Текст книги "Мятежный наследник (ЛП)"
Автор книги: Элизабет Мичелс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Мгновение спустя он все еще ласкал ее тыльной стороной пальцев, когда она лежала перед ним, одновременно удовлетворенная и в то же время жаждущая большего. Хватит ли ей когда-нибудь этого мужчины, чтобы насытиться?
Он провел губами по внутренней стороне ее бедра к колену, легкая щетина на его лице царапнула ее чувствительную кожу и вызвала дрожь по позвоночнику. Он игриво прикусил внутреннюю сторону ее колена и начал двигаться вверх по ноге, медленно поглаживая подбородок и предваряя это успокаивающими поцелуями.
Таким образом он скользнул вверх по всему ее телу, твердые поверхности соприкасались с мягкими, грубая кожа с гладкой. Темный, пристальный взгляд его глаз напугал бы ее еще неделю назад, но сейчас она хотела того же, что и он. Это был мужчина, которого она любила, и с ним нечего было бояться. Восхитительное трение волос на его груди о ее заставило ее прижаться к нему всем телом. Ее колено коснулось его бедра, натянув ткань бриджей. Она хотела прикасаться к нему так же, как он к ней, чувствовать жар его кожи всем своим телом. Она не была уверена, что делать, но это началось с того, что с него сняли одежду.
Протянув руку между ними, она провела пальцами вниз по выпуклостям его живота, затем схватила за пояс его бриджей. Ее пальцы погрузились в верхний край и без того туго натянутой ткани, заставив Эша вздрогнуть над ней, его руки напряглись по обе стороны от ее головы.
Даже при том, что она наслаждалась прикосновением его волос к костяшкам пальцев, возможно, она делала это неправильно. В конце концов, она никогда раньше не снимала одежду джентльмена. Ей потребовалась помощь, чтобы одеться – возможно, он был таким же. Она провела другой рукой по вздувшейся ткани, ища пуговицы, которые должны были как-то удерживать его одежду. Эш толкнулась в ее объятия, и вся выпуклость запульсировала под ее рукой. Она замерла, ее глаза испуганно сверкнули на Эша. Но он только приподнял бровь, глядя на нее, как будто она должна была ожидать, что такое произойдет.
Она не ожидала, что такое произойдет. Она ничего подобного не ожидала, но теперь, когда она была здесь, ей хотелось большего.
Вернувшись к своей работе, она обнаружила, что секрет снятия бриджей с джентльмена на самом деле заключался в запястье. Эш постепенно успокаивался все больше и больше, чем дольше она трудилась над тем, чтобы спустить его бриджи. Он дернулся под костяшками ее пальцев, когда она задела его кожу, но в остальном оставался неподвижным. Наблюдая за ней с мрачным, почти болезненным выражением лица, он ждал, когда она закончит. Когда ткань его бриджей проиграла битву ее настойчивым пальцам, она моргнула, увидев длину его члена, которую высвободила.
Она подняла глаза и встретилась взглядом с Эшем.
“Если ты хочешь прикоснуться ко мне, ты можешь”, – прохрипел он.
Едва заметно кивнув, она положила пальцы на его член по всей длине и провела рукой вниз по поверхности. Снова подняв любопытный взгляд на лицо Эша, она наблюдала за выражением его лица, когда обхватила его пальцами. Он тяжело дышал и смотрел на нее так, словно мог погибнуть в любой момент, но не отодвинулся. Она проверила свои границы с ним и провела по нему рукой, как он касался ее в карете.
Эш застонал и склонил голову к ее обнаженному плечу, но ничего не сделал, чтобы остановить ее исследование. Она снова скользнула рукой по нему, на этот раз проведя большим пальцем по кончику. При этих словах он застонал громче и прикусил мясистую часть ее плеча. Теперь его губы скользнули вверх по ее шее, словно готовые наказать, если она осмелится продолжить.
Она осмелилась, и он посасывал основание ее шеи, пока она не заерзала под ним в ответ. Отпустив его, она провела руками по его бедрам и спине. Он принадлежал ей, чтобы наслаждаться этой ночью. Она так долго желала этого, не зная, чего именно она желает.
Она скользнула руками вниз по его спине, под ставшие свободными бриджи, и обхватила целыми пригоршнями его роскошную задницу. Ей придется рассказать об этом Изабель позже. А может, и нет, поскольку это было довольно компрометирующе.
Она хотела от него большего. То, как он прикрывал ее тело, но все еще держался на руках над ней, приводило в бешенство. Она провела пальцами по его коже и снова схватила его, на этот раз подтягиваясь, чтобы встретить его грудь. Его длина сильно прижималась к сердцевине ее тела. Ощущение было захватывающим. Она не могла отвести взгляд от желания в его глазах, прикрытых тяжелыми веками.
“Эви”, – предупредил он. Он отодвинул от нее свои бедра, и она упала обратно на пол. Именно тогда она заметила, что его руки дрожат. “Я не предполагал, что все зайдет так далеко. Я привел тебя сюда не для того, чтобы...
“Я знаю, что ты этого не делал”. Она ослабила хватку на его заднице, чтобы проследить линии мышц, которые начинались на бедрах и тянулись вверх по бокам.
Он прерывисто вздохнул и посмотрел ей в глаза. “ Я украл очень много вещей, выманил богатство обманом у ничего не подозревающих джентльменов. Его голос звучал хрипло, как будто его слова дались ему дорогой ценой. “Я совершил много плохого в своей жизни, но я не собираюсь красть это у тебя”. Он опустил руку, чтобы накрыть сердцевину ее тела, где оно все еще гудело от его усилий. “Я не возьму тебя, пока ты этого не захочешь”.
Он спрашивал, хочет ли она, чтобы это закончилось? Она вообще не хотела, чтобы это заканчивалось.
Она хотела просыпаться рядом с ним каждый день и с наступлением темноты обнаруживать себя именно в этом месте, но, возможно, на кровати, а не на полу лондонского театра. Она покачивалась на его ладони. “Я хочу этого”, – заверила она его, желая объяснить, насколько сильно, но зная, что сейчас не время для подобных разговоров. “Я хочу тебя, Эш Клобейн. Укради меня. Обмани меня. Я твоя.”
Он выдохнул с выражением, которое, как она подумала, могло быть благодарностью, и положил руку ей на бедро. Она крепче сжала его, желая, чтобы он остался с ней и повел ее в неизвестность. Его пристальный взгляд встретился с ее и удерживал ее там, пока он приподнимал ее бедра и входил в нее одним быстрым движением. Она не могла пошевелиться – контакт, которого она так жаждала, теперь придавил ее к нему. Пронзил ли он ее сердце насквозь? Это было возможно. Его тело было прижато к ее телу, когда он заполнял ее, накрывал ее, окружал ее. Она напряглась и прикусила губу, когда ее тело вытянулось так, как она и представить себе не могла. Боль, о которой ходили слухи среди дам, была омрачена волнением от того, что она наконец-то полностью овладела мужчиной, которого любила. Она хотела разделить это с ним.
Как будто он мог прочитать ее мысли – а судя по тому, как он наблюдал за ней, возможно, он мог – он провел рукой по ее бедру, призывая ее расслабиться и довериться ему. “Я больше не причиню тебе боли, Эви”.
“Ты ведь не собираешься останавливаться, не так ли?”
Он только усмехнулся в ответ, когда вышел и снова вошел в нее. На этот раз боли не было. Каким-то образом зная, что она оправилась от первоначального шока от его вторжения, он изменил свой ритм. Ее тело становилось все более и более податливым в его руках, когда она выгнулась ему навстречу. Явная мощь его тела, смешанная с чем—то более легким – веселым и бунтарским – в мощную смесь потребности, неуклонно ведущую ее вперед, в наполненную наслаждением тьму.
Она цеплялась за него, когда переезжала в мир, которого не знала и не понимала, веря, что он покажет ей все, что только можно увидеть. Все вокруг нее потрескивало от огня, который ярко горел между ними, когда она достигла какой-то безымянной вершины. Она наверняка погибнет, если не достигнет точки, к которой он ее вел. Но затем она притянула его ближе, упав под ним бесчувственной грудой. Узы, которые, казалось, связывали их в тот момент, заставили ее глаза защипать от горячих слез. Она любила его, и прямо сейчас он принадлежал ей. Он замер в ней, наблюдая, как она по спирали спускается с высот, на которые он ее толкнул.
Глаза его озорно блеснули, он поднял ее с пола и, прислонив к стене, потянул за собой. Она моргнула от внезапной перемены, осознав, что теперь она оседлала его, ее руки легли ему на плечи, а колени по обе стороны от его бедер.
“Это еще не конец?” прошептала она.
“Вряд ли. Ты моя, помнишь?” Он посасывал ее шею, пока его руки удерживали ее бедра неподвижно на нем. “Я еще не закончил добиваться от тебя удовольствия”.
Он быстрым движением оторвал бедра от покрытого пальто пола, который вонзил его глубже в ее тело, заставляя ее играть в его игру. У нее перехватило дыхание от нового ощущения их положения, и она в ответ сжала его плечи.
Довольная улыбка тронула уголки его рта, когда он на минуту прижал ее бедра к себе. Темп был слишком сдержанным, и она не смогла с ним справиться, рванувшись вперед. Он наблюдал, как она приближается к нему, с выражением благоговения на лице. Он произнес одними губами что-то беззвучное, что могло быть либо люблю тебя, либо смотрю на тебя, она не была уверена, но не придала этому значения, когда лишила себя удовольствия от его тела.
Власть ее положения над ним, способность заставить его смотреть на нее таким образом, заставить его бормотать беззвучные слова про себя, опьяняла. Она могла двигаться, как хотела, брать то, что хотела, и он позволял ей это – без осуждения.
В его глазах она могла видеть, как его уверенность в том, что он делает, боролась с ускользающим контролем. Лукавые улыбки сменились выражением дикого отчаяния, которое снова появилось и в ней. Он протянул руку, чтобы просунуть ее между ними и поиграться с тем же чувствительным местом, которое ранее сводило ее с ума, когда он прижал ее к своему телу с большей силой, чем она одна обладала. Она подчинилась его явному мастерству и позволила ему делать с ней все, что он хотел. Выгибаясь под его толчками, она почти вскрикнула, когда он притянул ее к себе в последнем сильном движении. Он потянулся к ее рту, накрывая его своим, пока пульсировал внутри нее.
Минуту спустя они все еще прижимались друг к другу, превратившись в кучу скользких от пота и все еще трясущихся частей тел. Где-то за пределами их личного мира оркестр начал настраивать свои инструменты. Интенсивность и мощь того, что они только что разделили, были слишком хрупкими для слов. Все, что она знала, это то, что ей нужно найти способ сохранить Эша Клобейна в своей жизни.
Они сидели там, пока не началась опера, музыка наполняла воздух вокруг них, но ни один из них не двинулся с места. Он оставил ее только один раз, и то для того, чтобы взять тряпку, смоченную в прохладной воде из ведра, где в углу стояла бутылка шампанского. Вернувшись к ней, он нежным прикосновением прижал ткань у нее между ног. Без сомнения, завтра у нее будет болеть, но этот жест заставил ее сердце сжаться. Бросив носовой платок обратно в сторону ведерка с шампанским, он прислонился к стене и притянул ее к себе, пока она не оказалась между его бедер, свернувшись калачиком поверх его пальто, а его умелые руки не обняли ее.
Повернув голову в сторону, она протянула руку, чтобы прижаться губами к краю его подбородка. “На театр всегда следует смотреть таким образом”. Ее голос был хриплым шепотом под высокими нотами сопрано.
“Голая и совсем не наблюдающая?” – пробормотал он ей в волосы со смешком, от которого по ее спине пробежала вибрация.
“Это прекрасно”.
“Ты прекрасна”, – прошептал Эш, продолжая блуждать руками по ее телу, по бедру, вниз по бедру, затем обратно по животу к груди. Он провел случайным узором тепла и осознанности по ее телу, убаюкивая ее в равной степени комфортом и предвкушением того, к чему он может прикоснуться в следующий раз.
Она сильнее прижалась к нему, положив руки на его бедра. “ Ты когда-нибудь хотел удержать мгновение и сохранить его навсегда? Я бы сохранил это.
Его руки сжались вокруг нее, когда на его лице промелькнула какая-то эмоция, но когда он посмотрел на нее секундой позже, эмоции исчезли. “В моей жизни трудно за что—то цепляться очень долго – за то, что есть”.
“Этого не должно быть”. Она прижалась щекой к его груди. “Я могла бы держаться с тобой”.
“Такие вещи, как мгновения, не любят, когда их запечатлевают таким образом”. Его голос звучал почти грустно. Если он чего-то хотел, все, что ему нужно было сделать, это сказать. Разве не это он всегда говорил ей?
Она перевела дыхание и озвучила вопросы, которые терзали ее разум. “А как насчет таких вещей, как быть вместе и счастье? Могли бы мы сохранить это?”
“Я не отпущу тебя – не сегодня”. Он крепче сжал ее в яростной и собственнической манере, которая успокоила ее, даже если он не ответил на ее вопросы.
Она могла сосредоточиться на том, куда это приведет их завтра, когда взойдет солнце. Прямо сейчас она не хотела думать ни о чем, кроме как о том, что происходит прямо сейчас, на полу украденной ложи в театре.
“Хорошо”, – сказала она, извиваясь в его объятиях. “Если ты не отпускаешь, это дает мне свободу действий – по крайней мере, на сегодняшний вечер”.
“Правила твоих игр несправедливы. Ты знаешь это, не так ли?” – шутливо упрекнул он, его руки скользнули по ее талии, когда она пошевелилась.
“Как и твои”, – возразила она с усмешкой. “Я училась у лучших”.
Восемнадцать
Он запустил руки в волосы Эви, пытаясь собрать их на затылке, и схватил одну из заколок, которые все еще валялись на полу вокруг них. Эш предпочитал, чтобы ее волосы каскадом ниспадали ему на плечи, когда она садилась на него верхом, но в какой-то момент ему придется уехать отсюда с ней этим вечером.
“Ты нравишься мне больше, чем моя горничная”, – почти промурлыкала она, когда он нежно провел пальцами по волнам красного дерева.
“Учитывая то, что мы только что пережили, я рад этому”. Он рассмеялся, когда она ткнула его локтем в ребра.
“Я имел в виду, что Джейн было приказано затянуть мои волосы как можно туже. Ты нежный”. Она бросила ему улыбку через плечо, прежде чем вернуться в свою позу перед ним. “На самом деле, это прекрасно”.
“Я бы порекомендовал тебе посмотреть в зеркало, прежде чем говорить это”. Он сделал озабоченное лицо, закручивая ее волосы наверх и воткнув в них несколько шпилек, чтобы удержать их там. Это не соответствовало обычным стандартам Эви, но и не соответствовало ни мятому платью, которое было на ней сейчас, ни мятому пальто, которое он повесил на один из стульев. Однако того, что было на ней надето, хватило бы, чтобы незаметно выскользнуть через служебную дверь к его экипажу.
Повернувшись, она посмотрела на него. “Мы должны скоро уезжать, не так ли?” В ее голосе была смиренная печаль, которая ему не понравилась. “Я слышал, что многие лорды прибывают только после перерыва, а он уже начался. Нас могут обнаружить здесь. Герцог Килберн может найти нас”.
Эш провел руками по коротким рукавам, прикрывавшим ее плечи, отчасти для того, чтобы разгладить складки на ткани, но в основном потому, что не мог удержаться от прикосновения к ней. “Он даже не знает, что у него есть эта шкатулка, не говоря уже о том, что он живет на большом расстоянии отсюда”, – честно сказал Эш.
“Откуда ты это знаешь?” Ее глаза сузились, но он сохранял непроницаемое выражение лица, глядя на нее сверху вниз. “Я не уверен, что слышал о герцоге Килберне. Удивительно, что моя мать забыла рассказать мне о герцогстве. Ей повезло бы связать себя узами брака с герцогом, бросив ему меня. Герцог, должно быть, счастлив в браке или дряхлый старик, которому дамы ни к чему. В любом случае... ”
Эш рассмеялся. “Шатающийся, да. Именно так я бы описал герцога”.
“А ты бы стал? Значит, ты знаешь его – владельца этой шкатулки?” Она вздохнула, наблюдая за ним. “Ты ведь не выманил у него его инвестиции обманом, не так ли?”
“Нет”. Возможно, в любом случае пришло время сказать ей правду. Он не был уверен, подходящее ли сейчас время для обсуждения этого, но тема была здесь, окружала его, когда они стояли у ложи герцога Килберна. Эш вздохнул. Пришло время. “На самом деле, я пытаюсь вернуть его состояние его семье”.
Тонкие брови Эви в замешательстве сошлись на переносице, когда она изучала его. Она открыла рот, без сомнения, чтобы задать какой-то трудный для ответа вопрос, который должен был привести к установлению истины между ними.
Он больше не мог скрывать от нее свою истинную личность и последствия этой правды, даже если это привело к концу их совместного времени. Его разум лихорадочно соображал, с чего начать. Предполагаемая дружба между их отцами? Или, возможно, то, как эта дружба распалась, когда ее отец разрушил свою? Она уже знала, что с ним стало после этого. “Есть кое-что о моем прошлом, Эви. То, чего ты не знаешь.”
И именно тогда герцог проклятый Килберн решил войти в дверь.
Эш стиснул зубы, глядя на мужчину. Эви отскочила от Эша и сложила руки на талии в попытке изобразить невинность, но он притянул ее обратно к себе, положив руку ей на поясницу.
“Брат”, – сказал Бреннен, не сводя глаз с Эша. “Так вот где я нахожу тебя”. Он закрыл дверь и повернулся, чтобы полюбоваться открывшейся перед ним сценой, выдыхая через раздутые ноздри точно так же, как, по наблюдениям Эша, делал его отец, когда Эш в детстве делал что-то плохое. Но этот человек не был его отцом. У Эша был отец, и этого отца больше нет.
“Хорошо, что вы пришли”, – солгал Эш, пытаясь изобразить приятную улыбку, хотя был совершенно уверен, что она не была искренней. “Представление сегодня довольно интересное. Вы согласны, миледи?”
Эви чуть не подавилась вздохом рядом с ним. “ Довольно мило, ” наконец выдавила она тихим, шепчущим голосом, который использовала, когда боялась.
Эш сильнее обнял ее за талию, чтобы успокоить. Будь проклят его брат за то, что он так напугал ее. Он мог бы убить Бреннена за то, что тот пришел сюда и нарушил их совместный вечер.
“Какого дьявола ты здесь делаешь?” Спросил Бреннен, сокрушенно качая головой. Они столько лет были в разлуке, и вот как его встретили?
“И тебе добро пожаловать в город”. Эш повернулся к Эви, чтобы сказать: “Прости моего старшего брата. Его манерам всегда немного не хватало”.
Взгляд его брата переместился с Эви на Эша, словно пытаясь разгадать какую-то загадку. “ Тебе не следует быть здесь.
“И все же я такой”. Этот момент был просто еще одним примером того, почему они никогда не сходились во взглядах. Все в отношениях с его братом основывалось на ожиданиях и правилах, и Эш никогда не соответствовал стандартам Бреннена. Конечно, он взял за правило не делать этого, но вряд ли это имело значение.
Бреннену хватило такта выглядеть смущенным. Вероятно, это было связано с физическими ограничениями, учитывая рост его брата и габариты в целом, а не с той близостью, которую прервал Бреннан, но это немного смягчило гнев Эша, когда он увидел, что его брат чувствует себя неловко.
“Я вижу, что не рассчитал время”, – сказал Бреннан, его взгляд был прикован к руке Эша, обнимающей Эви за талию. “Или, возможно, мое время выбрано лучше, чем я мог себе представить”. Он бросил на Эша полный отвращения взгляд, прежде чем отвесить Эви легкий поклон. “Миледи”.
Она выпрямилась, казалось, собираясь с силами. “Если вы братья, то, полагаю, я писала вам ранее в этом сезоне. Я так и не получила от вас ответа”.
“Ах, вы та леди, которая написала мне. Ваши слова о моем дорогом брате были такими трогательными, что я подумала, не приехать ли мне повидаться с ним лично”.
Эш бросил на Эви взгляд, от которого могла заледенеть вода в ванне, но ничего не сказал.
Она приняла позу, которую сохраняла на каждом балу, как будто это были доспехи, защищающие ее от его проклятой семьи. “Могу я спросить, как вы выследили нас здесь сегодня вечером? Все это довольно неожиданно. Я обнаружил, что все это немного застало меня врасплох.”
“Вы не знаете? Эшли, вы ничего не рассказывали ей о нашей семье? Миледи, я герцог Килберн, а вы находитесь в моей оперной ложе”.
“Ты герцог”, – заявила она, поворачиваясь к Эшу с обвинением в глазах. “Твой брат герцог. Это значит, что ты сын герцога”.
“Нет, титул обошел моего отца. Он скончался семь лет назад. Здешний прославленный герцог все еще привыкает к своему причудливому новому титулу. Не так ли, Бреннен? Это шокирует, что его гигантская голова смогла пролезть в дверной проем.”
“Эшли”, – пробормотала Эви, пресекая любую реплику, которую мог бы сделать его брат. “Тебя зовут Эшли, и ты происходишь из титулованной семьи. Как ты могла хранить от меня такие секреты?”
“Меня не называли Эшли с тех пор, как—”
“Эшли Лешли – так наши братья всегда называли его, когда он был молодым”, – заменил ее Бреннен. “Из-за ресниц”. Он пожал плечами. Верил ли Бреннен, что это его дело – распространять историю семьи в интересах Эви? Он не был проклятым томом в библиотеке, чтобы перечислять такие факты. То, что у него была общая родословная с этим человеком, было за пределами понимания Эша.
Рука Эша отпустила Эви, когда он сделал шаг к своему брату. “Давай, расскажи это полностью”, – выплюнул он. “В этом всегда было такое приятное звучание. Ты пришел сюда сегодня вечером, так что можешь по-настоящему повеселиться.”
“Эшли Лешли, у тебя есть сэшли?”
“И ты удивлялся, почему я так и не вернулся домой. Меня зовут Эш. Знаешь, как это рифмуется с этим? Бей, круши, разбей – мне нужно продолжать, Брат?”
Он сделал еще шаг к Бреннену, но остановился, увидев руку Эви у себя на груди. “ Эш, я знаю, кто ты. Сегодня тебе нечего доказывать.
Успокаивающий эффект одного нежного прикосновения произвел поразительный эффект. Он расслабился и посмотрел на нее сверху вниз, волнующую смесь хрупкости и силы, когда она стояла между ним и его братом. Несмотря ни на что, он улыбнулся. “Я же говорил тебе, что он старый и дряхлый”.
“Хотя и не так далеко, как ты предполагал”, – пробормотала она.
Эш перевел дыхание и сделал то, что должен был сделать с того самого момента, как впервые увидел своего брата сегодня вечером. Говоря это, он взял руку Эви в свою. “Приношу свои извинения за то, что не представил вас раньше. Это Бреннен Клаубейн, герцог Килбурн, и мой старший брат. Все остальное, что я тебе сказал, было правдой. Я четвертый сын в своей семье. А мой старший брат, по сути, лошадиная задница.
“Простите?” Бреннен поправил пальто на плечах, как будто мог физически избавиться от оскорбления.
“Так и есть”, – заверил его Эш.
Бреннен покачал головой. “Я великодушный лидер. Это нелегко, ты знаешь”.
Эш проигнорировал своего брата, глядя только на Эви. “Я был честен с тобой во всем по крайней мере восемь дней”.
“Вполне возможно, что это новый рекорд для него”, – добавил его брат с большим неодобрением. Но он не ошибся.
“Это правда”, – признал Эш.
Он затаил дыхание, но затем Эви улыбнулась, и ее улыбка быстро превратилась в смех. “Надежность на целых восемь дней. Я буду считать себя в числе счастливчиков”.
“Нет, это честь для меня”. Когда он посмотрел в ее глаза, будущее, казалось, раскрылось перед ним. Впервые за все время он не хотел отстраняться от этого.
“А как насчет еще восьми дней доверия?” – настаивала она.
Она все еще не знала о связи между их семьями, но он разберется с этим позже. Время еще было. “Возможно, я смогу это устроить”, – сказал он, морщась от боли из-за неудачного поворота событий сегодня вечером. “Но дай мне одно обещание. Не называй меня Эшли”.
“Даю тебе слово”.
Мгновение спустя Эш повернулся к своему брату. “ Не могли бы мы продолжить это восхитительное воссоединение после того, как я верну леди домой, чтобы ее не хватились?
“Конечно”. Бреннен кивнул ей на прощание. “Кажется, я не расслышал вашего имени, миледи”.
“Леди Эванджелина Грин, ваша светлость”. Слова слетели с губ Эви прежде, чем Эш смогла перевести разговор в другое русло.
“Зеленая”, – повторил Бреннен глухим голосом, посмотрев сначала на нее, затем на своего брата. “Поторопись и верни ее домой. Тогда нам многое нужно обсудить, Эш. Ты найдешь меня в отеле ”Хамплби".
Возможно, им действительно было что обсудить, но Эш не планировал заводить этот разговор сегодня вечером. Не после вечера, проведенного с Эви. От некоторых снов просто не хочется просыпаться.
* * *
“Эванджелина, дорогая, к тебе посетитель-джентльмен”, – сказала ее мать, стоя в дверях своей спальни. Ее и без того сжатые губы растянулись сильнее обычного, когда она оценивающим взглядом окинула наряд Эванджелины. Эванджелина не была уверена, что так расстроило ее мать: ее собственное простое дневное платье и небрежно уложенные волосы или джентльмен, ожидающий в гостиной, но ей было все равно. Она одобрительно погладила себя по волосам и встала из-за туалетного столика.
Этим утром все ее мысли были сосредоточены на Эше. Ее тело восхитительно ныло, каждым движением напоминая ей об их совместной ночи. Она не хотела, чтобы поездка в экипаже домой заканчивалась. Она не хотела, чтобы что-то с Эшем заканчивалось, и впервые поверила, что он чувствует то же самое. Он не давал ей никаких обещаний, но в его глазах было что-то, похожее на надежду. Она подавила улыбку, которая осталась в ее сердце, и встретила непрестанный неодобрительный взгляд матери.
“ Это лорд Уинфилд? ” спросила она бодрым тоном, от которого глаза ее матери сузились. Позволила себе свирепый взгляд. Сегодня ничто не могло поколебать прекрасного настроения Эванджелины. “Я знаю, что у лорда Кросби сегодня утром была назначена встреча. Он сказал мне.… Ладно, неважно. Я сейчас спущусь”.
“Это не лорд Уинфилд. Это лорд Брэкстон”. Ее мать осторожно повертела визитную карточку в пальцах, проверяя качество бумаги, на которой она была напечатана.
“Я ... не могу припомнить, чтобы встречался с лордом Брэкстоном”.
Глаза ее матери вспыхнули. “Он спрашивал о тебе. Очевидно, вы встречались. Болтаешь и танцуешь с лордом Кросби, когда тебе следовало бы продолжить свое знакомство с лордом Уинфилдом, а теперь на фотографии есть лорд Брэкстон, которого ты не можешь вспомнить? Что подумает о тебе лорд Уинфилд?”
“Что он не единственный джентльмен в Лондоне? Мама, я не помню этого лорда Брэкстона”.
“Преступление само по себе. Джентльменов следует изучать, запоминать их качества”.
“Я совершенно согласна”, – сказала она, думая о том, как Изабель оценила бродяг и тело Эша прошлой ночью. Прочистив горло, она взяла визитную карточку у матери. “Возможно, если я увижу его ...”
“Это верх неподобающего леди поведения”, – заявила ее мать, покачав головой, напомнив Эванджелине разгневанную курицу с трепещущими перьями. “Встречаешься в гостиной с джентльменом, которого ты совершенно не помнишь, и все это время держишь лорда Уинфилда на привязи”.
“Я никого не держал на привязи, мама. Если лорд Уинфилд висит на привязи, то это потому, что ты поместила его туда. Мои интересы лежат в другом месте ”. Она прошла мимо женщины в холл, подальше от страха, который окружал ее большую часть жизни.
“Из всех обычных...”
Эванджелина вздохнула и повернулась к матери, одарив ее тем же неодобрительным взглядом, который она так хорошо усвоила. “Прибереги свой гнев. Я знаю, ты жаждешь включить его на полную мощность, но, похоже, меня ждет абонент.”
“Это влияние твоих кузенов?” прошипела ее мать, двигаясь к Эванджелине непрерывными змееподобными движениями, угрожая ударом в любой момент. “Я не позволю тебе разговаривать со мной в таком тоне. После всего, что я для тебя сделал”.
“На самом деле, мама, это вовсе не их влияние. Это настоящая Эванджелина, и она мне нравится. А теперь, если ты меня извинишь, мне звонят”. Она повернулась и оставила мать глазеть ей вслед, когда та спускалась по лестнице в гостиную.
“Лорд Брэкстон?” спросила она, переступая порог маленькой приемной.
“Да. Спасибо, что согласились встретиться со мной”. Джентльмен остановился посреди того, что могло быть расхаживанием по комнате, и повернулся, чтобы посмотреть на нее. Его руки были уперты в бедра, идеально демонстрируя широкие плечи и подтянутую талию. Эванджелину не интересовал джентльмен с песочного цвета волосами, но у нее было чувство, что она будет единственной леди в городе, которая не обратит внимания на его пристальный взгляд и точеную челюсть. “Я понимаю, что это крайне необычно, поскольку мы не были представлены”.
Она оглянулась, чтобы убедиться, что дверь, в которую она только что вошла, открыта, и почувствовала волну облегчения, увидев Джейн в холле. Вздохнув, она прошла дальше в комнату. “Я испытываю огромное облегчение. Я был обеспокоен тем, что совсем забыл наш танец.”
“Нет. Я только вчера прибыл в Лондон”. Он переместился в сторону и обратно, как будто требуя продолжения движения. “Боюсь, это несколько деликатный вопрос”.
“Это звучит как дурное предзнаменование”, – задумчиво произнесла она, ее улыбка по-прежнему не сходила с лица. Даже обсуждение деликатного вопроса не смогло омрачить ее настроение сегодня. “Пожалуйста, сядь. Деликатные вопросы не следует обсуждать стоя.”
Он кивнул и сел, хотя выглядел так, словно не соглашался с ее доводами. “Леди Эванджелина, говорят, что ваше имя связано с именем лорда Кросби”.
“Неужели?” Что-то внутри Эванджелины напряглось. “Я полагаю, в этом городе люди болтают. Конечно, в этом нет ничего предосудительного”, – солгала она, и все внутри нее напряглось.
“Я рад это слышать. Миледи, я не совсем знаю, как это выразить, но лорд Кросби – доверчивый человек, мошенник ”.
“Мошенник – такое мерзкое слово”, – сказала она, повторяя то, что однажды сказал ей Эш. “Конечно, лорд Кросби не сделал ничего настолько мерзкого, чтобы заслужить это”.
“Он многое сделал”.
“Я полагаю, у вас есть доказательства такого обвинения”. Она вопросительно подняла брови. Если у этого человека были доказательства, которые могли навредить Эшу, ей нужно было понять, что это было. Она должна была спасти его.
“Лорда Кросби не существует”, – ответил он с мрачным выражением на лице.
“Ну что ж. Это выставляет его в невыгодном свете”. И это все, что знал этот лорд Брэкстон? Она не была уверена, как ей удастся передать такую информацию, но ради Эша она попытается.
“Мне ужасно жаль сообщать вам такие новости, но этот человек ушел с частью состояния моей бабушки, а также нескольких других семей в Бате. Он утверждает, что собирает инвесторов для разработки нового типа парового двигателя – небольшого. Он неплохо его продает, но это полная чушь. И теперь он приехал в Лондон.”
“Понятно. Скажите, лорд Брэкстон, вы пришли сюда исключительно из благородства, чтобы предупредить меня об опасности?”
“Это ... и я надеялся заручиться вашей помощью”. Его слова были такими же осторожными, как и настороженный взгляд.
“Вы полагаете, что у меня может быть информация об этом парне Кросби”, – добавила она, желая, чтобы это интервью закончилось.
