Текст книги "Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)"

Автор книги: Элизабет Хэйдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 40 страниц)

Лорд Тристан остановил своего гнедого жеребца и соскочил на землю. Ему не терпелось побыстрее покончить с неприятным делом. Он перебрал все возможные варианты и пришел к выводу, что заключения торгового соглашения не избежать. Остальные герцоги категорически отвергли идею вторжения в земли болгов.

Сорболд, многолетний соперник и союзник, вежливо отклонил предложение о военном союзе против фирболгов, заявив, что они уже ведут переговоры с Илорком и успели сделать новому полководцу фирболгов выгодные предложения. Весть о разгроме бригады роландских "чистильщиков" убедила большинство союзников регента в том, что им следует рассматривать торговые отношения с болгами в качестве весьма полезного начинания.

Тристан наблюдал за тем, как эмиссар болгов спешивается и направляется в его сторону. Как он и опасался, это была женщина, которую он изгнал из своего замка несколько недель назад, но которая так и осталась в его мечтах. Он заранее приготовился стать объектом вполне заслуженных насмешек, но не заметил на ее лице и тени злорадства. Рапсодия вежливо улыбалась. И Тристан Стюард понял, что неотрывно смотрит на нее, а в голове у него бродят не самые благородные мысли.

– Добро пожаловать, милорд, – с поклоном сказала Рапсодия. – Вы оказываете нам честь своим присутствием.

В ее голосе он не услышал иронии и обнаружил, что по-прежнему охвачен желанием, несмотря на все, что произошло. Он тряхнул головой, чтобы вернуться к реальности.

– Миледи Рапсодия, разрешите представить вам моего брата. Его милость Ян Стюард, Благословенный Кандерр-Ярима.

Рапсодия склонилась над рукой с кольцом, которую ей протянул Благословенный.

– Ваша милость!..

– Кажется, вы знакомы с моим кузеном, лордом Стивеном Наварнским?

– Да. Как поживаете, милорд?

– Очень хорошо, миледи. Благодарю вас за то, что согласились встретиться с нами.

Рапсодия улыбнулась:

– Рада вас видеть.

Она кивнула почетному караулу, и две дюжины солдат быстро поставили деревянный столик и несколько стульев. Болги вежливо улыбались лордам Роланда, вызывая у них дрожь. Подобная реакция немало развеселила болгов.

Тристан Стюард откашлялся:

– Я хочу предложить вам для рассмотрения несколько документов. Во-первых, торговое соглашение, подписанное династическим престолом Роланда-Бетани, который поддерживает аналогичные отношения с внешними провинциями. В нем вы найдете весьма щедрые условия. Для вас будут установлены такие же пошлины, что и для наших исторических торговых партнеров.

– Боюсь, этого недостаточно, – кротко возразила Рапсодия. – Мы просим вас отказаться от всех пошлин в течение первых десяти лет в качестве акта доброй воли – чтобы мы видели желание Роланда способствовать росту экономики фирболгов. Я не говорю о необходимости компенсации за столетия последовательного уничтожения фирболгов войсками Роланда.

Стивен сжал пальцы в кулак, и на лице у него промелькнула улыбка, однако лорд-регент и Благословенный отреагировали на слова Рапсодии весьма бурно.

– Вы, безусловно, шутите, – сказал лорд Тристан. – Отменить пошлины? Какой смысл в торговле, если она будет без пошлин?

– Торговля без пошлин называется коммерцией, милорд, – мягко ответила Рапсодия. – Это честный обмен товаров за другие товары, услуги или деньги. Так всегда было до тех пор, пока не появились налоги. Король Акмед отказывается платить налоги, на которые содержатся армии. Те самые армии, при помощи которых вы на протяжении нескольких столетий уничтожали его подданных. Однако он обещал по достоинству оценить ваш отказ от торговых пошлин.

– Я готов отменить торговый налог в Наварне, – вмешался лорд Стивен, не обращая внимания на злобные взгляды, которыми наградили его братья. Насколько я понимаю, каждая провинция имеет право устанавливать собственные налоги, не так ли, Тристан?

– Такова нынешняя практика, – ответил лорд Тристан.

– К тому же Наварн благодарен королю Илорка за спасение детей нашей провинции. Могу также добавить, что намерьенская линия Роланда должна испытывать аналогичные чувства за освобождение Дома Памяти и восстановление здоровья Дерева. – И Стивен незаметно подмигнул Рапсодии. – Почему бы тебе не согласиться на отмену пошлин, Тристан, и не позволить остальным поступить так, как они посчитают необходимым? Рискну предположить, что другие провинции с удовольствием откажутся от пошлин, чтобы получить возможность хотя бы взглянуть на выкованное фирболгами оружие.

– Пожалуй, никакого вреда не будет, – раздраженно ответил лорд Тристан.

– Превосходно. Благодарю вас, – сказала Рапсодия. Она широко улыбнулась, поклонилась и подписала документ, не замечая страстных взглядов сидящих напротив нее мужчин. – Что теперь?

Лорд-регент развернул следующий свиток:

– В обмен на обещание мира и возвращение тел погибших во время последнего рейда Роланд как объединенное королевство готов впредь воздерживаться от любых актов необоснованной агрессии против земель Илорка.

Продолжая ослепительно улыбаться, Рапсодия покачала головой.

– Нет, ваше условие неприемлемо, – неохотно призналась она. Во-первых, мы не можем вернуть вам тела – их нет. Будем считать, что вашу армию поглотила морская пучина, милорд. Пусть их память останется в истории, и забудьте об их бренных останках. – Она наклонилась вперед и перешла на шепот. – Только между нами: сражение закончилось менее чем за четверть часа, хотя отдельные стычки продолжались еще несколько минут. После чего ваша армия попросту исчезла. Кроме того, мне не нравится термин "необоснованной". Ведь именно то, что Роланд в течение столетий считал обоснованным, и привело к нынешнему положению вещей. Нет, я считаю, что речь может идти только о стандартном мирном договоре между двумя правителями. Король Акмед гарантирует, что его граждане не будут вторгаться или нападать на жителей Роланда, а в ответ лорд-регент Тристан даст аналогичные гарантии. Любое нарушение договора есть осквернение клятвы суверена и будет считаться объявлением войны, остановить которую сможет лишь отторжение десяти процентов территории агрессора. Ну как?

Ее собеседники, судя по выражению их лиц, были шокированы. Рапсодия с трудом сдерживала смех, глядя на них.

– Вам не кажется, что это уже слишком? – спросил молодой Благословенный Кандерр-Ярима. – Кому нужны десять процентов Илорка?

Рапсодия весело рассмеялась. Ее смех был подобен мелодичному звону церковных колоколов.

– Почему же, ваша милость? Вы, несомненно, задали честный вопрос, но вы смотрите на ситуацию совсем не под тем углом. Если намерения Роланда абсолютно благородны, в чем я не сомневаюсь, а клятва лорда-регента столь же нерушима, как я предполагаю, вы можете гарантировать любую цену, поскольку на кону стоит честь... А что касается ценности Илорка, то мне нет необходимости напоминать, что когда-то там находилось средоточие могущества намерьенов, место, откуда ваши предки управляли страной. Не следует судить о вещах по их внешнему виду, ваша милость. В этих горах не меньше детей Единого Бога, чем во всей вашей епархии, а может быть, даже больше. Уже одно это стоит того, чтобы Илорк защищали, не так ли?

– Д-да, – запинаясь, проговорил Благословенный, сжимаясь под свирепым взглядом лорда-регента. – Но она права, Тристан. Ее предложение кажется мне разумным компромиссом.

Лорд Тристан схватил перо и, дрожа от ярости, быстро записал условия соглашения на пергаменте. Когда он закончил, Рапсодия взяла перо из его рук, чтобы подписать договор. При этом ее пальцы на мгновение задержались. Когда Рапсодия убрала руку, Тристан перестал дрожать, а нездоровый румянец исчез.

– А теперь моя очередь, – заявил Благословенный, доставая последний свиток и развертывая его на столе. – Канриф всегда принадлежал престолу, расположенному в Бет-Корбэре. В этом документе содержится обращение Благословенного Бет-Корбэра, Ланакана Орландо, где он предлагает... религиозное утешение обитателям Илорка, которые могут стать членами его епархии. Благословенный Бет-Корбэра согласился обеспечить вас священнослужителями, которые будут проводить религиозные обряды и заниматься целительством – с выплатой церковной десятины, естественно.

Он с беспокойством взглянул на герцогов. Очень рискованное предложение. Земли болгов граничили с Сорболдом, где находился престол еще одного Благословенного, сохраняющего лояльность Патриарху. Если Илорк предпочтет Сорболд, то баланс религиозной власти в Роланде существенно изменится.

Рапсодия вновь улыбнулась:

– Благодарю вас, ваша милость. Я не предвидела, что наши переговоры коснутся религиозных вопросов. К сожалению, я плохо разбираюсь в верованиях фирболгов и не имею полномочий вести переговоры в данной области. У фирболгов имеются шаманы и собственная религия. Возможно, среди них есть интерес к вашей церкви или религии Гвинвуда. В любом случае, сегодня я ничего не смогу вам сказать. Будет лучше всего, если Благословенный Бет-Корбэра пришлет своего эмиссара, чтобы он мог спокойно обсудить религиозные вопросы с нашим королем. Он сказал, что в самое ближайшее время будет готов принять послов.

Благословенный молча кивнул.

– Ну, господа, если у вас все, то я искренне благодарю вас и прощаюсь. – Рапсодия встала и сделала знак своим стражникам, которые собрали стол и стулья с такой быстротой, что роландские аристократы едва успели вскочить на ноги. Она аккуратно сложила свои копии договоров.

– Подождите, – заговорил лорд Стивен, когда она повернулась, чтобы уйти. – У нас есть для вас несколько подарков. В благодарность от народа Наварна и сувениры от ваших внуков, в том числе и их портрет.

Рапсодия не смогла скрыть радости:

– О, благодарю вас! Как поживают Гвидион и Мелисанда?

– С ними все в порядке, спасибо. Они просили передать, что любят вас и благодарят за флейту и арфу. И ждут вас в гости.

– Надеюсь, что скоро у меня появится такая возможность. Поцелуйте их за меня и скажите, что я, как и обещала, каждый день думаю о них. Быть может, они смогут посетить меня здесь?

– Возможно, – ответил Стивен, избегая удивленных взглядов своих кузенов. – Удачи вам!

Он отступил назад, чтобы позволить солдатам перенести ларцы с подарками, поцеловал ей руку и вскочил в седло. Остальные последовали его примеру, и Рапсодия помахала им, когда они отправились на запад.

Лорд Тристан придержал своего жеребца. На лице у регента появилось странное выражение, потом он поднял руку в приветственном жесте. Рапсодия улыбнулась и сделала глубокий реверанс, как при их первой встрече. Принц пришпорил жеребца и поскакал прочь.

– "Совсем неплохо для крестьянки", Ллаурон? – пробормотала она себе под нос и подошла к своей кобыле. Ей пришлось шлепнуть по рукам болга, который с интересом обшаривал ларец. – Убери свои лапищи, это мой подарок.

55

– ЭЙ! ДАЙ И МНЕ, иначе слопаешь все.

– А ты хочешь оставить их на зиму? Кроме того, я уже с тобой поделилась...

– Верно. Один мне, шесть тебе, один мне, четыре тебе...

– Ты – прожорливый поросенок. Тебе нельзя столько есть.

– Ну, это уже слишком, – проворчала Рапсодия, безуспешно пытаясь бросить на Джо суровый взгляд. – Сейчас мы проведем десяток раундов на булавах в кольчугах и узнаем, кто из нас прожорливый поросенок.

Джо проглотила очередную конфету и сделала гримасу.

– На булавах и в кольчугах, – повторила она с шутливым отвращением, вытирая с подбородка следы шоколада и хватая новую конфету. – Игрушки для фирболгов. Я предпочитаю кинжал.

Рапсодия улыбнулась и попыталась схватить последнюю шоколадку, но Джо ее опередила.

– Да, кинжал требует большого искусства, – согласилась Рапсодия, которой пришлось удовлетвориться сушеным яблоком. – Но он тебе не поможет, если ты захочешь держать противника на расстоянии. Как тебе понравилось пирожное?

Джо с набитым ртом ответила что-то невнятное. Она еще давилась шоколадкой, а ее рука сама собою уже нетерпеливо тянулась к корзинке, чтобы снять пергаментную прослойку и выяснить, какие новые сюрпризы ждут дальше. От нетерпения она перевернула корзинку, и на кровать высыпались засахаренные фрукты и конфеты. Джо издала радостный клич, обнаружив свой любимый сорт, и на лице у нее появилось такое счастливое выражение, что Рапсодия рассмеялась.

– У меня во рту до сих пор стоит вкус той дряни, которую ты заставила меня съесть, чтобы защитить от яда. Ну сама подумай: кто станет отравлять подарки королю?

Рапсодия с веселым изумлением посмотрела на Джо:

– Мы же говорим об Акмеде! Честно говоря, я до сих пор удивлена, что в сластях не оказалось смертельного яда.

– И поэтому ты отказываешься носить чудесные гранатовые серьги, которые прислал Благословенный Авондерр-Наварна?

– Нет, просто боюсь, что мои уши позеленеют от этой безвкусной мишуры. Лучше уж иметь что-то одно, зато хорошее.

– Если не считать случая в Бет-Корбэре, я никогда не видела, чтобы ты носила что-нибудь, кроме этого медальона, – Джо показала на золотой кулон, висящий на шее Рапсодии.

Рапсодия взяла кулон в руку и молча посмотрела на него.

– В любом случае, этот лорд Маколвен отлично разбирается в разных вкусностях, – заявила Джо, разворачивая пакетик с орешками в карамели.

– Он с запада, его владения расположены к югу от Сепульварты, сказала Рапсодия, растягиваясь на полу. – Будь осторожна: орешки тверже, чём кажутся. Полагаю, что его подарок лишь красивый жест – Илорк не представляет для него опасности.

– Неужели Акмеда можно купить за сласти?

– Ну, Акмеду прислали не только конфеты. И поступили весьма разумно, без слов показав, что уважают мудрость нового правителя фирболгов.

– Без слов? Мне такой мудрости не понять. Волосатые яйца Акмеда говорят сами за себя.

– Ты не поняла, я имела в виду молчаливое признание... Там еще осталась нуга?

– Больше нет, – захихикала Джо, подбрасывая последний кусочек в воздух и ловко поймав его ртом. – Она МОЛЧАЛИВО исчезла.

– Вредная девчонка! – Рапсодия вновь улыбнулась, ей нравилось, когда Джо смеялась. – Пожалуй, я оставлю твой подарок себе.

Джо вытерла рот рукавом и с интересом посмотрела на сестру:

– Какой подарок?

– Ну, когда я разбирала дары для его величества, то подумала, что ты тоже кое-что заслужила. Но ты так быстро слопала целую корзину конфет и засахаренных фруктов, что...

Глаза Джо округлились. Она быстро схватила первую попавшуюся под руку сласть и с комической гримасой протянула Рапсодии. Та увидела зажатый в кулачке Джо липкий чернослив и принялась неудержимо хохотать.

– Ладно, – сказала Рапсодия, вставая, чтобы стряхнуть крошки с ночной рубашки.

Подойдя к высокому шкафу, привезенному в фургоне из Бетани, она достала большой деревянный ящик. Ей с трудом удалось дотащить его до кровати. Сделав преувеличенно глубокий реверанс, она жестом показала Джо, что ящик предназначается для нее.

Джо нетерпеливо оторвала крышку, и деревянная стружка, которая использовалась для упаковки, разлетелась по всей спальне. Девушка заглянула внутрь и обнаружила множество маленьких плоских дисков с металлическими шипами в центре. Джо недоуменно посмотрела на Рапсодию.

– О, благодарю тебя, – вежливо сказала она. – Ловушки для тараканов. Как раз то, о чем я мечтала.

Рапсодия рассмеялась.

– Смотри дальше. – Она наблюдала за тем, как Джо вытащила пригоршню тонких разноцветных свечей. – Раз уж в твоей комнате нет камина, я подумала, что тебе будет приятно иметь такой необычный источник света и тепла.

Джо радостно улыбнулась.

– Да их здесь тысячи! – воскликнула она, разглядывая свечи. – За всю мою жизнь у меня была одна-единственная свечка, да и то на случай неприятностей. Я нашла ее в вещах мертвого солдата. – Девушка аккуратно сложила свечи в ящик, и в глазах ее промелькнуло необычное выражение. Спасибо, Рапс!

– Рада, что тебе понравилось, – ответила Рапсодия, тронутая выражением ее лица. Она постоянно узнавала в этой девочке себя. – И не храни их на черный день, пользуйся. Мы всегда можем заказать еще. Я хотела, чтобы твоя жизнь стала светлее.

– Поэтому мы и живем в горах, среди фирболгов. – Джо улыбнулась. Давай попробуем зажечь. – Она подхватила ящик.

Рапсодия открыла дверь в коридор, и они вдвоем потащили тяжелый ящик в комнату Джо.

Когда Джо распахнула дверь, Рапсодия ахнула.

– Боже мой, что здесь такое? – спросила она, глядя на ужасный беспорядок. – Твою комнату кто-то обыскивал. Пойду скажу Акмеду, чтобы разобрался со стражниками...

– О чем ты говоришь? – удивленно спросила Джо. – У меня все в порядке – сюда никто не заходил.

– Ты шутишь, – пробормотала Рапсодия, недоуменно озираясь по сторонам. – Ты сделала это нарочно?

– Конечно, – с негодованием ответила Джо. – Разве ты не знаешь, как лучше всего прятать ценные вещи?

– Судя по всему, нет.

– Нужно, чтобы они оставались на виду, – заявила Джо, ловко лавируя среди мусора с ящиком в руках. Наконец она поставила его на смятые одеяла неубранной постели. – Так никто ничего не найдет. – Она вытащила из ящика несколько разных свечек и принялась насаживать их на подставки.

– В том числе и ты сама, – сказала Рапсодия, не зная, смеяться ей или ужасаться. – Да и тебя саму. Ты здесь потеряешься, и мы никогда тебя не найдем.

Она осторожно перешагнула через груду грязной одежды и тарелок с остатками завтрака и остановилась возле маленького деревянного стула, на котором валялось несколько пар обуви. Сбросив, туфли и сапоги на пол, она опустилась на стул.

– Не говори глупости, – проворчала Джо, бросая Рапсодии несколько свечей и подставок-дисков. – Я знаю, где лежит каждая из моих вещей. И легко тебе это докажу. Давай проверим.

– О, Джо, я даже боюсь тебя о чем-нибудь спрашивать.

– Нет, ты попробуй, назови что-нибудь, и я скажу, где оно лежит.

Рапсодия еще раз оглядела комнату и принялась с улыбкой насаживать свечи на диски.

– Ладно, где ножны от кинжала?

Джо бросила на нее презрительный взгляд и молча показала.

– Неужели ты спишь с кинжалами? – удивилась Рапсодия.

– Только с двумя, – смущенно ответила Джо, вновь прикрывая ножны рукавами ночной рубашки. – Остальные прячу под подушкой.

– Боги!.. Ладно, а где ты хранишь деньги? Джо с подозрением посмотрела на Рапсодию.

– Неудачный вопрос... – быстро поправилась та. – Тогда скажи мне, где лежит книга, которую я дала тебе, чтобы ты учила буквы?

– Ага! – торжествующе воскликнула Джо.

Она подскочила к огромной куче ящиков, плащей и банок с сушеным мясом. Повозившись пару минут, она вытащила потрепанный манускрипт, сдула с него пыль и с победным видом бросила на колени Рапсодии.

– Вижу, что ты совсем не занимаешься, печально проговорила Рапсодия.

– Ну, давай еще! Попроси меня найти еще что-нибудь.

– Нет, не стоит, Джо, я тебе верю.

– Давай, Рапс! Мне понравилось. Еще одно задание!

– Ну, где ты хранишь свое чистое нижнее белье? Джо слегка смутилась:

– Давай определим, что значит "чистое". Рапсодия помрачнела.

– Есть чистое, а есть грязное. Разве тут могут быть какие-то другие определения?

– Ну, бывают разные виды чистого, – робко проговорила девушка. – То, что я носила в этом месяце или в прошлом.

– Пожалуйста, прошу тебя, никогда больше не говори мне ничего подобного, – серьезно сказала Рапсодия. – Ты победила, Джо. Как только я вернусь в свою комнату, то сразу же переделаю там все по твоей системе. Только, пожалуйста, не проси меня больше, чтобы я поручила тебе найти еще что-нибудь.

– О, кого ты хочешь обмануть? – проворчала Джо, продолжавшая держать в руках свечи. – Если ты не сложишь свою одежду в соответствии с цветами радуги, а рядом не будут стоять аккуратнейшие мешочки со всем остальным, у тебя случится припадок. Куда положим свечи?

Рапсодия огляделась:

– А где твой туалетный столик? Джо обрадовалась.

– Хорошая идея, – сказала она и направилась к огромному кургану из грязной одежды.

Быстрым движением Джо сбросила одежду на пол, освободив туалетный столик, и принялась расставлять на нем свечи.

Приподняв подол ночной рубашки, чтобы не запачкать его, Рапсодия перебралась на противоположную сторону комнаты, где стала наводить порядок под предлогом освобождения большого сундука – подходящей поверхности для свечей.

– Не уверена, что это хорошая идея, Джо, – с сомнением в голосе призналась Рапсодия. – Мне бы совсем не хотелось, чтобы у тебя случился пожар.

– Не беспокойся, – ответила Джо, роясь в ящичках стола. – Я сложу вещи в две большие кучи посреди комнаты. Этого будет достаточно.

– Только если ты их не подожжешь, – сказала Рапсодия.

Она коснулась каждой свечи и сосредоточилась на огне своей души. Фитили покраснели, после чего вспыхнуло пламя.

– Вот это да! – воскликнула Джо. – Здорово. А где твой кремень? Я не могу найти трутницу.

Рапсодия подошла к Джо и положила руку ей на плечо. Некоторое время Джо молча смотрела на горящие свечи, а потом с тихим вздохом уселась на кровать.

Сияние свечей принесло тепло в затхлый воздух спальни. Беспорядок отступил в тень, и настроение в комнате неуловимо изменилось. Рапсодия обняла руками колени и с улыбкой смотрела на Джо.

– Ну, тебе нравится? – спросила она, наблюдая в мерцающем пламени за глазами Джо.

Девушка не сразу ответила, удивленно разглядывая свою спальню.

– Великолепно, – тихо проговорила она, и жесткие черты ее лица разгладились. – Свет в ночи. Мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Быть может, так горели фонари в парке Куинси, в богатых кварталах Наварна. Однажды я пыталась провести там ночь, но после того, как служители потушили фонари, парки обошли стражники, а после встречи с ними никто не захочет ночевать в парке Куинси...

– Моя мать говорила, что даже самая обычная хижина становится дворцом в мерцающем пламени свечей, – задумчиво проговорила Рапсодия. – Теперь я понимаю, что она имела в виду.

– Могу спорить, она никогда не думала, что ты будешь жить в таком доме, – сказала Джо, заложив руки за голову и вытягиваясь на кровати. – Она бы сильно удивилась, увидев тебя здесь.

– Вовсе нет, – улыбнулась Рапсодия. – Мою мать было трудно вывести из равновесия. Ей пришлось многое пережить. Но мерзости жизни никогда не касались ее. Казалось, в ее глазах всегда горели свечи, которые не мог потушить даже самый сильный ветер.

Джо довольно долго молчала. Наконец она вытащила из-под подушки кинжал и поставила его острием на палец, пытаясь удержать на весу.

– Наверное, ты ее очень любила. Рапсодия смотрела прямо в пламя свечей:

– Да.

– И она любила тебя, не так ли? И у тебя была замечательная жизнь.

Рапсодия отметила горечь, прозвучавшую в голосе девушки.

– Да, Джо, пожалуй, ты права. Но это не помешало мне все бросить.

– Да? Выглядит довольно глупо.

– Так и было, – не стала спорить Рапсодия.

– Но почему ты так поступила?

Рапсодия стиснула висящий на шее кулон. Она смотрела на горящие свечи, пытаясь вслух произнести слова, которые еще не слышала ни одна живая душа.

– Это произошло из-за одного юноши.

– Ах вот оно что. – Джо переставила кинжал на палец другой руки. – Он был твоим первым?

– Да. И последним. С тех пор я больше никого не любила. И никогда не буду любить.

Кинжал кружился, подчиняясь ловким пальцам.

– И ты с ним убежала?

Тени вокруг Рапсодии внезапно сгустились.

– Нет. Я убежала, чтобы его найти. Но мне так и не удалось повстречать его снова. Он получил от меня все, что хотел, а потом исчез.

– Так почему же ты просто не вернулась домой?

– Этот вопрос я задаю себе каждый день.

– А теперь ты не можешь?

– Да. Теперь не могу.

Джо молча ждала продолжения. Но ее сестра больше ничего не сказала. Наконец Джо села и принялась водить лезвием кинжала по подошве сапога.

– Ну, и на что это похоже? Мать и все такое?

– Гм... Замечательно. Во всяком случае, у меня была чудесная мать. Некоторые мои подруги и их матери ненавидели друг друга. Я убеждена, что они рано выходили замуж лишь для того, чтобы побыстрее покинуть дом. Но моя мать была удивительной. Иначе и быть не могло: таких, как она, больше не было во всей деревне.

– Добрая?

– Да. Она была из лириков. Когда погибли все ее родные, ей единственной удалось уцелеть. Она вышла замуж за моего отца, и ей пришлось многое пережить, но она всегда переносила любые невзгоды с поразительной твердостью и благородством. Я никогда не слышала, чтобы она плохо отзывалась о ком-то, даже о тех, кто ее ненавидел. Более того, когда люди жестоко обращались с моими братьями, она никогда не позволяла им выказывать свой гнев. Впрочем, к тому времени, когда я появилась на свет а я была шестым ребенком в семье и единственной девочкой, – все в деревне ее любили.

– Да, она кажется особенной, – голос Джо звучал отчужденно.

– Она и была особенной. Чаще всего я люблю вспоминать, как после обеда мы сидели с нею у огня вдвоем – только она и я. Она расчесывала мои волосы и пела старинные лиринские песни, рассказывала древние легенды. Мы могли говорить с ней о чем угодно. Я вспоминаю ее всякий раз, когда сижу рядом с огнем. В некотором смысле это меня утешает. – Рапсодия замолчала, и свечи в комнате одновременно мигнули.

Джо смотрела на движущиеся по потолку тени.

– Что ж, во всяком случае, у тебя была мать, которая тебя любила. Могло обернуться гораздо хуже.

Рапсодия встряхнула головой, отбрасывая воспоминания.

– Расскажи мне о своей матери, Джо, – мягко попросила она.

– А что тут рассказывать? Я никогда ее не видела. – Джо продолжала вертеть в руках кинжал.

– Так откуда ты знаешь, что она тебя не любила? Джо уронила кинжал на пол и наклонилась, чтобы его поднять.

– Что за странный вопрос? Если бы я была ей нужна, если бы она меня любила, неужели ты думаешь, я бы не говорила о ней такие же чудесные вещи, как ты о своей матери? Я бы, наверное, помнила, как она выглядела... хотя бы. – Джо резко взмахнула кинжалом, а потом засунула его под подушку и снова улеглась на постель, закинув руки за голову.

Рапсодия встала, подошла к кровати и села у сестры в ногах.

– Вовсе не обязательно, – сказала она, стараясь поймать взгляд Джо. Ты ведь не знаешь, почему вы расстались. Может быть, у нее не было выбора.

Джо резко села:

– Или я доставляла ей слишком много неприятностей, и она поспешила избавиться от меня. Ты тоже ничего не можешь знать, Рапсодия. Это просто замечательно, что тебе досталась прекрасная, любящая мать. Я счастлива за тебя. Но сделай одолжение – не пытайся меня переубедить, ладно? Это не поможет. Кроме того, мне гораздо легче считать, что она меня не любила. Так я могу ее ненавидеть и ни о чем не жалеть. Какой смысл думать по-другому? В любом случае, я – одна с тех самых пор, как себя помню, и это уже не изменится. В конечном счете, какое имеет значение, любила она меня или нет! – В глазах Джо появились слезы гнева.

Рапсодия обняла ее, и девушка разрыдалась. Рапсодия гладила волосы сестры и напевала песни утешения – такие тихие, что Джо даже не разбирала слов.

Очень скоро мелодия оказала действие, и Джо успокоилась, но так и осталась сидеть, уткнувшись носом в плечо Рапсодии, пока Певица мягко не отстранила ее и не взяла в руки залитое слезами лицо.

– Выслушай меня, Джозефина Безымянная. Теперь все изменилось: ты не одна и никогда больше не будешь одна. Я люблю тебя. Мы связаны неразрывными узами, и я здесь для того, чтобы сделать твою жизнь лучше.

Джо всхлипнула:

– В чем лучше?

– В чем угодно. Во всем. В том, что нуждается в улучшении. Твоя мать любила тебя – как могло быть иначе? Кто же не любит своего ребенка? Ну давай, строй мне свои вредные рожи. Правду таким способом не изменишь. Я ничего не в силах тебе объяснить, но сомнений у меня нет. Она тебя любила. А теперь в мире таких людей двое.

Некоторое время Джо смотрела на Рапсодию, потом улыбнулась. Она осторожно отстранила руки Рапсодии со своего лица и вновь улеглась на кровать.

– Ну, ты о себе очень высокого мнения, – проворчала она. – Я никогда не утверждала, что меня НИКТО не любил. – На ее лице появилась насмешливая улыбка.

В глазах Рапсодии проснулся интерес.

– В самом деле? И кого ты имеешь в виду? Ты мне чего-то не рассказала?

– Не рассказала, – со вздохом ответила Джо. – Во всяком случае, пока еще ничего не произошло. Однако я надеюсь.

– И кто же может быть этим счастливчиком? Скрестив ноги, Джо села на постели, взяла подушку и положила ее себе на живот:

– Эши.

– Кто?

– Эши. Ну, ты знаешь. ЭШИ.

– А кто такой Эши?

– Боги, Рапсодия, ты совсем сдурела? Эши! Ну тот, с красивыми волосами, из Бет-Корбэра.

Рапсодия недоумевающе посмотрела на сестру:

– Джо, я совершенно не понимаю, о ком ты говоришь! Кто такой Эши?

Джо закатила глаза:

– ТЫ ЗНАЕШЬ! Парень с... ну, вспоминай. – Она покраснела от смущения.

Рапсодия вопросительно посмотрела на нее, но потом вспомнила о встрече с незнакомцем на городском рынке.

– Ах вот ты о ком! – В глазах Рапсодии засверкали веселые искорки, она наклонилась вперед и прошептала: – Джо, уверяю тебя с полной ответственностью, что у всех мужчин есть... ну... ты понимаешь... это самое...

– Мерзавка! – Джо со смехом ударила сестру подушкой, но краска смущения не сошла с ее лица.

Рапсодия поняла, что девушку не стоит дразнить, и сменила тон.

– А откуда ты знаешь, что у него красивые волосы? – спросила она. Если я не ошибаюсь, нам так и не удалось увидеть его лицо. Он не снимал капюшон.

– Это ТЫ не видела его лица, – поправила Джо. – А я сидела с другой стороны...

– Да уж, – сказала Рапсодия и тут же заработала новый удар подушкой.

– Мне удалось увидеть его лицо, когда он схватил меня за руку. У него волосы цвета меди, но не как у тусклых монет, а как у блестящих кастрюль, которые висят в лавках лудильщиков. И такие голубые глаза... Вот и все, что удалось заметить, – медные волосы и небесно-голубые глаза. Но мне хватило, – Она вздохнула.

– Боги, Джо, а что, если больше в нем ничего и нет? – осведомилась Рапсодия с шутливым беспокойством. – Тебе не кажется, что нужно сначала его как следует разглядеть, а уж потом заниматься поисками свадебных подарков?

Джо с вызывающим видом сложила руки на груди и погрузилась в раздраженное молчание. Рапсодия поспешила восстановить мир:

– Прости, Джо, я вела себя возмутительно. На самом деле хорошо, что ты встретила человека, который тебе понравился. Но если я не ошибаюсь, он хотел отрезать тебе руку?

– Нет, это ты хотела отрезать ему руку, – мрачно напомнила Джо. – Он мило со мной обошелся, вот и все. Давай забудем, ладно?

Рапсодия вздохнула:

– Похоже, с тобой действительно плохо обращались, моя девочка, если ты считаешь, что Эши вел себя мило. Но иногда первое впечатление оказывается самым точным. И ты считаешь, что у тебя есть шансы встретить его еще раз?

– Скорее всего, нет; – ответила Джо, спустив ноги на пол. – Однако он сказал, что навестит нас. – Она потянулась под кровать за ночным горшком.