Текст книги "Лоно Заруны (СИ)"

Автор книги: Энн Лу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

– Простите, – вмешался капитан, промычав глубоким басом, – но мы еще ничего не открыли и до сих пор стоим на якоре перед Гранью. И я не совсем понял, о какой панели управления говорил Наран. Ну, той, что нашли в пещере под водой. Что значит тот шар и говорящая прозрачная девица?

Лахрет перевел на капитана внимательный взгляд и ответил:

– Я так понимаю, это и есть ключ к проникновению внутрь через поле. Женщина говорила, что тот, кто коснулся шара на панели, – при этом он одарил меня нелегким взглядом, а я невинно скосила глаза, – теперь может открыть брешь в поле на неких «десять оборотов». За это время мы должны быстро пересечь границу. Как это будет происходить?.. увидим. Других вариантов у нас  пока нет.

– А потом что? – спросил кто-то.

– Я видел там затон. Мы высадимся на берег и продолжим путь пешком.

– Пешком?! – это точно был недовольный возглас Марта. – А разве на борту корабля нет пары вездеходов?

– Их мало. Они будут с нами ехать рядом.

– А может, на ниясытях по небу? И делов-то! – это заговорила Фиона.

Лахрет обратил на девушку задумчивый взгляд:

– Ниясыти не унесут на спинах все необходимое для экспедиции.

– А через зияние? – брякнул Март.

– Ты знаешь, куда лететь? – вскинул брови Лахрет. – Или тебе до сих пор надо объяснять правила перемещения через гиперпространство?!

Март виновато поджал губы. Лахрет продолжил:

– Далее… Кто-то должен остаться на корабле и охранять его. Мы не знаем, что нас ждет впереди и вполне возможно, мы можем вернуться назад в спешке. Тем более, нам неизвестно, кто находится по ту сторону. Есть ли там враги? Разумны ли они?

– А куда нам идти дальше тогда?

– Там на месте осмотримся и решим. На картах все подробности ландшафта размыты. Еще никто не пересекал Грань и не оставил нам указаний. А с воздуха и через спутники нет четкой картинки. Кому, как ни вам об этом знать. Будем решать по ситуации.

– Тогда кто останется?

– Разумный вопрос, – Лахрет повернулся к капитану корабля.

– Я думаю, я должен остаться и охранять корабль, – прогудел тот.

Лахрет кивнул и оглянулся на остальных присутствующих, предоставив им возможность самим решать. Я затаила дыхание, не в силах даже шевельнуть пальцем.

– Я останусь, – подняла руку Рэнна.

– И я, – шевельнулся навигатор корабля.

Лахрет глянул на Марта и спросил:

– Март, как дела с антивирусом?

– Медленно, – едва слышно ответил он, – Мэнона все время был с Забавой, а я мало что успел воспроизвести…

– Кстати, а где гадак? – Лахрет обвел взглядом присутствующих, но нигде не заметил тарака.

Март, супя лоб, ответил:

–  Он побежал в каюты, где его комы, и пишет по-быстрому по памяти антивирус. Он туда сразу побежал, после того как Забава очнулась. Уже больше часа там торчит. И я с ним был. Когда сюда собирался, то он сказал, что не пойдет. Хочет успеть закончить до высадки на берег.

–  А он успеет?

–  Не знаю. Говорит, что ему немного осталось. Но по мне, так еще там работы на полдня, это точно, – потом он передернул плечами и добавил: – А, впрочем, это гадак. Он лучше знает свои возможности.

Лахрет коротко закивал и ответил:

– Значит, Мэнона и ты, остаетесь на корабле и продолжаете работать над программой. Она должна быть создана – это наша защита и билет для возвращения назад.

– Но…– возразил было Март, горевший пойти со всеми в экспедицию, но тут же осекся, встретившись со строгим взглядом Лахрета.

– Это не обсуждается, – качнул головой муж.

– Я думаю, что весь экипаж корабля должен остаться на судне, – снова заговорил капитан, не отрывая от Лахрета внимательных глаз. – А вы идите туда, зачем вы прибыли.

Лахрет сощурился, сделав паузу, потом произнес:

– Хорошо. Но Милитана пойдет с нами. Медик в дороге необходим, – перевел взгляд на Нарана: – Ята тоже останется. Она еще не восстановилась от «болезни» и может быть нам… – он смолк, подбирая подходящий эпитет.

– Обузой, так и скажи, – Наран недовольно скривил губы.

Я виновато вытянула лицо, чувствуя свою вину за то, что друзья повздорили между собой. Если честно, то сейчас, я себя тоже ощущала обузой. Наступило напряженное молчание. Прервал его Виктор:

– Ну, так что дальше? Когда выступаем? Может, прямо сейчас? Мы уже готовы.

Лахрет, опираясь одной рукой о панель навигации корабля, нервно постукивал пальцем по стеклу, продолжая сверлить мрачным взором упрямое лицо друга. Наран выпрямился и невозмутимо открытым взглядом отвечал на немую перепалку. Мои глаза быстро бегали от одного к другому и обратно. Но вот, Лахрет ожил и повернулся к капитану:

– Я тоже думаю, тянуть уже нет смысла. Дотемна мы уже должны причалить и успеть ступить на берег, – потом он повернулся ко мне: – Лана, вспомни точно, что сказала тебе голограмма в пещере?

Я закатила глаза, напрягая память, затем растянуто произнесла:

– «Впереди тебя ждет много преград, и ты должен знать ответы на все подсказки, оставленные Уходящим. Познав тайны мира, ты найдешь ответы».  И еще: «Поле отворит проход тому, кто коснулся шара. Вам будет дано десять оборотов, чтобы пройти. Коснитесь поля и оно отступит».

– Ясно, – после некоторого молчания, обдумывая мой ответ, произнес Лахрет. – Тогда мы с тобой сейчас идем на нос корабля. Виктор, медленным ходом правишь в сторону Грани, после того, как мы займем свое место. Перед самой Гранью немного притормози и, когда поймешь, что образовалась брешь, давай полный ход вперед. Понятно?

– Так точно! – отдал честь капитан.

Лахрет лишь недовольно скривился и повернулся к выходу, произнеся приказ остальным:

– Всем по местам!

– А как же… – неожиданно заговорил Зунг, указывая на карты, принесенные им.

– Потом, Зунг, – махнул Лахрет, хватая меня за руку и таща к выходу.

От страха ноги совершенно перестали меня слушаться. Я то и дело спотыкалась и чуть не рухнула на спину мужа, спускаясь по ступенькам. Он бросил на меня сдержанный взгляд и осуждающе поджал губы. А глаза выражали мысль: «Расхлебывай, что наделала». До сих пор сердится, что я такая неосторожная. Эх! И где моя голова была, когда я шара-то касалась? Тоже мне, искательница приключений на одно место! В ответ на долгий взгляд мужа я лишь виновато поджала губы. Но уже сделано то, что сделано. Теперь он вынужден переживать за меня и идти рука об руку, чтобы защищать.

На носу корабля, заворожено глядя на медленно приближающуюся пелену, переливающуюся всеми цветами радуги, я чувствовала, как сердце с такой же скоростью опускается в колени. Рядом стоял Лахрет, крепко сжимая мою руку. А сзади – Лирит. В голове же я слышала голос Забавы. Она хотела пойти с нами, но я строго ей запретила. Достаточно и того, что я сейчас рискую. Что еще меня удивило, так это присутствие рядом Рогора. Лахрет опасливо косился в его сторону, но дикий нур не уступал. Зацепился за фальшборт носа корабля с внешней стороны и поместил голову на уровне наших с Лахретом лиц.

Рассчитав все в точности почти до сантиметра, капитан остановил катер прямо перед перламутровой пеленой поля. Осталось только руку протянуть. Я заворожено уставилась на пульсирующую прозрачную стену перед глазами, не в силах пошевелиться. Там, за нею, блестела водная гладь затона. Щебнистый берег его казался безмятежным и пустынным. Далее за ним тянулся травяной луг, который упирался в дубраву. Такой контраст после непроходимых джунглей больше всего поражал воображение. Казалось это чем-то пугающим и сказочным.

– Теперь твоя очередь, – едва слышно произнес Лахрет возле уха.

Я вздрогнула, бросив на него взволнованный взгляд. Затем нерешительно подняла руку, остановив кисть в сантиметре перед пеленой.

– Я с тобой… – подбадривающе шепнул муж и обхватил за талию. – Давай…

И я коснулась. Ощущение было такое, словно я притронулась к атласу. Скользкий и приятный. Сначала поле прогнулось под пальцами, а потом, будто под паяльником ткань, возник прокол. Дальше он, сформировав вокруг руки золотистую линию свечения, начал постепенно увеличиваться и стремительно превращаться в огромную брешь. Золотистый край образовавшейся бреши, продолжая пульсировать, потянулся к каменной арке.  Впереди создался проход. Мгновенно загудел мотор катера, и он спешно тронулся с места. Капитан не терял ни секунды.

Я задрала голову и не отрывала глаз от дивной золотистой линии, замершей по центру камня арки. С торца она горела оранжевым светом так, будто ее кто подпалил.

– Восемь, семь, шесть… – слышала над головой голос Лахрета.

Когда он дошел до ноля, а корма пересекла границу, кромка бреши вздрогнула, и начала стремительно затягиваться, пока не сомкнулась в той же точке, откуда возникла. Я изогнулась всем телом так, чтобы продолжать видеть эту удивительную пелену. А на ладони до сих пор оставалось чувство нежности атласа.

– Не думал, что все будет настолько просто, – задумчиво протянул Лахрет, глядя в ту же сторону, что и я.

И только он это сказал, как катер начал дырчать, дергаться, словно двигатель стал захлебываться, пока не заглох окончательно. Лахрет издал озадаченный звук и заглянул мне в лицо:

– Ты как?

– Все хорошо. А что произошло? Почему катер остановился?

– Я пойду, выясню. Будь здесь, – он глянул на Лирита и обернулся на Рогора, который все так же свисал с фальшборта, а его голова почти впритык находилась возле моей. – Они о тебе позаботятся.

– Хорошо, – кивнула я уже затылку бегущего к рубке мужа.

Оглянулась. Впереди все так же блестела заводь и манила своей сказочностью дубрава. Лишь картинка стала более отчетливой. Слева высилась отвесная каменная стена, а справа блестела почти черная поверхность реки. Через метров сто она снова резко поворачивала влево и исчезала за изрезанным временем утесом. И тут услышала зов Забавы:

– Лана!

– Что, моя хорошая.

– Я чувствую угрозу… Она вокруг… Она давит…

– Что?! – и я резко поглядела на нависавшую надо мной морду Рогора.

Он закрыл глаза вторыми веками и начал тяжело дышать.

– Что с тобой, Рогор? – моя ладонь легла на его горячий нос.

– Ничего. Просто тяжело дышать. И двигаться. Но больше ничего.

– Странно, – нахмурилась я и посмотрела на Лирита. – А ты?

Он опустил голову и, как Рогор, тоже тяжело дышал.

– Мне тоже трудно дышать, но больше ничего.

– И я не могу легко дышать, – услышала я голос Забавы.

– Что-то здесь не то, – качнула я головой и, велев Рогору забраться на борт, побежала в сторону рубки, чтобы сообщить об этой странности.

Там с обеспокоенными лицами бегали от пульта к пульту инженер и навигатор, пытаясь что-то решить с сошедшими с ума приборами. Все мониторы мерцали в быстро сменяющихся картинках, динамики неприятно шипели и трещали. Капитан согнулся над штурвалом и ковырялся в проводах, сорвав предварительно защитную крышку. Лахрет присел перед одной из консолей и копался среди кристаллов управления. Когда я переступила порог, никто не обратил на меня внимания. Дверь автоматически закрылась позади, но тут же распахнулась и больно стукнула меня по спине. Я возмущенно вскрикнула и оглянулась. В дверном проеме стояли Наран и Март с озадаченными лицами и вопросами:

– В чем дело? Почему мониторы комов вырубило?!

– Что происходит? Почему мы остановились?

А за спиной Марта выглядывала голова Зунга с округленными в испуге глазами.

– Мотор заглох и все электронные приборы словно с ума посходили! – рыкнул капитан и стукнул большим кулаком по штурвалу.

– Но почему?!

– А мне почем знать?! – дернулся тот и посмотрел на инженера.

– Я смотрю, но ничего не могу понять, – зашаркался работник и согнулся над очередной консолью. – Такое ощущение, что мы попали в какое-то мощное электромагнитное излучение, и оно сводит все приборы с ума. Их надо срочно выключить, иначе все сгорит к бешеному нхуру!

– Он прав, – послышался голос Лахрета снизу, и тут же всё с потухающим звуком смолкло и прекратило мигать. – Все, – отряхивая ладони друг о друга, произнес он и выровнялся.

Наступила гробовая тишина. Присутствующие угрюмо смотрели друг на друга и молчали, не зная, что сказать. Молчание нарушила я, произнеся:

– Ниясыти плохо себя чувствуют. Им тяжело дышать… Забава говорит, что что-то здесь есть, какая-то угроза. Она давит на них.

Все хором повернулись на меня. Взгляды их выражали полное недоумение.

– Да, – кивнул Лахрет. – Лирит жалуется на тяжелый воздух.

– И Натон тоже, – кивнул Наран, сровняв брови в мрачную линию.

– И Нук! – а вот глаза Марта светились страхом.

– Что нам делать? – протискиваясь мимо широких спин Марта и Нарана, боязливо спросил Зунг. – Мы в ловушке. Пути назад нет! Поле сзади сомкнулось обратно. Плыть мы не можем, а до берега еще достаточно далеко.

Я чувствовала, как паника начала душить горло, а сердце заходиться от страха. В голове сразу же стало пусто. И с каждым ударом сердца легче не становилось. Неожиданно на плечо легла нежная рука мужа, и послышался его успокаивающий голос совсем над моей макушкой:

– Успокойся. Мы еще живы. И ничего страшного пока не произошло. Мы сейчас найдем выход.

Я вскинула глаза на него и составила брови домиком:

– Но как мы доберемся до берега? Не вплавь же?

– Вот сейчас мы все и будем об этом думать, – ответил он и обвел всех вопросительным взглядом. – Здесь же непростые люди собрались.

Внутренняя собранность Лахрета оживила во мне надежду и вселила покой.

– Постойте! – тут ожил Йен, инженер судна. – А что если запустить двигатель внутреннего сгорания? Мы его не сняли, когда устанавливали новый генератор. У нас есть и топливо…

– Неплохая идея, – кивнул Лахрет и заглянул мне в лицо. – Вот видишь, а ты разволновалась. Возьми себя в руки и пойди, успокой Забаву. Их состояние сейчас важнее.

– Хорошо, – согласилась я и поглядела на ожившую команду корабля.

Они засуетились, чтобы осуществить задуманное. А Йен уже спешил покинуть рубку и попасть в двигательный отсек. Наран и Март провели его задумчивыми взглядами и спросили, чем они могут помочь. Он их сразу увлек за собой, сказав, что ему понадобится грубая сила.

– Иди, – поворачивая меня к выходу, произнес Лахрет и повернулся в том же направлении. – Я тоже пойду им помогу.

– Но Лахрет, ты не должен сейчас сильно напрягаться после такой тяжелой травмы, – возмутилась я.

Он одарил меня взглядом, выражающим несогласие и с мыслью: «Разве я могу стоять в стороне сейчас?»

– Я техник, Лана, разве ты забыла? Мне там самое место. А твое – возле Забавы. Давай-давай.

Он был прав. Поэтому я послушно покинула рубку, оставив там капитана с навигатором и Зунгом. Последний задумчиво провел нас взглядом и повернулся к обзорному окну, через которое открывался вид на заводь. Она была так близко, что, казалось, можно было дотянуться до нее рукой. И в то же время так далеко, что вплавь не доберешься.

Перед ангаром уже лежал Рогор и задумчиво смотрел на воду, темневшую за бортом. Когда я подошла, он внимательно проследил за мной до входа в помещение, но ничего не сказал. Дыхание у него уже более-менее выровнялось, но движения казались вялыми. В таком же состоянии находились Лирит и Забава. Нука и Натона с Бриной я видела на корме. Они тоже скрутились в клубочки и настороженно наблюдали за мельтешащими по палубе людьми.

Зайдя в ангар, я села рядом с Забавой и принялась ласково гладить ее по переносице и надбровьям. Она некоторое время нежилась, а потом задумчиво произнесла:

– Когда ты рядом, это «что-то» уже не давит на меня так сильно. Угроза отступает.

– Скажи, а как ты думаешь, что это за угроза может быть?

– Она повсюду. Она не дает легко двигаться. Поэтому здесь нет тех, кто летает. Мы не можем летать. Птицы тоже не могут. Вверху густой воздух. Он очень тяжелый. Можно только идти. Зияние меня не слышит. Я не вижу входа в него. Я плохо понимаю.

Я озадаченно уставилась на королеву.

– Как такое может быть?

– Я не знаю. Оно везде. Как только мы пересекли Грань, оно окутало нас. Но мы привыкнем. Только не будем летать и давать поле. Дышать уже стало легче.

Услышав ее объяснения, я крепко задумалась. Что означают ее слова? Почему здесь так? Очередная загадка.

Через время послышалось мерное гудение мотора, и катер тронулся. Значит, идея Йена сработала! В душе шевельнулась надежда. Я оторвалась от Забавы и вышла на палубу. Щебнистый берег заводи, раскинувшийся впереди, начал медленно приближаться.

– Ну, что? Как дела у Забавы? – веселым голосом спросил Лахрет сзади.

От неожиданности даже подпрыгнула. Я так задумалась над будущим, что не заметила, как он тихо подошел. Оглянулась:

– Когда же ты перестанешь так тихо ко мне подкрадываться?

– Не знаю, почему ты так всегда пугаешься. И вообще, ты должна меня чувствовать даже на расстоянии, по идее. Как ты так умеешь абстрагироваться, что ничего вокруг не замечаешь? Я тебя ощущаю даже за километр, – обняв сзади за плечи, ровно произнес Лахрет.

От его теплого объятия стало приятно на душе. Упершись затылком в широкую грудь,  я ответила, продолжая заворожено смотреть на приближающийся берег:

– Ты забыл, что я не ириданка?

– Ах, да! Ты – землянка! – я почувствовала, как он широко улыбнулся и уперся подбородком в мою макушку.

– Ну, что? Получилось?

– Что?

– Починить двигатель?

– Как видишь. Пришлось немного попотеть. Да и все системы мы так и не запустили. Но элементарные вещи удалось завести. Главное, штурвал да мотор работают. А все остальное – ерунда. А что говорит Забава?

– Тебе разве Лирит не передал?

– Что? Он вообще еле шевелится. Отвечает несвязно и размыто. Забава сильней, она же королева, помнишь?

Тогда я передала ему слова Забавы. Он долго молчал и никак не прокомментировал. Потом мы, наконец, вошли в затон. Из рубки выглянул капитан и позвал его. Лахрет чмокнул меня в макушку и побежал в сторону рубки. А я осталась стоять на носу корабля, обхватив себя за плечи, и задумчиво глядеть на молчаливые деревья, похожие на земные дубы.

***   ***   ***

Мелкий камень щебня неприятно доставал даже через подошву. Я стояла спиной к кораблю и внимательно всматривалась в тень дубравы. Мы находились на дне чаши с ровным дном, вокруг которой во все стороны стремились вверх склоны утесов. До середины они зеленели редкой растительностью, а потом начинали темнеть коричневато-серыми голыми скальными отложениями. Этим горам точно было тысячи лет.

Если стоять спиной к реке, над макушками деревьев леса возвышались слева и справа вершины двух гор, а меж ними виднелся перевал. Это единственное место, где виделась возможность идти вглубь. А вокруг были лишь непроходимые каменные стены.

Как выяснилось довольно скоро после пересечения Грани, ниясыти летать не могут. Да, и двигаются они довольно размеренно. Словно в воде. Люди же разницы никакой не ощущали. Кто знает, может, на природу ниясытей влияло защитное поле, изнутри казавшееся огромным розовым куполом над головой? Либо это было следствием влияния каких-то минералов, входящих в состав скал? Но никто не мог объяснить странности окружающей атмосферы. Она отражалась и на местной фауне. Сколько мы здесь уже находились, я еще не встретила ни одной птицы. Лишь пару грызунов да пугливое шерстяное нечто, промелькнувшее меж столбами деревьев.

Вывод напрашивался один – идти вперед надо только пешком. Благо у нас есть пара вездеходов. Мы на них сложим все необходимое для похода, а сами будем идти рядом. Вчера, после шумного совещания, было решено, что пойдут все. Хотя и думали раньше, что Март и Мэнона останутся, но из-за аномальных магнитных бурь, вырубивших всю электронику, резон в этом уже отпал. Делать антивирус не на чем. Как и охранять катер не от кого. Переживать, что кто-то пройдет поле и захватит корабль – глупо. А просто сидеть на судне и фиги паукам крутить, тоже нет смысла. Тем более все хотели увидеть тот самый покинутый город Зарнар.

Куда идти, всем было ясно. В сторону единственного видневшегося впереди перевала. Возле костра вечером мы долго обсуждали смысл следующей загадки Комнаты Древних: «Каменист путь и крута дорога. Пусть будет молчание твоим другом. Оно спасет тебя. Верный путь – прямой путь. Пусть глаз не обманывает тебя. Лишь вера откроет вторую и третью печати».

В том, что впереди «крутая дорога», никто не сомневался. Она была единственной. Мы также предположили, что дальше, за лесом, она будет каменистой. По-поводу «молчания» подумали, что возможны обвалы, поэтому надо было вести себя достаточно тихо и осторожно. А что дальше будет, фантазии у всех разыгрались не на шутку. В итоге, поняли, что ответ на этот вопрос даст лишь время.

Итак, позади опустевший катер. Впереди – перевал. Экспедиция тронулась.

Двигаться меж деревьев леса было достаточно легко. Несмотря на древность, лес казался весьма освещенным и проходимым. Деревья были похожи на земные дубы. Широкоствольные и  раскидистые, они далеко стояли друг от друга.

Под широкими рифлеными колесами вездеходов трещали сухие сучья. Не знаю, чьей это было идеей взять в экспедицию именно эти вышедшие из употребления машины, но это оказалось весьма актуально. Когда из-за аномальных электромагнитных явлений из строя вышла вся автоматика, механическая работа двигателей внутреннего сгорания спасла нас от тяжелых нош. Йен с Лахретом немного «поколдовали» над ними и все замечательно заработало.

Как и предполагал Зунг, лес закончился довольно скоро и мы вышли к каменистому перевалу. На покатых склонах, покрытых осыпями из крупных скальных пород, растительности почти не было видно. Лишь изредка из-под какого-нибудь валуна к небу стремилось корявое деревце, да и только. А на вершинах хребта блестел в ярких лучах солнца снег.

Мы двигались довольно медленно, так как приходилось обходить огромные обломки скал, некогда оборвавшихся с вершин. Да и ходить по таким местам многие не привыкли. Особенно ниясыти. Их дыхание и так было тяжелым, а тут еще и двигаться надо. Проблема была и в том, что они не привыкли к долгим переходам. Зачем пользоваться лапами, когда есть крылья? Тем более, по своей натуре, ниясыти были довольно ленивым народом. Обладая способностями к перемещениям в гиперпространстве, они не видели смысла в продолжительной ходьбе. Лучше лишний раз подремать. Хотя меня удивил Рогор. Он оказался самым выносливым. Лахрет предположил, что это, вероятно, из-за того, что в детстве дикие малыши не могут летать, а чтобы выжить, им приходилось пользоваться лапами.

Итак, спустя четыре часа изнурительного подъема вверх нам пришлось сделать привал. Первой рухнула Забава и тут же отключилась. Вокруг нее защитным кольцом разлеглись остальные и сразу последовали ее примеру. Только Рогор остался на стреме. Снова сработали врожденные механизмы выживания.

Отдохнув около часа, мы продолжили путь по пологому подъему. Вокруг ничего не менялось очень долго. Одни камни да скалы. И все время вверх и вверх. Первой сдалась я, чего и следовало ожидать, так как ириданцы по природе более выносливые. А я всего лишь землянка, да еще и изнеженная комфортной жизнью в атконноре при богатом муже. В итоге, меня водрузили на вездеход, как еще одну часть багажа и велели не рыпаться. Там я и заснула. Второй потеряла способность передвигаться Ята. Ее упаковали на второй вездеход. И мы тронулись дальше. Через сон я слышала, как хныкала Забава, что устала. Потом смолкла. Лирит сжалился над нею и потащил на своем горбу. Рыцарь с крыльями! Долго он так протянет, тушу-то такую нести? Нук там что-то тоже пробовал помочь, вроде. А вот Рогора Лирит к Забаве не подпускал. Постоянно настороженно на него косился и иногда шипел. В общем, так и двигалась наша длинная процессия.

Проснулась я от шума спора. Открыла глаза и высунула голову из мешков и амуниций. Заспанные глаза мешали толком что-то разглядеть. Пришлось несколько раз моргнуть и с усилием их потереть.

Наша группа экспедиции наконец-то взобралась на вершину перевала и смотрела вниз, в небольшую долину. Спор поднялся из-за того, куда идти дальше? Дорога делилась на две части, если так можно было сказать. Можно было спуститься вниз и идти по долине, где легко передвигаться. А можно продолжать идти прямо по небольшому выступу, похожему на разрушенную древнюю дорогу вдоль отрога. Кстати, с нашего положения, и, впрямь, просматривалось дальше нечто похожее на дорогу. А  мы стояли на у-образном перекрестке. Одна шла веред, а другая вниз, в долину. Здравый смысл указывал, что проще и удобнее спуститься в красивую зеленую долину. Но Зунг настаивал идти веред по каменистому пути. Виктор Целен же, наш многоуважаемый «морской котик», громогласно гудел, что Зунг – червь бумажный, и ничего не смыслит в походах. На что достопочтимый библиотекарь вещал, что капитан – морская свинка и нечего не понимает в сухопутных переходах, да еще и в такой вот необычной экспедиции. Что, дескать, он не разбирается в древних манускриптах и подсказках, оставленных предками в Комнате Древних.

Я выкарабкалась из нагроможденных в кузове вещей и пристроилась с краю, возле задумчивого Лахрета. Тот слушал спорщиков вполуха и молчал, рассматривая манившую долину. Там, в ее центре блестело голубое озеро, а вокруг зеленели насаждения плодовых деревьев. Этот момент меня крайне удивил. Создавалось такое ощущение, что в долине жили люди и ухаживали за садом.

Тем временем в спор вмешался Наран и занял сторону Зунга. Тогда Виктор немного поутих, но заговорила наш многоуважаемый медик. Ее странным делом влекло вниз, и она нашла массу причин спуститься. В итоге, наша группа разделилась на два лагеря: тех, кто верит подсказкам Комнаты Древних, и тех, кто хочет к воде и деревьям.

Я взяла Лахрета под руку и подняла на него вопросительный взгляд:

– А что думаешь ты? – от моего вопроса все, вдруг, смолкли и повернулись в сторону Лахрета.

Он оставался единственным, кто молчал. И единственным, от кого зависело решающее слово. После моего вопроса, он повернул в мою сторону лицо и ласково коснулся моей щеки:

– Проснулась? Как себя чувствуешь?

– Хорошо. Так что ты думаешь? Куда нам идти?

– Прямо. Долина слишком подозрительно хороша, чтобы быть безопасной. Тем более, Зунг говорит верно, мы пришли сюда благодаря подсказкам Комнаты Древних. И поэтому должны следовать ее указаниям. В ней говорится, что «верный путь – прямой путь». Мы сейчас стали перед выбором. Идти прямо или повернуть. Если следовать подсказке, то нужно идти прямо все время.

– Верно! – воскликнул Зунг и негодующе зыркнул на Виктора Целена. – Я уже пол часа здесь талдычу, что нужно идти прямо. Но кое-кто твердолобый не хочет этого понять.

– Попрошу без оскорблений! – вспыхнул капитан и с угрозой шагнул в сторону библиотекаря.

Тот испуганно выпучил глаза и шарахнулся, и фонтанчик доводов прикрыл. Лахрет равнодушно обошел толпу спорщиков и ступил на прямую дорогу. Присел и разгреб мелкий камень с песком. Под ним завиднелась брусчатка. Затем, щуря глаза от ярких лучей заходящего Раголара, внимательно посмотрел вперед. Я поглядела туда же. Выступ вдоль пологого каменного склона казался неприродным, будто когда-то здесь потрудилась чья-то рука. Прошло много времени с тех пор, как по этой дороге ступала чья-либо нога. Время, дожди и ветер сделали свою работу. От нее почти ничего не осталось.

– О чем думаешь? – спросил Наран, замерев ровно за спиной друга и также рассматривая древнюю дорогу.

– Я не вижу связи…

– Ты о чем?

– Погляди, как ухожена долина. Явно, что там есть чья-то заботливая рука, словно там кто-то живет. А дорога оставлена. Этим путем уже не пользовались тысячи лет. Почему?

Наран повернул голову в сторону долины и нахмурился.

– Что-то здесь явно не так... – продолжил Лахрет. – Да, и в подсказках Комнаты Древних четко говорится, что правильно идти только вперед и хранить тишину. Мы все это время перемещались бесшумно, и, возможно, избежали опасности. Та долина внизу слишком хороша, чтобы быть безопасной для тех, кто идет в город, путь к которому скрывали тысячи лет. Я думаю, хоть этот путь и кажется опасным, но стоит идти именно по нему.

– А вдруг, обвал? – с сомнением протянул Март, почесывая затылок.

Лахрет оглянулся на шурина и, хмуря брови, ответил:

– В любом случае, у нас будет возможность вернуться. Возможно, мы потеряем время, но будем уверены, что проверили свои предположения.

– Может, разделимся? – предложил Виктор, с сомнением поглядывая на местами обрушенную древнюю дорогу.

– Это неразумно, – покачал головой Наран. – Вы заблудитесь.

– Почему? Пусть с нами пойдет тот, кто знает подсказки из Комнаты Древних, – начал было придумывать капитан, но его прервал Лахрет однозначным тоном:

– Никто не будет разделяться. Идем прямо.

Он обвел всех строгим взглядом и поднялся. Никто не посмел возражать. Лахрет подошел ко мне и, заботливо наклонив голову, спросил:

– Ты уже отдохнула? Можешь идти сама?

– Могу, – я оглянулась на вывернувшуюся на камешке Забаву.

Та грела брюхо и никого не слушала, впитывая в себя последние лучи солнца. Устала она не по-детски. Лахрет посмотрел туда же.

– Еще час они смогут пройти, – он имел в виду ниясытей. Потом оглянулся к остальным и приказал: – Разберите вещи с вездеходов и возьмите себе на спины, кто сколько сможет. Нельзя рисковать всем, если одна из машин упадет. И это снимет давление на дорогу в одной точке.

Все молча, принялись выполнять поручение. Я тоже ринулась, но тут же была отправлена мужем в тыл в сопровождении недовольного взгляда. Лахрет набрал на свою спину вдвое больше, чем некоторые. Я начала возмущаться, что он слаб после ранения, и я тоже могу что-нибудь понести. Но получила строгий отказ с намеком на то, что через пару шагов тогда придется еще и меня нести. Я покорно вздохнула и пошлепала в самом арьергарде, перед следовавшими в самом конце ниясытями. Завершал шествие Рогор. У меня было такое чувство, что у того нура глаза на затылке. Он был настолько насторожен, что, казалось, замечал даже муравья за валуном. Зато Забава, дышавшая мне в затылок (как, впрочем, и я), постоянно спотыкалась. Я еще удивлялась, ворча, что та не такая уж и выносливая, как раньше хвасталась. Мэнона, который шел прямо передо мной, объяснил, что ее слабость обусловлена ядом, который еще полностью не вывелся из ее организма. И еще один важный момент – они голодны. Уже сутки, как наши ниясыти ели в последний раз. Меня это начало тревожить не на шутку. Хотя я знала, что они могли долго жить без еды, но все-таки…

Через час мы добрались до небольшого расширения дороги, перед этим пару раз чуть не соскользнув вниз. Один из вездеходов, который вел Йен, все время норовил съехать боком вдоль склона. Это было по причине того, что эта машина немного шире, чем первая. Решили сделать привал, который перерос в ночлег. Я заснула почти сразу под боком у мужа и завернутая в теплый спальный мешок, как только закрыла глаза. Забава спала чуть поодаль, накрытая заботливым крылом Лирита. Всё вокруг казалось мирным и тихим. Пока…