Текст книги "Мятежный наследник (ЛП)"
Автор книги: Элизабет Мичелс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
“Я полагаю, вы получили необходимую вам инвестиционную и финансовую информацию”.
“Как ты...”
“Знание Диллсворта об инвестициях вряд ли является секретом. И его текущие активы указывают на то, как вы могли бы заручиться его поддержкой. Однако, если вам понадобится что-нибудь еще, Брайс может забрать это, не вламываясь в дом этого человека.”
“Это не составило труда”, – ответил Эш с усмешкой. "Эванджелина", – повторил он про себя. По крайней мере, он узнал – и поклялся запомнить – ее имя. Несмотря на все промахи, ради этого стоило рискнуть пойти в комнату для прислуги. Этот поцелуй отвлек его на остаток вечера.
Кого он обманывал? Было утро, а он все еще думал об этом.
“Чтобы внести ясность, Диллсворт должен быть вовлечен в ваши дела здесь лишь в минимальной степени, только в той мере, в какой это абсолютно необходимо”. Сент-Джеймс кивнул лакею, и перед ним поставили чайный сервиз, в то время как Эш принял свой бокал ликера. “В этих стенах уже было достаточно драк, и без того, чтобы ты обманывал отца члена клуба”.
“Ты считаешь меня мошенником? Сент-Джеймс, ты меня обижаешь”. Эш сделал глоток своего напитка, позволяя ему остудить свои конечности. Если бы он был честен в своих планах, находясь в городе, – чего он не сделал, – Сент-Джеймс знал бы, что Эш лишь поверхностно оценивает богатство любого человека. Он никогда не смог бы отнять у семьи все, как это сделал Райтуорт. Конечно, исключением из этого правила был бы сам Райтуорт. Эш планировал забрать у этого человека все – вплоть до последней короны. Он с ухмылкой откинулся на спинку стула, вытянув ноги под столом. “Я всего лишь разносчик будущего, поставщик надежды и предназначения”.
Сент-Джеймс бросил на него быстрый взгляд, наливая чай. “ Как долго ты работал над последней частью?
“Поездка в карете в Лондон”.
“Тебе следовало проехать немного дольше”.
“Хммм ... слишком много? Я поработаю над этим. Мне нужно, чтобы все было готово к следующему дню, если я собираюсь начать завтра вечером”.
“Без документации, без прототипа? Твои слова заведут тебя слишком далеко”.
“Сейчас 1817 год, Сент-Джеймс. Будущее! Эти люди могут либо бояться перемен, либо извлекать из них выгоду”. Он наклонился вперед, махнув рукой сквозь пар, поднимавшийся от чая мужчины. “Steam – это повсюду вокруг нас. И в будущем он будет доминировать. Скоро он преобразит каждый дом. Инвестиции в steam – это инвестиции в завтрашний день ”.
“Это убедит джентльменов выделить вам инвестиционные фонды?”
Эш поднял чайник со стола и заставил больше пара выходить из горшка. “Это произойдет, если они будут опасаться за безопасность своих поместий и средств к существованию”.
“Для того, чтобы это сработало, тебе нужно нечто большее, чем немного пара”, – ответил Сент-Джеймс. “И будь добр, поставь мой чайник обратно на стол. Так получилось, что я его люблю”.
Эш положил фарфоровый сервиз с розовыми цветами обратно на стол и закатил глаза. Последние семь лет он ни перед кем не отчитывался, а до этого не умел хорошо слушать. Было ли ошибкой вступление в ряды Запасных наследников? Он проглотил реплику, которая вертелась у него на языке, вместе с виски.
“Ты знал, чего я добивался, когда пригласил меня сюда”, – сказал Эш после долгой минуты молчания.
“Мой долг – обеспечить успех всех начинаний Запасных – успех, выходящий за рамки уничтожения одного лорда в городе. Если кончина лорда Райтуорта – единственное, что вас интересует, то, во что бы то ни стало, угостите его чашкой горячего чая и поговорите о надежде на будущее. Я уверен, что он одумается. ”
“Послушай, Сент-Джеймс, ты можешь либо участвовать, либо я продолжу без тебя и Запасных Наследников”.
“Я не помешал?” Гигант в ярко-синем пальто, выглядящий несколько знакомо, опустился на свободный стул за их столом, не дожидаясь ответа на свой вопрос. “Я провела адскую ночь, пытаясь догнать какого-то джентльмена, устроившего скандал на балу у моей семьи”. Он откинул свою белокурую голову назад и закрыл глаза, подняв руку, чтобы подать знак выпить, не глядя, заметили ли это.
“Преследовал этого человека по улицам, пока не потерял его след, и мне даже не сказали, что он сделал. Я не против немного побегать за запасными, но когда приказ исходит от моего отца, ты знаешь, как это может раздражать. И в конце концов я потерял ублюдка. Конечно, это было, когда я столкнулся с Харриетт. Ты помнишь Харриетт, Сент-Джеймс. Уже рассвело, прежде чем я смог убрать ее когти со своего ...
“Брайс”, – сказал Сент-Джеймс, пытаясь привлечь внимание мужчины. “Брайс”.
Брайс открыл глаза и впервые оглядел сидящих за столом. “Кто ты, черт возьми, такой?” – спросил он Эша.
“Лорд Кросби, поставщик будущего, а будущее – это пар”, – предложил Эш, поднимая свой бокал в знак приветствия.
“Все еще нужно поработать”, – пробормотал Сент-Джеймс.
Брайс перевел взгляд с Эша на Сент-Джеймса и обратно. “Черт возьми. Ты был тем человеком, за которым я гонялся прошлой ночью. Сент-Джеймс, ты мог бы упомянуть об операции с запасными частями, которая происходила на балу у моей семьи. Не говоря уже о том, какого дьявола вчера вечером на балу у моей семьи что-то происходило. Я думал, мы договорились, что этого не должно было случиться после того инцидента несколько лет назад с ...
“Успокойся, Брайс. Кросби здесь не знал о твоей принадлежности, иначе он бы вовлек тебя. Не так ли, Кросби?”
“Конечно, приятель”, – сказал Эш, зная, что было бы легче привлечь отца этого человека на свою сторону, если бы Эш заручился его помощью. Не говоря уже о том, что участие Брайса сэкономило бы ему некоторые усилия. Что касается прошлой ночи, Эш ни о чем не сожалел. Если бы он не пошел на бал к Диллсвортам, он бы никогда больше не увидел Эванджелину. Ha! Он все еще помнил ее имя. “Я не хочу нарушать равновесие вещей, ведь я только что прибыл и все такое”.
“Кросби, не так ли?” Спросил Брайс.
“Так и есть”, – сказал Эш с усмешкой. “Знаешь, у меня наверху есть целебное тонизирующее средство, которое заставит прошлую ночь практически исчезнуть из твоей памяти”. Произнося это, он взмахнул рукой – манерность, которую перенял у гадалки в прошлом году. Людям, казалось, понравился драматизм, который это придало его словам.
“А ты?” Спросил Брайс, отпивая из своего бокала.
“Нет, но тонизирующий напиток напоит тебя до такой степени, что ты перестанешь так сильно переживать из-за воспоминаний”.
“Он мне нравится, Сент-Джеймс”. Брайс от души рассмеялся, отчего задрожали оконные стекла. “Нам бы здесь не помешал кто-нибудь с чувством юмора, после того, как мы терпели твои загадочные взгляды”.
“Приятно знать, что я не единственный, кто удостоился этого взгляда”, – сказал Эш.
Брайс наклонился ближе, хотя и не пытался понизить голос. “Ты не спрашивал его о доме, не так ли? Он вообще не любит говорить об этом. Замолкает крепче, чем преисподняя старины Харриет, если вы понимаете, что я имею в виду.”
“Брайс”, – прервал его Сент-Джеймс. “Перед твоим приходом мы обсуждали небольшое дельце”.
“Тогда не обращай на меня внимания. Продолжай. Я буду молчать, как могила”.
“Это было бы настоящим подвигом”, – ответил Сент-Джеймс, поднимая руку и делая знак лакею выйти вперед. Мужчина положил большой лист бумаги в центр стола, затем с кивком отступил назад. Crosby Steam Works было напечатано крупными официальными буквами над каким-то рисунком.
“Я полагаю, это придаст некоторую убедительность вашим словам, помимо того, что вы будете размахивать руками, намекая на испарения”.
Эш посмотрел на набросанную схему с замысловатыми колесиками, соединяющими их линиями и пометками, нацарапанными карандашом по краям. Это действительно казалось техническим, но что это было? Он поднял глаза на Сент-Джеймса. “Это ... что бы это ни было ... будет выпускать пар?”
“В данный момент это вызывает визг и запах горящих волос”. Сент-Джеймс сделал глоток чая. “Конечно, свету не обязательно знать подробности”.
“Это действительно создает впечатление настоящего научного прогресса”, – предположил Эш, изучая бумагу и поворачивая рисунок, чтобы рассмотреть его со всех сторон. Если бы он собирался использовать этот документ, ему пришлось бы запомнить его и мысленно придать знакам значение. “Как вы наткнулись на такую диаграмму? И название вверху…Crosby Steam Works ”. Это действительно звучало так, как будто это будет законная организация. Он восхищенно провел по ней рукой.
“Я знаю своего рода ученого”. Сент-Джеймс бросил на Брайса взгляд, который Эш не совсем понял. “Я нанес ему визит после нашей последней встречи. Имя Кросби было добавлено, конечно, после вашего прибытия в штаб-квартиру, но остальная часть диаграммы была завершена месяц назад.”
Брайс наклонился вперед, чтобы вместе с ними изучить газету. “Значит, так вот по какому поводу был тот визит? Steam? И я думал, мы пришли только пожелать Дину удачи с его предстоящими кандалами на ногу ”.
Сент-Джеймс пожал плечами и посмотрел через стол на Эша.
“Как ты узнал, что я приеду в Лондон?” Спросил Эш. Он даже не был уверен, и все же этот человек предпринял поездку, чтобы нарисовать научные эскизы.
Но Сент-Джеймс лишь приподнял уголок рта в намеке на усмешку, ничего не выдавая.
Эш взглянул на Брайса, но крупный мужчина только пожал плечами и сказал: “Добро пожаловать в ”Запасные наследники"".
Что касается Эша, он все еще не был уверен во всем этом. Если группа могла помочь ему с его планами, то он был рад, по крайней мере, этому. Но одного месяца принадлежности к какой-либо группе было бы достаточно. Последнее, в чем нуждался Эш, так это в чем-то, связывающем его с лондонским обществом. Еще месяц, и он уедет, независимо от того, насколько велико искушение остаться.
* * *
Ее мать настояла, чтобы она стояла именно так, чтобы соблазнить каждого присутствующего джентльмена на танец. Эванджелина поджала губы и поднесла веер к талии, где ей было велено держать его, чтобы подчеркнуть фигуру под платьем. Она сделала паузу, ожидая, пока кто-нибудь заметит. Ее рука начинала неметь, но она не осмеливалась сдвинуться со своей величественной позы.
Ее мать отошла от нее, чтобы поболтать с дамой с хорошими связями, которую она заметила в соседней гостиной. Это был первый маленький кусочек свободы Эванджелины от бдительного ока женщины с момента последнего бала, и она не собиралась терпеть неудачу.
“Эви, ты не согласна?” Изабель умоляла ее. “Скажи Виктории, что она смеется над правилами карточных залов”.
“Не приставай к ней, Изабель”, – ответила Виктория. “Разве ты не видишь, что она слишком занята, позируя для невидимого портрета? Она не может отвечать на вопросы в такое время”.
Изабель пошевелилась рядом с ней. “ Ты просто знаешь, что она согласится со мной. Леди не место в карточной комнате с джентльменами.
Эванджелина не отрывала взгляда от бурного движения на полу бального зала, жалея, что Розалин не смогла присутствовать на этом вечере. В отсутствие Сью Розлин, казалось, была единственным голосом разума, кроме ее собственного. А Изабель и Виктории требовались постоянные рассуждения. Она моргнула, как ее учили, позволив ресницам грациозно упасть на щеки, прежде чем снова широко открыть глаза.
Виктория презрительно фыркнула в самой неподобающей леди манере. “Если бы ты действительно охотилась за мужем, ты бы отправилась туда, где много добычи. Джентльмены собираются за партией карт. Логично подняться по лестнице и присоединиться к ним. ”
“Где мама наверняка снова поймала бы тебя на игре?" Виктория ... Голос Изабель затих от беспокойства.
“Я не играю в азартные игры. Видишь?” Виктория шагнула вперед, в поле зрения Эванджелины, с вытянутыми руками. “Я сижу здесь, умирая от скуки, в углу бального зала, где место таким милым юным леди, как я”.
Эванджелина вздохнула, меняя позу и поворачиваясь к кузинам. “Никто не будет пойман за игрой, потому что никто не планирует играть сегодня вечером. Не так ли, Виктория?”
“Конечно, это правда”. Виктория закатила глаза. “Все знают, что ставки на такого рода мероприятиях в любом случае невелики”.
Эванджелина прищурилась, глядя на Викторию, затем вытянула пальцы. Они похолодели от того, что она изо всех сил сжимала веер. “Подобные комментарии не помогают удержать Изабель от беспокойства”.
Полные губы Виктории скривились в раздражении. “Я всего лишь предложила прогуляться вверх по лестнице, чтобы попытаться найти ей свежего мяса для охоты на мужа”.
“Я совершенно уверена, что называть джентльменов кусками мяса не рекомендуется”, – прошептала Эванджелина, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что кто-нибудь не услышал.
“Если общество может вынудить меня выйти на брачный рынок, как свинью, которую ведут на бойню, то я, черт возьми, вполне могу обращаться к джентльменам в тех же терминах”, – парировала Виктория.
“ТСС. Ради всего святого, Виктория. Кто-нибудь может услышать подобные разговоры, и тогда ты никогда не найдешь мужа”.
Изабель встала между ними, положив руку на плечо кузины в жесте доброты. “ Не обращай на нее внимания, Эви. У нее нет желания искать мужа. Я верю, что она жаждет быть незамужней, престарелой тетей моих детей. Изабель повернулась, чтобы посмотреть на свою сестру, и редкая нежная улыбка промелькнула между ними.
“И я научу их всему, что им нужно знать”, – добавила Виктория.
“Например, как перекричать моряка?” Спросила Эванджелина.
“Совершенно верно. Я с нетерпением жду этого”.
“Бедные мои дети”, – пробормотала Изабель, но она сияла, глядя на сестру с явной любовью.
Эванджелина вздохнула и отвела взгляд от своих кузенов. И вот тогда она увидела его. Волосы темные, как грех, и высокомерие, которое было видно с другого конца комнаты. Кросби не покидал Лондон. Он не был на пути в какое-то другое место, удаленное от нее.… Он был здесь.
У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как он поднимается по открытой лестнице на балкон над бальным залом. Он разговаривал с джентльменом, которого она не знала, – делился каким-то секретом, она была уверена. Секреты, казалось, были единственным языком, который он знал; даже его имя было вымышленным. Но почему? И кем он был на самом деле?
Он двигался в направлении карточной комнаты, посещение которой Виктории было так интересно. Скоро он окажется в стенах комнаты, куда не допускались леди, и она потеряет свой шанс узнать правду.
Эванджелина дернула Викторию за руку, чтобы развернуть ее в нужном направлении. “Если подумать, возможно, карточная комната – как раз то место, где мы можем провести этот вечер”.
“Ты это несерьезно, Эви”, – сказала Изабель, пытаясь проследить за ее взглядом, в данный момент устремленным на точку, поднимающуюся по лестнице. “Мы не должны входить туда с джентльменами”.
“Я и не предлагаю этого делать”, – ответила Эванджелина. Не было необходимости делать что-то настолько наглое. Ей всего лишь нужно было подобраться достаточно близко, чтобы узнать, почему Кросби все еще здесь. “Но я думаю, было бы упущением не подняться по лестнице. Только на мгновение, конечно”.
“Видишь, Изабель?” Сказала Виктория с видом триумфатора. “Эванджелина понимает правила охоты, и я только рада помочь ей”.
“Подожди меня”, – крикнула Изабель. “Если ты собираешься отправиться на поиски джентльменов, я пойду с тобой. Возможно, мистер Брайс в карточной комнате”.
Эванджелина бросила мимолетный взгляд на дверь гостиной. Внимание ее матери было сосредоточено на том, чтобы улыбаться в соответствующие моменты разговора, который ее окружал. Такие вещи, как улыбка и смех, не были естественны для суровой женщины, и никогда не были. Она бы не заметила, если бы Эванджелина пошевелилась всего на несколько минут. И, как обычно, ее отец ушел, как только они прибыли, без сомнения, чтобы обсудить политику с хозяином дома. В карете он совершенно ясно объяснил причины своего присутствия на этом вечере.
Покидала бальный зал хотя бы на минуту, два бала подряд? Ей придется быть более бдительной в своем поведении до конца сезона. Но сегодня вечером… Если бы она могла ускользнуть, а затем своевременно вернуться на свое место на краю бального зала и стоять соответствующим образом, как будто ничего не произошло, никто бы ничего не узнал. Ускорив шаг, Эванджелина двинулась сквозь толпу, обходя группы людей, собравшихся по краям зала.
Дом Тоттингов мог похвастаться прекрасным бальным залом, который выходил на галерею наверху. До основания лестницы было всего несколько ступенек. На этот раз ее мать не смогла найти для них место дальше от входа, и Эванджелина была очень благодарна. Лестница на галерею висела в углу, словно подвешенная к потолку. Она пошла впереди, предоставив своим двоюродным братьям подниматься по лестнице позади нее, если они хотели не отставать от нее. Он шел этим путем, и если она поторопится, то сможет поймать его до того, как он исчезнет в царстве джентльменов.
Она остановилась наверху лестницы, оглядывая по сторонам открытую галерею. Увидев две темные головы, показавшиеся из-за угла в дальнем конце комнаты, она последовала за ними. Безмятежно выглядящие портреты предков Тоттингов украшали стены, создавая впечатление, что они наблюдают за дамами, кружащимися под музыку внизу. Это был очаровательный эффект, если не учитывать, что они были обречены проводить вечность, проживая каждый бал так, как могла быть вынуждена жить тихоня с несчастным видом и недостаточным приданым. Проходя мимо, Эванджелина сочувственно кивнула портретам дам.
“Эванджелина, куда ты спешишь?” Изабель пожаловалась ей в спину. “Я не могу идти быстрее в этих тапочках. Они идеально подходят к моему платью, но я не могу сказать того же о том, что они сидят на моих ногах. ”
“Тогда почему ты сказала маме, что они божественны?” Спросила Виктория. “Я думаю, ты использовала именно это слово – божественные.”
“Разве ты их не видел? Они божественны”, – ответила Изабель, в ее голос вернулся ее обычный мечтательный тон.
“Пока твой план состоит в том, чтобы любоваться ими издалека”, – возразила Виктория. “Ты едва можешь ходить, Изабель”.
“Да, но посмотри, когда я показываю палец ноги ...” Слова Изабель оборвались, когда она сделала паузу, чтобы продемонстрировать сестре свои туфли.
Эванджелина даже не замедлила шага, не говоря уже о том, чтобы обернуться, чтобы посмотреть на туфли Изабель. Она смогла восхититься ими после того, как нашла Кросби и узнала, почему он был здесь сегодня вечером.
“Будь я проклят, если это не божественно”, – воскликнула Виктория.
“Видишь? Я же тебе говорил”.
Эванджелина покачала головой, стараясь держаться подальше от перил, выходящих в бальный зал, откуда ее могли видеть. Ее кузены могли ковылять в ее сторону, когда заканчивали обсуждать изящества танцевальных туфелек Изабель. Она замедлила шаг, только дойдя до конца галереи. Портрет угрюмого джентльмена, казалось, давал ей понять, в каком направлении ей двигаться. “Тише”, – прошептала она ему, поворачивая за угол к карточному залу.
Бра в квадратных скобах создавали гребешки света, которые струились по длинному холлу, как отделка женского платья. Если Эванджелина и ее кузены будут держаться в тени, они смогут добраться до дальнего конца, не привлекая внимания. Она оглянулась, чтобы посмотреть, не идут ли Виктория и Изабель, но столкнулась с ними, когда они заворачивали за угол.
“Уф”, – пробормотала Эванджелина, делая шаг назад, чтобы обрести равновесие. Она понизила голос до шепота. “Если мы будем осторожны, то сможем добраться до двери в карточную комнату незамеченными”.
“Без предупреждения?” Спросила Изабель, выглядя подавленной планом Эванджелины.
“Я согласна с Изабель. Если мы собираемся соблазнить джентльмена для любой из вас, это не будет делаться в тени ”.
“Что ты собираешься делать, пройти прямо по коридору, где, как мы знаем, нам быть не следует?” Спросила Эванджелина.
“Да”. Виктория улыбнулась. “И со вкусом. В конце концов, это ради тебя, а не ради меня”.
Эванджелина открыла рот, чтобы возразить, но Виктория уже взяла ее за руку и тащила по коридору. Именно она вступила на этот путь правонарушений, поэтому вряд ли могла сейчас жаловаться.
Ее нервы звенели, как колокольчик в руках нетерпеливого ребенка, когда они скользили от света к тени и снова к свету. Джентльмены, казалось, собрались в противоположном конце зала, все еще на некотором расстоянии. Дверь была оставлена открытой, и джентльмены высыпали массой темных пальто и громыхающими голосами. Запах спиртного обжег Эванджелине нос даже на таком расстоянии.
“Как ты думаешь, они не могли бы выделить для меня порцию?” Виктория задумалась. “Единственным напитком, предложенным в бальном зале, был лимонад. Ужасно скучное собрание этим вечером”.
“Мы здесь не для этого, Виктория”, – прошептала Эванджелина.
“Почему у меня такое чувство, что ты здесь не по тем же причинам, что Изабель и я?”
“Я уверена, что понятия не имею, что ты имеешь в виду”. Эванджелина еще выше вздернула подбородок, услышав обвинение в голосе кузины.
“А ты нет?” Спросила Виктория, скосив глаза в сторону Эванджелины.
Эванджелина не ответила, и Виктория больше ничего не сказала. Благодарная Виктории за редкое молчание, Эванджелина сосредоточила свой взгляд и свои мысли на группе джентльменов впереди.
Она могла видеть Кросби, стоящего рядом с джентльменом, с которым он поднимался по лестнице. Похоже, он любил тускло освещенные залы во время бала. Бальный зал, скорее всего, был слишком ярким на его вкус. Никаких танцев и болтовни для него, нет – он никого не смог бы обмануть при ярком свете бального зала.
“Эви”, – прошептала Изабель с другой стороны от нее. “Что-то не так? Ты выглядишь так, словно в любой момент можешь начать колотить джентльменов по голове. Я не думаю, что это поможет нам найти мужей.”
“У меня все хорошо, спасибо. Я просто не привыкла к такому окружению”.
“ Мы могли бы вернуться, ” предложила Изабель.
“Нет, мы зашли так далеко”. После того, как ее мать рискнула самым худшим из того, что могла предложить, покинув свой пост в бальном зале, она, по крайней мере, хотела получить ответы за свои усилия.
Они снова шагнули из света во тьму, пока джентльмены посмеивались над какой-то шуткой Кросби. Если бы только она могла слышать, она могла бы узнать, почему он присутствовал сегодня вечером. Но, судя по лицам мужчин, разговор был не таким серьезным.
Она наблюдала, как Кросби внес легкость в толпу, заставляя их казаться менее заторможенными, чем несколько минут назад. Это было то же самое, что он делал с ней в прошлом году. Было ли это просто его способом отрывать людей от их повседневной жизни и погружать их в мечту? Тогда она по глупости последовала его примеру.
Его прошлогодние слова гремели в ее памяти: Кажется, мне нужна помощь. Ты не против протянуть руку помощи? Но он вообще не нуждался в ее помощи. Он когда-нибудь действительно нуждался в чьей-то помощи? Он казался из тех, у кого были запасные планы для своих резервных планов.
“Всегда следи за дверями”, – прошептала она, вспомнив правило своей матери о том, где нужно стоять на балу.
“Что это было?” Спросила Виктория, идя рядом с ней по коридору.
“Ничего”, – ответила Эванджелина.
В прошлом году лорд Кросби обдумывал дверь, в которую он войдет, пока она все еще была в его объятиях возле той гостиной, и снова прошлой ночью в служебном зале. Она должна была догадаться в обоих случаях, должна была увидеть это в его глазах, но он ничего не сказал.
“Эванджелина, ты хмуришься на джентльменов, за которыми мы здесь охотимся”, – сказала Виктория, прерывая ее воспоминания. “Или, возможно, твоей добычей сегодня вечером является кто-то конкретный?”
“Прошу прощения”. Эванджелина напустила на лицо приятное выражение, чтобы никто не догадался о направлении ее своенравных мыслей – по-видимому, никто, кроме Виктории.
Когда они подкрались ближе, она смогла расслышать обрывки разговора, в центре которого был лорд Кросби.
“... Я сказал ей, что все пироги, которые она хочет, будут ее, если она только будет так добра убрать свою козу из моей кареты. Конечно, ее козел уже проглотил пироги, которые я доставлял. Это был последний раз, когда я навещал арендаторов в своем поместье, и последний раз, когда я доверил своему кучеру закрыть дверцу моего экипажа после того, как я вышел из него. ”
Раздался взрыв смеха, прежде чем один джентльмен задал тот же вопрос, что и она сама. “Где находится ваше поместье, лорд Кросби?”
Эванджелина замерла, прислушиваясь.
“К северо-западу отсюда, где козы вырастают до размеров лошадей, питаясь украденными пирогами”, – ответил он с усмешкой.
Зал наполнился очередным взрывом смеха, но Кросби больше не обращал внимания на джентльменов, которых он развлекал. Его взгляд встретился с ее взглядом через толпу и не отпускал. Она увидела, как в глубине его ярко-голубых глаз загорелась улыбка. Он был рад ее видеть. Ему не следовало. Ему следовало уехать из города, пока у него был шанс, сохранив свои секреты в неприкосновенности.
“Дамы”, – с поклоном предложила Кросби, привлекая внимание собравшихся к тому месту, где она стояла со своими кузенами.
“Милорд”, – предложила Эванджелина в ответ, вкладывая в свой голос уверенность, которой она не чувствовала. “Продолжайте свой рассказ. Теперь я нахожу, что мне очень любопытно, что случилось с женщиной, с которой ты столкнулся после того, как совершил свой бесспорно героический побег.”
“Эванджелина?” Знакомый голос раздался с краю группы – слишком знакомый. “Твоей матери нездоровится?”
“Отец”, – сумела произнести она, и каждая клеточка ее тела мгновенно напряглась. Изабель пошевелилась рядом с ней, но Виктория не дрогнула. Глаза Эванджелины были прикованы к Кросби с такой силой, что она пропустила ключевые фрагменты информации, как и в прошлом году. Любопытные взгляды обратились в ее сторону, включая взгляды ее отца. Что ее отец делал за пределами карточной комнаты, слушая рассказ Кросби о козле, поедающем пироги? Предполагалось, что он обсуждал какой-то ужасно скучный парламентский вопрос с лордом Тоттингсом внизу, в мужской библиотеке.
Ее взгляд скользнул по группе, которая теперь наблюдала за ней и ее кузенами. Кросби, казалось, наслаждалась вниманием, но это только заставляло ее нервничать. Ей нужно было что-то сказать в ответ на взгляды всех джентльменов. У нее определенно было достаточно практики в правильной беседе. И все же в голове у нее было пусто.
Она и так простояла здесь слишком долго. Она признала присутствие своего отца и продолжила превращаться в одну из статуй, которые мать всегда заставляла ее изображать.
Наконец, ее мозг освободился и начал функционировать. “Мама желает покинуть мероприятие сегодня вечером пораньше”. Позже она заплатит за ложь, но это поможет ей выбраться из этого проклятого зала.
Ее отец кивнул и двинулся к выходу из группы. “ Вы извините меня, джентльмены? Кросби, рад с вами познакомиться.
“Взаимно”, – ответил Кросби, но тон его был ледяным, а от взгляда, которым он одарил ее отца, когда тот отвернулся, у нее по спине пробежал холодок.
Пока она смотрела, выражение лица Кросби прояснилось и сменилось озорным блеском, который у нее ассоциировался с ним. В чем заключалась его игра?
Возможно, она не знает его настоящего имени или того, куда он делся год назад, но она чувствовала, что сегодня вечером у него были какие-то более серьезные намерения, чем просто вызвать смех у этих мужчин.
Бросив последний взгляд через плечо, когда отец вел Эванджелину и ее кузенов по длинному коридору, она поклялась выяснить это.
Четыре
Отец? Лорд Райтуорт был ... отцом леди Эванджелины?
Но дочери лорда Райтуорта были школьного возраста, с заплетенными в косы волосами, спрятанными в какой-нибудь детской. Юные леди. Эванджелина не была ни тем, ни другим. Она была красивой леди примерно двадцати лет от роду. Она не могла быть дочерью Райтуорта ... и все же это была она. Черт бы побрал Стэплтона и его плохие навыки разведчика!
Эш уставился на удаляющуюся фигуру лорда Райтуорта, удаляющуюся вместе с его дочерью. В то время как Эванджелина скользила по коридору, взмахивая длинными конечностями и обладая грациозной красотой, ее отец плелся рядом с ней, руководствуясь тем, что можно было описать только как утилитарную необходимость. Или, возможно, он был так плотно затянут в свой вечерний костюм, что уверенная походка была наилучшим возможным исходом.
Извинившись перед собравшейся группой джентльменов, Эш последовал за ними на некотором расстоянии. Он прошел по длинному коридору, ведущему обратно в галерею, глядя мимо дам-близняшек, прибывших вместе с Эванджелиной. Между отцом и дочерью не было сходства даже в цвете волос. Эш не был уверен, почему все это его так беспокоило, кроме того, что их отношения застали его врасплох.
У него было прошлое с Эванджелиной. Он мог использовать ее в своих интересах в этой схеме. Он должен быть доволен. Использовать связи, подобные той, что была с Эванджелиной, чтобы помочь своему делу, было его обычным поведением. Так он выжил. Она ничем не отличалась. Бросила ли она ему вызов, в отличие от любой другой леди, которую он когда-либо встречал? Конечно. Ее утонченная красота и застенчивые улыбки привлекали его больше, чем у любой другой леди, которую он когда-либо встречал? Очевидно, это было правдой. Но ее привлекательность не имела никакого отношения к рассматриваемому вопросу. Это невозможно.
Он последовал за парой в угол галереи, наблюдая, как они прокладывают путь двум другим. “Из всех проклятых леди Лондона ...” – пробормотал он себе под нос. Он был идиотом.
“Ты не знал”. Фэллон Сент-Джеймс присоединился к нему в конце коридора.
“Оплошность с моей стороны”, – выдавил Эш, снова мысленно проклиная Стэплтона, когда Эванджелина спускалась по лестнице со своим отцом. “То, чего я буду избегать в будущем”.
“Ты будешь избегать леди? Это кажется маловероятным”.
Эш повернулся к джентльмену, стоявшему рядом с ним. Сент-Джеймс растворился в тени в своем обычном темном наряде, как, по предположению Эша, он и намеревался. Но его острые глаза прорезали темноту, заставив Эша переступить с ноги на ногу. “Я едва знаю ее, Сент-Джеймс”.
“Очевидно”. Голос его друга был ровным, словно намазанный маслом. “Однако ты знаешь ее лучше, чем хочешь признать”.
“Черт возьми”, – пробормотал Эш. Он всегда считал себя быстро соображающим, но Сент-Джеймс каким-то образом сумел превзойти свои способности. “Как ты это делаешь? Откуда ты знаешь каждую крупицу информации, которую может предложить этот город?”
“Это моя работа – быть в курсе всего”, – ответил Сент-Джеймс, как всегда загадочно.
Эш мысленно повторил свои шаги, пытаясь вспомнить, где он допустил ошибку или оставил улики там, где их не должно было быть. “Только леди Эванджелина и я знаем о нашем прошлом”.
