Текст книги "Орехи (ЛП)"
Автор книги: Элис Клейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Да, – прошептала я, отвечая на его и на свой вопросы. Теперь кое-что прояснилось. Мы зашли дальше простого получения удовольствия, глубже. С моей стороны, это было непознанным, с его – болезненным, пугающим.
– А потом Полли приехала домой, практически без предупреждения. Я бы обязательно тебе о ней рассказал, но Полли вернулась раньше времени, её няня всё ещё в отпуске. Мне было не с кем её оставить и прийти поговорить к тебе, а по телефону о таких вещах не говорят. Я уже пытался продумать, как рассказать тебе о ней, о нас, может ты сможешь остаться здесь, может появится такая… – Лео умолк, не закончив предложение.
– Возможность? – я закончила за него.
– А она может появиться?
Я вздохнула.
– Лео, я не знаю. – Я почувствовала, как он выдохнул. – Но я… Я подумаю об этом.
– Правда?
– Да. Безусловно, для меня всё это тоже переросло в нечто большее, чем интрижка на лето. Бли-ин, ну почему ты такой охренительный? – Я рассмеялась, стала сползать с качелей и потянула Лео за собой. У Лео был багаж жизненного опыта, у меня тоже был, но свой. Но может, вдруг. Кто знает, может что-то всё-таки получится. – Просто дай мне немного времени подумать, ладно? – Мои руки стали подниматься по его груди и обняли его за шею. Тепло Лео окутывало меня, просачивалось сквозь кожу, согревало кости. Он меня просто убивал.
– Знаешь, а ведь мы можем продолжать шалить, – прошептал он, его руки погладили меня по спине, опустились ниже, притянули меня на него.
– Кажется, мне необходимо, чтобы ты это доказал, пожалуйста, – рассмеялась я, и толкнулась в него бедрами, – потому, что этот день и так уже слишком длинный и слишком странный.
Лео доказал мне, что мы всё ещё можем пошалить. И что фермеры горячие парни. А фермеры-папочки вообще обходят остальных со старта.
Глава 19
– Ты самое лучшее, что со мной сегодня случилось. – Я глубоко вдохнула раскрывающийся аромат свежеиспечённого хлеба, у меня даже слюнки потекли. Я осмотрелась, чтобы никто меня не увидел и провела по щеке твёрдой пышной буханкой хлеба ручной работы из теста на закваске, который только что доставили из пекарни. Деликатный, хрупкий, с прекрасной коричневой шершавой корочкой. Я была приятно удивлена, весь заказанный мною хлеб был ещё тёплым.
Откашливание вывело меня из моего хлебного забытья.
– Ой, извините, – сказала я возмущённому водителю.
Я расписалась за доставку и заплатила бедному парню, который затем вышел за дверь с планшетом в руках. Я же осталась стоять с хлебом, будто с младенцем на руках.
– Рокси, возьми себя в руки, – сказала я самой себе. Но, спустя всего две секунды, вдохнула запах хлеба, как матери аромат своих младенцев. Интересно, было ли что-то схожее в аромате свежеиспечённого хлеба и новорожденного младенца. Может это неправильно, но у меня возникли схожие чувства к ржаному хлебу.
Стеллажи, забитые до отказу восхитительным хлебом, ожидали нарезки для сэндвичей. Моя мама заказывала белый хлеб в местной пекарне с тех пор, как я ещё была совсем маленькой, нарезала тонкими кусочками для тостов и толстыми для сэндвичей, которые ласково называла сэндвичулищи.
Я немного изменила мамин заказ: сохранила белый традиционный хлеб, но добавила в заказ несколько других видов, в основном для новой линейки сэндвичей с мясной нарезкой, которую я представила публике и которая произвела фурор.
Чёрно-белый хлеб Рубен. Я немного его преобразовала, добавив лимон в русскую заправку и очень тоненький кусочек копченого Гауда был припрятан между ломтиками Швейцарского.
Темный хлеб из непросеянной муки скооперировала с мелко нарезанным луком Vadalia, хреном и тонкими кусочками ветчины.
Хлеб с тмином для пастромы. Очень тонко нарезанная грудинка, купленная у местного мясника, была похожа на ту, знаменитую из нью-йоркского ресторана 2ndAve. Deli. Она была натёрта, вызывающей слёзы, горчицей… и больше ничем. Да ладно вам, я всё ещё была нью-йоркской девчонкой.
Другие виды хлебов я тоже использовала по-разному. В закусочной мы всё ещё подавали традиционный французский тост, тонконарезанный белый хлеб, но в меню я добавила ещё пудинг из бриоши. Поджаренные в молоке с яйцом кусочки бриоши с ванильным заварным кремом, затем запеченные с изюмом и плодами ореха-пекани внутри, а сверху посыпанные сахарной пудрой и специями. Их очень быстро разбирали с тех пор, как я добавила их в меню.
Моё восхищение хлебом было сравнимо с восхищением скульптора нетронутым куском мрамора. Просто кусок породы, что же ещё. Но вот едва его коснутся руки мастера… Я снова нежно погладила тёмный ржаной хлеб.
– Наверное, следует оставить тебя с ним наедине, – предложил Лео у меня за спиной. Вздрогнув, я обернулась и увидела его у распашной двери, ведущей в обеденный зал.
Я застенчиво улыбнулась, не могла идентифицировать чувства, переполнявшие меня, тем более пытаться их объяснить. После того, что произошло вчера ночью, я была немного не уверена, как вести себя в этой новой фазе наших… что бы это ни было. Моя нога на эту территорию никогда не ступала. Будет ли для меня это необычно, странно? Сразу ли всё перейдёт от классно и весело к теперь-мы-пара-а-пары-ведут-себя-так-и-так-и-чёрт-возми-подождите-ка-мы-пара…
Поцелуй вывел меня из едва зародившейся паники. Просто лёгкое касание губ, но такое тёплое и сладкое, что все мучающие меня мысли просто вылетели из головы, и мне захотелось ещё поцелуев. И ещё.
Руки Лео украдкой пробрались к моей пояснице, он притянул меня к себе, крошечными поцелуями его губы танцем продвинулись к шее.
– Привет, – промурлыкал он, обращаясь напрямую к моему сердцебиению, бьющемуся напротив его губ. Я глубоко вдохнула, наслаждалась его ароматом. Зелёной травы и солёной кожи. Его борода щекотала мою ключицу. Я осознала, что ощущать эту бороду на себе, жёсткую, отросшую, было теперь таким привычным делом.
– Там целая гора бекона сейчас покроется инеем. Ты же знаешь, что мистер Бичум ненавидит холодный бекон. Хватит обслуживать этого клиента, любительница поцелуев, верни свои булочки к работе. – Максин шлёпнула меня по попе полотенцем, проходя мимо с кривой улыбкой на лице.
Неужели заметили, что меня целовали. Уже через минуту это станет главной темой разговоров за стойкой с приправами, а через час – главной темой сплетен в городе.
Вот как.
Вот как?
Да, именно так.
Новый мировой порядок.
Я рискнула украсть ещё один поцелуй, а потом с улыбкой спросила:
– Как дела?
– Мы приехали пообедать, – ответил он, в его глазах плясали озорные огоньки.
Поня-ятно. На меня будто вылили ведро холодной воды. Лео уже и так бы мы. И всегда будет мы. А для человека, у которого были конкретные проблемы в том, что касалось «мы», для меня, это будет трудновато.
Я храбро улыбнулась, ведь я отважилась, решилась на это вот всё, посмотрим, что у нас получится. Я же пообещала Лео, что попытаюсь.
Толкнув распашную дверь, я оказалась в суете обеденного зала, тут же взглядом нашла Полли, они сидела в конце стойки. Я глубоко вдохнула и хозяйской походкой – на самом деле мама внесла меня в завещание, поэтому походкой будущей хозяйки – подошла к Полли, внешне казалось, не испытывая страха.
– Полли, приветик. Как дела, пока не родила? – поинтересовалась я. Блин, я реально у неё такое спросила? Казалось, слова повисли в воздухе, обрамились в облачко, как в комиксе. Комикс назывался «Что ни в коем случае нельзя говорить ребёнку».
Я обернулась через плечо, посмотреть, слышал ли Лео мои слова. Он смотрел в потолок и качал головой.
Полли растерялась.
– Кто кого родил?
Я изобразила рукой неопределённый жест.
– Кто-нибудь на вашей ферме, я имею в виду, животных. – Мои щёки чуть не треснули от натяжения из-за вынужденной улыбки.
– Вроде нет.
– А. Хорошо. Понятно. Что я могу вам предложить?
– Умираю с голоду, – объявила Полли, чинно восседая на барном стуле.
– Вы пришли в самое подходящее место для его удаления. Я только-только собиралась приготовить сэндвич с расплавленным сыром. Вы любите расплавленный сыр?
– Я не люблю расплавленный сыр, – ответила Полли. Я уже стала в уме перебирать, что бы еще предложить маленькой гостье, как она перегнулась через стойку и предельно серьёзно заявила. – Я его обожаю.
– Превосходно, – невозмутимо ответила я.
– Эй, Рокс. Она любит расплавленный сыр вельвета…
– Цыц! – оборвала я, от чего Полли захихикала. – Вы хотите обычный расплавленный сыр или же от Рокси по-особенному?
– От Рокси по-особенному! – вскрикнула Полли. А затем поняла, что вышла из роли, и непринужденно добавила:
– От Рокси по-особенному.
– Ваш заказ будет готов с минуты на минуту, – ответила я и снова шикнула на Лео, который уселся рядом с Полли.
– А у меня спросишь, хочу ли я Рокси по-особенному? – спросил Лео как раз, когда Максин показалась из-за угла с мокрым полотенцем в руках.
– Ещё разок? – спросила она, подмигнув и шлепнув его полотенцем.
У Лео отвалилась нижняя челюсть, через какое-то время она (челюсть) вернулась на место, ведь Полли удивленно и внимательно смотрела на отца.
– Пап, что она имела в виду? – Я услышала вопрос Полли, когда возвращалась на кухню, смеясь себе под нос. Став лицом к духовке, я отвоевала себе уголок уединения вечно зудящего Карла и принялась за работу.
Десять минут спустя на тарелке оказались три сэндвича с расплавленным сыром с пылу с жару, я вынесла их в общий зал.
– Ого, – выдохнула Полли, когда я поставила перед ней сэндвич.
– Ого, – выдохнул Лео, когда увидел сэндвич для Полли. – Ух ты, Рокси, он прекрасен, но…
– Он выглядит как-то необычно. – Взгляд Полли метался от меня к сэндвичу и обратно.
– Нет, мадам, – ответила я через стойку. Я откусила свой сэндвич, расплавленный сыр был тягуч.
Сыр фонтина, моцарелла и английский чеддер, а наверху тонко нарезанное яблоко сорта Бабушка Смит, и листик шалфея. А хлеб, спросите вы. Тоненькие кусочки хлеба с тмином, с обеих сторон смазанные маслом, и почерневшие от запекания. Я откусила огромный кусок и закатила глаза от удовольствия, оно было истинным.
– А что это сбоку торчит? – спросила Полли.
– Яблоко.
– В расплавленном сыре?
– Ага, – кивнула я с полным ртом.
– Папа всегда говорит, что нельзя болтать с полным ртом еды.
Я отреагировала незамедлительно.
– А моя мама всегда говорит, ешь то, что стоит перед тобой на столе без лишних вопросов.
Полли несколько секунд обдумывала сказанное, мельком взглянула на своего отца.
– Мой папа тоже так говорит, – наконец согласилась она и взяла в руки сэндвич. Понюхала его, сморщилась и нерешительно откусила.
Я заметила, что Лео затаил дыхание. А заметила я это, потому как сама затаила дыхание. Лицо Полли озарила огромная улыбка, её челка взметнулась вверх, потому что мы с Лео выдохнули в унисон.
Я не стала ни на чём зацикливаться и обращать внимание, вместо этого просто взяла в руки мой треугольник сэндвича, «чокнулась» им с Лео, и мы втроем пообедали. Каждый раз, когда мы с ним встречались взглядами, глаза Лео сияли. Пока мы ели, я узнала, что любимый цвет Полли – голубой, и когда она вырастет, хочет стать тренером лошадей или меатологистом (тётенькой, которая рассказывает о погоде на телевидении) и что теперь её любимый сэндвич – это от Рокси по-особенному. Он «намного более серьёзный», чем те, что готовит папочка. Папа больше всего любит сырные палочки, а она любит сыр в баллончике.
О господи, этот ребёнок так легко вызывал у меня умиление. Когда от наших сэндвичей остались только крошки, Максин предложила Полли выбрать несколько следующих песен в музыкальном автомате. И вот мы с Лео остались вдвоем.
– Всё прошло совсем неплохо, – сказал он, перегнулся через стойку и украл солёный огурчик из моей тарелки.
– Ага. Я спец по сэндвичам с расплавленным сыром.
– Я не только о сыре говорил…
– Ой, знаю я, о чем ты, – перебила я с улыбкой на губах, только уже по другой причине. – Вы чисто случайно оказались в городе, и совсем неожиданно набрели на закусочную.
Он одарил меня медленно появляющейся ухмылкой.
– Ну, нам же нужно как-то питаться.
Я закатила глаза и кивнула. Конечно, им нужно питаться.
– Ты пойдёшь к Чеду и Логану на вечеринку по поводу новоселья в воскресенье? – спросил Лео, меняя тему для разговора.
– Конечно. – Я стала выбрасывать остатки еды с тарелок, наклонившись под стойку.
Лео немного ко мне придвинулся.
– Хочешь, пойдем вместе?
Я резко вынырнула из-под стойки.
– Ничего себе! Обедали вместе с его дочерью, приглашает меня на вечеринку… Посмотрите-ка, кое-кто официально объявляет о наших отношениях. – Я взмахнула волосами, перекинув их через плечо, чтобы немного смягчить сказанное. Тем не менее, слово не воробей, вылетит не поймаешь.
– Да, чёрт возьми, появление вместе на вечеринке будет официальным объявлением, – ответил Лео и попытался тоже взмахнуть волосами и перекинуть их через плечо. Он играл в мою же игру. – Рокси, я всего лишь приглашаю тебя на вечеринку. Это не предложение быть вместе, пока смерть не разлучит нас.
Вы когда-нибудь находились в комнате, где царит рассеянный шум? Там вы можете насладиться личной беседой, не боясь, что вас услышат, из-за нескончаемой фоновой болтовни. Но вот вдруг – в самой пикантной части разговора – весь фоновый шум затих, и все услышали то, что было сказано лично вам.
Теперь представьте, что вы находитесь в закусочной маленького городка, и вдруг музыкальный автомат затих при смене мелодии как раз в тот момент, когда Лео Максвелл, самый завидный жених города, говорит «пока смерть не разлучит нас» Рокси Каллахан, сбежавшей дочери и наименее завидной невесте города.
У Максин с её сообщницами сегодня выдался самый лучший день для сплетен у стойки с приправами. Самый лучший.
Глава 20
Та неделя была все более и более чудной. Работы в закусочной для меня было выше крыши, а после закрытия я ещё пекла торты по заказам, которые потекли рекой. Я стала понимать, что даже при наличии пекарен, семейных лавочек и помешательстве на продуктах выращенных на местности, люди, живущие здесь, приходят в восторг и страстно желают торты, которыми их баловали бабушки. Очень часто с ног до головы я была перепачкана шоколадным бисквитом, источала запах бурбона для пропитки и практически на постоянной основе ложилась спать с кокосовой стружкой в волосах.
Говоря о сложившихся привычках и отходу ко сну, кое-кто, а именно один конкретный фермер, к чьей помощи в постели я так прикипела, когда бы ни возникла нужда (а она возникала постоянно, а если говорить о Лео, он всегда был готов). Но, если ко всему вышесказанному добавить ещё и ребенка, в частности такого не по годам развитого как Полли, всё становилось менее похожим на летнюю влюбленность, а больше похоже на летнюю милую болтовню. Летнюю смс-переписку. И Господи боже, как Лео мог строчить смс-ки интимного содержания.
После того, как Полли вышла из-за кулис, у нас с Лео не было возможности видеться каждый день. Но очень часто около шести вечера я отвечала на его звонок. Если он интересовался: «Поела ли я?», подразумевалось «Могу ли я прийти и отведать твоей вкуснющей стряпни?». Или около десяти вечера получала смс-ку с вопросом «что я поделываю», на самом деле «можно я зайду и отведаю твою вкуснющую киску?» – забудьте, последнее я сохраню для себя. И, наконец, после очень занимательных упражнений в постели, Лео проваливался в сон, и я тоже, тесно к нему прижавшись и плотно укутавшись одеялом, как он любит.
Лео не просто обнимал меня сзади, он меня обволакивал.
А мне это так нравилось. Нет, больше, чем нравилось. Я это обожала. А что сильнее обожания? Слово из шести букв, которое вслух произносить я не особо желала, но только оно честно передавало чувство, которое я испытывала к Лео. То есть к тому, чтобы спать с Лео. Я столько лет страдала от бессонницы и вот, наконец, спала, как нормальный человек, завернутая в коконе Альманцо Прекрасного.
Но сейчас нам приходилось приспосабливаться к новым условиям.
На данный момент наши звонки и переписка были в основном о том, чтобы убедиться, что всё хорошо, узнать, как прошел день, и, как правило, заканчивались вот так: «Как только няня Полли вернётся из отпуска, уж будь уверена сладкая попка, я мигом буду у тебя, и как следует оттрахаю тебя, а затем укутаю одеялком».
Но возможности ни для интимной близости, ни для укутывания так и не представилась. Следовательно, я перестала высыпаться, так как всё вернулось на круги своя: спала я по три часа за ночь. Я так мало спала уже годами, но мне хотелось большего. И я так скучала по обволакиванию.
На той неделе мы с Лео пересекались пару раз: он доставлял продукты в закусочную, и во время их с Полли ставших уже ежедневных посещений в обеденное время, чтобы полакомиться расплавленным сыром. Но времени наедине мы проводили не так много.
Я уже привыкла к тому, что у Лео ребенок. Ну, то есть так случается, что рождаются дети. Для меня самое трудное было именно уложить в голове происходящее и просто жить дальше. В тот день, когда выяснилось наличие Полли… то, что у Лео есть ребенок, то, что между нами переместилось на некоторую нейтральную территорию, для которой у меня отсутствовала карта.
Я хорошо справилась, когда Лео и на следующий день приехал обедать с Полли, учитывая, то, что я ей предложила, теперь с гордостью можно назвать её самым любимым блюдом. Но всё же было кое-что еще, с чем я не могла справиться. Тревога, смущение, то ощущение, когда вот-вот и у тебя появится комок в горле.
Докомочное состояние? Господи боже, а получше как-то можно это описать?
А если говорить о том, что у меня выходило лучше всего…
Наступил субботний вечер, я крутилась перед зеркалом наверху в моей спальне. Этим летом я прихватила с собой лишь одно платье, и, наконец, у меня появилась возможность его выгулять. Ярко-красная хлопковая ткань была усеяна мелкими вкраплениями бледно-розовых цветов. Без рукавов, с v-образным вырезом, платье было красивым и элегантным. Я воздержалась от привычных косичек или высокого пучка, сегодня распустила волосы, они мягкой волной ниспадали на плечи. Я укротила их при помощи нескольких капель кокосового масла, они засияли, как отполированная медь. Несмотря на то, что я наносила солнцезащитный крем каждый день, кожа моя отливала бронзой, на носу и на щеках выступили веснушки.
Но самое важное, я выглядела расслабленной и счастливой. Появившиеся морщинки в уголках глаз и на лбу, этим летом разгладились, я посвежела и помолодела. Да, Лео работает почти как ботокс.
Я обула золотые босоножки на высоком каблуке, и поспешила вниз добавить финальные штрихи моему подарку на новоселье. Крошечные капкейки крем-брюле, пропитанные в бренди с ароматом апельсина и покрытые сахарной глазурью, на вкус они – райское наслаждение. Я приготовила их для гостей, и отдельно для виновников торжества – Чеда и Логана – чтобы они могли ими насладиться, когда все разойдутся. Вкусить капкейки в полночь – не такой уж и избитый способ отметить новоселье.
Я как раз складывала последние в контейнер и услышала, как подъехала машина. Но звук был не такой как у джипа Лео, поэтому я открыла входную дверь, выглянула на улицу и увидела мерседес, поднявший пыль на подъездной дорожке.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, кто передо мной. Это был Лео. С его винтажными футболками и ржавым джипом так легко было забыть, что Лео богат. Мужчина, вышедший из машины тоже произвел на меня сильное впечатление.
Он был одет в белую рубашку на пуговицах, черный блейзер, в подходящие комплекту джинсы, в туфли для вроде как взрослого дяди. Он был ошеломительным. И… ой-ой-ой!
Да он побрился.
Под хипстерской бородой скрывались скулы, работы руки самого да Винчи, а подбородок высечен Микеланджело. Зеленые глаза сияли на самом красивом лице, которое я когда-либо видела. Его песочные волосы были зачесаны назад, не гладко, а свободно. Может гелем? Воском? Просто загляденье.
Лео окинул меня голодным взглядом: платье, каблуки, ноги. Я знала, как сильно ему нравятся мои ноги. Только он достиг крыльца, моя кожа покрылась мурашками в тех местах, которых касался Лео.
– Ты прекрасна, – произнёс он, стоя ниже меня по уровню, лишь одной ногой став на ступеньки.
– А ты… Что еще лучше, чем прекрасен? – спросила я, спустившись на одну ступеньку, став к нему еще ближе.
– Выдающийся? Лучезарный? Сексуальный до безумия? – Он поднялся ещё на одну ступеньку, сократив дистанцию между нами.
– Да. Именно так. – Я кивнула. Не успела я сделать следующий шаг, Лео притянул меня к своей груди, оторвал меня от земли и поцеловал так, что весь воздух покинул мои лёгкие. Целых пять дней мы посылали друг другу интимные смс-ки, в моей постели было одиноко, и вот, наконец, я оказалась в руках этого мужчины, его рука поднималась вверх по моему бедру и моё сердце чуть не выскочило из груди.
Когда же он открыл мне доступ к кислороду и я открыла свои затуманенные глаза, Лео потерся своим носиком о мой, еще раз чмокнул меня в губы, поставил меня на ноги и подмигнув произнес:
– Давай-ка раскочегарим эту вечеринку.
٭٭٭
Его рука покоилась на моей коленке, мизинчик рисовал кружки на коже, вот так мы ехали по городу. Эти крошечные, едва уловимые, круги так сильно меня завели, что я едва не перескочила через разделявшую нас центральную консоль и села на его… колени.
– Мистер, если вы не прекратите, вам придётся остановить машину, – предупредила я, положив свою руку на его, чтобы обездвижить.
– Вообще никакой проблемы в этом не вижу. – Лео проигнорировал мои угрозы и продолжил своё занятие.
Улыбнувшись, я произнесла ещё кое-что, это сто процентов должно было привлечь его внимание. Я практически легла на его плечо и прошептала на ушко:
– Чем быстрее мы приедем, тем быстрее уедем, тем скорее я опробую твою свежевыбритость.
Лео вздрогнул всем телом.
– Рокси, так не честно.
Да, это было нечестно. Но Лео тоже играл не по правилам, заехал за мной и выглядит, как волк с Уолл-стрит.
– Что я могу сказать. Неделя была длинной и одинокой, – отметила я и чмокнула его в щеку, пока мы остановились на светофоре.
Лео взял меня за руку, поднес её к своим губам и нежно поцеловал, отчего моё сердце забилось быстрее.
– Я тоже по тебе очень скучал.
Как бомба взорвалась. Лео выжал газ, ведь загорелся зеленый свет.
Я же в это время была комком не пойми чего. Вдох. Выдох. Он по мне скучал. Он скучал по мне!
Летняя влюбленность, мать ее…
Сегодня многое было поставлено на кон. Не то чтобы я очень нервничала. Больше была растеряна, взволнована, и немного опасалась предстоящего – это было наше первое официальное появление на публике вместе. В последнее время Лео был более открытым, чем обычно, непринужденно меня касался, обнимал на людях. Погладит по щеке, ущипнет, пощекочет – все взгляды тут же устремлялись на нас.
Сегодня наверное будет то же самое – все будут пялиться. Судя по голливудскому поцелую, которым он меня одарил. Делаю ставки, что ответ будет положительным.
Когда машина свернула на подъездную гравейку, я едва ощутила разницу дорожного покрытия, еще одно доказательство изумительного уровня мастерства компании Мерседес. Машины уже выстроились в ряд перед домом, подъездная дорожка освещалась фонариками, работающими на солнечных батареях, она вела к выкрашенной в красный цвет входной двери.
Когда я приходила сюда на покрасочную вечеринку, между нами с Лео ничего не было. Теперь же все было с точностью до наоборот, и мы хотим раструбить об этом на весь город. Блин, подождите-ка, о чем это мы хотим раструбить? О том, что мы пара?
Нажатием кнопки Лео заглушил двигатель. Это вам не хухры-мухры, технический прогресс – без ключа, просто нажатием кнопки.
– Готова? – спросил Лео, повернувшись ко мне. Он заправил прядь моих волос за ухо, кончик пряди он накрутил на палец.
– Всегда готова. – Был мой ответ. Я придвинулась к нему и единожды, дважды, трижды чмокнула его в губы.
Когда же я наконец отстранилась, Лео недовольно застонал, его губы снова нашли мои.
– Если я сейчас же не выйду из машины, то перекину тебя на заднее сидение, и мне плевать, кто станет свидетелями.
Я взглянула на людей, толпившихся на подъездной дорожке. Кажется, сегодня добрая половина города станет свидетелями кое-какого шоу.
– Позже, обещаю, ожидание себя оправдает.
Удовлетворённый моим ответом, Лео привел себя в порядок, вышел из машины, обошел её и открыл для меня дверь. Лео протянул руку и помог мне выйти, он не отводил от меня взгляд.
В его глазах теплилось многое, в том числе, и обещание шалостей. Мне так хотелось завалить Лео на капот и вскарабкаться на его вершинку.
– Вот и они! – прокричал Чед, спускаясь по ступенькам с двумя стеклянными банками в руках. Банки были красивыми, к месту, прелестными, в них плескалось что-то на подобии пунша с малиной, мятой и кусочками льда.
– Вот и мы! – ответила я с таким же энтузиазмом, как у Чеда. Мне понравилась минутная заминка, а затем и у Чеда, и у меня перед глазами поплыли кадры из фильма для взрослых под названием «У старичка Макдональда была не ферма, а оргазмы». Фильм был основан на реальных событиях, на том, как хорошо сегодня Лео выглядел, и в котором я бы с удовольствием снялась.
Чед провел нас в дом, взяв меня за руку. Но на его руку никто не обращал внимание. Нет, нет, нет. Все взгляды были устремлены на руку Лео, которая прочно возлегала на моей пояснице. Она более очевидно объявляла официально о наших отношениях, нежели мы бы к примеру попались на поцелуях с языком.
У людей распахивались глаза в удивлении, они руками прикрывали раскрытые рты, толкали соседа локтем в бок. А те, кто не смог прийти были оповещены по фейсбуку и твиттеру, ведь мы, счастливая парочка попали в кадры фотографирующих.
Счастливая парочка, по крайней мере, один из нас.
Не поймите меня неправильно, мне было приятно ощущать, что Лео так страстно меня желает. У него не было проблем с тем, чтобы это продемонстрировать. Лео стоял за моей спиной, пока Арчи Брайант, владелец Горного дома на озере Мохонк в пятом поколении, говорил мне, как ему понравился мой торт с кокосовым кремом, который один их его шеф-поваров купил на днях в закусочной. Арчи также поинтересовался, возможно ли нам поработать вместе.
Поработать в Горном доме на озере Мохонк? Да ведь это же легендарное место, историческое!
Я ни на секунду не сомневаясь, ответила согласием, сказала, что с удовольствием обсужу с ним детали, и в то же время пыталась сдержаться и не завизжать. Еще одной причиной завизжать была внешность Арчи. Он был невероятно привлекательным мужчиной. Вьющиеся тёмно-рыжие волосы, лучезарные голубые глаза, он улыбался легко и непринужденно.
Но мне пришлось воздержаться не только от визга, но и от падения в обморок, ведь Лео стоял позади меня. О его присутствии возвещала очень твердая часть тела, упирающаяся в мою поясницу.
Сражаясь с появлением румянца, я поблагодарила Арчи за проявленный интерес и пообещала с ним встретиться.
Лео был замечательным спутником: куда бы я ни шла, он всегда был со мной рядом, его рука на моей пояснице. Я сделаю шаг вправо и он тоже. Ни у кого бы даже и мысли не возникло, что творится у него в штанах, пока он пожимал руки и смеялся над шутками.
Возможно, происходящее должно было меня напрягать. Когда Лео провел пальцем по моему позвоночнику, я ожидала своей реакции… но это было не раздражение. Только острое желание раздеть его и оседлать, как только это станет возможным, желательно побыстрее. И да, оказывается, мне нравится, когда публично на меня заявляют свои права.
Разгоряченная, почти снедаемая страстью, я наконец отклеилась от Мистера Счастливые Ручки, чтобы наведаться в уборную, на дверях которой красовалась табличка «А мальчикам сюда нельзя!». Водрузив мокрое полотенце себе на шею, я взглянула в зеркало. Лицо красное, зрачки расширены, господи, ну и видок.
Как только вышла из уборной, будто оказалась на съёмках фильма Джона Хьюза.
В коридоре стоял Лео, облокотившись спиной о противоположную от меня стену, одна нога согнута в колене. Голова Лео была опущена, затем он медленно взглянул на меня, от этого сексуального взгляда подгибались коленки. А потом он оттолкнулся от стены и пошел, нет, стал надвигаться на меня как самый сексуальный злодей из когда-либо виденного мною фильма.
Лео пригвоздил меня к стене. К стене! Поглотил меня своим телом, его бедра захватили мои в плен. Вечеринка была всего лишь в паре шагов от нас, за углом, нас легко могли обнаружить у стены и потерявших головы. Лео был таким настойчивым и страстным, мысль о том, что мы в общественном месте потерялась где-то на задворках моего сознания. Я была потеряна в тумане бушующих гормонов и в ощущении чистого желания. Единственное на чём я могла сфокусироваться, это на губах Лео поднимающихся по моей шее, и горячих обещаний вырывающихся из этих губ, неслыханных мною ранее. Касание кончиком языка, посасывание, укус, оторвал меня от пола, развернул к себе спиной, шлепнул. А. Черт. Да.
Мы вздрогнули, услышав как кто-то постучал по бокалу, и повернули головы на звук. Хрустальный звон прервал приглушённый смех. Мы разорвали объятия, отклеились от стены, вернулись на вечеринку, казалось, присутствующие догадались о том, что случилось между нами за углом в мельчайших подробностях.
– Мне срочно нужно выпить. Тебе нужно выпить? – смущённо спросила я. Мне нужны были пара минут, чтобы отойти от опьянения вызванного Мистером Максвеллом, его близким нахождением ко мне, моим мыслям и тому, что скрывалось под платьем.
Лео облизал свои губы, ухмыльнулся мне, а затем исчез в толпе в поисках напитков, улыбаясь и поддерживая беседу, как профессионал.
А я услышала голос, который неотступно преследовал меня во время учёбы в старшей школе.
– Так, так. Посмотрите-ка на ту, чьё возвращение в родной городок привлекло всеобщее внимание, – обратилась ко мне Крисси Джейкобсон – староста класса, королева выпускного балла, и вполне возможно ставшая до конца своих дней стервой. За её спиной ступали след в след четыре марионетки. Сколько лет прошло со школьных времен, а они всё ещё следовали за ней как стадо утят.
Я приготовилась к саркастическим замечаниям и остротам в свой адрес, будто я снова та Рокси, которой была в старшей школе.
– Привет, Рокси! – прощебетала Морин. Она всегда казалась самой дружелюбной из всей шайки.
Лорен притянула меня в объятия.
– Как приятно снова тебя увидеть! – поприветствовала она, поцеловав меня в щёку, а затем передала меня Пауле, которая тоже меня обняла и передала Лейс.
Они охали и ахали по поводу моего платья, волос, поцелованной солнцем сияющей кожи. Я на сто процентов уверена, они знали: сияние моей кожи придал Лео, а не солнце. Все эти девушки остались жить в Бейли Фоллс, выбрали здесь растить своих двух с половиной детей. Я испытала лёгкое головокружение, когда они стали рассказывать о своих семьях: мужьях и детях.
