Текст книги "Глубокий чёрный (ЛП)"

Автор книги: Энди Макнаб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Я хотел сказать ему, что понимаю, что он несёт чушь, чтобы убедить меня в своей идее. Но меня интересовал Нуханович. Есть вещи, которые не забываются, как бы ни старался отвлечься, и наблюдать, как он общался с Младичем на цементном заводе, было одним из таких случаев. «И что же этот парень вытворял в Боснии?»

«Некоторые истории просто поразительны. Я слышал, что ему удалось остановить резню где-то к северу от Сараева. Он даже выступил против Младича. Никто, кажется, не знает, что он сказал, но, похоже, это напугало Младича. Он отпустил на свободу целую кучу заключённых».

«Что случилось с Младичем?» – Я старался не показывать особого интереса к мусульманину. «Его вообще поймали? Я совсем потерял нить, что там происходит».

«Нет, он всё ещё где-то там. В последний раз я слышал, что он, возможно, отсиживается в монастыре в Черногории. Это всего лишь слух, но я слышал, что британцы были вот в таком расстоянии, – он показал мне крошечный зазор между большим и указательным пальцами, – от того места, где они могли бы убить его во время войны. Было бы здорово, да? Но представьте себе: в Гааге собирались учредить Международный суд, и им нужны были высокопоставленные лица, чтобы посадить их на скамью подсудимых. Тогда все могли бы почувствовать, что после войны справедливость восторжествовала. Все были бы счастливы – кроме, конечно, боснийских мусульман».

Я подумал о Зине. Никогда не забуду выражение её лица, когда она позировала мне, всего пятнадцатилетняя, осмеливающаяся на долю секунды мечтать о том, чтобы стать Кейт Мосс. Потом я подумал о ней и тысячах таких же, как она, убитых ради торжества справедливости. Что ж, это было не моё правосудие, но сейчас было не время и не место… Чёрт возьми, и что? Это было больше десяти лет назад. Всё это уже история.

Мы остановились у газетного киоска возле метро. «Удачи, приятель. Надеюсь, ты сфотографируешься, а когда наступит мир во всём мире, я буду винить тебя за это». Я протянул ему руку, чтобы пожать.

Он помедлил. «Знаешь что? Почему бы тебе не пойти со мной?» Он изо всех сил старался, чтобы я подумал, будто эта идея только что пришла ему в голову.

«Нет, приятель. Я таким не занимаюсь...»

«Да ладно. Мы пробудем там максимум неделю».

Я снова протянул руку, и на этот раз он её пожал. «Мне пора идти, приятель. Надеюсь, у тебя всё получится».

«Мне бы не помешал белый парень, Ник». Он посмотрел мне прямо в глаза и взял мою руку в свои. «Подумай об этом. Пообещай мне это. В субботу я еду в Лондон, у меня сделка с Sunday Telegraph. А потом во вторник отправлюсь в Багдад».

Наконец он отпустил мою руку и достал свою визитку и ручку. «Не пойми меня неправильно, Ник, я предлагаю тебе работу. Как тебе идея с десятью процентами плюс расходы?»

Мне не нужны были его деньги. Мне не нужны были ничьи деньги. Мне ведь больше не нужно было платить за учёбу.

Он дал мне ручку и вторую карточку, и я записал номер своего мобильного телефона.

«Слушай», – я вернул ему ручку и карточку. «Вот мой номер, но только для того, чтобы мы могли выпить по кружке пива, когда ты вернёшься». Я повернулся, чтобы пойти в метро, и вытащил из кармана несколько монет, чтобы купить жетон.

Он крикнул мне вслед: «Подумай об этом?»

Проезжая через ограждение, я помахал ему рукой.

18

Метро плавно катилось под Вашингтоном со мной и ещё двадцатью людьми в вагоне. Судя по звуку, Бородач проделал долгий путь после бетонного завода. Он-то уже ушёл, а я? Зина и другие бедолаги, высаженные бригадой Младича, точно нет.

Я никогда не признавался в этом Эзре, но всё ещё чувствовал вину, вспоминая тот день. Что, если бы я вызвал самолёты раньше? Возможно, Сараево приняло решение не атаковать всего за минуту-другую до того, как я наконец нажал кнопку. Возможно, если бы я не задержался, «Пейвэй» был бы сброшен. Некоторые мусульмане погибли бы, но многие выжили бы. Зина могла быть одной из них.

Чёрт возьми, как я постоянно говорил Эзре, всё это уже история. Кстати об истории: Бородач, может, пока и распространяет хорошие новости, но скоро и он умрёт. Вспомните, что случилось с Ганди. Я надеялся, что Джерри сделает снимок: возможно, это будет последний, который кто-то его сделал.

Я вышел на станции Джорджтаун и поднялся на эскалаторе в самое сердце «Крепости Америка». Куда ни повернёшь, везде были заграждения и полицейские. До магазина Brit рядом с торговым центром обычно было идти пять минут, но сегодня это заняло не меньше десяти. Я запасся йоркширским чаем, парой больших банок Branston, хлебом и последними четырьмя брикетами сыра Cracker Barrel Cheddar, а затем сразу же отправился обратно на станцию.

Я вышел в Кристал-Сити. В животе снова застряло тошно. Я знал, что меня ждёт остаток дня и следующий. Долгие часы перед телевизором, с банкой «Брэнстона» в руках и кружкой «Манки», раздумья, когда мне наконец купить велосипед, а когда сесть на него и свалить. Джордж собирался позволить мне пользоваться квартирой, но только пока не съест не тот йогурт на завтрак и не решит выгнать меня. Мне нужно было скорее уйти.

Зазвонил мой мобильный. Номер знали только три человека, и я не ждал звонка ни от кого из них. Я отложил телефон, пошарил в кармане куртки, вытащил его и посмотрел на экран: номер не указан.

Может быть, это Джордж передумал и велел мне убраться из здания. Может быть, Эзра хотел перенести нашу следующую встречу. Это был бы интересный звонок. Нет, ему бы уже сказали, что я выгнал Джорджа, а затем и его. Так что, возможно, он проверял, не проглотил ли я аптеку и не собираюсь ли спрыгнуть с Арлингтонского мемориального моста. Я просто надеялся, что это не Джерри.

«Ник?» – раздался женский голос.

'Да?'

«Это Рене. Жена Джерри?»

Это было гораздо хуже. «Привет! Как твои дела с того момента, как прошел час?»

Она слегка неловко рассмеялась, а затем серьёзно заговорила: «Джерри не знает, что я звоню. Он красит кухню. Мы можем встретиться? Мне нужно поговорить».

«А что насчет?»

«Я скажу тебе, когда увидимся. Я сейчас иду в Costco, в Crystal City. Ты знаешь, где это?»

Я бы мог плюнуть в него прямо из своей квартиры. «Нет, но я поеду на метро».

Она объяснила мне, как добраться до вокзала, но я её не слушал. Я думал только о том, что, сам того не осознавая, согласился. «Мне понадобится около сорока минут, чтобы добраться туда. Встретимся через час? Я подожду тебя снаружи. Это очень важно для меня».

'ХОРОШО.'

«Спасибо, Ник. Спасибо…»

Я убрал телефон обратно в карман и направился к квартире. Что, чёрт возьми, это вообще такое? Думаю, скоро узнаю. Я пришёл в Costco пораньше и сел на скамейку у входа, рядом с торговыми автоматами. Пентагон был в шаговой доступности, поэтому всё здание кишело людьми в свежевыглаженных камуфляжных комбинезонах BDU, с корзинами из продуктов в руках вместо М16. Ощущение было, будто я самый большой в мире Наафи.

Я не видела, как она пришла, но примерно через двадцать пять минут Рене подошла ко мне. Хлоя сгорбилась в ремне безопасности, укутанная в мохнатое нейлоновое пальто своей матери.

Я встал. «Привет».

«Никаких проблем с тем, чтобы сюда добраться?»

«Ни одного».

Хлоя крепко спала, склонив голову набок, и у неё текла слюна. Разве младенцам не нужно поддерживать головку? Чёрт, что со мной происходит? Я превращаюсь в немецкую бабушку.

«Ник, у меня мало времени. Ты не против, если мы пройдёмся по магазинам и поговорим? Я не хочу, чтобы Джерри волновался из-за моего опоздания».

Она взяла тележку, и мы вошли. Голова Хлои моталась из стороны в сторону, но она не просыпалась. Рене пока не знала, где находятся полки, но вскоре начала складывать туда подгузники, детский лосьон, пакеты с фруктами. У неё не было особого плана покупок. Это были просто вещи из тележки. Я-то это хорошо знала.

«Джерри сказал мне, что попросил тебя поехать с ним в Багдад на следующей неделе».

«Кажется, он очень рад этому парню. Но я не могу пойти».

Она бросила туда упаковку из шести банок тунца. «Он вбил себе в голову, что это может быть его последний шанс сделать отличный снимок. Как будто он видит «Вашингтон Пост» как конечную точку».

Мы двинулись по проходу.

«Проблема в том, Ник, что я хочу, чтобы он остался здесь, красил квартиру и занимался семейными делами со мной и Хлоей, но в то же время я не хочу, чтобы он чувствовал, что я ему мешаю». Она подняла взгляд и улыбнулась, вспомнив о своем затруднительном положении.

Мне было не по себе. Это должно было остаться только между ними двоими. Это была их проблема, а не моя.

«Я знаю, он производит впечатление крутого парня, но он невероятно уязвим. Из-за Нухановича он совсем потерял голову. Я не могу перестать думать о Хлое, которая осталась сиротой. Я просыпаюсь ночью и…» Тележка наполнялась. Она шмыгнула носом. Она была готова расплакаться. «Я люблю его за это, но…» Она остановилась и уставилась прямо перед собой. «У меня возникла такая мысль, понимаете…»

'Что это такое?'

«Иди с ним».

Я посмотрела ей в глаза, стараясь не обращать внимания на слёзы. «Не знаю, что он тебе сказал, но я больше не работаю в этой сфере».

Она понимающе улыбнулась, когда один из них упал на шляпу Хлои. «Да ладно, Джерри миллион раз рассказывал мне о человеке, который спас ему жизнь в Боснии, и я почти уверена, что реклама – это не тот бизнес, из которого он только что ушёл».

«Я больше ничем подобным не занимаюсь».

«Я умоляю, если ты хочешь…»

Я поднял руку.

Она коснулась моей руки. «Прости, Ник. Знаю, это несправедливо. Но я тут с ума схожу. Когда ты сегодня появился, я подумала: ну, может быть…»

Она погладила Хлою по голове, пока её взгляд искал мой. «Я верю ему: это будет его последнее задание. Но я хочу, чтобы он вернулся целым и невредимым».

19

Я прошёл через подземный торговый пассаж станции метро «Кристал-Сити» и вышел с другой стороны. Прямо передо мной виднелись пять высоких серых бетонных многоквартирных домов, которые я всё ещё считал своим домом. Они были настолько унылыми, что смотрелись бы уместно даже в пригороде Сараево, что, вероятно, объясняло, почему консьерж в моём доме был босниец.

Предложение Джерри взбудоражило меня, и моя голова была как стиральная машина, забитая до отказа. Обычно больше жалеешь о том, чего не сделал, чем о том, что сделал. Может, сейчас как раз такой случай. Но, с другой стороны, это могла быть настоящая групповая оргия. Я знал, что лучше всего сделать. Купить велосипед, собрать вещи и свалить на юг. По крайней мере, там будет солнце.

Я зашёл в лифт. Но было бы здорово снова поработать, правда? В конце концов, я бы просто держал фотографа за руку, пока мы ехали в отель к этому аятолле.

Вернувшись в квартиру, я положила хлеб в тостер, отрезала кусочек печенья Cracker Barrel и заварила себе большую кружку чая. Не помешало бы провести несколько простых проверок Джерри на случай, если я снова с ним встречусь. Я знала только то, что он мне сказал, а слова всегда стоили дёшево. Я проверила Baby-G – 15:14: уже почти время для дневных ток-шоу, но, просто для разнообразия, я начала чувствовать, что у меня есть дела поважнее.

Я вышел в интернет, как только отправил в рот первый ломтик поджаренного сыра, и начал с поиска в Google по запросу «Джерал аль-Хади». Выдалось 418 результатов. Добавив фотографию, я сократил их число до 202. Первые несколько, казалось, подтверждали то, что он рассказывал мне о своей жизни с момента нашей последней встречи. Я бы вернулся к ним, если бы всё остальное не помогло, но пока достаточно было знать, что карьера Джерри пошла впечатляющим темпом по вертикали после Боснийских войн. Его работы публиковались в Time и Newsweek, а в 2001 году он чуть не попал в шорт-лист Пулитцеровской премии за свои фоторепортажи с места событий.

Я отпил свой напиток. Жаль, что я не могу сделать это официально, используя возможности Hot Black. Я мог бы зайти прямо в Intelink и получить кучу информации гораздо быстрее. И всё же, страшно представить, что можно придумать за час-другой в сети.

Я снова зашёл в Google, на этот раз по запросу «поиск людей + США». Мне нужна была компания, которая проверяла бы номера социального страхования, предыдущие адреса, даже имена и номера телефонов соседей в любом из пятидесяти штатов. Первая ссылка, по которой я нажал, выглядела идеально. На их главной странице я ввёл имя и штат Джерри и сразу же получил список адресов, вероятно, всех мест, где он жил за последние десять лет. Там даже был указан его возраст – тридцать три. Я нажал на ссылку напротив последнего адреса в Буффало, и там появился номер телефона. Я не удивился, не найдя адреса в округе Колумбия вверху: они только что переехали, и база данных ещё не успела обновиться.

Пока всё хорошо, но я мог бы узнать гораздо больше. Так почему бы и нет? Предлагались различные услуги: от базовой проверки биографических данных за 39,95 долларов до проверки благонадежности с поиском преступников за 295 долларов. Чем более подробный поиск, тем больше времени он занимал. Я проверил сроки выполнения и подписался на лучший из возможных вариантов: расширенный поиск биографических данных за 59,95 долларов показался мне привлекательным. Он обещал всё: от псевдонимов и процедур банкротства до владения лодкой и судимостей. По сути, всё, кроме размера обуви.

Я ввёл номер и данные своей кредитной карты, выбрал имя пользователя и пароль, и мне сказали проверить почту через два часа. Затем я выложил ещё 19,95 доллара за услуги по регистрации браков, предположив, что они начнут с Буффало.

Затем я проверил имя Рене аль-Хади, но ничего не вышло. В некоторых штатах были базы данных о браках, доступные онлайн. Пока я ждал платную информацию, во всех штатах, включая Неваду, был вопрос об аль-Хади. Но они не сбежали в Лас-Вегас и не поженились с сикхом-имитатором Элвиса в автокинотеатре. Жаль, а звучало это заманчиво. Придётся просто дождаться, пока появятся данные из штата Нью-Йорк, а там уже действовать.

Я зашёл на anybirthday.com и ввёл имя Хлои аль-Хади. Там была только одна запись, и в ней была указана дата её рождения – 9 мая 2003 года.

Если получится, я хотел найти хоть что-то, связывающее Джерри с адресом в Вашингтоне. Телефонные базы данных, скорее всего, были актуальны; я зашёл на any-who.com и ввёл номер с его визитки. И, конечно же, обратный поиск по номеру выдал мне новую квартиру.

Следующий поиск в Google был по запросу «знакомства + проверка биографических данных». Я наткнулся на другую поисковую компанию, на этот раз помогавшую проверять потенциальных партнёров, возможно, людей, с которыми вы познакомились в интернете. Похоже, паранойя в сфере знакомств была столь же полезна, как и на моей бывшей работе. Я хотел учесть все аспекты, и если результаты не совпадали, мне нужно было знать причину.

Мне оставалось только ждать, пока они сделают своё дело и вернутся ко мне. Я пошёл на кухню, приготовил ещё чая и поджарил сыр. Это была моя обычная работа, я был в самом низу пищевой цепочки разведки, но было приятно наконец-то заняться чем-то знакомым. Это было гораздо лучше, чем терпеть три падения с моей психикой в кабинете Эзры или наблюдать, как другие проделывают то же самое с Джеральдом Риверой, это уж точно.

Только когда я почувствовал запах горелого сыра, я начал думать, что, чёрт возьми, я делаю. Я ведь не собирался с ним идти, правда? Может, я просто присматривался к нему, потому что больше никому не доверял?

20

С кружкой свежего чая «Обезьяний чай» передо мной я вернулся в интернет. Google привёл меня на сайт classmates.com. Я зарегистрировался как Дональд Дак и попробовал сделать то же самое для адреса Hotmail. Но, похоже, миллион и один человек уже додумались до этого, поэтому я придумал что-то другое и мгновенно получил бесплатный доступ к сайту. В Лакаванне, кажется, было тридцать три школы, от старшей школы Бейкер Виктори до начальной школы Уисон. Предположив, что Джерри родился в 1971 году, я методично просмотрел все, начиная с детских садов в 1975 году и заканчивая старшими школами в 1990 году.

Через двадцать минут я нашёл положительный ответ. Джерал аль-Хади учился в Академии Виктории, и на сайте школы был список двадцати трёх одноклассников с адресами электронной почты. Все они хотели встретиться, показать свои новорождённые фотографии и рассказать всем о своих успехах. При необходимости я мог написать им или обратиться к anywho за их номерами телефонов.

Затем я заглянула в реестр лиц, совершивших сексуальные преступления в Нью-Йорке и соседних штатах, онлайн-сервис, созданный в соответствии с «законом Меган». У Джерри был чистый послужной список. Соответствовала ли его история о недавнем переезде в Вашингтон? И когда именно он переехал? Почему всё это вообще имело значение? Конечно, я знала ответ, но старалась его избегать, надеясь найти что-то, что отобьёт у меня желание ехать с ним.

Я посидел и немного подумал. Я был уверен, что видел в квартире видеомагнитофон. Я зашёл на infospace.com и нажал на ссылку «рядом с адресом». Ввёл «видеосалон», а затем адрес Джерри. Ближайший пункт проката видео был Video Stock, всего в 0,2 мили. Я вернулся в Google и ввёл «Video Stock + DC». Там было двадцать четыре филиала. Я взял телефон и позвонил в тот, который казался самым дальним.

Ответил молодой парень. «Видео Сток, это Фил, чем я могу вам помочь?»

Я обратился к нему своим лучшим другом: «Да, привет, Фил. Слушай, несколько дней назад мне очень помог сотрудник твоего магазина. Фантастическое обслуживание. Высокий парень, шатен?»

«Нас здесь много».

«Знаете, я хочу написать об этом менеджеру. В наши дни такое обслуживание встречается нечасто. Как зовут менеджера?»

«Майк Миллс».

«Это здорово. Слушай, я, пожалуй, тоже напишу в твой главный офис. Какой у тебя номер магазина?»

«Час тридцать шесть».

«Это здорово. А ты Фил, да?»

'Верно.'

«Хорошо, спасибо, Фил, ты очень помог. Береги себя».

Я положила трубку и снова набрала номер, на этот раз магазина рядом с Джерри.

«Видео Сток, это Штеффи, чем я могу вам помочь?»

«Привет, Штеффи, это Майк Миллс. Я менеджер магазина в Рентоне, 136. Слушай, мне нужна твоя помощь. У нас сломались компьютеры, и у нас здесь один из твоих клиентов, который хочет арендовать, но у него нет с собой карты. Не мог бы ты проверить его данные?»

«Конечно. Давай».

Я назвала ей имя и адрес Джерри, и Штеффи проверила свой компьютер. «Да, я его нашла». Затем, даже не спрашивая, она дала мне номер его счёта.

«С ним проблем нет? Никаких поздних возвратов?»

'Нет.'

«Когда он открыл счет?»

'Сентябрь.'

«Этот сентябрь только что закончился?»

'Ага.'

Пока я был в ударе, я подумал, что, пожалуй, стоит попытать счастья. «Хорошо, я зарегистрирую его здесь вручную и внесу в базу данных, когда компьютер снова заработает. Он хочет списать это с карты, которой пользуется в вашем магазине… Эй, да, минуточку, ребята… Извините, Штеффи, я задерживаю целую очередь покупателей. Назовите мне номер кредитной карты и срок действия».

И она это сделала. Самое слабое звено в любой цепочке безопасности – это всегда человек.

Следующую информацию, возможно, будет не так просто получить. Я хотел проверить, принадлежит ли джип Джерри, но не знал номер регистрации: всё, что я знал, это то, что Cherokee выглядел года на три. Я не мог просто позвонить в Департамент транспортных средств и спросить. По крайней мере, напрямую.

Я зашёл на сайты docusearch.com и akiba.com, но проверка номерных знаков заняла бы один рабочий день. Я зашёл на сайт DMV Вашингтона (округ Колумбия) и ознакомился с их критериями предоставления информации. Они защищают конфиденциальность, строго соблюдая Закон о защите конфиденциальности водителей. Поэтому они предоставляют данные о водителях только следующим лицам: водителю при предъявлении удостоверения личности; представителю водителя (например, супругу/супруге) при наличии письменного разрешения водителя и копии удостоверения личности водителя с чёткой подписью; представителям правоохранительных органов при наличии документов, подтверждающих участие водителя в расследовании; государственным органам в рамках утверждённой деятельности, требующей предоставления данных (например, допуски к информации, расследования и набор персонала); адвокатам с письменного разрешения клиента на получение данных; физическим или юридическим лицам, запрашивающим информацию в соответствии с Законом о свободе информации; или представителям страховых компаний с письменного разрешения водителя в рамках утверждённого расследования. Последний вариант вполне подойдёт. Единственная проблема заключалась в том, что запрашивающим необходимо было предоставить имя клиента, дату его рождения, а также водительские права или номер социального страхования – причем сделать это необходимо было лично.

Когда у людей нет повода для подозрений, завоевать их доверие легко. Поэтому я набрал в Google Chrysler и записал номер телефона и адрес головного офиса, а также данные дилеров в Буффало и округе Колумбия. Затем я сделал ещё один запрос, чтобы узнать номер отдела автотранспортных средств в округе Колумбия. После пятиминутного ожидания, в течение которого мне сообщили, что я ценный клиент, мой звонок важен для них, и я продвигаюсь вперёд в очереди, мне наконец удалось дозвониться до человека.

«Здравствуйте, я звоню из дилерского центра Kane Doyle Chrysler в Буффало, штат Нью-Йорк. У нас возникла проблема с отзывом нескольких Jeep Cherokee 2001 года выпуска, и у меня есть вопрос о праве собственности, с которым я надеюсь, вы сможете мне помочь. У нас есть клиент, который только что переехал из Буффало в Вашингтон, и я пытаюсь понять, кто несёт ответственность за отзыв: мы или округ Колумбия. Я дам вам его адрес. Не могли бы вы подтвердить право собственности?»

«Мне нужно что-то вроде...»

«Без проблем, я дам вам номер, Кейн Дойл, Делавэр Авеню, и вы сможете нам перезвонить?»

«Нет, всё в порядке, я думаю. А подробности?» Нет ничего лучше, чем угроза дополнительной нагрузки, чтобы заставить госслужащего изменить своё решение.

Я назвал ему имя и адрес Джерри. Он нажал несколько клавиш. «Да, Jeep Cherokee».

«Год регистрации?»

«2001».

«Верно. Скажите, у него всё ещё номера Буффало или он перерегистрировался в округе Колумбия? Если он сменил номера, я попрошу ребят из округа Колумбия разобраться с этим».

«Все еще на табличках «Буффало».

«А, ну, тогда, наверное, это мой ребёнок. Слушай, спасибо за помощь».

Всё было так просто. Машина Джерри была проверена.

Я откинулся на спинку кресла и сделал большой глоток манки. Следующая часть сеанса обещала быть очень интересной и гораздо более грязной.

21

Семь двадцать. Скоро стемнеет. На этот раз то, что я давно не стирал, будет преимуществом.

Я взял ключи и телефон с кухонной столешницы. Повернувшись к окну и увидев его кабинет на другом берегу Потомака, я подумал об Эзре.

Я набрала его голосовую почту, свой собственный номер 911, который он мне дал на случай, если понадобится экстренная помощь. Мне было неловко идти в гостиную, чтобы позвонить по стационарному телефону, и это, как мне показалось, хороший знак возвращения к нормальной жизни. Если бы я всё ещё была его пациенткой, он бы мной гордился.

Глядя на реку, я представил, как он проделывает то же самое с очередным фруктом из длинной очереди Джорджа, разыгрывая ту же гребаную пантомиму. «Мы должны полностью доверять друг другу. Бла-бла-бла-бла».

Голосовая почта предложила мне около сотни вариантов, прежде чем я успел заговорить. «Это Ник. Ты, наверное, уже знаешь – Джордж объяснит, если нет, – но я больше не приду. Ты прав насчёт самоубийства. Я не буду принимать таблетки и прыгать с моста, так что не о чем беспокоиться. И спасибо, наверное».

Я не был уверен, что чувствую, но, черт возьми, больше никакого Эзры.

Через полчаса я уже ехал в метро обратно в Чеви-Чейз. В полиэтиленовом пакете у меня лежали перчатки для мытья посуды и фонарик.

Когда я вышел, дорога была такой же оживлённой, как и тогда, когда Джерри помахал мне на прощание, но теперь было темно. Уличные фонари мерцали на медленно движущихся машинах. Вашингтонские работяги решительно шли домой, опустив головы. Большинству из них хотелось лишь закрыть входную дверь, включить телевизор и бросить что-нибудь в микроволновку. Это было написано у них на лицах.

Найти дом Джерри было легко. Не доходя до него, я свернул налево, что привело меня за дом, в их общий сад. Я сел на скамейку, словно был там своим, как жилец, глотнувший свежего воздуха перед тем, как микроволновка запищала. Я посмотрел вдоль ряда окон на первом этаже. На двух из них не было ни штор, ни жалюзи, стены были очень яркими, а на потолке висела голая лампочка. Я даже видел, как мобильник Хлои крутился прямо над подоконником.

Дверь в коридор была открыта. Движения не было. Я обогнул здание сзади и нашёл неосвещенную административную зону, где в больших контейнерах хранился весь мусор жилого дома, ожидая вывоза.

Я надел резиновые перчатки и включил фонарик. Прошло много лет с тех пор, как я рылся в мусорных баках. Я всегда вылезал оттуда, пахнув дерьмом, иногда настоящим дерьмом, но это стоило того, ведь можно было узнать о цели, если копаться в банановой кожуре, кофейной гуще и иногда дохлой кошке в мусорном мешке. Большинство людей не особо задумываются о письмах, телефонных счетах, выписках по кредитным картам, пузырьках с рецептами и даже служебных записках, которые они выбрасывают.

Первым делом я искал картонные коробки. Я вытащил их и отложил в сторону. Если кто-то пытался меня остановить, я говорил, что мой друг переезжает, и я просто ищу коробки, чтобы помочь ему собрать вещи. Если же они настаивали, я признавался, что выбросил обручальное кольцо в мусорку в пылу ссоры, но теперь всё уладил и хочу вернуть его, пока жена не узнала. Если повезёт, они даже помогали мне искать.

Такие, как я, были не единственными, кто засунул голову в мусорные баки. Полицейские управления по всей стране регулярно рылись в мусоре, и обвинительные приговоры всем преступникам, от мафиозных боссов до мелких мошенников, основывались, по крайней мере частично, на доказательствах, собранных в мусоре. Спецслужбы занимались этим годами. После иранской революции 1979 года новое правительство поручило группам студентов склеивать документы, уничтоженные предыдущими. На это у них ушло четыре года.

Сначала я быстро прочесала все прозрачные пакеты на предмет одноразовых подгузников и других детских вещей. Затем я перешла к чёрным пластиковым, открывая их по одному. Час спустя я нашла пакет, присланный из квартиры Джерри и Рене. В нём было письмо из клиники, сообщавшее, что вся семья теперь зарегистрирована, и прилагались их медицинские карты.

Я вернулся к скамейке с мокрыми пятнами от молока и луковой шелухи на коленях. В квартире по-прежнему не было никакого движения. Было девять тридцать. Я достал телефон и визитку Джерри.

В этот момент они оба появились у окна. Рене наклонилась вперёд и улыбнулась, видимо, проверяя люльку. Когда она повернулась к Джерри, улыбка исчезла. Казалось, они были в процессе спора. Возможно, Рене рассказала Джерри о нашей встрече. Я нажал на кнопки телефона.

Три гудка, и Рене ответила.

«Привет, это Ник. Джерри там?»

Она выглядела ошеломленной. «Я передам ему трубку».

Она передала ему телефон.

«Эй…» – это был его счастливый голос.

«Слушай, я просто хочу сказать, что было очень здорово увидеть тебя и твою семью сегодня. Я подумаю о поездке, хорошо?»

«Это отличные новости. Встретимся в Лондоне?»

«Подожди, я ещё не сказал, что ухожу. Я позвоню тебе утром. Мне нужно уладить пару дел».

«Без проблем. Я буду дома весь завтрашний день. Подожду у телефона. Хорошие новости, Ник, это хорошие новости».

«Один вопрос».

«Конечно, Ник, все что угодно».

«Почему вы так уверены, что ваш человек в Багдаде? Откуда вы знаете, что он задумал?»

Было лёгкое колебание. «У меня есть друг, источник, наверное. Он участвует в одном из национальных туров. Не могу назвать его имени… Если кто-то знал… Ты же знаешь, как это бывает. Но он определённо в нашей команде, Ник. Он постарается нам помочь, как только мы туда приедем».

«Честно. Позже». Я закрыла телефон, но не отрывала глаз от квартиры. Он улыбался, и вскоре Рене тоже. Они поцеловались и обнялись.

Джерри подошёл, поднял Хлою, подбросил её в воздух и стал кружить. Затем он поднёс её к своему лицу и подул ей на живот, точно так же, как я делал с Келли, когда она была маленькой.

Я посидел там некоторое время, просто наблюдая, как они занимаются семейными делами, а затем вернулся в то, что я со смехом называл домом, чтобы узнать побольше о своем новом работодателе.

22

Горячая вода обдала меня, и я впервые за несколько недель намылился с головы до ног. Судя по цвету жидкости, заполнявшей душевую кабину, я был просто чудом, что меня вообще пустили в метро. Эзра заслужил медаль за то, что выдержал весь сеанс, не потянувшись за нюхательной солью.

Держа в руках очередную кружку кофе, я сидел за компьютером, завернувшись в полотенце, сушил волосы и имел чисто выбритое лицо.

Глубокая паутина (Deep Web) – это обширное хранилище баз данных с возможностью поиска, которые находятся в открытом доступе, но по техническим причинам не индексируются основными поисковыми системами. Google или Lycos могут подсказать, о чём может быть страница, но не могут получить доступ к её содержанию.

Когда мне показали, как получить доступ к Глубокой паутине, инструктор сказал, что поиск в интернете похож на протягивание сети по поверхности океана. В неё можно поймать много информации, но на дне океана таятся целые траншеи информации.

Разведывательное сообщество годами использовало DQM (диспетчер глубинных запросов) BrightPlanet для выявления, извлечения, классификации и организации как глубинного, так и поверхностного контента. По словам эксперта по ночному кабельному телевидению, его хранилище информации в пятьсот раз превышало хранилище Всемирной паутины – 500 миллиардов отдельных документов по сравнению с миллиардом в поверхностном интернете. В глубинном интернете насчитывается более двухсот тысяч сайтов. Шестьдесят крупнейших из них содержат более чем в сорок раз больше информации, чем весь поверхностный интернет.

Даже поисковые системы с наибольшим числом индексируемых веб-страниц, такие как Google или Northern Light, индексируют не более шестнадцати процентов поверхности Интернета. Поэтому большинство пользователей интернета просматривают лишь одну из трёх тысяч доступных страниц. Другими словами, после входа на brightplanet.com меня ждала долгая ночь. Три часа спустя, изучив базы данных, в которых, помимо прочего, каталогизировались все опубликованные работы Джерри, я проверил свой новый почтовый ящик Hotmail. Оба набора результатов были в наличии. Я распечатал их и сравнил.