Текст книги "Лоно Заруны (СИ)"
Автор книги: Энн Лу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)
– Но ведь это так долго, – грустно простонала я и подняла на доктора молящие глаза. – Он должен прийти в себя сейчас. Он нам нужен сейчас!
– Прости, но реанимационной капсулы здесь нет. Он…
– Извините, что вмешиваюсь, – над моей головой сзади раздался голос Хим Дана, – но я знаю один способ… поднять его.
Я запрокинула на него голову:
– Пожалуйста, сделайте что-нибудь! – казалось, мое сердце сейчас выпрыгнет от волнения.
– Я могу, но хочу предупредить, что это очень болезненная процедура. Очень. Очень болезненная…
– И это поможет?
– Это сразу же приведет его в чувство. Гарантирую.
Выбор был не из простых. Я засомневалась и снова перевела взгляд на окаменевшее лицо Лахрета.
– Какая процедура? – поинтересовалась рядом профессиональным тоном Милитана.
– На голове есть определенная точка. Если в неё ввести иглу, активируются резервные силы организма, которые выведут его из паралича. Сначала он ничего не почувствует, но потом, с каждой секундой боль будет нарастать до тех пор, пока не превратится в чудовищные, нестерпимые муки. Чувство будет такое, будто наживо сдирают кожу с мяса. Я знаю, что это. Переживал подобное… Если ты считаешь, Лана, что это необходимо, я сделаю.
– Иглоукалывание, – сжимая в руках теплую ладонь мужа, я понимающе кивнула.
Я знала, что Лахрет не побоялся бы боли. Он страшно ненавидел чувство, когда не мог контролировать ситуацию, и часто делал все возможное, чтобы этого избежать. Но видеть боль и страдания любимого человека… Это страшнее, чем твоя собственная. Поэтому я колебалась.
Не знаю, какими неимоверными усилиями он это сделал, но вдруг я почувствовала, как дрогнули его пальцы в ободрительном согласии. Внутри родилась уверенность, что он готов.
– Хорошо, – выдохнула я, еще немного посомневавшись. – Делайте.
Хим Дан опустился рядом на колени у изголовья Лахрета и достал из затянутого узла своих волос иглу. Затем склонился и пальцами нащупал нужную точку. Замер на секунду в раздумье, а потом уверенно вогнал иглу в выбранное место.
Все, окружившие нас, молча и напряженно, смотрели на процедуру. Казалось, никто даже не дышал. Я неотрывно смотрела на Лахрета, сосредоточившись на его мыслях и чувствах.
Сначала, как и говорил, Хим Дан, ничего не происходило. Но вот, прошло полминуты, и что-то вспыхнуло в глазах Лахрета. И тогда я это тоже почувствовала! Лирит истошно застонал, будто в его сердце вонзили кинжал, и припал к полу, безвольно уронив голову на землю. А у меня возникло ощущение, что в затылок врезался острый стержень и начал буравить мозги. Я ахнула, выронив ладонь мужа, и схватилась за голову. Потом этот стержень, вращаясь, врезался все глубже и глубже, пока не достиг лба, пронзив мозги насквозь. Просто безумная боль. Я никак не ожидала, что и меня так коснется эта процедура, от чего шокировано таращила глаза на лицо Лахрета.
Еще через минуту боль в голове из стержня превратилась в камень, точно бы в черепную коробку кто-то засунул руку и начал сжимать мозги все сильнее и сильнее. До тех пор, пока не стало тяжело дышать. Казалось, что глаза сейчас выпрыгнут из орбит, а тошнота вывернет все внутренности наизнанку.
И тут Лахрет прогнулся дугой в спине и громко захрипел. Пугающий эффект процедуры усилил душераздирающий стон Лирита, который, выпучив глаза, потащил голову по полу и перевернул ее макушкой вниз. А потом запрокинул ее и начал мотать из стороны в сторону и тяжело храпеть.
– Лахрет! Лахрет! – забыв о своей боли, я схватилась за грудки мужа.
От дикой боли он закатил глаза и отвернул искаженное гримасой боли лицо. Потом, словно прорвавшись сквозь некий барьер, он взмахнул руками и поймал меня за запястье. Сжал до едкой синевы так, что показалось, боль в голове сровняется с ужасной болью в руке. Все же я лишь стиснула зубы и терпела. Ему намного больнее.
Еще минута и Лахрет обмяк, расслабив каждую мышцу, а Лирит смолк и бессильно распростерся по полу, задев раскрывшимися крыльями кое-кого из стоявших недалеко людей. Из ноздрей нура вырвался облегченный поток воздуха, а легкие продолжали шумно работать, как меха кузнеца.
Хим Дан вынул иглу из головы и вытер о подол одежды.
– Все. Он придет в себя через несколько минут. Будет еще час мучить слабость, но это временно. И еще около часа небольшое покалывание в конечностях. Болеть больше ничего не будет, – он подвелся на ноги, продолжая смотреть на расслабленное лицо Лахрета. – Только я не могу понять, почему эта ниясыть так реагировала на процедуру, будто его кололи, а не Лахрета?
– Они связаны, – коротко ответила я, не сводя глаз с лица мужа.
– Связаны… хм… очень интересно. Дивные создания, эти ниясыти. Очень дивные, – задумчиво закачал головой хранитель и отступил на шаг, глядя на лежащего рядом Лирита.
– Лахрет?! – вздрогнула я, когда муж глубоко вздохнул и медленно поднял веки.
– Лана…
– Я здесь, любимый! Как ты себя чувствуешь?
– Будто по мне проехал грузовой состав. Что здесь происходит? – он попытался сесть.
Вышло у него это не сразу. Я старалась ему помочь, как могла. С другой стороны помогала Милитана. Последняя покосилась на хранителя Зарнара и задумчиво произнесла:
– У вас очень странные методы оживления. Это ваше иглоукалывание… ошеломляет. Мне у вас нужно поучиться.
Лахрет сел и, скривившись, потер плечо – место, куда попал выстрел.
– Кому я обязан за «приятные» ощущения? – обернулся он к Хим Дану.
Тот не ответил, лишь кивнул на лежащий у линии раздела белый ворох одежды с раскиданными конечностями и посохом вдоль тела. Лахрет нахмурился:
– Значит, мне это не почудилось, – качнул он головой и сурово посмотрел на меня. – Так ты все-таки пошла за черту?!
– Я должна была! Он грозил убить тебя, если я не пойду!
– И ты решила рискнуть собой и ребенком!
– А что я могла сделать?! Разве ты бы поступил иначе?
Он угрюмо отвернулся, согнув ногу в колене.
– Не сравнивай, – едва слышно буркнул он и вполне свободно поднялся на ноги.
– Но ведь всё же получилось! – прошептала я в оправдание, проводя его движения обиженным взглядом. – Я ведь прошла и вернулась. Теперь мы можем идти дальше! Я знаю, что нужно делать! Я вернулась за тобой и остальными!
Он шумно выдохнул и повернулся в сторону серой пещеры.
– Ладно. Идем. Нечего уже об этом спорить. Лучше скажи, что мы должны делать? Что говорит твой внутренний голос?
Я сглотнула комок обиды и направилась в сторону центрального порога Зала Храма-Врат. Все остальные молчаливо потянулись вслед за нами.
Первой в сумрак пещеры ступила я. Лучистый свет очертил мой образ и сомкнулся позади. Как и прежде, диски в щелях остались недвижимы. За мной шагнул Лахрет и замер на линии раздела. Сердце пропустило удар, и я зажмурилась, готовая лишиться жизни раз и навсегда. Все же ничего не произошло. Лахрет сделал еще шаг и еще, остановившись рядом. Тишина. Тогда он смело взял меня за руку и повел вперед. За нами в полной безопасности последовали остальные. Среди них были и зарнаряне, что еще находились в сознании (других они успели уложить у выхода и поспешить за нами). Завершающими топали ниясыти, настороженно оглядываясь по сторонам. Забава сказала, что до сих пор от нее не отступает пугающее чувство смерти. Последними шли Натон, на котором все еще лежал обездвиженный Наран, а рядом Ята. Наран уже начал понемногу приходить в себя. Он уже шевелил пальцами и двигал головой.
Когда мы подошли к плите, Зунг обвел ее носом со всех сторон. Обшарил ладонями все выступы и резные линии, смахнул пыль с барельефа и даже попробовал на вкус, желая выяснить состав материала, из которого была создана плита. Никакой надписи не нашел, в чем сильно разочаровался. Отошел на шаг и замер в замешательстве, скрестив руки на груди. Лоб исследователя прорезали морщины глубоких раздумий, а пальцы выбивали нервную дробь по предплечью.
– И что теперь? Лана ты знаешь? – повернул ко мне вопросительный взгляд библиотекарь. – Что тебе говорил здесь Зарнар?
Некоторое время я без звука стояла в трех шагах от изучаемого предмета, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Было такое чувство, что я что-то упустила. Что-то очень важное. Ответ крутился где-то совсем рядом, но уловить его никак не могла. В этих муках я засунула руку в карман запыленной дорогой туники и нащупала граненый предмет. Достала. Это был припасенный рубин «памяти» из Хранилища Истории Зарнара. Покрутила немного его перед глазами и механически вставила в центр книги, которую держал герн. Не знаю, почему я так сделала. Будто кто-то извне двигал меня. Вставив рубин в нужное место, вдавила его и отступила, глубоко удивляясь своим действиям.
– Так вот зачем ты забрала с собой «Память»! – понимающе протянул Хим Дан, стоя справа от Зунга и почесывая подбородок. – Удивительно… просто удивительно.
«Точно, удивительно», – подумала я и прислушалась к пещерной тишине.
Внутри плиты что-то щелкнуло и зашипело. А затем по периметру резко что-то пробежало, лязгая и разгоняя пыль, пока плита не вздрогнула и не начала двигаться вверх. Едва она оторвалась от пола, понизу пахнул холодный ветер, вздыбив тучи вековой пыли, лежавшей на всех возможных выступах и впадинах второй половины Зала Харама-Врат. Многие неприятно закашлялись и позакрывали носы и рты. Вместе с порывом ветра в щель проник яркий солнечный свет и удивительные звуки. Звуки природы, которые усиливались с увеличением щели. Первым я признала шум водопада и шелест листвы. Чем выше поднималась плита, тем громче они становились. Зунг не выдержал и присел. От увиденного он распахнул рот и восторженно присвистнул. Следуя его примеру поприседали и некоторые другие члены группы. Я же упрямо стояла, не в силах от волнения даже вздохнуть.
Плита двигалась медленно. Грохот и треск отражался от свода пещеры глухим эхом. Но вот она, наконец, поднялась на уровень глаз и отворила нам невероятный, восхитительный вид.
Мы стояли у выхода на небольшую пологую террасу посреди высокого плавного склона горного хребта. Склон покрывала густая невысокая растительность. По всей площади его виднелись скальные выступы, осыпи и много промоин. А рядом с выходом из пещеры между гладких бурых валунов шумел водопад. Срываясь с верхнего обрыва, вода белой поволокой падала вниз, натыкалась на уступы, отлетала, создавая молочный густой туман, и продолжала путь дальше, пока не собиралась в сине-зеленой заводи. Далее из заводи выходила узкая река, покрытая белесыми бурунами. Вдоль нее выстроились высокие раскидистые деревья, похожие на земную акацию. С их ветвей свисали неизвестные мне растения прямо до самой воды. Потом река с шумом спешила в удивительную зеленую долину. Она, окруженная высокими скалами, напоминала дно огромной чаши.
Вокруг щебетали птицы, сверчали насекомые, жужжали мухи (или что-то вроде них). Вокруг пахло розами и пионами, вперемешку с дикими травами. Воздух был просто невероятно чистым и приятным.
Раскинувшаяся впереди у подножия горного хребта просто немыслимых размеров зеленая долина, уходила вдаль к голубой дымке горизонта, где тоже виднелись горные вершины. Однако большее впечатление на меня произвело то, что находилось на дне долины у самого подножия утеса, на котором мы стояли.
Это был город! Город с замысловатыми строениями, обломанными воздушными мостами, бульварами и проспектами. Заброшенный, необитаемый. Множественные обломки зданий, затянутые вьющимися растениями, упрямо вырывались из земли и тянулись к небу. Кое-где можно было рассмотреть и нетронутые временем сооружения. Нельзя описать их какими-то геометрическими фигурами, они больше были похожи на всевозможные округлые формы с множеством норок по всей поверхности. К ним можно было бы добраться и по воздуху, и через мосты, или изнутри снизу.
Меня удивило, что дороги города даже с нашего места очень хорошо просматривались. Так, что сверху отлично было видно всю паутину магистралей. Будто кто-то за ними продолжал ухаживать до сих пор. Но кто тогда, если все герны вымерли много веков назад?
Все же самое большое недоумение вызывал широкий переливающийся розовым перламутром поток света. Он вырывался из центра города в самое небо. И где-то там, высоко в атмосфере, зонтом расходился во все стороны, пропадая за горизонтом над вершинами скал. Неужели это и есть источник защитного поля гор Градасса?!
– Я думаю, нам туда, – нарушил первым потрясенную паузу Зунг, указав вниз рукой.
Он уже пританцовывал в нетерпении что-нибудь поисследовать и открыть очередную загадку древних.
– Ну, раз туда, значит, туда, – криво усмехнулся Лахрет и ступил первым вниз.
Я, держась за его руку, потянулась за ним. Он все еще испытывал боль, но не показывал виду. Глядя ему в профиль, я могла лишь восхищаться его изумительной выдержкой и характером. Утешало, что боль уже очень скоро пройдет. И вообще, как он еще ни разу не пожаловался и не подал виду, что ему нелегко? Видно же было, как тяжело Лахрет двигался. Мне иногда казалось, что мой муж сделан из гранита.
Протолкавшись меж замешкавшихся зевак, из пещеры вылезла Забава и поспешила пристроиться рядом со мной, тут же заявив:
– Здесь нет тяжелого воздуха! Мне так хорошо! – сделала паузу, устремив взор на руины города. Потом задумчиво продолжила: – Но что-то здесь не так. Здесь тоже есть следы смерти. Они повсюду. Не такие, как в пещере. Я слышу голос смерти членов моего народа. Они в прошлом, но я чувствую этот голос через зияние…
– Слышишь смерть через зияние? Смерть ниясытей? Странно? Как они могли сюда попасть? И как ты можешь слышать их голоса через зияние???
– Просто могу… – ответила она и прикрыла вторые веки, продолжая рассматривать город и медленно переставлять лапы в темп нашему движению.
Сначала я недоуменно поглядела на клиновидный профиль королевы, потом передала ее заявление мужу и спросила его, что она этим хочет сказать.
Лахрет удивился, вскинув брови:
– Смерть членов ее народа? Разве здесь когда-то были ниясыти? Как они могли сюда попасть? Действительно очень странно. Хотя, – пожал он плечами, – пора бы уже привыкнуть к поразительному на каждом шагу. Хм…
Он крепко задумался, а через минуту все-таки прокомментировал слова Забавы, когда мы уже прошли приличную дистанцию от пещеры Храма-Врат (мы шли впереди всех на достаточном расстоянии, так что нас никто не слышал):
– Полагаю, это связано с гиперпространством. Так как ниясытям приходится пересекать его, они инстинктивно знают его. Ученые считают, что это место находится над пространством и временем. Ведь чтобы преодолеть такие немыслимые расстояния за считанные секунды, надо быть над временем. А значит, все, что проходит через него, не имеет временного описания. Время существует лишь в материальном мире, там, где мы с тобой живем. В зиянии его нет. Мы не знаем, каким образом ниясыти могут контролировать свое там пребывание. Они ведь на самом деле могут контролировать не только свое появление в пространстве, но есть предположение, что они способны видеть поток времени в нем, поэтому могут контролировать также и время выхода из него. Короткие дистанции в пределах планеты, я так полагаю, всегда занимают около десяти секунд. Стандартно. И скорее всего у них это заложено инстинктивно. Никто из существ на Заруне этого не может. А ниясыти могут. Особенно ясно видят время в гиперпространстве королевы… – он сделал еще одну паузу, роясь в закромах памяти, и через полминуты продолжил: – Существует предположение, что ниясыти вообще пришли на Заруну из другого мира. Хотя это лишь гипотеза, все же я думаю, что в ней есть рациональное зерно… может, поэтому нам сложно объяснить их способности. То, что привычно в их мире, поразительно для нас. Если же вернуться к прежней теме, то ниясыти умеют управлять гиперпространством и чувствовать его изменение и влияние на обычную материю. Раз Забава так говорит, она уловила некую связь между прошлыми событиями, этим местом и гиперпространством, которые оставили свой яркий отпечаток в потоке событий-времени. Значит, здесь что-то такое произошло, что отпечаталось на энергетическом уровне на всех мирах возле Заруны и слышно ниясытям через зияние.
– Ну, ты и закрутил…– расширила я глаза. – Я поняла только слова гиперпространство, Заруна, Забава, материя и время. А то, как ты все это связал, не поняла.
– Думаю, когда мы придем, ты поймешь.
– Угу, лет через тридцать.
– Не стоит себя недооценивать, Лана. Ты вполне способный ученик.
– Да, во сне.
Лахрет засмеялся, приобнял меня, никак не прокомментировав. И мы пошли уже дальше, молча, наслаждаясь приближающимся зрелищем.
Тут над нами мелькнула тень. Мы вскинули головы и увидели, как в небо взмыли все ниясыти, кроме, конечно, Забавы и Натона, который продолжал аккуратно нести на себе своего наездника. Радостно резвясь в воздухе, они вытворяли просто невероятные воздушные пируэты. Зарнаряне задрали головы и восторженно выпучили глаза. Такого зрелища они точно никогда в жизни не видели.
К нам подбежал Март и, учащенно дыша от бега, с широкой улыбкой на лице спросил Лахрета:
– Лахрет, позволь нам с Фионой слетать на разведку. Мы сверху оценим город и узнаем, откуда идет тот поток света. А также проверим, как туда добраться.
Лахрет согласно кивнул. Тогда Март мгновенно развернулся и побежал в сторону. В это же время Нук отделился от основной массы танцующих в воздухе, и спустился к земле, чтобы забрать своего наездника. За ним поспешила Брина, устремившись к Фионе. Вверху остались только одни Лирит и Рогор. Они парили высоко в небе, прямо над нами и всматривались вдаль.
Всадники уже летели в сторону города, когда Забава резко остановилась, так что Лахрету пришлось даже отшатнуться в бок, чтобы с ней не столкнуться.
– Что случилось? – спросила я ее.
– Опасность.
– Откуда? Какая?
Забава прикрыла вторую пару век и внимательно посмотрела в сторону пульсирующего потока света в центре города.
– Оно исходит оттуда. Там появилось какое-то движение. Нас заметили.
Вдруг она вздрогнула и, распахнув со звучным шелестом здоровое крыло, призывно простонала. Сразу же летевшие в сторону города ниясыти развернулись и направились назад, опускаясь все ниже и ниже к земле.
– Забава, что происходит? – спросила я ее вслух, чтобы Лахрет знал о моем вопросе.
Когда Забава действовала самостоятельно, это всегда означало, что обстоятельства требовали незамедлительных действий. И вот, она, не советуясь со мной, зовет разведчиков и, мало того, говорит, как именно им нужно лететь. Ее настороженность мгновенно передалась мне.
Проследив за шевелениями королевы, Лахрет озадаченно сровнял брови. После того, как Забава позвала улетевших, повернулась к нам и ответила:
– Я слышу пугающие стоны из прошлого… Они предупреждают о смерти и ненависти.
– Забава, ты опять пугаешь меня!
– Что она сказала? – спросил Лахрет, положив ладонь на приземлившегося рядом Лирита.
Интересно, слышат ли другие ниясыти то, что слышала Забава?
– Из центра города веет смертью, – ответила я мужу, в то время как внутри все заледенело. Страх королевы сразу же передался мне.
Забава задрала голову и расширила глаза. Грудь ее начала часто вздыматься, а поднятое высоко крыло, просвечивающееся розовым серебром на фоне солнца, наводило еще большее ощущение предчаяния беды. Сзади нас столпились остальные члены группы и переполошено переглядывались. Некоторые до конца не понимали, что означают движения настороженной королевы, но догадывались, что она почувствовала опасность и предупреждает о ней. Разведчики спешили назад, скользя почти над самой поверхностью земли.
И опасность не заставила себя долго ждать. Уже через минуту из центра города послышался далекий отголосок гула, как от пчелиного улья. А возле источника светового потока в центре в небо стало подниматься серое облако. Оно росло и увеличивалось, пока не превратилось в черный рой маленьких приспособлений, которых сложно было рассмотреть издалека. Облако пульсировало, надувалось, сжималось, меняло очертания и конфигурацию.
– Небо великое! Что это такое?!! – послышалось сзади.
– Мне одному только страшно, или еще кто-то есть такой как я, напуганный?
– Я.
– И мне чего-то не по себе.
– Что это может быть?
– Смотрите! Оно начало двигаться в нашу сторону!
– Бежим обратно в пещеру!
– Надо прятаться!
– А вы случайно не видели в пещере туалет?
– А ты на ходу…
– Йен! Как ты можешь юродничать в такой момент, как Март?
– Прости, случайно вырвалось.
– Так что? Бежим?
– Мужчины не бегут от опасности. Они стойко встречают ее лицом к лицу.
– Эти мужчины дураки и безумцы. А благоразумные – прежде изучают опасность, узнают, как с ней бороться, прощупывают слабые места, а потом уже идут к ней сразиться лицом к лицу.
– Зунг, тебя никто не держит. Беги. Мы недалеко ушли от пещеры. Нам нет пути обратно.
– Идем, я покажу!
Надо бы бояться, но страх внезапно отступил, и я лишь заворожено следила за пульсирующим облаком. Тем временем Забава сложила крыло и вытянулась в указывающей позе, подобно охотничьей собаке.
– Забава! Что ты ещё видишь?! – спросила я ее.
– Они не живые. Они несут опасность! Это они причинили в прошлом смерть моему народу! Много смерти… – потом она прогнула шею так, что теперь голова располагалась над телом, а глаза застелила пелена невыразимой печали.
В этот момент возле нашей компании приземлились Нук с Мартом и Брина с Фионой. Они скоро спешились и поспешили к нам.
– В чем дело? Почему вы вернули нас обратно? – недовольно спросил Март.
Ответом ему была поднятая в указательном жесте рука Зунга. Март повернул голову и остолбенел, распахнув рот.
– Мама моя родная!!! Нхуровы испражнения! Что это за нечисть такая?!!
Рой, постоянно меняя плотность и очертания, видом и звуком напоминая разъяренных пчел, стремительно приближался в нашу сторону. Шорох мелкого щебня позади и шелест травы сообщил, что некоторые решили проверить, не забыли ли они случайно что в пещере. Другие, затаив дыхание, ждали приказа. Лахрет повернулся ко мне и спросил:
– Лана, что ты чувствуешь? Ты должна знать руководство Зарнара. И что говорит Забава?
Я подняла на него глаза:
– Я не знаю… Это все еще лишь смутные ощущения. Забава боится.
Королева оторвала взгляд от роя и произнесла:
– Они точно несут смерть. Они уже однажды убивали здесь. Ими кто-то управлял из города. Ничто от них не спасает…
Я передала ее слова мужу. Лахрет повернул лицо в сторону медленно растущей искусственной тучи. Вроде бы нужно скомандовать всем уходить, но он медлил, как и я. Сощурился и поджал задумчиво губы.
– Что-то здесь не так, – качнул он головой.
– Постой, – удивленно выдохнула я ему в унисон. – Что-то тут не так. Что-то здесь есть… не могу понять… В голове что-то вспыхнуло.
– Что? Ты почувствовала подсказку?
Я вместо ответа оглянулась на Забаву. Та мотнула головой, словно прогоняя остатки наваждения, и сразу же послала мне дивный образ.
Внезапно я увидела ошеломляющее видение, не похожее на те, что часто передавала Забава. Немного размытое и мерцающее. Словно далекое чужое воспоминание. Давно забытое и растревоженное.
Это был тот же город, что и сейчас, только не заросший и разваленный, а совсем другой, обжитый. В центре еще не было потока света, устремленного в синее небо. Но недалеко от того места виднеются два обелиска, между которых, как полупрозрачное полотно натянуто нечто, подобное волнующейся рябью воде. Из него вылетают один за другим ниясыти и мчатся к небосводу. Они перепуганы и растерянны. И боятся чего-то. Потом они опускают взгляды вниз и видят небольшую толпу существ, подобных ящерам с толстыми хвостами. Те существа задрали головы и пораженно смотрят на них, будто совсем не ожидали их появления. Ниясыти некоторое время парят в небе. Разворачиваются и возвращаются к пелене меж обелисков, желая вернуться обратно, но это была дорога с одним концом. Назад она их уже не пускала. Они негодуют. Они хотят вернуться в родной мир, а дороги туда нет.
Дальше картинка меняется. Ниясыти гневаются и хотят убить ящероподобных существ, в которых я узнала гернов. Но только они начинают спускаться вниз, полные лютой решимости лишать жизни из-за того, что их вырвали из родного мира (а кое-кто даже успел задушить одного из крайних), как, вдруг, вокруг гернов разверзается земля черной широкой линией по периметру площади. И оттуда, из щелей начинают подниматься тучи мелких механизмов. Их контролирует один ящер, что стоит у основания обелисков. Лишь по одному движению его руки, эти маленькие беспилотные машины покорным потоком устремляются на крылатых гостей. Машины начинают убивать разгневанных ниясытей. И ничто не может их остановить. Ни защитное биополе, ни ультразвук. Ниясыти, как подкошенные, извиваясь, падают вниз и перестают дышать. Увидев, сколько полегло сородичей и что ничто не может спасти от страшного неведомого оружия, остальные ниясыти начинают бежать. Тогда машины мчатся за ними и ниясыти уходят в зияние. Кто успел уйти, спасаются, а кто нет – падают замертво. Их было так много, как звезд на небе. Стальные тела укрывают территорию города от площади на сотни метров. Одни распростерлись на проспектах, другие свисают с мостов, перекинутых через дороги. Третьи лежат на крышах и лужайках. Бездыханные и безжизненные.
Слезы побежали по моим щекам. Сердце больно сжалось от дикой жалости о смерти гордых и отчаянных повелителей небес. Столько мертвых ниясытей я никогда в жизни не видела. Никто не мог им помочь. И от этой жуткой неразберихи и вопиющей несправедливости душа безумно болела и горько плакала. Только один вопрос сорвался с моих губ: «Почему?» Я взмахнула руками от шока, вызванного видением, ноги подкосились, и, если бы не вовремя подставленные руки мужа, я точно бы рухнула наземь.
– Что ты увидела? – он догадался, что Забава мне послала какие-то образы.
Я поведала ему. А тем временем беспилотники уже почти приблизились к склону утеса. Небо медленно темнело от бесчисленного количества черных точек. Теперь они двигались ровным строем, равномерно в боевом порядке распределяясь в пространстве. Я оглянулась по сторонам. Все друзья смело взирали на приближающуюся беду. Никто не дрогнул (Зунг замер чуть поодаль в нерешительности, однако остался). Даже девушки стояли лицом к городу. Пусть в глазах их горел страх перед неизвестностью, но они не стали убегать, давно научившись за время нашего долгого похода встречать опасность лицом к лицу.
Рядом хмурил брови Лахрет, мрачно наблюдая за приближающимися маленькими машинами. Лирит, Забава и Рогор стали вокруг нас треугольником и приготовились стоять насмерть. Бежать уже было поздно. Да и внутренний голос меня постоянно останавливал. Но что этот голос хотел сказать? Снова в голове мелькнуло видение небесной баталии многовековой давности. И тот час до меня дошло! Точно! Герн, что руководил этими машинами! Тот, который был у обелисков! Он так походил на Зарнара в Хранилище Истории. Неужели это был он?
Гул от приближающегося роя уже стоял везде. От этого гула кое-где даже посыпался мелкий гравий и с шелестом поспешил вниз. А насекомые испуганно притихли. Лахрет достал свой плазмер из кобуры, другой рукой сжал мое запястье.
– Я поняла, что надо делать… – ровно произнесла я и поймала краем глаза на себе задумчивый косой взгляд мужа.
– Тогда пора действовать, – кивнул он.
Я, высвободив руку, обошла его и остановилась впереди в трех шагах. В голове крутились мысли об уроках пройденного пути.
«Вера, щедрость, смирение, любовь, самопожертвование... – шептала я. – У меня ключи от города гернов. Я должна ими воспользоваться. Зарнар в пещере сказал, что ˮдальше идти будет легчеˮ».
Тогда я начала думать о хорошем, о том, что пришла с миром и желаю всем только добра. Затем упала на колени и протянула к растущей черной туче руки. Неожиданно я почувствовала, как рядом присела Забава, и поняла, что она словно собирает в один узкий луч и усиливает мои эмоции. Теперь мы вместе. И от этой мысли стало легче. Ее верное плечо никогда не оставит, не покинет и не подведет. И в печали, и в радости...
Мало того, краем уха я услышала, как зашелестела трава, и почувствовала тепло за спиной. Лахрет положил ладонь на плечо, и в меня стремительным потоком потекло его спокойствие. Он тоже будет стоять рядом до самого конца. И если нужно, первым положит голову в этой неравной борьбе. Разве может быть иначе?
Все же я не хотела думать о плохом. Сердце верило в торжество добра над злом. В благополучное завершение нашей нелегкой миссии. Я закрыла глаза, сосредоточившись на желании остановить мчащиеся к нам беспилотники.
«У! У! У!» – пульсировал рой, заполоняя собой синее небо.
Надо бы бояться, но страха уже не было. Как будто в голове заговорил знакомый голос и указывал, что нужно делать. Главное, слушаться его. Вот, он шепнул, и я протянула руки, строго приказав вслух:
– Стой! – и тут же открыла глаза.
Рой, что еще миг назад стремительно приближался, резко остановился и завис в воздухе в десяти метрах от нас. Все вокруг замерло и притихло. Даже ветерок, казалось, дул слабее. Возникло пугающее ощущение ожидания. А все, что окружало нас, знало исход и приготовилось к кровавому исходу, будто такое уже было когда-то здесь и не раз.
Несколько минут ничего не происходило. Сзади, нервно покачиваясь, кашлянул Виктор. Прерывисто выдохнул Йен. Лирит поправил на спине сложенные крылья. Лишь эти звуки нарушали тишину. Да еще стук моего сердца в ушах: «Тук! Тук! Тук!». Или это билось сердце Забавы? Впервые я почувствовала, как от нее исходил благоговейный страх. Никогда моя королева еще так не трепетала перед опасностью, как сейчас. Еще ничто ранее так не внушало ей ужас, как эти маленькие механизмы, что висели в воздухе в десятках шагов впереди.
И вот, один из объектов отделился от общей массы и неторопливо направился ко мне. Опустив одну руку, я ждала, когда он приблизится. Чем ближе объект подлетал, тем лучше его можно было рассмотреть. Оно было незамысловатой формы: стержень его напоминал эллипсоид с заостренным концом, а по бокам треугольные крылья, крепящиеся по всей длине до хвоста. Всё. Однако впечатляло другое. По всей оливковой поверхности, изрезанной замысловатым золотистым рисунком желобков, в определенной периодичности от носа к хвосту отходила светящаяся полоса. Одна за одной, одна за одной.
Подлетев, объект завис прямо подле моей ладони. Тогда я, понукаемая тем же загадочным велением внутреннего голоса, коснулась округлого носа маленького (размером в две человеческие ладони), беспилотного истребителя. Ощущение касания было подобно прикосновению к пелене Грани. Гладкий и холодный атлас. Вдруг, световые полоски, перестав переливаться, устремились в одну точку под мою ладонь. Потом, спустя полминуты, беспилотник дал задний ход, и вернулся к общей массе. И больше ничего. Отчего я немного растерялась. Что с этим множеством самолетиков делать? Тут сверху послышался задумчивый голос Лахрета:
