Текст книги "Графиня Харель (СИ)"
Автор книги: Эльза Скарлетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)
В его словах был смысл. Но папа мне говорил, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
– А тебе что от этого? – задала я вопрос.
Я подумала, что у Тенебрея может быть в городе девушка, которую он любит, или где-то еще. И тогда как ей объяснить наше соглашение? В академии он не встречался ни с кем, и останавливал адепток, пытавшихся с ним флиртовать. Но он часто отсутствовал, находясь в академии только вечером и на тренировках утром. Как он сможет построить свои отношения? Я тут же представила, как он целует другую так же, как и сегодня меня. И неприятное чувство, вроде брезгливости, кольнуло в сердце.
– У меня появиться тоже меньше проблем. Ты же сама недавно сказала, что я уже слишком взрослый, чтоб оставаться без невесты. Не только вы, герцогиня, вызываете матримониальный интерес, – Корин неожиданно улыбнулся и напряжение, висевшее в кабинете, само собой исчезло.
Я улыбнулась в ответ. Значит и ему, так же как и мне, навязывали помолвку и брак. Конечно, он наследник, герцог, состоит в малом совете, и уже в достаточном возрасте. На него тоже должно быть немало охотниц, желающих получить выгодный статус и положение.
– Я думал, ты будешь… злиться, – признался он с той же улыбкой.
– Пытаюсь понять, как так получилось, – растерянно пробормотала я.
Корин тут же подобрался, сев ровнее. Его улыбка исчезла, и мне стало немного жаль от этого.
– Я думал, мне объяснишь ты.
Я задумалась:
– Договор был не полным, когда я в последний раз разговаривала с дядей. Он мне передал письмо отца, адресованное мне, но в нем нет четких пояснений. Лишь написано, что, когда придёт время, я по подсказке смогу найти их в родовом замке.
Тенебрей смотрел на меня внимательно.
– И никаких догадок нет? – уточнил он.
Я отрицательно покачала головой. Корин вздохнул и снова слабо улыбнулся:
– Когда появился договор, я проверил книгу титулов. Моего имени не было рядом с твоим. Оно должно появиться сегодня, раз я его подписал. И думаю, столкнусь с проблемами в связи с этим… Но это сейчас не важно. Пока афишировать не стоит. Достаточно того, что это станет известно при дворе, а со временем и всем остальным. Тебя же устроит?
Он внимательно посмотрел на меня. А я не могла понять себя. Раньше я была уверенна, что как только мое соглашение о помолвке появиться, я сделаю все, чтоб его расторгнуть. А сейчас, в сложившихся обстоятельствах, не была уверенна, что это хорошая идея. Клутвин и даже тот же Миллёр, будут продавливать свои интересы в отношении меня. Да и Ризгасы дали понять, что заинтересованы. Если бы я находилась в своем имении, и рядом со мной был дядя, вопрос был бы для меня решенным и однозначным. Но не здесь в столице. Оспаривать договор было сейчас не целесообразно. В отличие от всех остальных, Тенебрей был более понятным и лояльным. Мне нравилось с ним разговаривать, нравилась его забота. С ним мне было комфортно. Он понимал, что мне нужно учиться и что я люблю на самом деле. Не читал нотаций в последнее время, помогал, шел на уступки и защитил сегодня.
Кольцо русалки неожиданно нагрелось на моем пальце, помогая определиться. Оно считало, что мне следовало согласиться. Как говорят: из всех зол…
Взгляд Корина был напряженным, он ждал от меня ответа.
– Хорошо. Пусть так все и остается, – приняла я решение.
Тенебрей будто выдохнул, и его поза стала более расслабленной. Он достал из ящика стола коробочку, а из нее кольцо рода. Я побледнела. Кольцо означало мое согласие. Тенебрей подошел и вопросительно протянул руку. Во мне снова родились сомнения.
Как же все неожиданно и слишком быстро… Одно дело договор, к составлению которого я не имела отношения. И совсем другое, родовое кольцо на пальце – мое официальное согласие.
– Лея? – вопросительно поднял бровь Корин.
Я не могла заставить себя сделать последний шаг. От отхлынувшей из головы крови цветные мушки мельтешили перед глазами, ноги задрожали от страха и слабости. Непроизвольно рука спряталась за спину.
– Ты же согласилась. И понимаешь, что так сейчас будет лучше?
Меня мягко и осторожно потянули за руку, Корину пришлось подойти ближе и опуститься на колени. Его рука, мягко, но настойчиво скользящая по моей, от локтя к ладони, принуждала подчиниться. Я лишь могла не сопротивляться. Красивое кольцо из переливчатого белого металла с квадратным камнем фиолетового цвета скользнуло на палец, сжимаясь до моего размера. Теперь его снять без расторжения договора было нельзя.
– Я наложу иллюзию, чтобы остальным не бросалось в глаза, – произнес где-то далеко голос.
И кольцо стало будто призрачным. Я знала, что рассмотреть его через иллюзию теперь могут только очень сильные маги.
– Лея, дыши! – последовал приказ.
И я, не понимая, о чем он говорит, подняла глаза. Мне действительно не хватало кислорода, от того и мелькали разноцветные точки перед глазами. Дыхание замерло. Сделала вдох, закрыв глаза, и возвращая себе рассудок.
– Только, Лея. Я никого не потерплю рядом с тобой, – предупредил он властным голосом. – И сразу предупреждаю тебя об этом. Больше никаких цветов и подарков.
Я открыла глаза. А вот и первые авторитарные нотки! В принципе я и не просила никого дарить мне что-либо. И буду только рада, если все прекратиться.
Я согласно кивнула, поднимаясь и отмечая, что хотелось бы ответных поступков, но не смея этого произнести.
– Оставайтесь с Кираной до вечера здесь, – предложил Тенебрей, поднимаясь вслед за мной.
– Мы хотели пойти к ее родителям, – призналась я.
Корин наклонил голову набок.
– Мне нужно по делам. Но я дам вам карету и сопровождение. Больше никаких одиноких перемещений.
Карета была кстати, ведь мы уже порядочно задерживались. И я согласилась. Приключений и так было много. Забрав Кирану в гостиной, мы поехали в ближайший магазин. И я снова купила подарки, для ее родни, так как прошлые потеряла во время похищения.
Прибыли мы гораздо позднее обеда, прийти на который обещали. Мама подруги, очень приятная и суетливая женщина, повздыхала над выдуманным рассказом дочери, о том, как мы помогали пожилой паре, с восторгом слушая, какие мы молодцы.
Нас угостили поздним обедом. Я подарила подарки матери, братьям и сестрам Кираны. И мы до вечера играли с младшими Лейк, после чего поехали обратно в академию.
Все воскресенье я находилась в гостиной вместе со Стомианом. Не передать, что творилось со мной все это время. С Корином я больше не встречалась. В академии он не ночевал. Я до конца не могла поверить в произошедшее. И когда меня никто не видел, все время невольно рассматривала на руке помолвочное кольцо. Будто убеждаясь, что все мне не привиделось, и Тенебрей действительно вдруг стал моим женихом. И каждый раз меня будто током прошибало от этой мысли. Никогда бы не подумала, что все произойдет вот так…
Сделав все домашние задания, я, чтоб отвлечься, читала или играла с Монстром, который изгрыз тетрадь Элдрина, как-то достав ее из стола в гостиной. Будто мстил эльфу за то, что тот его недолюбливал и пинал. Тетрадь потом частично восстановил Стомиан, за что я ему была благодарна, но некоторых клочков все же не хватало.
До ужина я прошлась сама по парку, постояв в разрушенной беседке и глядя на воду. И снова я размышляла над своей так неожиданно сложившейся жизнью.
С таким количеством внезапных проблем я раньше не сталкивалась. Моя жизнь была размеренной и постоянной, до приезда в столицу: тренировки с инструкторами или дядей, занятия с учителями и преподавателями, сдача экзаменов и зачетов, работа с отцом и чтение. Изредка участие в походах и экспедициях, и совсем редко в светских мероприятиях. Теперь только за эту неделю моя жизнь была уже несколько раз в опасности. Искра скованна. На магию я рассчитывать не могла. Да и неожиданно жених появился…
Насчет Тенебрея у меня были довольно противоречивые чувства. Ум говорил об опасности, которую я до конца не совсем даже понимала. Было что-то, что заставляло меня волноваться. Будто внутри сидел неприятный червячок, и все время грыз и подсказывал держаться подальше. Я понимала, что капитан имеет очень высокий статус, и вполне взрослый и самостоятельный. Он не станет слушать ничьих советов, и пока наши интересы совпадают, ждать неприятностей от него не стоило. То, что он подписал договор, «съедало» меня больше всего. А что если наши взгляды перестанут совпадать? Противостоять Тенебрею будет сложно…
Но было и другое чувство. С другой стороны, мне было приятно, когда он сидел со мной и ждал, когда утихнет боль источника. Нравилось, как он объясняет сложное и пытается во всем разобраться. С какой легкостью решает проблемы. Нравилось слушать его объяснения о проклятиях. Импонировал его ум и умение логически рассуждать, не ограничиваясь рамками возможностей, и принимая даже самые безрассудные, на первый взгляд вещи, анализируя их со всех сторон. Была приятна забота, которую он проявил, подарив книги и угадав с моими предпочтениями, а так же заказав ужин, когда мне было плохо. Я оценила, то, как быстро он пришел вчера мне на помощь. И еще мне понравилось, как он целуется. Ощущения были необычными, хоть и вспоминать об этом было самой себе стыдно.
А еще мне очень хотелось получить еще один поцелуй. Чтоб убедиться, что он будет таким же приятным, как первые два. И прочувствовать все до конца… Понять действительно ли все может быть так волшебно? И что будет после? Или теплота, которая возникает при этом внутри, со временем исчезнет?
Я мотнула головой, прогоняя наваждение своих исследовательских фантазий. Не стану же я навязываться своему случайному жениху сама, как большинство здешних девушек? В такой роли я себя точно не представляла. Да и подумать, что у меня теперь есть официальный жених было как-то непривычно. Только одна мысль об этом приводила меня раньше в суеверный трепет. А теперь мне надо было как-то свыкнуться с ней, да и с самим женихом тоже.
Ужинали мы со Стомианом, Тирелом и Линеттой. Элдрин появился позже. А вот Тенебрея мы так и не увидели и этим вечером.
Оценив свои потери в конспекте, Элдрин вдруг обратился ко мне:
– Лея, а давай «отблагодарим» Аранэля и заодно всю команду соперников?
Я вопросительно посмотрела на него, оторвавшись от чтения.
– У тебя же еще есть те зловредные артефакты, которые ты на нас натравила?
Я кивнула.
– Давай их сюда, – скомандовал дроу.
– Элдрин, может не надо? – засомневался Стомиан.
– Да, брось, они же не опасные, только неприятности создают.
Тирел внезапно поддержал идею темного эльфа, и Стомиан сдался. Я принесла мешочек с паучками и передала его парню. Вампир тоже заинтересовался, подходя ближе. Тирел высыпал паучков на руку с восторгом глядя на них.
– Зарядишь сам, я не могу, – пояснила я, и записала схему активации, передав ее Элдрину.
Дроу и вампир дальше действовали сами. Отпускать пауков они решили, как и я, ночью, чтоб не было заметно.
Целое воскресенье я периодически пыталась встретиться с лордом-ректором и попросить снять ограничение со сферы. Но главы академии на месте не было.
В понедельник, я тренироваться со всеми снова не могла. Тенебрея я увидела утром, когда он жал нас всех в гостиной. Он особо не отреагировал на мое появление, что обрадовало. Поскольку все вели себя как прежде, я сделала вывод, что Корин ничего никому не сказал. Лишь бросил в мою сторону быстрый настороженный взгляд.
Утром Элдрин вернул мне мой мешочек с пауками, подмигнув.
На первой паре, общей для всего курса, зашел декан и объявил всем, общее построение адептов академии. Предупредив, что пара после обеда отменяется, и мы должны быть все в спортивной форме. Однокурсники весьма удивились и принялись обсуждать, по какому поводу сбор. Новости хватило адептам на весь день. Мало кто продолжал слушать магистров, предпочитая шептаться между собой и строить свои догадки.
Уквеа на парах сидел с весьма «оригинальной» прической. Задумка Элдрина воплотилась, и мои «пакости» работали. Встречали мы в коридорах и остальную команду Клутвина, весьма злых и потрепанных. Тарин ходил пятнистый, такой же, как раньше Тирел. Вампира это порадовало от души, и он довольно посмеивался.
После обеда мы все быстро переоделись и пошли во внутренний двор на построение. Деканы и преподаватели встречали адептов, выстраивая их стройными шеренгами. Я стала к своему факультету. Адепток на артефакторском было не много и мы все оказались в первом ряду. Так что мне отлично было все видно. Я помахала Линетте, стоявшей недалеко от меня. Когда все собрались, нам отдали команду «Равняйсь!», и теперь мы тихо стояли в ожидании. За мое нахождение в столичной академии это было первое такое официальное построение.
Ожидать пришлось не долго. Из главного корпуса вышел ректор в сопровождении магистра Шиарна и… моего дяди.
Герцог Сорель шел в военной форме, привычно чеканя шаг, хотя походка была немного расслабленной. Рядом с ним шла костяная гончая Персиваль, внушая трепет и ужас окружающим. По рядам прокатился рокот узнавания и восторга. Сердце замерло, и тут же застучало сильней, так я была рада его видеть. И мои губы сами расползлись в счастливой улыбке. Но я не ожидала его появления в столь официальной обстановке.
Прозвучала команда «Смирно!». Все подтянулись. Остановившись посреди двора, фельдмаршал Сорель поприветствовал по-военному адептов и отдал команду «Вольно!». Мы стояли, с вниманием ожидая продолжения. А дальше слово взял ректор. Он объяснил, что построение связано с открытием разлома, которое произошло в прошлый вторник. Потому в академию прибыл главнокомандующий Южным фронтом для объявления благодарности адептам, сражавшимся с демонами. И началось довольно длительное зачитывание имен отличившихся адептов. Отдельно называли каждый факультет. И больше всех награждаемых было, естественно, на боевом. Всем вносилась запись в личное дело, которое в последующем поможет получить пост, если адепты продолжат военную или служебную карьеру. Я отметила, что не назвали Тенебрея и Гохре, а уж они-то точно в сражении участие принимали. Когда ректор закончил читать, список отличившихся, прозвучало троекратное «Ура!». А дальше начал говорить мой дядя:
– Особая благодарность и отличие за спасение двух жизней объявляется, адептке четвертого курса факультета артефакторики Лее Харель, – объявил он.
А я от неожиданности замерла. Вся академия теперь смотрела на меня, повернув головы. А сзади кто-то подпихнул в спину, намекая, что нужно выйти. Я, как учили, вышла из строя и подошла к ректору и дядюшке. Дядя улыбался снисходительно, а ректор с ухмылкой.
– Лея, в ваше дело внесена запись за проявленную смелость. И выдана грамота с подписью короля, – взял слово уже ректор. – А также, примите мою личную благодарность и благодарность дома Сенье, за спасение адептки Линетты Сенье.
Дядя создал заклинанием знак отличия, и он лег с левой стороны груди моей формы. Я осталась стоять, а дядя продолжил:
– Особая благодарность и отличие за закрытие разлома объявляется, адепту факультетов боевой стихийной магии и проклятий, Корину Тенебрею. И адепту пятого курса факультета боевой стихийной магии Стомиану Гохре.
Подошли Корин и Стомиан став справа от меня. О награде пояснил снова ректор, и отличительные знаки были поставлены и на их форму. Дядя отдал военную честь, приложив кулак к сердцу, и подняв правую руку со сложенными двумя пальцами вверх. Мы и остальные адепты повторили военный жест и снова прозвучало троекратное «ура».
После этого прозвучала команда «Разойтись!» и адепты начали переговариваясь, покидать площадь. Только самые любопытные предпочли задержаться, с интересом рассматривая главнокомандующего. Не спешили покидать площадь девушки.
Дядя смотрел на меня, а я приподняла бровь вопросительно. У уха появилась «говорилка», и я услышала «Встретимся позже» слышное только мне. Персиваль меня узнал и топтался, не смея без команды подходить. С гончей у нас были особые отношения. Персиваль, как порождение мрака эмоций не испытывал. Но за счет связи с дядей, ко мне относился как к объекту для защиты, и позволял себя обнимать иногда. На большее он был не способен.
Дядя вместе с ректором возвращался в главный корпус.
Мне пришлось идти со всеми в общежитие, с нетерпением ожидая встречи. Впереди всем предстояло занятие по боевой подготовке, но не мне. Я едва не припрыгивала от радости в ожидании долгожданной встречи с родственником. Моя команда по-доброму посмеивалась над моим приподнятым настроением.
И каково было мое удивление, когда в гостинной мы застали ректора и дядю, ожидающих нас у столов? Все замерли, увидев фельдмаршала посреди комнаты. А я, взвизгнув, в один прыжок кинулась к любимому дядюшке на шею. Он поймал меня, обнимая и смеясь в ответ. Абсолютно все мысли в этот момент вылетели из моей головы от радости. Я почувствовала, как в ногу уткнулся носом Персиваль.
– Я же говорил… Сдержанность, не является отличительной чертой вашей племянницы, – услышала я ворчание лорда Сенье.
Моя команда стояла у двери, смотря на нас. Самые большие глаза были у Элдрина. Недовольно взирал Тенебрей. С восхищением Стомиан и Тирел. Ректор ушел к диванам и сел там в кресло.
– Ты же передал, что позже встретимся! – заметила я, с силой обнимая дядю. – Обманщик! Я думала, придётся ждать до вечера…
– Племянница? – озадачился дроу.
– Ты бываешь на редкость туп, Элдрин, – заметил Тирел тихо. – Это же очевидно!
– Зато у моей племянницы полно других достоинств, Лонгрен, – ответил дядя ректору, опуская меня на ноги. – Так что, засунь свое мнение в… сам догадаешься…
Лорд Сенье скривился. А дядя, приобнимая меня, посмотрел на остальных.
– Дядя, познакомься, это моя команда по магическим играм, – взялась я знакомить всех. – Стомиан Гохре, Корин Тенебрей, Тирел Леманн и Элдрин Ризгас.
Я называла в том порядке, в котором выстроились ребята.
– А это мой дядя – Эштон Даэрон Сорель.
Дядюшка внимательно всех рассматривал.
– Ризгас и Тенебрей, значит, – пробормотал он, прищурив глаза. И я вопросительно посмотрела на него. Дядя снова перевел взгляд на меня и тут же нахмурился. А ребята разошлись кто куда по гостинной, продолжая наблюдать за нами.
– А скажи-ка, Лонгрен, что это ты сделал с моей племянницей? – грозно развернулся мой родственник к Сенье.
Ректор сначала не понял и напрягся, а потом, видимо, догадавшись, ответил:
– У нее сфера почти лопнула, пришлось ограничение ставить.
Дядя отстранил меня, рассматривая еще пристальней.
– За то, что поставила щит Карахо и держала его более пяти минут? – уточнил фельдмаршал.
– Источник причинял сильную боль, – заметил ректор.
– Я б на тебя самого ограничение поставил, – проворчал дядя. – И она, что так ходит почти неделю? Ты идиот, Сенье!
Ректор поднялся и нахмурился:
– Эштон… Я ведь почти забыл, почему не люблю с тобой общаться! Ничего не меняется… Ты остаешься таким же хамом. И племянницу воспитал по своему подобию.
Вот тут дядя коварно улыбнулся. Я-то знала, что его прямота – это провокация. Ему нравилось шутит и дразнить окружающих.
– Но моя племянница спасла твою! Так что, если завидно, и хочешь взять уроки по воспитанию… обращайся. Я всегда готов помочь и чему-то тебя научить! А то в своей академии, ты совсем конторской крысой станешь.
Ректор начал постукивать носком ботинка по полу.
– Не недооценивай меня Сорель!
– Что ты! И в мыслях не было, – воскликнул дядюшка. – Проверим?
И хлопнул ректора по плечу так, что тот чуть не согнулся пополам. Лорд Сенье промолчал, недовольно смотря на фельдмаршала. А дядя улыбался ему самой многообещающей улыбкой.
– Ладно. С «любезностями» закончим, – перестал зубоскалить он. – Давай, Лея, исправлять это недоразумение. Ограничение надо снять.
И я подпрыгнула от радости, хлопнув в ладоши. Об этом я мечтала последние два дня.
– Не рановато? – стал переживать ректор.
– Угомонись, Лонгрен. Если бы ты был умнее, знал бы, что ограничение нужно ослаблять понемногу. Лея должна научиться справляться и с такой сферой. Она же не раскололась полностью. А твое ограничение может причинять не меньшую боль, – пояснил дядя. – Лея, нужно лечь, будет немного больно и неприятно.
Я была готова на все, лишь бы снова почувствовать свою магию и согласно кивнула.
– А ну, кыш! Освободите диван, – бросил дядя Тенебрею и Тирелу, сидевшим рядом.
– Может нам уйти? – предложил Тирел вставая.
– Сидеть! – приказал фельдмаршал командирским голосом, и вампир плюхнулся рядом с драконом. Тенебрей предпочел пересесть в кресло. – С вами чуть позже… Сначала с Леей разберусь.
Ризгас напрягся, подобрался Гохре и Элдрин. Только Тенебрей оставался таким же расслабленным продолжая хмуриться.
– А тебе, светлый вампир, вообще должно быть интересно, как со сферами работать. Единственный случай, за всю твою жизнь может представился. Ты же лекарь?
Тирел кивнул. Я легла на диван и приготовилась. Дядя присел рядом и положил руку на солнечное сплетение.
– Лея, смотреть в глаза и сосредоточиться на дыхании, – говорил он мне тихо и спокойно. – Как только уберу ограничение, магия вспыхнет, перенаправь ее на что-то неопасное и нейтральное. Потом она успокоиться и начнет стихать. Не пытайся сдерживать, будет только хуже. Все поняла?
Я снова кивнула и посмотрела в черные зрачки, в которых всегда клубилась тьма. Тьма вспыхнула и глаз затопила чернота. Почти сразу почувствовала вспышку источника и боль, но не такую сильную, как раньше. Боль сдерживалась магией дяди, это я чувствовала. Как и чувствовала его источник, далекий и родной. Магию я направила на свет и тепло. Почувствовав, что ее слишком много, свет вывела за здание, чтоб не ослепить находящихся в гостиной. А сила лилась и лилась, не заканчиваясь. Мне показалось, что времени прошло уже очень много, когда почувствовала, что она стала чуть меньше. Моя магия переплелась с магией дяди и стала успокаиваться. Но даже когда вспышки стали не такими сильными, как по началу, магия все равно вырывалась из сферы. Ее оставалось все еще достаточно.
– Отлично, – услышала голос дяди. – Сейчас уплотни ауру и перенаправь излишки в нее, не давай прорываться большому количеству магии. Аура, Лея, твоя вторая сфера. Ты замаскируешь силу, и станешь более неуязвимой.
Я старалась делать так, как говорил мой родственник. И через время у меня все же получилось. Он чутко контролировал процесс и подсказывал.
– Ну, вот и все, – наконец подвел он итог. – Ты справилась.
Я перевела взгляд с глаз. И меня объял новый мир. Снова засияли силовые линии, но ярче, чётче. Я видела, то, что раньше видела, только активировав источник. Видела ауру дяди, защитные поля самой комнаты, сияли защитные амулеты. Тьмой пылал Персиваль, стоявший у моей головы. Переведя взгляд, на остальных. Увидела скопление света у лорда Сенье и ярко горевшую, почти слепящую ауру. Необычную ауру Тирела с черной оболочкой и светлой искрой. Темную, плотную Тенебрея. Очертания дракона Стомиана, неразрывно связанного с его оболочкой. И темную ауру с искрой Элдрина. То, на что раньше мне приходилось настраивать зрение, сейчас было видно само.
Я моргнула, пытаясь понять, не показалось ли мне… Не показалось! Все осталось таким же.
– Добро пожаловать в наш мир, – проницательность ректора никуда не делась.
Я села, свыкаясь с новым зрением.
– Ладно, – хлопнул в ладоши довольный дядюшка. – Перейдем к следующему вопросу. Поскольку разломы начали открываться по всему королевству, у вашего ректора возникла идея.
Фельдмаршал замолчал, с комфортом располагаясь около меня на диване, и раскидывая руки по спинке.
– Да, – вмешался ректор, – я попросил лорда Сореля взять в пустыню на практику несколько студентов. Сначала думал о адептах-отличниках учебы, а сейчас передумал. Поскольку фельдмаршал согласился, я отправлю команду, победившую во внутриакадемическом турнире по магическим играм, на все посленовогодние каникулы.
Дядя перевел на ректора недовольный взгляд и окинул присутствующих взглядом.
– То есть их? – уточнил он. – Насколько помню, договаривались о другом.
– Если победят, – заметил Сенье самодовольно.
Дядя криво усмехнулся:
– Может ты в ком-то и сомневаешься, Лонгрен. А я в Лее – ни капли.
Меня потрепала большая рука по голове, растрепав всю прическу.
Стомиан и Элдрин воодушевились.
– Вообще-то говорили о нескольких днях. И здесь, а не в Сарнгейте, – напомнил ректору дядя. – Ты стареешь, Лонгрен, совсем память теряешь.
– Несколько дней здесь ты и так их всех потренируешь. Ты же хочешь, чтобы они победили в королевских магических играх? Да и заняться тебе здесь особо нечем. Кроме вечернего времяпрепровождения во дворце, – нахально возразил лорд Сенье ухмыляясь. – Ты против, Эштон?
Пока дядя молчал размышляя. Я смотрела, как зажглись глаза дракона, вампира и дроу. Вот кому хотелось попасть на тренировку к фельдмаршалу Южного фронта и увидеть настоящее сражение. Я пихнула дядюшку локтем в бок. И он шутливо охнул.
– Ладно, интриган кабинетный, – согласился он. – У меня есть три дня. И до обеда я более-менее свободен. Так что согласен.
– Вы готовы? – спросил ректор команду. – А то могу и Клутвину предложить.
– Согласны! – в три голоса ответили парни, и посмотрели на Тенебрея. Единственного, кто промолчал.
– Да, – ответил весьма спокойно капитан.
– Я, надеюсь, вы меня не разочаруете. А то не привык нянькой в яслях работать, – проворчал дядя.
– Сейчас тренировка общая будет. Иди сам посмотри, – предложил глава академии. – Может, кого присмотришь для военной службы. У адептов появится реальная перспектива поступить после получения диплома сразу в армию уже в звании. У нас весьма хорошие боевики пятого курса.
– Посмотрю, – не возразил дядя.
– Тогда чего сидите? – гаркнул ректор на нас. – Марш на тренировку!
Все поднялись довольно быстро. Лишь Тенебрей продолжал вести себя как хозяин положения.
– Стоп! – остановил нас дядя. – Остаться Хардин, Ризгасу и Тенебрею. Остальные: кыш отсюда!
Стомиан и Тирел ушли, а мы остались стоять. Дядя повернулся к лорду Сенье.
– Лонгрен, и ты вали. Нужно с молодежью пообщаться.
Ректор настороженно посмотрел на него, размышляя.
– Не вздумай навредить моим адептам, – предупредил он. – Жду тебя у себя на первом этаже.
И ректор исчез во вспышке света.
– Лея, тебя спрошу позже. А сначала начнем с младшего Ризгаса.
Поза дяди приобрела более напряженное положение, а в глазах появился металлический блеск. Элдрин подобрался и вытянулся.
– Твои родители прислали прошение о помолвке с графиней Леей Харель, причем на обоих сыновей… Любого из двух. Я не понял, мне вас как лошадей на ярмарке предлагают выбирать? У кого зубы лучше?
Дядя буравил взглядом Элдрина, а он стал серым от этого и, кажется, совершенно растерялся впервые в жизни. Видеть нагловатого дроу таким, было смешно и непривычно. Я-то знала, что дядюшка в курсе, какой священный трепет внушает своим видом, и специально сейчас пользовался этим, чтоб смутить.
– До сегодняшнего дня я не знал, что Лея – это герцогиня Хардин. Мне не сказали! И Аранель не знал.
Элдрин перевел потерянный взгляд на меня, ища поддержки. Глаза погрустнели, и в них отражалось сожаление. Но с дроу мы уже все решили.
Дядя поднялся, подходя ближе.
– Лея, мне что ответить? – повернулся он ко мне с ухмылкой.
– Отказать, – быстро ответила я.
– Слышал, Ризгас? Тебе ничего не светит однозначно, это мой тебе ответ, а твоим родителям я напишу тоже. При всем уважении к твоему отцу я не поддерживаю эту идею. И никогда не дам согласия. Все ясно?
Элдрин кивнул.
– Иди, – приказал фельдмаршал.
Элдрин посмотрел на нас. Тенебрей кивнул в сторону двери, и дроу ушел. Это не скрылось от внимания дяди, и он снова ухмыльнулся. По стенам и дверям скользнуло заклинание, изолирующее нас от прослушивания.
– А с вами двоими, у меня разговор будет не быстрый, – оповестил он нас, возвращаясь на свое место.
Я вернулась к нему на диван, и села рядом. Он подвинул меня к себе ближе. Тенебрей секунду сомневался, но все же пересел напротив.
Я посмотрела на обоих и поняла, что, если бы их взгляды могли метать молнии, сейчас бы была не гроза, а буря. Сложив руки на коленях, я ожидала, что же будет дальше. Было немного страшно. В душе понимала, что сейчас речь будет идти о моем договоре на помолвку.
Дядя молчал, внимательно рассматривая Тенебрея и сверля его взглядом. Корин же был на удивление спокойным. Сегодня он вообще показывал удивительную сдержанность и выдержку.
Взгляд дяди переместился на меня и опустился на руку с кольцом. То, что он видит его, я не сомневалась. Иллюзией фельдмаршала не обмануть.
Но начал дядя совсем не с того, что я предполагала.
– В ваш дом, герцог Тенебрей, входит род Салер, – наконец вымолвил дядюшка, сменив позу и закинув ногу на ногу. – Единственным представителем его осталась маркиза Элинэ Салер.
Взгляд Тенебрея сменился с напряженного на озадаченный. Я тоже, не понимая, о чем речь, прислушивалась с интересом.
– Да. Элине – моя троюродная сестра, – подтвердил Корин.
– Угу, – протянул фельдмаршал Сорель. – Поскольку ее родителей уже нет в живых, а опекун заставил ее переписать на себя наследство. Я не буду спрашивать вашего разрешения, а просто ставлю в известность, что собираюсь жениться на леди Элинэ.
Мое лицо вытянулось от удивления. Дядя ничего мне не говорил о том, что собирается жениться. Но я была рада. Наконец-то он нашел себе пару и подходящую кандидатуру. Я обняла его с улыбкой, и меня погладили по спине.
Тенебрей сильно удивился и явно о чем-то раздумывал.
– Я ничего не знаю о том, что у Элинэ переписано наследство. Она остается маркизой и под защитой дома, – заметил он.
– Мне не нужно ни ее наследство, ни разбирательства с ее опекунами, – голос дяди принял угрожающие нотки. – Вы видимо, плохо интересуетесь делами своего герцогства.
Фельдмаршал испытывающе смотрел на капитана. А тот начинал злиться. Его фактически обвиняли в халатности и управленческой недееспособности.
Глава дома должен был дать свое одобрение на тот или иной брак. А оставшиеся без родителей представители рода, переходили под опеку герцога, который и назначал опекуна. Вопросы с наследством, тем более маркизы, не могли решаться без ведома главы дома. Видимо Тенебрей действительно не знал о сложившемся положении дел.
– Элинэ не обращалась ко мне, – прошипел он. – Я не знал об этой ситуации с ее опекуншей леди Рэй, и разберусь сам. Элинэ вернут ее замок и земли.
– Повторяю, – ответил дядя, – мне все равно! Делайте что хотите. Она целитель и ей пришлось уйти из дома на службу в армию, чтобы избежать издевательств опекуна и притеснений из-за наследства. Поскольку леди Салер осталась без защиты дома на тот момент, ваше мнение последнее, с которым я буду считаться в этом вопросе. Вы приняли неверное решение, назначив ей представителя, и не проконтролировали ее содержание. Леди Элине совершеннолетняя и самостоятельная, имеет право принимать решения о своей судьбе сама.
