчина убрал руку с рукояти оружия, громко сглотнув.

– Мудро поступаешь!  А ты, Эйд?  Мне с тобой обязательно драться?

Помощник ланисты покачал головой, подняв перед собой пустые руки.

– Сейчас я не такой дурак, каким был, когда мы встречались в последний раз.

Гигантского роста мужчина мужчина кивнул, протягивая руку.

– Мне понадобится оружие, Эйд. Я возьму твой клинок, и я уверен, ты сможешь быстро найти себе  другой, а?

Помощник ланисты повернулся, вынул меч из ножен стражника и указал в конец коридора.

– Принеси себе другой. Быстро. И никому больше не говори.

 Эйд  повернулся к здоровяку. – Я не буду тебе мешать. Но зачем ты вернулся именно сейчас?

Ответ новоприбывшего сопровождался покачиванием головы здоровяка.

– Я задал себе сегодня тот же самый вопрос.

Саннитус во второй раз встал между двумя мужчинами, с быстрым профессионализмом осмотрев порез.

– Снова кровь! Два очка  в пользу Мортиферума! –  Он посмотрел на Марка, встревоженный беззаботным выражением лица римлянина. – Почти заканчиваем. Просто веди себя прилично и дай себе сделать третий порез, и мы покончим с этим.

Санниус  отступил от бойцов.

– Начали!

Мортиферум, самоуверенный в своей неминуемой победе, нахмурился, когда Марк поднял обе руки, чтобы выставить мечи так, чтобы они оказались на уровне его лица, заставляя противника посмотреть ему в глаза. Гладиатор недоуменно покачал головой, его губы скривились в усмешке человека, понимающего, что бой у него уже в кармане.

– Ты хороший боец, Корв. Очень даже хороший. Ты единственный мужчина, которого я когда-либо встречал, не считая моего брата, который может смотреть в глаза своему противнику и предоставить мечам действовать  самим по себе. Но ты недостаточно хорош, чтобы остановить меня, не так ли? Никто никогда не выходил живым  от меня в кровавом поединке после того, как был нанесен первый удар, не говоря уже о двух. –  Он продолжил в примирительном тоне. – Так что будь хорошим мальчиком и…   Я никогда тебя раньше не встречал и никак не пойму твоей неприязни ко мне…

Марк прервал его, его голос был полон ненависти и отвращения.

– Но, ты узнаешь это? Напряги мозги.

Мортиферум покачал головой.

– Почему я должен узнать пару мечей, которые я никогда раньше не видел?

– Потому что раньше они были собственностью одной из семей, которых ты и твои коллеги-убийцы зарезали во имя имперского правосудия. И теперь эти мечи здесь и жаждут  твоей крови.

Саннитус подошел к двум мужчинам с выражением гнева, на своем лице.

– Перестань болтать и продолжай бой, или я...

Голос Марка внезапно стал холодным как лед, поскольку он проигнорировал предупреждение ланисты, не отводя взгляда от своего противника.

– Уйди с песка, Саннитус, или я прирежу тебя рядом с этим куском дерьма.

Юлиан бросил один взгляд на лицо римлянина и сделал шаг назад, поглядывая на дверь. Он резко остановился, когда дверь открылась у него перед носом,  в образовавшуюся щель протиснулась массивная фигура с мечом в каждой руке.

– Никто не уйдет отсюда. Пока этот бой не закончится.

Клеандр посмотрел на него с блаженной улыбкой, от которой у Юлиана кровь застыла в жилах.

– А, вот и ты, старина! Это зрелище, которое заставит человека гордиться тем, что он гражданин этого великого города. Приветствую тебя, чемпион, и добро пожаловать на поединок крови в честь императора!  Кажется, ты пришел как раз вовремя...

Крупный мужчина кивнул ему, а затем обратил свое внимание на песок.

– Саннитус.

Ланиста все еще смотрел на него, словно не в силах поверить своим глазам, когда его бывший заклятый враг прошел вперед, протиснувшись мимо собравшихся прокураторов, как будто их там и не было.

– Фламма … Кого, кого, а уж тебя я никогда не ожидал снова увидеть в этом лудусе.

Здоровяк пожал плечами.

– Иногда мужчина не может игнорировать то, что он должен сделать. Даже если мне удавалось закрывать на это глаза последние несколько лет.

Он обратил свое внимание на двух мужчин, пригнувшихся в своих боевых стойках.

– Ну что, юный Марк, сколько еще ты собираешься играться с этим придурком?  Разве я не говорил тебе, что ты  всегда получишь работу, как только найдешь вакансию?

Мортиферум покачал головой, его брови недоверчиво приподнялись.

– Пошел ты на хер, старик, кем бы ты себя ни возомнил! Сейчас я закончу этот кровавый поединок! Я собираюсь разрезать этого выскочку на ...

Он отшатнулся назад, когда Марк бросился в яростную атаку, отчаянно защищаясь, в то время как римлянин безжалостно оттеснял его с силой, порожденной яростью, которая запульсировала в нем с новой силой. Ярость, которая тлела в нем все годы изгнания, внезапно вырвалась наружу, ужасающе свободной, бездумной, не задающей вопросов, жаждущей крови человека, который убил его семью.

– Мои сестры были изнасилованы и убиты и брошены на съедение воронам на мусорной свалке!

Он прорвался сквозь расшатанную защиту Мортиферума, но вместо того, чтобы использовать свои клинки против противника, он развернулся со скоростью нападающей змеи, ударив гладиатора острием локтя в лицо и отбросив его назад.

– Моя мать истекла кровью от рук людей, которые называли моего отца своим другом, пока ты не сделал за них грязную работу!

Мортиферум пришел в себя, но удар потряс его рассудок, и мечи Марка на мгновение оказались слишком быстрыми, чтобы он мог парировать удар. Он рубанул по руке гладиатора, державшей меч, и Юлиан вскрикнул от ужаса, когда три пальца его чемпиона-гладиатора упали на песок. Велокс  двинулся было вперед, но обнаружил, что смотрит на лезвие одного из мечей Фламмы, внимание здоровяка было приковано к бою, но острие меча было непоколебимо направлено ему в горло.

– Еще один шаг ... –   Он обвел взглядом людей, выстроившихся вдоль задней стены, его лицо исказилось от презрения.  –  Любой из вас, кто хочет умереть сейчас .. давайте, подходите ко мне!

Застыв на месте от угрозы, чемпион-гладиатор в ужасе наблюдал, как его брат, неспособный удержать меч в искалеченной руке, попытался метнуть его в своего мучителя. Клинок просто бесполезно упал на землю, и Марк оттолкнул его ногой, приближаясь к своему поверженному врагу.

– Мой брат был продан в рабство!

Он отбил оставшийся клинок одним мечом, затем вонзил другой в бедро своего противника, пронзив им мышцы  конечность и выйдя между подколенных сухожилий, вместе с тонкой струйкой крови, которая стекала на белый песок.  Мортиферум недоверчиво уставился в лицо Марка ввалившимися глазами, и римлянин наклонился ближе, что-то шепча ему на ухо, пока крутил клинок, исторгая у гладиатора стон агонии.

– Моего отца пытали, пока он не признался в государственной измене, которой никогда не совершал. Но он так и не выдал секрета о том, куда отправил меня, чтобы спасти от тебя и твоих подонков.

Вытащив меч из ноги Мортиферума, он выбил опору другой ноги пошатнувшегося гладиатора, и ударом другого клинка повалил его на песок, затем ткнул острием своего оружия в ямочку на его обнаженной груди.

– И меня зовут не Корв!   Меня зовут Марк!

Он оперся на клинок, вонзая первый дюйм металла в грудь своего беспомощного противника. Мортиферум напрягся, сопротивляясь проникновению холодного железа.