Текст книги "Лоно Заруны (СИ)"

Автор книги: Энн Лу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)

Ночью я проснулась от «зова природы». Пришлось долго выкарабкиваться из спальника и объятий Лахрета. Он загреб меня, словно кто украсть хотел. Нашла подходящий валун и отдала дань «природе». Уже собралась было вернуться в нагретое местечко, но тут меня привлекло нечто странное.

С того места, где я находилась,  хорошо обозревалась долина, в которую мы так и не спустились. Всю дорогу я шла и косилась на нее, пока не стемнело. Она так и манила своей ухоженностью и уютом. А плоды на деревьях просили: «Съешь меня!». Трава под деревьями была коротко подстрижена и ярко зеленела.

Сейчас в свете двух лун Заруны, долина казалась безмятежной. Тихо шелестели листья, гнулись тонкие прутья над зеркальной водой и цвиринькали насекомые. То, что привлекло мое внимание, никак не вязалось с этой сказочной идиллией. Над травой меж стволами деревьев мелькнул огонек и тут же исчез. Я замерла и уставилась в то место, где заметила движение света. Померещилось? Напрягла зрение, всматриваясь вниз и пытаясь понять, показалось ли? Вдруг, снова что-то сверкнуло почти у самого дерева и скользнуло вверх по стволу в густоту ветвей. Там, в кронах начало что-то так же мелькать. Затем сполохи света начали появляться по всем деревьям вдоль всего берега озера. Неужели появились жители этой долины? Кто они? Надо ли нам с ними познакомиться?

Сердце взволновано застучало в груди и возникло жгучее желание узнать побольше об этих маленьких движущихся светлячках. Ветер шелестел в ушах и не давал услышать, что же там на самом деле происходило? Поэтому, я решила воспользоваться способностями Забавы. Может, она летать и не могла, но зрения не лишилась из-за загадочной атмосферы гор. Я обернулась и позвала ее. Сонный отзыв я услышала лишь с пятой попытки.

– Я спать хочу… – заворчала она.

– Иди сюда! Скорей! Я тут кое-что увидела. Надо рассмотреть. Только не буди никого. Может, это мне показалось?

– Я так устала… можно я не буду идти?

– Забава! Не ворчи! Или мне Рогора разбудить?

Этот довод оказался действенным. Почему-то к Рогору Забава ревновала. Я, правда, так и не поняла почему. Не стала заморачиваться. Вот она едва слышно подошла ко мне и замерла, устремив взор в долину. Все-таки умеют ниясыти тихо передвигаться. А я вот, когда шла сюда, пару раз о кого-то споткнулась и что-то перевернула, причем, на кого-то. Не уточняла, правда, на кого конкретно, но возмущений не последовало. Как еще всех не разбудила?

– Что ты хочешь увидеть? – спросила королева.

– Можно я сама? – попросилась я к ее сознанию.

Она покорно впустила меня в свою голову. Теперь я смотрю вниз ее глазами. Все видится так, будто совсем рядом. Различимо каждое деревце и каждая травинка. Где же эти светлячки? Ага! Вот одно мелькнуло у воды. Я все внимание туда. Ой! Какая прелесть! Существо, размером с баскетбольный мяч, и той же формы, пушистое по всей поверхности, скакало вдоль песчаного берега в сторону дерева. Наверху у него были большие круглые уши, как у Чебурашки, и длинный хвост, лысенький, как у крысы. Лапок видно почти не было. А светились его глазки! Прыг-прыг! Чудное создание поскакало по траве. Остановилось у ствола и начало вертеться на маленьких лапках. Запищало, и начало было подниматься вверх. И вдруг!

– Иии! – с шумом втянула я воздух и прижала руки ко рту, чтобы не закричать во все горло.

Из воды выскочило нечто черное размером с крупное пони.  Оно имело вытянутую овальную форму и огромный клюв, как у коршуна, посредине. Тело было блестящее и скользкое, как у угря. Его длинные тонкие щупальца извивались подобно взбешенным змеям и жадно тянулись в сторону переполошенной зверюшки. Пушистый истошно заверещал и поспешил наверх. Среди ветвей со всех сторон поднялся невероятный шум, и все засветилось желтыми светлячками. Они прыгали с ветки на ветку, с дерева на дерево и утробно верещали, поднимая душераздирающий шум. Но это черное чудовище не обратило на вопли никакого внимания, продолжая ловко перемещаться в сторону дерева, на которое спешило побыстрее забраться в спасительные ветви пушистое создание.

Я подумала сначала, что монстр не успеет и зверек спасется, но ошиблась. Чудовище неожиданно остановилось, распахнуло клюв и… стрельнуло языком, будто хамелеон. Длинным-предлинным. Нерасторопная жертва оказалась не достаточно далеко от хищника и, точно муха на язык лягушки, прилипла к языку-канату этого монстра из озера. Исход был мгновенно решен.

Я провела потрясенным взглядом до развязки и остолбенела. Из озера появилось еще одно чудовище. И еще. И еще… Мне показалось, их было тысячи! Я непроизвольно дернулась, взмахнув руками, и собралась было орать, как оглашенная. Но тут кто-то схватил меня сзади и закрыл рот ладонью.

– Ммм, – испуганно забрыкалась я, не понимая, что далеко от озера.

Мне уже мерещилось, что эти чудища достали до меня, сейчас же затянут своими длиннющими языками к себе в огромные клювы и проглотят.

– Тихо-тихо, – это был приглушенный голос Лахрета. – Не кричи. Мы не знаем, какой у них слух.

Я тут же обмякла и вернулась в себя из сознания Забавы. Она тоже была немало потрясена. Потом подняла голову на стоявшего сзади мужа. Он внимательно смотрел вниз, хмуря брови и морща пораженно лоб. Возле него стоял Наран. Его лицо тоже не выражало радости.

– Вот, почему древние сделали дорогу вдоль скалы, а не по долине, – задумчиво протянул Лахрет.

– Значит, мы правильно поняли указание предков. Хорошо, что не разделились, – кивнул согласно Наран, скрестив на груди руки.

Лахрет не ответил, лишь крепче прижав меня к себе, словно желая защитить от тех хищных тварей. И мы, молча, просто стояли и смотрели вниз на пиршество «озерных многоножек». Они останавливались возле деревьев и стреляли своими языками вверх. А щупальца их были такими подвижными, что собой срезали траву. Теперь нам стало понятно, кто так «заботливо» косил траву у берегов озера. Первым к нашей компании подошел капитан. Затем, через несколько минут, к наблюдательному посту присоединился Тува. Тот, спросонья, не сразу понял, что происходит. Когда до него дошло, он притих.

Сзади еще через минуту послышался шелест мелкого камня и беззаботный голос Йена:

– Что это вы тут рассматриваете? О! Сколько светлячков у озера! А что это за штуки?

– Это не штуки. Это живые существа. Местные хищники…

– Ого, какой клюв! Он и броню прокусит!

– Да… не хотел бы я попасть под щупальца… Гля! Какие подвижные!

–Интересно, а они хорошо слышат?

– Что-то меня затошнило…

– Только отвернись, когда решишь тошнить!

Снова сзади послышался шорох гравия. Почухивая животик, к нашей уже разросшейся компании подошел Март и, зевая, протянул:

– Ааа… мням-мням… Что вы тут все дела… Мать родная! Вот это уроды! Фу… они же их даже не жуют! Какая гадость. Кто это?

– Первый раз вижу.

– Многоножки какие-то…

Еще кто-то подошел и тут же перепугано заорал:

– Ааа!

– Ну, ты Зунг, и смельчак, – это был голос Нарана.

Рядом возле фагота послышался голос Марта:

– Ты тоже пописать встал? Смотри, как возле озера от света «светлячков» стало совсем светло.

– Это не светлячки, а глаза пушистых «шариков».

– Интересно, все-таки, а что это за «многоножки» такие?

– Это же Эхос-Могус!!! Но ведь они же вымерли три тысячи лет назад!

– А откуда ты знаешь? Даже я, биолог, не знаю.

– Книги читал.

– Почему это меня не удивляет?..

– И что в твоих книгах написано?

– Мало что. Все, что я знаю, что они ядовитые.

– Есть что ли нельзя их?

– Нет. Яд у них смертельный. Умрешь через пол часа, если вовремя противоядие не ввести.

– Теперь понятно, почему они не жуют…

– Значит, Эхос-Могус…

– А можно я их все равно буду многоножками называть? Так прикольней!

Так и продолжились комментарии и реплики с небольшого уступа над долиной. С берегов озера доносились душераздирающие визги. Они стихли лишь через час после начала пиршества.

В самом конце подошел и Мэнона. Когда он их увидел, а зрение гадака было в разы лучше, чем у людей, он неприятно зашипел. Оказывается, что на одном из таракских материков еще остались эти «дивные» творения. Столкновений с ними даже они избегали.

Чувствуя, как заныли ноги, уставшие за день дороги, я отправилась спать еще до завершения долинной расправы. Забава, ушла еще раньше. Когда заснула, мне, несмотря на уведенное жуткое зрелище, ничего не снилось.

На следующий день дорога с собой ничего нового не принесла, кроме одного несчастного случая.

Это произошло после трех часов пути по той же брусчатой древней дороге. Впереди возник обвал. Оставался лишь небольшой участок, где можно было едва протиснуться ниясыти, не говоря уже о громоздком вездеходе. Долго думали, как быть. Решили боком протянуть, а ниясытей использовать как вьючных животных. Они не очень-то и сопротивлялись, проникнувшись глубоким пониманием к нашей проблеме.

Так вот, начали мы тянуть неповоротливые машины. С первым вышло все замечательно. И, воодушевленные первым удачным экспериментом, со второй машиной перестарались. Колеса посунулись вниз и вездеход, зацепившись вторым рядом колес, завис над пропастью. За рулем сидел Йен. Натон и Лирит успели подхватить машину, а мужчина повис над обрывом, зацепившись за одну из рам. Тогда, рискуя жизнью, расправив непослушные крылья, Рогор вытащил нашего драгоценного инженера, когда тот уже был на волосок от гибели.

С того момента мужчина преисполнился искренней благодарностью к дикому нуру. Рогор благосклонно принимал несмелые попытки человека показать свои чувства к нему.

После небольшого отдыха, мы продолжили сложный путь.

***    ***   ***

– Я так и думал, что все этим закончится! – уронив обреченно руки, протянул Зунг и с глухим туком оперся о каменную стену.

Вот уже битый час мы стояли в тупике, с каждой минутой теряя надежду, что сможем продолжить путь. Когда мы только вошли в тесную расселину, оставив позади длинную «безмятежную» долину, все гадали, куда же нас приведет эта дорога? Уперлись в огромную черную глыбу. Все. Конец. Особенно слово «конец» было хорошо видно на лице Зунга.

Придя к выводу, что это черное препятствие перед нами, точно не природного происхождения, мы принялись искать способы преодолеть его.

Что мы только не делали! И простучали каждый сантиметр загадочной преграды. И просили просканировать Забаву, но та отказалась, сказав, что здесь особенно много «тяжелого воздуха» (так Забава называла аномалию гор). И пытались взобраться наверх, как по самому камню, который был слишком гладкий и скользкий, так и по боковым стенам, более приспособленным для альпинистского восхождения. Но Наран, первый вскарабкавшийся наверх, не обнадежил нас, сказав, что дальше только непроходимые скалы и пропасть.

Обсмотрели каждый уголок глыбы. Искали подсказки и под травинками. Наран даже отправил меня лично прощупывать каждый сантиметр, надеясь, что я обладаю некой силой или отпечатавшимся на коже ключом от той панели управления в карстовой пещере. Но после тщетных моих блужданий по холодному камню ладонями, он разочарованно махнул рукой, пробубнив что-то наподобие: «Когда не надо, у нее все получается, а когда в нее верят, она бессильна». Мне было обидно слышать эти слова, но я уже привыкла к его сарказму. Причем злился он всегда, почему-то, только в мой адрес.

Постепенно все сползли вдоль каменной стены на пол, давно устав от затяжного подъема и удрученно повесили носы. Особенно низко висел нос Зунга. Лишь Лахрет, заложив руки за спину, задумчиво продолжал рассматривать непреодолимое препятствие.

Забава уже пол дня продолжала хныкать, что хочет есть, и готова съесть даже камень. Если бы она не была беременна, смогла бы терпеть голод, как и остальные, еще дней пять. Взрослая ниясыть спокойно переносит отсутствие еды около недели. Но сейчас Забава растила в себе малышек и нуждалась в пище как никогда. Ее нытье достало даже Лирита, хотя он, как и его всадник, был достаточно выдержан и спокоен.

Я подошла к мужу и остановилась рядом:

– О чем думаешь?

– Я думаю о необычной гладкости этого камня.

– И что?

– Эта глыба намного темнее, чем скалы вокруг, – закачал пальцем в ее сторону Лахрет. – И до сих пор остается идеально гладкой, будто отполированная.

– Да. Ну и что? Мы уже это в самом начале заметили…

– Это не нормально. Любой предмет после долгого стояния под дождем и ветром начнет изнашиваться и покрываться трещинами и слоем грязи. А он стоит, будто его только установили или вымыли. Как-то это неприродно. Вполне возможно, это препятствие – не естественное физическое явление, а плод неизученной нами энергии. Значит, есть возможность его и убрать. Но какая? В чем секрет?

– Но мы уже все перепробовали…

– Значит, не всё. Что-то мы упустили.

– Но что?!

Он не ответил, продолжая рассматривать черный камень. Я глубоко вздохнула, начав размышлять о том, что придется, наверное, нам разворачиваться и искать другой путь. Может, вернуться в самое начало и плыть по реке на катере? Или сходить к даме в пещере и спросить ее об этой штуке? Что надо сделать? Она говорила, что мы должны понять тайны мира. Но что она имела в виду?

Воцарилась напряженная тишина. В тишине хорошо думать. Я присела на небольшой валун возле ног Лахрета. Уложила подбородок на подставленные ладони и тоже уставилась на темную поверхность. Повторила в уме для разминки слова подсказки из Комнаты Древних: «Каменист путь и крута дорога. Пусть будет молчание твоим другом. Оно спасет тебя. Верный путь – прямой путь. Пусть глаз не обманывает тебя. Лишь вера откроет вторую и третью печати». Ее мы уже повторили за этот час, наверное, раз сто. А Зунг читал ее, как мантру, считая, возможно, что камень оживет и услышит его отчаянные причитания. Даже меня поощрял повторять за ним. Сейчас же он обхватил голову руками и, молча, на корточках, качался туда-сюда. Ему, что, так легче думается?

– Пусть глаз не обманывает тебя… Лишь вера откроет вторую и третью печати… – вслух едва слышно прошептала конец второй подсказки.

Лахрет услышал мой шепот и повернул в мою сторону профиль:

– О чем думаешь?

– Думаю, о том, что сейчас нас глаз «обманывает»? Там точно должна быть дорога. Ведь раньше здесь ходили. Даже брус положили. Так почему теперь нельзя?

– Ага, и на самом деле это не стена, а проход! – иронично хмыкнул Зунг.

Его интонация так напомнила нотки Нарана, что меня даже подкинуло на валуне и перекоробило в некоторых местах.

– А что? А может, так и есть! Надо только верить! – неожиданно для себя вспыхнула я.

Когда издевки звучали в чужих устах, а не Нарана, это сильно раздражало и активировало потаенные закрома моего мозга для самозащиты. Поэтому я недовольно нахмурила брови и поднялась на ноги.

– Вот увидишь! – сверля твердым взглядом отчаявшегося библиотекаря, бросила я. – Надо только верить, что там проход!

–  Ага. Там проход, а я – макака (так называли невысокий куст с маленькими ядовитыми ягодками; когда я узнала, что это, долго смеялась).

Подарив Зунгу самый мой решительный взгляд, я подошла к камню и сосредоточилась на своих чувствах.  Я ему докажу, что права, даже если не права! Надо только верить!

«Надо верить! Надо верить! – шептала я про себя и уперлась двумя руками в холодный камень. – Надо верить…» Представила, что впереди не камень, а проход и думала только об этом. Мне, вдруг, так отчаянно захотелось, чтобы это была правда! «Проход… проход…» – у меня даже слезы задрожали в глазах. Я так усилено хотела этого, что даже перестала что-либо слышать вокруг. И вдруг! послышалось знакомое: «У! У! У!», а камень под ладонями начал неожиданно теплеть, пока не стал настолько горячим, что заставил меня резко зашипеть и отдернуть руки.

– Что происходит?!

– Откуда этот звук?!!!

– Я точно его где-то слышал! Не может быть!!!

– Да, похоже на гул Грани.

– Так, все-таки Лана – ключ! Я же говорил! Давай! Продолжай делать то, что делаешь!

– А что она сделала? – послышалось со всех сторон и все вскочили на ноги.

Я широко распахнула глаза и отшагнула назад, упершись затылком в грудь Лахрета. Тот сжал мои плечи и прошептал:

– Продолжай думать о проходе. Скала слышит твой голос мысли. Думай, – в голосе мужа звучала обретенная уверенность.

Я задрала голову, желая увидеть его глаза, но уперлась взглядом лишь в подбородок и резной профиль. Тогда я снова повернулась к камню и попыталась сосредоточиться на проходе. Теперь звук начал учащаться, как в той пещере: «У! У! У!», пока не превратился в сплошное гудение. Затем то, что еще минуту назад мы называли камнем, начало дрожать, как картинка в плохо ловящем сигнал телевизоре. А потом, Бац! И все исчезло совершенно! Впереди образовался громадный вход в темную пещеру, через которую продолжала вести всё та же брусчатая дорога. Однако, в отличие от той, на которой мы еще стояли, она была совсем как новенькая, будто ее только что положили.

– Чудеса!

– Невероятно!

– Вот это да! – восторгались остальные.

– Ну, ты Ланка, даешь!

– Немедленно за вещи и веред! – а этот бас, привыкший перекрикивать штормовой ветер, я не спутаю ни с кем.

Позади заворчали двигатели вездеходов, зашелестели сумки и вещи. Я же, не поворачиваясь, перешагнула линию, некогда бывшую каменной преградой. Впереди, достаточно далеко, чтобы видеть только одну белую точку, сиял просвет – выход из образовавшегося туннеля. Теперь мы знали, куда идти.  И я смело зашагала. Вскоре меня догнал Лахрет, навьюченный поклажей, и пошел справа. Сзади в затылок шумно дышала Забава. Через пять минут догнал нас и Зунг. Догнал и тут же спросил:

– Как ты это сделала?!

– Просто поверила, что впереди проход, – не отрывая глаз от света в конце туннеля, протянула я.

Зунг что-то удивленное пробубнил себе под нос, и, молча, продолжил идти рядом. Проход был достаточно широким и вездеходы легко скользнули в тень пещеры. Лишь через минут десять я решила оглянуться, желая узнать, как долго будет открыт проход, но он будто и не собирался закрываться. Затаив дыхания, вся группа шла к единственному источнику света впереди, и настороженно оглядывалась по сторонам на каменные стены. Они, неровные, с крупными впадинами и выступами, смотрели безразличным холодом на нас. Темно было настолько, что с трудом можно было различить лица друг друга. То и дело слышались возмущения со всех сторон:

– Ну, и темнота! Хоть глаз выколи!

– Фонарик достань.

– Так интересней: видеть свет в конце туннеля!

– Идиот…

– Это кто тут идиот?! – голос братца мне было сложно не узнать.

– Угадай! – это была точно Фиона.

– Так! Не ругаться! Ведете себя, как маленькие дети!

– Ай!

– Что?

– На камень наткнулся…

– Больно?

– Не очень.

– Смотреть под ноги надо.

– Я вижу только свет в конце туннеля!

– Точно, идиот!

– Ты че дергаешься?!

– Угадай!

– Бить собралась?

– Когда я тебя буду бить, это увидят все. Иди уже!

– Не махай руками!

– Я не махаю.

– Это не ты?

– Ой! Это точно не руки! Мэн, убери свой хвост, он меня по всем местам бьет!

– Прости…

– Да достаньте же фонарики!!!

– Ты мне на ногу наступил!

– Извини. Могу еще раз…

– Ты мне уже все пятки оттоптал! Сохраняй дистанцию!

– А как я могу сохранять дистанцию, если ты плетешься, как не знаю кто!

Я слушала и лишь улыбалась. Приятно, что члены группы не теряют присутствие духа. Пусть и ссорятся, но все-таки… это разряжает обстановку.

Тем временем просвет все приближался и приближался, пока не превратился в огромный проход с рваными краями на каменный выступ прямо перед… широкой ПРОПАСТЬЮ!

Противоположная отвесная сторона пропасти, ярко освещенная полуденным светом, переливалась залежами разнообразных пластов глинистого сланца вперемешку с колчеданом, прожилками кварца и кальцита. А внизу, много десятков метров ниже нашего положения, протекала зеленая река.

Когда я подошла к краю, от безумной высоты закружилась голова, а сердце оборвалось, прежде заходившись в страхе. Напротив, через десяток метров непреодолимой пропасти, в противоположной стороне чернел вход в другую пещеру. Кто-то случайно пнул камень и тот полетел вниз, но звука его приземления мы так и не услышали.

– И что теперь? – разочарованным тоном протянул Март, стоя у обрыва и озадаченно глядя вниз. – Мы уже пришли? Дальше будем лететь?

Почему-то все повернулись в мою сторону, словно я знала ответ.

– Что вы на меня так смотрите?! – возмутилась я. – Я тут не при чем! Я не знаю, что делать!

– Ну, туннель же ты открыла! – Зунг вскинул брови и выдвинул челюсть.

– То есть ты намекаешь, что я всё теперь должна обязательно знать? Этот туннель я случайно открыла! Просто ты довел меня… – и тут я прикрыла рот.

– Хочешь, я тебя доведу? Нам позарез нужно на ту сторону, – насмешливо фыркнул Наран и с ухмылкой кивнул в бок противоположной пещеры.

Его это начало даже забавлять.

– Если это поможет перебраться, я ему помогу, – покосился на фагота Март и растянул рот до ушей.

Я возмущенно вытянула лицо и повернулась к Лахрету, ища поддержки. Он приобнял меня, и недовольно нахмурился на весельчаков:

– Прекратить!

Все уважительно вытянулись по стойке смирно и сделали вид, что здесь совсем не при делах. Лахрет ласково похлопал меня по плечу и задумчиво воззрился на чернеющую дыру пещеры на той стороне пропасти.

– Давайте думать вместе, – предложил он. – У нас с вами просто масса времени.

– До конца жизни? – брякнул Зунг и пристроился у рваного края прохода пещеры.

Его жест говорил о том, что он собирался здесь задержаться надолго, поскольку не представлял себе, как возможно преодолеть пропасть. Ведь ниясыти лететь не могли, а люди себе еще крылья не отрастили, да и вопрос, полетели бы? Все устало переглянулись и снова посмотрели в мою сторону. Я демонстративно пожала плечами и пристроилась у входа, скрестив руки на груди. Остальные начали, кто где, размещаться по нашему с Зунгом примеру. Один Лахрет замер у края и глядел вниз. Когда он думал, он так всегда делал: отстранялся и задумчиво рассматривал препятствие.

Через пять минут рассеянного молчания, неугомонный Зунг зашевелился и медленно переместился ко мне, кидая в сторону Лахрета осторожный взгляд. Я покосилась на него и кивнула, спросив, что он хочет.

– Слушай, Лана, давай размышлять вместе. Вот смотри, ты сумела найти весьма скоро ответ на самый первый вопрос о том, как пройти сквозь Грань. Мы нырнули под воду. Наран и Март ничего не смогли найти…

–  Да ладно! Мы уже почти нашли ту статую герна, как она проскочила перед нашим носом! – возмутился Март, перебив монолог-рассуждение библиотекаря.

Зунг с укором поглядел на молодого человека и, продолжил:

– Потом ты, не знаю это как назвать, как не чистое везение, уговорила дикого нура помочь в поисках того, что могло открыть нам путь. Благодаря ему, нашла карстовый карман, где находилась панель управления полем. Запустила ключ и открыла дорогу. Свершилось чудо! Мы попали туда, где давно не ступала нога человека. Тысячи смельчаков пытались преодолеть Грань. Что они только не предпринимали. Но им так ничего и не удалось. А мы, конечно, благодаря подсказкам из Комнаты Древних, сумели найти не только возможность преодолеть Грань, но и найти дорогу через перевал.

– Будто у нас был другой вариант, – проворчал Март.

– Попрошу меня не перебивать! – недовольно зыркнул на моего братца Зунг и, повернувшись обратно ко мне, продолжил: – Так вот, мы, подойдя к развилке, решили выбрать прямой путь вдоль скалы по заброшенной дороге. Затем уперлись в тупик. Так казалось нам. Ты же, кто знает, может, потому что на тебя пал выбор той машины, которая передала тебе ключ от поля, смогла отворить проход в этот туннель, и мы опять смогли идти дальше. Дошли до этой пропасти. Теперь мы снова стоим перед препятствием. Нам нужно преодолеть его, ведь пути назад у нас нет, так как это и есть та  самая дорога, которую нам указали древние. Вполне вероятно, что на всем протяжении нашего путешествия теперь именно ты должна запускать все ключи. Думаю, это все по той же причине, по которой нас пропустило защитное поле гор Градасса. Поэтому мы и начали возлагать на тебя все надежды… как и в данный момент. Ты стала нашим ключом. Мало того, я думаю, что та панель управления в пещере наделила тебя какими-то способностями, которые необходимы, чтобы все преодолеть, – библиотекарь смолк и выразительно обвел остальных взглядом, желая в своих рассуждениях найти сторонников.

И в целом, все с ним согласились, кивая головами. Лахрет тоже обернулся, внимательно слушая речь хранителя библиотеки. Я же обхватила в отчаянии голову руками и простонала:

– Но сейчас я просто не знаю, что делать!

– Но ты не знала и как туннель открыть. Что тебя побудило? Ну, кроме меня… сделать то, что ты сделала у входа сюда? Что ты говорила? Либо думала?

Я вскинула на него глаза и ответила:

– Я уперлась в стену и начала повторять, что надо верить. А затем представила, что впереди проход. Так все и произошло.

– А я вот, когда думал, что там проход, мне не отворилось… – проворчал Март и повернулся к скальному выступу.

– Да-да! – Зунг активно закивал головой. – Наверное, это была вторая печать, согласно той подсказке! Там говорится, что и третью печать мы откроем тем же способом! – его глаза загорелись, и он подскочил к краю.

Присел и заглянул за него.

– Значит, надо верить? Но во что надо верить здесь? – бубнил он себе под нос, шурша руками по краю.

Песок, поднятый его движениями, срывался с края и облаком летел вниз. Я заворожено следила за его движениями и это что-то мне сильно напомнило… но что? Что?! Все снова и снова это мелькало в моей памяти. Далекой, еще с детства. Где-то я это уже видела. Вот бывает же такое, что в голове что-то гениальное возникает, и тут же ускользает, не задержавшись на языке. Я взволнованно хмурила лоб и начала кусать губы.

Лахрет присел рядом на корточки и положил ладони мне на колени.

– Ты что-то хочешь вспомнить?

– Что-то есть в моей памяти, – качнула я головой, – что-то, очень похожее на эту ситуацию, но я не помню…

Он сжал мои кисти и коснулся второй рукой моей щеки, пристально глядя в глаза:

– Подумай снова об этой мысли… Я помогу тебе…

– Ты можешь? – удивилась я, вскинув брови.

– Конечно… я же начальник Службы Безопасности Иридании, помнишь?

Я приободрено закивала и, смотря в его черные глаза, начала снова думать об этом отрывке памяти. Лахрет будто впился в меня взглядом, а через его ладони потекло тепло. Оно окутало ум и помогло успокоиться. Вот, я снова вижу этот похожий обрывок из детства. Передо мной предстал бравый мужчина в широкополой шляпе. Он бродит по темным пещерам и, избегая ловушек, что-то ищет с блокнотом своего отца. Сзади кто-то угрожает ему, и этот герой обязан кого-то спасти. Вот, он доходит до обрыва и видит впереди пещеру. Ему тоже надо преодолеть пропасть. Что же он делает? И тут снова меня начало выбрасывать из водоворота памяти.

– Не волнуйся, просто снова подумай об этом человеке, – спокойный голос Лахрета подстегнул старое воспоминание.

Тогда я зажмурила глаза, чтобы сосредоточиться на этом захватывающем воспоминании.

Вот, я опять вижу этого отважного мужчину, стоящего перед пропастью. Он говорит: «Тропа Бога, – заглядывает в дневник своего отца и читает, глядя на картинку, где изображен человек, идущий над пропастью: – Достойным станет тот, кто совершит прыжок в пасть ко льву, – затем он смотрит вниз в пропасть и рассуждает: – Невозможно! Никто не смог бы это перепрыгнуть! – он волнуется. Говорит себе: – Это прыжок веры!» – потом он, прижимая руку к груди, шагает в пропасть и!

Я раскрыла взволнованно глаза и распахнула рот от удивления.

– Что? – серьезно глядя в мое лицо, спросил муж.

– Это фильм! Это мой любимый фильм детства! Я так любила смотреть его, когда приезжала к бабушке на каникулах!

Затем я вскочила и подбежала к краю обрыва, где все еще сидел Зунг на корточках.

– Какой фильм? – удивился Лахрет.

– А что такое фильм? – спросил кто-то.

– Об Индиане Джонсе! – крикнула я, глядя вперед горящими глазами.

– Кто такой этот Индиана Джонс? – это был женский голос, но я уже никого не слышала, чтобы ответить.

От волнения шумела кровь в ушах. Я присела, как и Зунг, на корточки и провела ладонью за краем. Но ничего не произошло. Я нашла лишь пустоту. М-да, не может быть все уж так просто, как в фильме. Но природное упрямство не позволило сразу сдаться. Встала для удобства на колени и уперла в них руки. Сосредоточилась, как перед этим возле того камня, и представила себе мост впереди, так как считала это самым логичным. И начала повторять для себя: «Надо верить!» Потом я потянула руки вперед, проведя их по краю. Сначала ничего необычного не произошло. Все тот же шершавый камень и всё. Пока, почти у самого предела, где могла дотянуться рука, я скользнула по чему-то неожиданно гладкому. Насторожилась и подвинулась ближе. Это точно не природного происхождения. Как только я коснулась его второй рукой, оно отозвалось вибрацией, и снова послышался тот пульсирующий звук: «У! У! У!»

– О! Снова это гудение!

– Точно тот самый звук…

– Лана, ты идешь в верном направлении. Не останавливайся.

За краем выступа в воздухе что-то заволновалось. Прямо из-под моих коленей резко появился горизонтальный пучок света, и так же резко метнулся к другой стороне, чтобы исчезнуть у края противоположной пещеры. Потом, в такт звуку, возник второй, проделав тот же путь. Затем третий, четвертый, пятый, пока, вторя превратившемуся в постоянный гул звуку, не застыл переливающимся почти прозрачным мостом между нашим карнизом и той стороной. Этот мост на ощупь казался прочным, как камень, что закрывал вход в туннель, и по виду напоминал Грань.

– Невероятно!

– Грандиозно!

– Вот это да!

– Ланка, я в тебе не сомневался! Ты – гений! И твой этот… Индиана Джонс тоже… гений! – Март восторгался прямо за моей спиной. – И что дальше?

Я выпрямилась, оглянувшись на него, улыбнулась и ответила:

– А затем «Прыжок веры!», – и с этими словами шагнула в пропасть, нисколько не сомневаясь, что оно меня выдержит.

– Лана! – услышала я потрясенный возглас мужа.

Он никак не ожидал, что я так смело шагну в пропасть, и бросился за мной. Но ничего не произошло. Поле лишь блеснуло под моей ступней, и я осталась стоять над пропастью. Рядом оказался Лахрет, крепко сжав мое запястье, а второй ногой стоя на краю карниза. Я подняла на него улыбающиеся глаза, положив сверху на его руку, сцепившую мою кисть, свою ладонь, и спокойно произнесла:

– Все хорошо. Это мост. Он выдержит нас.

Лахрет настороженно опустил вниз глаза. Слегка прозрачный энергетический мост с легким гулом переливался радужным перламутром и тянулся к другой пещере. Тогда Лахрет решительно выдохнул и ступил второй ногой на пелену моста. Тот отозвался вспышкой, разошедшейся по всей поверхности энергетического сооружения, и принял его вес на себя.