Текст книги "Орехи (ЛП)"

Автор книги: Элис Клейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Потом они засыпали меня вопросами о Калифорнии. Ходила ли я каждый день на пляж? Ходила ли я в тот же тренажёрный зал, что и семейство Кардашьян? Готовила ли я для каких-нибудь знаменитостей?

Я никогда не выдаю своих клиентов и кулинарных тайн, но эти девушки в своё время весомо подпортили мне жизнь. Поэтому я не могла не показать им фотографию меня с Джеком Гамильтоном, где он обнимает меня на своей кухне, его руки перепачканы в испеченный мною бисквитный торт. Уставившись в мой телефон, они все вчетвером завизжали.

– А Ле-ео… – Крисси намеренно нараспев произнесла его имя, чтобы я его услышала и не ушла от ответа.

– Что Лео? – Я потягивала напиток и намеренно избегала её взгляда.

– Тебе так повезло, – отметила Лейс. – Некоторые годами пытались его заарканить!

Я кивнула, стерпев и это. Они стали петь ему дифирамбы: сколько он вкладывал в развитие местности, каким хорошим отцом был для Полли.

– Что может быть сексуальнее любящего отца? – задала риторический вопрос Морин и опустошила рюмку с шотом.

– Все в городе только о тебе и говорят, ведь теперь ты девушка Лео, – вставила свои пять копеек Паула.

Мило улыбаясь я проглотила и мой новый титул, они же тем временем стали обсуждать Оскара, Молочного Жеребца.

Сколько себя помню, я была Девочкой Труди.

Теперь я перекочевала к Лео, стала его девочкой.

Что мне нужно сделать, чтобы я была просто Рокси?

Уехать в Калифорнию.

Я ещё какое-то время непринуждённо поболтала с девчонками, съела по оливке с Лейс, выпила по шоту с Морин, и ещё по одному и еще. Затем призналась Крисси в диверсии, которую совершила с её слоеным тортом с клубничной начинкой на соревнованиях по кулинарному мастерству в школе – всего-то заменила сахар солью – а вы что подумали. За этим последовал ещё один шот с Морин.

Когда же я наконец извинилась и покинула вышеупомянутую четвёрку, я уже была хорошо датенькая и подумала о том, сколько Лео понадобится времени, чтобы дать мне всё, о чем я мечтаю, когда мы приедем ко мне домой. Ик. О боже, этот ик сколыхнул даже мой мо-озг…

За время, потребовавшееся мне на преодоление расстояния от места, где я наклюкалась до гостиной, я перешла из состояния «чуть датенькая» в «прилично датенькая». Я выследила Лео, он был на кухне, сидел на гранитной столешнице, попивал воду из бутылки и общался с Оскаром Гигантом. Оскар был одет в чистую белую майку, которая чуть не трескалась на татуированных бицепсах. Его блестящие черные волосы были собраны сзади кожаной лентой. Мой затуманенный алкоголем мозг подумал, по какому поводу Оскар может распустить волосы. Зуб даю, из-за кого-то просто сногсшибательного. И если уж говорить о сногсшибательных…

Лео встретился со мной взглядом и ой, пожар, этот сладостный огонь, который был воспламенён поцелуем на крыльце, снова охватил лицо Лео. Я взяла курс по ухабистому, выложенному плиткой полу (по правде говоря плитка была выложена идеально, она только мне казалась ухабистой), совсем слегка покачиваясь на километровых каблуках я прибыла к месту назначения – встала между ног Лео и глупо ему улыбалась.

– Альманцо, хочешь прокатить меня на своей двуколке? – промурлыкала, на самом деле запинаясь, произнесла я, и положила свою руку на поясницу Лео, хотела, чтобы все услышали и увидели, чего я на самом деле хотела. Эффект был бы пущим, если бы его поясница не была прикрыта блейзером, ну, да ладно. У меня сегодня совершенно точно будет интимная близость!

– Лео, поговорим позже, – прогремел Оскар (видите, какая я смешная) и исчез за дверью ведущей на задний двор, естественно, пригнулся, чтобы войти в проём.

– Я видел, что вы с девчонками увлеклись шотами, – смеясь произнёс Лео, ведь я уткнулась ему в грудь и глубоко вдохнула его аромат.

– В старшей школе они меня ненавидели, – проинформировала я Лео. – А сейчас они меня лю-юбят. Почему? Не знаю. Может потому что я с тобой? Может потому что я крутая чика из Калифорнии? Трудно сказать. И почему ты не везёшь меня в своей двуколке прямо сейчас?

– Похоже ты и в правду готова ехать домой, Сахарная Горошина. – Он поцеловал меня в макушку, пока я играла с пуговицами его рубашки.

– О господи, ты же знаешь, как я реагирую, когда ты меня так называешь, – выдохнула я. – Мне так и хочется сесть на шпагат.

– На шпагат? – Уголки его губ поползли вверх.

– Тебе на лицо. – Я потрепала его по щеке, ведь у него отвалилась челюсть. – Ок, нам пора.

Быстро крикнув «пока» Чеду и Логану, Лео торопливо вывел меня через заднюю дверь, провёл по подъездной дорожке и усадил в свою машину, я даже не успела выкрикнуть: «Эй, классный у вас домик! Надеюсь мы его как следует раскочегарили!».

Я прокричала это «очень умное» высказывание в руку Лео. Пока он возился с моим ремнём безопасности.

– Лео, Лео, Лео… Господи, как я обожаю произносить твоё имя вслух, – произнесла я и это тоже в его руку, и в небо. Лео присел, чтобы быть со мной на одном уровне, убрал волосы от моего лица и внимательно всмотрелся в мои глаза. Он хотел найти в них ответы на свои вопросы? Или он проверял, насколько я пьяна? – Знаешь, а я о тебе всю неделю думала.

– Правда? – переспросил Лео, удовольствие явно проглядывало сквозь заботу.

– Прекрати на меня так смотреть. Я пьяна, но не настолько, чтобы не видеть очевидных вещей.

– Что именно ты имеешь в виду под «очевидными вещами», красавица? – Ладонями он приобнял меня за щёки, взял моё лицо в колыбель своих рук, его пальцы покоились на моей шее.

– Я знаю, что у тебя было на уме там, на вечеринке, и у твоей огромной сексуальной руки на моей пояснице – ты помечал территорию. – Я потянула Лео за рубашку, притянув его ближе и поцеловала его нос, веки, лоб и, наконец, подбородок.

– А что если так всё и было? – Лео быстро вдохнул, потому как я куснула его за подбородок. Он издал приглушенный стон, я же запустила руки в его волосы и поцелуями положила дорожку к его губам.

– Я знаю лучший способ пометить свою территорию, – на выдохе произнесла я и накрыла его губы жарким, диким поцелуем, мой язык ворвался в его рот. Руки Лео стали действовать жестко, непредсказуемо.

– Расскажешь? – спросил он голосом полным нужды и желания. Я ощутила блаженство, ведь это я была причиной такого его состояния. – Скажи, чего бы ты хотела.

Я притянула его ближе и прошептала на ушко:

– Я хочу, чтобы ты жёстко меня оттрахал, обкончал меня всю. Я хочу вся быть покрыта тобой, скользкой, влажной, перепачканной.

Лео замер. Затем отодвинулся и взглянул на меня, он тяжело дышал, будто в машине не хватало кислорода.

Хотелось бы мне сказать, что мы исполнили всё вышеперечисленное у меня дома. Но что уж тут лукавить, всё произошло едва мы выехали из города, и осквернили сельскую дорогу самым что ни на есть восхитительным способом.

Глава 21

– Заказ готов! Яичница болтунья с кусочками ржаного хлеба, два Рубена и молочный коктейль. Давайте-ка, давайте, дамочки, поторопитесь.

[Рубен – жареный бутерброд с мясом и сыром – прим. пер.]

Я рассмеялась, когда в меня со всех сторон полетели полотенца. Максин и остальные официантки скопились у окошка, чтобы забрать свои заказы. Максин мне подмигнула. Мне пришлось провести это утро в «укрытии», потому как Карл позвонил и сказался больным. Я приготовила все для гриля на завтра и принялась за уборку, пыталась успеть как можно больше.

Когда зазвонил звоночек, оповещая о новом клиенте, из-за стойки я прокричала:

– Как дела, миссис Олсон?!

Миссис Олсон помахала мне и тоже прокричала:

– Рокси, ты будешь здесь завтра утром?! Хочу заказать что-нибудь на званый обед в мэрии на следующей неделе. Может торт в виде перевёрнутого ананаса? Ты такое сможешь сотворить?

– Как насчет ананаса и апельсина, с коньячной глазурью?

Посетители заохали и заахали, а миссис Олсон подняла большие пальцы рук вверх. Сделав реверанс, я снова принялась расставлять по парам бутылки с кетчупом, насвистывая мелодию, звучащую из музыкального автомата. Услышав, как колокольчик на входной двери зазвонил снова, не оборачиваясь, я громко произнесла:

– Добро пожаловать в закусочную «У Каллахан»! Присаживайтесь на любое свободное место. Официантка сейчас подойдет…

Почувствовав запах пачули, я осеклась. Не может этого быть. Я обернулась и увидела маму, она стояла в дверях, а тетя Шерил за ней. Мама загорела, сияла здоровьем и источала счастье.

– Вы же не должны быть… Что вы здесь… То есть, вы дома! – выпалила я. Ой-ой.

– Я тоже так рада вас всех видеть! – ответила мама. Она была счастлива, её руки были покрыты рисунками, нарисованными хной, в носу красовался новый пирсинг, а непослушные волосы были заплетены в объёмные косы.

Обуреваемая желанием поскорее её обнять, я выбежала из-за стойки. Меня чуть не сбил стойкий аромат пачули. Но, впервые за долгое время, я была очень рада её видеть.

Странно, но мне не давала покоя мысль, что они не должны были так рано вернуться.

– Кто-нибудь, помогите! – Тетя Шерил пыталась справиться с багажом их обеих.

– О, тетя Шерил, давайте я вам помогу! – воскликнула я, выхватывая сумки, из которых торчали вееры для испанского фламенко, маски для празднования китайского Нового года, бамбуковый…

– Мам, нельзя вот так просто носить с собой кальян! Это же не дамская сумочка. – Я полотенцем протерла бамбуковую трубу.

Мама же махала всем рукой, будто она знаменитость какая-то. О господи. Она будет мусолить тему этой поездки в течение ближайших десяти лет.

– Рокси, это церемониальный кальян. Я привезла его из Лаоса. Ты такая затюканная, – отметила мама и прошла в закусочную, внимательно оглядываясь по сторонам.

У меня внутри что-то сжалось, когда мама стала свидетелем предпринятых мной изменений. Уверена, в уме она прикидывала, как быстро можно все вернуть на круги своя.

Встряхнув головой, я снова принялась за дело. Мы с Максин убрали багаж путешественниц с дороги в сторону, мама же в это время приветствовала посетителей так, будто она отсутствовала много лет.

Кто-то из сидящих за стойкой посетителей задал вопрос на миллион долларов:

– Ну что, девчат, вы победили?

Мама и тетя Шерил переглянулись и покачали головами.

– Извините, мы не можем вам ничего сказать. Мы подписали контракт.

– Тетя Шерил, с тобой всё в порядке? Выглядишь такой измученной, – сказала я, придвигая за ней стул.

– Я за всю свою жизнь ни разу так не уставала, как сейчас. – Она с благодарностью опустилась на стул и положила голову на столешницу.

К тому времени, как я снова обратила внимание на свою маму, тетя Шерил уже почти уснула. Мама же совершала свой обычный обход: она подходила к каждому посетителю поздороваться и поболтать. Она выросла в этом городе, знала всех и вся, и была всеми любима. Её возвращение обеспечило некоторое волнение в этом сонном городе, мама наслаждалась своей минутой славы. Она отмечала, произведенные мной изменения, но до сих пор от неё не поступало ни комментариев, ни вопросов. Может она и была не рада изменениям, но пока ничего не высказывала на этот счет. Может, из-за многочисленных свидетелей. Или, может, ей всё нравилось. Хотя это маловероятно, но странности иногда случаются.

Работа в закусочной шла своим чередом, постепенно спадал наплыв обеденных посетителей. Я убиралась и ждала, когда же меня обдаст чувством облегчения, что мама вернулась, и я, наконец, могу вернуться к свой жизни в Калифорнии. Я ждала, но этого так и не произошло.

Забавно.

Когда последний посетитель из обеденной толпы ушел, мама заперла дверь. Она подошла ко мне и присела возле своей спящей сестры. А затем рассмеялась:

– Нужно дать ей выспаться.

– Кажется, она очень устала, – я тоже рассмеялась. – Ей определённо нужно выспаться.

– Если говорить о сне…

Я невольно вздрогнула. Неужели ей кто-то уже взболтнул о Лео?

– Как тебе спалось на свежем воздухе?

Я с облегчением вздохнула.

– Вообще-то, я спала очень хорошо.

– Ты и выглядишь отлично, – произнесла она, тщательно меня осмотрев. – Выглядишь отдохнувшей. Кожа в отличном состоянии, глаза светятся, а волосы крепкие и блестящие.

– Спасибо, каждый день я съедаю сырое яйцо для сияния. Зубы показать?

– Рокси, не дерзи. – Мама совсем не обиделась, она все еще пристально меня рассматривала. Интересно, она что-то заподозрила? Может догадывается? – Так-так, – наконец, произнесла она.

У меня и раньше возникали такие ощущения, в детстве, когда я пыталась соврать, что сделала домашнее задание, а мама сразу обо всём догадывалась. Причем всегда.

– Рокси, ты можешь идти.

– Спасибо, но мне еще нужно сформировать заказ на завтра. Увидимся дома. Я уверена, тетя Шерил предпочла бы поспать на диване, а не на стойке. – Я улыбнулась и похлопала маму по руке. – Я рада, что ты дома, мам.

– Я имею в виду, ты можешь вернуться в Калифорнию.

Я была на полпути к вращающейся двери, когда услышал ее слова, поэтому снова вернулась в обеденный зал.

– Я дома! Ты свободна! – воскликнула она, сделав грандиозный жест в сторону входной двери. – Я удивлена, что ты не побежала за холмы в ту секунду, когда мы вошли.

Я сидела рядом с ней и играла с нитью на фартуке. Обстановка была такой же, как и в моём детстве. Мы сидели бок о бок, не смотрели друг на друга, а на желтые заказы-стикеры приклеенные в ряд, и которые упирались в стальную разделительную полосу.

– Я тут подумала, – наконец произнесла я, крутя телефон на прилавке, чтобы отвлечь внимания от главного, – мне вроде как надо остаться немного дольше. Видишь ли, ты приехала домой раньше, чем я планировала. Я рада, что ты дома, но я еще не готова уезжать. У меня есть заказ на торт. Я должна рассказать тебе о заказах на торты, которые я принимала. Я веду курсы: «Сделай закатки и победи голод во время зомби апокалипсиса». Нам ещё нужно научиться консервированию, пюрированию и заморозке, пока не закончится сезон помидоров.

Потом мой телефон загорелся из-за входящей смс-ки. И на экране высветилось имя Лео и фотография, которую я сделала в тот день, когда он показал мне свои… грецкие орехи. Он лениво ухмылялся, как на плакатах с горячими сексуальными фермерами – это была моя любимая его фотография. И хотя я быстро перевернула телефон, движение не было молниеносным.

Мама увидела фотографию. И она даже могла прочитать текст. О господи.

Она не улыбнулась, приложив к этому немалые усилия.

– Понимаю.

– Ничего ты не понимаешь. Всё совсем не так, как ты думаешь.

– Может я чего-то и не понимаю, но когда самый завидный жених штата Нью-Йорк пишет моей дочери: «Эй, Сахарная Горошина, прошлая ночь была невероятной и…»

– Хватит! Прекрати! Боже мой, останови это! – Я уронила голову на прилавок, как тетя Шерил.

– Этим летом ты не только пекла торты, Рокси Каллахан! – Моя мать вскочила со стула, побежала за стойку, захватила две кружки и кофе. Наполнив наши кружки, мама поставила локти на стойку, на скрещенные руки водрузила подбородок, выгнула брови и скомандовала:

– Выкладывай.

٭٭٭

Я рассказала маме обо всем вечером, дома, когда тетя Шерил спала без задних ног в комнате для гостей, а мы с мамой сидели на крыльце. Наше крыльцо определённо многое повидало и услыхало этим летом: и секс на полу, и откровенные личные рассказы. Мама приложилась к бутылке колорадского виски, я же ограничилась кофе со льдом.

Я лишь слегка приоткрыла завесу наших отношений с Лео, сказала, что мы иногда встречаемся. Несколько пикантных уточнений маме было достаточно, и она с лёгкостью переключилась с меня и моей влюбленности на свои собственные приключения.

По правилам участия в проекте, мама не могла сказать, выиграли они или нет, но ведь она была дома раньше положенного срока, а ещё и искусно подмигнула мне в нужных местах, в ответ на моё восклицание:

– Блин, ну просто скажи: я проиграла!

Так сказать, недостающие пазлы сложились воедино.

Её легко было отвлечь от моих новостей, переводом темы на кое-кого другого сияющего (в данном случае её «скромную» персону), ещё легче было увести её от разговоров обо мне, разговорами о чём-то сияющем и наполненном лепестками роз (о её «любви всей жизни»).

Во время этой поездки мама повстречала ни много ни мало – троих мужчин. Первым был Хэнк, продавец автозапчастей из Акрона, штат Огайо. Его сын участвовал в шоу, Хэнк путешествовал вместе с ним. После вечеринки в честь начала нового сезона «Удивительной гонки» в хорошем подпитии они с мамой весь вечер страстно целовались в Чайнатауне, Сан-Франциско. Пока их не засекли его сын и тетя Шерил, за этим последовало разъяснение, что такие отношения – это прямой путь к катастрофе. Это стало более понятным, когда мама поймала Хэнка, в момент, когда он запустил свои руки в штаны к другой участнице (Сабрине, инструктору по йоге из Таллахасси, Флорида). Хэнк получил отворот поворот.

Следующим был Пьер, экспатриант из Франции [экспатриант – человек, добровольно или принудительно покинувший родину – прим. пер.]. Он работал инструктором по добыче жемчуга в Южном море. За попыткой совершить погружение на глубину после десятиминутной тренировки и без кислородного оборудования последовало следующее: мама была извлечена из воды и помещена непосредственно Пьеру на колени. В следствие чего её к жизни вернул очаровательный француз. Откровенно говоря, в сознание она пришла на несколько секунд раньше, чем это понял француз. Мама просто хотела продлить контакт рот в рот. Моя мама с Пьером совершили океанический заплыв голышом, во время которого она уговорила его поставить новый рекорд по задержке дыхания под водой, при этом ещё и успешно внедриться в её глубины…

Выслушав эту историю, мне захотелось приложиться к виски, но почему-то захотелось причислить его к слабоалкогольным напиткам.

И, наконец, Уэйн Вторник. Да-да, его в правду так зовут.

Уэйн работал оператором в продюсерской компании, владеющей шоу «Удивительная гонка», до тех пор, пока его не поставили снимать мою маму и тётю Шерил. Однажды поздним вечером на острове Таити, после соревнований по лимбо, которые выиграла моя мама, он и она скрылись от остальных участников и членов съемочной группы и разделили скромную трапезу: два коктейля дайкири и кусочки ананаса. Было ли дело в ананасе? История умалчивает. Может быть в лимбо? А может и в роме, содержащемся в дайкири? (Скорее всего в роме). Кто знает, но мама серьёзно увлеклась Уэйном.

Что обычно происходит в таких случаях, если конкурсант реалити-шоу вступает в контакт с членом съемочной группы (естественно, никто этого не одобрит), есть два варианта исхода событий: либо участник покидает проект, либо увольняют работника. В данном случае этой парочке удалось скрывать свои зарождающиеся чувства до финальной локации в Риме, где они и спалились, играя в первобытную игру, найди пещерку и спрячь в ней свою колбаску. Его уволили, а через несколько недель мама и тетя Шерил были исключены.

Для справки, вот как трудно моей маме держать что-то в секрете. Если меня спросят: «Говорила ли она вам прямо: «Я проиграла «Удивительную гонку.»?» Конечно, моим честным ответом будет «нет». Мама действовала в обход правил, используя слово «исключили». Ни один человек на свете, кто знает Труди Каллахан более часа, ни за что не доверил бы ей своих секретов.

Но, когда она мне подробно излагала историю за историей о своих приключениях, я была поражена маминой жизнерадостностью, легкомыслием, беззаботным будь-что-будет отношением к жизни. Мне было приятно с ней поболтать, я посмеялась от души и с состраданием погладила её по плечу после того, как она рассказала мне о минусах (обгорела именно там) долгого пребывания на нудистском пляже.

Вот так мы и сидели, наблюдали за неспешным танцем светлячков на заднем дворике, болтали обо всём и ни о чем. Я была уверена, что мама забыла о сообщении от Лео, но внезапно она выдала:

– Лео Максвелл как раз тот мужчина, с которым я тебя всегда представляла. Не упусти свой шанс, Рокси.

Я была застигнута врасплох, поэтому осталась сидеть на крыльце, как каменное изваяние, и обдумывала её слова ещё долго после того, как она ушла в дом.

Глава 22

Следующим утром мама уведомила меня, что сегодня приезжает Уэйн Вторник. Он примчится из самого Вашингтона, чтобы провести с мамой целую неделю. Тетя Шерил поспешила домой сегодня на рассвете, предварительно осведомив мою маму, что больше ни за какие коврижки никогда не будет участвовать ни в какого рода реалити-шоу. И ни в каких путешествиях.

Моя мама была рада-радёхонька, что я ещё на немного задержусь. Но из этого следовало, что мы почти всё время будем вместе и дома, и в закусочной. Я уже давно привыкла к маминым парням, но уже много лет я не была этому свидетелем. Я вздрогнула, пока жарила котлеты для бургеров, что буду делать и как себя вести, когда приедет Уэйн.

Мы с мамой сегодня вместе приехали на работу. Мама намеревалась заглянуть в журналы учёта и посмотреть, как шли дела в её отсутствие. Скажу честно, я немного волновалась, как она отреагирует на предпринятые мною изменения теперь, когда она вернулась и влилась в колею.

Хотя, почему это должно меня волновать? Я ведь уезжаю…

Уезжаю ведь? Или нет? Если бы Чед Боуман сейчас услышал мои мысли, он бы подпрыгнул до потолка. Я рассматривала вариант… остаться? Кажется, всё было именно так.

Я размышляла над этим, пока готовила сэндвичи с расплавленным сыром и отправила совершенно новый вид сосисок в гриль. В мясной лавке, в которой я покупаю пастрому, появилась новая линейка немецких сосисок, и я всячески стараюсь внедрить их в меню. Сосиски были фантастические, идеально приправленные, тонюсенькие, с отменным сальцом то тут, то там. В уме я разрабатывала рецепт с луком на гриле и капелькой яблочного уксуса, когда услышала Максин. Она оповещала, что у меня клиент.

Взглянув из-под поварского колпака на старинные часы, я поняла, что уже пришло время обеда и что посетитель особенный. Я ухмыльнулась, переворачивая сэндвичи, чтобы сыр дошел до кондиции, был достаточно липким, вытерла руки о передник и вышла в зал через вращающиеся двери.

Я моментально вычислила Полли за стойкой. Она держала в руках меню, выглядела она по-взрослому.

– Нет такого закона, запрещающего пить газировку. Пап, это просто глупость какая-то, – спорила Полли, одарив Лео убийственным взглядом.

Я облокотилась о дверной косяк и улыбнулась, ведь Лео очень спокойно взял меню из рук Полли, закрыл его и положил на стойку.

За их спинами маячила моя мама с кофейником в руках, шаталась от столика к столику, балакала со всеми, убеждалась, что всем всего хватает.

Внезапно сцена из будущего пронеслась перед моими глазами, а может просто мечта. Ясно как божий день я увидела, как Полли через пару лет помогает мне в закусочной. Жуя жвачку, она принимает заказ от парня ненамного старше её.

Сцена, развернувшаяся перед моими глазами, включала счастливых людей, живущих в счастливом городе. Все такие счастливые-счастливые. Можно ли такие мечты воплотить в реальность? Может ли это стать реальностью для меня?

Как раз в этот момент Лео заметил меня и как всегда взглядом пропутешествовал по всему моему телу, жар зародился в его взгляде до того, как он мне подмигнул.

Глупая улыбка не сходила с моих губ. Все это могло стать реальностью для меня. С той же улыбкой я продолжила слушать их спор.

– Фрикаделечка, газировку тебе нельзя. Молоко или апельсиновый сок – вот твои варианты. Выбирай, или мы уходим, – твёрдо заявил Лео.

– Бабушка, ну пожалуйста, – захныкала Полли.

Ба-кто? Я так резко остановилась, что на полу остались следы от моих кроссовок.

Ну конечно же, рядом с Полли сидела миссис Максвелл собственной персоной. Она совсем не вписывалась в такие декорации. Без понятия, как я раньше её не заметила.

Может меня немного отвлекли мечты о нас с Альманцо, как мы вместе растим Полли на ферме.

Её волосы были подстрижены и уложены в идеальный боб, и, думаю будут переливаться даже при лунном свете. Глаза у неё были того же цвета как у Лео и Полли. Но в её глазах отражались деньги и власть.

Она была в брюках бежевого цвета, они были подогнаны по её фигуре тютелька в тютельку. Про себя я восхитилась её смелости: прийти в них в такое место, где ежедневно подают мясо в остром соусе с красным перцем и фасолью. Безукоризненно отутюженная блуза, усеянная жемчугом, вполне возможно, что стоимость жемчужин равняется сумме, уплаченной мною за обучение в Кулинарном Институте. Или даже её превышает.

В уме подсчитав стоимость моего комплекта одежды, я выругалась, тоже в уме, вспомнив о пятне на бриджах от рисового пудинга. Да, еще и передник был перепачкан в клюкву.

– Привет, Рокси! – прочирикала Полли. Расправив салфетку на джинсовых шортах, она продолжила:

– Бабушка, это Рокси. Я тебе о ней рассказывала, она готовит самые лучшие в мире пироги! Мы с ней готовили суперские сэндвичи с расплавленным сыром, там ещё были кусочки яблок и черный ржаной хлеб с какими-то палочками. Сэндвичи та-а-а-кие вкуснющие!

– Приятно с тобой познакомиться, Рокси, – холодно произнесла миссис Максвелл.

Она не пожала мне руку. Возможно, просто на смогла её поднять из-за неимоверной тяжести бриллианта на пальце.

– Мой Лео говорит, что вы помогаете своей матери, а затем вернётесь в … где это вы живёте?

– В К-к-а-а-лифорнии, – пролепетала я, увидев, что моя мама направляется к стойке с пустыми кофейниками и ухмылкой на пол-лица. Господи боже, наши мамы в одном месте, в одно время. Это может войти в историю наших отношений. Но также может стать причиной крушения вышеупомянутых отношений.

– Приветик, Полли! Приехала из лагеря пораньше? – громко произнесла моя мама, обогнув стойку, за ней тянулся аромат сандала. Мама оказалась перед Полли и ущипнула её за нос. Полли захихикала и звонко шлёпнула мою маму по руке, дав ей пять.

– Здравствуйте миссис Каллахан! В лагере было классно, но папочка так по мне скучал, что я приняла решение вернуться домой пораньше.

– Мы так рады, что ты вернулась. А ты, Лео, с каждым разом всё хорошеешь и хорошеешь! Как поживаешь? Кажись, вы с Рокси этим летом и в правду неплохо оттянулись! Господи, посмотри на себя, порозовел как хрюшкина попка!

Если вы приводите такое сравнение перед семилетним ребёнком, неважно, какой он или она смышленый, ребенок будет смеяться до упаду. Полли в своём хохотании была неудержима, невзирая на тихие попытки Лео её успокоить. Возможно из-за смеха она упустила из виду намёк на моё времяпрепровождение с её отцом, но вот мама Лео его явно уловила.

– Лео, а это должно быть твоя мама, миссис Максвелл. Вы все эти годы приезжаете в Бейли Фоллс, но ни разу так и не наведались в мою закусочную. – Моя мама приблизилась к маме Лео.

– Вы же знаете, у нас всё лето расписано: гости, вечеринки. Каждый раз когда я сюда приезжаю, мне хочется выбраться в город, но Лео вечно находит для меня работу в нашей резиденции, – ответила миссис Максвелл голосом немного гнусавым, отдающим богатством северо-востока. В нём также слышалось что-то бостонское, что-то хэмптонское, и отчётливое верхне-ист-сайдское. – Мне вас не представили. Как вас зовут?

– Зовите меня просто Труди.

Губ миссис Максвелл коснулась лёгкая улыбка, она будто размышляла, с чего это вдруг она должна звать просто по имени какую-то хиппи. Мама Лео положила свою руку на стойку. Этот жест натолкнул мою маму на необдуманное поведение.

– Ой! Покажите-ка свою линию жизни! – воскликнула она, перевернув руку миссис Максвелл кверху ладонью, и став её внимательно изучать. – Она не прерывистая, но очень интересная… хм… с вами случился несчастный случай, когда вы были маленькой?

– Мам, прекрати, – настойчиво порекомендовала я, дополнительно под стойкой я наступила ей на ногу и хорошенько надавила. – Миссис Максвелл, что вам принести? Может чашечку кофе? Могу заварить кофе с перцем? – Боже, я так спрашиваю, будто она современная миссис Рокфеллер, любящая кофе с перцем.

Прежде чем она успела ответить моя мама снова вступила в игру.

– Рокси, иди-ка завари миссис Максвелл чашечку моего особенного черного чая. Я погадаю ей на чайных листьях! – Мама вышла из-за стойки и взяла миссис Максвелл за руку. – Давайте я вам покажу наш музыкальный автомат. Уверена, у нас есть все хиты вашей молодости, ушедшей безвозвратно.

Я и Лео с открытыми ртами наблюдали за тем, как моя мама под руку вела его маму к старому музыкальному аппарату Wurlitzer. Миссис Максвелл несмотря на свое положение в обществе, послушно шла рядом, кивала и улыбалась, наверняка, она продумывала план побега, но сперва нужно было подыграть этой местной хозяйке закусочной.

Как только они ушли, Чед и Логан вошли в закусочную и направились прямиком к стойке.

– Что вообще происходит? – спросила я, Полли в это время играла с пуговицами на рукаве Лео. Присмотревшись повнимательнее, я отметила, что сегодня Лео одет не совсем обычно. Белая рубашка-поло, закатанные длинные рукава. Шорты цвета хаки. Перегнувшись через стойку, я взглянула на его обувь. Это были топсайдеры. – Как дела, золотая молодёжь?

Лео скривился, но ответить не успел, Чед и Логан уселись рядом.

– Две крем-соды, пожалуйста, и немедленно, – объявил Чед, усевшись рядом с Полли, он протянул ей свой кулак для приветствия. – Здравствуйте, Поллифессор. Как ваши дела?

Полли протянула ему свой кулачок.

– Да вот, зависаем с Рокси. Пап, мне тоже немедленно нужно выпить крем-соды.

– Можешь в мою добавить немного шоколада, – попросил Логан. – Ты понятия не имеешь, где мы сейчас были. – Он тоже протянул Полли свой кулак. – Как поживаете, маленькая мисс?

– А вы понятия не имеете, какой у меня сегодня выдался денёк! – внесла свою лепту в разговор Полли. – Сперва я чуть не смыла Барби в унитаз. Потом папа с бабушкой чуть не подрались, выясняя стоит ли разрешить мне накрасить губы её помадой. Даже если не брать в расчёт, что цвет помады не мой, мне кажется, что выбор краситься или нет, должен остаться за мной. Ведь так?

– Полностью согласен, – поддержал её Чед.

– А потом, – продолжила Полли, зная, что внимание всех приковано к ней, – мы приехали сюда, и папа не разрешает мне выпить крем-соды! А мальчикам можно. Скажите, где справедливость?

Просто хочу вам напомнить, это слова семилетней девочки.

Полли, Чед и Логан – все вопрошающе уставились на Лео.

– Всем по крем-соде, Рокси, пожалуйста, – со вздохом произнёс он. – У тебя ещё есть в наличии та бутылка виски для крайних случаев?

– Рокси, как там поживает чёрный чай? Давай-ка, шевели булочками! – Послышался голос моей мамы с другого конца обеденного зала.

Я ретировалась на кухню, где была встречена дымом, который источал гриль. Сэндвичи с сыром переплавились, а сосиски сгорели дотла.

– Что же это происходит? – снова задала я вопрос в никуда, и наконец, кто-то на него ответил.