Текст книги "Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)"

Автор книги: Элизабет Хэйдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 40 страниц)

"...Ну, когда он в порту, корабль совсем крошечный – как моя ладонь. Дед держит его на каминной полке, в бутылке..."

Единственное воспоминание. Но ему хватало.

А потом, однажды ночью, он лишился своего последнего утешения. Теперь собственная жизнь ему не принадлежала: он стал оболочкой, пешкой в злой игре. Боль, которую он день за днем носил в себе, никогда не оставляла его. Он испытывал такие жестокие душевные и физические страдания, что все его силы уходили на борьбу с ними. Сон исчез. Он был слишком чистым, чтобы оставаться рядом с видениями, которые Эши постоянно посещали.

Но с тех самых пор, как он встретил Рапсодию на рынке в Бет-Корбэре, она постоянно снилась ему. Его недолго мучила вина за предательство памяти Эмили – ведь голос Рапсодии приносил ему облегчение, пульсирующая боль в голове и груди отступала.

Эши сел, сбросив с себя одеяло и туманный плащ. Он закрыл глаза, его дыхание участилось. Ему хотелось только одного: пусть она уйдет, оставив ему то единственное, что он считал священным. Телом и душой, даже в воспоминаниях, он неизменно оставался верен женщине, для встречи с которой преодолел Время, хотя и совсем ненадолго.

Другой быть не могло. Он знал, что место Эмили в его сердце останется святыней.

Так почему эта женщина? Почему он не в силах изгнать ее из своих мыслей?

63

ШЛИ ДНИ, и Эши стал неотъемлемой частью Илорка. Акмед запретил ему и Джо входить в склеп Гвиллиама и древнюю библиотеку, где имели право бывать только Рапсодия, Грунтор и сам король. Однако благодаря присутствию дракона Эши знал, где они расположены. Но по какой-то причине он не мог разузнать, что именно в них находится: ему не удалось распознать детали в запрещенных помещениях, что случалось очень редко.

Впрочем, это не имело значения. Обычно Рапсодия охотно обсуждала с Эши найденные артефакты, а Акмед часто читал вслух манускрипты из библиотеки.

Однажды, когда Эши позволил своим драконьим чувствам обследовать документы в руках короля фирболгов, свиток внезапно свернулся. Эши открыл глаза и увидел, что Акмед внимательно смотрит на него. Казалось, он понял, что пытался сделать Эши. Возможно, то было знаком его власти над Илорком. Акмед сосредоточил в своих руках всю полноту закона, вплоть до малейших деталей, словно и сам являлся драконом. Здесь – его королевство; Эши не имел в нем власти.

И все же он терпеливо мирился с унизительными запретами – ведь Акмед разрешил ему общаться с Рапсодией. И она стала для него источником радости. Ее личность имела множество различных граней, она была полна противоречий: то нежная, то яростная, в зависимости от обстоятельств. Рапсодия обладала редкой способностью смеяться над собой и достойно переносить подчас грубые поддразнивания своих друзей. Она любила и оберегала Джо, как наседка, и тогда ее язык резал, точно бритва.

Эши понимал, что ему следует покинуть Илорк, – тот, кто его ждет, уже наверняка испытывает нетерпение, – но не мог найти в себе силы расстаться с Рапсодией. Он избрал небрежную, равнодушную манеру общения, поэтому она стала чувствовать себя рядом с ним непринужденно. Ее первоначальная настороженность исчезла. Эши казалось, что он начинает ей нравиться.

"Еще несколько дней", – говорил он себе, укладываясь в свою одинокую постель и размышляя о том, что может сниться Рапсодии.

Воля Акмеда распространялась даже на каменные стены, не позволяя Эши ощущать Рапсодию, когда она находилась в другой комнате. Неприятное чувство...

Прошло еще несколько дней, и все изменилось. Акмед и Грунтор почти целый день исследовали пещеры. Эши все утро учил Джо игре в "ножички", требующей проворства, – он не сомневался, что она быстро овладеет всеми тонкостями, уж очень ловкими были у девчонки пальцы. К вечеру она уже демонстрировала свое мастерство Рапсодии. Наконец вернулись Акмед и Грунтор.

– Хочешь взглянуть, что мы нашли, герцогиня? – спросил Грунтор, протягивая Рапсодии украшенный самоцветами ларец из голубоватой древесины геспера, растущего в Скрытом Королевстве.

Это дерево использовалось в Илорке для изготовления почти всей мебели. Верхняя часть ларца держалась на золотых петлях и застежке без замка.

– Мы нашли его среди кучи коробок и корзин, в самом низу, – заявил Акмед, наливая себе вина из графина.

Рапсодия осторожно открыла ларец. Внутри лежал древний изогнутый кинжал, или короткий меч, вырезанный из кости или другого столь же неподходящего материала. Клинок был цвета розового золота – похоже на сплав меди и золота.

– Какая необычная вещь... – Рапсодия бережно вынула кинжал из ларца. Зачем было покрывать его красным золотом? Оно слишком мягкое, чтобы использовать такое оружие в сражении. Да и работа не особенно хорошая: взгляните, сколько трещин на поверхности клинка.

– Возможно, он применялся для ритуалов. Рапсодия закрыла глаза и, прислушавшись, почти сразу ощутила гудение воздуха вокруг странного предмета. В ее раскрывшихся глазах вспыхнула тревога.

– Боги! Мне кажется, я знаю, что это такое, – побледнев, прошептала она.

– Что?

– Коготь дракона. Взгляните сами.

Никто не стал с ней спорить. Дракон, потерявший коготь, наверное, был огромным.

– Будет меч для маленькой мисси, – заметил Грунтор.

– Ты спятил! – рассердилась Рапсодия. На лице у нее сразу же появилось сожаление, когда она увидела, что великан обиделся. – Ох, Грунтор, прости! Я вспомнила одну старую легенду. Драконы – удивительно эгоистичные существа и весьма ревниво относятся к тому, что им принадлежит. Если хозяин когтя еще жив, он сразу узнает, кто им завладел, и будет землю рыть, лишь бы заполучить его обратно. Я не хочу, чтобы Джо даже близко подходила к этой штуке. Более того, я не уверена, что нам следует хранить его здесь. Возможно, стоит вернуть ей коготь.

– Ей?

– Элинсинос, матери Энвин, помните? Бабушке Ллаурона. Она единственный дракон, о котором я здесь слышала.

– Коготь благополучно пролежал здесь столетия, – недовольно ответил Акмед. – Почему ты думаешь, что она захочет получить его обратно?

– Возможно, пока он лежал внутри ларца, она не в силах была почувствовать его, но теперь, когда мы его достали, запах когтя подхватит ветер. Я не шучу, Акмед. В самом начале обучения Певцам рассказывают легенды о драконах и других Первородных народах. Вирмы впадают в неистовство, если вору удается что-то у них украсть или если кто-то завладеет их собственностью случайно. Нам следует тщательно обдумать, что делать с вашей находкой. Мне бы не хотелось однажды проснуться от огня, льющегося с неба. Грунтор вздохнул:

– Ой больше ничего тебе не покажет.

– Возможно, она права, – нехотя проворчал Акмед. Он знал легенды не хуже, чем Рапсодия. – Но я не уверен, что мы решим проблему, если просто вернем коготь. Быть может, нам следует забраться на самую высокую вершину и сбросить коготь вниз. Если Элинсинос еще жива, она его найдет.

– Или его подберет кто-нибудь другой, – с негодованием возразила Рапсодия. – Всякий, увидевший ларец, откроет его. Тем самым мы приговариваем ни в чем не повинного незнакомца к ужасной смерти. Кроме того, я сомневаюсь, что дракон, который прилетит в Илорк для того, чтобы забрать свою вещь, будет доволен, если мы бросим его собственность, точно ненужный хлам.

Джо уже давно организовала детей болгов в команды, которые убирали горы мусора, накопившегося за долгие годы в степи.

– Нечего бросать всякую гадость с гор, – заявила она и вернулась к игре.

– И что же ты предлагаешь? – спросил Акмед.

– Я сама его верну, – ответила Рапсодия. – Возможно, удастся из первых рук узнать что-нибудь о драконах.

– Нет.

– Что ты сказал? – Глаза Рапсодии сузились: первый признак вскипающего гнева.

– Я сказал – НЕТ, – повторил Акмед. – Если не ошибаюсь, Элинсинос пришла в дикую ярость, когда обнаружила, что Меритин не вернулся, и бросила своих детей.

– Да, – пришлось признать Рапсодии.

– А ты хочешь разыскать ее и сказать: "Вот, мы нашли твой коготь; а теперь я, пожалуй, пойду". Вряд ли у тебя что-нибудь получится. Не говоря уже о том, что ты не знаешь, где ее искать, не так ли?

– Я знаю, – негромко проговорил Эши.

Все это время он молча слушал, с интересом наблюдая за собеседниками. Женщины подскочили на месте, успев забыть, что Эши сидит рядом.

– Я знаю, – повторил он. – И могу проводить вас к ней.

– Нет, – прорычал Акмед.

– У тебя есть другие идеи? – раздраженно спросила Рапсодия.

Акмед метнул мрачный взгляд в сторону Эши.

– Возможно, мне следовало бы сказать – "пока нет". Возможно, она может предложить нам что-нибудь ценное в обмен.

– Вы собираетесь требовать выкупа у дракона? – В голосе Эши появились новые нотки, то ли презрения, то ли иронии.

Акмед не мог определить и разозлился еще сильнее.

– Не прикидывайся болваном. Я просто хочу, чтобы она запомнила, кто оказал ей услугу.

Рапсодия постепенно теряла терпение.

– Я не хочу рисковать, – заявила она. – Эши знает, как найти ее логово.

– Хорошо. Пусть нарисует карту, если, конечно, он обучен грамоте.

Эши рассмеялся:

– Вот уж нет! Если к утру ваши планы не изменятся, то обсудим путешествие. А сейчас я хочу пожелать вам спокойной ночи.

Джо тоже встала.

– Я с тобой. – Она поцеловала Рапсодию в щеку и последовала за закутанным в плащ Эши.

Рапсодия дождалась, пока дверь за ними закроется, и повернулась к Акмеду:

– Почему ты так себя ведешь? В чем дело?

– Ни в чем. Просто мы находимся на незнакомой территории.

Рапсодия нахмурилась:

– Однако она явно знакома Эши.

– Эши и есть незнакомая территория. Что с тобой, Рапсодия? Ты наткнулась на этого типа на рынке. Он назвал тебя шлюхой, а потом в виде компенсации угостил обедом, и ты его простила – признав тем самым, что он не ошибся. Потом он появляется здесь, в моих землях, никем не замеченный, без приглашения, и умудряется добиться твоего расположения. Неужели общество фирболгов тебе настолько отвратительно, что ты ищешь внимания бесполезного идиота только из-за того, что поблизости нет других людей?

Глаза Рапсодии обожгли слезы: Акмед никогда не щадил ее чувств, но даже для него эта тирада была слишком ядовитой.

– Какие ужасные вещи ты говоришь!

– Но ты даже представить себе не можешь, какие ужасные вещи могут с тобой произойти, если ты окажешься наедине с малознакомым человеком, а мы будем слишком далеко, чтобы помочь тебе. Ты знаешь, что сейчас я не могу покинуть Илорк. Болги объединились совсем недавно, и наши планы только-только начинают приносить плоды.

Глаза Рапсодии вновь сузились. Грунтор заметил, как в них вспыхнул зеленый огонь; он хорошо знал этот взгляд. Сейчас начнется буря.

– Поэтому я должна оставаться в Илорке, хотя моя доля работы в твоих грандиозных планах объединения уже выполнена, – начала она негромко. – Я внесла свой вклад в реализацию твоих идей, Акмед, хотя иногда мне приходилось идти против собственных желаний только потому, что этого хотел ты. Что требуется от меня теперь?

– А как насчет того, чтобы помочь с земледелием? И больницей? И решить вопросы с образованием?

– Все сделано.

– А как насчет того, чтобы проследить за плодами твоих трудов? Что будет с виноградниками? Приближается весна: скоро придет время сеять. Все это очень важно для людей, о которых ты заботишься.

– А как насчет того, чтобы избавить их от гнева дракона? – ответила Рапсодия. – Ты забыл, каким он бывает?

Мне кажется, тебя гораздо больше заботит мой проводник, чем возможные последствия нападения дракона. Не слишком разумное поведение для короля.

– Ой пойдет с тобой, – предложил Грунтор. Рапсодия улыбнулась великану болгу:

– Нет, ничего не получится. В некотором смысле, ты здесь нужнее, чем он.

Акмед согласно кивнул.

Рапсодия заметила, что выражение его глаз изменилось, но он промолчал. Тогда она взяла короля за руку:

– Мы столько лет дружны с тобой – неужели мы не можем говорить друг другу то, что действительно думаем? Почему бы не сказать прямо, что ты за меня беспокоишься? Что боишься гнева дракона, который может меня убить или захватить в плен? Что ты не веришь Эши, и тебе кажется, будто он не сможет защитить меня?

Акмед посмотрел ей в глаза:

– А разве я не так сказал? Рапсодия с улыбкой покачала головой.

– Ты все понимаешь, однако собираешься отправиться в путешествие? спросил Акмед.

Рапсодия вздохнула:

– Кто-то должен отнести коготь. Я уже немало сделала здесь, и без меня работа будет продолжаться. И я в состоянии позаботиться о себе сама. Неужели ты забыл, что, прежде чем встретить вас, я долго жила одна. Я справлюсь. И с Эши, если потребуется. У меня же есть Звездный Горн! – Она почувствовала, как улыбается Грунтор, и повернулась к великану: – Скажи ему, Грунтор! Скажи, что со мной все будет в порядке.

– Ой не может, мисси. Ты знаешь, Ой никогда не лжет его величеству.

Рапсодия снова вздохнула:

– Твоя вера в меня вдохновляет. – Она снова обратилась к Акмеду: Помнишь, что я сказала тебе на берегу озера в Элизиуме? Мне необходима цель в жизни, шанс что-то сделать для людей, которых я люблю. Сейчас у меня появился такой шанс, Акмед. Я могу помочь болгам. Совершить то, что не в силах сделать ты. Здесь мой дом. И я должна рискнуть, чтобы его обезопасить. Это важно и для меня, и для болгов.

– Тогда иди, – сказал Акмед. – Возьми с собой Джо. Как долго тебя не будет?

Рапсодия заморгала:

– Ты хочешь, чтобы я ушла? Он сердито фыркнул:

– Не будь дурой. Конечно же, я не хочу, чтобы ты уходила. Однако я понимаю, что не смогу тебя удержать. Мы слишком давно вместе, и я хорошо знаю, кто выйдет победителем из нашего спора. Ну, раз уж ты приняла решение, остается снабдить тебя всем необходимым и проверить разумность твоих планов. Давай договоримся о сроках, когда ты вернешься. После истечения указанного времени мы разделим твои вещи, займем твои покои и забудем о тебе.

Рапсодия провела рукой по волосам, пытаясь сообразить, что означает такой неожиданный поворот разговора.

– Хорошо, – смущенно сказала она. – Но я не могу взять с собой Джо.

– Она прикроет тебя. И не будет болтаться у нас под ногами.

– Мне наконец удалось найти место, где девочка оказалась в безопасности, а ты хочешь, чтобы я потащила ее за собой через весь континент в самое логово дракона? – сердито возразила Рапсодия. – Тут с я тобой не согласна! Не говоря уже том, что именно ты вечно тревожишься из-за ее длинного языка. Она может выдать наши тайны Эши или кому-нибудь другому.

– Кстати, об Эши, – серьезно проговорил Грунтор. Предупреди его, что если с тобой случится какая-нибудь гадость или ты не возвернешься, Ой найдет его, и тогда ему будет о-о-очень плохо.

Рапсодия рассмеялась:

– Я ему скажу. – Она наклонилась к Акмеду и поцеловала его в щеку.

Через пять дней они с Эши покинули Илорк и двинулись на запад. Перед уходом Рапсодия много времени проводила с Джо, которая рвалась пойти вместе с ней. Лишь Грунтору в конце концов удалось уговорить ее остаться.

– Ты хочешь, чтобы Ой лишился герцогини и маленькой мисси? Сразу? Неужели у тебя нет сердца, Джо? Ой будет скучать. Ой свернется в уголке и помрет.

Женщины не выдержали и рассмеялись.

– Как ты можешь не пойти навстречу таким мольбам? – спросила Рапсодия, обнимая сестру. Она крепко прижала ее к себе и прошептала так, чтобы ее могла слышать только Джо: – И присмотри за другим: он нуждается в этом еще больше.

Джо молча помотала головой.

Последний день Рапсодия провела с Акмедом. Они обсуждали планы на будущее или просто сидели рядом и молчали.

– Ты хочешь, чтобы я что-нибудь от него скрыла? – спросила Рапсодия у Акмеда во время тихого обеда в покоях.

Акмед внимательно посмотрел на нее.

– Говори все, что захочешь. – На его лице появилась улыбка.

Рапсодия удивилась:

– Ты уверен?

– Полагаю, ты не скажешь больше того, что необходимо.

– Да, конечно. И постараюсь выяснить побольше о странных набегах.

– Только не подвергай себя лишней опасности, – не стал спорить Акмед. – И еще: проследи, нет ли связи между набегами и Эши. Я уже давно подозреваю, что такой вариант не исключен.

Рапсодия удивилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Горные Глаза напали на нас, как только он появился здесь. Последние два набега, о которых нам известно, произошли возле Бет-Корбэра, перед тем как мы встретили Эши в городе, и вскоре после этого. Возможно, какая-то связь все-таки существует. Она вздрогнула:

– Надеюсь, ты ошибаешься.

– Я тоже. Еще не поздно изменить планы. Рапсодия задумалась.

– Лучше рискнуть сейчас и попытаться повлиять на результат, чем прятаться и ждать, когда небо обрушится нам на голову, – просто сказала она.

Трое друзей вышли попрощаться с Рапсодией и Эши перед рассветом пятого дня. Певица обнялась и расцеловалась с каждым из них, не проронив ни одной слезинки и заверяя всех, что непременно вернется живой и здоровой.

А потом они ушли.

– Рапс никогда не вернется, да? – со слезами на глазах спросила Джо, когда две тени исчезли за далекими очертаниями гор. Девушка была слишком расстроена, чтобы делать вид, что ей на все наплевать.

– Нет, маленькая мисси, не надо так думать, – ответил Грунтор, положив могучую руку на ее хрупкие плечи. – Герцогиня совсем не такая беспомощная, какой представляется на первый взгляд. Наверное, ты уже знаешь.

Джо сердито вытерла глаза:

– Она помрет, а я навсегда останусь тут с вами. Замечательно!

Акмед едва заметно улыбнулся:

– Ну, твое положение среди болгов улучшится. Ты станешь Первой Женщиной, новой герцогиней Элизиума, а при дворе будешь играть роль Таинственной Блондинки, если не придумаешь чего-нибудь получше. Тогда мы сможем устраивать аудиенции.

– Ну и мерзавец же ты! – И Джо с мрачным видом ушла прочь.

Грунтор прикрыл глаза от косых лучей встающего солнца.

– А если она и правда погибнет, сэр? Как мы узнаем? Акмед пожал плечами, его охотничьи глаза искали тень Рапсодии на западном горизонте и не находили.

– Мы не узнаем, но ветер принесет нам ее последнюю песню: Дающие Имя из расы лиринов обладают связью с музыкой и смертью. – Он почти беззвучно вздохнул. – Или услышим последнее биение ее сердца...

Ритмичный успокаивающий звук, который оказывал такое благотворное влияние на его чувствительную кожу, стихнет, исчезнув, словно погасшее пламя свечи...

Акмед отбросил мрачные мысли.

– Постараемся пока обойтись без нее. Ты заметил – когда она сказала, что с ней все будет в порядке, ее голос прозвучал не как у Дающей Имя?

Грунтор кивнул:

– Она его использует, только когда уверена, что говорит правду.

Когда они с Эши взобрались на вершину последнего утеса предгорий, Рапсодия повернулась и посмотрела на восток, где только что появилось утреннее солнце. Она прикрыла ладонью глаза, размышляя о том, действительно ли внизу протянулись длинные тени трех людей, которых она любила больше всего на свете, или перед ней лишь отражения скал, угрюмо вздымающихся к небу.

Голые скалы тянули ввысь острые, точно клыки, вершины, и Рапсодию охватила печаль. Певица пожала плечами, стараясь избавиться от растущего ощущения потери, в горле перехватило, сжалось сердце, как уже было с ней много лет назад.

"Моя семья, – с тоской подумала она. – Я снова покидаю свою семью".

Где-то внутри многоцветных гор рождалось новое величие, новая история. Люди, которых она раньше считала чудовищами, поднимались из мрака, чтобы положить начало новой эре. Только на сей раз горы будут служить им – под твердой рукой мастера-кузнеца они станут острыми и безупречными, как клинки.

Рапсодия больше не боялась фирболгов. Она боялась за них.

И дело не только в кровожадном драконе, что скрывается в тумане на краю Вселенной. Люди нового мира отличались от тех, что жили в Серендаире, но у них имелась одна пугающая общая черта: и те и другие считали болгов чудовищами. И они намеревались уничтожить чудовищ.

Холодный ветер промчался над горами и разогнал утренний туман. Рапсодию охватила необъяснимая нежность к месту, где остались ее друзья, где болги начали пробуждаться от долгого сна.

Ветер принес голос отца, прошептав ей на ухо: "Когда ты найдешь то единственное, во что будешь верить больше всего на свете, твой долг перед собой – не предать собственной веры, потому что она дается только один раз. Не бойся и не отступай перед трудностями, милая. Найди то единственное, что для тебя важнее всего, а остальное решится само собой..."

– Посмотри, – сказал Эши, прервав ее размышления. Рапсодия увидела еще одну цепь теней, начинавшуюся там, где сходились степи и предгорья.

– Кто это?

– Похоже на собрание каких-то людей, – сказал Эши после коротких раздумий.

Рапсодия кивнула.

– Послы, – негромко проговорила она. – Они направляются к Акмеду, чтобы вручить ему верительные грамоты.

Эши вздрогнул под своим туманным плащом.

– Я им не завидую, – с усмешкой молвил он. – Их ждет много неожиданностей.

Рапсодия заглянула в темноту, что скрывалась под его капюшоном, но увидела лишь слабые струи тумана. Ей так и не удалось разглядеть выражение его лица. Казалось, среди болгов Эши чувствовал себя непринужденно вежливый гость, не склонный судить других. Но кто мог поручиться за истинность ее наблюдений? Под капюшоном могло прятаться все что угодно. И даже если бы ей удалось увидеть его лицо, она не сумела бы заглянуть в сердце Эши.

Он вызвался стать ее проводником, обещал привести в логово дракона только так она могла обеспечить безопасность Илорка. Время покажет, сумеют ли они туда добраться. Но в любом случае ей следует быть настороже – хотя бы ради тех, кого она оставила дома.

Эши взял в руки посох:

– Пойдем дальше?

Еще несколько мгновений Рапсодия не могла оторваться от панорамы Зубов. Первые золотые лучи солнца пробили серый туман. В широких долинах на западе таял снег. Далекая цепочка темных фигур продолжала оставаться в тени.

– Да, – сказала Певица, поудобнее сдвинув заплечную сумку, – я готова.

И, не оборачиваясь, она последовала за Эши по западному склону последнего утеса, начиная долгое путешествие к логову дракона.

Где-то далеко темная, невидимая тень коснулась фигуры шагающего человека. Он остановился, посмотрел вверх, в сторону гор, а потом продолжил свой путь в царство фирболгов...

Раздался пронзительный скрежет. Временная нить оторвалась от веретена и загорелась. Изображение на экране исчезло, над лампой начал подниматься дымок. Кусок прогоревшей пленки упал на пол.

Меридион метнулся вперед и схватил катушку. Она продолжала вращаться. Меридион принялся сбивать мерцающие на ней искры. Он быстро провел рукой над панелью Редактора Времени и разочарованно вздохнул, когда она потемнела. Потом собрал с пола остатки скрученной пленки и в смятении принялся рассматривать их. Но он уже знал, что нить разорвана непоправимо.

Он уселся на стул, мрачно глядя на обрывок пленки. Потом поднес его к свету.

Ему почти удалось разглядеть их – крошечные фигурки невысокой стройной женщины с блистающими волосами и мужчины в сером плаще с капюшоном. Они стояли рядом на вершине утеса, озаренные первыми лучами восходящего солнца.

Меридион вздохнул. Какая грустная ирония – оставить их стоять на вершине, как в ту давнюю ночь! Во всяком случае, ему удалось вновь свести их вместе – по другую сторону Времени. Их души так изранены и опустошены, что они даже не узнали друг друга. Но они узнают. Это обязательно произойдет.

Меридион вновь взмахнул рукой над панелью, и Редактор ожил. Меридион осторожно вложил край обгоревшей пленки под линзы. Тщательно подстроил окуляры, пытаясь получше разглядеть изображение.

Наконец ему пришлось сдаться. Изображение окончательно погрузилось в темноту. Сгорело все. Он отчаянно надеялся, что там не было ключа к разгадке личности ф'до-ра. Ведь без него он больше не сможет вмешаться в ход событий. И этих двоих окутает тьма, как окутала она обгоревший кусочек пленки, на котором осталось изображение части их жизни. Жизни, которая и без того полна горечи.

Он выключил Редактор. Теперь самого Меридиона окружала темнота, и он погрузился в безрадостные размышления.

Приближалась ночь, но это не имело значения. Тьма – его друг, его глаза привыкли к отсутствию света – ведь он пришел из царства черного огня.

Белки его глаз, неотличимые днем от глаз обычного человека, теперь приобрели оттенок крови. Если бы кто-нибудь оказался рядом, он бы заметил, что по краям их возник алый след. Но конечно, он был один. Ему приходилось тщательно скрывать свою оборотную сторону: нельзя допустить, чтобы его разоблачили сейчас, когда он так близко подошел к поставленной цели.

Увидев приближающегося посла, он уселся в кресло и вздохнул. Ему пришлось ждать так долго, но Трое наконец пришли. Теперь он не сомневался.

В Канрифе происходило что-то непонятное. Поползли слухи о новом короле фирболгов, растущих успехах империи, что только подтверждало его предположение. Даже могущественный Гвиллиам не сумел покорить болгов. Перед ним встал вопрос: что делать дальше?

Все складывалось хорошо, даже слишком хорошо, чтобы сейчас допустить ошибку. Семена раздора посеяны, восстание становилось неизбежным. Потеря Дома Памяти оказалась серьезным ударом, но он с ним справится.

Реализации его планов могло помешать предстоящее нарушение Патриаршего обряда. Грозила ли этому новая сила, появившаяся на земле фирболгов, он не знал. Если тот, кто засел в Канрифе, мечтает о покорении мира и занят обучением чудовищ военному искусству, то вмешаться он попросту не успеет. Слишком многое зависит от убийства в Сепульварте.

Он закрыл глаза и ощутил в ветре привкус сгорающей от нетерпения смерти. Время приближалось, напряжение нарастало, уже зазвучал чеканный шаг неистовой войны. Стали слышны ритмы ненависти, непреклонные и непреодолимые, пока еще далекие, но приближающиеся. Пройдет время, и они будут здесь.

Стук в дверь разрушил его приятные размышления. Он медленно поднялся на ноги, чтобы встретить посла – одного из двух людей во всем свете, которым он мог поручить самые важные дела. И первым таким заданием была оценка возможностей Канрифа и его нового суверена. А второе заключалось в том, чтобы Трое оставались в Скрытом Королевстве болгов и не мешали ему решать более важные проблемы.

После того как его посол отправился к королю фирболгов, он вновь уселся в свое кресло.

– Мы скоро увидим, кто действительно заслуживает называться именем Дитя Крови, – сказал он, улыбаясь.

Только тьма слышала его слова.

МОЯ БЛАГОДАРНОСТЬ

Сила музыкальной рапсодии состоит в разнообразии вдохновляющих идей, которые вызвали ее к жизни, и таланте музыкантов, которые помогли ей появиться на свет. Пожалуйста, обратите ваши взоры на оркестр:

Ричард Куртис, агент, художник и ревностный поклонник музыки, который поверил в мою песню раньше всех остальных – раньше даже, чем я сама. Без него бы этой книги не было.

Мой замечательный редактор Джеймс Минц, дирижер, знающий мелодию лучше, чем я, и все замечательные люди из издательства "TOR".

Концертмейстеры Т. Л. Эванс и В. Дж. Ралбовски, за их дружбу и помощь в самом начале, во время первых, самых трудных репетиций.

Авторы рецензий Ребекка Мэйр, Шарон Харрис, Дженнифер Роберсон и Энн Маккефри, которые присутствовали на генеральной репетиции и перед премьерой указали мне на неудачные места.

Роберт Дж. Беккер с его картографическими вычислениями и геологическими познаниями.

Норма Дж. Кони с ее знанием флоры и фауны.

Луис Ройо с его замечательной обложкой и Эд Газси с чудесными картами.

Хелен М. Кани – знаток средневековой музыки и всего остального, чем она со мной поделилась.

Профессор Вильгельм Николайсон, показавший мне, что такое истинный фольклор и открывший многие его тайны.

И наконец – и в первую очередь – мой муж и дети, мои неизменные покровители и невольные слушатели.

Сердечная благодарность всем вам. Пожалуйста, примите мой поклон.