Текст книги "Орехи (ЛП)"
Автор книги: Элис Клейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Казалось, прошла целая вечность или всего несколько секунд. Я не помню, как мы оказались голыми на полу, помню только наш разговор шепотом. Первым прошептал Лео:
– У меня есть презерватив.
– Ты слишком самонадеянный.
– Это плохо?
– Конечно, нет. У меня тоже есть презерватив в сумочке, не случай, если тебе захочется именно этого.
– Я давно этим не занимался.
– Ничего страшного.
– Не знаю, смогу ли долго продержаться.
– Тогда возьми меня неистово.
С его губ сорвался стон, и он вошел в меня. Он был твёрдым, я – тёплой и влажной. Лео всё время смотрел мне в глаза, удерживал мой взгляд, не позволял мне разорвать нашу интимную связь. Он очень медленно входил в меня, Лео с трудом дышал, я тоже хватала ртом воздух. Казалось, весь мир замер и затих, остались лишь ощущения: он внутри меня и моё неистово бьющееся сердце.
Оказавшись внутри меня, Лео замер, приподнялся на руках по обе стороны от моей головы, он смотрел прямо на меня. На его лице отразилось облегчение, возможно даже грусть. Но потом уголок его губ приподнялся, его взгляд снова наполнился похотью и бёдра пришли в движение.
– Твою ж мать, Рокси, – простонал он и снова опустился на меня. Я же крепко держала его ногами за талию.
Всё произошло неистово.
٭٭٭
На крыльце под покровом поздней ночи и под упоительный писк москитов я, переплетённая руками и ногами, лежала на голом фермере. Наши руки лениво блуждали по сражённым оргазмом телам, превратившимся в желе. В счастливое желе. Интенсивно удовлетворённое желе.
Лео шлёпнул меня по попке.
– Не поняла? – Я подняла голову и удивлённо на него посмотрела.
– Это был москит, – Лео ухмыльнулся и показал мне свою руку.
– Фу, – я скривилась и вытерла его руку о пол на крыльце.
Деревянный пол, конечно, не самое подходящее место для первого раза. Хотела бы я что-либо изменить? Ни в коем случае. Я буду с гордостью носить отметину от дверной ручки на своём бедре. Я лежала в кольце рук Лео, моя нога покоилась на его бёдрах. Все произошло быстро и неистово, совсем не так, как Лео предпочитал жить. Но я ничуть не жаловалась. Сегодня я трижды улетала в космос, Лео был действительно очень хорош в постели. И у стены дома, и на полу на крыльце…
Я прижалась к его шее, вдохнула аромат его тёплой кожи. Сказать, что он пах землёй было очень просто, но по правде говоря, так оно и было. Немного зеленью, немного глиной и немного мылом Lava. На его груди была не слишком густая растительность, мне это очень нравилось. Не густая, как в порно 70-х. В сегодняшний век, когда мужчины не гнушаются эпиляцией, приятно нарваться на пушок под винтажной футболкой гастролирующей группы.
Касаемо того, что было у фермера между ног, слова «небольшой» и «невнушительный» никак не подходили, как раз наоборот. Подумав о нем, я тут же ощутила, как он снова принимает боевую готовность у моего живота. Я немного сместилась, чтобы взглянуть Лео в глаза, и увидела, что он лениво на меня посматривает.
– Мне следует убрать тебя с крыльца, – пробормотал он.
Я энергично закивала.
– И перенести в постель?
В ответ он схватил меня в охапку, перекинул через плечо одним быстрым движением и занёс в дом.
– Я уж было подумал, ты не предложишь. – Оказавшись внутри, он стал искать ступеньки. – Куда идти?
Рассмеявшись, я подняла ногу и указала путь. Он последовал, куда было указано, одной рукой крепко держа меня за бёдра.
– Надеюсь, ты готова ко второму раунду, потому что в этот раз я не буду торопиться.
– Ты слышал, чтобы я жаловалась… Когда это?
– Я просто хочу сказать, что не планировал брать тебя прямо на крыльце, – ответил он и, чмокнув меня в правую ягодицу, взбежал (о господи, взбежал!) по ступенькам.
– Если ты не планировал брать меня, зачем тогда нанес такой поздний визит? – хихикая, спросила я и указала на мою спальню правой ступней.
– Как раз-таки трахнуть тебя я планировал, – он уронил меня на кровать, я подпрыгнула на матрасе. – Само место действия оказалось импровизацией.
– Как ты узнал, что я тебе это позволю? – спросила я, перестав подпрыгивать. Я была обнажённой, вы же помните, как длинна ночь!
Лео, тоже всё ещё обнажённый, у него тоже был длинный день, склонился надо мной. Он поцеловал ложбинку моей груди, с его губ сорвался стон.
– Я надеялся, что ты позволишь мне тебя трахнуть. – Ещё один поцелуй. – А, когда я услышал, что происходило там наверху – чёрт, Сладкая Горошинка. Ты, там, наверху уже трахала меня совершенно самостоятельно.
Любой приличный человек прямо сейчас покраснел бы. Я покраснела, когда упала на него, дважды. Я всегда краснела, думая о том, как ощущается его борода во вполне конкретных местах. Я краснела, когда Лео заводил разговор о своих «орешках». А сейчас? Когда можно и нужно было на вполне законных основаниях краснеть, что же сделала я?
Притянув его за шею, стала целовать, медленно, сладко и так долго. Лео поцеловал меня с языком, вызвав у меня мурашки по всему телу. Первоначальная жажда была утолена, сейчас я жаждала исследовать, пробовать на вкус, наслаждаться знакомством с его телом, и как оно реагировало на меня. Мы повалились на постель, лениво и тесно прижавшись друг к другу, воздух был густым и неподвижным, наполненным тихими поцелуями и настойчивым поскрипыванием кровати от наших хаотичных движений.
– По-моему у меня в джипе где-то завалялась ВДшка, давай-ка смажем твою развалюшку-кровать, – пробормотал Лео, я захихикала в его шею. Лео перекатил меня так, что я оказалась сверху. Я поцеловала его кадык.
– Думаешь, я не предпринимала попыток предотвратить это маленькое недоразумение? Моя кровать просто по природе своей пискушка.
– Между прочим, ты тоже, – он передвинул меня выше по своему телу, при этом пощипывая меня. Когда же его губы сомкнулись на моем соске, я пискнула, совсем чуть-чуть. – Вот видишь?
– Это был визг, а не писк, – запротестовала я, став задыхаться, ведь на смену его губам пришли зубы. Я пискнула, кровать скрипнула, фермер рассмеялся в мою грудь.
– Как только состоялась ваша знаменательная встреча с тем шмелём, я сразу понял, ты – девушка шумная.
Я выпрямилась и скрестила руки на обнаженной груди, прикинувшись возмущённой.
– Хочу заметить, что как только моя нога ступила в лес, я тотчас была обречена на неприятности с пчёлами. Они всегда чувствуют, когда я приближаюсь.
– Я бы тоже хотел ощутить, как ты приближаешься, только к кое-чему другому, – прошептал Лео и провел ладонями вверх-вниз по моим бедрам, подстрекая меня снова приблизиться к нему. – Мне до сих пор не верится, что ты становишься такой напряжённой при одном лишь упоминании о пчелах. Ты вообще осознаёшь, что очень сильно сжимаешь бедра? Сейчас ты похожа на Щелкунчика.
– Ты, правда, именно сейчас хочешь поговорить о пчелах? – Я заставила себя немного расслабиться.
– Нет. – Он снова меня перевернул и стал спускаться вниз по моему телу. – Но я бы хотел отведать твоего медку.
– Медку? Ой…
Я полностью отдалась ощущениям, когда его губы спустились к моему животу, задержались немного, чтобы лизнуть его чуть ниже пупка, оставили малюсенькие поцелуи на одном боку, и на втором. Его руки обхватили мою грудь и дразнили соски. Хватая ртом воздух, я выгибалась под каждым его прикосновением. Ведя носом по моему телу, он спустился южнее и остановился у основания бедра. Я уже несколько недель фантазировала о его бороде у меня между ног.
Подбородок Лео расслабленно улёгся на меня в десяти сантиметрах над тем местом, в котором я жаждала его присутствия. Я свела бёдра вместе. Он поцеловал меня в пяти сантиметрах от того места, которое в нем так нуждалось. Закрыв глаза, я простонала, я была на грани взрыва даже от малейшего касания. У меня шумело в ушах, вспышки напряжения стали на бешеной скорости пронзать моё тело. Но, невзирая на это…
– Помнишь тот вечер на твоей кухне? – спросил Лео, а мои глаза широко распахнулись. Поднявшись на локтях, я посмотрела на него. Он снова упёрся в меня подбородком, при этом выглядел совершенно естественно и совсем не задумывался о том, что находится в гуще событий и выкриков «Пожалуйста, о, да, пожалуйста» и «Ради всего святого».
– На кухне? – переспросила я, пытаясь снова не перейти на писк. Я уже попала под зависимость от его прикосновений. И прямо сейчас это было так осуществимо, а Лео тянул резину. Это сводило меня с ума.
Это было невероятно.
Но всё больше сводило меня с ума.
– В тот вечер, когда ты готовила для меня ужин, сидела у меня на коленях, и твои щеки приняли окраску свёклы, которую я тебе принёс. Ты что-то говорила о том, что тебе нравится моя борода. – Он стал водить подбородком вверх-вниз по да-да-прямо-здесь. – Что хотела бы что-то попробовать, прежде чем я сбрею её.
– Правда? Хм-м. Что-то не припоминаю. – Я беззастенчиво передвинула свои лодыжки чуть ниже слегка согнув коленки и нечаянно натолкнулась на Лео. Именно да-да-прямо-здесь-чёрт-возьми местом. – Ой!
От моего «ой» его ухмылка стала в два раза шире. От его ухмылки мои колени раздвинулись в два раза шире. На самом деле был только один способ покончить с этим.
– Знаешь, я очень удивлён, что ты не можешь вспомнить. Что бы ни послужило причиной твоего румянца в тот вечер, но казалось, это было что-то вполне конкретное. – Лео взглянул вниз, постепенно снижаясь кончиком носа по моему телу, мимо возвышенностей к впадине. Наконец он достиг-таки впадины. Дышала я с трудом. Я очень демонстративно закинула пятки ему на плечи, и затаив дыхание изо всех сил старалась казаться равнодушной к происходящему, но… По правде говоря, всё было ой как наоборот. Мои пятки, да и всё моё тело дрожало от возбуждения. – Уверена, что не можешь вспомнить? – выдохнул он, его губы были в каких-то грёбаных миллиметрах от сосредоточения всего моего существа в данную минуту.
– О, кажется… что-то… припоминаю… – произнесла я, почувствовав волну жара, пронесшуюся по всему телу. Лео касался меня только своим дыханием, я все больше и больше убеждалась, что могу кончить просто от его дыхания. Дыхания Лео.
– Только скажи. И я это сделаю, – предложил он, задевая губами мои нижние губы.
Мне уже было не до игр. Когда его умелые руки, взяв меня под бёдра, закинули мои ноги ещё больше на его плечи, и ладони зафиксировали поясницу, я пискнула. А потом прокричала:
– Пожалуйста, твой рот. Я нуждаюсь в нём!
Лео выполнил моё требование.
Едва он коснулся меня языком, я откинулась назад на подушки. Когда он пустил в ход зубы, я в порыве сбросила одну подушку на пол. Когда стон сорвался с его губ и утонул где-то глубоко во мне, я так сильно выгнула спину, что практически воспарила. И когда он всосал мой клитор, зарывшись в меня лицом, неистово лаская, я ощутила покалывание его бороды на очень нежной и чувствительной коже бёдер. Это было так чертовски хорошо.
Каждый писк был оправдан.
٭٭٭
– И кто такие эти старички?
– Старички? – переспросила я, не совсем поняв, о чём это Лео.
– Над столом, – уточнил он и указал на информационную доску. – Честно говоря, кажется, одного из них я где-то видел.
– Это Риперт и Бурден. Знаменитые шефы.
– Звучит так, будто они звёзды французских детективов.
Я рассмеялась.
– Энтони Бурден долгое время был главным шеф-поваром на Манхэттене. Сейчас он ведёт несколько шоу на телевидении о путешествиях, еде и многом другом. Эрик Риперт работает шеф-поваром в ресторане Le Bernardin, тоже в Нью– …
– Ага, вот почему он кажется мне знакомым.
– Ну, конечно. На телевидении он уже целую вечность.
Лео покачал головой.
– Нет, не первый, второй. Le Bernardin любимый ресторан моего отца. У моих родителей там постоянная бронь. Они ужинают там как минимум дважды в месяц.
Прямо сейчас где-то на земном шаре стали взрываться крохотные головы шеф-поваров, узнав, что существует жизненный уклад, в котором ты можешь регулярно посещать Le Bernardin. Хотя бы раз в месяц – но дважды? Как минимум? Именно из-за этого малюсенького неприличнейше роскошного уточнения.
Я подавила в себе взрыв зависти, вместо этого потратила время на любование попкой Лео. У него была самая аппетитная попка их всех, что я видела. Кругленькая и крепкая, сексуальнейшие ягодицы. Они проследовали… то есть Лео подошел к окну и посмотрел на улицу.
– Ветер снова усилился.
– Да?
– И разбросал нашу одежду по двору.
Я хихикнула и стала подниматься.
– Нет-нет. Лежи, отдыхай. Я схожу за ней.
– Я позволю тебе собрать одежду, – я присоединилась к нему, – а сама приготовлю нам что-нибудь перекусить. – Шлёпнув по его сексуальным ягодицам, я спустилась вниз.
Вскоре мы несколько прикрыли нашу наготу, и я уже кружила над сковородой, в которой на оливковом масле обжаривала чеснок. Лео в одних джинсах и со взъерошенными волосами (очень сексуальный) перегнулся через моё плечо, посмотреть, что я делаю.
– Вкусно пахнет.
– Для меня самый любимый запах в целом мире – это запах чеснока, если точнее то тот аромат, который появляется спустя двадцать секунд после того, как чеснок коснётся разгоряченной сковороды, – произнесла я, вдыхая насыщенный аромат. Следующим на сковородке оказался мелко нарезанный сладкий перец, а в кастрюлю с закипевшей подсоленной водой на соседней конфорке я засыпала лингуи́не. [Лингуине или лингвинетте – это классические итальянские макаронные изделия, особый вид узкой плоской вермишели – прим. пер.] – У меня есть багет, если хочешь, можешь отломать себе немного. Тарелки вон в том шкафу, – я указала направление деревянной ложкой. Если быть точной, эта деревянная ложка принадлежала моей матери. А если быть уж быть совсем точной, то изначально эта деревянная ложка принадлежала моей двоюродной бабушке Милдред. Она умерла уже очень давно, а ложка до сих пор в строю. Ложка почернела от великого множества соусов, с которыми ей приходилось иметь дело. С одной стороны она было чуть изогнута, ведь ей перемешивали много лет.
Я не единожды задумывалась над этим искривлением, особенно, когда самолично что-либо перемешивала. Сколько раз бабуля Милдред, стоя на кухне, помешивала воскресный соус или убеждалась, достаточно ли молока и масла в картофельном пюре? Сколько раз ей приходилось готовить, несмотря на сильную усталость? Как часто случалось, что она ворчала на двоюродного деда Фреда, пока помешивала еду этой ложкой? Случалось ли такое, что эта ложка взмывала в воздух, помогая расставить акценты в предложении, подчёркивая самое важное? Бросалась ли бабуля ей в гневе? Принимала ли она жизненно важные решения, глядя на успокаивающие ритмичные движения старой ложки?
Пока я мысленно потерялась в кулинарной этнографии, божественный мужчина на моей кухне, обнял меня за талию и прижал к себе, помешивание я не прекратила.
– Вкусно пахнет, – снова повторил он. – И я сейчас говорю не о еде. – Носом он уткнулся в изгиб моей шеи и глубоко вдохнул. – Сладкая, – на выдохе произнёс он.
– Да, милый, – ответила я и рассмеялась своей шутке, катая ладонью лимон.
– Твой сладкий медовый аромат сводит меня с ума, – пробормотал Лео, его дыхание было таким горячим. – Рядом с тобой я не могу держать руки при себе. Они живут своей жизнью. – Его губы терзали моё ушко, руки скользнули под майку. Огрубевшая кожа его пальцев, от многочасового физического труда, так естественно ощущалась на моей коже. Естественно и восхитительно.
Я протаранила его бёдрами.
– А я вот точно знаю, чьим приказам они подчиняются.
Не поверите, после всего, что уже между нами произошло, кхе-кхе, на крыльце и наверху, он снова был готов в бой, едва получив приглашение и лёгкое сжатие в объятиях.
Но я не поддалась искушению, вместо этого, я сжала лимон, выдавив сок. Увернувшись от его блуждающих рук и очень настойчивых бёдер, я добавила свеженарезанную петрушку в сковороду, а затем и непосредственно лингуине, и стала перемешивать, пока каждая макаронина не покрылась божественным соусом.
– Пожалуйста, достань тарелки.
Нахмурившись, Лео шлёпнул меня по попке, но, тем не менее, отправился за тарелками. Спустя пару мгновений тарелки были на столе, а паста горкой возвышалась в них. Он присел, я же стояла рядом с ним и натирала сыр Localetti. Рука Лео оказалась на внешней стороне моего бедра и стала подниматься всё выше и выше. Мне нравилось ощущение его рук на моём теле, даже больше, чем я могла в этом признаться самой себе, причём не только во время секса. Я отогнала эти мысли подальше.
– Всё готово. Пробуй, – сказала я, добавив сыр сверху.
Я наблюдала, как Лео наматывал на вилку лингуине и поднёс вилку ко рту. Он жевал секунду, две, три и, наконец, закрыл глаза от блаженства. Это было выражение лица, о котором мечтает каждый шеф-повар. Лео доставляло удовольствие блюдо, которое я сотворила своими руками. Он издал гортанный стон, такой же, как и всего час назад, перед тем, как мой язычок сделал то, что ему очень понравилось, и выражение лица у него было таким же. Ему нравилось моё лингуине.
Сев за стол я уже была довольной и удовлетворенной, хотя блюдо даже не попробовала. Если быть совсем откровенной, я уже не могла и сосчитать, сколько раз была удовлетворённой за сегодняшний вечер. А соус с чесноком и оливковым маслом был лишь верхушкой этого очень сексуального тортика.
Мы ели в тишине, единственные звуки, которые нарушали её, были постукивания вилок и всасывание макаронин. Моя мама всегда говорила: «Хочешь узнать насколько вкусным получилось твоё блюдо, понаблюдай за гостями: если они притихли – значит, наслаждаются». С течением времени я не единожды в этом убеждалась. Лео то и дело довольно постанывал с полным ртом. Я ловила его взгляды и улыбалась, а в остальном мы просто ели. Это было замечательно: сидеть с ним на слабоосвещённой кухне, ужинать, то и дело задевать его коленкой. Посреди ночи, посреди кухни мы разделили с ним тихую трапезу, это было таким же интимным, как и то, что произошло совсем недавно наверху.
Намотав последнюю порцию на вилку и посмотрев на неё, Лео с полным ртом произнёс:
– Когда я жил в городе, у родителей работал шеф-повар, который обслуживал вечеринки. Он тоже готовил что-то подобное. – Лео внимательно посмотрел на пасту. – Только, по-моему, без овощей. – Съев последнюю порцию Лео громко и довольно простонал. – Афигенно вкусно. Его паста была вкусной, но твоя – ещё вкуснее. Его паста была чуть другой по вкусу, более пикантной что ли.
– Возможно из-за анчоусов, – произнесла я, втянув последнюю макаронину в рот.
Лео скривился.
– Нет, анчоусы я не люблю.
– Никто и никогда открыто не признается в любви к анчоусам. Но все ели их множество раз, даже не подразумевая об этом. Я всё время добавляю их в блюда с пастой. – Казалось, я его не убедила, поэтому продолжила. – Фокус в том, чтобы отправить их на сковородку перед чесноком. Они такие крошечные и тоненькие, что почти полностью исчезают, превращаясь в горячее масло. Вот о какой пикантности ты говоришь.
Все еще не до конца убежденный, Лео внимательно посмотрел на оставшийся, на тарелке, чеснок. Он, что, проверяет, есть ли там крошечные кусочки анчоусов? Возможно.
– Ладно, о чём это я. А, да, шеф-повар. Он приходил к нам домой, готовил что-то супернемыслимое для гостей, а когда у него все было готово, он готовил целую сковородку пасты только для меня. Иногда он что-нибудь в неё добавлял, например, лобстера или краба, что было. И, чёрт побери, это было очень вкусно. – Лео слабо улыбнулся этому воспоминанию.
– А они часто устраивали вечеринки? – спросила я, и задумалась, какими были вечеринки в доме у Максвеллов.
– Постоянно. – Выражение лица Лео немного изменилось, наверное, он вспомнил что-то ещё кроме пасты. – Либо для бизнесменов, приехавших в город, чтобы заключить сделку, либо для друзей, которые приехали в Нью-Йорк на каникулы, всё в таком роде. Мы ужинали лишь своей семьёй очень редко. Родители обычно ходили куда-то с друзьями или принимали их у себя. Но чтобы только своей семьёй? С детьми? Совсем редко. Очень часто я ужинал лишь в компании моей сестры Лорен. И Анджелы.
– Ещё одной сестры?
– Нет, няни. Габриэла работала у нас по утрам, а Анджела с обеда и до вечера. – Сказав об этом Лео улыбнулся, но затем на его лице снова промелькнула мимолётная грусть. Может и в нём было что-то от клише «бедного маленького богатенького мальчика».
– А где сейчас твоя сестра?
– Она живет в городе, работает с отцом, возглавляет наши международные филиалы. Я нечасто с ней вижусь. – Казалось, Лео потерялся в своих мыслях.
– Когда устраивали вечеринки дома, мы делали мороженное, а мамины ухажеры жарили на гриле хот-доги или колбаски. Гости приносили картофельный салат, мы приносили капустный из закусочной. Взрослые играли в «подковки», пока готовилась еда. [Игра в «подковки» – набрасывание на столбик подковообразных бит – прим. пер.] У всех присутствующих были липкие пальцы, все были искусаны москитами и уплетали за обе щёки подгоревшие хот-доги. А ещё повсюду был разлит Кулэйд, чтобы ни один муравей восточного побережья реки Гудзон не пропустил веселье на нашем заднем дворике. [Кулэйд (англ. Kool-Aid) – товарный знак растворимого порошка для приготовления фруктовых прохладительных напитков – прим. пер.]
– Звучит невероятно.
Я мысленно вернулась в те ленивые деньки. Солнышко припекало и всё было таким ярким, как коробочка с цветными мелками Crayon, самым большим горем было разбитое колено или содранный ноготь. И, внезапно, я кое-что осознала.
– Знаешь что, так оно и было.
Мой взгляд прогулялся по обшарпанной кухне, исцарапанному линолеуму, потрескавшейся краске. Ростомер на дверной коробке сохранился с моего детства. Под столом я своей стопой накрыла стопу Лео.
На кухне снова наступила тишина, только в этот раз более плотная. Казалось, мы оба потерялись, каждый в своих воспоминаниях. Он, возможно, вспоминал о своём детстве, в котором присутствовали няни, исполнявшие его прихоти. Я вспоминала своё, в котором прихоти отсутствовали напрочь, зато было море любви. Я даже не догадывалась, насколько богатой и разнообразной была моя жизнь.
Сейчас же, весь мой мир сузился до теплой стопы под моей ногой. А затем Лео встал, притянул меня в свои объятия и повёл меня снова наверх в мою скрипучую односпальную кровать. У меня даже и мысли не возникло заикнуться о моей бессоннице и моей неспособности спать с кем-то в одной постели. Я позволила ему укрыть меня и крепко обнять.
И можете себе такое представить, в ту ночь я проспала целых ПЯТЬ часов.
Глава 14
Проспать целых пять часов – шикарно. Но ещё более шикарно закончился этот пятичасовой сон. Мягкие губы целовали спину от плечика до плечика, рука с восхитительно грубой кожей прижала меня к тёплой груди и – ой – Лео вошёл в меня сзади.
Я вновь и вновь воскрешала в памяти воспоминания. В закусочной честно пыталась сосредоточиться на стейках и яйцах, но мои мысли всё равно возвращались к его прожигающему взгляду, когда он брал меня прямо на пороге дома. Я пролила кофе, уронила бургеры, старалась изо всех сил не думать о том, что произошло прошлой ночью, и ещё о том, что я впервые в жизни спала рядом с мужчиной. Это вам не какой-то там трехчасовой полудрём.
Я полностью сосредоточилась на глазури для пирога, совсем не думала ни о чём таком, в это время за стойку подсел Чед Боуман. Следует отметить, выглядел он так, будто собирался поехать в Монток покататься на яхте. Шорты военной окраски с отутюженными стрелками, белые элегантные топ-сайдеры и рубашка поло цвета лосось. Заметьте, не розовая, не персиковая, не цвета первых лучей заката и даже не оранжевая. Господи боже, лососевая. Хотя кое-чего не хватало, маленькой детали: вязаного кардигана… а нет, всё было на месте. Рукава Чед завязал в идеальную петлю вокруг широких плеч, в его светлых волосах затерялись серебристые очки-авиаторы.
– Ты, прям, как со страниц модного журнала сошёл, – произнесла я, дёрнув его поднятый воротник. Внимание: ПОДНЯТЫЙ ВОРОТНИК. – Звонили из J.Crew, они хотят поместить твоё фото на 69 странице.
Чед расцвёл от моей похвалы, румянец проступил даже через загар.
– Я, как Королева Би, только проснулся и уже безупречен.
Самодовольно улыбаясь, он осмотрел меня с головы до ног, затем ещё раз.
Я тут же поправила причёску, разгладила передник. Разве по моему внешнему виду можно было о чём-то догадаться? Конечно же нет…
– Так-так, – произнёс Чед, усевшись поудобнее и одарив меня всезнающим взглядом.
– Что, так-так? – я снова разгладила фартук.
– Ты прекрасно знаешь, о чём я, Маленькая Мисс, подмявшая под себя Фермера.
– Никакого Фермера я под себя не подмяла! – довольно громко выкрикнула я. В закусочной наступила полная тишина. Небывалый случай. Вилки застыли в воздухе, рты раскрылись от удивления, все взгляды были устремлены на меня. Уверена, их воображение рисовало картины, на которых я предстала обнажённой.
Огонёк в глазах Чеда говорил о том, что он рисовал обнажённым Лео.
Меня затопила волна смущения, быстро обдала жаром. Не люблю выставлять свою личную жизнь на всеобщее обозрение. Уверена, Лео со мной полностью солидарен.
– Так-так. – Чед тихо рассмеялся, прикрывшись меню, последнее слегка подрагивало.
– Боуман, не надо плодить сплетни, – тихо пригрозила я, подровняв вилку и бумажную подложку, лежащие перед Чедом. – Всё… всё совсем не так, – я посмотрела по сторонам, хотела узнать, посетители всё ещё подсматривают. И подслушивают…
Девяносто девять процентов посетителей продолжили завтракать, усиленно сплетничая и, вне всяких сомнений, передавая полученную информацию по испорченному телефону нашего города. Но один пожилой субъект своим пристальным взглядом чуть не прожёг дыру в спине Чеда.
Я растерянно заморгала. Какие проблему могут быть у него с Чедом?
– Не обращай внимание на узколобых, милая, – сказал Чед, привлекая моё внимание к себе. – Это Герман. – Чед улыбнулся и пододвинул свою чашку кофе к Герману, который был раздражён, что бумерангом на него обратили внимание.
Мужчина отодвинул чашку назад, бросил мелочь на стойку и вылетел из закусочной. К сожалению, входная дверь не успела шлёпнуть по его, имеющей наглость кого-то осуждать, заднице.
– Вижу он твой хороший друг. – Я поставила локти на стойку прямо напротив Чеда. Он хотел всё свести к шутке, но я видела, Чед расстроен. – И часто тебя награждают такими наглыми взглядами?
Я надеялась, что ответ будет отрицательным. Бывает, встречаются засранцы, но в большинстве своём люди адекватны. Особенно в нашем городе, ведь здесь большинство бизнесов ведётся под развевающимися радужными флагами.
Чед поёрзал на стуле.
– Нет, здесь это случается нечасто. По большей части из-за этого мы решили сюда переехать. Сейчас я нормально реагирую на подобные вещи, но сразу после окончания старшей школы, один косой взгляд мог меня уничтожить. Я бы запаниковал, не смог бы и слова из себя выдавить и час бы продумывал способы отмщения, – улыбнувшись, сказал он.
После такого признания я взглянула на Чеда с совсем иной стороны. Я даже и представить себе не могла, как трудно должно быть ему было хранить такой большой секрет. Притворяться тем, кем ты на самом деле не являешься.
– Как жаль, что я ничего не знала. Я бы обязательно поддержала тебя морально.
– Хватит об этом, – безапелляционно заявил он. – Я желаю знать обо всём, что произошло вчера вечером, в деталях!
– Рокс, тебя к телефону! – послышался голос из кухни, я улыбнулась и облегчённо вздохнула.
– Ой! Кажется, мне следует ответить на звонок.
Чед двумя пальцами указал на свои глаза, затем на меня, тем самым говоря, он знает, что я задумала и будет за мной следить.
Я ухмыльнулась и сняла трубку, висящего на стене телефона.
– Рокси у телефона.
– Здравствуй, Рокси. Это миссис Олсон из мэрии.
– Здравствуйте, миссис Олсон. Как поживаете?
Брови Чеда взметнулись аж до линии роста волос. Миссис Олсон работала в мэрии города уже очень давно, казалось, всю свою жизнь, при том вне зависимости, кто был мэром. Хм. Она принимала участие во всём и была в курсе всего, что происходило в городе. В этом они похожи со своей однофамилицей из сериала, Хэрриет Олсон из Ореховой Рощи. На несколько секунд я позволила себе придаться фантазиям об Альманцо.
– Рокси?
– Да-да, слушаю. Чем могу вам помочь, миссис Олсон?
– У меня небольшое затруднение, милая, и, надеюсь, ты сможешь мне с этим помочь.
– Сделаю всё, что смогу. Рассказывайте, в чём дело, – растерянно, но заинтриговано поинтересовалась я.
– Ты, наверное, знаешь, что я всегда приношу торт на званый обед в дамском клубе, но в этом году я нагрузила себя работой по самое не могу. Линда и Эвелин мне все уши прожужжали, на прошлой неделе они пробовали в закусочной ореховый торт. Поэтому я бы хотела узнать…
– Тоже хотите ореховый торт? – закончила я её мысль.
– Честно говоря, мне нужно четыре. И может ты сможешь приготовить что-то ещё, кроме орехового, чтобы я могла их удивить чем-то новым? – заговорщицки проговорила она, понизив голос. – На прошлой неделе Элеонора приносила свой знаменитый бисквитный торт, мне бы хотелось превзойти её результат.
– Что-то новенькое, – повторила я и озадачено взглянула на витрину с десертами. Не то чтобы я планировала разнообразить десертное меню – мне просто нравилось печь. – Какого числа у вас званый обед?
– Завтра, – нерешительно ответила миссис Олсон.
Ёшки-матрёшки. Я снова воззрилась на витрину. Сегодня утром там было восемь тортов для продажи, каждый был нарезан на восемь частей. Сейчас от них остались только крошки.
Хочу ли я приготовить четыре торта? Лучше спросить, смогу ли я добавить ещё одно дельце в своё и так под завязку забитое расписание?
– Может у вас есть какие-либо предпочтения? – спросила я, уже приняв положительное решение. Я выхватила жёлтый блокнот для записи заказов из передника у проходившей мимо Максин. Она нахмурилась и возмущённо посмотрела на меня из-за своей пышной причёски с начёсом, из которой торчала…
– Мне нужно вот это тоже, – прощебетала я, выдернув ручку из залитой лаком монументальной конструкции. За что и получила кухонным полотенцем по мягкому месту.
– Морковный? – переспросила я, а мои мысли опережали слова. – Традиционный? С орешками? – от мысли, что придётся ехать к Лео за продуктами, я испытала лёгкое головокружение. М-м. Я могу приготовить глазурь из сливочного сыра. Я видела его в продаже на ферме Максвеллов. Его делают на соседней молочно-товарной ферме. Что ещё я могу там подцепить? О-о, может сам фермер сможет меня подцепить? Может доведёт до конца дело, начатое в тот день в зернохранилище…
Бли-ин, я же разговариваю по телефону.
– Можете забрать их завтра утром, – взволнованно проинструктировала я миссис Олсон.
Когда повесила трубку, в закусочную вошла семья Скоттов. Мама, папа, двое детей, третий на подходе.
