Текст книги "Графиня Харель (СИ)"
Автор книги: Эльза Скарлетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)
– А ректор против, – сделала я вывод.
– Против, – согласилась девушка. – Я – герцогская дочь, папа желает выдать меня замуж за подходящую, по статусу, кандидатуру. А Том – обычный дракон и получит титул только после выпуска, поэтому дядя присматривает за мной в академии.
Девушка грустно замолчала.
– Лея, ты же не выдаш нас дяде, если мы продолжим встречаться? – умоляюще спросила она. – Я же вижу, что ректор хорошо к тебе относится. Ты же не будешь докладывать о нас?
Линетта остановилась и прижала руки к груди, на ее глазах заблестели слезы.
– Линетта, я не собираюсь доносить ректору о ком-либо. Я не агент-доносчик, это ваши отношения и дела!
– Девочки из общежития, сегодня говорили о тебе, – призналась она. – Говорили, что видели сегодня в городе, гуляющей с дядей… И чего я только уже не услышала об этом…
Я растерялась. Надо же, как быстро работает женская разведка и слухи.
– Сделали вывод из одного дня?
Линетта немного успокоилась и теперь разглядывала меня. Наконец у нее появилась улыбка на губах:
– Ну, он тебя поселил в общежитие команд магических игр и зачислил без экзаменов, когда уже учебный год начался. Сегодня все видели, как вы разговариваете в столовой, обычно дядя не обращает внимания на адептов. Когда выяснится, что ты еще и на третьем курсе, думаю, слухи только усилятся.
– Экзамены мне, Линетта, все же еще предстоит сдавать. А познакомилась я с лордом Сенье только сегодня.
Линетта скромно улыбнулась:
– Девочки не поверят.
– Ну и пусть. Разубеждать, нет смысла, это только даст пищу для еще больших пересуд. Рассказывай дальше, мне интересно.
– Третий в команде – Элдрин Ризгас, дроу и маг проклятий. Еще у него хорошо получаются иллюзии. Второй сын герцога Ризгаса. Учится на четвертом курсе. Страшный бабник, не пропускает ни одной юбки.
Я снова улыбнулась. Интересную характеристику дала ему Линетта. У нее тоже мелькнула улыбка:
– Но он хороший. Благодаря ему мы с Томом и познакомились. И он никогда не переступает черту дозволенного. Следующий, Тирел Леманн – зельевар и целитель, а еще вампир.
– Вампир – целитель? – удивилась я. – Впервые о таком слышу!
– Да, все удивляются. Обычно целители светлые маги, а вампирам присуща только темная. Но Тирел – исключение. Оказывается, у вампиров может быть и так. Можно сказать – аномалия. Его мать, первая жена князя – эльфийка, и возможно, он получил от нее светлую магию. Поэтому у него непростые отношения с семьей. Он первый сын князя Леманна в сильном вампирском клане, но из-за светлой магии, не может быть наследником у вампиров, иначе семья утратит уважение среди кланов. Учится Тирел на четвертом курсе.
Мы дошли по тропинке до озера. Озеро было достаточно большим.
– Пошли вправо, недалеко есть беседка, очень уютная.
И Линетта повела меня дальше.
– Линетта, расскажи еще о команде Тарина Клутвина, – снова попросила я.
– Хорошо, – легко согласилась она. – Сам Тарин – второй сын герцога Клутвина, маг-сихийник, сейчас учится на пятом курсе. Один из лучших студентов своего курса. Лучше него Стомиан, конечно. Дальше, его лучший друг – дроу Аранэль Ризгас, сын герцога Эроана Ризгаса и его старший наследник. Некромант пятого курса.
– Брат Элдрина? – спросила я.
– Да. Но он не такой, как Элдрин, – Линетта замолчала и прикрыла глаза. – Если Тарин и Аранэль вместе, то лучше не попадаться им в пустых коридорах. Они могут быть жестокими.
Мы дошли до беседки, и присели на лавочку. Можно было наслаждаться озером и смотреть на клонящееся к закату Солнце.
– Знаешь, Лея, у нас никогда не нападают на девушек на территории академии, но, когда я возвращаюсь из общежития команд в женскую половину вечером, Том всегда меня провожает. Некоторые адепты позволяют себе несколько больше, считая, что им можно. Команда Тарина еще никогда не выходила на межакадемические соревнования как ведущая, и никогда не побеждала. Это последний год, когда они могут себя проявить. Победа даже во внутриакадемических играх многое значит.
Мы помолчали.
– А остальные участники?
– Целителем у них сейчас является эльф Киллирил Атаксанэ, адепт третьего курса. Весь прошлый год он бегал за Тарином, упрашивая его взять в команду. Его род совсем не знатный среди эльфов, вот он и пытается попасть в команду. Когда прошлый целитель получил диплом, место досталось Киллирилу. Артефактором у Тарина – орк Уквеа Ликх, четверокурсник. Еще хороший зельевар, ну и само-собой прекрасно владеет мечами. Последний участник – тифлинг, полу-демон, Сареаш Дросу, учится на четвертом курсе, очень хороший проклятийник. Со всеми ними еще можно общаться, они сами-по себе ребята неплохие, но у Тарина часто грязные методы игры и парням приходится подстраиваться под капитана.
Линетта закончила рассказ. Мы помолчали, глядя на красивый закат. На небе уже показались первые звезды. А одна из лун нечеткими, но явными очертаниями, проступила на темнеющем небе. Вторая красная, скромно пряталась за ней.
Наука нашего королевства считала, что именно эта луна приносила магию. Всегда красная, яркая, она не освещала ночное небо, а грозно присутствовала и наполняла наш мир силой и энергией.
– Знаешь, – через какое-то время снова начала разговор девушка, – я не знаю, что подвигло тебя участвовать в играх магов, но эти игры не для девушек. Прошлого артефактора команды Корина, чуть не убили на последних межакадемических играх. Не знаю, что произошло, нам об этом не рассказывали, но он не очнулся до сих пор.
Я задумчиво помолчала.
– Какую роль выполняет артефактор в команде? – спросила я.
– Ты и правил игры не знаешь?
Мне стало неудобно, но врать я была не приучена, поэтому честно ответила:
– Нет, – и в извиняющемся жесте пожала плечами.
– Лея, как ты будешь принимать участие в играх? – ужаснулась Линетта. – Так! Давай тогда расскажу все с самого начала, – решительно начала она, преисполнившись какой-то детской важности. – В следующую пятницу состоятся отборочные испытания в команды. В нашей академии в этом году подали заявки шесть капитанов. В составе команды должны быть пять участников: стихийный маг, некромант, целитель, маг проклятий и артефактор. Капитаны академических команд на стенде главного корпуса размещают списки вакантных мест в свои команды. Если капитан хочет сменить игрока, он подает его место также. Но, если капитана все устраивают, то он оставляет состав прежним. В понедельник на главном стенде будут висеть списки с вакансиями. Желающие вписывают себя в эти списки. А вот в день испытаний претенденты на арене сражаются друг с другом. При этом важно, чтобы они продемонстрировали навыки именно в том направлении, на которое претендуют. Артефактор не может выиграть испытание, используя, например, только некромантию или боевые навыки. Но считается очень хорошо, если маг может сочетать разные направления магии. Победитель может выбрать в какую команду хочет пойти, остальных могут выбрать другие капитаны.
– То есть можно и не стать победителем, но все равно попасть в команду? – спросила я.
– Да, хотя такое бывает не часто.
– Когда все команды будут сформированны, дается два месяца на тренировки и сплочение. В ноябре, проводят внутриакадемический турнир. И из пяти команд останется только две, которые и будут представлять академию. Они и занимают общежитие магических игр. Если какая-то команда, старого состава проиграет, она должна будет освободить общежитие для команды-победителя, и теряет привилегию занятий на полигоне. Команда, победившая в отборе, становиться представителем академии на магических играх. Вторую команду выбирает и спонсирует попечительский совет.
Ну, вроде мне пока что было все понятно. Солнце уже коснулось горизонта и начало стремительно темнеть.
– Нужно возвращаться, пока еще видно, – сказала Линетта. И мы пошли обратно.
– А как проходят соревнования? – спросила я блондинку.
– Сами соревнования, – продолжила племянница ректора, – состоят из прохождения некой полосы препятствий. Команды сражаются по две. Очередность определяют жеребьевкой. Цель испытаний – первым найти скрытый магический предмет на заданной территории. На полигоне меняют местность, и участники приступают к поискам. При этом не запрещается других участников «выбивать» из игры, для этого нужно сорвать с руки повязку, и участник больше не может участвовать. За повязки потом команда получает дополнительные очки. А также очки засчитывают за использование магии и магических предметов. Ограничений практически нет. Нельзя использовать только запрещенные заклинания и смертельные проклятия. Спрятанный предмет найти практически невозможно, поэтому команды усиленно пытаются выбить участников. Сражение длиться до тех пор, пока на полигоне не останутся участники только одной команды, или же не будет найден спрятанный предмет. Тогда состязание останавливается, и команда признается победителем. Постепенно команды выбывают и в финале остаются только две сильнейшие команды, одна из которых и становиться победителем. Жюри подсчитывает у каждой команды количество набранных баллов. Найденный амулет дает команде триста очков, повязки – по пятьдесят, и за заклинания тоже насчитывают баллы. Вот по итогу набранных баллов и определяют победителя.
– А было ли такое, что команда в финале проиграла, а по сумме очков выиграла? – задала я интересующий вопрос.
– Было, – призналась Линетта. – Но только однажды.
Мы дошли до полигонов, и я по-новому взглянула на поле. Открытый полигон был прямоугольной формы и очень большим, поделенный на несколько секторов. Со стороны общежитий на нем располагались трибуны. Закрытый полигон выглядел немного меньше.
– Наши полигоны гораздо меньше тех, на которых проводят межакадемические игры, – пояснила девушка.
– Спасибо, тебе большое, Линетта, – поблагодарила я. – Так какая роль артефактора в этой игре?
– Артефактор, Лея, должен найти и распознать спрятанный предмет.
– Значит, нужен амулет поиска? – спросила я.
Линетта улыбнулась:
– Конечно! Но найти нужно именно заколдованный предмет. Обычно артефакторы находят не то, что нужно. Точный артефакт сделать сложно. Они могут реагировать на постороннюю магию, или ловушки. И часто получается так, что команда блуждает по полосе, натыкаясь на не те маячки.
Я задумалась. «Что попало», как выразилась Линетта, не мог найти любой амулет поиска. Как правило, амулеты делались на поиск определенной вещи, неопределенные предметы они найти не могли. А вот сделать правильный артефакт поиска, который будет искать магический предмет любой формы, и не будет реагировать на магию участников и посторонние предметы, нужно было действительно постараться.
– Я поняла, спасибо.
Мы вошли во двор общежитий. Пора было прощаться.
– Линетта, я тебе благодарна, за прогулку и ответы.
– Не за что, Лея. Я надеюсь, ты поможешь «нашим» выиграть и отборочный и основной тур. Для Стомиана это очень важно.
Мне стало грустно, не признаваться же, что мне нужно пройти только отбор в команды, чтобы остаться в общежитии.
– До завтра, Лея, – попрощалась со мной девушка.
– До завтра, – попрощалась я в ответ и отправилась в сторону своего общежития.
Я поднялась на этаж. Перед дверью в гостиную меня поджидал высокий почтенный эльф с седыми волосами. Судя по мантии, магистр, а оранжевые нашивки факультета говорили, что передо мной артефактор. Эльфы долго живут и почти не стареют, внешний вид эльфа говорил, что ему очень-очень много лет.
– Где вас носит, адептка Харель? – без приветствия начал он. – Я вас ожидаю уже… – он задумчиво помолчал, – две минуты!
Две минуты? Он серьезно? О мнительности эльфов ходили байки, над этим шутили абсолютно все. И вот она – во всей красе передо мной, в лучшем проявлении. О том, что ко мне должен кто-то прийти я не предполагала, и вызова не получала. Мое лицо вытянулось от удивления.
– Добрый вечер, я не ожидала посетителей, – едко заметила я.
Эльф хмыкнул и осмотрел меня с ног до головы.
– Я – маристр Сомерсет, декан вашего факультета. Будем разговаривать в коридоре? – спросил он.
Я подошла к двери и, взявшись за ручку, открыла ее.
– Проходите, пожалуйста, – пригласила я и пропустила почтенного магистра вперед.
Мы зашли в гостиную.
– Я решил не ждать завтрашнего дня и познакомиться уже сегодня, поэтому принес вам расписание и график сдачи экзаменов, – с этими словами он подал мне листок.
Я забрала пергамент, скрученный трубочкой и перевязанный оранжевой лентой, и взглянула. По некоторым предметам нужно было сдать зачет. Зачеты совпадали с расписанием занятий, экзамены предстояло писать после пар. Каждый день один зачет. Экзамены начинались со следующей недели.
– Зачеты будете сдавать на парах. Вопросы экзаменов и зачетов будут для выпускного курса, многих вы можете не знать, но постарайтесь ответить на все. Мы будем оценивать знания за второй курс. Так решил ректор. Он хочет оценить уровень вашей подготовки, – пояснил магистр.
– Хорошо, – смирилась я с неизбежным.
– Я вижу, что форму вы уже получили, надеюсь учебники тоже. На пары не опаздывайте, все практикумы обязательны к посещению. На обратной стороне расписания есть карта с расположением аудиторий, не заблудитесь.
Он строго глянул на меня из-под ресниц. Весьма оценивающе.
– Хорошо. Я все поняла, магистр, – ответила я и сделала книксен.
– Ректор Сенье очень высоко оценил ваши таланты. Надеюсь, вы нас удивите, – добавил он.
– Постараюсь, магистр.
Эльф обвел взглядом гостиную.
– Миленько, – высказал он свои впечатления. – Меня можно найти днем в лабораториях артефакторики, там мой кабинет, вечером – в мужском общежитии, комната А10. Если будут проблемы – обращайтесь. Ректор дал вам доступ к складам с материалами по зельям и заготовкам для артефактов, – продолжил пояснять магистр Сомерсет, – поскольку вы являетесь претенденткой на место артефактора в команде адепта Корина Тенебрея. Как-нибудь я вам все покажу. Если нужно будет что-то особенное… – эльф хмыкнул, – обращайтесь непосредственно ко мне.
– Спасибо, магистр, – скромно ответила я.
– До завтра, адептка. Первой парой у вас завтра практикум по артефакторике и зачет. На зачете вам предстоит сделать амулет, либо артефакт с двумя свойствами. У вас немного времени подготовиться, так что увидимся очень скоро, не опоздайте. Есть вопросы?
– Мне можно для зачета брать свои заготовки?
– Надеюсь не готовый артефакт? Заготовки, можно, если считаете нужным.
И с этими словами магистр развернулся и направился на выход.
– До свидания, – попрощалась я.
Когда эльф вышел, я взглянула на расписание за завтра. Первая пара стояла в четыре часа утра, и заканчивалась в шесть, затем следовал перерыв, завтрак в восемь тридцать, и дальше остальные пары с девяти до тринадцати часов пятидесяти минут. В два – обед, а дальше свободное время. Последней парой была боевая магическая подготовка с пяти до шести часов. Ужин в семь.
То, что артефакторика стояла очень рано, было вполне объяснимо. Создание любого артефакта требовало закрепления схемы заклинания с предметом ритуалом, который проводился в определенное время суток. Время пары стояло таким образом, чтобы застать восход солнца. Значит, можно было создать артефакты возрождения, восстановления, здоровья, поиска или же любые созидающие.
Мне пришла в голову мысль, что можно попытаться сделать артефакт поиска, раз он мне нужен для прохождения испытания. И я побежала в свою комнату.
Обычно артефакты поиска представляли собой нечто напоминающее компас, где стрелка указывала на искомый предмет. Но их легко было сбить фонящей магией, и действовал он в небольшом помещении лучше всего. Мне такой вариант не подходил. В моем понимании, артефакт должен сам перемещаться в поисках нужного предмета на большой территории и уметь уходить от магии, которая не соответствовала поисковому запросу. Хорошими поисковыми навыками обладали некоторые существа. Например, костяные гончие, брали след магов, которых ищут инквизиторы, по слепку ауры. Были и пещерные боровы, которые помогали гномам искать магические металлы. Они клыками могли разрушить породу и найти жилу. Но таких животных сложно научить поиску небольшого и слабого по магии предмета. У магов сила больше и гончие хорошо чувствовали ее, а боровы искали залежи пород. Мелкую, небольшую вещь им трудно будет почувствовать. Значит, сам артефакт должен быть небольшим, быстро перемещаться и иметь хорошее поисковое излучение.
Я знала, что будет моей заготовкой. Вбежав в комнату, я увидела свои чемоданы. Двух, в которых была одежда, не было, а остальные три стояли посередине. В одном из них были заготовки артефактов, артефакты, амулеты и мои украшения, в остальных двух – материалы и зелья. Я кинулась к первому, открыв его, я нашла мамину фамильную брошь.
Брошь была очень дорогой и красивой. Это была стрекоза, сделанная из зелено-синего металла громана, голову стрекозы украшали бриллианты в виде крупных глаз. Крылья у броши двигались, были прозрачными и переливались красиво перламутром, состояли из очень редкого минерала карлита, который рос красивыми тонкими и прозрачными пластинами. Брюшко стрекозы представляло собой подвижное соединение звеньев, также украшенных бриллиантами.
Я рассматривала брошь, представляя, что мне нужно сделать, чтобы превратить ее в артефакт поиска. Крыльям нужно было придать функции полета, вполне выполнимая задача, но насколько подходил для этой цели карлит? Я никогда не встречала, чтобы на его основе делали артефакты. В голову следовало вставить кристалл со свойствами сканирования и бриллианты для этого не подходили, их нужно будет вынуть. Для поиска магии подходила красная и ядовитая киноварь, прекрасный минерал для сканирующих заклинаний. Брюшко тоже следовало переделать, нужен камень-накопитель и поисковик. Предстояла кропотливая работа. За один раз закончить артефакт невозможно. Завтра мне нужно было сделать крылья для полета, накопитель и поисковик. С киноварью нужно было работать в полную красную луну, чтобы она не причиняла вреда носителю артефакта и не взорвалась.
Я порылась в чемодане еще и нашла все необходимое для завтрашнего зачета, сложила в мешочек, положила туда же брошь и завязала. Из чемодана достала свой кофр с косметикой и предметами для волос и еще один артефакт-будильник, который сделал и подарил мне мой отец. Это была статуэтка сидящей на ветке птицы. Птичка была небольшой и ярко-желтого цвета с красивым раздвоенным хвостом, поэтому я назвала его Кенор. Артефакт выполнял функции будильника и органайзера. Я активировала артефакт, погладив птичку под клювом, кристаллы-глаза у птицы заискрились. Продиктовав свое расписание, я поставила птицу на тумбочку у кровати. Теперь она меня не только разбудит, но и напомнит о важных делах.
Следовало подготовиться к завтрашнему дню. Я поставила мешочек и кофр на стол, а чемоданы отодвинула в угол, сейчас не до них. Заглянув в расписание занятий, приготовила учебники, тетради и письменные принадлежности, засунула их в сумку.
Завтра нужно рано вставать. Следовало ложиться спать. В шкафу вся моя одежда аккуратно была разложена заботливыми гоблинами. Я нашла ночную сорочку, белье и потопала в ванную. После такого длительного и утомительного дня я была рада немного расслабиться и полежать в теплой, пенной водичке. На полочках уже лежало душистое мыло и соль для ванны, что было весьма приятно. И теперь я вовсю наслаждалась хвойным запахом соли и пены.
Умывшись и переодевшись, я села за туалетный столик приводить в порядок волосы. Из кофра достала свои любимые гребни, еще одни артефакты, подаренные отцом. Гребней было несколько, и каждый из них мог сделать одну прическу. Я выбрала тот, который расплетал и разглаживал волосы, делая их шелковистыми. Чтобы активировать артефакт, нужно было воткнуть его в волосы, дальше он работал сам.
В лавках торговцев тоже продавали похожие, но они действовали грубо и часто портили волосы. Отец сделал артефакт, который еще имел ухаживающий эффект. А волосы у меня были по пояс, как и было положено аристократкам. Девушки из простых сословий редко имели длинные волосы, для ухода за ними нужно было время и средства.
Я сидела смирно, пока гребень бережно расплетал сложную прическу, сделанную для приема во дворце, и разглядывала себя в зеркало. Уже несколько раз сегодня я слышала о том, что красивая. Но раньше мне об этом говорили только папа и дядя. Их словам я не придавала значения, для каждого отца своя дочь однозначно красивее остальных. Красивых женщин и девушек разных рас я видела не раз в жизни, и у каждой расы была своя особая красота. Поэтому своему виду я обычно давала характеристику «обычная».
Волосы у меня были темно-пшеничные, я не была блондинкой, как Линетта. Лицо у меня было чуть вытянутым, с небольшим прямым, вздёрнутым носом и пухленькими губами. Кожа на лице носила следы южного загара в виде конопушек, но они проявлялись только на солнце. Темные брови и синие глаза дополняли мой внешний вид. Ростом я была не высокой для девушки-человека, но низкий, для остальных рас.
Ничего особенного я в себе не видела. За веснушки мальчишки меня всегда дразнили, длинные волосы доставляли неудобства при тренировках и на занятиях. Рост свой я тоже считала недостатком, дядя был гораздо выше меня и постоянно подшучивал, называя меня «малявкой». Но меня затронули слова королевы, которая сказала, что я красивее матери. А мать у меня была когда-то первой красавицей во дворце, глядя на ее портреты я мечтала быть такой же, как она.
Расческа закончила меня причесывать и я, нанеся на лицо отбеливающий крем, пошла спать. Этот сумасшедший день наконец-то подошел к концу.
…
Проснулась я от трели моего артефакта.
– Кенор, заткнись, – недружелюбно рыкнула и снова закрыла глаза.
Будильник замолчал, но через время трели раздались снова и громче. Я со стоном села в постели. Сознание медленно просыпалось, и я вспомнила, что у меня впереди занятие по артефакторике.
– Доброго утречка, умелица, – раздалось в темноте комнаты.
Я взвизгнула и подскочила. Свет к комнате зажегся, и я увидела молоденькую гоблиншу Лешку, из ателье. В руках она держала поднос, а под мышкой сверток.
– Напугалася? – улыбнулась она мне. – Благодарность от тетки Марфы.
С этими словами она поставила поднос с кофейником, чашкой и блюдом с ароматными пирожками мне на стол. До меня донесся запах кофе. Настроение тут же улучшилось. Я подскочила с кровати и налив кофе в чашку с наслаждением отпила.
– Доброе утро, Лешка, спасибо тебе и тете Марфе, – обрадованно поблагодарила я.
– И тебе спасибо, умелица, наши швеи не нарадуются твоей поделке.
– Лешка, а всем утром приносят кофе?
– Ишь-чё, обрыбятся, лодыри окаянные! – возмутилась Лешка. – Сколь лет в академиях научаются, а простому люду и «спасибки» не скажут!
Лешка развернула пакет и повесила готовое платье мне на спинку стула.
– Ты кушай, вона какая худющая… Аль дома не кормили?
– Кормили, – ответила ей, и пошутила: – Видно не в коня корм.
– Не в коня, значица, – задумчиво и осуждающе она посмотрела на меня. – Ничё откормим!
– Лешка, а можно договориться, со столовскими гоблинами, чтобы кофе по утрам варили? – и добавила, подумав – А вечером чай попить можно было?
– А чё ж нельзя? Можно, – ответила благодушно гоблинша. – У них жизня тож не сахар. Подсобишь и благодарностей не оберешься.
– Что нужно сделать? – заинтересовалась я.
Лешка хитро сощурила глаза:
– Помывочные щетки смогеш сделать?
Я задумалась. За утренний кофе и вечерний чай стоило постараться.
– Идет, – согласилась я, прихлебывая кофе.
– Форму-то вчерашнюю я заберу, нашивки пришью, да в талии подправлю. Негоже красавице, как пугало ходить. Ты давай-ка приводь себя в порядок, да на занятие поторопись. Разнос оставь, попозжее заберу. Покедова!
И Лешка исчезла. Я допила кофе, и пошла приводить себя в порядок.
Умывшись, я сделала себе прическу. Некоторые девушки в академии ходили и с распущенными волосами, что меня порадовало. Дома я всегда часть волос собирала на затылке в одну красивую сложную косу, оставляя остальные падать на спину свободными подкрученными волнами. Под эту прическу и был настроен второй гребень, так что привести себя в порядок мне труда не составило. Краситься не стала, делала это редко, только слегка припудрила лицо, чтобы скрыть конопушки.
Вернувшись в комнату, я принялась одеваться, попутно поедая пирожок с мясом и запивая следующей чашечкой кофе. Надев белье, я влезла в нижнюю сорочку, надела подъюбник и платье с галстуком. Немного покрутившись перед зеркалом, осталась довольна внешним видом. Форма мне действительно шла и подчеркивала фигуру. Подхватив сумку и мешочек с заготовками для артефакта, побежала на практику.
Корпус с лабораториями располагался между моим общежитием и женским, поэтому добежала я за две минуты. Лаборатория артефакторов, судя по указателям, находилась на третьем этаже. Войдя в фойе, я увидела толпу адептов, ожидающих занятия. Они собирались небольшими группками и разговаривали между собой.
Артефакторские факультеты были всегда немногочисленными. Артефакторика считалась сложной наукой и опасной. Часто неправильно сделанные артефакты взрывались. Чтобы они работали, нужно было уметь подобрать нужную фазу луны и звезд, правильно рассчитать вектора силы, углы преломления потоков магии в схемах артефактов, правильно выбрать камни и сделать зелья, уметь делать алхимические сплавы и плавить металлы. Стать хорошим артефактором было сложно и не всем по силам. К тому же артефакторика была весьма дорогой. Для артефактов нужны были кристаллы, дорогостоящие металлы и драгоценные камни, нужны были специальные инструменты и приборы. Можно было работать и с более дешевыми аналогами, но тогда и свойства артефакта были слабее. Конечно, стоимость артефакта во много превышала стоимость материалов, но и сами материалы нужно было сначала купить. Бедному и среднему сословию артефакторика была просто не по карману, поэтому обучались, как правило, весьма обеспеченные существа.
Я никогда не задумывалась о стоимости тех материалов, которые мы с отцом использовали, и всегда просто брала, то что нужно. Если я считала необходимым вставить бриллиант, или взять дорогой металл, я брала именно его. Уже готовую работу анализировал отец и указывал мне, можно ли было использовать более дешевый аналог. Он учил не только делать хорошие магические вещи, но и оценивать их рентабельность и доступность. Приучил меня понимать, что бытовые артефакты должны быть доступными обычным существам.
В академии адепты могли получить все материалы на кафедре, но тогда готовые изделия становились собственностью академии, как и их разработка. Учебные заведения получали хорошую прибыль от них. Если заготовки были использованы адептом свои, то артефакт принадлежал только адепту. Новые разработки патентовались и продавались на артефакторские фабрики, с которых изделия поступали в свободную продажу. И лишь немногие, самые талантливые, работали на индивидуальные заказы. Их артефакты оставались уникальны и очень ценились.
Если знать схему артефакта, его структуру всегда можно разрушить. Может это и будет сложно, но осуществимо. Если же схема изготовления неизвестна, то и разрушить артефакт практически нереально, все равно, что найти иглу в стоге сена.
– Добрый день, – поздоровалась я со всеми.
На меня все обернулись и замолчали.
– Лея, здравствуй, – обрадованно прозвучал голос Линетты. И она выскочила из группки адептов.
– Идем, я тебя познакомлю с ребятами.
Схватив меня за руку, она подвела к своему курсу. Кружочком стояло пятеро адептов, три девушки и два парня. Линетта по очереди представила мне каждого.
– Ребята, знакомьтесь с новой студенткой – Леей Харель.
Воодушевления от знакомства в присутствующих я не ощутила, они вяло здоровались со мной. К разговору также прислушивались и все остальные.
– Линетта, – спросила я, – а занятия проводятся у разных курсов вместе?
– Нет в разных лабораториях. Тут их несколько, остальное – склады и кабинет декана.
Из угловой лаборатории как раз вышел декан Сомерсет:
– Третий курс заходим на практическую работу, – объявил он, пропуская адептов.
– Пока, – попрощалась я с Линеттой, и поспешила в аудиторию.
Лаборатория имела стеклянную крышу, и такую же стену. По периметру располагались в три ряда лабораторные столы, за которым адепты размещались по одному. Столы были рассчитаны на работу стоя, но рядом имелся высокий табурет, для того, чтоб артефактор мог отдохнуть, если уставал, или хотел продолжить работу сидя. Я заняла свободный стол и выложила свой старый конспект и мешочек с заготовкой. Все приготовились.
Декан вышел вперед и объявил:
– С сегодняшнего дня в вашей группе будет обучаться адептка переведенная из Академии темного искусства Сарнгейта – Лея Харель. Сегодня она выполняет зачетную работу за второй курс. Все остальные готовят амулеты, усиливающие рост урожая.
Все снова обернулись ко мне, а я сделала скромный книксен прямо у стола.
– Приступайте к работе, – скомандовал декан. – Адептка Харель, вам нужны дополнительные материалы? – следом спросил он.
– Нет, магистр Сомерсет, я взяла свои заготовки.
– Покажите, – приказал он, подходя к моему столу.
Я послушно вытряхнула из мешочка все, что взяла с собой, раскладывая на столе. Профессор внимательно рассмотрел каждый предмет и вернул на место:
– Приступайте.
Я поставила на горелку котелок и быстро достала из баночек необходимые травы для зелья полёта. Дальше осторожно открутила крылышки у стрекозы и отложила их в сторону. Тем временем вода закипела, я уменьшила огонь и начала по очереди закидывать травы. Одновременно успела вынуть два камня из брюшка броши. В качестве накопителя магии я выбрала аметист, стандартно, никакой другой камень лучше с этой функцией не справлялся. Накопитель должен быть автономным и сам подзаряжаться. Если на арене будет магия, он ее впитает, и будет использовать на работу. Я создала магией матрицу силы на столе – основа, начертила руны и силовые линии. Поместила в центр аметист. Прошептала заклинание накопления и капнула на камень каплю крови из пальца. Аметист заискрился и вспыхнул. Справилась. Линии силы погасли и исчезли.
Вернулась к зелью. Закинула оставшиеся ингредиенты и достала пузырек со слезой девственницы – закрепитель. Слезы были мои, они создадут дополнительную привязку и в любом случае артефакт вернется ко мне, где бы ни находился. Капнула две капли слез, и мое зелье медленно посветлело. Последний круг от капли сверкнул силой. Очень хорошо, зелье было сварено правильно. Я перелила содержимое котелка в стеклянную емкость и опустила туда крылья. Нужно было время, чтобы карлит вобрал из зелья волшебные свойства. Я переживала. Свойства карлита реагировать на магические зелья я не знала.
