Текст книги "Трафарет вечности (СИ)"

Автор книги: Элла Аникина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23.

    Федор медленно приходил в себя. Несколько раз он «выплывал», но снова проваливался в беспамятство. Наконец он очнулся окончательно. Особой радости, к сожалению, это ему не принесло. Он лежал на узкой и короткой для него больничной койке, крепко связанный по рукам и ногам.

    Сзади него раздался шорох и низкий, хрипловатый голос спросил:

    – Дать Вам воды?

    Федор повернул голову, но никого не увидел. Его собеседник стоял позади кровати, совершенно невидимый.

    – C кем я говорю? – спросил Федор.

    К его губам приблизилась рука, держащая стакан воды. Врач, хотя и смертельно хотел пить, молча покачал головой.

    – Вы напрасно стоите за моей спиной. Я вас узнал, – он действительно узнал Кирилла Костромина.

    – Узнали меня? Хорошо. Пейте, вам станет легче, – Кирилл если и удивился, то ничем не выдал удивления.

    Федор вновь покачал головой и поморщился от накатившей дурноты.

    – Напрасно играете в героя. Гордость считается грехом, кажется даже смертным... Вы думаете, я хочу отравить Вас? – спросил Костромин.

    – Вы тогда спасли мне жизнь в гробнице. Зачем я нужен Вам сейчас?

    – Хм... Вы задаете много вопросов, но все по порядку.

    Кирилл встал так, что бы Федор мог его видеть. С Кириллом произошли значительные изменения – он осунулся, похудел, цвет лица стал землистым, а глаза глубоко ввалились.

    – Я знаю, кто Вы... Кирилл Андреевич... Точнее, кем Вы стали, – сказал Федор.

    Федор с удивлением разглядывал Кирилла. Кирилл тоже долго разглядывал плененного соперника. Мужчины встретились глазами. Кирилл, не выдержав взгляда Федора, решил начать разговор снова.

    – Очень хорошо.... Тогда, может быть, нам легче будет достичь взаимопонимания...

    – Взаимопонимание.... Давайте достигнем, – доброжелательно промолвил Федор.

    – С чего начнем? – осторожно начал Кирилл, не ожидавший такой легкой уступки.

    – С главного.

    – Что же Вы понимаете главным?

    – Я понимаю так – Вы похитили возлюбленную моего друга, что вы с ней сделали? – Федор говорил со спокойной уверенностью, которую вовсе не ощущал.

    На самом деле он испытывал чувства близкие к панике. Все исчезновения покойников за последний месяц стали ему понятны. Столь дурного варианта развития событий он не мог даже предполагать. То, что массовое оживление мертвецов не было спонтанным, Федор понимал уже давно, но что поднятые находятся под началом такого великолепного руководителя... Это было самой плохой новостью.

    Кирилл, услышав вопрос, просто почернел. Все и так было ясно. Это понимали и Федор и Кирилл. Этот вопрос означал не больше и не меньше, чем ясное объявление противостояния.

     – Это было недоразумение. Я отдал приказ... привести Ирину. Они посчитали Славку более привлекательной... нежить... чтоб ее! – Кирилл отвернулся от пристального взгляда Федора, но врач был неумолим.

    – Что вы с ней сделали?!

    – С ней случилось... несчастье. Частично, в этом виноват я. Но не более.

    – Несчастье? Она – вампир. Более того, ей питались чаньши...

    – Чаньши я ненавижу не меньше вашего. К сожалению, я должен был обратиться за помощью. А теперь мне нужна ваша помощь.

    – Даже представляю, какого рода. Вы могли бы обратиться сами ко мне. Но предпочли действовать, как негодяй! Я не буду вам помогать.

    – Мне нужен эликсир жизни.

    – У Вас он уже есть. Ведь вас кто-то воскресил.

    – То, что у меня есть – ужасное зелье, годное только поднимать зомби.

    – Что же, зомби... Лучше, чем чаньши...

    – Оно нужно мне не для поднятия зомби... Сказать, что я умираю, глупо... Я уже умер. Но и это мое существование близится.... Не знаю к чему! Черт, мне нужен эликсир бессмертия! Я должен остаться в живых.

    – Бессмертие – это нечто большее, чем неспособность умереть, Кирилл Андреевич!

    – Мои собственные слова? Я их помню.

    – Мы можем так препираться целую вечность. Я не буду делать эликсир для вас. Единственное, что радует меня, это то, что Ирина...

    Кирилл рявкнул, приходя в ярость:

    – Не сметь! Не сметь упоминать ее имя! Да что ты знаешь о нас?! Молчать!

    В ярости он выскочил вон из комнаты, оставив беспомощного Федора лежать на кровати. Через некоторое время Кирилл вернулся со стопкой бумаги и ручкой «Parker». Повернувшись к Федору, он сказал абсолютно спокойным, холодным и властным тоном, не терпящим возражений:

    – Вы напишете письмо Кравченко. В этом письме попросите его помочь ему. Изготовить эликсир жизни. И привезти его, куда я укажу.

    – Ничего я не стану писать, – слова Федора тоже стали тверды и остры, как иглы.

    – Вы думаете, что не смогу заставить Вас написать это письмо?

    – Думаю, что не сможете.

    – Знаете, я не стану вас ни заставлять, ни уговаривать. Заставить Вас сделать для меня что-то без применения спецсредств – просто не реально, я знаю. Я понимаю, что даже если прикажу моим тварям порезать Вас на ломтики, Вы предпочтете гордо сдохнуть в мучениях, чем предать друзей и свои идеалы! Хотя, не скрою, мне очень бы хотелось посмотреть на Вас в этот момент... не время. Если хотите умереть, как герой, я предоставлю Вам такую возможность!

    Отвернувшись от пленника, он подошел к маленькому столику у стены, на котором лежали медицинские принадлежности. Взял кювету и скальпель. Подойдя к Федору, он крепко взял его за подбородок и резко повернул ему голову:

    – Не дергайтесь, я не собираюсь Вас убивать.

    Он рассек скальпелем мочку уха Федора, подставил к ранке кювету и подождал, пока кровотечение не остановится.

    – Собственно, вы теперь мне и не нужны, Федор Михайлович. Но на всякий случай... Кузьма может определить по Вашей крови, живы вы или мертвы?

    – Нет. Это заблуждение. Мой друг не телепат, – заставил себя засмеяться Федор.

    Получилось плохо, горло было сухое. На самом деле ни Кузьме, ни Федору не требовалась кровь друг друга, чтобы определить, жив тот или мертв.

    – А вот это мы и проверим. Не подействует, придется предъявить Вашим друзьям более серьезное доказательство...

    – Ну да! Отрежете мне что-нибудь? – тонко улыбнулся Федор.

    – Есть разные способы, но если вы настаиваете,.. отрежем, – пожал плечами Кирилл, – Хотя, на самом деле, есть и более гуманные методы. Все бы вам, врачам, резать...

    Заполнив ручку кровью Федора, он начал писать, сев за столик с инструментами.

    – Послушайте, Федор Михайлович! Вам понравится. «На станции метро „Василеостровская“ вы сможете забрать Федора Михайловича Беляева, если туда с эликсиром жизни 17 июля в 0.55  придет Кузьма Кравченко. Для уверенности в том, что обмен будет честным, он может взять с собой нескольких спутников». Подписываться я не стану, Федор Михайлович, не обессудьте.

    Федор стиснул зубы и с ненавистью посмотрел на Кирилла.

    – По вашему взгляду я вижу, что Вам понравилось. Скоро вы увидите своих друзей.

    Федор, дернувшись, прошипел:

     – Если ты, сволочь, тронешь их хотя бы пальцем!!!

    Кирилл снисходительно улыбнулся:

    – Я обещаю, что, получив эликсир, отпущу Ваших друзей. Слово офицера!

    – Ты не офицер, ты чудовище...

    – Чудовищем меня сделали.., – тут он задумался, что говорить, а что не говорить Федору, затем решил не говорить ничего, – Неважно, какие обстоятельства привели к этому превращению. Важно то, что я не намерен оставаться в этом раздражающем положении.

    – Важно то, что никто не собирается помогать вам в выходе из этого раздражающего положения.

    – Да... Я не сказал. Записка будет доставлена Ирочке. Она прочтет ее первая. Она, конечно же, придет вместе с ними...

    – Этим вы причините ей бессмысленные страдания. Она очень любит вас, а вы... Вы сейчас не на пике красоты и здоровья.

    Метко брошенная стрела сарказма достигла цели. Кирилл изменился в лице – рот превратился в тонкую линию, ноздри затрепетали, прищуренные зеленые глаза потемнели. Несмотря на свои значительные размеры, Кирилл неуловимым кошачьим движением перетек вплотную к кровати, на которой лежал Федор и, согнувшись больше, чем вдвое, вплотную приблизил лицо к лицу Федора:

    – Возможно Вы были правы.... Отрезать... Как насчет отрезать Вам язык?

    Федор, не мигая, смотрел в зеленые глаза своей смерти.

    – Это очень неприятно, умирать связанным, – наконец сказал он, – к тому же Ире нет до меня никакого дела.

    – Убивать Вас я не собираюсь. К тому же есть гораздо более неприятные способы умереть. Есть, к сожалению, ей есть до вас дело.

    – Шпионили? – снова не удержался от шпильки Федор.

    – Проводил разведку на местности, – Кирилл разогнулся, оставив Федора в легком ознобе. До этого момента он не предполагал всей правды своих собственных слов, сказанных Ирине про мужа: «Серьезный человек». Смертельно серьезный.

    Федор вздохнул с облегчением.

    – Я приведу вас на встречу. Советую хорошо себя вести, чтобы Ваши друзья не пострадали, – между тем продолжил Кирилл, не заметивший или сделавший вид, что не заметил вздох облегчения Федора.

    – Как вы узнали, что у меня есть эликсир бессмертия? Что подсказало Вам это? – бесстрашно спросил Федор, ожидая новой вспышки ярости. К его удивлению, Кирилл просто пожал плечами:

    – Немногое. Первое – человек, который должен был умереть, выжил. Второе – перед этим кто-то открывал дверь в Сердце Тьмы. Вот и все. Кого могла пропустить Тьма? Совет Девяти не существует с тех пор, как вы, Федор Михайлович, убили троих его членов. Кроме них – вы, да еще пол дюжины разбросанных по миру существ... Просто?

    – Просто, – механически отозвался Федор, – Слишком просто.., – сказал он задумчиво, – Просто я не верю, что вы способны почувствовать движения Тьмы... И знать что-то про Совет Девяти.., – тут он резко спросил – Кто прислал вам чаньши? Янь-ван? Собственной персоной?

    Кирилл пожал плечами:

    – Союзник. Тактический союзник. Да я Вас ему представлю, позже...

    – Вы же сказали, что отпустите нас?

    – Я это сказал? Я сказал – отпущу Ваших друзей. Не вас. Вы задаете слишком много вопросов. Мне приказать вставить вам кляп? Да, и про Совет. Не забывайте, я служил в разведке. Мы знали о Вас и Кузьме... гораздо больше, чем Вы предполагаете.

    Кирилл с удовлетворением посмотрел на своего поникшего врага и, резко развернувшись, вышел. Федор попытался вырваться, но не смог и, устало вздохнув, закрыл глаза.

    Через несколько часов в комнату, что стала камерой Федора, вошел безмолвный зомби с совершенно мертвыми глазами. Принес поднос с едой, некоторое время рассматривал Федора без малейшего выражения, затем подошел к нему и развязал ему руки. Так же безмолвно вышел.

    Некоторое время Федор был занят, развязывая себе ноги. Ремни были крепкие, и Федор потерял за этим нехитрым, но напряженным занятием немало сил. То, что пальцы тряслись, а в горле пересохло, нисколько процессу не помогало. Наконец он развязал ремень и вытянулся во весь рост. Кровь начала циркулировать по рукам и ногам, причиняя Федору нестерпимую боль. Наконец, кровообращение восстановилось, и Федор смог встать на ноги. Походив по комнате, он подошел к столику, на котором стоял поднос с пластиковой бутылкой воды и пачкой печенья. Пачка была разорвана и, Федор брезгливо поморщился – есть что-то, чего касались руки мертвецов, он не собирался, но, посмотрев внимательнее, он понял, что раскрошенным печеньем на подносе было написано «жди». Он пошевелил поднос, что бы надпись совершенно стерлась, взял бутылку воды, внимательно осмотрел ее, и, не найдя никаких следов того, что бутылку вскрывали, открыл ее, и с жадностью стал пить. Допив воду, сел на постель и принялся ждать.

    Время тянулось медленно, но, наконец, дверь отворилась, и на пороге возник давешний зомби. Он все так же безучастно смотрел впереди себя, но Федору показалось, что нечто шевельнулось в глубине его глаз.

    Беляев встал с постели и подошел к зомби. Тот перевел взгляд на Федора.

    – Ты меня охраняешь?

    Взгляд остался таким же безжизненным.

    – Ты написал?

    Мертвец моргнул. Федор испытал мгновенный приступ тошноты, но справился с ним.

    – Ты поможешь мне?

    Еще одно движение веками.

    – Я тебе верю, – сам не понимая, почему, сказал Федор.

    При этих словах зомби повернулся, как солдат на параде, и вышел из комнаты. Дверь осталась не запертой. Федор несколько секунд оставался в нерешительности, но, затем, глубоко вздохнул и вышел из комнаты, почти нос к носу столкнувшись со своим «проводником», что стоял вплотную к двери. Увидев Федора, он моргнул, повернулся кругом и пошел по коридору. Федор – за ним.

    Пройдя короткий коридор, зомби зашел в пустую комнату, в которой единственным предметом обстановки был вытяжной шкаф. Одним мощным движением, отодвинув громоздкую и тяжелую конструкцию от стены, мертвый человек обнажил здоровенный зев воздуховода, по которому можно было передвигаться вполне свободно, для человека с ростом Федора – согнувшись. Федор подошел к трубе, повернулся к своему спутнику и сказал:

    – Спасибо тебе.

    Зомби моргнул и, с некоторым трудом, опустил и поднял голову, изобразив кивок. Федор тоже кивнул и, согнувшись чуть не вдвое, что бы не задевать плечами за верх воздуховода, вошел внутрь. Труба завибрировала, глухо отзываясь на его шаги. Федор выругался сквозь зубы и пошел осторожнее. После того, как он прошел несколько метров, до его слуха донесся скрип, и стало гораздо темнее. Федор обернулся – вытяжной шкаф стоял на своем месте.

    Почти всю дорогу Федор пытался представить, как выглядел этот человек при жизни, вспомнить его, понять, почему, даже мертвый, он пытался помочь. Так и не сумел. Больше он его никогда не видел.

    Воздуховод полого, но неуклонно шел вверх и Федор, и так понимавший, что находится под землей, убедился в правоте своих догадок. Периодически ему встречались перпендикулярные коридоры – лаборатория была большой. Наконец, Федор услышал монотонный шелест вращающихся турбин, нагнетавших воздух в это, поистине, мертвое королевство. Федор задумался – а зачем им вообще воздух, но тут же выругал сам себя – самое время для размышлений на философские темы.

    Федор осторожно шел по трубе, заглядывая в прорези вентиляционных окошек.

    Лаборатория. Не годится.

    Операционная. Нет.

    Томограф. Богато! Зачем мертвецам физиологическая деятельность?

    Процедурная. Федор остановился, как вкопанный. В процедурной, тоже, к слову, оборудованной по последнему слову техники, находился Кирилл. Федор внимательно смотрел, как Костромин, превозмогая боль, проводил процедуры по частичному восстановлению мышечной ткани. Федор одобрил, как он, очень грамотно, производил манипуляции, не обращая внимания на дискомфорт и, почувствовал уважение к своему противнику. Еще Федор отметил, что ткани, собственно, находились в довольно хорошем состоянии и, то, что Кирилл беспокоился о себе, не доводя себя до критического состояния, врач одобрил.

    Кирилл закончил мучительную процедуру и вышел из кабинета. Федор пошел дальше.

    Туалет. Не то.

    Пост охраны. Да. Четверо охранников. То, что нужно. Федор прошел до следующего воздуховода.

    Коридор. Идеально. Федор вернулся, резким движением выбил заслонку и выпрыгнул на пол.

    На него уставились четыре пары мутных глаз. С этой стороны мертвецы нападения не ожидали. Они, похоже, вообще не ожидали нападения. Один из охранников переглянулся с товарищами и потянулся к телефонной трубке. Федор брезгливо подумал, что живым бы в этой ситуации пояснения не понадобились, и, двинувшись вперед, сломал руку охраннику, желавшему инструкций. Тот отлетел к стене, беззвучно, как тряпичная кукла. Федор еще успел подумать, что у безмолвных противников есть свои преимущества. Но тут на него накинулись все трое одновременно, и некоторое время Федор думать перестал, чтобы не нарушать концентрации боя. Охранники первого поста не были полными зомби и, хоть каждый из них  обладал немалой силой и навыками, противниками для почти тысячелетнего воина они не были. Бой в замкнутом пространстве занял секунды три.

    Уложив их на пол и привязав друг к другу, Федор выглянул в коридор. Увидел электронные датчики движения, тепловые датчики и лазерные форсунки. Сами лазерные лучи, он, конечно же, не увидел. Закрыл глаза. Увидел пересечения световых линий, но очень смутно. Полагаться на остатки прежнего зрения не стоило. С досадой Федор закрыл дверь и, усевшись на один из освободившихся стульев, начал приходить в себя после схватки.

    Когда дыхание вернулось в норму, он внимательно осмотрелся и обнаружил дверь, хорошо замаскированную под решетку вентиляции. Он бы и не понял, что это дверь, если бы не природное любопытство – зачем в комнате два воздуховода? Немного повозившись, он открыл кодовый замок и прошел на пульт управления дверями. Отключить датчики было делом минутным.

    Вернувшись на пост и, вновь приоткрыв дверь, Федор еще раз, очень внимательно, осмотрелся. Дверь на свободу была в пяти метрах от него. Он выскользнул из двери и, осмотревшись еще раз, пошел к выходу.

    Он продвигался очень осторожно, опасаясь еще какой-нибудь ловушки, но все было спокойно. Перед самой дверью Федор снова остановился и просканировал все пространство. Ничего. Он открыл дверь в тамбур и прошел в последний, перед выходом наружу, отрезок коридора.

    В этот момент, метрах в двух от свободы, Федор услышал серию механических щелчков, и не успел он повернуть голову на звук, как на него бесшумно упала тонкая капроновая сетка. Федор начал выбираться из хитрых узлов, мысленно ругая себя, на чем свет стоит, но узлы, кажется, становились только сильнее. Через несколько минут он услышал шаги.

    – Может быть, я смогу Вам помочь? – раздался над ним хрипловатый ехидный голос Костромина.

    – Спасибо, я сам, – сквозь зубы пробормотал Федор.

    – Боюсь, что сами Вы не освободитесь. Это специальная сеть, она еще сильнее затянется от ваших попыток выбраться.

    Федор обессилено опустился на пол.

    – Делайте, что хотите, – Федор повернулся так, что бы видеть Кирилла, хотя бы частично.

    – Хорошо, я распоряжусь, что бы Вас вернули на Ваше место.

    Кирилл ушел, оставив спеленатого Федора лежать на полу в двух шагах от выхода на свободу. Затем Костромин вернулся с двумя вампирами, теми самыми, что поймали Федора в подвале. Его грубо подняли и понесли, перебросив через плечо. Федор даже удивился – он уже решил, что его потащат по полу, позволив сосчитать все пороги и ступеньки, но полковник, видимо, был выше этого.

    Вернув его в комнату, из которой Федор вышел лишь несколько часов назад, Кирилл этим не ограничился. Беляева приковали к его «носильщикам» довольно сложной системой цепей так, что он не мог теперь двигаться самостоятельно.

    – Знаете, Вы заставили меня беспокоиться, – сказал Кирилл, когда процесс «упаковки» Федора был завершен.

    – Почему я не почувствовал ловушку? – риторически спросил Федор.

    – Потому что ее не было, – охотно пояснил Костромин.

    – Чуть яснее объяснить ситуацию Вас не затруднит? – доброжелательно спросил Федор.

    – Нисколько, – улыбнулся Кирилл.

    Если бы кто-то слышал этот разговор, но не видел происходящей сцены, он  бы решил, что беседуют, если не друзья, то старинные приятели – точно. Увы, посмотрев на происходящее, эти иллюзии рассеялись бы, как дым. Федор, скованный по рукам и ногам, сидел на больничной койке, рядом с ним стояли огромные, как горы, вампиры. Перед ними стоял Кирилл Костромин в элегантном сером костюме, темно-сером шелковом галстуке и замшевых перчатках.

      – Ловушки не было. Просто на потолке висела капроновая сеточка. Это ведь не опасно, правда? А висела она на крючках, так что все надежно. Одна тонкость – крючки – биметаллические, от повышения температуры, даже на три десятых градуса – распрямляются.

    Федор не выдержал и засмеялся:

    – Это же просто гениально!

    – Спасибо. Меня не просто так держали на службе.

    – Так это Ваше изобретение?

    – Мое. Ему уже лет семь. Разрабатывали ловушки для экстрасенсов... С ними... с вами, паранормальными, это же просто наказание! Вот и приходилось выкручиваться. Самое надежное – это самое простое. Ну, не смею более утомлять Вас своим присутствием. До завтра, – Кирилл вышел из комнаты. Федор остался наедине с вампирами.

Глава 24.

    Друзья собрались у входа в метро ровно в полночь. Ирина, Кузьма и четверо бывших подчиненных полковника Костромина, его лучшие друзья – Валентин, Константин, Алексей и Николай. Только им и могла Ирина поведать страшную тайну. Узнав в записке почерк мужа и несколько секретных символов, поставленных специально для нее, Ирина за день похудела и осунулась, но глаза ее загорелись тем светом, что никто не видел уже давным-давно.

    Прежде чем войти в смутно освещенный холл станции, Кузя хмуро спросил у Ирины.

    – Ир, может, ты не пойдешь?

    Ирина решительно покачала головой.

    – Я пойду с вами. Я и «Малыша» с собой взяла, – ответила Ирина, показывая Кузьме служебный ОЦ-21.

    Кузя тяжело вздохнул.

    – Ох.... Давай ты просто постоишь в сторонке? Толку от «Малыша»? Там же зомби! Я саблю в двенадцати церквях святил.

    – Посмотрим, Кузьма Петрович.

    Поняв, что спорить бесполезно, Кузя кивнул. Все вместе они вошли в метро и поехали бесконечные пролеты вниз. Сегодня, кажется, длина спуска увеличилась вдвое. Но вот, наконец, они оказались на платформе.

    «Только бы Федька продержался, отчаянная голова! Славушка, Федька!!! Держитесь!» – думал Кузьма.

    – Без десяти час.

    У противоположного конца платформы стояла группа людей. Среди них был и Федор. Почти все они закрывали капюшонами лица. Надо всеми возвышались огромные конвоиры  Федора. Сам Федор был грамотно растянут между двумя своими стражами – от его рук и пояса к ним тянулись стальные цепи. Рот у него был завязан широкой кожаной лентой. Впереди всех стоял Кирилл, в наглухо застегнутом пиджаке со стоячим воротником.

    Увидев, кто стоит с похитителями Федора, Ирина как-то странно всхлипнула и, словно лунатик, пошла вперед:

    – Кирюша...

    Костя ловко схватил ее за талию.

    – Ирина Владимировна! Это уже не Кирилл! – но Ирина, казалось, не слышала его слов. Не имея возможности двинуться навстречу мужу, она вытянула к нему руки и крикнула:

    – Кирилл! Боже мой!

    Кузя стоял, словно громом пораженный.

    – Кирилл Андреевич!

    Кирилл ничем не выдал, что узнал жену или друзей. Взгляд его изумрудно зеленых глаз скользнул по людям, пришедшими с Кузьмой, затем переместился на ведьмака.

    – Прошу Вас, Кузьма Петрович. Я жду. Федор Михайлович – тоже. Ему совершенно не нравятся его конвоиры, и он жаждет избавиться от них, – Федор гневно фыркнул, – О, да! Вчера он практически убежал от нас...

    Кузя, как заводная игрушка, приставными шагами пошел вперед, держа в левой руке сумку. Кирилл внимательно следил за его движением. Когда между ним и Кузей осталось метров десять, он отвел взгляд от сумки, махнув рукой конвоирам Федора, чтобы те подвели его к Кузьме, и посмотрел на жену.

    – Ирочка, сейчас все закончится...

    В этих словах была настоящая любовь и искренняя нежность. Ирина рванулась к нему с такой силой, что вырвалась из рук Константина, но ее тут же поймал Алексей, не давая ей приблизиться к мужу.

    – Отпусти меня, отпусти! – она тщетно попыталась вырываться, но Алексей сжал ее, что было сил, и отошел с ней за спины других.

    – Ирина Петровна, это же какой-то обман!

    Эта сцена привлекла внимание стоящих вокруг Кирилла людей с закрытыми лицами. Они зашевелились, пытаясь увидеть лучше, и у одного из них сполз с головы капюшон. Увидев лицо чудовища, стоящего рядом с Костроминым, Кузя взвыл.

    Красавица Всеслава сильно изменилась после того, как стала вампиром – черты ее лица заострились, глаза воспалились и впали, кожа превратилась в высушенный и ломкий пергамент. От былой красоты не осталось и следа. Не просто вампир, он понял, что она почти уже мумифцировалась.  При виде Кузи ее лицо сложилось в странную гримасу – и только через биение сердца Кузя понял, что это улыбка. Улыбка девушки, увидевшей возлюбленного. Мертвые губы Славки шепотом произнесли его имя.

    «Сволочь!» – ведьмак понимал, что все кончено, что перерождение вряд ли возможно, но отчаяние и любовь сделали свое дело. С дикой, мальчишечьей яростью он посмотрел на Кирилла, затем на скованного друга. Он понимал, что если удастся им с Федькой выйти живыми, они придумают какое-нибудь другое средство для Славки, он все равно заберет ее. Пусть даже такую.

    Он выхватил саблю и двинулся на Кирилла, бросив сумку. От толчка она разорвалась и две колбы и несколько одноразовых шприцов выпали на мраморный пол.

    – Кузьма Петрович! Вы напрасно это сделали, – угрожающе сказал Кирилл и щелкнул пальцами.

    Все двери горизонтального лифта распахнулись и оттуда полезли, как змеи из гнезд, зомби и вампиры. Спутники Кузьмы мгновенно образовали кольцо, в центре которого осталась Ирина.

    Федор с ужасом смотрел, как кольцо вокруг его друзей сужается. Он отчаянно рванулся, но его стражи с ухмылками дернули цепи и он оказался притянутым внатяг за руки, практически распят на цепях между ними. На миг бы сильнее и огры вырвали бы их совсем.

    Кирилл усмехнулся и, расстегнув пиджак, сбросил его на пол, оставшись только в легкой футболке без рукавов. На его руках и шее уже были ясно видны следы расслоек полуразложившейся кожи, проходивших в местах прежних боевых ранений. Выхватив из-за спины клинок – широкий короткий «скифский» меч в форме вытянутого листа, Кирилл легко прыгнул к Кузьме.

    Сталь со звоном скрестилась с железом. Ведьмак сражался со всей силой своего мастерства, молодости и ненависти. Но у Кирилла было преимущество – он был абсолютно спокоен. Он неуклонно теснил молодого противника.

    Федор смотрел на то, как сражаются его друзья, пришедшие в смертельную ловушку ради него, как отчаянно бьется Кузьма, как в ужасе застыла Ирина, не понимая, как могут самые дорогие для нее люди сойтись в смертельном единоборстве, и внутри него разгорался огонь. Чтобы не видеть, как погибают близкие ему люди, Федор закрыл глаза.

    Притертая пробка темного сосуда с эликсиром мудрости повернулась вокруг своей оси и выползла из горлышка. Золотистая жидкость полилась на пол и разлилась пятном странной формы – силуэтом птицы с распростертыми крыльями. Федор обессилено повис на цепях.

    И тут Кирилл, ловко совершив обманное движение, поднырнул под саблю Кузьмы и, крутанув того за запястье, вырвал клинок у него из руки. Кузя отпрыгнул, а Кирилл бросил свой клинок в заплечные ножны и перебросил саблю ведьмака в правую руку.

    – Превосходное оружие. Превосходный выбор. Оружие, убившее своего хозяина, будет служить мне...

    Кирилл широко размахнулся, чтобы пластануть Кузю, клинок начал свое безжалостное движение, как что-то неуловимым для глаза движением оказалось на пути стальной заточенной полосы – Всеслава, как кошка бросилась наперерез смертельному взмаху. Окованный серебром клинок, заговоренный от нежити и освященный в двенадцати церквях, разрезал девушку, как масло. Самый конец сабли проехал по груди Кузи.

    Всеслава вспыхнула, как факел, и через мгновение от нее осталась только горсть пепла. Кузя упал навзничь на каменный пол. «Славушка!» простонал ведьмак и потерял сознание. Кирилл сделал шаг вперед и, в запале, наступил на уже пустую колбу с эликсиром мудрости.

    – Что? Какого...

    Он раздраженно щелкнул пальцами. Его армия замерла. Кольцо Фединых друзей еще не было разомкнуто, хотя вид у них был и потрепанный, кое у кого рубашки были испачканы кровью. Зомби окружали их широким полукольцом, шипели и тянулись к людям, но не смели ослушаться приказа.

     – Столько усилий.... Все в пустую... Федор Михайлович? Вы должны быть рады.... Эй, – взмах руки и изо рта Федора удалили кляп. Федор в отчаянии смотрел на лежащего друга.

    – На что я наступил? Какой-то компонент?

    – Да. Без него не подействует вторая часть, – гладко соврал Федор.

    Кирилл фыркнул:

    – Я предлагаю вам сделку...

    – Вам нечего предложить мне.

    – О! Многое... Я отпущу ваших друзей. Ирочка, конечно, останется со мной... А вы поможете мне выжить...

    – Вы, вероятно, уже давно умерли. Кто оживил Вас, меня не интересует, но с нежитью я не веду переговоров!

    Пронзительным взглядом врач поглядел на бьющуюся и пытавшуюся вырваться Ирину. Понял, что этот порыв совсем не ради него и не ради Кузьки, истекающего кровью.

    – А Кузя? – Кирилл скривил губы в подобии улыбки.

    – Причем здесь Кузя? Вы сказали, что отпустите моих друзей!

    – О... Кузя... Он поднял против меня оружие... За это... Это и есть Ваш самый главный выбор – что я сделаю с ним... Я могу поднять его... Хотя их у меня много... Поднятых. Или я могу... Знаете, что... Он будет охранять Вас... как собака..., – он взялся за плечо ведьмака и приподнял его так, чтобы Федор видел белое от потери крови лицо Кузьмы.

    Федор закрыл глаза и от цепей у него на руках, полыхнуло пламя. За его спиной на мгновение сверкнули золотистые крылья невероятной красоты. И тут эти крылья увидели все. Глаза Федора приобрели нечеловеческий вид. Огонь! Все удивленно застыли. Даже невозмутимый Кирилл. Стражи Федора вспыхнули и превратились в прах. Лишившись опоры, Федор рухнул на колени. Кирилл вновь обрел дар речи:

    – У нас появился герой-одиночка! Вот так и стойте! Вы думаете этим меня испугать? Я могу просто убить его, и не позволю осквернить его прах. Решайте. Решайте! Ну?

    Пришедший на мгновение в себя Кузьма, прорычал:

    – Нежить ты! Нежить!

    Разъяренный Кирилл сделал замах саблей. Увидев неминуемую гибель друга, Федор, собрав все силы, закричал. Это был даже не крик, а высокий, переливчатый звук, клекот орла, усиленный в сотню раз. От чего задрожал потолок, пол, стены станции. От неожиданности Кирилл выпустил Кузьму и тот, опять потеряв сознание, свалился Кириллу под ноги.

    Лужа эликсира, растекшаяся у ноги Кирилла, взвилась в воздух и прильнула к его плечам спине, шее, рукам. В мгновение ока золотистая жидкость впиталась в кожу Кирилла, проникнув в кровь. Мужчина закачался, уронил саблю, поднял руку к лицу, глядя, как впитываются в кожу последние капли золотистой жидкости, и рухнул как подкошенный прямо на Кузьму.

    – Нет! Кирилл! – крик женщины прозвучал на фоне шипевших и перешептывающихся тварей.

    Оттолкнувшись от пола, Федор, все еще стоя на коленях, поднял глаза на всю нечисть, что стояла на перроне, намереваясь броситься на него и его друзей, на бездыханного Кузьку, на ошеломленную Ирину.