Текст книги "Орехи (ЛП)"
Автор книги: Элис Клейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
– В Бейли Фоллс все сошли с ума, – киношным голосом объявил Лео, заглянув через распашные двери в кухню и немного закашлявшись от дыма.
Я согласно кивнула.
– По причине явления матерей.
Когда дым рассеялся и я избавила сосиски от мучений. Лео приблизился ко мне и поднял мой подбородок, чтобы я взглянула ему в глаза.
– Ты как, держишься, Сахарная Горошина?
– Пытаюсь, Альманцо. Правда пытаюсь, – вздохнув ответила я. Он притянул меня в свои объятия, моими руками обнял себя за талию, я ощутила, что его сила передалась и мне. Уткнувшись подбородком ему в грудь, я взглянула ему в глаза и потерялась в них, так же как и два месяца назад при нашей первой встрече здесь же. Я снова вздохнула и встала на носочки. – Лишь поцелуй может мне помочь.
– Слушаюсь и повинуюсь. – Его губы тут же коснулись моих, голодные и страстные.
Но неожиданно Максин распахнула двери с вопросом: «Где запропастились черный чай и напитки крем-сода?». Нас увидели все.
Я услышала, как кто-то ахнул, мы разорвали наш поцелуй, обернулись и увидели мою маму, его маму, моя смотрела с умилением, его – с явным гневом.
Чед и Логан ухмылялись.
А Полли. Её глаза в ужасе распахнулись, заполнились слезами. Веселое выражение лица испарилось. Она слезла со стула, подбежала к бабушке и спрятала лицо в том месте, где я уверена наносили только Шанель № 5.
Лео одёрнул от меня руки, будто его хорошенько ударило током. Я взглянула ему в лицо… ой.
Без единого слова он вышел из кухни, подбежал и принял в объятия свою дочь, крепко её обнял, она плакала. Его мама тоже пыталась её успокоить. Они направились к выходу – его семья. Напоследок Лео взглянул на меня.
Вот прямо в тот момент я всё поняла.
Лео губами произнёс: «Прости». Его мать обернулась и смерила меня ледяным взглядом.
Вот прямо в тот момент я всё поняла.
Я потрясённо стояла в кухонных дверях.
Вот прямо в тот момент я поняла суть выражения «влюбиться по уши».
Для меня это было сравнимо с прыжком в воду, погружением, нехваткой кислорода и удушьем.
٭٭٭
Спустя совсем короткое время, после того, как Максвеллы уехали, я тихонько сидела рядом с Чедом и Логаном, мама отпаивала меня черным чаем, который предназначался маме Лео. Вдруг прозвенел звоночек над входной дверью, мы все вместе обернулись, надеясь увидеть…
Но в дверях стоял привлекательный мужчина, около пятидесяти, немного седовласый. В одной руке у него была сумка с вещами, в другой – карта.
– Здравствуйте. Я ищу Труди Каллахан. Меня зовут Уэйн Вторник.
Мама погладила меня по руке и направилась прямиком к Уэйну. А он поцеловал её перед всеми прямо в губы. Господи боже, сегодня все решили целоваться на публике. Будто людям заняться нечем, кроме как глазеть на целующихся.
Один поцелуй перерос во второй, потом в четвёртый. Я ощутила, как чертов комок снова формируется в горле, я никак не могла его сглотнуть.
– Знаете что. Похоже пришло время мне убраться отсюда. – Я слезла со стула, развязала фартук, схватила сумочку под стойкой и кивнула на прощание Чеду и Логану.
– Можем составить тебе компанию. У нас есть на Blu-ray фильм На пляже, – предложил Логан.
– Звучит правда заманчиво, но думаю, – я взглянула на маму и Уэйна и поняла чем у них сегодня все закончится, – мне следует уехать из города.
Комок в горле мог легко вызвать слёзы, они и так уже были на подходе. Парни с грустью смотрели на меня, я же направилась к выходу.
Я размыто видела свой джип из-за слез, запрыгнула за руль вагонера. Он через всю страну привез меня в Калифорнию и назад сюда. Я завела его и послышался знакомой ропот, из старых колонок полилась песня «One» группы U2:
It’s getting better…
(Становится лучше…)
Пусть бы так и было, Боно!
Я остановилась на обочине, и нажала на кнопку enject. Сегодня я не могла слушать U2. Их песни всегда с точность отражали мои мысли, говорили о том, что мне нужно было услышать. Но Боно продолжал петь: «тебе есть кого винить». Я снова нажала на enject – снова ничего. В третий раз я нажала на enject, снова ничего не произошло, я ударила кулаком по магнитоле.
Все равно ничего, да что ж такое! Боно пел, что просил меня ступить на эту дорожку, а затем начать пресмыкаться. Тут я принялась лупасить руками изо всех сил, пытаясь заткнуть эту грёбаную штуковину.
Потом я услышала, как позади припарковался знакомый вранглер.
До того как Лео приблизился к моему окну, схватив сумку, я выскочила из машины и припустила по дороге.
– Эй, Рокси, ты куда?
– Оставь меня в покое, Лео. – Я не хотела, чтобы он увидел мои слёзы, мое заплаканное лицо. У него надо мной была власть, раньше я никогда такого не испытывала. Я чувствовала свою слабость, злилась на себя, что у нас все зашло так далеко. Но Лео, казалось, хотел ощутить силу моего гнева.
– Остановись, пожалуйста. Боже, Рокси, ты остановишься, или нет?! – прокричал Лео, его топсайдеры громко стучали по горячему асфальту, пока он меня догонял. Ведь в романтических комедиях всё так и происходит: она убегает, он догоняет, она протестует, потом они целуются и все хорошо. Ха-ха.
Он поравнялся со мной, я обернулась, вся в слезах.
– И куда это ты направилась?
– Я ещё не знаю. Где Полли?
– Она с моей мамой. Я подвёз их домой, а сам вернулся за тобой. Твоя мама сказала, ты уехала, я прикинул, что ты поедешь по этой дороге. С Полли всё хорошо. Она…
– С Полли не всё хорошо, – парировала я. – Она не в порядке, она плакала.
– Рокси, все семь лет её жизни были только я и она. Просто она не привыкла видеть меня, целующего женщину, особенно ту, с которой она знакома совсем недавно. Просто для неё это было неожиданно.
– Ты вообще понимаешь, о чём говоришь. Какое неожиданно. Ты хоть себе представляешь, что она сейчас чувствует? – гневно огрызнулась я, смахивая слезы, и пронеслась мимо него по направлению к своей машине.
– Что ты имеешь в виду? Откуда ты можешь знать, что она… Эй, прекрати от меня убегать! – прокричал Лео, не отставая от меня ни на шаг.
– Её мучают вопросы: хочешь ли ты на мне жениться, хочу ли я выкинуть её из её же дома, будешь ли ты уделять ей столько же внимания, буду ли я заставлять её есть варёную морковку каждый вечер. Может ты однажды совсем о ней забудешь, тому что теперь у тебя есть я!
Он отшатнулся, будто от пощёчины.
Комок таких размеров образовался в моём горле… Я чуть не задохнулась.
– Лео, неужели ты не понимаешь: нельзя приводить девушку в дом, если у тебя есть ребёнок. Это нечестно по отношению к ней, к тебе, и уж точно, чёрт побери, не честно по отношению ко мне.
– Да, что ты говоришь! – в голосе Лео явно читался гнев. – Это всё чушь собачья. – Лео наступал, я оказалась прижата спиной к джипу
Я подалась вперёд.
– Не надо говорить, что мои чувства – это чушь собачья! Не смей так говорить! Я подпустила тебя так близко! В жизни никого так близко не подпускала! Мы так замечательно проводили время, и тут выясняется, что у тебя есть ребёнок, и ты ждешь, что я превращусь в хранительницу семейного очага, буду именно той, кто тебе нужен, кто нужен Полли, кто понравится всем. А как же я, как же то, в чем нуждаюсь я?
– А в чем ты нуждаешься, Рокси? Что конкретно тебе надо? Ты сказала, что подпустила меня близко, но это не совсем так. Я до сих пор не знаю, какие чувства ты испытываешь ко мне, к Полли. Думаешь, знаешь, что мне нужно? Как ты можешь это знать, если я сам этого не знаю?
Он закрыл лицо ладонями.
– Я хочу тебя. Это я знаю. Но как всё будет, на что это будет похоже я без понятия. Рокси, прекрати от меня убегать, дай нам шанс! Боже, Рокси. – Он подошел ближе, сократив разделявшее нас расстояние, ладонью погладил моё лицо. Как рабочая и грубая рука может быть такой нежной?
Я прильнула к его руке, действуя неосознанно, не могла противиться реакции своего тела.
– Рокси, дай нам шанс, будем решать проблемы по мере их поступления.
Мне так этого хотелось. Правда. Но я не могла так поступить.
– Мне нужно уехать, – прошептала я. – После всего того, через что прошла моя мама, столько раз её сердце разбивалось. Я не могу так поступить с тобой, с Полли. – Мой голос надломился. Сделав над собой усилие, я взглянула ему в глаза. – Я не могу так поступить.
– То, что происходило с тобой в прошлом объяснимо. – Его взгляд тоже был прикован к моим глазам. В его глазах читалась боль, но и решимость. – То, что происходит с нами сейчас тоже объяснимо. Правильное решение находится прямо перед тобой. Если хочешь доказать, что твоя точка зрения верна – уезжай. Но все ситуации разные, и разрешаться они могут по-разному.
Он ещё раз погладил рукой мою щеку, затем отошел. Я забралась в джип и уехала.
Даже не обернувшись. Я не смогла, потому что знала, если увижу его разбитое сердце, брошенное посреди пыльной сельской дороги, никогда не смогу от него уехать.
Я приехала в дом моей матери, сунула какую-то одежду в сумку, доехала до железнодорожной станции Пафкипси, села на Метро-Север, который домчит меня до Манхэттена.
Мне срочно нужно было повидаться с моей лучшей подругой.
Глава 23
Когда я была ребенком, у нас все говорили: «поеду в город», имея в виду Манхэттен. Манхэттен Манхэттеном мы никогда не называли, и уж тем более не говорили город Нью-Йорк. Ещё одно моё заблуждение молодости: я мечтала поехать в Калифорнию и стать знаменитым поваром, теперь я знаю, что в городе, таком большом и далёком, иногда переоценённом, можно напрочь лишиться своей индивидуальности.
Натали собой олицетворяла большой город. Она росла в Гринвич-Виллидж, дочь риэлтора и галеристки. Если не брать в расчёт один год в Кулинарном Институте в Калифорнии, там мы и познакомились, Манхэттен она решительно не покидала, не считая вылазок в Хэмптонс… по принуждению. А она упертая сучка.
Натали чуть со стула не упала, получив от меня сообщение, я писала, что нахожусь на Центральном вокзале Нью-Йорка, и еду к ней, пусть отменяет свои пятничные планы. И вот я у неё, сидела на огромном, очень удобном диване, пока она готовила партию Маргариты в блендере. Её отец владел несколькими таунхаусами на Манхэттене, поэтому она получила жильё с умеренной арендной платой. Натали занимала весь первый этаж трёхэтажного здания, её квартира легко могла участвовать в шоу «Сделка на миллион». Высокие потолки, каждая деталь продумана до мелочей, деревянные полы с идеальным блеском – одним словом, сногсшибательная квартира.
Как и сама Натали. От такой девушки вы не сможете отвести взгляд, не важно по мальчикам вы или по девочкам. Она превосходно сложена, высокая, если измерять босиком, её рост примерно 177 см, но она всегда предпочитает высоченные, не всегда устойчивые шпильки из самой последней коллекции. Волосы оттенка клубничный блонд, сама красивая, как супермодель, и остра на язык, такой второй девушки в целом мире больше нет. Она даже любого моряка может вогнать в краску, а потом из него верёвки вить. Натали всегда очень громкая, всегда первая отмачивает шутки или делает неприличные предложения, которые, кстати, никогда не получают отказов.
Натали олицетворяла собой округлости. От природы у неё была фигура в форме песочных часов, кроме того, природа добавила по дополнительному часу сверху спереди и снизу сзади. Я своими глазами видела, как мужчины чуть в стены не въезжали на своих авто, увидев Натали на улице. Она могла добиться любого мужчину.
Куда бы она ни пришла, Натали с лёгкость становилась душой компании. Она чувствовала себя одинаково уверенно в самом роскошном ресторане, где подают вина, о которых я в жизни не слышала, и в занюханной забегаловке, где не стихающий шум и бросают очистки арахиса прямо на пол.
Среди её парней встречались политики и полицейские, актёры и пожарные, мясник, один даже был руководителем крупнейшей компании, поставляющей осветительное оборудование и комплектующие на Восточном Побережье. Никто из них не ранил её чувства, она была сердцеедкой.
Отмучавшись год в Кулинарном Институте, Натали поступила в Колумбийский университет на специализацию рекламное дело. Сейчас она прокладывала себе путь в одной из ведущих бутиковых рекламных фирм Нью-Йорка. Она работает со всеми компаниями из рейтинга 500 крупнейших всем известных мировых компаний, вы сто процентов слышали рекламу, автором которой является Натали.
Плюс ко всему вышесказанному, она делает убойную Маргариту.
– Так, давай по порядку, – начала Натали, разлив коктейль из блендера по бокалам и добавив по кусочку лайма. – Он красив как Аполлон.
– Именно так.
– Между вами всё искрит?
– Именно так, – простонала я, зарывшись лицом в подушку. Я могла слышать, как она процокала с кухни к тому месту, где лежала я, изображая морскую звёздочку. Затем послышался звон бокалов, и я ощутила: Натали примостилась на диване напротив меня.
– Ну, а с сексом что?
Я подняла попку и совершила несколько поступательных движений вверх, вниз.
– Выше. Всяких. Похвал.
– Ага. Тогда я вообще не врубаюсь, в чём проблема. – Я слышала, Натали приложилась к коктейлю. – Имей в виду, диван очень дорогой. Прекрати демострировать совокупление.
Я села и нахмурилась.
– Он хочет отношений, со мной.
На это заявление кто-то другой, наверняка бы, саркастически ответил: «моя ж ты бедненькая!». Но Натали поняла. Она знала про меня всё: что я не вступаю в отношения и почему.
Лео же хотел именно отношений.
– А я-то голову ломаю, с чего это вдруг ты прилетела в город, – отметила Натали. – Не то, чтобы я не рада тебя видеть. Рада, даже очень.
Внезапно прозвонил дверной звонок.
– Слава тебе господи, я умираю с голоду. – Я снова зарылась лицом в подушку. Меня не покидало видение, как я бросаю Лео посреди дороги. Надеюсь, очень острая лакса поможет мне избавиться от этой картины, всё переключится на вкусовые рецепторы. Только в большом городе можно насладиться индонезийской кухней с доставкой на дом.
[Лакса – острый суп с лапшой – прим. пер.]
– Почему она пытается лишить себя жизни, получив асфиксию на твоём диване? – До меня донёсся голос, который никак не мог принадлежать доставщику.
– Клара? – Подняв голову, я увидела ещё одну свою лучшую подругу. Она стояла в дверях с маленьким чемоданчиком на колёсиках и огромной ухмылкой.
– Натали сообщила, что ты наконец усадила свою попку на поезд и едешь в Нью-Йорк, поэтому я последовала твоему примеру!
٭٭٭
– У меня во рту всё горит. Мои губы на месте, они не сгорели? – поинтересовалась Натали.
– Зачем заказывать такую острую еду, при такой чувствительности? – спросила Клара с насиженного места на подлокотнике дивана. Она умолола целую тарелку карри с курицей, которую я при всём желании не смогла бы осилить, хотя слизистая у меня что надо. В довершение, Клара наклонила тарелку и вылизала соус дочиста, да ещё и губы облизала.
– Я люблю острую еду. Да, она жжет. Но я её люблю, – ответила Натали и отправилась в кухню, затем остановилась, чтобы глянуть на себя в зеркало. – Посмотрите, какие у меня губки стали пухлые, как шарики.
Пока Натали любовалась собой, я перекатилась по дивану к Кларе.
– Никак не могу поверить, что ты здесь.
– Пришлось отпрашиваться на все выходные. – Клара бросила взгляд на мою миску с лаксой. – Будешь доедать?
– Я уже под завязку. Бери. – Я передала ей свою миску, и не могла надивиться, как кто-то может столько есть и быть при этом таким миниатюрным.
Клара и Натали были ну совсем разными. Уже много раз над этим задумывалась, что если бы мы не оказались впервые так далеко от дома, то никогда бы не подружились.
Клара – девушка невысокого роста, очень атлетичная, с почти мальчишеской фигурой. Она со старшей школы занимается бегом на длинные дистанции. Клара живёт в постоянном движении и физически, и территориально, поэтому у неё были и возможности, и способности участвовать в марафонах и триатлонах по всему миру. В трёх словах её можно описать: хорошенькая, коротко стриженная блондинка с глазами цвета карамели.
Из нас троих она больше всех путешествовала. У Клары была для многих работа мечты, но не каждому она была по зубам. После Кулинарного Университета, Клара поступила на престижную программу ведения гостиничного бизнеса в Корнельский университет. Она предпочла не сидеть денно и ночно за стойкой отеля Brookline Marriott в Бостоне. И благодаря аналитическому складу ума и природному чутью, Клара выбрала работу в брендинговой компании Бостона. Она помогает загибающимся гостиницам в США и за рубежом снова быть в строю. Её специализация – старинные историко-культурные отели. Поэтому Клара постоянно, иногда неделями живёт на объектах.
– Как дела на личном фронте? – спросила я, пока она доедала остатки моего супа.
– Полный штиль. На работе тоже творится не пойми что. Скорее всего будут менять верхушку, и у меня по этому поводу смешанные чувства. Но в следующем месяце я уеду из города, так что мне по барабану.
– И какой из очаровательных городов ожидает тебя? Лондон? Амстердам? Рио?
– Поеду в город Диснейленда, в Орландо, – вздохнув, ответила Клара.
– Орландо? Как-то не совсем обычно для тебя. – Я нахмурилась.
– Для меня это вообще тихий ужас. Зато буду знать всё о волшебной палочке, – хмыкнула Клара, отодвигая миску и потирая совершенно плоский живот.
– О какой волшебной палочке? О вибраторе, что ли? – послышался голос Натали, копошащейся на кухне. Мгновение спустя, она разместилась на полу прямо передо мной.
Клара затрясла головой.
– Да, нет…
– Я сейчас всё тебе объясню, не надо стесняться вибратора. С ним ничто не сравнится, ни рука, ни член, ни примочки на пульте управления, одна у тебя между ног, вторая в твоей руке, или в руке партнёра. Но старый добрый вибратор всех победит. – Тут Натали выдержала паузу. – На втором месте, конечно же язык.
– Умелый язык на подходящем лице, – вставила Клара.
– Самый лучший секс у меня был именно со страшненькими парнями. В прошлом году я встречалась с воздушным гимнастом с Саут-Стрит-Сипорт. Его будто лопатой шандарахнули по лицу, но твою ж мать, как он работал языком… – Натали внимательно изучала свой маникюр. – То есть некоторые парни так увлекаются, что доводят тебя практически до отключки, не спорю это классно, но уже чересчур. Еще немного и я бы заявила: «Эй, хватит. Я только что кончила, а до этого ещё раз десять». Но они не сдаются, могут продолжать в том же духе всю ночь. Честное слово, мне иногда кажется, что у некоторых парней призвание к куни, они могут этим заниматься круглосуточно и страдают, если уши не прикрыты бёдрами, а голова не зарыта в женских прелестях. Мне вот всегда интересно, у тебя оргазм, ты сжимаешь бёдра вокруг его головы и замираешь, закладывает ли у них уши. А потом когда тебя отпускает и расслабляешь ноги, не лопаются ли у них барабанные перепонки?
Натали подняла взгляд. Мы с Кларой в шоке на неё уставились. Между прочим она выпалила это всё на одном дыхании.
– Что вы так на меня смотрите?
За вопросом последовала тишина.
Несколько мгновений спустя Клара пришла в себя и переспросила:
– Лопаются ли у них барабанные перепонки?
– Ой, да ладно тебе! Будто ты никогда об этом не задумывалась!
– Натали, зуб даю, я никогда в жизни об этом не задумывалась, – положив руку на сердце сказала я.
– Ага, значит, Лео ни разу тебя языком до обморока не довёл. Не удивительно, что ты умчалась оттуда как угорелая, – с сочувствием произнесла Натали.
– Да нет же. Я совсем не это имела в виду. Лео, он…
– Лео, это и есть тот фермер, о котором ты мне говорила? – Клара поинтересовалась у Натали, последняя кивнула.
– … в постели просто огонь. Огнище. Тут вообще вопросов нет. Но…
– Просто фермер Лео Максвелл больше старался сам достичь звёзд, чем заставить Рокси увидеть звёзды и выкрикивать «о, да!», – вставила Натали, заговорщицки подмигнув Кларе.
– Это не правда! Он только и делал, что заставлял меня кричать: «о, да!», подводил меня к «о, да, да, ДА!», бесконечно…
– Стоп, стоп, стоп. Ты сказала Лео Максвелл? Того фермера зовут Лео Максвелл? Блондин? Чуть за тридцать? Сногсшибательный секс на силосной башне? – всё это Клара спрашивала, нащупывая мобильник.
– Да, он блондин, но у нас не было секса в силосной башне, но мы были в амбаре, когда он облизал мой позвоночник и…
– Вот молодчина! – вставила свои пять копеек Натали. – Ну так значит он довел дело до конца и спустился языком ниже и облизал твою…
– Да угомонитесь вы. Вот это твой Лео? – спросила Клара и поднесла свой телефон к моему лицу.
Да. Это был мой Лео. На той нечеткой фотографии определённо был мой Лео, но не сельский паренёк, каким я привыкла его видеть, а городской, но тем не менее божественный. Он выходил из лимузина в черном костюме, идеально сидящем на его сильном и стройном теле. Потрясающие зелёные глаза, но взгляд резкий, расчетливый, уверенный. Даже тяжёлый. Я перелистнула на следующее фото. Снова Лео – городской житель, позирует на красной ковровой дорожке, может, на каком-то благотворительном приёме, в этот раз в сером костюме супердорогого бренда.
Я смотрела на все эти фотографии, а перед глазами все равно всплывал образ моего Лео, в поношенных джинсах, винтажной концертной футболке, двухнедельная щетина, которая так классно ощущается на моей нежной коже, и добрые зелёные глаза. Легкая улыбка. Спокойный, счастливый, такой довольный, что живёт в своём мире. Городской Лео бесспорно выглядел замечательно, но мне больше нравился сельский Лео.
Я, наконец, отвлеклась от своих мыслей и вернулась к оживлённому разговору с девочками.
– Подожди-ка, значит он уехал из Нью-Йорка, когда…
– Да, сразу после рождения ребёнка. Сначала она пропала с горизонта, а потом и он. Его будто корова языком слизала: он не появлялся на вечеринках, никуда не ездил – посвятил всю свою жизнь этой ферме, – сказала Клара.
Я заморгала.
– Так, значит, вы обе его знаете? – растерянно спросила я.
– Лично с ним не знакома. Но слышала о нём. Просто не могла даже помыслить, что твой Лео и Лео Максвелл один и тот же человек. – Натали снова легла на пол и подняла ноги вверх. – В Нью-Йорке все о нём знали. Он был лакомым кусочком, все хотели его заполучить. А ты смогла! Вот это да!
– Правда, Рокси. До того, как он встретил Мелиссу, он был Мужчиной мечты для любой девушки. Но как только она запустила в него свои когти, дело было решено. Никто так до конца и не узнал, что произошло. Они были вместе, она забеременела, пошёл слушок, что они поженятся, а потом они расстались. Как только родился ребёнок, Лео уехал с ним за город. Ещё какое-то время Мелисса ошивалась в городе, но в конце концов свалила в Европу. Вроде как выскочила замуж за русского. Что там произошло между ней и Лео я без понятия. Просто разбежались и всё.
Я знала, что произошло, Лео мне всё рассказал. Полагаю, что кое-кто и в Бейли Фоллс был в курсе его истории, или по крайней мере догадывались. Потому что никто открыто ничего не спрашивал и не сплетничал о Полли. Не то, чтобы это был какой-то секрет, просто местные, они…
Своих не сдавали? Были на их стороне?
Да, именно так. В маленьких городках всегда заботятся о «своих».
Теперь понятно, почему Лео хотел растить дочь в той местности.
– Пожалуйста, только не говори, что вы с Лео переспали, – взмолилась я, посмотрев на Натали.
– Нет, я с ним даже никогда не встречалась. Но уж поверь, я бы его запомнила. Вот был бы прикол, – рассмеялась она, перекатившись на бок и внимательно меня изучая, – если бы я немного развратила парня, в которого ты по уши влюбилась.
– Вот был бы прикол, если бы я разрубила тебя на части и запекла в духовке так, что пальчики оближешь, – тоже пошутила я.
Для справки, я не исправила её, когда она сказала, что я в него по уши влюбилась.
Бли-ин.
٭٭٭
В ту ночь я не могла уснуть, но причина была совсем не в моей обычной бессоннице. После разговоров с девочками, я загуглила Лео, меня затянуло аж до двух ночи. Я узнала о куске его жизни, который попал в объективы фотографов.
Этого Лео я не знала. Он казался холодным, бесстрастным, сразу видно, что голубых кровей. В нём не было ничего от того Лео, с которым знакома я.
Мой Лео предпочтёт любой машине представительского класса джип без крыши, без дверей. Руки моего Лео скорее будут полны даров земли, чем бокалов с мартини. Его может осчастливить утренняя роса на стручках сахарного гороха. Он такой любящий, сладкий, нежный. Обожаю, когда ему не хватает кислорода, он задыхается, стонет, рычит, таранит, толкается, скользит, входит в меня и выходит, живет на полную катушку. Потому что он сам творец той самой жизни, которой живёт, и будет жить ради счастья своей дочери.
Я всю ночь крутилась в постели без сна, стала понимать: наверное, я совершила ужасную ошибку, так уехав из Бейли Фоллс.
٭٭٭
– Кофе. Мне срочно нужен кофе, – бормотала я, пока мы тянулись по уже многолюдной 17-ой Улице.
– Не волнуйся, кофе мы там сможем купить. Главное попасть туда пораньше, пока не станет слишком много людей.
– С каких это пор Натали так рано встаёт по субботам? – шёпотом поинтересовалась у меня Клара.
– Мне вот ещё интересней, с какого перепугу она стала интересоваться, кто производит то, что она ест, – прошептала я в ответ.
Натали повернулась ко мне и состроила рожу.
– Я всё слышала, – пропела она.
– На то мы и рассчитывали, – пропела я в ответ.
– Серьёзно, Нат. К чему такая спешка? Чет я не помню, чтобы ты так беспокоилась о том, чтобы доставать свежие продукты, выращенные на ферме. Хотя уж кто-кто, а я могу понять тягу к употреблению продуктов местного производства.
– Тяга к употреблению продуктов местного производства, хочешь сказать Лео, любит наведываться языком в твой персиковый сад? – С этими словами и ухмылкой на лице Натали ввела нас в суету, царившую на Юнион-сквер.
– У тебя все мысли об одном, – рассмеялась Клара.
Мне же было не до смеха. Я вспомнила взгляд Лео, как он на меня смотрел, совершая прогулку в мои нижние персиковые сады. У меня в ту же секунду сжались мышцы влагалища.
– У меня разноплановые мысли, – ответила Натали, – но один из планов всегда включает в себя парней, которые знают толк в сексе, любят смаковать, гурманы, так сказать.
Очень симпатичный парень, уже затарившийся, с полной сумкой зелени обернулся на Натали, затем продолжил свой путь. Он вообще понимал, что в тот момент облизывался?
Натали ничего не заметила, сейчас она была поглощена своим заданием: сверилась с картой, поправила и без того идеальную причёску и продефилировала по рынку.
– Эй, Натали! Можно мы пожалуйста попьём кофе, прежде чем совершим ну очень важные закупки продуктов? – взмолилась я.
Она замедлилась. На самую малость.
– Прилавок, который мне нужен как раз за углом. Купим. А потом всё, что захотите.
Я не была здесь уже много лет. Место просто кишело людьми. Много-много прилавков выставляли здесь свою продукцию: яйца, птицу, мясо, цветы – всё, что пожелаете. Многие продавцы были из Долины Гудзона, первой моей мыслью было, а есть ли прилавок с продукцией с фермы Максвеллов. Второй: нужно было причесаться, прежде чем идти сюда.
– Дай-ка мне взглянуть на карту, – я попросила Натали, и она протянула мне её. Я быстренько пробежалась взглядом по списку и с облегчением вздохнула, не увидев там ферму Лео.
Мы уже подходили к концу первого ряда, как вдруг Натали резко замедлилась, потянула за шнурок на футболке, приготовилась и зашагала своей фирменной походкой.
Эту походку я очень хорошо знала, не раз и не два я шла у неё за спиной в баре или ресторане, когда Натали была «на охоте». Кое-что всплыло в моей памяти, несколько недель назад, когда мы созванивались, она об этом упоминала. Я поняла, что сейчас происходит.
– Ты подняла нас в такую рань, чтобы полюбоваться на прекрасного фермера?
Натали обернулась, и с широко открытыми от удивления глазами и невинным похлопыванием ресниц ответила:
– Понятия не имею, о чём ты говоришь.
– И ты туда же, помешалась на фермере? Да, что же это происходит? Это что новый тренд, горячие фермеры? – изумленно спросила Клара.
– Хочу кое-что прояснить, он не фермер, он – сыровар. У него стадо коров, и он готовит самый классный трёхслойный сыр бри, который я когда-либо пробовала. Он прямо тает во рту. – Натали вздохнула и выгнула спину, так её грудь имела самый выгодный ракурс. Парень, который шел за нами по ряду, поперхнулся, да так что чуть не задохнулся.
– Хочешь сказать, его бри тает у тебя во рту? – уточнила я, выгнув бровь.
В глазах Натали мелькали искорки веселья.
– Ну, на сегодняшний день, да.
– О господи боже ты мой.
Она же своей фирменной походкой направилась прямо к прилавку Сыроварни Бейли Фоллс, в которой реализовывал свою продукцию не кто иной как…
– Оскар? Сексуальный сыровар, это Оскар?! – воскликнула я.
– Не поняла. – Натали невозмутимо смотрела на витрину с домашним маслом. Мы поравнялись с прилавком, да, там были представлены аппетитные куски сыров, свежее молоко в стеклянных бутылках и да, на вид очень вкусное масло.
За прилавком на голову выше всех присутствующих возвышался Оскар, сосед Лео, титулованный победитель игры в молчанку по всему Бейли Фоллс и мужчина-причина румянца на щеках Натали.
Для справки, ни один мужчина до этого не смог вогнать в краску Натали.
– Я его знаю, он иногда пасёт своих коров на полях Лео.
– Я за кофе, – объявила Клара.
Я же стала в очередь за Натали и её тающим во рту бри.
– Значит, его зовут Оскар?
– Ага. И это всё, что я о нем знаю. Он очень…
– Закрытый? Загадочный?
– Неразговорчивый.
– М-м. – На гортанный стон Натали обернулись несколько мужчин и три женщины. В их взглядах была похоть. – Он сильный и молчаливый. Я так и знала.
– И как долго продолжается ваш сырный флирт? – поинтересовалась я, продвигаясь в очереди вперёд.
– Уже какое-то время. Ты же в курсе моей любви к сыру.
Конечно знаю. Именно поэтому Натали и поступила в Кулинарный институт.
У каждого человека есть мечта, которую он бы хотел воплотить в жизнь, если бы удача повернулась к нему лицом и он выиграл в лотерею огромную сумму денег. Он бы бросил работу и…
… совершил кругосветное путешествие.
… купил бы один из Мальдивских островов и открыл там шикарный отель.
… выступил бы на Бродвее.
Если говорить о Натали, она бы стала… производить сыр.
Я говорю совершенно серьёзно. Женщина, которая была рождена, чтобы жить среди бетона и жёлтых такси, бросила бы всё и уехала бы в какую-нибудь глушь, носила бы вязаные кофты и готовила сыр.
Как минимум дважды в год, она угрожала, что так и поступит, обычно это случается, когда какая-нибудь рекламная компания доводит её до истерики. Но потом Натали вспоминает о роскошных благотворительных мероприятиях, проходящих в музее Соломона Гуггенхайма, волшебство, которое творится в Центральном парке в октябре, доставку малайзийской еды в любое время дня и ночи, и это ее останавливает.
