Текст книги "Отчаянно ищу Сюзанну (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Мичелс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

“Ваша светлость!” Владелец магазина выпрямился при виде него. “Что я могу предложить вам сегодня утром? Или у вас есть какая-нибудь редкость для меня сегодня? Африканские травы? Чайные листья, которые вы принесли в прошлый визит, заварились довольно необычно.”

Торнвуд подошел к стойке рядом с Генриеттой. – Они произвели желаемый эффект? – Спросил он.

“Да”. Глаза лавочника сверкнули под толстыми стеклами очков. “Действительно. Жена хочет, чтобы я приобрел больше ... для аптекарских исследований, конечно”.

Торнвуд рассмеялся и облокотился на стойку. “Я запомню это, когда в следующий раз отправлюсь в экспедицию. Боюсь, сегодня я с пустыми руками”.

“О? Тогда что я могу для тебя сделать?”

Неужели мужчина совсем забыл, что она здесь? Она прибыла первой, затем вошел Торнвуд, и о ней забыли. Ее челюсти сжались, когда знакомая боль пронзила ее. Торнвуд. Мир тоже был бы лучше без него, но она была здесь не для этого ... Во всяком случае, не во время этого визита.

Он, казалось, не заметил ее пристального взгляда, когда заявил: “Я ищу Дамиану”.

“А, так получилось, что у меня есть кое-что в заднем складе”.

Она откашлялась и поджала губы, чтобы привлечь внимание мужчины. Он больше не будет ее игнорировать.

Он заколебался, бросив взгляд в ее сторону. “Позвольте мне сначала закончить с этой прекрасной леди, если вы не возражаете”.

“Делай то, что должен”. Торнвуд пожал плечами.

“Миледи? Что вам было нужно?”

“Атропин”.

Заметив вопросительный взгляд лавочника, а также повернутую голову Торнвуда, она добавила: “В небольших дозах это успокаивает лихорадку”.

“Я никогда не слышал ничего подобного”. Аптекарь неловко поерзал.

Такая брезгливая. Это была отвратительная черта характера. Иногда в жизни что-то нужно делать, предпринимать действия, и все это ради общего блага. Она вздернула подбородок и посмотрела ему в глаза. “Вы допрашиваете леди с безупречной осанкой?”

“Нет... миледи”.

Он повернулся и начал готовить стеклянный флакон с темно-красным соком, пока она ждала. Почувствовав на себе взгляд Торнвуд, она обернулась. “Да?”

“Вы выглядите знакомо. Не седые волосы или морщины, а ваши глаза. Я видел вас раньше”.

“У меня нет морщин, и мои волосы такие же темно-каштановые, как и всегда!”

Торнвуд поднял руки, сдаваясь. “Не хотел обидеть леди, покупающую яд. Это было бы неразумно ”.

“Я не покупаю яд. Это от лихорадки”.

“Лихорадка”. Он кивнул и снова обратил свое внимание к продавцу, пробормотав: “И они называют меня сумасшедшим”.

“Ваш атропин, миледи”.

“Спасибо”. Она протянула ему несколько монет и повернулась, чтобы выйти из магазина.

Из всех способов, которыми она могла провести свое утро, она не хотела провести еще ни секунды в компании этого мужчины. Он украл бы у нее сына. Она знала это. Она наконец сбежала из больницы и отказывалась снова терять своего драгоценного Холдена. Торнвуд подкидывал ему идеи. Неприятные идеи. Совсем как та девчонка Грин . Но она все исправит. На этот раз у нее все получится. Они с Холденом будут вместе навсегда.

Было почти время обеда. Она направилась вверх по дороги к более оживленной улицы впереди, зная, что ей нужно вернуться, пока ее не хватились. Эти беспокойные слуги постоянно наблюдали за ней, особенно после того, как она украла платье соседки и отправилась на тот бал. Но хорошо, что она ушла, потому что теперь она знала о серьезности положения Холдена. И она справится с этой ситуацией так же, как справилась с поведением Сэма.

Она похлопала по флакону в своей сумочке, успокаиваясь от мягкого звяканья стекла. Это был звук многообещающего будущего. Выйдя на оживленную улицу, она остановила проезжавший мимо экипаж. Холден будет очень доволен, когда ее планы осуществятся. Наконец—то они будут вместе как семья – такими, какими должны были быть всегда.

***

Сью проскользнула за живую изгородь, когда увидела, что ее мать направляется в ее сторону. Выглянув, чтобы убедиться, что та ушла, она увидела, как большая шляпа ее матери с зелеными перьями растворилась в толпе на лужайке Хабернов. Вздохнув с облегчением, она остановилась, наблюдая за вечеринкой из-за кустарника. Сегодня днем в ее голове роилось слишком много мыслей, чтобы пережить встречу с матерью, и она не думала, что ей будет хорошо со случайными знакомыми.

Единственным человеком, к которому сегодня прикован ее взгляд в толпе, был Холден.

Забавно, что она столько времени избегала его только для того, чтобы теперь с трудом найти. Ее ладони в перчатках вспотели, и она на секунду закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Она решила, что сегодня тот самый день. Ее семья была права. Даже если он всего лишь пытался помешать ей заговорить в саду, он не слишком быстро отстранился, когда она замолчала. Или так оно и было? Нет. Она должна оставаться сильной.

Сегодня она расскажет ему правду о бале-маскараде ... и библиотеке. Ей придется многое объяснить, если быть честной. Обмахивая раскрасневшиеся щеки тыльной стороной ладони, она повернулась и врезалась прямо в другую леди. Голубой муслин ее рукава с отворотом прилип к плечу Сью из-за полуденной жары.

На мгновение леди зависла в воздухе, размахивая руками, но еще не падая. Сью, задыхаясь, потянулась, чтобы схватить ее за руку. Девушка отступила на шаг, цепляясь за Сью. Как раз в тот момент, когда Сью подумала, что они обе в конечном итоге упадут на землю, леди выпрямилась.

Ее темные глаза расширились от удивления. Она была сердита? Сью действительно не могла справиться с разгневанной леди сегодня, не сейчас. Ее взгляд скользнул по леди, оценивая ее противника. Ее синее платье свободно висело на плечах, а волосы – темно-каштановые с рыжими прожилками – ниспадали на плечи. Почему она была полуодета, спрятавшись за кустом на вечеринке?  Теперь ей приходится иметь дело с разъяренной полуобнаженной женщиной. Сегодняшний день катился под откос довольно быстро. Но как только эта мысль пришла в голову Сью, молодая женщина начала смеяться.

У нее была кривая улыбка, которая одновременно успокоила Сью и заставила ее насторожиться. Или ее настороженность была вызвана тем, что женщина была полуодета и с растрепанными волосами? Сью огляделась в поисках наполовину одетого мужчины, но никого не увидела.

“О! Ужасно сожалею”. Леди все еще хихикала.

“Я не смотрела, куда иду. Я уверена, что это была моя вина”.

“Ничего страшного. Вы не возражаете?” Она повернулась, показывая Сью обнаженную спину. “Кажется, я не могу дотянуться, чтобы снова надеть это чертово приспособление”.

“Конечно”. Сью потянулась к застежкам женского платья. “Я очень сдержанна, просто чтобы вы знали”.

“Это мило”. Женщина слегка пожала плечами.

На мгновение воцарилась тишина. Проклятая тишина. Сью не могла не заполнить ее словами. “Я даже не спрошу вашего имени”.

“Я – Кэти Мур”.

“Я также не буду спрашивать, как вы сняли платье посреди дневной вечеринки в саду, потому что это действительно не мое дело. Понимаете? Сдержанность это все для меня ”. Сью потянула за ткань на спине Кэти, чтобы закончить работу.

“Мне стало ужасно жарко”.

Жарко? Она так и сказала? Сью вопросительно сморщила нос, глядя в спину Кэти. “Жарко?”

“Да, здесь ужасно, ни малейшего дуновения ветерка. И, хоть убейте, я не понимаю, как вы, леди, носите эти вещи”. Кэти приподняла подол своего дневного платья, как будто оно было заражено какой-то болезнью, прежде чем бросить его обратно на землю. “Мне кажется, я не дышала со вчерашнего дня”.

Сью закончила и отступила в сторону, чтобы заглянуть через повернутое плечо Кэти. “Что вы имеете в виду, говоря "вы, леди’?”

“Вы знаете, девушки, которые предпочитают салоны и разного рода оборки”. Кэти повернулась, говоря это, и махнула рукой в сторону кустов, как будто все они были сделаны из упомянутых оборок.

“Я не одна из этих девушек. И раз мы узнали некоторые подробности друг друга давай. Перейдем на ты.  Кстати, меня зовут Сью”.

“Огромное тебе спасибо, Сью”. Она хлопнула Сью по плечу, отчего та отшатнулась в сторону. “А теперь, если ты меня извинишь, я, пожалуй, попробую найти потайную дверь в конюшню. Ни у кого не было бы такого большого и совершенно расточительного сада, если бы у них не было еще и конюшен”.

“Я не могу сказать, что знаю, где находятся конюшни. Никто не будет скучать по тебе, если ты уйдешь и отправишься в конюшни?”

Кэти изобразила на лице замешательство и покачала головой. “Отец догадается, что я нашла что-то более забавное, чем букет цветов”.

“Оставайся в своем платье, иначе он подумает, что ты нашла что-то слишком забавное”.

“Свежий воздух и возможность вдыхать его?”

“Нет. Я имела в виду ... неважно. Надеюсь, ты найдешь конюшню”.

“Не волнуйся. Я думаю, они где-то недалеко ”.

“Откуда ты знаешь?”

“Я чувствую запах дерьма. Ладно ... Что ж, приятно проведи время ... Ну, знаешь, потягивая пунш или что ты там делаешь в одном из этих заведений ”.

Сью смотрела ей вслед. Она все еще смотрела вслед молодой девушке, когда Холден вышел из-за дальнего угла живой изгороди, кивнув Кэти, когда она проходила мимо.

“Кто это был?” – спросил он, приблизившись к Сью.

“Очень странная леди, но, по-моему, она мне нравится”.

В волосах Холдена блеснуло солнце, когда он подошел ближе. Сегодня он выглядел невероятно красивым. Черт бы его побрал. Почему он должен все так усложнять? У нее пересохло во рту, когда она посмотрела в его зеленые глаза, в уголках которых появились морщинки, когда он улыбнулся ей. Скажи что-нибудь, Сью. Сейчас у тебя есть шанс. Скажи ему. Скажи ему! Она сглотнула и опустила взгляд на его галстук прямо перед собой. Это помогло. “ Холден ...

“Ты была права”.

“В чем?” Она снова посмотрела ему в лицо – что оказалось плохим решением. Она не могла оторвать взгляда от его губ, изогнутых в легкой улыбке. Два дня назад эти губы были прижаты к ее губам. Возьми себя в руки, Сью. Он поцеловал тебя только для того, чтобы заставить замолчать.

“Нигде не видно оркестра”. Плечи его коричневого шерстяного суртука затряслись от его смешка.

Она попыталась засмеяться вместе с ним, но улыбка получилась кривой. О чем он говорил? Она потеряла контроль над разговором. Он все еще наблюдал за ней. Мог ли он прочитать ее беспорядочные мысли? Если бы он мог, у него, безусловно, было бы преимущество перед ней.

“Твоя привычка отказывать мне в танцах?” он добавил с улыбкой. “Сегодня в этом нет необходимости, поскольку танцев нет ... и теперь, когда я объяснил свою шутку, я успешно убрал все очарование из своих слов”. Он отвел взгляд в сторону и покачал головой, прежде чем снова повернуться к ней. “Конечно, ты все равно никогда не находила меня очаровательным, так что, полагаю, это ни к чему”. В его глазах было какое-то необычное выражение. Что это было? Что это значило?

Она смогла лишь нерешительно усмехнуться в ответ, когда посмотрела в эти глаза.

Он прочистил горло, когда она не ответила. “Я заметил несколько минут назад на подносе яблочные тарталетки”.

Она пришла в себя при упоминании еды. Покачав головой и устремив взгляд в зелень кустарника рядом с собой, а не в его проклятые глаза, она возразила: “Яблочный пирог в любой день лучше вальса”.

Он протянул руку, чтобы проводить ее через толпу к буфету, установленному под большим деревом. “Ты не танцевала со мной вальс. Я позорю яблочные пироги”.

 Их танец на маскараде навсегда останется в ее памяти. Ему нужно было знать. Она должна сказать ему сейчас. Однако, когда она открыла рот, все, что она сказала, было: “Это будет зависеть от яблочного пирога, о котором идет речь”.

“Ты меня обижаешь, Сью. Да будет тебе известно, что леди с удовольствием танцуют со мной”.

“Если у тебя есть выбор дам в любом бальном зале, почему ты хочешь танцевать со мной?” Вопрос сорвался с ее губ прежде, чем она смогла его остановить. Это была всего лишь мысль, прежде чем она была выпущена в мир. И как только она появилась, она не могла забрать ее обратно. Она не хотела знать ответ на этот вопрос. Или, может быть, так оно и было, но она не думала, что сможет это вынести. Она отвернулась. Ее рот открылся и закрылся, но теперь из него не вылетело ни слова. Ее проклятый рот!

Он провел рукой по волосам, и она почти услышала его собственное ругательство, произнесенное вполголоса. Или ей это показалось? “Прогуляйся со мной? После яблочных тарталеток, конечно – у нас должны быть приоритеты. Кажется, я видел сад скульптур за дальним углом. Я буду вести себя как идеальный джентльмен, и это не танец, так что не нужно отказывать мне из принципа.”

“Очень хорошо. Мне все равно нужно кое-что с тобой обсудить”. Пока они пробирались сквозь толпу на лужайке, она пыталась успокоиться. Все, что ей нужно было сказать, это “Я Сюзанна”. Насколько это было сложно? Она перевела дыхание и, взглянув на него, увидела, что он наблюдает за ней, улыбка тронула уголки его рта.

“Ты тихая. Ты никогда не бываешь тихой – или почти никогда”.

“Я знаю”. Она прикусила губу. “Мне нужно тебе кое-что сказать”.

“Тогда скажи это. Я знаю, что ты не могла хранить какую-то темную тайну ... не так ли?” Он вопросительно поднял бровь. “Я знаю, ты никогда бы ничего от меня не скрыла”.

“И если бы у меня действительно были такие тайны, о которых ты не подозревал ...”

“Нет причин не говорить мне, Сью. Никогда не было”.

“Я...” Она отвернулась, закусив губу.

“Хм, теперь я заинтригован. Могу я разгадать твой секрет?” В его глазах был загадочный блеск, когда он посмотрел на нее сверху вниз.

“Я не уверена, что ты сможешь”. Она чуть не рассмеялась.

“Это не очень спортивно с твоей стороны”.

Ее сердце бешено колотилось. Наверняка, услышав ее следующее заявление, он догадается, что она говорит правду. Это должно случиться, Сью. Она облизнула губы и сказала: “Ты можешь задать мне два вопроса. Разве не так ведется эта игра? По крайней мере, я так помню”. Жар прилил к ее щекам при воспоминании об их игре в его постели той ночью.

Он сделал паузу, в уголках его глаз появились морщинки, он явно наслаждался ее положением. Затем, когда его губы дрогнули, выражение исчезло, сменившись пронзительным взглядом.

Знает ли он теперь? Понял ли он ее намек? Принесло ли это ей облегчение или еще большее беспокойство – она даже не знала.

Он сверкнул улыбкой и спросил: “Ты тайно продаешь свои работы?”

Она сморщила нос в замешательстве. Ее рисунки? Он не помнил их игру? Неужели он забыл о Сюзанне? Это правда, что он не спрашивал о ней несколько дней. Возможно, только она сейчас помнила ту ночь. Там, где должно было быть облегчение, было только разочарование. Возможно, это было не такое ценное воспоминание для него, как она думала. Она сцепила руки перед собой. Ее произведение искусства. По сравнению с этим этот секрет, казалось, больше не имел значения. “Продаю ли я тайно свои работы? Да, да, продаю”.

“Хa! Я был прав. Ты подписываешь контракт на свою работу, не так ли?”

“Да, но ... подожди… Как ты узнал? Полагаю, мне не следует удивляться. Я знала, что ты коллекционировал мои картины. Я просто подумала… Это был альбом для рисования? Я что-то подписывала?”

“Нет, это поразило меня, когда я проходил мимо одной из твоих картин сегодня утром. В них было явное сходство, фамильярность”.

Ирония в том, что он мог связать ее с ее произведениями искусства, но не с женщиной, с которой он находился в своей постели две недели назад, не ускользнула от нее. Возможно, он ее больше не помнил, но она помнила его. Секреты, всегда так много секретов. Она покончила с этим – со всем этим. Она собиралась рассказать ему о Сюзанне и заставить его вспомнить ее. “Кстати, о фамильярности ...”

“Я знаю. Нам нужно поговорить о том, что произошло в саду. Это истинная причина, по которой я захотел прогуляться с тобой сегодня. Сью, я надеюсь, ты сможешь простить меня. Когда я поцеловал тебя...”

“Остановись. Мне нужно тебе кое-что сказать. Сейчас. Это важно. О том, кто я такая”.

“Ты художница. Это все, что ты хотела сказать, верно?” Он отвел взгляд, и ей показалось, что она заметила следы смеха, когда он снова повернулся к ней. “Я никому не скажу, если это то, о чем ты беспокоишься. На самом деле я очень рад узнать, что дружу с художником, картины которого коллекционирую. Такое случается не каждый день ”.

“Друзья”, – повторила она. Он видел ее такой? Неужели все это ничего для него не значило? Даже вчера днем?

“Да. Ты мой друг, не так ли? Когда я сказал, что хочу запереть тебя в саду, я имел в виду это лишь отчасти”.

“Ты это серьезно?” Она скрестила руки на груди и уставилась на него.

“Только частично”. Он рассмеялся, забирая два пирожных у проходящего мимо лакея.

“Тогда, я полагаю, мы отчасти друзья”.

Он повернулся к ней и, наклонившись ближе, прошептал: “Могу я купить вторую половину вместе с яблочным пирогом?”

“Возможно”. Она невольно улыбнулась и взяла у него пирог, откусив кусочек. Она должна сказать ему сейчас. Ее возможность таяла; скоро она ее упустит. В конце концов, он считал их всего лишь друзьями, не более того. Какое это имело значение, была ли она Сюзанной? Это был просто еще один секрет.

В любом случае, их поцелуй, казалось, значил для него не так много, как для нее. Друзья. Будут ли они смеяться над этим позже? Или она возненавидит его и он вычеркнет ее из своей жизни? Кусочек яблочного пирога во рту стал горьким, и ей пришлось проглотить его.

“Ты же знаешь, я никогда не упоминал, какие картины коллекционирую. Мне интересно, что ты предположила, что я коллекционирую твои”.

“Ты упоминал об этом однажды. Я уверена в этом”. Она опустила взгляд на маленькую тарелочку в своей руке, сосредоточившись на крошечных розовых розочках, обвивающих край. Он упоминал об этом. Только это было в ночь бала-маскарада. Это твой шанс, Сью. Скажи ему.

“Правда?” – спросил он, откусывая кусочек пирога.

Она подняла глаза в попытке изобразить невинность, проклиная свои нервы. “О, конечно”.

“Когда?” Настойчивый взгляд в его глазах заставил ее сердце учащенно забиться.

Не в первый раз за этот день она задалась вопросом, знает ли он уже ее секреты. Она моргнула. Ее губы приоткрылись. Ей нужно было только произнести эти слова, но признание отказывалось покидать безопасный рот. Вместо этого она сказала: “Я полагаю, у тебя больше нет вопросов”.

“Ты используешь это как оправдание. Почему, Сью?”

“Еще один вопрос. О, смотри, вот и моя мама”.

“Ты сейчас ищешь свою мать?” Он подтолкнул ее локтем, чтобы она отошла в сторону от вечеринки, где они могли продолжить обсуждение. Его пальцы задержались на мгновение дольше, чем было пристойно, согревая ее кожу. “Неужели моя компания настолько ужасна?”

“Да, но мне это, скорее, нравится”. И в этом проблема, закончила она в тишине, взглянув ему в лицо. Ее сердце стучало у нее в ушах.

“Как и я.” Ему, казалось, было не по себе, когда он переминался с ноги на ногу. “Сью?”

“Да?”

“Причина, по которой я пристаю к тебе с просьбами о танцах – танцах, от которых ты отказываешься, но, тем не менее, танцуешь ...” Его взгляд, казалось, пронизывал ее насквозь. “Мне это нравится”.

“И я отказываю тебе, потому что мне слишком понравился наш танец”, – наконец выпалила она, эмоции захлестнули ее глаза в тот момент, когда она произнесла эти слова. Не плачь, Сью! Ты дурочка!

“Ах, это, должно быть, твой большой секрет… Когда мы танцевали, Сью? Просто скажи, что ты хочешь сказать”.

“Во сне, Холден”. Она шмыгнула носом, сдерживая слезы, и продолжила: “На мне было темно-розовое платье, перевязанное лентами. Видишь ли, я была довольно пьяна ...”

“Сны могут казаться вполне реальными, не так ли? Я пережил ту же необъяснимую фантазию. Продолжай ”.

Он не понял. Он подумал, что она дразнится. Как она могла объяснить? “Той ночью в твоей спальне...” – попыталась уточнить она, – “это была я”. Последние слова она произнесла вслух или только мысленно?

Его лицо было непроницаемым. Как раз в этот момент подошла ее мать, толкая Эванджелину перед Сью, как призового пони на празднике урожая. Ее шанс пришел и она его упустила. Она потерпела неудачу. Почему она была способна сказать все на свете, кроме того, что нужно было сказать? Или она и так сказала слишком много?

***

“Да, погода сегодня теплая”, – согласился Холден с Эванджелиной, обшаривая взглядом сад в поисках сестры девушки.

Когда он вел Эванджелину мимо ряда роз, он заметил Сью, стоявшую у стола, уставленного едой. Ее пальцы замерли над вазой с шоколадными конфетами, когда она делала свой выбор. Она поднесла конфету к губам и отправила в рот.

“Я надеюсь, погода немного остынет, не так ли?” Эванджелина сказала рядом с ним.

“Я полагаю”. Он вытянул шею, чтобы через толпящихся на лужайке людей еще раз взглянуть на Сью. Наконец, он заметил ее. Она лакомилась сладким, в то время как довольный блеск наполнил ее глаза – глаза цвета осенних листьев. Он снова удивился, как он мог быть таким тупым, чтобы не видеть, кто она на самом деле. И теперь он был пойман в ловушку, прогуливаясь по этому саду с ее сестрой, когда Сью всего несколько минут назад почти признала, что она Сюзанна. “Черт бы все побрал”.

“Я знаю. Я тоже нахожу солнце сегодня довольно ярким. И посмотрите на мою сестру ... поднимающую лицо к солнцу и позволяющую себе загореть или, что еще хуже, покрыться веснушками. Что с ней можно сделать? Эванджелина рассмеялась.

“Я обнаружил, что задаюсь тем же вопросом”. Когда они подошли ближе, он заметил выбившуюся прядь волос Сью, развевающуюся на ветру, как флаг, возвещающий о прибытии Сюзанны. “Полированное золото”, – пробормотал он себе под нос.

Сью все это время была права – он был слеп. “Черт возьми”.

“Прошу прощение?”

“Я с такого расстояния ... с трудом могу сказать ... есть ли веснушки у вашей сестры”.

“Я не верю, что у нее есть. Я знаю, что у меня их нет. Мама говорит, что они – признак жизни, прожитой в грязи”.

“А она?” Какой бы оскорбительный комментарий ни последовал дальше, Холден не знал. Он был слишком сосредоточен на собственной глупости, когда дело касалось сестры девушки. Он был так сосредоточен на завершении того, что начал с Сюзанной, что упустил из виду то, что смотрело ему прямо в лицо – Сью.

“Разве это не звучит прекрасно, милорд?”

“Что? О да, действительно”.

“Идеально! Мама будет очень довольна, когда увидит, что мы будем сидеть вместе”.

“Когда?”

“Ужин на мероприятии в Амберстолле? Вы сказали...”

“О, да. Это”. На что он согласился? Он не слушал ни слова из того, что говорила девчонка.

“Это”. Эванджелина захихикала и ударила его веером по руке. “Вы действительно хорошо пошутили, милорд”.

“Так мне говорили некоторые. Тогда, полагаю, увидимся в Амберстолле”.

“Что это?” – перебила ее мать. “Договорились снова увидеться? И всего после одной прогулки по саду”. Она в волнении всплеснула руками. “Это не займет много времени, не так ли, лорд Стилингз?”

“Полагаю, что нет, если кто-то предпочитает шагать, а не прогуливаться. Это можно сделать довольно эффективно ”.

“О, лорд Стилингз, ваше остроумие нельзя недооценивать”.

Черт, вот и началось хихиканье. Он ненавидел это хихиканье. Сью никогда не хихикала. Ее смех был похож на… Он вздохнул. Капли дождя падают на металл. Как он мог быть настолько глуп, чтобы не видеть правду прямо перед собой?

“Вы меня извините?” Ему нужно было поговорить со Сью – сейчас.

“Конечно, милорд. Я с нетерпением жду, когда мы снова увидимся”.

“Я тоже”, – сказал он, не отводя глаз от Сью. Она больше не выскользнет из его объятий. Не сегодня.

Он пробрался сквозь толпу, приближаясь к ее месту под деревом. Он наблюдал, как она отправила в рот еще одну конфету, затем опустила взгляд на свою перчатку, теперь испачканную растопленным шоколадом. Она изобразила беспокойство на лице, посмотрев в сторону, прежде чем ее язык выскользнул изо рта для быстрого облизывания. Она все еще потирала кончики пальцев, когда он подошел к ней.

“Если это не краска, то шоколад”.

“О, Холден. Ты видел? Я…” Румянец разлился по ее шее.

“В последнее время я довольно много вижу, и, должен признать, мне это нравится. Мы так и не добрались до сада скульптур”. Он протянул руку. С чего ему начать? Он так и не принес извинений, а затем попытался сохранить связь с леди, перед которой раньше был в долгу. Все это было в новинку. Они прошли через калитку в маленький сад, отмеченный херувимами, восседавшими на колоннах.

“Холден, ранее я кое-что сказала. Ну, я совершенно уверена, что немного сболтнула лишнего, к чему, я знаю, склонна, но я сказала кое-что конкретное. Во всяком случае, я думаю, что сказала. Я думаю, что сегодня перегрелась на солнце, потому что не могу вспомнить, действительно ли я сказала то, что хотела сказать. Но знай, что моим намерением было сказать это. ”

“Ясно”. Он начал смеяться против своей воли.

“Ты смеешься”. Ее голова склонилась набок, когда она посмотрела на него. “Ты способен когда-нибудь быть серьезным?”

“Только когда проигрываю в карты и целуюсь с дамами”.

“И то, и другое, я уверена, ты часто делаешь”.

“Я неплохо играю в карты, да будет тебе известно”.

“А дамы?”

“Я и в этом неплохо разбираюсь”.

Она бросила на него раздраженный взгляд.

“Я вижу, ты по-прежнему не убеждена”. Он повернулся, чтобы встретиться с ней взглядом, провел пальцами по ее подбородку, прежде чем опустить руку. “Я признаю, что испытываю некоторые сожаления, когда дело касается тебя, Сью”.

Она отстранилась от него, как будто ее ударили. “Это из-за поцелуя в саду, не так ли? Все остальное – просто слова, и, как ты сказал, мы друзья. Хорошие друзья. На самом деле, это все, что могло быть. Ты сожалеешь об этом. Все в порядке. Полагаю, я тоже сожалею об этом. "Она отвернулась и посмотрела в другой конец сада.

Это правда? Она всего лишь хотела его дружбы? Никогда еще он так не ненавидел собственные слова. Он имел в виду, что сожалеет, что не заметил ее на балу-маскараде. Должен ли он держать информацию о своей оплошности при себе и позволить ей обрести счастье без него? Продолжать дружить? И ничего больше? Его грудь сжалась.

Она найдет какого-нибудь другого джентльмена. Она выйдет замуж и родит детей. Что-то внутри него оборвалось. Он наконец нашел ее. Она принадлежала ему. Он провел рукой по волосам и раздраженно выдохнул, прежде чем снова посмотреть в ее сторону. “ Правда? Ты жалеешь, что поцеловала меня?"

Он наблюдал за ней, но ее глаза были устремлены на мраморную статую дамы перед ними, ничего не выражая.

“Конечно”, – выдавила она сквозь сжатые челюсти, прежде чем замолчать, когда обогнула статую, уставившись на белую ткань, ниспадающую с плеча леди.

“Я не знаю как мы дошли до этого”, – заявил он, следуя за ней вокруг статуи.

“Что?” Ее голова резко повернулась, когда она посмотрела на него.

“Поцелуй был не тем, что я хотел обсудить с тобой. Я не жалею, что поцеловал тебя. Я сожалею только об одном поцелуе в своей жизни, и тот был результатом вызова, когда мне было шестнадцать. Она укусила меня.”

“Возможно, я попробую это в следующий раз”.

“Теперь ты предполагаешь, что следующий раз будет?” поддразнил он. “Всего минуту назад ты пожалела, что поцеловала меня. Моя гордость вполне может быть уязвлена, Сью. Неужели у тебя нет сострадания? И откуда ты знаешь, что я, повеса, еще не готов перейти к следующему завоеванию? Я мог бы ввести правило о многократных поцелуях с дамой.”

“Мне кажется, твоя гордость не пострадала”. Ее лицо исказилось от недоверия. “И у тебя нет такого правила”.

“Разве нет?” Он подошел ближе и понизил голос. “И откуда ты это знаешь, Сью?" Что, если ... Я просто не могу выносить дам, которые настолько навязчивы, что идут за мной в темную библиотеку на балу, например, чтобы завязать со мной отношения?”

“Я бы никогда не последовала за тобой в такое тайное место”. Ее взгляд опустился к ее ногам, руки скрутились узлом на талии. “Не говоря уже о том, что если бы я действительно пошла в такое место, то только потому, что меня заманили туда под ложным предлогом”.

“Но ты бы никогда не сделала что-то настолько ... скандальное. Правда, Сью?” Он склонил голову набок, пытаясь разглядеть ее лицо. “Ты, Сью Грин, никогда бы не оказалась в моей постели посреди бала, на который у тебя не было приглашения”. Ему нужно было увидеть ее лицо. Он приподнял ее подбородок легким прикосновением, пока их глаза не встретились. “ Не так ли, Сью?  Однако поцелуй на садовой скамейке – это допустимо.  Да?

Ее глаза были настороженными, когда она смотрела на него. “Холден...”

Ему нравилось, как двигались ее губы, когда она произносила его имя, словно каждым слогом прося о поцелуе. Он скользнул рукой по ее щеке. “Да, Сью? Или мне следует сказать Сюзанна?”

Она прерывисто вздохнула, прежде чем заговорить. “О том, что ты не хочешь больше никаких секретов ...”

“Думаю, для этого случая я сделаю исключение”.

В теплом послеполуденном воздухе раздался характерный звук откашливающейся светской дамы. “Лорд Стилингз, вы, должно быть, заблудились в этом саду с такими угнетающими скульптурами”. Презрение звучало в голосе матери Сью, когда она подошла ближе.

Его рука отпустила Сью, но он не мог отвести взгляд. Их взгляды встретились, когда вызов встретился со страхом и обернулся желанием. Ему нужно было уйти. В конце концов, ее мать была здесь – ее настроенная на брак мать. Он отступил на шаг с натянутой улыбкой. “Если вы извините меня, леди, я должен идти. Мисс Грин, я с нетерпением жду вашего отказа от моего танца. Поклонившись, он ушел, не оглянувшись.

Двенадцать

Он знал. От неровного дыхания Сью запотело окно кареты, когда она смотрела на здания, мимо которых они проезжали. Он знал о бале-маскараде и библиотеке; он знал, что ее кузины солгали, чтобы спрятать ее. Но что все это значило? Ей нужно было поговорить с ним, объяснить. Или, возможно, это ему нужно было объясниться. Она больше не могла уследить за этим. Все с Холденом стало таким чертовски сложным.

“Я очень доволен твоими сегодняшними успехами, Эванджелина. Лорд Стилингз, безусловно, трудная добыча, но тебе это удалось”.

Голова Сью закружилась с такой скоростью, что боль пронзила шею. “Что случилось?”

“Лорд Стилингз попросил меня поужинать с ним на мероприятии в Амберштоле. Мама вполне счастлива ”.

“А как же твое счастье, Эви? Ты счастлива?” Сью изучающе посмотрела на сестру.

“Конечно, она счастлива, Сью. Не говори глупостей”.

“Глупо ли интересоваться счастьем моей сестры? Я полагаю, да. Обедая с таким джентльменом, как лорд Стилингс, она, должно быть, в восторге ”.

Эванджелина перевела на нее обеспокоенный взгляд. “Сью...”

“Я не совсем уверена, когда он нашел сегодня время, чтобы спросить тебя. Ты, конечно, быстро со всем справляешься, не так ли?”

“Действительно”, – похвасталась ее мать.

Холден и Эванджелина сейчас будут сидеть вместе за ужином. Их имена назовут все присутствующие матроны. А Сью будет наблюдать, как делала всегда. Когда он это устроил? Только что она надеялась на собственное счастье, а в следующую минуту ее сестра снова украла его.