Текст книги "Тайна французского порошка"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6
ПОКАЗАНИЯ

Инспектор выступил вперед.

– Всем придется остаться здесь, – заявил он, – пока мы не закончим первоначальное расследование. Хочу предупредить сразу, предваряя возможные просьбы о каких-либо привилегиях, что здесь совершено убийство. А так как в подобных случаях к обвиняемым применяются предельно жесткие санкции, то закон не делает скидок на высокое положение отдельной личности или престижности учреждения. Некто убил женщину. В данный момент этот «некто» может находиться за несколько миль отсюда или в этом же самом помещении. Надеюсь, вы понимаете, джентльмены, – его усталый взгляд задержался на пяти директорах, – что чем быстрее мы перейдем к делу, тем лучше. Мы и так потеряли слишком много времени.

Подойдя к двери, Квин распахнул ее и громко крикнул:

– Пигготт! Хессе! Хэгстром! Флинт! Джонсон! Риттер!

В комнату вошли шесть детективов. Широкоплечий Риттер старательно прикрыл за собой дверь.

– Хэгстром! Где твой блокнот?

Детектив достал из кармана небольшой блокнот для записей и карандаш.

– Пигготт, Хессе, Флинт, займитесь витриной!

Инспектор добавил что-то вполголоса. Три детектива усмехнулись, разошлись в разные углы помещения и начали методичный осмотр мебели, пола и стен.

– Джонсон – кровать!

Один из двух оставшихся детективов подошел к стене-кровати и занялся ее осмотром.

– Риттер – оставайся рядом со мной!

Инспектор вынул из кармана старую потемневшую табакерку, заложил в обе ноздри ароматный табак и вернул табакерку на прежнее место. После этого он окинул взглядом перепуганную аудиторию. Эллери с улыбкой наблюдал за ним.

– Вот вы, там! – Квин указал пальцем на негритянку, устремившую на него взгляд безумно распахнутых глаз. Кожа на ее лице от страха приобрела серовато-фиолетовый оттенок.

– Да, сэр? – ответила девушка, приподнимаясь.

– Ваше имя? – резко осведомился Квин.

– Дайана Джонсон, сэр, – пробормотала она дрожащим голосом.

– Ну, Дайана Джонсон, – продолжал инспектор, шагнув к ней, – почему вы опустили эту кровать сегодня в двенадцать пятнадцать?

– Потому что, сэр… – Негритянка запнулась.

Лавери неуверенно поднял руку:

– Я могу это объяснить…

– Сэр, у вас еще будет возможность дать ваши объяснения, когда вас об этом попросят.

Лавери покраснел.

– Продолжайте, мисс Джонсон.

– Да, сэр!.. Это обычное время начала демонстрации. Я всегда прихожу сюда без нескольких минут двенадцать, чтобы собственноручно все приготовить, сэр. Показывая вот эти предметы, – она кивнула на кровать и этажерку для книг, – я, как обычно, подошла к стене, нажала на кнопку, и мертвая женщина упала прямо к моим ногам…

Вздрогнув, девушка бросила взгляд на детектива Хэгстрома, который стенографировал ее показания.

– Когда вы нажимали кнопку, мисс Джонсон, то не знали, что тело находится внутри? – спросил инспектор.

Негритянка еще сильнее вытаращила глаза.

– Нет, сэр! Если бы я только об этом знала, то не прикоснулась бы к кровати даже за тысячу долларов!

Медсестра в халате нервно хихикнула, но тут же замолчала, поймав на себе суровый взгляд инспектора.

– Хорошо. Это все. – Квин повернулся к Хэгстрому: – Все записал?

Детектив серьезно кивнул, хотя и заметил краем глаза, что старик украдкой ему подмигнул. Инспектор распорядился:

– Сестра, отведите Дайану Джонсон в медпункт, и пусть она там побудет до моих дальнейших распоряжений.

Негритянка с явным облегчением покинула витрину. Сестра угрюмо последовала за ней.

Инспектор вызвал полицейского Буша. Тот отдал честь и объяснил, отвечая на вопросы, что в момент падения тела находился на тротуаре, а потом прошел в витрину. После этого он получил приказ вернуться на свой пост на Пятой авеню.

– Краутер!

Детектив универмага стоял рядом с Эллери и доктором Праути. Он неуклюже приблизился к инспектору, не проявляя при этом испуга.

– Вы здесь старший детектив?

– Да, инспектор. – Краутер усмехнулся, продемонстрировав пожелтевшие от табака зубы.

– Сержант Вели сказал, что поручил вам отправить ваших людей на первый этаж вскоре после того, как был обнаружен труп. Вы выполнили его распоряжение?

– Да, сэр. Там уже работают более полудюжины наших сотрудников, – с готовностью отозвался Краутер, – Но пока они не обнаружили ничего подозрительного.

– Ну, этого и следовало ожидать. – Инспектор взял очередную понюшку. – Скажите, что вы обнаружили, когда пришли сюда?

– Я впервые услышал об убийстве, когда один из моих детективов позвонил мне наверх по служебному телефону и сообщил, что на тротуаре началась какая-то суматоха. Я немедленно спустился и, проходя мимо этой витрины, услышал, что меня зовет мистер Лавери. Тогда я вошел, увидел труп на полу, а рядом лежащую без сознания негритянку. Буш, постовой полицейский, вошел следом за мной. Я велел ему ничего не трогать, пока не прибудут люди из Главного управления, а потом занимался толпой снаружи до прибытия сержанта Вели. Далее я следовал его распоряжениям и…

– Ладно, Краутер, достаточно, – прервал его инспектор. – Никуда не уходите, вы еще можете понадобиться. Для работы в таком большом универмаге только одних наших людей будет явно недостаточно. – Он повернулся к Праути: – Вы уже закончили, док?

Все еще стоящий на коленях полицейский врач кивнул:

– Почти так, инспектор. Хотите выслушать результаты прямо здесь?

Казалось, ему не хочется сообщать информацию в присутствии стольких посторонних.

– Да, – буркнул Квин. – Тем более, что она все равно вряд ли будет особенно содержательной.

– Разумеется. – Праути, кряхтя, поднялся, не выпуская изо рта сигару. – Женщина была убита двумя выстрелами из кольта 38-го калибра, – начал он. – Пули, очевидно, выпущены из одного и того же оружия – трудно сказать более определенно без детального исследования их под микроскопом.

Праути отдал инспектору два бесформенных кусочка металла красноватого цвета. Тот повертел их в руке и молча передал Эллери, который принялся их рассматривать с неподдельным интересом.

Праути, обреченно глянув еще раз на труп, сунул руки в карманы.

– Одна пуля, – продолжал он, – угодила в область сердца. Это классическое огнестрельное ранение в перикард, инспектор. Пуля раздробила грудную кость, проникла сквозь перикардиальную перегородку и пошла далее – сначала через волокнистый слой околосердечной сумки, затем сквозь серозный слой и, наконец, достигла сердца. Пуля вошла в тело под углом, оставив страшную рану…

– Значит, смерть была мгновенной? – спросил Эллери. – Необходимости во втором выстреле не было?

– Именно так, – сухо ответил Праути. – Любая из двух ран должна была вызвать мгновенную смерть. Вторая пуля… хотя, возможно, она была первой – не знаю, какая из пуль угодила в нее раньше, – короче говоря, пуля номер два вызвала еще более разрушительные последствия, чем первая. Она проникла в предсердие – область чуть ниже сердца и выше брюшной полости, также оставив рваную рану. Поскольку область предсердия содержит важнейшие мышцы и кровеносные сосуды, ранение туда столь же смертельно, как и в сердце… – Праути внезапно замолчал, с раздражением разглядывая лежащий на полу труп.

– Выстрел был произведен с близкого расстоянии? – поинтересовался инспектор.

– Пятен пороха нет, – ответил Праути, нахмурив брови и продолжая смотреть на мертвую женщину.

– Оба выстрела были сделаны из одной и той же точки? – полюбопытствовал Эллери.

– Трудно сказать. Горизонтальные углы одинаково указывают на то, что в женщину стреляли слева. Но вертикальные углы меня несколько тревожат, так как в них тоже много общего.

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался Эллери, подаваясь вперед.

– Ну, – проворчал Праути, закусывая сигару, – если женщина находилась в одном и том же положении, когда были произведены оба выстрела, – предполагая, что они были сделаны почти одновременно, – то ранение в предсердие должно было иметь куда более вертикальный угол, чем перикардиальное, так как предсердие расположено ниже сердца и, следовательно, оружие должно быть нацелено ниже… Возможно, мне не стоило привлекать внимание к этому факту, так как он может иметь множество объяснений. Все равно пусть Кен Ноулс как следует осмотрит пули и раны.

– Что ж, дадим ему такую возможность, – вздохнул инспектор. – Это все, док?

Эллери оторвался от повторного изучения пуль:

– Сколько времени прошло с момента смерти?

– По-моему, около двенадцати часов, – сразу же ответил Праути. – После вскрытия я более точно назову время смерти. Но могу сказать, что она умерла не раньше полуночи и не позже двух часов ночи.

– Это все? – терпеливо осведомился инспектор Квин.

– Да. Но меня беспокоит еще одна вещь… – Праути задумчиво пожевал сигару. – Здесь есть одна странность, инспектор. Исходя из моего практического опыта в отношении ран в области предсердия, я никогда не поверю, что вот эта рана так мало кровоточила. Полагаю, вы заметили, что одежда вокруг обеих ран испачкана свернувшейся кровью, но не так сильно, как можно было бы ожидать. По крайней мере, как мог ожидать медик.

– Почему?

– Я видел много ранений в предсердие, – спокойно пояснил Праути, – и все они дьявольски кровоточили, инспектор. А в данном случае, когда отверстие очень большое из-за угла ранения, кровь должна была бить фонтаном. Перикардиальная рана тоже сопровождается относительно сильным кровотечением, хоть и не таким обильным. Однако что касается раны в предсердие… Повторяю, все это очень странно, и я считаю своим долгом обратить на сей факт ваше внимание.

Старик открыл рот, собираясь что-то сказать, но Эллери предупреждающе глянул на него. Инспектор тут же сжал губы и отпустил Праути кивком. Эллери вернул две пули судмедэксперту, который аккуратно убрал их в сумку.

Накрыв тело сдернутой с кровати простыней, Праути удалился, пообещав поторопить фургон из морга.

– Врач универмага здесь? – спросил Квин.

Маленький смуглый доктор нерешительно шагнул вперед.

– Да, сэр? – проговорил он, сверкнув белоснежными зубами.

– Вы можете что-нибудь добавить к заключению доктора Праути? – осведомился инспектор с обезоруживающей учтивостью.

– Ничего, сэр, – ответил врач, смущенно глядя вслед удаляющемуся Праути. – Точный, хотя и довольно поверхностный диагноз. Пули вошли…

– Благодарю вас, – поспешно прервал его инспектор Квин, повернувшись к магазинному детективу. – Краутер, кто у вас старший ночной сторож?

– Пит О'Флаэрти, инспектор.

– Сколько сторожей дежурит здесь ночью?

– Четверо. О'Флаэрти охраняет выход на Тридцать к пятую улицу, Ральски и Пауэрс выполняют патрулирование, а Блум дежурит у входа на склад с Тридцать девятой улицы.

– Спасибо. – Инспектор резко повернулся к детективу Риттеру: – Разыщи управляющего Маккензи, разузнай у него домашние адреса О'Флаэрти, Ральски, Пауэрса и Блума и как можно скорее доставь их сюда. Поторопись!

Риттер поспешно удалился.

Эллери внезапно выпрямился, поправил на носу пенсне и подошел к отцу. Они о чем-то пошептались, после чего Эллери вернулся на свой наблюдательский пункт рядом с кроватью, а инспектор поманил пальцем Уэстли Уивера.

– Насколько я понимаю, мистер Уивер, вы личный секретарь мистера Френча? – спросил он.

– Да, сэр, – осторожно ответил Уивер.

Инспектор искоса глянул на Сайреса Френча, устало откинувшегося на спинку кресла. Белая маленькая ручка Джона Грея утешительно поглаживала его по тыльной стороне ладони.

– Сейчас мне не хотелось бы беспокоить вопросами мистера Френча, – продолжал Квин. – Вы были с ним все утро?

– Да, сэр.

– Мистер Френч не знал о присутствии в универмаге миссис Френч?

– Нет, сэр!

Ответ прозвучал поспешно и резко. Уивер недобро смотрел на Квина.

– А вы?

– Я? Разумеется, нет!

– Хм! – Инспектор опустил подбородок на грудь и задумался. Внезапно он указал пальцем на группу директоров в другом конце помещения: – Как насчет вас, джентльмены? Кто-нибудь из вас знал, что миссис Френч была здесь утром или прошлой ночью?

Хор испуганных голосов принялся решительно это отрицать. А Корнелиус Зорн даже густо покраснел и гневно запротестовал.

– Простите! – Голос инспектора сразу же восстановил тишину. – Мистер Уивер, почему все эти джентльмены присутствовали здесь сегодня утром? Они ведь бывают в универмаге не каждый день, не так ли?

Открытое лицо Уивера просветлело, как будто у него камень с души свалился.

– Все наши директора активно участвуют в управлении магазином, инспектор. Они приходят сюда ежедневно, хотя бы на час. Что касается сегодняшнего утра, то в личных апартаментах мистера Френча наверху было собрание директоров.

– Вот как? – Квин, казалось, был вполне удовлетворен ответом. – Говорите, в личных апартаментах наверху? На каком этаже?

– На шестом – последнем этаже универмага.

Эллери снова подошел к отцу и что-то ему прошептал. Старик кивнул.

– Мистер Уивер, – продолжал он, – сколько времени лично вы и совет директоров провели этим утром в апартаментах мистера Френча?

Уивер явно удивился вопросу.

– Все утро, инспектор. Я прибыл в половине девятого, мистер Френч – около девяти, а другие директора – в начале двенадцатого.

– Ясно. – Инспектор задумался. – За это время вы покидали апартаменты?

– Нет, сэр, – последовал быстрый ответ.

– А мистер Френч и другие директора?

– Нет, сэр. Мы все были в апартаментах наверху, пока один из детективов универмага не сообщил нам о несчастном случае внизу. И хочу вам сказать, сэр…

– Уэстли… – с упреком шепнул Эллери.

Уивер испуганно обернулся к нему. Увидев предупреждающий взгляд Эллери, он потупился, нервно закусил губу и смущенно замолчал.

– Итак, сэр, – продолжил инспектор, которому, казалось, процедура допроса доставляла огромное удовольствие, несмотря на ошеломленные лица присутствующих. – Теперь прошу вас сосредоточиться! В какое время вам об этом сообщили?

– В двенадцать двадцать пять, – спокойно ответил Уивер.

– Отлично! И тогда же вы покинули апартаменты?

Уивер согласно кивнул.

– Вы заперли дверь?

– Она запирается сама собой, инспектор.

– И стало быть, бросили квартиру без охраны?

– Не совсем так, – возразил Уэстли. – Перед началом совещания я по распоряжению мистера Френча выставил у двери в квартиру охрану – одного из сотрудников службы безопасности универмага. Вероятно, он и сейчас там. Я видел его, когда мы все побежали смотреть, что случилось внизу.

– Замечательно! – обрадовался старик. – Говорите, сотрудник службы местной безопасности? Надежный?

– Абсолютно надежный, инспектор, – отозвался из угла Краутер. – Сержант Вели его знает. Его фамилия Джоунс – он бывший полицейский и раньше дежурил вместе с Вели.

Инспектор вопросительно глянул на сержанта, и тот кивнул.

– Томас, – сказал Квин, сунув руку в карман за табакеркой, – займись этим, хорошо? Узнай, дежурит ли у квартиры Джоунс, оставался ли он там все это время, не видел ли чего-нибудь подозрительного и не пытался ли кто-нибудь проникнуть в квартиру в отсутствие мистера Френча, мистера Уивера и других джентльменов. И возьми кого-нибудь из ребят сменить его, понятно?

Вели кивнул и вышел. Вскоре в витрину вошел полицейский. Поприветствовав инспектора, он сообщил:

– Мистера Уэстли Уивера просят к телефону в отделе кожгалантереи, инспектор.

Уивер, уныло стоящий в углу, оживился.

– Вероятно, это Крафт из отдела ревизий, – предположил он. – Я должен был утром представить ему доклад, но из-за собрания и всего произошедшего напрочь забыл об этом… Можно мне выйти?

Квин нерешительно посмотрел на Эллери, рассеянно теребившего пенсне, и тот кивнул.

– Что ж, идите, – неохотно буркнул инспектор, – но сразу же возвращайтесь.

Уивер последовал за полицейским к прилавку с кожгалантереей, находящемуся как раз напротив двери в витрину. Клерк протянул ему телефон.

– Алло!.. Крафт? Это Уивер. Простите за задержку с докладом… Кто это? Ой!

Молодой человек изменился в лице, когда в трубке он услышал голос Мэрион Френч. Уивер тут же понизил голос и наклонился пониже к аппарату. Полицейский, стоявший сзади, незаметно подошел поближе, стараясь подслушать разговор.

– В чем дело, дорогой? – с беспокойством спросила Мэрион. – Что-нибудь случилось? Я пыталась позвонить тебе в квартиру, но никто не отвечал. Телефонисту пришлось тебя разыскивать… Я думала, что у отца утром собрание директоров.

– Мэрион, я сейчас не могу тебе все объяснить, – быстро ответил Уивер. – Случилось, дорогая, то, что… – Он умолк и сжал губы, словно решая какую-то серьезную проблему. – Любимая, ты можешь выполнить мою просьбу?

– Но, Уэс, милый, в чем дело? – послышался встревоженный голос девушки. – Что-то произошло с отцом?

– Нет-нет! – Уивер в отчаянии склонился над телефоном. – Сделай одолжение, не задавай вопросов… Где ты сейчас?

– Дома, дорогой. Но, Уэс, что все-таки случилось? – В ее голосе звучал страх. – Что-нибудь с Уинифред или Бернис? Их нет дома, Уэс, и не было всю ночь… – Внезапно она рассмеялась. – Хорошо, больше не буду к тебе приставать. Я возьму такси и приеду через пятнадцать минут.

– Я так и знал! – Уивер чуть не расплакался от облегчения. – Что бы ни произошло, дорогая, помни, что я люблю тебя!

– Уэстли! Ты ведешь себя как дурак, ты же меня до смерти напугал!.. Ну, пока, я скоро буду.

Послышался звук, напоминающий поцелуй, и Уивер со вздохом положил трубку.

Когда он повернулся, полицейский со смущенной улыбкой отскочил назад.

Уивер, покраснев от злости, хотел было что-то сказать, но в конце концов всего лишь сокрушенно покачал головой.

– Мисс Мэрион Френч едет сюда, – сообщил он полицейскому. – Она будет здесь через четверть часа. Сообщите мне, когда она приедет, хорошо? Я буду в витрине.

Полицейский с трудом сдержал усмешку.

– Не знаю, не знаю, – медленно произнес он, почесывая подбородок. – Лучше скажите об этом инспектору. Я не могу действовать самовольно.

Взяв молодого человека за руку, он, не обращая внимания на его возмущенные вопли, вернулся с ним обратно в витрину.

– Инспектор, – почтительно заговорил полицейский, все еще не отпуская руки Уивера, – этот парень хочет, чтобы я дал ему знать, когда сюда прибудет молодая леди по имени мисс Мэрион Френч.

Квин посмотрел на Уивера с удивлением и сурово нахмурился.

– Вам звонил мистер Крафт? – спросил он.

Уивер хотел было объяснить, но его опередил полицейский:

– Нет, сэр, звонила леди, по-моему, он называл ее Мэрион.

– Это просто возмутительно, инспектор! – вспылил Уивер, освобождаясь от цепкой хватки полицейского. – Я действительно подумал, что это звонит мистер Крафт, но оказалось, что это была мисс Френч – дочь мистера Френча. Она звонила по делу. Я взял на себя смелость пригласить ее сюда. Неужели это преступление? Что же до моего желания знать о ее появлении в магазине, то я, разумеется, просто хочу избавить ее от потрясения при виде мертвого тела мачехи на полу.

Инспектор, взяв понюшку табака, перевел взгляд с Уивера на Эллери.

– Понятно… Прошу прощения, мистер Уивер. Это правда? – спросил он у полицейского.

– Да, сэр, я все слышал. Он говорит правду.

– К счастью для него, – проворчал инспектор. – Не беспокойтесь, мистер Уивер. Мы позаботимся о молодой леди, когда она приедет… Мистер Френч! – позвал он, потирая руки.

Старик поднял на него отсутствующий взгляд.

– Мистер Френч, не хотите ли вы сообщить что-нибудь, что может пролить свет на эту тайну?

– Я… что, извините? – запинаясь, пробормотал Френч, с усилием поднимая голову со спинки кресла. Смерть жены, казалось, лишила его рассудка.

Инспектор с состраданием посмотрел на него, затем бросил взгляд на сердитое лицо Джона Грея и пожал плечами.

– Ладно, оставим это на потом… Сынок, а как насчет детального осмотра тела? – Он взглянул на Эллери из-под нависших бровей.

Тот со вздохом заметил:

– Сторонние наблюдатели, всегда видят больше, чем игроки. И если эта цитата кажется тебе неуместной в данной ситуации, папа, то ты не знаешь любимого автора своего родного сына. Действуй!

Глава 7
ТРУП

Инспектор Квин направился туда, где между кроватью и стеклом витрины лежал труп. Подав знак детективу Джонсону, старательно перетряхивающему постельное белье, старик опустился на колени рядом с мертвой женщиной и откинул простыню, которой она была накрыта. Эллери заглянул отцу через плечо, устремив на убитую бесстрастный проницательный взгляд.

Тело лежало в неестественном изогнутом положении: левая рука вытянута, правая – закинута за спину. Голова повернута в профиль, коричневая шляпка без полей съехала на один глаз. Миссис Френч была маленькой, хрупкой женщиной с изящными руками и ногами. В широко открытых глазах застыло ошеломленное выражение. На подбородке темнела засохшая струйка крови.

Одета она была просто и строго, но сами вещи были отличного качества, как того и следовало ожидать от женщины возраста миссис Френч и при ее положении в обществе. На ней было легкое коричневое пальто с лисьим мехом на воротнике и манжетах, светло-коричневое платье из джерси, шелковые чулки и туфли, подобранные точно в тон.

Инспектор поднял голову.

– Заметил грязь на туфлях, Эл? – вполголоса спросил он.

Эллери кивнул и сказал:

– Для того чтобы это заметить, не требуется обладать сверхъестественной наблюдательностью. Вчера весь день шел дождь, вот леди и испачкала свои красивые ножки. Грязь заметна даже на шляпке… Да, папа, вчера миссис Френч побывала под дождем, но все равно это еще ровным счетом ничего не значит.

– Почему же? – удивился старик, осторожно отгибая воротник пальто.

– Потому что она могла испачкать туфли и шляпу, наступив в лужу на тротуаре около универмага, – ответил Эллери. – Ну и что из того?

Инспектор промолчал. Его рука внезапно скользнула под воротник и вытянула оттуда тонкий шарфик пестрой расцветки.

– Вот, – повертел он в руках невесомую ткань. – Наверное, сбился под пальто, когда она упала с кровати.

Но уже в следующий момент он издал удивленное восклицание: в углу шарфика виднелась шелковая монограмма.

Эллери склонился над плечом отца.

– «М. Ф.», – произнес он и выпрямился, сосредоточенно нахмурившись.

Инспектор обернулся к группе толпившихся в углу директоров, внимательно наблюдавших за каждым его движением. Увидев, что он смотрит на них, все разом виновато потупились.

– Как было имя миссис Френч? – поинтересовался Квин, обращаясь к директорам, и те ответили хором:

– Уинифред!

– Уинифред, стало быть? – пробормотал старик, снова посмотрев на тело и переводя испытующий взгляд серых глаз на Уивера.

– Уинифред… – поддакнул тот, с ужасом глядя на кусок шелка в руке инспектора.

– А ее среднее имя и фамилия?

– Уинифред… Уинифред Марчбенкс Френч, – запинаясь, ответил секретарь.

Инспектор снова кивнул, поднялся и подошел к Сайресу Френчу, следившему за ним непонимающим взглядом.

– Мистер Френч… – Квин осторожно потряс миллионера за плечо. – Мистер Френч, это шарф вашей жены? – Он поднес шарф к глазам Френча. – Сэр, вы меня понимаете? Этот шарф принадлежал вашей жене?

– Что?.. Дайте взглянуть.

Старик, словно безумный, вырвал шарф у инспектора, разгладил его дрожащими пальцами, взглянул на монограмму и снова откинулся в кресле.

– Ну так как, мистер Френч? – настаивал инспектор, забирая у него шарф.

– Нет, – послышался безжизненный вздох.

Инспектор повернулся к молчащей группе.

– Может кто-нибудь опознать этот шарф? – осведомился он, поднимая шарф высоко над головой.

Ответа не последовало. Инспектор повторил вопрос, глядя на каждого по очереди. Уэстли Уивер отвел глаза.

– Без глупостей, молодой человек! – проворчал инспектор, хватая секретаря за рукав. – Что означают инициалы «М. Ф.» – Мэрион Френч?

Уивер натужно сглотнул и жалобно посмотрел на Эллери, ответившего ему сочувственным взглядом, а затем покосился на старого Сайреса Френча, который что-то бормотал себе под нос.

– Вы не имеете права ее подозревать! – закричал секретарь, вырываясь из цепких рук инспектора. – Это абсурд! Она слишком прекрасна, слишком молода, слишком…

– Мэрион Френч… – Инспектор повернулся к Джону Грею: – Насколько я понял из слов мистера Уивера, она дочь мистера Френча?

Грей мрачно кивнул. Сайрес Френч внезапно попытался приподняться и хрипло воскликнул:

– Боже мой, нет! Только не Мэрион!

Его глаза странно заблестели, когда Грей и Марчбенкс, стоявшие поблизости, бросились его поддержать. Взрыв эмоций быстро прошел, и Френч обессиленно рухнул в кресло.

Инспектор Квин молча возобновил осмотр трупа. Эллери, наблюдая за маленькой драмой, переводил внимательный взгляд с одного лица на другое. Ободряюще посмотрев на несчастного Уивера, он поднял с пола какой-то предмет, едва различимый под измятой юбкой мертвой женщины.

Это была маленькая сумочка из коричневой замши с инициалами «У. М. Ф.». Присев на краешек кровати, Эллери открыл сумочку и начал раскладывать рядом с собой ее содержимое – маленький кошелек, золотой несессер, кружевной носовой платок, золотой футляр с картами – все с инициалами «У. М. Ф.» – и, наконец, серебряный футлярчик с губной помадой.

Инспектор поднял голову.

– Что там у тебя? – резко осведомился он.

– Сумочка покойной, – отозвался Эллери. – Хочешь взглянуть?

– Хочу ли я?.. – Инспектор сердито уставился на сына. – Иногда, Эллери, ты просто испытываешь мое терпение!

Улыбнувшись, Эллери передал ему сумочку. Старик быстро оглядел ее со всех сторон и перебрал разложенные на кровати предметы.

– Не вижу ничего интересного, – брезгливо поморщился он.

– Вот как? – удивился Эллери.

– Что ты имеешь в виду? – спросил у него отец, изменив тон и снова осматривая содержимое сумочки. – Кошелек, несессер, платок, карты, помада – что в этом интересного?

Эллери огляделся вокруг, встав так, чтобы никто из присутствующих не смог увидеть лежащие на кровати безделушки. Подняв помаду, он протянул ее отцу. Старик осторожно взял ее и внезапно вскрикнул.

– Вот именно «К», – пробормотал Эллери. – Что ты об этом думаешь?

На колпачке футлярчика с помадой был выгравирован инициал «К». Какое-то время инспектор удивленно разглядывал находку, а затем обернулся, словно собираясь задать вопрос присутствующим. Однако Эллери жестом остановил его и забрал помаду. Отвернув колпачок с инициалом, он покрутил корпус, пока красная паста не показалась над отверстием патрона. Эллери посмотрел на лицо мертвой женщины, и его взгляд прояснился.

– Взгляни-ка вот на это, папа, – сказал он вполголоса, опускаясь на колени рядом с отцом, спиной к остальным, и протягивая ему помаду.

Старик озадаченно посмотрел на нее.

– Думаешь, она отравлена? – спросил он. – Но как ты мог догадаться об этом без анализа?

– Нет-нет! – тихо возразил Эллери. – Я имею в виду цвет, папа!

Лицо инспектора просветлело. Он перевел взгляд с помады на губы покойной. Очевидный факт бросался в глаза – губы подкрашены не той помадой, что находилась в руке у Эллери. Они имели розоватый оттенок, в то время как помада в тюбике была темно-красной.

– Дай-ка взглянуть, Эл! – попросил инспектор. Он взял открытую помаду и слегка мазнул ею по лицу мертвой женщины. – Цвет и в самом деле другой, – пробормотал старик, вытирая пятно уголком простыни. – Но все равно я не понимаю…

– Значит, должна быть и другая помада, – заметил Эллери, вставая.

Инспектор снова начал рыться в сумочке. Не обнаружив никаких признаков другой помады, он подошел к детективу Джонсону:

– Найдено что-нибудь в кровати или в нише стены, Джонсон?

– Нет, сэр.

– А губная помада?

– Нет.

– Пигготт! Хессе! Флинт!

Три детектива прекратили обыск и подошли к инспектору. Тот повторил вопрос, и снова ответ оказался отрицательным. Детективы тоже не нашли в витрине никаких посторонних предметов.

– Краутер здесь? Краутер!

Детектив универмага поспешно подошел.

– Я выглянул посмотреть, что делается в магазине, – сообщил он, хотя у него и не требовали объяснений. – Все в порядке – мои люди сработали профессионально… Чем я могу быть вам полезен, инспектор?

– Когда вы обнаружили тело, вы не заметили здесь губной помады?

– Губной помады? Нет, сэр. А если бы заметил, то не тронул бы. Я всех предупредил, чтобы ни к чему не прикасались, инспектор!

– Мистер Лавери!

Подошел француз и тоже сказал, что не видел помады. Может, негритянка?..

– Едва ли. Пигготт, пошли кого-нибудь в медпункт узнать, не видела ли Дайана Джонсон помаду. – Инспектор, нахмурившись, обернулся к Эллери: – Как ты думаешь, Эл, мог кто-нибудь стянуть эту чертову помаду?

Тот улыбнулся:

– «У честного труда прекрасное лицо», – говаривал старый Томас Деккер. Но, боюсь, папа, что твои усилия по поиску злоумышленника, похитившего помаду, тщетны. Я мог бы предположить…

– Что ты имеешь в виду, Эллери? – простонал инспектор. – Где же тогда может быть помада, если ее никто не брал?

– Мы дойдем до этого в свое время, – невозмутимо пообещал Эллери. – А пока взгляни еще раз на губы этой несчастной. Не видишь ничего интересного, кроме помады?

– Что? – Инспектор уставился на труп, загребая щедрую понюшку из своей любимой табакерки. – Нет, ничего… Черт побери! – внезапно пробормотал он. – Она же не докрасила губы!

– Вот именно! – Эллери покрутил пенсне на пальце. – Я сразу же отметил этот феномен. Какое удивительное стечение обстоятельств могло вынудить довольно привлекательную женщину оставить губы накрашенными только наполовину?

Он задумался, не сводя взгляда с губ покойной. На верхней губе виднелись два розовых штриха нерастушеванной помады, а на нижней – только один по центру. Участки, не тронутые помадой, имели синюшный оттенок.

Инспектор устало провел рукой по лбу, когда в витрину снова вернулся Пигготт.

– Ну что там?

– Темнокожая девица грохнулась в обморок, – доложил детектив, – сразу же, как только труп свалился с кровати. Она вообще ничего не видела, а уж тем более губной помады.

Инспектор Квин молча накрыл труп простыней.