Текст книги "Орехи (ЛП)"
Автор книги: Элис Клейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Ослепленная, я закрыла глаза.
– Куда ещё ты хочешь посветить своим фонариком?
– Рокси, я серьёзно, из него легко можно сделать передвижную закусочную. Сегодня их используют повсеместно.
– Чувак, вообще-то я из Лос-Анджелеса. Их там пруд пруди.
– Чувиха. – Внезапно Лео оказался очень близко и выключил фонарик. – Ты из Бейли Фоллс. И здесь их не так уж и много.
В мгновение ока я мысленно пробежалась по моему кулинарному ассортименту, прикинув что бы такого можно было продавать мобильно. Потом я подумала о фермерском рынке и бесплатной парковке для передвижных закусочных.
Многие ассоциируют возникновение какой-либо идеи с загоревшейся лампочкой над головой. В моём же случае это был салют у здания городской администрации. Выстрелы были хорошо видны как раз с заднего дворика, где, повидавший лучшие времена и переживший запустение в последние десятилетия, Airstream сиял в лунном свете. И фермер в сиянии звёзд и вспышек салюта в своих поношенных джинсах с огромной ухмылкой на лице.
С того места, где мы стояли, наш город был как на ладони, как на открытке в переливах вечерней иллюминации, река Гудзон невидимая в темноте, но более тёмная полоса на горизонте была намёком на неё. И над всем этим в небе вспыхивали красным, белым, синим фейерверки, и были слышны слабые отголоски веселящихся старшеклассников.
Лео обнял меня за бёдра, прижал к себе спиной, перед моими глазами был праздничный фейерверк, фургон Airstream и наш город. Моя голова прижалась к груди Лео, я впитывала тепло, исходящее от его кожи. Он скрестил руки у меня на груди, его подбородок покоился у меня на макушке. Я услышала его удовлетворённый вздох. Мы смотрели фейерверк, я расслабилась в его объятиях и, наконец, осознала, что вздохнула я сама. И что удовлетворение исходило от меня.
Всего на одну минуту я позволила своему воображению разгуляться в полную силу. Передвижная закусочная, в которой продаются торты, приготовленные по классическим рецептам. Очередь, которая заканчивается в конце квартала, из преданных покупателей, готовых сделать заказ. И встречи Лео после долгого и тяжёлого рабочего дня, готового для долгой и силозатратной ночи.
Я вздрогнула, хотя в его объятиях мне было очень тепло.
Глава 17
Спала я аж до десяти утра. Это прям крутое достижение в истории сна Рокси. Я легла на спину, сладко потянулась, вытянула руку в сторону Лео. Мы поздно легли спать, после фейерверка ещё долго сидели, обнявшись на заднем крыльце. От моего внимания не ускользнуло: когда Лео находился в моей постели, я всегда спала дольше и крепче, чем когда-либо раньше. Неужели причина лишь в том, что он сильно меня выматывает? Возможно. Этот мужчина доводит до немыслимых оргазмов.
Но ведь дело не только в оргазмах.
Нет, конечно. Дело было в самом Лео, который занимал слишком много места в моей односпальной кровати. У него были шершавые руки, холодные ноги, даже в самую тёплую ночь, а волосы на груди щекотали мой нос.
Но я так любила с ним спать. Прижавшись спиной к его груди, головой к его груди, попка к попке – без разницы. Мне это очень нравилось.
Рукой я снова ощупала его половину, хотела обнаружить там тёпленького Лео, но его там не оказалось. Я лениво разлепила веки и обнаружила, что он оставил мне записку.
Сахарная Горошина,
Увидев моё прозвище, написанное на бумаге, моё сердце забилось быстрее, почему меня оно так возбуждает? Ладно, давайте вернёмся к содержанию записки.
Сахарная Горошина,
У меня сегодня много работы. Нужно помочь Оскару перегнать коров на другое поле и поменять раковину на кухне. Освобожусь к пяти – поужинаем вместе? Я принесу тебе те самые ягодки клубники…
Лео.
P.S. Жду не дождусь зеленого цвета твоих глаз. Думаю, мне понадобится всего одна минута, может меньше.
Я густо покраснела, подумав о всех тех способах, к которым Лео может прибегнуть, чтобы изменить цвет моих глаз. Я покраснела ещё гуще, когда осознала, что держу записку так близко к лицу, будто собираюсь её расцеловать. Я перекатилась на живот и запищала как школьница, встретившая свою первую любовь, вдохнула аромат, оставшийся на его подушке, вслух захихикала, вскинула стопы в воздух и поняла, похоже у меня сносит крышу.
Я снова перечитала его записку, хотелось ещё раз полюбоваться на прозвище, которым он меня наградил. В самом низу листочка я заметила небольшой рисунок.
Лео нарисовал что-то похожее на фургон Airstream, девушка с широченной улыбкой виднелась в открытом боковом окне. Перед фургоном выстроилась очередь из покупателей. Внезапно ход моих мыслей принял тот же оборот, что и вчера вечером, когда я смотрела на фейерверк в кольце рук моего Альманцо.
Моего Альманцо?
Блин. Хватит витать в облаках.
Я затолкала эти мысли на задворки сознания.
Передвижная закусочная, смогу ли я это потянуть? Смогу ли решиться остаться здесь и не уезжать в Лос-Анджелес? Теперь это стало не таким уж и не возможным. Торты хорошо продавались, это факт. Лео будет для меня в свободном доступе, со всеми вытекающими последствиями. А мне так нравились эти последствия.
Я снова перекатилась на живот, в четвёртый раз перечитала его записку. Он собирался угостить меня клубникой. Мне просто необходимо испечь для него клубничный пирог. У меня ведь выходной, и закусочная закрыта.
… и поменять раковину на кухне…
Я ещё ни разу не видела его кухню. Я не видела его дом. Но я примерно знаю, где он находится. Однажды Лео указал мне на просёлочную дорогу, которая ведёт к владениям Лео на более тихой части фермы. Хм-хм.
Я могу приехать пораньше и удивить его, пусть принесёт мне клубнику, а я испеку ему пирог, а за одно и понаблюдаю, как он чинит раковину. С удовольствием полюбуюсь на него с гаечным ключом в руке. Перед глазами всплыла картинка, как вчера вечером он держал в руке свой член, моё тело тотчас покрылось мурашками.
Я отправилась в душ, мысленно формируя список всего, что понадобится для приготовления пирога-сюрприза. И всего, что мне может не понадобиться… например, трусики. Господи боже.
Два часа спустя я ехала по просёлочной дороге, мой любимый противень для пирога покоился справа от меня вместе со всеми необходимыми ингредиентами. На радио крутили песню группы U2 «So Cruel». Улыбка не сходила с моего лица с самого утра, услышав эту песню, я стала улыбаться ещё шире.
Проезжая сквозь ворота фермы, я снова подивилась той суете и движению, которым Лео был творцом. Я всё больше и больше знакомилась, и узнавала деятельность и устройство фермы, и видела, как всё меняется даже с тех пор, как я впервые этим летом приехала сюда на экскурсию. Вьющаяся фасоль взбиралась всё выше и выше по столбикам, плоды уже налились и созрели. Ряды салата-латука проредили: что-то было собрано в пучки для продажи, что-то отобрано на семена. Лео рассказывал, что как только земля как следует прогреется, они будут сеять озимые.
Я свернула на просёлочную дорогу, которая сменилась мелким гравием, как только я приблизилась к дому Лео. Деревья понемногу расступились, я ощутила, как ускорилось моё сердцебиение. От предвкушения встречи с Лео? Я не глушила в себе эту радость, наоборот, дала ей расцвести. Чистейшее счастье окутало меня, оживляя, озаряя улыбкой мое лицо. Стена, которую я воздвигла между собой и мужчинами, дала небольшую трещину.
Мои счастливые пальцы выстукивали ритм по рулю, пока я счастливо напевала себе под нос. Еще дважды войдя в повороты в лесу, я смогла, наконец, увидеть очертания дома. Джип Лео был припаркован у стены, моё сердце неистово забилось в груди – Лео дома!
Я припарковалась рядом с его джипом, «лицом» к прекрасному дому. Стены из рваного камня, огромные окна, очаровательные ставни, массивный дымоход на крыше. Дом был небольшим, но и не маленьким, таким прекрасным и идеально подходящим Лео.
А вот и он, смеясь спускался по ступенькам широкого крыльца. Лео всегда с лёгкостью находил положительное в любой ситуации. Мне стало интересно, почему это он такой радостный. Выбравшись из своего вагонера, я увидела причину его прекрасного настроения.
Она ехала верхом у него на спине, девочка лет шести-семи с песочными волосами и глазами, как у папы. Лео перешёл на галоп и помчался по двору, а девочка хохотала и визжала.
Я ещё только попыталась сообразить, что сказать, как Лео меня заметил, без сомнения моя нижняя челюсть отвалилась до самой земли. Лео резко затормозил.
Маленькая девочка не поняла, в чём дело. Она легонько била его ногами по бокам, будто на ней были шпоры и радостно визжала:
– Но, папочка, но!
Я была настолько растеряна, что даже не заметила, как ко мне подлетел огромный шмель, залетел под платье и ужалил в бедро.
Было очень больно. Как я и предполагала.
٭٭٭
Хочу заметить, я не побежала. И не выругалась. Что я сделала, так это с особой жестокостью шлёпнула себя по ноге, убила шмеля, он упал сверху на мою ступню и лежал там на всеобщем обозрении. Под всеобщим я имею в виду Лео и его дочь, его дочь. Которые прямо сейчас шли в моём направлении.
– Рокси, – мягко произнёс Лео.
Эту мягкость я уже слышала раньше. Деликатность предвосхищала панику, пронзившую всё моё тело. Мой взгляд сместился от Лео к его дочери – господи, его дочери! А затем на шмеля, лежащего на моей ноге. Боль пронзила ногу где-то на середине бедра. Две огромные слезы образовались в моих глазах и скатились по щекам до того, как я успела их остановить.
– Он меня ужалил, – произнесла я, ощутив слезы на подбородке, они упали на платье. Он меня ужалил, я отшвырнула ногой шмеля, он отлетел в траву. Шмель был огромным. Я, что, плакала? Что вообще происходило? – Он меня ужалил, – снова повторила я и потёрла ногу, делая только хуже.
– Тебя укусил шмель? – спросила маленькая девочка, я взглянула в ставшие уже такими знакомыми зелёные глаза, для меня всё было размыто из-за слёз. Пчёлы, шмели, они все придурки! Я всегда об этом говорила, но меня никто не слушал!
– Да. – Я шмыгнула носом, вытирая лицо руками, с каждой секундой я ощущала, как все больше и больше горит лицо.
Лео выглядел обеспокоенным, но и немного настороженным.
– Покажи! Покажи! – просила девочка.
Лео присел, ловким движением девочка слезла с его спины, а затем подбежала ко мне и выжидательно на меня посмотрела.
– Э-э, ты хочешь увидеть мой укус? – растерянно спросила я.
– Нет, я хочу увидеть шмеля. Куда он улетел?
– А. Так вот же он, – я указала его месторасположение на траве.
Девочка присела на корточки рядом со шмелём и внимательно его осмотрела. Лео приблизился ко мне и посмотрел мне прямо в глаза. В них теплилось столько вопросов, но всё перебивала боль.
В ноге.
– Это полевой шмель, – констатировала девочка. Внезапно она подскочила на ноги, и с выражением ужаса на лице повернулась ко мне. – Ты его убила!
Я была удивлена, что нужно было держать оборону от такого маленького человечка.
– Да, убила. А в чём дело? Разве шмели в любом случае не умирают после укуса? – Что же это происходит, в самом деле?
– Нет, нет, нет. Умирают только медоносные пчёлы. Не было причины убивать полевого шмеля.
– У меня была причина, – проворчала я и взглядом обратилась за помощью к Лео. Взглянул бы на нас кто-нибудь со стороны, очаровательно.
Даже не знаю, что на меня так подействовало, укус, удивление или наше с Лео увлечение друг другом, у меня подогнулись коленки и неожиданно я оказалась лежащей на траве, рядом с умершим шмелём, ребёнком неясного возраста, выражающим неодобрение, и фермером, неизвестно сколько ещё секретов, прячущего под своим прекрасным лицом.
– Вот чёрт, – пробормотала я, потом резко хлопнула себя по губам рукой.
Лео присел рядом, погладил меня по плечу, а затем повернулся к своей дочери и произнёс:
– Полли, это моя подруга Рокси.
– Привет. – Она осмотрела меня с ног до головы.
– Приветик, – произнесла я под рукой, прикрывающей рот.
Лео сдержал, рвущийся наружу, смех.
– Господи, кажется, тебе необходимо оказать первую помощь.
Я кивнула. Полли кивнула. Лео с трудом, но пытался подавить ещё один приступ смеха.
٭٭٭
– Ты уверен, что это именно то, что нужно? Может есть что-то из аптеки? Тюбик с мазью от укусов шмелей? – Я сидела на кухонной рабочей поверхности, рядом с наполовину установленной раковиной, нога моя покоилась на спинке стула. Шмель укусил меня во внутреннюю поверхность бедра, чуть выше колена. Место укуса покраснело и затвердело.
– Пищевая сода и вода – лучшее средство от укусов насекомых, – заверил Лео, замешивая массу пальцем.
– Пищевая сода нейтрализует яд от укуса, вот поэтому это лучшее средство, – сказала Полли, приложив указательный палец к нижней губе. – Если только это не укус шершня, тогда поможет уксус. Ты знала, что яд шершней и ос – это щёлочь, а кислота в уксусе противодействует яду.
– Я об этом не знала, – призналась я и зашипела, Лео нанёс массу на место укуса.
– Пищевая сода вообще незаменимая вещь в хозяйстве. Ей можно чистить зубы, мыть кастрюли и сковородки. Папочка её всегда использует. Особенно когда сильно испачкает руки, – просветила меня Полли.
– Её еще широко использую в выпечке, – отметила я. – Видела когда-нибудь, как замешивают тесто?
Полли кивнула.
– Мама моей подружки Хейли часто печёт, иногда она разрешает мне облизать скалку.
– Значит, ты должна знать, что в форму для запекания мы наливаем тесто липкое и плоское. – Я отодвинулась назад, Лео нанёс ещё одну порцию массы на мой укус. Он губами произнес «прости».
– Да, – ответила Полли.
– А после того, как мы достаём его из духовки, изделие значительно выше. Так?
– Ага.
– Вот как пищевая сода работает в хлебобулочных изделиях. Она способствует росту и пышности. Это из-за щёлочи, ты уже употребляла это слово совсем недавно.
– И я знаю, что это значит, – ответила Полли, закатив глаза.
Ух ты. Ничего себе собеседница. Я взглянула на Лео, потому как не была уверена, что делать дальше.
– Полли, что я говорил тебе про закатывание глаз?
– Что это немыслимая грубость, – вздохнув произнесла она и посмотрела на меня. – Извини, что закатила глаза. Я просто много читаю. – Она изучала меня взглядом. – Если ты скажешь, что-нибудь, что мне известно, я больше не буду закатывать глаза.
Лео кашлянул, кроме того, его плечи незначительно подрагивали.
– Ничего. Так о чём это мы? Щёлочь, она не очень вкусная. Если ты чистила ей зубы, то возможно это заметила. Поэтому если в рецепте присутствует пищевая сода, другие ингредиенты должны нейтрализовать её вкус. Так же, как и уксус нейтрализует щелочь в яде шершня.
Какое-то время Полли буравила меня взглядом, а потом спросила:
– Пап, можно я пойду погуляю?
– Конечно можно, если ты разобрала свои вещи.
Полли спрыгнула с рабочей поверхности и направилась ко входной двери.
– Уже сделано.
– Разобрала и отсортировала грязные вещи для стирки?
– В разные кучи по характерным признакам, – ответила она. Теперь уже я чуть не прыснула со смеха.
– Насыпь белой одежды. Горы чёрной. Значение слова «сортировка» не подразумевает запихивание их в кладовку и прикрытие пледом.
Полли уже приблизилась к лестнице.
– Всё верно. Только на плед. – Она взбежала вверх по лестнице, а потом её голова показалась из-за перил. – Рокси, мне жаль, что тебя укусил шмель.
– Спасибо, Полли.
– Только в следующий раз не убивай шмеля, ладно? Кто землю лелеет…
– …того земля жалеет. Да-да, я знаю, – закончила я, закатив глаза. Себе же под нос пробубнила:
– Все пчелы, шмели и прочие насекомые – придурки.
Полли исчезла с улыбкой на лице, несколько мгновений спустя послышалось, как хлопнула дверь.
И вот, наконец, мы остались одни. Я повернулась к Лео, он сидел неподалёку с довольным выражением лица и пальцем, перемазанным содой.
– Знаешь, вот этим ты сейчас можешь ещё и зубы почистить, – сказала я, всё ещё не встречаясь с ним взглядом, и склонилась осмотреть его «ручную» работу.
– Меня об этом проинформировали. – Лео тоже склонился к моему бедру. Место укуса всё ещё было твёрдым и воспаленным, но уже хотя бы не так сильно жгло. – Как ты себя чувствуешь?
– Я ошарашена. А ты? – В моем голосе отчетливо слышались нотки, которые мне не очень нравились.
– Тоже ошарашен. – Его голос тоже приобрёл те самые нотки. – Рокси, что ты здесь делаешь?
– Приехала, чтобы испечь тебе пирог… – О боже, все необходимое всё ещё в машине, на ядрёном полуденном солнце! – Черт, мне нужно идти…
– Стоп, стоп, стоп. Замри на минуту. – Лео не дал мне спрыгнуть. – И куда это ты собралась?
– Масло должно быть растеклось по всему переднему сидению! – Я снова безуспешно попыталась спрыгнуть. – Там всё превратилось в месиво.
– Я со всем разберусь. А ты оставайся на месте. Пусть сода застынет, а то всё растечётся по полу. – Он демонстративно взглядом указал на липкую массу у меня на ноге. – Не двигайся.
Я театрально вздохнула, бросила в него ключи, устроила грандиозное представление из моего «недвигания», это не касалось моих глаз. Я их закатила чуть ли не до затылка. Улыбка озарила его лицо, затем он ушел. Я осталась одна в его доме. С его дочерью.
Что. За. Чёрт.
У него было множество возможностей упомянуть, что у него есть дочь. Перед моими глазами промелькнули все эти возможности, как в киноленте. В следующей части данного фильма были сцены, когда хоть один житель данного города мог упомянуть о таком сокровище. Нет, серьёзно, как так получилось, что мне никто об этом не сказал?
Его дочь распаковывала вещи, значит, она куда-то уезжала. Со своей матерью? Может Лео в разводе? Они живут раздельно? Все еще женат?
Ужас зародился внизу моего живота, как только я подумала, что переспала с чьим-то мужем. Не-ет, Чед бы этого не допустил, он бы мне сказал.
– Ё-моё, – пробормотала я, схватившись за живот. Что это такое? Для летней увлечённости это уже слишком.
Просто спроси у него.
Да, прямо сейчас так и поступлю. Теперь мне уже стало интересно, что еще может скрывать Лео. Думая обо всём этом, я поняла, странно, но я ни разу не была у него дома. Всё всегда происходило у меня. В моей закусочной. В моём небольшом заливе.
Внезапно я ощутила боль в груди, подумав о всех тех вещах, которые мы с Лео вытворяли, интересно, теперь все кончено.
Надо все узнать.
Точно. Я глубоко вздохнула, затем осмотрелась вокруг.
Дом был прекрасен как снаружи, так и внутри. Камин был центральной точкой всего помещения первого этажа, камера для топки была выложена рваным камнем и стенной черепицей глубокого зелёного цвета. Деревянные полы насыщенного шоколадного цвета, доски широкие, гладкие и блестящие. Гостиная была двухъярусной, меблирована тёмными встроенными книжными полками, удобными бархатными диванами и креслами, последние расставлены в местах для общения. Кухня напичкана дорогущей техникой, столешницы литые из натурального камня, широкие и открытые. Я сидела на кухонном островке, на нём с лёгкостью поместились бы шестеро. Холодильник был настолько большим, что мог бы вместить годовой запас продовольствия, и сверху донизу был в школьных заданиях. Тесты, задания на дом, рисунки мелками и фломастерами.
Фотографии Лео с дочерью были повсюду. Лео держит Полли совсем крошечную, завёрнутую в розовое одеяло, одна из них определённо плачет, другой же сияет от счастья. Лео держит Полли за кончики пальцев, должно быть, она делает свои первые шаги. Лео и Полли на ферме, её ручки по локоть испачканы, рядом стоит рассада и маленькая лопатка торчит из земли. На каждой фотографии лицо Лео аж трескалось от улыбки. Он был на сто процентов счастлив, совершенно обоснованно, ведь это же его дочь. Она настоящее сокровище.
Затем я услышала, как Лео вошёл в дом.
– Масло растаяло, но не слишком. Положить его в холодильник? – спросил он. Лео внёс пакеты и противень для выпечки. Я кивнула. – Ты не двигалась? – спросил он, стоя ко мне спиной.
– Да. Я оставалась на том самом месте, где было указано.
Лео повернулся ко мне, выражение его лица смягчилось с тех пор, как он вышел на улицу.
– Рокси, я…
– Пап. Я рассортировала стирку. Теперь мне можно идти? – послышался голос сверху.
– Спускайся, – ответил он, не спуская с меня глаз. Лео застенчиво мне улыбнулся, а я ничего не смогла поделать и улыбнулась в ответ. Эта улыбка всегда так на меня действует.
– Я хочу увидеть свинок, хочу посмотреть, как они выросли, пока меня не было. А что это такое? – Полли сбежала по ступенькам вниз, влетела в кухню и прямо сейчас рассматривала все необходимое для выпечки.
– Рокси всё это привезла. Она что-то говорила о пироге, – ответил Лео. Он посмотрел на меня, в его глазах сияли озорные искорки.
– Ага, да, пирог. Кто-то обещал мне клубнику, поэтому я подумала…
И тут Полли прорвало.
– Я люблю клубничные пироги. Можно я посмотрю, как ты его делаешь? А это трудно? Ты сама делаешь корочку сверху? Иногда в клубничный пирог добавляют ревень, а ты будешь? В городе есть закусочная, там пекут вишнёвые пироги, но я больше люблю клубнику. Папочка в этом году вырастил новый сорт клубники, она называется клубника со вкусом коричневого сахара. Я её еще не пробовала, но папа мне всё о ней рассказал. А ты будешь вот это использовать? А можно я помогу? А можно…
– Фрикаделька, остановись-ка. Тараторишь как сорока. Попридержи коней, дай Рокси прийти в себя, – перебил её Лео.
Он назвал её Фрикаделькой?
– Для чего прийти в себя? – не поняв переспросила Полли. – Ты же знаешь, моя помощь может пригодиться. Да и вообще, мне уже семь.
– Ещё чуть-чуть и права можешь получить, – пошутила я.
Полли серьёзно на меня взглянула.
– Для того, чтобы получить права, мне ещё нужно ждать девять лет.
Я растерянно заморгала.
– Конечно. – Я взглядом взмолила Лео о помощи, но он распаковывал мои пакеты. – Лео, подожди, идея с пирогом на самом деле не самая удачная.
– Почему это? – спросил он.
– Почему это? – эхом отозвалась Полли.
– Ну… э-э… – мои глаза хаотично забегали по кухне. – Из-за раковины! Она вышла из строя, без воды мы не сможем ничего испечь. И ещё…
Лео взял какой-то инструмент и исчез под раковиной на тридцать секунд, затем снова показался в поле моего зрения и включил кран.
– Работает. Понятно, но…
– Тебе ещё нужна клубника, так? – Лео взял небольшой пакетик со столешницы и высыпал самую сладкую в мире, самую сочную и идеальную клубнику в мисочку.
– Ну так что, будем печь пирог? – спросила Полли, слегка раскачиваясь и хлопая в ладоши.
Милостивый Боженька.
– Будем, – ответила я, подавляя реакцию на не совсем стандартную ситуацию.
Зазвонил телефон Лео, он приподнял брови в немом вопросе.
– Ничего-ничего. Иди, – ответила я, слезла со столешницы и ещё раз осмотрела свою ногу. Она немного побаливала.
Так как Лео ушел в другую комнату, я обратилась к Полли:
– Где твой… – О господи, не могу я назвать его отцом. – Где он хранит чаши для смешивания? – Полли с огромной радостью мне показала. Через несколько минут на рабочей поверхности красовалась целая артиллерия: мешки с мукой и сахаром, мерные стаканчики, которые я привезла из дома, разделочная доска, мой лучший нож для очистки фруктов. Я решила начать с корочки и подключить Полли к работе.
– Ты знаешь, как отмерить муку? – спросила я, пока Полли тащила стул-стремянку к нашему рабочему месту.
– Я даже дроби знаю. – Она не произнесла «представь себе», но оно подразумевалось.
– Понятно. – Я могла бы тоже добавить «представляю». К её чести, в этот раз она не закатила глаза.
– Можешь передать мне передник? Он висит рядом с папиным, – попросила она, указывая на крючок у задней двери.
И в правду, там висел один маленький и один огромный. Ещё вот только не хватало передника среднего размера для идеальной картинки. Как в домике у Трех Медведей.
Я неуклюже протопала к переднику, только через несколько шагов я поняла, что смогу идти нормально. Пищевая сода сделала своё дело. Так как Полли за мной наблюдала, я превратила свою неуверенную походку в виляние бёдрами.
– Ты всегда танцуешь, когда печёшь пироги? – поинтересовалась Полли.
– А ты нет? – невозмутимо задала вопрос я.
– Я раньше никогда не пекла пироги. – Она на какое-то время задумалась. – Мне нравится танцевать, пока печёшь пирог.
Я улыбнулась и передала её передник.
– Будем действовать по такой схеме: я говорю тебе, что добавлять в миску, а ты отмеряешь и добавляешь. Я разрежу на куски масло, потому что нож очень-очень острый, а когда нужно будет, ты добавишь и масло. Договорились?
– Договорились, – радостно согласилась она. – А где же рецепт?
Я постучала пальцем по виску.
– Всё здесь.
Мы принялись за работу, и спустя какое-то время у нас была одна миска с нарезанными ягодами клубники, политыми лимонным соком, и вторая с тщательно отмеренными мукой, солью и сахаром. А прямо сейчас Полли добавляла масло, нарезанное мной ровными кусочками, к сухим ингредиентам.
Она задавала вопросы обо всём на свете. Почему нужно добавлять соль в корочку для пирога? Почему масло должно быть настолько холодным? Еще кажется её восхитил мой способ нарезки масла ровными гладкими и одинаковыми кусочками. Одним словом, умница.
– А теперь нужно смять тесто вот этим ножом для рубки теста. А я пока замешу муку и масло, а потом будем добавлять ледяную воду.
– Ледяную воду? В пирог? – переспросила она.
– Помнишь, что я говорила об использовании холодных ингредиентов для сдобного теста?
– Чем более холодные ингредиенты, тем более воздушная корочка, – повторила Полли, точь-в-точь скопировав мою интонацию и звучание.
Я не смогла удержаться и улыбнулась.
– Как у вас дела на кулинарном поприще? – поинтересовался Лео, стянув одну клубнику из миски. Я шлёпнула его по руке, он рассмеялся. Но как только попробовал клубнику, сразу же скривился. – Почему она такая кислая?
– Потому что мёд я ещё не добавляла. Вот поэтому нельзя втихаря пробовать что-то, пока шеф-повар не разрешит, – ответила я, потянувшись за банкой мёда, который собирали на местных лугах местные пчёлы.
Полли наблюдала за всем этим с широко открытыми глазами, а потом вернулась к дроблению теста. Её маленький кулачок вращался туда и сюда, работая она высунула кончик языка сбоку губ. Внезапно я вспомнила, что также делал и её отец, когда собирал коробки с продуктами, выращенными на ферме в людное воскресенье.
– А ты знаешь, что мёд делают пчёлы? Уверена, что не будешь бояться брать в руки банку с мёдом? – спросила Полли с дерзкой улыбкой.
Я ощутила, как у меня вспыхнули румянцем щёки.
– Фрикаделечка, хватит. Перестань подшучивать над Рокси. Извинись.
Она уставилась в миску и смиренно произнесла:
– Извини.
– Ничего страшного, – ответила я, поливая ягоды мёдом. Немного их перемешав, я обратилась к Лео. – Вот теперь попробуй. Ну как?
Его губы сомкнулись вокруг ягоды.
– М-м.
Мои щёки снова вспыхнули. В последний раз он издавал такие же звуки, когда наслаждался кое-чем совершенно другим.
– У меня рука устала. Может уже готово? – спросила Полли, разминая плечо.
Через её плечо я заглянула в миску.
– У тебя замечательно выходит, только видишь, там в уголке остались кусочки теста, как горошинки.
– В миске же нет углов, она круглая. – Должно быть Полли заметила взгляд, которым наградил её Лео, потому как сразу же изменила тон. – А, да. Как горошинки. Вижу.
– Сделай тесто однородным и будем двигаться дальше, – ответила я и принялась за уборку. – Хороший повар всегда за собой прибирается.
Лео одобрил мои слова, подняв вверх оба своих больших пальца. Казалось, Лео теперь был более расслабленным, чем раньше, более непринуждённым несмотря на то, что я находилась в его доме, рядом с его дочерью. Как же мне хотелось чувствовать себя так же.
Снаружи я была само спокойствие, а вот внутри моё самообладание могло треснуть по швам в любую минуту. Я все переваривала. Обдумывала. Додумывала. Воображала.
Пока Полли сконцентрировалась на шариках из теста размером с горошину, у нас с Лео состоялся немой разговор через кухонный островок.
«Какого чёрта?» – спросило выражение моего лица.
«Обсудим это позже», – ответило лицо Лео.
«Даже не сомневаюсь», – заверило моё выражение лица.
Его лицо ответило либо: «Мы можем поговорить позже», либо «Мы можем перепихнуться позже». Комично, конечно, но по выражению его лица можно было подумать и о первом, и о втором.
Между тем был ещё один взгляд: «Не забывайте, мне уже семь лет. Я все понимаю и тоже нахожусь в этой комнате. Нам ещё пирог нужно испечь».
٭٭٭
В конце концов, пирог был готов. Полли замечательно орудовала скалкой. Когда корочка в некоторых местах потрескалась, она терпеливо выслушала меня, я научила её, что нужно мокрыми пальцами скрепить и расправить тесто. После этого она спросила, может сейчас подходящее время для танцев, я согласилась. Мы прервались на тридцать секунд с готовкой на танец-импровизацию, к большому удовольствию Лео. Полли не догадалась, почему он так сильно смеётся, и пояснила ему:
– Пап, иногда только танцы и спасают. – Как он мог с этим спорить.
Лео не принимал активного участия в готовке, оставался на заднем фоне, временами отвечал на телефонные звонки. Я поняла, что его сегодняшний выходной не был изначально спланирован. В миллионный раз я задумалась, где Полли была всё это время и откуда так внезапно вернулась. В записке, которую Лео оставил на моей подушке сегодня утром, был упомянут перегон скота, сбор клубники и доведение меня до зелёных глаз. Ни слова о верховой езде.
Как только пирог отправился в духовку, Полли пошла играть на улицу. Но прежде скромно остановилась у двери и поблагодарила меня, что разрешила ей помочь с пирогом. Теперь на кухне были только я и Лео. Я надеялась получить ответы на мои вопросы.
– Я что-то проголодался. А ты? – Лео развернулся ко мне спиной и стал обыскивать буфет. По всей видимости, ответ на свои вопросы я получу не скоро.
– Не сказать, что я голодна. А вот в замешательстве уж точно.
– В замешательстве? – переспросил он. Казалось, он был уверен, что я выложу ему всё сама. Первая заварю всю эту кашу с разбирательством.
– Так и есть, в замешательстве. Что за фигня, Лео? Почему ты не сказал мне, что у тебя есть…
Послышался хлопок входной двери.
– Может сходим на ферму и посмотрим на цыплят? Я хочу проверить, они меня помнят или нет. – Полли влетела в кухню, но успела остановиться и не сбить меня с ног. – Ну, то есть, когда пирог будет готов.
Терпение у меня не бесконечное, в эту секунду я ощутила, что оно подошло к пределу.
– Знаете, думаю мне пора. Не беспокойтесь, таймер установлен и помните, что я говорила о бурлении клубничного сока. Когда таймер просигналит и сок забурлит, значит пирог готов. Если нет, подождите ещё несколько минут. Лео, ты ведь сможешь помочь Полли с бурлением?
– Рокс… – начал он.
Я резко направилась в двери.
– Принадлежности для выпечки я заберу позже. Полли, приятно было с тобой познакомиться.
