Текст книги "Небеса Перна"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Он стиснул руки в кулаки, пытаясь подавить в себе желание наброситься на пленников и силой вырвать у них правду. Зачем они хотели уничтожить все то, что он создавал с таким трудом?! Он делал еще шаг вперед.

– Ложь! – Мужчина, оказавшийся прямо перед ним, вскинул руки, словно защищаясь от удара. – Мы должны уничтожить ложь!

– Какую ложь? – спросил Тагетарл. Он не ожидал ответа – по крайней мере, такого.

– Ту ложь, которую печатают арфисты. И распространяют по всему Перну! – закричал мужчина, указывая на цех, туда, где у стены были сложены готовые к отправке книги.

– Что еще за разговоры о лжи? – поинтересовался капитан Венабил, поворачиваясь к Тагетарлу.

– Я не печатаю лжи! – громко выкрикнул Тагетарл.

– Но ты печатаешь книги. Ты используешь гнусные методы Мерзости. Ты распространяешь Мерзость!

Капитан Венабил, сжав громадные кулаки, бросился к говорившему, который испуганно отшатнулся.

– Ха! Значит, Мерзость, да? А вы, значит, Очистители! – Венабил развернулся к толпе; в его глазах читалось неприкрытое отвращение и ярость. – Это всего-навсего компания трусливых Очистителей, которые пробрались сюда ночью, чтобы уничтожить то, что в силу своей тупости не могут оценить по достоинству!

– Мы должны остановить ложь. Мы должны сохранить чистоту Перна! – крикнула женщина, стоявшая чуть дальше в цепочке пленников. – Мы должны сохранить Перн свободным от Мерзости!

– От чего и нужна свобода, так это от ваших идиотских идей! – Презрение и отвращение капитана Венабила явно разделяло большинство собравшихся. – Сейчас Перну как никогда нужна помощь!

– Что бы с нами было, если бы Игипс не предупредил нас о Потопе, последовавшем за падением Огненного шара? – спросил кто-то в толпе. – Капитан верно сказал. Утопить их, и дело с концом!

Со всех сторон раздались крики «Утопить!», звучавшие все громче и громче, сливающиеся в единый хор.

– Суньте их назад в сеть и сбросьте в море!

– Вот еще! Разводить грязь в нашей гавани!

Рут’ зарычал, причем так громко, что люди во дворе невольно зажали уши руками. Из-за стены отозвался Лиот’, и во дворе цеха наступила тишина.

– Вы – Очистители? – до странности спокойным и ровным голосом спросил Джексом. Его взгляд был прикован к самому высокому из пленников, который смотрел в пространство невидящими глазами.

– Да! – с вызовом прокричала женщина, в то время ‘ как виноторговец заявил:

– Мы ничего не признаем!

– Думаю, в данном случае, – суховато заметил капитан Венабил, – следует поверить женщине.

– Они все заодно, верно? – спросил тот, что грозил пленникам кулаками и предлагал утопить их. – Срывали двери с петель, пытались поджечь склады….

– Да, склады! – Худой сутулый человек протолкался сквозь толпу и заявил, махнув рукой в сторону складов цеха: – Вы и мой холд могли сжечь! Я – Колмин, подмастерье цеха ткачей, и все то, что я сделал за зиму, хранится за этой вот стеной! Я использую только традиционные методы – а вы могли погубить весь мой труд! Все могли погубить!

– Мы тут в Широком Заливе не любим поджигателей, – закричала какая-то женщина, сложив руки рупором, чтобы ее наверняка услышали. – Скажите свое слово, арфисты! Это же на ваш цех они напали.

– С теми, кто является Очистителями, нужно обращаться по-особому! – крикнул Шпилька и повернулся к Джексому и Н’тону. – По крайней мере, их следует изолировать, – уже тише прибавил он.

– Рад это слышать, – ответил капитан Венабил; потом нахмурился: – Что ты имеешь в виду, арфист Мекельрой?

Люди притихли, ожидая ответа Шпильки.

– Если те, кто называет себя Очистителями, совершают нападения, Конклав рекомендует ссылку!

Рут’у и Лиот’у пришлось подать голос еще раз, чтобы утихомирить поднявшийся шум.

– Вы не можете нас сослать, – крикнул виноторговец. Он рванулся вперед, пытаясь добраться до Шпильки;

двое помощников Шпильки перехватили его, причем сделали это настолько резко и грубо, что стало понятно – они воспользовались долгожданным поводом.

– Почему? – поинтересовался Джексом.

– Все острова затонули.

– О, – тихо проговорил Н’тон, – полагаю, для вас отыщется подходящий.

– Нас нельзя ссылать!

– Мы спасаем Перн!

– Это нечестно!

Пленники бросилась врассыпную, пытаясь скрыться или силой прорваться к воротам. Собравшиеся с азартом принялись ловить и усмирять их; кто-то требовал веревку, чтобы связать пленников, кто-то – тряпки, чтобы заткнуть рот тем, кто орал громче всех.

– Так что же с вашей установленной процедурой, лорд Джексом? – тяжело дыша, проговорил капитан Вена-бил.

– Лорд-холдер, предводитель Вейра и мастер цеха могут принимать решения, имеющие такую же силу, как и решения Конклава, – ответил Джексом. – Это записано в Хартии: кто хочет, может проверить. Мы должны вынести приговор при достаточном количестве свидетелей.

«МЫ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕМ!» – «Я СВИДЕТЕЛЬ!» – «МЫ ВСЕ ЗДЕСЬ БЫЛИ!» «ПРОЩЕ УТОПИТЬ. И БЫСТРЕЕ!» – «СОСЛАТЬ ИХ!» – «ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НИХ!»

Вскинув руки, Джексом прекратил этот водопад криков и обратился к толпе.

– Те из вас, кто не желает быть свидетелем суда и вынесения приговора, могут свободно уйти.

Позднее Тагетарл вспоминал, что не ушел никто.

– Тогда приговор суда вступает в законную силу. Предводитель Вейра Н’тон, ты можешь послать за помощью, – официальным тоном заявил лорд Руат-холда.

– Вы что, просто сбросите их на какой-нибудь остров? – спросил капитан Венабил; судя по выражению его лица, приговор его ошеломил.

– Не просто сбросим, – чувствовалось, что Н’тон борется с собой, хотя внешне он был совершено спокоен. – Мы оставим им достаточное количество пищи, необходимых предметов обихода… – он помолчал, – и воды, чтобы они успели обустроиться.

– Но… но…

Взгляд Н’тона заставил Beнабила замолчать.

– Я, – тихо заговорил он, – единственный, кто будет знать, на каком они острове. А в Восточном море еще достаточно островов, на которых можно… изолировать тех, кто несет столько разрушений.

– Это лучше, чем то, чего они заслуживают, предводитель Вейра. Гораздо лучше! – Капитан Венабил отступил назад, почтительно поклонившись всем троим. Решения, касающиеся жизни других людей, принимать всегда тяжело.

Толпа уже успокоилась; кто-то начал потихоньку переговариваться, обсуждая решение суда. Шпилька послал двоих помощников, чтобы те доставили из погреба последнего пленника, связав ему руки за спиной, прежде чем поставить его в один строй с остальными Очистителями перед выломанными дверями цеха.

Увидев, что Рошинн дрожит, Тагетарл обнял ее за плечи и притянул к себе.

– Это законно, ты же знаешь, – прошептал он.

– Я знаю. Я читала Хартию. Я просто никогда не думала, что нам придется это применять…

– Может быть, изолировать их – это самое лучшее, – тихо продолжал Тагетарл. Конечно, он был в ярости, он был готов избить нападавших – и все-таки по природе своей он не был ни жестким, ни жестоким человеком. – Из рудников они могут вернуться и снова творить то же самое. Думаю, я предпочту знать, что они не смогут до нас добраться – даже если позднее мы решим вернуть их из изгнания.

Рошинн прижалась к нему, качая головой. Он не сказал ей, что среди тех, кто был схвачен этой ночью, отсутствовали двое важных членов движения Очистителей: Шрамолицый и женщина из Тиллека. А это означало, что цеха и холды еще не избавились от всех, кто считал Игипса Мерзостью…

Драконы парили в небе над двором, сверкая глазами. Откуда-то снова вынырнули файры, выписывавшие вокруг них пируэты и издававшие удивительно мелодичные трели.

– Они приземлятся на верфи, – сказал Н’тон, указывая в направлении залива.

До верфи было недалеко, а среди собравшихся хватало сильных мужчин и женщин, которые могли доставить туда Очистителей, несмотря на их сопротивление и мольбы о пощаде. Рут’ последовал за ними и уселся поблизости, пока пленников грузили на драконов вместе с узлами, где было самое необходимое имущество.

Затем Н’тон забрался на спину своего дракона.

– Всадники, Лиот’ укажет вам точку назначения! – сказал он достаточно громко, чтобы его услышали все собравшиеся. Он поднял руку и дал сигнал подниматься в воздух.

Тагетарл подумал, что ему еще никогда не приходилось видеть ничего столь впечатляющего: двенадцать драконов поднялись в ночное небо, сопровождаемые стайками файров, и одновременно исчезли в Промежутке.

Люди расходились по домам и поднимались на борт кораблей в необычном молчании.

– Вы сделали то, что должны были сделать, лорд Джек-сом, мастер Тагетарл, – тихо, но твердо проговорил капитан Венабил.

Он пожал обоим руки и ушел.

– Да, именно то, что нужно было сделать, – повторил Шпилька, когда все они пошли назад к цеху. Он немного отстал, поравнявшись с Джексомом, который шагал медленнее остальных, опустив голову.

– Среди них был Дорс, верно, Джексом? – спросил он так тихо, что его слышал только молодой лорд.

Джексом бросил на него уничтожающий взгляд: так на арфиста не смотрели с тех пор, когда он еще был учеником.

– Ни холда, ни цеха, – после долгого молчания ответил он. – Даже если он мой молочный брат – что я мог поделать?

– Я следил за ним, Джексом. – пробормотал Шпилька, – следил очень долго…

– Ты – да. А я – нет.

– Я знаю, – в голосе арфиста слышалось глубокое сострадание.

– Неужели он с самого начала принимал в этом участие?

Шпилька пожал плечами:

– Мы даже не знаем, когда Очистители появились снова. Не все, кто принимает участие в этих… деяниях, заинтересованы в том, чтобы сохранить Перн «традиционным» или «чистым». Не сомневаюсь в том, что некоторые из них просто слепо верят только в то, чему их учили отцы и матери. Горцы, например, никогда не относились к обучению у арфистов должным образом. Такие есть и в лесных холдах Южного Болла, и в горных холдах верхнего Телгара и Лемоса, и среди кочевников в пустынях Айгена. Все они просто боятся перемен. Они, возможно, даже жалеют о том, что исчезла Алая Звезда и больше нет вечной проблемы, на которую можно свалить все, что идет не так. К сожалению, двоих из тех, кого я подозреваю в разжигании вражды по отношению к целителям и новым технологиям цеха печатников, среди нашего сегодняшнего улова не было. – Он ускорил шаги и нагнал Тагетарла, оставив Джексома. – Было бы разумно, мастер-печатник, выпустить заявление о том, что произошло сегодня ночью. Скороходы проследят за тем, чтобы люди узнали правду.

Правду, которая не назовет в числе вандалов, отправленных в ссылку этой ночью, молочного брата Джексома, лорда Руатанского…

Возле ворот цеха стояли несколько мужчин и женщин. Рядом расположился Рут’, ожидавший возвращения своего всадника.

– Если сегодня или завтра вам будет нужна помощь, мастер Тагетарл, – выйдя вперед, начал мужчина, – то мы охотно поможем вам в починке и ремонте.

Тагетарл поблагодарил их, понимая, что двери цеха все равно придется заменить. Стальные двери способствовали бы его душевному спокойствию, однако он скопил недостаточно марок, и он сомневался в том, что у цеха кузнецов сейчас найдется время для такой работы.

– Если среди вас есть плотник…

– Пятеро, мастер Тагетарл, – именно поэтому мы и решились обратиться к вам именно сейчас.

– Я крайне признателен вам. Приходите утром, когда вам будет удобно.

Из ночного сумрака вынырнули два файра; они устроились на плечах у Рошинн и Шпильки, после чего все наконец вошли в цех. Все – кроме Джексома, который, подойдя к своему дракону, взобрался ему на спину. Тагетарл поднял руку, прощаясь с ним, но, должно быть, лорд-холдер его не увидел. В молчании Шпилька и Тагетарл закрыли ворота; Шпилька тут же направился на чердак, куда, по всей вероятности, уже удалились его помощники. Тагетарл и Рошинн свернули направо и поднялись к себе.

Утром, когда пятеро плотников поставили новые двери – из наилучшего, самого прочного дерева, с гордостью уверили они Тагетарла, – мастер-печатник отправился на станцию скороходов, чтобы отнести туда отчет, который они с Рошинн составили за эту бессонную ночь.

Смотритель станции Арминет прочел текст, поджав губы.

– Отлично сказано, мастер Тагетарл, – заметил он. – Честно. Мы приложим этот отчет к каждой посылке и к каждому письму, которые будут отправлены отсюда. Может быть, мне даже понадобятся еще копии.

Тагетарл попытался возражать, с ужасом думая, во сколько же ему обойдется это ночное происшествие.

– Оставь свои марки в покое, – прибавил Арминет, отодвигая и те, которые положил перед ним мастер-печатник.

– Но это заявление цеха арфистов….

– Это общественное дело, – ответил Арминет, выпрямившись с достоинством: он был довольно высокого роста, хотя и пониже, чем Тагетарл. – Я тут решаю, что моя станция будет распространять, а что нет. Жители Широкого Залива прекрасно видели, какое позорное деяние совершили люди без холда и цеха, мастер Тагетарл, и остальные должны узнать об этом, причем так, чтобы ни у кого не осталось сомнений даже в малейших деталях этого дела. – Он постучал пальцем по последнему абзацу отчета. – Поскольку я был одним из свидетелей, могу подтвердить, что все было именно так. Благодарю, мастер Тагетарл. И пусть никто не говорит, что скороходы сделали меньше, чем могли бы.

Руат-холд

Поздний вечер 9.2.31

– Ты узнал одного из них, не так ли, Джексом? – тихо спросила Шарра, весь день с тревогой поглядывавшая на мрачного и молчаливого мужа.

Она знала, что прошлой ночью его куда-то вызывали. Вернувшись, он тщетно пытался скрыть усталость и озабоченность. За обедом и за ужином он почти ничего не ел, и даже то время, которое он обычно проводил с сыновьями, сегодня, по всей видимости, не доставило ему радости.

Она ждала весь день, не расспрашивая, надеясь, что он сам расскажет о том, что его тревожит. Только один Раз она видела его таким: когда ему пришлось принимать

решение о ссылке виновных в похищении мастера Робин-тона.

Она ждала и тогда, когда они поднялись в свои апартаменты. Джексом подошел к окну и уставился в него невидящим взглядом. Шарра решила уже, что придется все-таки расспросить его самой, но тут он тяжело вздохнул:

– Мы с Рут’ом были в Широком Заливе, помогали Тагетарлу. Там пытались разрушить цех печатников.

– Снова Очистители?

А кто же еще, тут же подумала она: все цеха принимали услуги цеха печатников с энтузиазмом.

Он кивнул, но ничего не стал уточнять.

Последовало длительное молчание; Шарра наблюдала за своим супругом, который рассеянно поглаживал тяжелую ткань портьеры, закрывавшей вход в спальню и не дававшей проникнуть внутрь зимнему холоду. Шара молчала. Она знала своего мужа – и знала, каким он бывает, когда все его мысли заняты сложной проблемой.

– Одним из них был Дорс.

Шарра почувствовала, как все у нее внутри сжалось от этого признания, сделанного тихим и ровным голосом. У Джексома было не так уж много добрых воспоминаний о молочном брате. После того как умерла его приемная мать, он еще много Оборотов старался надеяться на лучшее и долго терпел выходки Дорса. Дорс покинул Руату очень вовремя: еще один проступок – и Джексом вынужден был бы сам выгнать его.

– Я думала, что он отправился на Южный и работает на Торика…

Джексом медленно наклонил голову.

– Он ничего не сказал.

– Но, милый, конечно же, – Шарра подошла к нему и положила руку ему на плечо, чувствуя, как напряжено все его тело, – ему стоило только…

– Их просили назвать холд или цех. – Джексом судорожным движением рванул ткань портьеры с такой силой, что она треснула наверху, грозя оторваться

– И ты так расстроен потому, что он не сказал!

– Я не уверен. – В голосе Джексома Шарра слышала муку и боль. – Я не знаю! Я… я думаю, – Джексом спрятал лицо в складках портьеры, – он был у них предводителем. Я думаю, он бросил мне вызов. Что так он пытался бороться со мной и со всем, что я отстаиваю. Что он ожидал от меня? Что, он думал, я стану делать? Позабочусь о том, чтобы их просто сослали в рудники?..

Казалось, еще мгновение – и он сорвет портьеру, но Шарра осторожно разжала его пальцы.

– Полагаю, так или иначе он получает то, что заслужил, Джексом, – тихо, без осуждения проговорила она. – Кто-нибудь еще его узнал? Рут’ сказал, что ты был там не один.

Глаза Джексома сверкнули.

– Нет, нет, любовь моя. Я не расспрашивала его. Он знает, что я иногда боюсь, что вы оба попадете в беду и ничего мне не расскажете.

Она пыталась говорить спокойно и ласково, чтобы облегчить его боль. Она даже не стала упрекать его за напрасное подозрение.

– Шпилька сказал, что выслеживал его уже давно. Может быть, Н’тон тоже узнал его, хотя они и не виделись много Оборотов. – Мгновение Джексом молчал, потом прибавил: – Я должен был хоть как-то поговорить с ним. Может, мне он рассказал бы больше…

– Больше – о чем? Неужели случившегося недостаточно? Его поймали на месте преступления, когда он собирался разрушить то, что, как ему прекрасно известно, позволило всему Перну сделать огромный шаг вперед!

Джексом одарил ее долгим, ничего не выражающим взглядом. Это заставило ее внутренне вздрогнуть: обычно они были совершенно откровенны друг с другом.

– Я думал, что на юге у Торика ему хорошо, – наконец проговорил он.

– Ох! – Шарре пришлось сесть, когда она осознала, что имел в виду ее муж. Он пытался защитить eel

– Лучше считать, что он действовал сам по себе. Может быть, просто использовал возможность сделать другому гадость – он это обожает, да так, чтобы ему еще и заплатили. Это на него оч-чень похоже… – Джексом отошел от окна и принялся расхаживать взад и вперед по комнате, глядя куда угодно, но только не в лицо своей жене.

– Мой брат Торик, – проговорила Шарра таким же напряженным голосом, каким несколько минут назад говорил Джексом, – был жадным еще в детстве. Он никогда не уступал того, что принадлежало ему, или… – она помолчала, – или того, что, как он считал, по праву должно принадлежать ему, и никакими разумными доводами переубедить его было нельзя. С тех пор, как ты знаешь, он утратил расположение всех своих братьев и сестер. Даже своих сыновей. Когда несколько Оборотов назад лорды-холдеры и предводители Вейров постарались умерить его аппетиты, я полагала, он поймет, что человек не может захапать все, что есть какие-то ограничения…

Джексом не мог вынести боли, которая звучала в ее голосе; он обнял жену, прижавшись щекой к ее щеке.

– Мы не можем знать наверняка, что это очередной его план, Шарра.

Она прижалась к нему, впитывая всем телом спокойную силу, которую он всегда излучал.

– Даже если я сама не сомневаюсь, что Торик способен противопоставить себя всему остальному Перну – просто чтобы доказать, что он это может сделать?

Теперь они поменялись ролями, и нуждавшийся в утешении Джексом принялся успокаивать Шарру.

– Мы скоро узнаем, кто отдавал приказы и кто организовал всю эту смуту и акты вандализма.

– Узнаем? Шпилька тебе что-то сказал? – Шарра заглянула ему в глаза. – Мы только что пришли в себя после одной беды, а нам уже грозит следующая…

– Тише, тише, любовь моя. – Он медленно, нежно укачивал ее.

«Тише, тише, Шарра. Мы здесь!»

На долю секунды ей, хотя она и привыкла к тому, что Рут’ с ней разговаривает, почудилось, что эти слова произнес не он один.

Холд Прибрежный

За два дня до заседания Конклава 2.26.31

Сидя в Прибрежном возле окна, Лесса наблюдала за людьми, проходившими по гравийной дороге, проложенной от берега. Ее по-прежнему удивляло то, что холд Робинтона уцелел во время бедствия, не пощадившего многие другие холды. После зимнего урагана некоторые его вещи были заменены любовно сделанными копиями. Сейчас все здесь выглядело почти так же, как до смерти Робинтона. Казалось, он только что вышел за порог или, может быть, возится с парадной одеждой в своей комнате, прежде чем выйти к гостям. Словно душа Робинтона, главного арфиста Перна, все еще присутствовала здесь; словно мастер по-прежнему оставался со своими друзьями – Лайтолом, старым мастером Вансором и Д’рамом. Какой великолепный квартет они составляли!

Лесса следила за драконами, прилетавшими попарно, скользившими над волнами, которые тихо, почти бесшумно набегали на берег. Это зрелище чем-то напомнило ей танец на Встрече; она сосредоточилась на этой мысли, стараясь думать о приятном, чтобы хоть немного унять то болезненное отчаяние, которое она испытывала со времени Потопа, вызванного падением Огненного шара.

С севера, из Вейра Плоскогорье, прибыли двое молодых предводителей Вейра – Г’бир на Винлат’е и Нелдама на Ясит’е. Их союз был счастливым – одна из немногих радостных новостей за последнее время. Отрадно думать, что хотя бы здесь все сложилось, как надо. Из Телгара, расположенного несколько восточнее, прилетели Д’фери и Палла с Виллерт’ом и Талмант’ой. С запада прибыл только один дракон с двумя пассажирами: Джексом и Шарра на Рут’е. Лесса хотела обсудить с Джексомом и Н’тоном происшествие в цехе печатников. Нужно основать второй печатный цех, и чем скорее, тем лучше. Слишком важны напечатанные документы: человеческая память не может сохранить все детали, да и переписывание текстов от руки грозит ошибками…

Самые крупные среди драконов Форта, Лиот’ и Лудет’а, несущие на спинах Н’тона и Маргатту, прибыли сразу вслед за Рут’ом; за ними – Гиармат’ и Байлит’а из Айгена и их всадники, Г’нариш и Надира. Лесса слышала рев драконов, возвещавший о появлении К’вана, Адреи, Хет’а и Бельжет’ы. Затем появились трое с востока – Т’геллан, Талина и Миррим. Что ж, появления Миррим следовало ожидать; Лесса знала, какой заносчивой и непокорной может быть Миррим, однако она всегда с сочувствием и симпатией относилась к своей воспитаннице.

Эррагон, недавно ставший мастером, послал особое приглашение Ф’лессану и зеленой всаднице из Монако по имени Тай, которая была одной из его учениц. Имя зеленой всадницы было знакомо предводителям Бенден-Вейра: она принимала самое активное участие в отражении нападения вандалов на Посадочную площадку и не щадила сил при эвакуации Монако.

Мастер Вансор, официально принимавший сегодня вечером предводителей Вейров, приветствовал входящих всадников, стоя на пороге комнаты, полной воспоминаний, которые были так дороги всем собравшимся. Он улыбался каждому новому гостю, словно по-прежнему мог ясно видеть их. Эррагон стоял за спиной Вансора; он надел алмазную подвеску – знак своего нового ранга, вполне заслуженного, если вспомнить о том, как точно и оперативно он работал во время падения Огненного шара и как своевременно рассылал предупреждения. Эррагон был представлен тем предводителям Вейров, с которыми ему не доводилось встречаться прежде. Лайтол и Д’рам уже возились с бумагами, устроившись за столом, стоявшим в дальнем углу. Девять стопок бумаг: для каждого Вейра… но для кого же предназначена последняя? Лесса снова перевела взгляд на дверь и заметила Ф’лессана, который поднимался по лестнице, держа под руку высокую темноволосую женщину. Лессе бросились в глаза широкий рот женщины и ее большие миндалевидные зеленые глаза.

«Всадница Зарант’ы», – почти с одобрением сказала Рамот’а. Лесса нахмурилась было, но потом черты ее лица разгладились. Ф’лессан уже не ребенок. После падения Огненного шара он был почти на грани истощения, спасая людей и вещи – в том числе и лодки, как сурово заметила Рамот’а. Спасение холдера, которому грозила верная гибель в волнах, стало событием даже для того дня, в который, как говорили арфисты, было совершено множество героических деяний. Ф’лессан всегда очень точно рассчитывал время; когда-нибудь она наконец спросит у него, как именно ему удалось совершить это невозможное спасение. Он прилетал в Бенден, только когда этого требовали обязанности командира крыла: судя по всему, теперь он предпочитал жить в Хонсю.

«Это его выбор», – несколько двусмысленно заметила Рамот’а.

Ф’лессан заметил мать, улыбнулся ей своей замечательной чарующей улыбкой и, отвернувшись, заговорил с Вансором. Лессу позабавило то, что он поздоровался с Вансором, как со старым знакомым; гораздо больше ее удивило то, что и Тай протянула старому мастеру руку, а тот с радостью пожал ее и улыбнулся, вскинув брови, словно так, расширив глаза, мог яснее разглядеть всадницу. Определенно, ей были рады в Прибрежном. Эррагон приветствовал ее, как учитель – своего лучшего ученика.

– Привлекательна, хотя и не красавица, – бросив короткий взгляд на спутницу Ф’лессана, прошептал Ф’лар Лессе. – Ничего удивительного в том, что он проводит в Хонсю так много времени.

«Ему там нравится», – все тем же загадочным тоном прокомментировала Рамот’а.

По ступеням уже поднимались Т’геллан, Миррим и Талина. Лесса подумала, что предводитель Монако-Вейра за последнее время сильно исхудал, а взгляд его стал тревожным и каким-то затравленным. Он работал без передышки, восстанавливая свой Вейр. Впрочем, Миррим с Талиной выглядели немногим лучше, чем бронзовый всадник, хотя, понятное дело, им приходилось далеко не так тяжело: на их плечах не лежала ответственность предводителя Вейра.

Тут Лесса поняла, что все уже в сборе, и вместе с Ф’ларом направилась на свое место в конце длинного, овальной формы, стола.

– Все здесь, не так ли? – устало улыбнувшись, спросил Ф’лар и немного подождал, пока все гости рассядутся.

Двадцать два всадника, три человека, которым следовало бы в покое доживать оставшиеся им Обороты, два мастера и лорд-холдер; двадцать восемь мужчин и женщин, собравшиеся, чтобы решить проблему, которую Лесса искренне считала неразрешимой. С другой стороны, когда-то столь же неразрешимой проблемой считалось уничтожение Нитей. Почему же она думает, что они не сумеют справиться с этим кризисом? Она чуть заметно передернула плечами и заняла место рядом с предводителем Бенден-Вейра, уловив его короткий вздох. Он выпрямился, расправил плечи и обратился к собравшимся.

– Я уверен, все вы слышали, что всадники должны что-то сделать с камнями, которые падают с неба. – Он немного помолчал, ожидая, когда улягутся возмущенные возгласы, вызванные этими словами. – Как бы абсурдно

это ни звучало, мы все понимаем, что именно этот вопрос первым встанет перед Конклавом, который соберется через два дня. Каким-то образом получилось так, что падение Огненного шара считается едва ли не нашей виной. – Тут он заговорил ворчливым и недовольным голосом: – Драконы могут летать в Промежутке. Почему они не могут просто столкнуть камни с их пути? Почему они не могут сжечь их прямо в небе? Неужели они ничего не могут

сделать?

– Разве мы сделали недостаточно? – Голос Ф’лессана странно дрогнул, что удивило Лессу.

Ф’лессан пожал плечами, лицо его приняло выражение рассеянного безразличия. Остальные бронзовые всадники тихо и возмущенно заговорили о неблагодарности и о невозможных требованиях.

– Всадники сделали более чем достаточно, – проговорил Лайтол с яростью.

– Все Вейры действовали просто великолепно, – с гордостью прибавил Д’рам.

– Насколько позволяло время, – ввернул Джексом, слегка повернув голову в сторону Лессы.

Это замечание немного разрядило напряжение. Кто-то даже рассмеялся.

– Я так и не сумел до конца понять, как вы сумели сделать все то, что сделали, – невиннейшим голосом проговорил Вансор, но мгновением позже посерьезнел. – Вы просто творили чудеса! И это при том, что в сравнении с этой катастрофой зимний шторм двадцать девятого Оборота этого Прохождения может показаться просто легким душем!

– По счастью, за погоду мы пока что не в ответе, – иронически усмехнулся Ф’лар.

– Пока что нет, – кисло прибавил Г’денед. Хотя после падения Огненного шара Иста отделалась довольно легко, от упомянутого урагана остров пострадал куда сильнее.

– Кое-кто говорит, что, когда разразился тот шторм, мы пренебрегли своими обязанностями и сделали меньше, чем должны были, – покачал головой Г’нариш.

– На этот раз мы предупреждали всех, – заметил К’ван, – пока ветер не стал таким сильным, что было невозможно летать.

– Возвращаясь к тому, о чем ты говорил, Ф’лар, – заговорил Н’тон, – драконы попросту не могут сжигать камни в космосе, поскольку для того, чтобы выдыхать огонь, им нужен кислород.

– Метеориты движутся слишком быстро, чтобы драконы сумели их остановить, – прибавил К’ван, – не говоря уже о том, что они настолько горячи, что драконий огонь даже в сравнение с этим не идет. От таких попыток не было бы никакого толка. Лишняя трата времени и сил.

Ф’лар широко улыбнулся:

– Лорды-холдеры и мастера об этом забывают. Однако я полагаю, что в этом вопросе нам следует взять инициативу в свои руки. С тех пор, когда упал этот проклятый Огненный шар, мы все время занимали оборонительную позицию.

– Ты хочешь сказать, что мы действительно можем что-то сделать? – Г’денед выпрямился и оглядел собравшихся, подняв брови.

– О, да, – улыбнулся Вансор. – Мой цех все это время отнюдь не бездействовал. Мы можем дать Конклаву продуманные и взвешенные рекомендации.

– Рекомендации? – резко переспросил Г’денед. – Они хотят не рекомендаций, а готовых ответов!

Он с яростью ударил кулаком по столу. Лесса видела, что Г’денеда просто замучили вопросами, и он больше не в силах сдерживаться.

– Они всегда хотят ответов, – подтвердил Г’нариш, покачав головой. Очевидно, это утомляло его не меньше, чем Г’денеда.

Лесса задумалась: как бы убедить этих двух старых предводителей уйти на покой, уступив место более молодым и гибким бронзовым и золотым всадникам? Она была благодарна М’ранду и Р’марту за то, что они вовремя решили уйти. Двое молодых предводителей Вейра старались вести себя непринужденно, но было очевидно, что Г’бир и Нелдама впервые присутствуют на подобной встрече.

– Что ж, они заслуживают того, чтобы получить ответы, Г’денед, – с демонстративным цинизмом заявил Ф’лессан. – Только вот на этот раз они хотят не ответов. По их мнению, мы должны что-нибудь сделать.

Он вызывающе усмехнулся.

– А что мы можем сделать? – спросил Г’денед, глядя на Ф’лессана так, словно молодой всадник бросил вызов лично ему.

Лесса уже намеревалась сделать сыну замечание, но тут почувствовала, как Ф’лар слегка толкнул ее в бок, и промолчала. После того как Ф’лессан заявил о своих правах на Хонсю, всем должно было стать абсолютно ясно, что он не претендует на роль предводителя какого-либо Вейра.

– Конечно, нам потребуется сотрудничество и помощь всех остальных цехов и лордов-холдеров, – продолжал Вансор, ободряюще улыбаясь, – поскольку нам понадобится много марок и специалистов. Мы уже провели предварительные исследования и подготовку – с помощью нашего нового мастера, – старый звездный мастер почтительно поклонился Эррагону, – мастера Идаролана, Ф’лессана и Тай, – он улыбнулся двум молодым всадникам, сидевшим в конце стола, – и еще трех преданных делу человек, не присутствующих на этой встрече, так что могу сказать: мы готовы.

– Предварительные исследования чего? – спросил Г’денед.