Текст книги "Орехи (ЛП)"
Автор книги: Элис Клейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
– Могу я тебя спросить кое о чем?
– Конечно.
– Вы так тесно контактируете с животными, которых в конечном итоге будете убивать. Ты никогда не привязывался к ним?
Я вытянула руку над сковородой, проверяя насколько она нагрета. Затем капнула на неё каплю воды, и стала наблюдать, как капля зашипела и исчезла. Как раз то, что нужно. Слишком горячая – гребешки сгорят. Не достаточно горячая – они просто сварятся.
– Хм-м. Не уверен, что «привязывался» подходящее слово. Как тебе объяснить, чтобы не показаться бездушным. – Лео подошел и встал рядом со мной, я уже начала жарить гребешки. – На экскурсии, я рассказывал, что у всего на ферме есть предназначение, так? Животные проживают самую беззаботную жизнь, какую я могу им предоставить. Не только из-за гуманных соображений, (а я являюсь их ярым сторонником), так лучше для меня и всех работников на моей ферме. Мы создаём естественные условия для жизни кур, овец, свиней и даже коров, пасущихся на наших полях. Когда я привожу овец на поле, то получаю выгоду от их копыт, ведь они вспахивают почву. Мне достаётся естественный компост, который получается, когда животные делают свои дела. И животным хорошо, они весь день кушают клевер под открытым небом, и повсюду свободно передвигаются. Они – невероятно счастливые животные.
– Они и казались счастливыми, – сказала я, следя за гребешками. Я сдержала порыв помешать их, зная, что чем дольше они пролежат неподвижно, тем станут более карамелизованными и тягучими.
– Поразительно, насколько вкусная корейка у свиньи, которая жила на свободном выгуле, каталась в грязи, спала в теньке и жила полной жизнью. На нашей ферме мы стараемся производить как можно больше всего, быть разнообразными по мере возможностей, и держать марку по уровню качества. Этому балансу я все еще учусь.
Когда он рассказывал об этом, его глаза горели.
Я проверила один гребешок – снизу он был поджаренным и великолепным, поэтому я щипцами перевернула все на другую сторону.
– Интересно, а это счастливый бекон? – поинтересовалась я, взяв тарелку с заранее приготовленным беконом.
– Где ты его купила?
– В городе. Стив, мой новый любимый мясник, порекомендовал его.
– Это очень счастливый бекон, – гордо произнёс Лео. – Он с фермы Максвеллов.
– Ой, только посмотри на себя, – я ухмыльнулась, наблюдая, как он ещё больше выпятил грудь. А почему бы и нет? Казалось, что он занимался именно тем, что и было ему предначертано.
Гребешки следовало жарить на другой стороне лишь мгновение, поэтому я сняла их с огня.
– Отойди-ка немного, – предупредила я, а потом плеснула столовую ложку бренди на сковороду, которую немного наклонила. Огненное пламя вспыхнуло и неистово заплясало, а затем быстро погасло. Было ли это игрой на публику? Да, может быть, совсем чуть-чуть. Мне было приятно готовить для того, с кем я … собиралась познакомиться поближе.
Я предоставила возможность бренди слегка дегласировать сковороду, затем добавила кусочек масла для блеска, и выложила на сковородку бекон. Помешав немного, я закончила с соусом и полила им гребешки, выложенные в ряд на тарелке, и посыпала все это сверху нарезанным свежим зеленым луком.
– Ну, теперь я готова съесть этот довольный бекон, эти счастливейшие гребешки, и свеклу, которая в восторге, что почтила нас своим присутствием.
– Выглядит потрясающе. Спасибо большое, что приготовила все это. Я бы отплатил тебе тем же, но если скажу, что я дилетант по части готовки, то это будет, мягко говоря, преуменьшением века.
– Ты поможешь мне с огородом матери, а я научу тебя нескольким основным рецептам. Как тебе? – слова слетели с языка, прежде чем я успела их обдумать. Я не учу парней готовить. Обычно я так не поступаю. Но ведь от этого никому хуже не станет, ведь так?
Он поставил тарелки на стол, потом перевел взгляд на меня, в его глазах плясали искорки веселья.
– Этим летом предстоит море работы.
٭٭٭
Свекла была хороша. Гребешки – прекрасны. Вино – фантастическим. А фермер – сладким. Мы кушали и болтали. Лео хвалил всё, чему посчастливилось попасть в его восхитительный рот. Никогда в жизни я не ревновала кого-то к листьям эндвиля. Но между моими фантазиями о том, как Лео поглощает меня, мне всё же удалось узнать о нём немного нового. Я говорю немного, потому как он не очень охотно о себе рассказывал.
Спросите его о севообороте, и тут его уже будет не остановить. Спросите о направлении слоуфуд, и поймаете себя на мысли, что вы находитесь на лекции, посвящённой этой теме. Но, если спросите о родителях, или о том, почему он решил жить и работать здесь, а не в банковской сфере, или как часто он видится с носителями его же фамилии, он сразу же замыкается в себе. Боже, спасибо за Чеда, Логана, и сплетницу-официантку Максин.
– Но ты ведь вырос не здесь, я бы это запомнила, – сказала я, и откинулась на спинку стула. Лео в это время налил мне ещё вина. Я не окасела от вина, но края комнаты стали чуууть более размытыми.
– Почему это, ты бы это запомнила?
– Ты издеваешься? Когда в большой дом приезжали хозяева, люди тут же узнавали об этом. Это как с королевой: когда флаг поднят, она дома.
– Максвеллы. Вот какое люди имеют представление о нас. Просто носители фамилии, – вздохнув, произнёс он. Когда Лео сделал глоток вина, его взгляд казался усталым.
– Ну, признай, это свойственно обществу, – я пригладила кружево на скатерти. – Мне всегда было интересно, связывает ли вас что-то с кофейной продукцией Maxwell House.
– Практически ничего. Мы просто банкиры. Ну, то есть они банкиры. Я больше не занимаюсь семейным бизнесом, – ответил Лео, разглядывая мои пальцы на столе. – А ты ведь родилась и выросла здесь. Почему уехала? – он так поспешно сменил тему разговора, что я покачала головой. – Не иначе как, тебе хотелось огней поярче, да город побольше.
– Эм, ага. Родилась здесь, выросла здесь. Бейли Фоллс у меня уже в печёнках сидел. Я уехала сразу после выпускного, мне хотелось нового опыта. Я знала, что меня ждёт, если останусь здесь.
– И что бы произошло, по твоему мнению?
– У меня это на роду написано: я унаследую закусочную и буду управлять ей до конца жизни. А мне бы хотелось для начла просто пожить и узнать, что такое жизнь.
– Ты не хочешь управлять закусочной?
– Ты хоть представляешь, что это такое, свернуть с тропы, протоптанной поколениями твоих родственников? – Задав этот вопрос, я снова ощутила на плечах старый груз ответственности, который мне приходилось тянуть на себе, заботясь обо всём, включая мою мать.
Лео скривился.
– Да. Есть на Манхеттене банк размером с городской квартал и моей фамилией на крыше.
В комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь звуком капель, падающих из крана. Конечно же, он прекрасно меня понимал. У него тоже было что рассказать, но он молчал, а я не стала на него давить.
Я пригубила вино, а потом осушила весь бокал.
– Так что да, я поступила в кулинарную школу и уехала в Калифорнию.
Лео, похоже, обрадовался, когда я снова заговорила о себе.
– Несмотря на то, что Кулинарный институт Америки находится прямо через дорогу?
– Кулинарный институт Америки – потрясающая школа… Одна из лучших. Но он здесь, а я хотела быть там.
– Именно в Калифорнии?
– И да, и нет. Я была заинтригована Западным побережьем, потому что оно находится на другом конце света. Мне на самом деле там очень нравилось – погода, люди – особенно в Санта-Барбаре. Но думаю по большей части потому, что это место было далеко отсюда.
– Но ведь здесь так здорово, – озадаченно отметил Лео. – Мне кажется это идеальное место, чтобы растить детей.
– И это говорит тот, кто прожил здесь всего ничего, – хихикнула я. – А ты где провёл детство?
– На Манхеттене, в основном. Там я родился, отучился восемь лет в школе, а потом уехал.
– В частную школу?
Он печально кивнул, слегка закатив глаза.
– Дай угадаю, в Эндовер?
– В Эксетер.
– О-о, ты греб в одной из тех лодок, да!
– Ты имеешь виду, занимался греблей?
– Греблей! Да!
– Да, занимался, – ответил он, на его лице отражалось смятение и восторг от моей очевидной радости. Но до того, как у меня появилась возможность спросить его о чем-то еще, Лео снова направил русло разговора в мою сторону. – Так какова причина, по которой ты так сильно хотела уехать отсюда?
– Скажем просто, у моей матери было много парней, и этим всё сказано.
Лео выглядел слегка напуганным.
– Подожди-ка, ты хочешь сказать, что они…
– Нет, ничего такого, что ты там себе напредставлял! Просто… Мама верит в любовь с первого взгляда.
– Ну, это… романтично?
– Это утомительно, – произнесла я, спрятав лицо в ладонях и подглядывая за ним сквозь пальцы. – Это означало, что каждый новый парень был единственным и неповторимым, родственной душой, смыслом её жизни. И, если, в середине этого нового, волнительного романа, она забывала оплатить счет за электричество и отключали свет, настоящая любовь преодолеет все, так ведь?
– Настоящая любовь против электричества?
– Ну, это, конечно, был единичный случай. Но подобная фигня случалась довольно часто. Например, она пропустила школьный спектакль, потому что Бобу надо было вытянуть трактор. На мой День рождения мне было нечем угостить ребят в школе, потому что Чак ночью съел все приготовленные по случаю кексы. Но хуже всего были расставания. Она встречала своего Принца на белом коне снова и снова, но, когда Принцы неизбежно покидали её, оставался шлейф последствий. Она была эмоционально раздавлена. И все равно ждала, когда же появится следующий парень в сияющих доспехах.
– Похоже, она, как там говорят…
– Сумасшедшая?
– Я собирался сказать неисправимый романтик. Я так понимаю, этот ген тебе не передался?
– Не-а, – ответила я, покачав головой. – Любить сложно, больно и эмоционально затратно. Да ну его, оно того не стоит. – Лео внимательно изучал меня взглядом, пришло время все немного облегчить. – Всё это такая скукотища. Давай-ка лучше поговорим о гребле, потому как сейчас я представляю тебя в лодке, без рубашки и мне ой как нравится эта картинка!
Лео ухмыльнулся.
– Правда?
– Да, расскажи мне все о своем весле. На какой ты был позиции? – нетерпеливо спросила я, желая конкретизировать эту фантазию некоторыми реальными деталями.
Он рассмеялся.
– О гребле ты совсем ничего не знаешь, да?
– Я знаю, что там есть парень в конце, который громко что-то кричит…
– Старшина шлюпки?
– О, кто-кто? – вздохнула я, и разыграла падение в обморок. Его сдавленный смех придал мне смелости, я спрыгнула со стула и оказалась у него на коленях. Он был удивлён, но казался счастливым. – Пожалуйста, хочу услышать больше таких слов, как «старшина шлюпки».
– Ты очерняешь одну из старейших традиций американской частной школы, я этого не потерплю, – пожурил он, немного скривившись, затем слегка оттолкнулся от стола, чтобы предоставить мне больше места. Во время этих манипуляций он обнял меня за талию, большие пальцы стали выписывать небольшие круги на моей коже.
– «Очернила» не дотягивает до «старшины шлюпки». Требую ещё слов и выражений учащихся частных школ, например, Izod (марка одежды и духов) или Perrier (французский бренд минеральной воды).
– Какого года выпуска эти учащиеся? – спросил он, наблюдая с довольной ухмылкой, как я играю с пуговицами на его рубашке.
– Того, в котором слову «старшина шлюпки» придали особое звучание, – я наклонилась ближе и потерлась щекой о его бороду. – Я говорила, как сильно мне нравится эта борода?
– Нет, но спасибо. Хотя я подумывал ее сбрить.
– Не надо, сперва я бы хотела кое-что попробовать, – я прикоснулась к его бороде, и попыталась взъерошить её кончиками пальцев.
– Очень интересно. Что именно? – спросил Лео, ещё немного отодвинусь от стола. Я воспользовалась возможностью и, приподнявшись, перекинула ногу через его колени и оседлала его.
– Не могу сказать. Пока нет, – ответила я, и ощутила, как запылали щеки.
Он обхватил мое лицо ладонями.
– Посмотри-ка на свой румянец. Интересно, о чем ты подумала, – радостно поддразнил он.
– Всё! Цыц! – со смехом вырвалось из меня. Я слегка качнула бедрами и выгнула спину, и тут же веселье на лице Лео сменилось сосредоточенностью. – Почему мы до сих пор не целуемся?
– Понятия не имею, – ответил он, и поцеловал меня решительно, страстно. Когда же он стал дразнить меня языком, мои губы раскрылись – да что там губы, мои бёдра стали раздвигаться. И вот его поцелуй стал влажным и медленным, таким мучительно, сводящим с ума, очень-очень медленным.
Я всегда любила поцелуи и то, к чему они, как правило, вели, но заниматься этим с Лео было особенно приятно. Прелюдия, когда ещё присутствует ощущение новизны и возбуждения, когда всё вокруг испаряется, остаются лишь сладкие, лёгкие касания губ и тихие вздохи, меркнет сияние звёзд и земля перестаёт вращаться вокруг своей оси. И действуешь неосознанно, знаешь к чему прильнуть, или как изогнуть шею. Кожа стала очень чувствительной, каждое движение кончиков его пальцев ощущалось незабываемо. Мы щекотались носами. А его короткий гортанный стон, был самым эротичным звуком за всю мою жизнь. Как же умопомрачительно пахнут его волосы!
Я целовала его, он целовал меня, казалось, мы целовались целую вечность. Если уж быть совсем точной, то целых пятнадцать минут. Прилично для прелюдии… А может, совсем мало. Не было никаких действий под рубашкой или под пряжкой ремня, никаких толчков и трения. Просто поцелуи. Мои руки покоились на его плечах, хотя может немного и затерялись в волосах. Его руки не покидали моей талии, хотя может и опустились чуть южнее. Не считая той восхитительной минуты, когда он руками обнял моё лицо, большими пальцами погладил скулы, а затем развернул моё лицо так, чтобы ему было удобно щекотать мою шею губами.
Наши языки снова и снова кружились в медленном, ленивом, неторопливом танце. Моё тело волнами пронзала мелкая дрожь. На ум сразу пришла песня Katy Perry Fireworks. Ладони Лео рождали эту дрожь, я будто просыпалась от этих маленьких взрывов, желала большего, нуждалась в большем. Если его рот мог сотворить подобное, каково же будет, когда в дело вступят и другие части тела. Я почувствовала, как внизу живота зародилась похоть, выплеснулась в кровь, и разнеслась по всему тему.
Я отстранилась от Лео, мои губы припухли, кожа вокруг губ была раздражена от его бороды. Я слегка откинула голову назад, казалось я парила в свободном падении, мозг отключился, но тело знало, что делать. Из-за этого фермера я мыслила неясно, я было им одурманена, опьянена. Но на подсознательном уровне знала, что чувствую: происходящее невероятно, бесподобно и для меня необычно и несвойственно. Лео снова притянул меня к себе, покрыл поцелуями шею, полизывая, посасывая. Он издал стон, расстегнув две пуговицы на моей рубашке.
Лео взглянул мне в глаза, его взгляд был тяжелый, возбуждённый. Он приподнял бровь в немом вопросе, я согласно кивнула, он распахнул края моей рубашки, открывая кусочек кружева. И как только его голова снова склонилась ко мне, его губы коснулись верха моей груди, я точно знала, надеялась, к чему это приведёт – и точно знала о разговоре, который нужно было провести до того, как все случится. Потеряв себя в нём, и пальцы в его волосах, и я пробормотала низким голосом.
– Лео?
– Мм-м? – его губы щекотали мою шею.
– Помнишь, о чем мы разговаривали раньше, о любви с первого взгляда, об отношениях, принце на белом коне?
– Угу, – ответил он, подняв на меня горящий взгляд. – Принц на белом коне, точно. Ты хочешь попросить меня показать доспехи?
Я чувствовала его ухмылку, она была достаточно широкой, от края моей левой до правой груди. Я не удержалась и захихикала, а потом попыталась произнести голосом «взрослой девочки».
– Ты же знаешь, что я здесь только на лето?
– Я осведомлен. А ты осведомлена, что у тебя есть веснушка между…
– Да, осведомлена, – простонала я. – Но лето…
– Да, ты приехала на лето. И только. Ты часто об этом упоминала. В сентябре ты превратишься в тыкву?
Я усмехнулась, но потом снова стала серьезной.
– Я часто упоминала об этом, потому что мне нравится, когда все четко и предельно ясно, и без грязных последствий после. Так что ты должен знать, что я не бросаюсь в омут с головой. Честно говоря, я совсем не подключаю эмоции.
Он прекратил поцелуи и посмотрел мне в глаза. Его взгляд был серьёзен. Казалось, он изучал меня, пытался выяснить, что у меня на уме, и то, о чём я возможно умолчала. Несмотря на то, что у меня уже были подобные разговоры с мужчинами, на этот раз я почувствовала совсем не привычную боль. Но я не успела над этим хорошенько поразмыслить – Лео кивнул. Его губы снова оказались на моей ключице, и боль исчезла. От прикосновения его губ моя кожа пылала, мои бёдра пришли в движение. Как раз в этот момент зазвонил телефон.
Я застонала и откинулась назад к столу, Лео оглядел кухню.
– Это что-то срочное? – Он опустил ладони чуть ниже моей талии, притянул меня к себе и крепко держал. Да, хочу еще ближе!
– Нет, не думаю. – Мои руки затерялись в его волосах, густых и шелковистых. Мы поиграли в молчанку, пока телефон прозвонил трижды, и наконец, звонок ушёл на голосовую почту. Мы с облегчением вздохнули в унисон.
Я нагнулась, чтобы поцеловать его в макушку, и он застонал.
– Сделай так снова, – пробормотал он в мою кожу.
– Так? – я повторила свои действия.
– Да, – он поцеловал вершину моей груди. – У меня появляется отличный вид на то, что у тебя под рубашкой.
Рассмеявшись, я шлепнула его по спине, слегка впившись в неё ногтями и процарапала путь вверх, к плечам. В ответ, он сжал мою талию чуть сильнее, а пальцы подобрались к очень чувствительному к щекотке местечку.
И снова зазвонил телефон. Да твою ж …
Я попыталась дотянуться до телефона, не вставая с его колен– не вышло. Гневно вздохнув, я оторвала свое тело от Лео. С усилием отошла на два шага, затем вернулась назад на два шага для поцелуя. Лео мгновенно потянулся ко мне и один поцелуй перерос в восемь, тринадцать… Телефон умолк.
Тринадцатый поцелуй был уже на полном ходу к двадцать-седьмому, телефон зазвонил в третий раз. Мне пришлось разорвать контакт наших губ большим пальцем, будто перемычкой.
– Сколько можно тарабанить, там что, пожар? – Я наконец-то отыскала телефон. Номер был мне не знаком.
– Рокси Каллахан? – спросил мужской голос.
– Да.
– Пожарная служба.
٭٭٭
Не было никакого пожара. Если где-то срабатывала сигнализация, звонок автоматически поступал в местную пожарную службу. В нашем случае в местную пожарку поступил звонок от охранной компании, потому как служебная дверь в закусочной открылась, и сигнализация трезвонила на всю округу. Когда же я наконец была готова лететь туда, они уже вызвонили Карла, его номер тоже числился в списке номеров для экстренных случаев. Он уже был в пути. Из-за хлипкого замка и сильного ветра дверь открылась, но всё обошлось. Лео предложил прокатиться с ним к закусочной и самолично всё проверить, но Карл убедил меня, что всё было в порядке. Утром мне нужно будет позвонить слесарю, чтобы подобное больше не повторялось.
Мы с Лео вышли на улицу и направились к машине. Его рука покоилась на моей талии (такая тяжёлая и тёплая), она дарила мне ощущение поддержки и, божечки, возбуждения. Как же мне это нравилось!
– Спасибо, за ужин. Я мог бы сказать, что гребешки стали изюминкой сегодняшнего вечера, но…
– Если ты скажешь, что свёкла, я тебя…
– Конечно же я говорю о возможности одним глазком заглянуть под твою рубашку, – невозмутимо произнес он. – Но свёкла тоже была на высоте.
– Погоди-ка. Придёт время, и я доберусь до твоего кабачка, – подмигнула я.
– Иногда я немного тебя побаиваюсь. – Лео нежно обнял меня и смотрел с высоты своего роста. На небе сияла полная луна, создавая тени на лужайке. В лунном свете как раз-таки Лео выглядел опасным.
Вместо ответа я притянула его к себе и поцеловала. А затем ещё разок.
Глава 11
Несколько дней спустя Чед Боуман, пританцовывая вошел в опустевшую после обеденной смены закусочную.
– Как дела, моя подростковая Мечта? – поинтересовалась я, когда он уселся на один из стульев у барной стойки.
– А твои как, подросток, мечтающий обо Мне? – От его слов я разразилась смехом.
– Сдаюсь, сдаюсь. Помню, я вызубрила твоё расписание в старшей школе на три года вперёд. Я знала все школьные коридоры и закоулки как свои пять пальцев, поэтому крадучись пробиралась по ним, следуя твоему расписанию, чтобы хоть одним глазком на тебя взглянуть, – призналась я, имитируя руками бьющееся сердце.
– Я промышлял тем же, но моей целью был тренер Уитмор.
– О-о, какая пылкая влюбленность, – ответила я, вспоминая школьного тренера баскетбольной команды, который специально выискивал, покупал, а затем и носил самые обтягивающие и самые белоснежные шорты в нашем городке. Пока я вытирала столешницу, мой взгляд упал на часы Чеда.
– Всё! Мы закрыты! – сделав победный жест кулаком, я направилась к входной двери. – У моей школьной влюблённости есть особая привилегия остаться. Ничего, если я буду убираться, пока ты здесь?
– Я ненадолго, просто пришел ради торта. До меня дошли слухи, что в кои-то веки в этой закусочной стали подавать что-то, кроме вишневого пирога. – Он чуть шею не свернул, пытаясь заглянуть в витрину с десертами. Но там было пусто.
– Все так, но я продала всё до последней крошки, кроме… – я унеслась обратно на кухню, – … этого, – и вернулась с двумя кусочками южного карамельного торта.
– Боже мой, он великолепен, – прошептал Чед, и я не могла с ним не согласиться. Торт был невероятно высоким, он возвышался в три слоя. Пышные, воздушные, цвета слоновой кости слои масляного торта с легкой пикантностью пахты были присыпаны мадагаскарской ванилью. Домашняя карамельная глазурь, приготовленная на медленном огне, не только покрывала торт сверху и по бокам хрустящей и блестящей корочкой, но и была припрятана между слоями.
– Я собиралась взять эти кусочки с собой домой, но предпочту посидеть за стойкой со своим любимым, школьным другом и понаблюдать, как вилка то появляется, то исчезает у него во рту.
– Я скажу тебе, что это звучало жутковато, но только после того, как ты мне дашь, наконец, этот тортик, – сказал Чед, не спуская глаз с тарелки.
– Может хочешь к нему кофе? – Я рассмеялась, поставила торт на стойку, и взяла две вилки.
– А что такое кофе? – спросил Чед зачарованно.
– С тобой всё понятно, – засмеялась я, протягивая ему вилку. Мне нравится наблюдать, как уплетают еду, которую я приготовила. Но, чтобы самой насладиться лакомством, нужен был ещё и кофе. Ещё до того, как я успела налить себе чашечку, Чед оприходовал половину торта.
– Как он называется? – спросил он с набитым ртом. Я наклонилась и смахнула крошки с его подбородка большим пальцем, а затем поднесла его к своим губам и облизала. Чед, похоже, расстроился, что я украла его крошки.
– Трехслойный южный карамельный торт.
– Теперь зови его просто: Фирменный Чеда Боумана.
– Замётано, – ответила я, принявшись за собственный кусочек.
Когда я пекла его накануне вечером, то понятия не имела, что он произведёт такой фурор. Я испекла четыре торта, и эти два кусочка – все, что осталось. Я уже стала задумываться, чего бы ещё такого испечь, интересно, будет ли Итальянский кремовый торт иметь такой же успех. Я привыкла постоянно экспериментировать с рецептами, изменяя и приспосабливая их, а сейчас топчусь на месте с макаронами и фрикадельками, которые были в меню еще до моего рождения. Мне станет жутко скучно, если я не попробую что-нибудь новое в меню в ближайшее время.
Я вздохнула, когда попробовала карамельный торт. Вот вам пример, старые рецепты по-прежнему актуальны, несмотря на то, что с момента их написания прошло уже немало времени. Единственное, что я изменила, это добавила пахту для чуть большей пикантности и воспользовалась настоящими ванильными бобами, а не экстрактом из продуктового магазина. Тот же рецепт, только слегка улучшенный. Я снова вздохнула, наслаждаясь сладостью карамели и изобилием коричневого сахара.
– Вкусно, – признала я, и Чед согласно кивнул с полным ртом. Тишину нарушали лишь звуки вилок, ударяющих по тарелкам.
– Итак, как обстоят дела с фермером? – спросил Чед, после того как дочиста вылизал тарелку. Я поступила также с миской, в которой готовила глазурь.
– С каким фермером? – переспросила наивно, и быстренько унесла пустые тарелки обратно на кухню, чтобы он не заметил румянец, вспыхнувший на моих щеках.
– С каким фермером, – фыркнул он. – Сама догадайся.
– Ах, с этим фермером. Думаю, у него все в порядке.
– Ходят слухи, что он был замечен у твоего дома несколько дней назад. Потрудишься объяснить?
Я запустила в Чеда кухонным полотенцем.
– Кто источник всех этих слухов? Сначала торт, теперь вот это.
– Моему мужу нравится считать себя репортером местной газетёнки… Прямо как в фильме «Его девушка Пятница». – Чед засмеялся, имитируя бешеную работу пальцев на печатной машинке. – Я собираюсь раскрыть эту историю, понимаешь?
– Я – не самая подходящая и интересная личность для сплетен, – отметила я, вытирая крошки после нашего перекуса. Затем взяла оставшиеся несколько сахарниц со столешницы общего пользования и начала наполнять их из огромного мешка.
– Ох, ни на секунду в это не поверю. Маленькая скромняжка Рокси Каллахан возвращается домой из «Страны Грез» с половником в руке, чтобы спасти семейную закусочную, и находит кое-что еще, помимо половника, что можно прибрать к рукам в тёмное время суток, – резюмировал Чед все еще голосом газетчика.
– Ты такой кривляка. Неужели всегда таким был? – Я вручила ему контейнер с солью и указала на солонки.
– Всегда. Просто тогда я скрывал это под футбольным шлемом, – ответил он, приступая к работе.
– Знаешь, ты симпатично выглядел в том шлеме. Да и без него тоже, – вздохнула я, изо всех сил хлопая ресницами в его сторону.
– Правда, истинная правда. Но хватит уходить от темы. Что там с фермером?
– Я не ухожу от темы. Эй, смотри-ка что я нашла вчера вечером! – Я подняла вверх стеклянную банку для закаток, которую нашла в подвале. Закаточное оборудование моей мамы пылилось без дела, с тех пор, как она уехала. Поэтому я принесла несколько банок из подвала, чтобы помыть их в посудомойке. Я жуть как хотела закатать ранние зелёные помидорки.
– Можешь и дальше переводить стрелки. Мне просто нужно узнать, когда ты проберешься под его рабочий комбинезон?
– Очень сомневаюсь, что Лео носит комбинезоны. Черт, считаешь, Лео носит комбинезоны?
– Что это за банки такие, ты что, собралась гнать самогон? – спросил Чед, когда я выстроила их все вдоль столешницы.
– Я буду делать закатки, дурачок, – засмеялась я.
– Ты умеешь делать закатки?
– Я же шеф-повар, помнишь? У меня даже где-то есть смешной высокий колпак.
– Научи меня этому. Логан без умолку талдычит, что нам нужно научиться подобной фигне.
– Фигне, имеешь ввиду, как делать закатки? – переспросила я.
– Соленья, варенье, и прочая фигня в банках. – Чед заполнил еще одну солонку. – Логан пересмотрел «Ходячих Мертвецов».
– Не улавливаю связь между зомби и вареньем.
– Ну, представь, к примеру, наступит зомби-апокалипсис, еды будет в обрез, в конечном итоге кому-то придётся заняться подобной фигней. Только вот незадача, никто теперь не знает, как это делать… Ну, кроме хиппи и шеф-поваров. А смогут ли они заниматься закатками и при этом избежать съедения. – Чед
говорил, наполняя солонки, будто все это совершенно естественно.
– Но вы с Логаном уверены, что сможете этим заниматься, будучи не съеденными?
– Да. Мы оба занимались бегом. К тому же в колледже он занимался фехтованием, так что он будет, как рыцарь в доспехах. И, когда он вернется домой после тяжелого рабочего дня, на протяжении которого убивал зомби, было бы неплохо намазать немного варенья на батон.
– А сбоку от варенья положить ещё и маринованный огурчик, – предложила я, наморщив лоб, старалась поспевать за его стремительным потоком сознания.
– Точняк!
– Ты серьёзно?
Какое-то время спустя, Чед оторвался от своей работы.
– Так ты нас научишь?
– Конечно. С радостью. Ради Зомби. – Я сделала себе мысленную заметку купить уксуса в магазине. Интересно, а у Лео есть укроп?
Зазвонил мой телефон. Хм-м, вспомнишь фермера, и он объявится, в смысле, позвонит.
– У тебя есть укроп? – спросила я, вместо приветствия.
– Может предложишь сначала взятку-шоколадку… – низкий голос Лео затих. Я ощутила лёгкую дрожь по телу.
– Зачем тебе шоколадка, я предложу тебе закатку, – я рассмеялась, сдерживая вторую волну дрожи. Так, нужно быстренько сосредоточиться. – Требую укроп.
– Хочешь закатать огурцы? Значит тебе будет интересно, что первые малыши-огурчики готовы к сбору?
– Ничто не заинтересует меня сильнее, чем твой огурец, – пробормотала я в трубку, понизив голос. Чед Боуман теперь держал солонку, как низкопробное подслушивающее устройство.
Лео хмыкнул.
– Я так рад, что мы наконец продвинулись от моих орешков к огурцу.
– О, я уверена, что твои орехи очень скоро снова станут объектом манипуляций.
– Что это за шум? – спросил Лео, слегка обеспокоенно.
– Извини, просто клиент только что свалился со стула, – ответила я, а затем, когда макушка Чеда Боумана снова показалась над столешницей, покачала головой. Его глаза все еще были вытаращены из-за «орехов». Я поднесла палец к губам, предупреждая, чтобы сидел тихо. – Ладно, забудем на время об орехах. Как дела?
– Забавно, что ты упомянула об укропе, потому что я позвонил, чтобы узнать – не хотела бы ты присоединится к КОСХ [КОСХ – климатически оптимизированное сельское хозяйство – прим. пер.] этим летом? Ты можешь приехать и забирать уже укомплектованный ящик, или можешь сама выбрать и собрать необходимое. Обычно я не позволяю людям так делать, но ты же знаешь… – тут он осёкся.
– Но, ты же знаешь, что я лично знакома с фермером, – ухмыльнулась я и ударила по руке Чеда, потому как он показывал представление двух целующихся солонок.
– Ты могла бы лично узнать одного фермера. – Голос Лео стал более низким, возбуждённым. И говоря о возбуждении…
– Когда мне приехать? – В моём голосе градус возбуждения был не меньшим.
Чед аж прикусил кухонное полотенце, от нарастающего напряжения, и тут же выплюнул его. Я всегда обрабатываю поверхности с хлоркой.
– Хм-м, видимо мне нужно ответить… Часто! Неоднократно!
– Хороший мальчик.
– Завтра?
– Я могу заехать сразу после обеденной смены, – промурлыкала я, а Лео рассмеялся.
– Боюсь, боюсь, – сказал он и отключился.
Усмехнувшись про себя, я обернулась и увидела: Чед написал «о боже» солью на столешнице.
– А вот это убирать будешь сам.
Глава 12
На следующий день после работы я снова выдвинулась на ферму Максвеллов. В этот раз предвкушение мучило меня ещё сильнее. Я с нетерпением ждала сбора овощей, подписки на фармшеринг, поцелуев в губы. В большей степени, конечно, поцелуев в губы.
