Текст книги "Графиня Харель (СИ)"
Автор книги: Эльза Скарлетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)
Мы вместе убегали от струй воды стреляющего фонтана. Прыгали по исчезающим ступеням и смотрели огненное шоу магов, следя за драконами, русалками, мантикорами возникающими друг за другом прямо в воздухе. И только начинающийся дождик вынудил нас уйти из парка. Я уже устала, поэтому решили ехать в академию.
Тучи сгущались весь вечер, и теперь становилось ясно, что предстоящая гроза будет надолго. Покидала я город с улыбкой, возница подгонял лошадей, чтоб мы не намокли под начинающимся дождем. Элдрин притянул меня поближе и опустил козырек кареты, как можно ниже, чтоб мелкий дождь не намочил нас сильно.
– Лея, тебе понравился вечер? – задал парень вопрос, пока ехали.
День и правда, вышел чудесным, особенно его окончание. Прижимая к себе небольшого тряпичного грифона, ответила:
– Да, Элдрин, спасибо. Я чудесно провела время.
И именно в этот момент он меня поцеловал. Я не ожидала такого и не была готова совершенно, от того и растерялась. Губы Элдрина коснулись моих и язык нежно скользнул по ним. Меня будто парализовало, и сердце замерло. Поцелуй ничего не вызывал во мне. Абсолютно никаких эмоций, кроме испуга. Я широко открыла глаза, онемев от неожиданности, и парень отстранился. Его глаза пытливо смотрели на меня.
– Лея, все хорошо, – тихо и немного успокаивающе сказал он, видимо и сам растерявшись.
– Элдрин, я просто не готова к такому. Прости, – пробормотала в ответ, опуская глаза и смущаясь. Что еще сказать не знала.
– Ты немного странная, – успокаивающе погладил он меня по волосам, притягивая ближе. – В тебе будто барьер какой выстроен. Это ведь твой первый поцелуй? Я прав? Для девушек это нормально.
А у меня на глаза вдруг набежали слезы. Я не дала себе слабости расплакаться, прогоняя их. Чувствовала я себя не очень приятно. Он же весь вечер действительно старался угодить мне. Я поддалась, прижимаясь к груди Элдрина, надеясь, что во мне хоть что-то, наконец, шевельнется. Продолжая себя корить, одновременно понимала, что во мне так ничего и не всколыхнулось в ответ.
Карета остановилась перед воротами академии. И дроу помог мне спуститься, надевая капюшон плаща. Мы дошли до своего корпуса и поднялись в гостиную, где никого не было.
– Спокойной ночи, Элдрин. И еще раз спасибо, за прекрасный вечер, – попрощалась я, собираясь идти в свою комнату.
– Лея, – остановил меня Ризгас, подходя ближе и положив руку на щеку, еще раз поцеловал в уголок губ. Простой поцелуй, будто в щеку, но с намеком. – Со временем ты привыкнешь ко мне… Спокойной ночи.
Развернувшись, я ушла к себе.
Готовилась ко сну в смятении и полном непонимании, как мне быть дальше. Рассудок говорил дать Элдрину шанс, не отталкивать. Вдруг мой план по обретению независимости не выгорит? Мне придется уступить давлению короля и правил. Элдрин мог стать хорошим и выгодным супругом-консортом для меня. Да, в конце концов, можно было бы и договориться о фиктивном браке, я уже размышляла ранее об этом.
А сердце не принимало такого выбора, и напрочь отвергало его. Часть меня понимала, что я обреку нас обоих на страдания. При всей ветрености, я понимала, что у Ризгаса ко мне искренняя симпатия, которая может перерасти и в нечто большее. И если он поймет, что мое сердце непробиваемо для него, то это ударит по его чувствам.
Я долго лежала, смотря на набирающую силу грозу, и прижимала к себе грифона. Что мне делать, я так и не решила. Отложила игрушку на тумбу у кровати и, обняв подушку, заснула.
…
Сон начался с далекого, едва слышного за раскатами грома голоса, который тоскливо нашептывал мне.
– Лея… Лея… не сдавайся… не отступай…
За раскатами молний угадывался темный силуэт, а сквозь тьму мелькали куклы из спектакля, повторяя сюжет. Мне стало страшно. Куклы смеялись надо мной. Королева-ведьма, в зеленом платье, протягивала свои деревянные руки. Ее какое-то уже совсем не деревянное, а будто настоящее лицо, исказилось злобой.
Я в ужасе проснулась от очередного раската. Грозы я боялась с детства. Сейчас уже не так, как раньше, но вздрагивала периодически все равно. Села на постели успокаиваясь. Часы показывали почти два часа ночи. Пришлось ложиться обратно и, только после долгого ворочания с боку на бок, я заснула снова.
…
Утро было пасмурным, на небе все еще висели тяжелые грозовые тучи, опустившиеся еще ниже к земле, в воздухе – влажные мелкие капли дождя, которые прилипали к нагретому стеклу окна и соскальзывали плаксивыми дорожками.
Немного поборовшись с ленью, я все же отправилась на пробежку. На втором круге догнала Кирану. У девушки все же не получалось активировать внутренний источник. Я помогла и подсказала ей и третий круг мы пробежали быстрее. Кроме нас больше никто не занимался. Боевики, которых осталось на выходные в академии не много, ушли в крытый полигон.
– Пошли, потренируемся в боевой магии, – предложила я Киране. И она согласилась с радостью.
После разминки я показала ей связку заклинаний на цели. Девушка послушно пыталась повторить, я подсказывала.
– Ты не пошла домой на выходные? – спросила я ее.
– Вчера была, – пояснила она в перерывах между бросками. – Накопилось много долгов, нужно догонять.
Я наблюдала за ее тренировкой. Ее успехи немного улучшились, за то время, что я отсутствовала на боевой подготовке.
– Кирана, – вдруг решилась я задать ей вопрос. – Расскажи, а тебе нравиться целоваться?
– С Тирелом? – остановилась резко девушка.
– Вообще, – уточнила я.
– Ты что никогда раньше ни с кем не целовалась? – удивилась подруга и увидев мое отрицательное покачивание головой, вздёрнула удивленно брови вверх. – Вообще все зависит от того, с кем целуешься, Лея… Чем больше тебе нравиться твой парень, тем приятнее поцелуй.
– А если вообще ничего не чувствуешь?
Кирана на меня внимательно посмотрела.
– Ты вчера с Ризгасом что ли целовалась? И теперь спрашиваешь?
Я промолчала.
– Ясно! – сделала вывод проницательная подруга, возвращаясь к тренировке. – Значит, он тебя не привлекает, Лея. Если парень хоть немного нравиться, эмоции все равно возникают. И обычно приятные. Если же, тот с кем целуешься, противен, то и ощущения будут плохими, будто в слизь арахниды попала.
– Расскажи, какой он – приятный поцелуй, – снова попросила я.
– Лея, мне тебя даже в чем то, жаль. Надо же! Первый поцелуй – и такой неудачный. Его то и назвать настоящим не получится. Если тебе будет легче, думай о нем, как о дружеском, – посоветовала она. – Настоящий поцелуй, как самое лучшее лакомство: его не хочется прекращать и тебя захватывают волнение, нежность, трепет. Будто попадаешь в водоворот ощущений, и они затягивают тебя дальше, до потери самообладания. Хочется обнять, прижаться ближе… ну и все такое.
Я вздохнула. Нет. У меня ничего подобного точно не было.
Я показала подруге щит и как в него постепенно вливать силу, чтобы не треснул преждевременно. Кирана упорно повторяла. Она была очень старательной, и не остановилась, пока не получила приемлемый результат в целую минуту.
После тренировки мы пошли в сторону общежитий. И по пути встретили Элдрина, как раз выходящего из нашего корпуса.
– Лея, вот ты где! Доброе утро, – поздоровался проклятийник и, быстро приблизившись чмокнул меня в угол рта. Мне это переставало нравиться совсем. – Я домой. Семейный завтрак пропускать нельзя, так что до вечера. И не скучай без меня! Скоро увидимся.
С этими словами он пошел в направлении административного корпуса. Кирана хмыкнула, оценив мое кислое лицо.
– Сочувствую… Даже не знаю, как ты выпутываться будешь… Мне кажется, у дроу серьезная на тебя претензия появилась.
– Увидимся на завтраке, – попрощалась я, вздохнув от своих так внезапно нарисовавшихся проблем.
В гостиной был только заспанный и еще даже не бритый Тенебрей. Оценив мой тренировочный костюм, он поздоровался.
– Я думал, ты отсыпаться будешь, – произнес он.
– Доброе утро. Я Киране помогала с тренировкой, – ответила ему и ушла в свою комнату.
К завтраку дождь все же пошел. Сильный и намекавший на нескорое прекращение. Он лил так, что земля размокла окончательно. И появились огромные лужи, которые дворовые гоблины пытались безуспешно разогнать. Чтобы не намокнуть, мы пошли по переходу между корпусами. Можно было сделать и защитный купол от дождя, но тогда обувь бы промокла в лужах. В воздухе заметно похолодало, и без плаща было бы уже зябко. Столовая почти пустовала. Мы завтракали почти в тишине.
– Как вчерашний вечер прошел? – поинтересовался у меня Корин, выглядевший уже как обычно «с иголочки».
– Замечательно.
– По тебе как-то не заметно, – продолжил Тенебрей, наблюдая за мной из-под ресниц.
– Видимо, я не сильно впечатлительная… Но город мне очень понравился.
После завтрака, несмотря на дождь, Корин ушел на тренировку. А я села разрабатывать схему изготовления защитных артефактов для команды и подбирать материалы из имеющихся запасов. Составила список недостающих и необходимых зелий. Закончила как раз, когда вернулся капитан, весь мокрый, так что от него даже клубился пар. Я же пыталась снова вникнуть в учение Левхада. Но дождливое утро совсем не располагало к работе и меня начало клонить в сон. В конце концов, бросив безнадежное в плане продуктивности дело, решила выспаться за всю неделю.
Проснулась ближе к обеду и сонным василиском выползла в гостиную, где никого не было. Начинать что-либо делать до обеда не хотелось, хоть я и взяла свои записи и книгу, поэтому завернувшись в плед, так как было прохладно, забрала подушки с диванов и уселась на подоконник наблюдать за немногочисленными адептами и непрекращающимся дождем. Мой Кенор прилетел и уселся на мое колено. Поймав мое настроение, он выбирал песни печальные, подходящие погоде. Я слушала с удовольствием, иногда подпевая, когда песня особо нравилась[8].
– Почему камин не разожгла? Замерзнешь, – вдруг раздался голос, когда кончилась очередная песня, а я вздрогнула от испуга. Не ожидала, что у меня появятся слушатели.
Обернувшись, увидела Корина вальяжно сидевшего раскинувшись на диване. Я сильно ушла в себя и не услышала, когда пришел некромант. Теперь смотрела на него, глупо хлопая глазами. Капитан тяжко вздохнул, а в камине моментально вспыхнуло пламя. Он даже не пошевелился, чтоб создать заклинание.
– В комнате похолодало, нужно было разжечь камин, – терпеливо, как маленькому ребенку, пояснил мне. Он меня отчитывал или проявлял заботу? Было не совсем ясно.
– Я не догадалась.
Некромант взял мои записи и стал рассматривать. Снова вторгались в мое личное пространство. Но я не стала ничего говорить. Будь на его месте сейчас Стомиан, Элдрин или Тирел, непременно бы высказалась. А ему я что-либо говорить робела.
– Это ведь проклятие, которое вызвало болезнь короля, верно, Лея?
Я не могла ему ответить, но догадливость, которой он обладал, поражала. Как быстро он сделал верные выводы. Мне стало страшно, может ли это причинить вред королю в дальнейшем? Мы ведь не знаем, кто причастен к этому.
– Не нужно бояться, Лея. Мой отец умер от точно такого же проклятия несколько лет назад. И сколько мы с ним не искали способов его снять, у нас ничего не получалось, несмотря на помощь и консультации лучших проклятийников и лекарей у нас и в соседних королевствах. А вот дядя как-то держится… И ты знаешь, как у него это выходит, верно?
Я продолжала молчать пораженная новой информацией, о которой мне не сообщили. Но на сердце стало легче. Выходит Корин не мог быть причастным к заговору.
– Ты не сможешь мне ответить, Лея. Но я сделал правильные выводы, – вздохнул капитан вставая. – На обед идем?
Я кивнула. Действительно, пора было собираться.
По случаю небольшого количества адептов, наш стол уже стоял накрытым. Вешка ожидала нас у него.
– Я принесла вам харч. У нас опять все питьё потравили своими отравами на жонихов. Госпожа Гекла распорядилася вам выставить нормальные кушания.
Она, поклонившись, исчезла после того, как мы поблагодарили.
– Знаешь, Лея, – вдруг задумчиво произнес Тенебрей, – я подумал, что ты не можешь говорить о заболевании короля, но мы можем говорить о проклятии и смерти моего отца. Я все же заинтересован во всем разобраться, и не желаю смерти своего дяди.
Я замерла, как ищейка напавшая на след. Если у герцога Тенебрея было такое же проклятие, то от Корина я могла бы получить подробности, которые не могла спросить у самого Флегонта. Это действительно могло помочь понять, как действует проклятие, и разгадать его структуру.
– Но поговорим не здесь, а в общежитии, – закончил некромант.
Я встретилась глазами с капитаном. Его решительность во взгляде и поджатые губы, говорили о том, что он не отступит. Я кивнула, соглашаясь сотрудничать.
Вернулись мы под раскаты грома. Непогода набирала обороты. А я сжалась, вспоминая детские страхи. Хоть в Сарнгейте гроз не было, у нас в герцогстве Хардин, рядом с горами их было много. И в детстве маленькая я всегда искала защиты у отца, иногда и ночуя в его лаборатории или кабинете.
Камин продолжал гореть, поэтому в гостиной стало тепло. Мы разместились на диванах. Я снова накидала подушки на полу, устраиваясь за столиком. Схема проклятия лежала передо мной, я взяла карандаш, постукивая обратным концом по столу и раздумывая. Вопросов было много, но с какого начать? Корин листал книгу Левхада.
– Как давно заболел твой отец? – наконец я решила начать с самого начала.
– Почти десять лет назад, тогда же, когда и король, – ответил мне парень.
Я сделала отметку у себя в блокноте.
– А умер? – продолжила я.
– Пять лет назад.
Я снова сделала отметку и задумалась. Значит, отец начал делать свой амулет для короля уже давно и только благодаря ему король пока еще был жив. Я побледнела. Старший брат не поделился секретом с младшим? Почему? Один умер, а второй продолжал жить, зная, что его ожидает. Мучала ли короля вина за его смерть? Или он специально так хотел? Вопрос повис. Я не решалась его задать.
– Лея, если вам с отцом и удалось как-то замедлить проклятие, то король не мог его никому рассказывать. Тот, кто его наложил, мог догадаться, что этому есть причина, – некромант проявлял хорошие аналитические способности. Он видимо думал уже об этом. – Возможно, твой отец погиб не случайно. А ты подвергаешься риску, если злоумышленнику станет известно, что ты тоже можешь остановить проклятие. Моя тетя, нынешняя королева – родная сестра моей покойной матери. От нее я и узнал причину, по которой король согласился перевести тебя в столицу. Ты нужна королю и пока остаешься неприкосновенна в этой академии, чтобы не говорил лорд Сенье.
Я закусила губу, но это не остановит претендентов, желающих заполучить в жены герцогиню. Однако об этом потом. Я вернулась к записям.
У меня возник другой вопрос:
– А как умерла твоя мать? – вопрос был бестактным и мог не относиться к делу, но от чего-то мне очень хотелось знать.
– Умерла вместе с твоей, защищая меня от слуг королевы, которым было приказано нас убить, – ответил некромант и в его взгляде появилось сожаление. – Они были подругами.
Я не знала и этого. Мне отец и дядя всего лишь рассказывали, что мать погибла во время дворцового переворота.
– Зачем было тебя убивать? – только и спросила я.
Парень откинулся на диване и начал рассказывать:
– Видимо, ты о перевороте знаешь только в общих чертах. А я был непосредственным участником. Мне тогда было восемь лет, но события я запомнил, так как погибло много гвардейцев и придворных. Их трупы и моря крови в коридорах и на ступенях, преследовали меня долго в ночных кошмарах. Я опущу сейчас политический подтекст желания бывшей королевы править, но в случае, если бы ей удалось убить своего мужа – короля, она не могла стать правителем страны. Малый совет и закон этого бы не позволил. Королем стал бы следующий по очереди законный наследник, мой отец, а потом и я. Королева осталась бы условным регентом, до совершеннолетия нынешнего принца. А Бентан мог даже лишиться права престолонаследия, если бы так посчитал малый совет и проголосовал за моего отца. Ее это не устроило и она пыталась устранить меня и моего отца в первую очередь.
В ночь переворота почти полностью убили всех Истедов, пытались устранить наш род и самого короля. Последнего Истеда спас лорд Сенье. Меня – твоя мать. А короля защищал твой отец, Сорель и Ризгас.
Заговор удалось предотвратить благодаря твоему и моему отцу, разгадавшим, кто стоит за событиями, происходящими во дворце. Позже они привлекли в союзники герцога Истеда и Ризгаса, лорда Сенье, к тому времени вернувшемуся из Бездны, и твоего дядю, нынешнего герцога Сорель. Именно они все вместе смогли противостоять перевороту и смещению власти.
Лея, тогда судили многих из придворных. Наименее важных и наиболее причастных – казнили, других – выслали в пожизненную ссылку, но многим удалось избежать наказания. Уже много лет во дворце снова планируется мятеж. Короля пытались убить с помощью этого проклятия. Но он продолжает оставаться жив. Не всех устраивает политика, которую ведет Фреэль. Он сильно ограничивает власть аристократов и не особо обращает внимания на титулы, когда наказывает. На троне хотят видеть Бентана. Однако он тщеславный и самонадеянный и не сможет править королевством. Удержать наши границы. Мы пережили несколько споров за территории и отстояли их благодаря жесткой политике прошлого короля и Флегонта.
В случае смены власти сейчас, королевство может ждать внутриполитическая революция, а потом нападение соседей, ждущих удобного момента. Сорель защищает королевство на юге, у себя, и востоке, в твоем герцогстве. Я на западе руковожу внешней торговлей и обеспечиваю суверенитет с моря. Истеды остаются защитой северных границ, – продолжал Тенебрей. – Без нас королевство будет ввергнуто во внутренний переворот. Пока территориями правят доверенные королю лица, наши границы крепки. Но Бентан не станет терпеть ни твоего дядю, ни меня, ни Истеда. Тебя скорее всего просто выдадут замуж, или убьют.
Предпосылок нового переворота много, Лея. Но не все их видят. И мы все очень рискуем в случае смерти моего дяди.
Я была в ужасе от рассказа и перспектив. Историю и внутреннюю политику государства нам преподавали иначе. В другом свете. Ничего подобного никто мне не рассказывал. Отец никогда не обсуждал с дядей эту тему при мне. Это было табу.
– Хорошо, – робко начала я, после того, как информация немного улеглась у меня в голове. – Чего могут добиваться сейчас заговорщики или злоумышленник?
– Все тех же целей, что и королева. Как я и сказал ранее, на трон взойдет мой брат – Бентан Фреэль. А он, как известно, не сильно интересуется делами государства. Им можно будет помыкать, и направлять, как вздумается. Королевство распадется, и граничные территории поделят. Бентан не любит, когда ему указывают на ошибки отец и малый совет, и говорят, что делать. Учиться он не хочет, считает, что для того, чтоб править королевством не нужно много знать. Проще говоря, мой взбалмошный братец не слушает знающих людей, зато весьма любит и потакает лизоблюдам, что вьются вокруг него. Они-то не указывают ему, что и как делать.
Действительно, если подумать, то выходит уничтожить пытались короля, его соратников и брата с семьей. Однако наследников не трогали. Они живы и прекрасно себя чувствуют.
– Значит, нельзя допустить смены короля, – сделала заключение я со вздохом. – Но, Корин, когда-нибудь принц Бентан все же взойдет на престол…
– Лея, король думает об этом и понимает риски. Сейчас он все еще надеется вразумить наследника. Но в худшем случае, король готов даже к смене правящей династии.
Ничего себе поворот! Я понимала, что такой вариант весьма маловероятен. В истории Итилиена, соседнего королевства эльфов, уже была подобная страница. Это обернулось тридцатилетней гражданской войной внутри самого государства, и ничем хорошим не закончилась. За это время трижды менялись правящие дома, пока престол не занял род Даэрин. Часть территорий в то время отошла и нашему государству, после чего герцогство Истед, стало частью Риордании. Дележка власти среди согласных и не согласных, чуть не разрушила само королевство.
Я не стала обсуждать этот непростой вопрос дальше. Меня сейчас все же интересовало другое.
– Корин расскажи, что вам удалось выяснить насчет проклятия, которое было у твоего отца?
– Мы определили, что проклятие наложено на ауру, именно потому оно действует на тело: быстрое старение, слабость, потеря магических сил, появление язв на теле и внутренних органах. Оно буквально «жрет» силы темного источника, и чем дольше наложено, тем сильнее. Лекари лечили тело и немного восстанавливали магическую оболочку, но это были временные меры и они не помогали надолго. Меня практически не было рядом с отцом в последний год его жизни. Я только поступил в академию и по его распоряжению не появлялся в замке Клаклертон. Мне не разрешали покидать столицу, потому и не видел, как он умер. – Я видела, как нелегко дались последние слова Тенебрею.
– Мне жаль, – искренне посочувствовала я ему.
Амулет Хардин действительно снимал проклятия с ауры, но оно никуда не девалось. И в подтверждение моих слов, Тенебрей продолжил:
– Спасибо… Наши выводы были не правильными, это доказывает и твоя схема. Лея, как тебе удалось ее получить? – фиолетовые глаза пристально смотрели на меня.
– Прости, но ответить я тебе не могу, – призналась я. – Эта схема ничего не дает. Лорд Сенье сказал, что это проклятие никому не известно. А из библиотеки пропала книга по проклятиям Ферза Крулту, ученика Левхада. Можно предположить, что проклятие было взято именно из этой книги. Я сравнивала свои записи, сделанные из книги Левхада со схемой проклятия. Общий принцип составления соответствует учению проклятийника.
Корин снова посмотрел на схему.
– Я был в гостях у родителей Тирела, у них тоже есть запрещенные книги по проклятиям. Крулту не встречал, но похожие проклятия видел. Вот эта основа в виде разрываемых треугольников, – некромант показал на схеме, – указывает на действие на источник силы.
Проклятие действующие на источник силы… Разве такое возможно? Поэтому маги и не давали никому прикасаться к своей искре. Предателями королевского рода были близкие люди или родовой лекарь.
– Проклятие было наложено после смерти королевы, а доступ к ауре могли получить не так много людей, – заметила я.
Тенебрей усмехнулся.
– Проклятие могло проявиться позже, чем было наложено. Есть отсроченные проклятия. Да, круг немногочисленный, но, тем не менее, гораздо шире, чем тебе кажется, Лея. К примеру, твоя печать молчания, ты знаешь, как ее накладывают?
Я знала принцип. Печать накладывалась на ауру, но в случае активации убивала источник силы. Тенебрей пытливо смотрел на меня.
– Для того, чтоб ее поставить, нужно ослабить твою ауру. Ты сама дала на это согласие. Тот, кто ее ставил, имел доступ и к твоему источнику. Таких примеров много, Лея. Я тоже касался твоего источника, когда делал привязку артефакта. За год можно и не вспомнить всех таких ситуаций.
Да, действительно, этого я не учла. Тяжело вздохнула, передвигая к себе ближе схему.
– Скажи, как в проклятие можно вплести демоническую магию?
Корин пересел ко мне ближе и посмотрел в листок.
– Вывод про совмещение с демоническим проклятием точный? – задал он вопрос.
Я обернулась на него и кивнула.
– Королева была проклятийницей, но она умерла. А проклятие наложено гораздо позже ее смерти. Такие проклятия были ее «коньком», – заметил некромант. – Мы с лордом Сенье об этом уже думали. Она умела вплетать разные виды магии.
– Значит, мы ищем последователя. Или должны были остаться ее записи, – сделала логичный вывод я. – А могло быть так, что книгу Крулту взяла она? А потом ее кто-то забрал?
– Да, это возможно. Но допущенных к обыску в покоях королевы было не много. Мой отец, твой, лорд Сенье… И все. – Снова тупик.
– Корин, ты же на проклятийника учишься еще? У проклятий должно быть и условие снятия, какое может быть у этого? – спросила я Тенебрея.
– Учитывая то, что накладывается на источник силы? – спросил некромант, снова рассматривая схему. – Вот смотри, перекрывающиеся основы замыкают силовые линии, но их можно разрушить. Демоническая магия не дает разрушить проклятие в этом месте, и таким образом делает его не разрушаемым, подпитываясь от искры носителя. Условие – смерть источника.
Я погрустнела. И задумчиво вписала в лист: «Условие снятия – гибель носителя».
В гостиную вошел Тирел с бумажными свертками в руках, жующий на ходу яблоко. Посмотрев на нас и оценив обстановку, он сел рядом с Корином на диван, положив пакеты на стол возле меня.
– Привет, – поздоровался он. – Это тебе, Лея. В первом наши модифицированные яблоки с повышенным содержанием железа. А то ты побледнела за две недели в столице. А во втором – подарок. Это наши вампирские платья, пригодятся к какому-нибудь балу или приему.
Я обернулась на него. Во-первых, платье, считалось неприемлемым подарком для девушки от парня, а во-вторых, ни о каких балах я не знала и не собиралась на них. К тому же мой траур не закончился. Тирел не мог этого не знать. Нервно дёрнулся Тенебрей, зло и осуждающе уставившись на лекаря.
– Вот всегда найдется тот, кто готов тебе испортить день… – озвучила я свои мысли глядя на свертки. – А то и всю жизнь… Да, ты совсем «берега попутал», клыкастый! – вспылила я, так как меня в каком-то смысле пытались оскорбить. – Тебе что-то в голову стукнуло не то!
– Леечка, не нервничай, – Тирел был совершенно спокойным и расслабленным. – Платья не тебе, я знаю, что ты не возьмешь, а твоей подружке нервной. У нее таких «условностей» нет. Сделай, пожалуйста, так, чтоб она их приняла. От меня она их точно не возьмет. А яблоки действительно тебе.
– С чего ты решил, что я буду подставлять Кирану?
– Кто говорит, о том, чтобы «подставлять»? Это – извинения за мое поведение. Платья самые приличные и без подвоха, хочешь, посмотри! – не унимался вампир.
Я успокоилась, но осадок остался.
– Я подумаю, – ничего не стала обещать ему в ответ.
– Вот и отлично. Я знал, что на тебя можно рассчитывать, – обрадовался парень. – А ты, капитан, не смотри гневно. Кто хочет взлететь – раскрывает крылья!
Я перевела взгляд на Тенебрея, который заметно помрачнел нахмурившись. Не у одной меня быстро портиться настроение.
– Чего это вы тут делаете? – и Тирел выхватил у меня бумагу. Я не успела и пикнуть. Вампиры были самыми быстрыми из существ.
– Отдай! – возмутилась я.
Вампир убрал руку, не давая мне забрать листок.
– Лея, это ты так сильно на кого-то злишься? Ты же вроде, не проклятийница, и по характеру покладистая. Да и схему не доделала. Корин помогает? У вас общие враги? – вопросы сыпались один за другим. Полунасмешливый тон вампира и улыбка, говорили о том, что он шутит. – Вообще вы молодцы, «убойное» проклятие придумали. Но не советую его применять. И с расчетами просчитались.
Я опустила руки.
– Почему? Что не верно?
– Исправь на: не «условие снятия – гибель носителя», а условие – гибель источника.
Я помнила, что Корин говорил о том же, но для меня в этих понятиях разницы не было. О чем я и сообщила лекарю.
– Не вижу разницы!
– Э-э, нет! Кровожадные вы мои, разница есть! И существенная. Хотя вы можете и не знать… В вашей программе обучения этого нет. У каждого существа два источника: один светлый, один темный. Обычно проявляется один из них, и тогда определяется вид магии – светлая или темная. Вот вы темненькие у нас. Бывает, проявляются оба вида магии, но это очень-очень редко. Такие случаи описаны в истории. А бывает, один из источников, главный, разрушается, или его намеренно уничтожают. И тогда возможно пробудить второй, спящий. Так было со мной.
Я не родился со светлой магией, мне ее пробудила мать, когда темный источник был разрушен, и меня пытались убить. Вампира убить не просто, но можно. Меня вот почти убили.
Я застыла. Еще один ужасный факт о моей команде. Значит, и Тирела не миновало страшное детство. Парень тем временем продолжал вполне спокойно:
– А вот гибель носителя, подразумевает гибель и источника, и ауры, и тела. Как видите, мои дорогие, это существенная разница!
– Тирел, а как пробудить второй источник? – задала я вопрос по факту.
– Этого я не знаю, Лея. Это запрещенная магия. Как и разрушение искры.
Но меня это воодушевило.
– То есть, теоретически, если нельзя разрушить такое проклятие, можно уничтожить основной источник с ним? И потом попробовать пробудить вторую искру? – у меня загорелись глаза. Это же была хоть какая-то гипотеза снять не снимаемое смертельное проклятие.
Корин выпрямился, смотря на меня как на сумасшедшую.
– Лея, ты пугаешь даже меня, своими предположениями. Тебе не говорили, что нужно иногда сдерживать полет фантазий рамками возможностей? – вампир говорил уже серьезно.
– Тирел, если других вариантов нет, и существо все равно погибнет, почему хотя бы не предположить невозможное? А невозможное постараться сделать возможным? – возразила я.
– Лея, Тирел – вампир. Он может восстать после «смерти», – в свою очередь вмешался Тенебрей. – Для человека, гибель источника, будет на девяносто девять процентов смертельной!
– Так, – подобрался уже вампир, – это вы сейчас не шутите? А проклятие настоящее и не вы его накладывали, получается?
Мы молчали, ведя между собой бой взглядами. Взгляд Корина был категоричным, мой – упрямым. Тирел стрелял глазами между нами.
– Вот тролли болотные! Вы не шутите!
– Корин, ты говорил, что заинтересован решить этот вопрос. А я в своей жизни слишком часто слышала слово «невозможно», там, где вопрос был решаем! Если ничего не пытаться сделать, ничего и не выйдет!
Тирел, слушавший меня внимательно, немного расслабился:
– Леечка, ты – гений, если у тебя что-то сложиться, – он улыбался снисходительно. – Но это, как захотеть взять звезду: вроде вот она… а ухватить нельзя.
А я не стала обижаться на его слова. Не этому учил меня отец, один из его принципов говорил так: иди маленькими шагами, чем больше их делаешь, тем ближе становиться цель.
– Мало данных, – упрямо посмотрела я на некроманта, во взгляде которого увидела зарождающиеся сомнения. Наконец он решился:
– Тирел, пригласишь как-нибудь к себе в гости на выходных. Хочу пообщаться с твоей матерью. Мы хотя бы сможем понять насколько это возможно.
Вампир взвыл:
– Корин, не потакай ей! Это плохая и опасная идея! Об этом даже думать запрещено!
Я обрадовалась.
– Отлично! У меня есть пока чем заняться, пока вы узнаёте. Нужно восстановить проклятие полностью. И придумать способ, как аккуратно удалить основной источник вместе с проклятием не затрагивая ауру, чтоб человек не умер.
