Текст книги "Орехи (ЛП)"
Автор книги: Элис Клейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– Мам…
– Так что, когда пришла моя очередь, конечно же я сохранила несколько старых рецептов, но и добавила кое-что новое, сначала изменив несколько ингредиентов, а затем обновила полностью все меню. Так что видишь ли…
– Мам. Я не останусь, – произнесла я тихо, обходя прилавок, чтобы убедиться, что она видит меня. – Я здесь до конца лета и все.
Она смотрела на меня так, будто хотела сказать что-то еще, но в итоге просто кивнула.
– Эй, Альберт, хочешь еще кофе? – спросила она.
– Думал, ты никогда не предложишь.
Меня душил смех, когда она вышла, чтобы дать ему несколько неуместных советов, помешивая сырный соус. Мой телефон завибрировал, и я заметила, что это оповещение из facebook. Новая заявка в друзья, от Чеда Боумана! Я быстро добавила его, и также быстро получила от него сообщение.
Покрасочная Вечеринка в пятницу вечером, и ты приглашена! Приноси старую одежду и немного бухла. Мы обеспечим тебя краской и едой! С любовью Чед и Логан.
Супер!
٭٭٭
Я всегда поражалась девчонкам, которые могли войти в любое помещение, не зная ни души, и завладеть этим местом. Я наблюдала, как моя подруга Натали завела дружбу практически с каждым на нашем курсе. Она могла заговорить с любым, и всех тянуло к ней. Клара была более спокойной, немного более серьёзной, но в то же время была способна знакомиться с новыми людьми. У большинства есть ген к ведению непринуждённой беседы.
Хотя мне при рождении он не достался, но я взрастила его со временем. Вдали от дома я узнала от своих новых друзей, как легко, оказывается, общаться. Теперь я могла пойти на вечеринку, где не знала никого, и чувствовать себя нормально, даже могла повеселиться. Подобным образом я знакомилась с бывшими парнями. Я не жила вечеринками, но больше не чувствовала, что они меня пугают.
Однако, знать всех на вечеринке может быть даже хуже, чем не знать никого. Поэтому я немного нервничала, когда подходила к дому Чеда в пятницу вечером. Я знала, каждая семья, каждый ребенок, каждый родственник в городе знали меня. Особенно, после моих триумфов, побед на одном кулинарном состязании за другим, когда я была ребенком, и это начало меня выделять. Увлечения в таких сферах, как вьетнамская корица против камбоджской, имеют тенденцию привлекать внимание сверстников в старшей школе в Америке. И хоть Чед и был «хорошим» парнем, некоторые из его друзей иногда опускали меня в «низшую» категорию. Некоторые из них и сегодня могут поступить также.
Я была взволнована приглашением на вечеринку, передо мной замаячила перспектива провести это лето намного веселее. Но я солгала бы, если бы сказала, что во мне не осталось ничего от старшеклассницы Рокси. Достигнув порога дома, я напомнила себе, что так было тогда, а сейчас всё по-другому. Кроме того, я принесла собой свою знаменитую закуску из тосканской белой фасоли, покрытую лимоном и чесноком, и разложенную на идеально нарезанной под углом хрустящей булке. Вот так-то. Я глубоко вдохнула и позвонила в звонок.
Логан открыл дверь с улыбкой на лице и обнял меня, забрал мою закуску, вручил мне кисточку и банку, и вот так я оказалась на Крутой Подростковой Тусовке. И да, здесь были люди, которых я помнила, и они, на самом деле, были рады меня видеть. Они спрашивали, готовила ли я до сих пор, и были восхищены моим окончанием одной из высших кулинарных школ в стране, завидовали моей жизни в Лос-Анджелесе, в месте, которое до сих пор считалось «клевым», «потрясным» и «чувак, это чертовски круто!». Никто не знал, как масло потопило мою карьеру. Они просто были впечатлены, что я занималась тем, чем большинство людей никогда бы не смогли, и им было интересно об этом узнать.
Мой жизненный поворот никогда не казался мне тяжелым или авантюрным, это просто было тем, чем я собиралась заниматься. Поэтому сейчас, болтая с людьми, я осознала, что была достаточно смелой, чтобы рискнуть для того, чтобы уехать и сделать что-то отличное от других. Ребята, да, я крутая!
Я смешалась с толпой, и получше рассмотрела дом. Это было большое строение в викторианском стиле с чёткими, но красивыми очертаниями. На первом этаже были великолепные панорамные окна, обшитые стены и огромный камин со встроенными книжными полками по бокам. Кухня была недавно отремонтирована, и Чед сказал, что, когда снесли старый шкаф, для увеличения пространство кухни, они обнаружили газетные вырезки столетней давности. Дом источал очарование даже в состоянии, в котором пребывал сейчас.
Всем была дана комната для покраски, каждая часть дома рассказывала различную цветовую историю. Я побежала на третий этаж, где находилось гигантское, преобразованное чердачное пространство, с небольшой комнатой с закругленными стенами.
– О бог ты мой, это комната в башне? – воскликнула я.
– Ага, это моя самая любимая комната в доме. Остальная часть чердака, будет подобием второй гостиной, но эту я подумал сделать своим домашним кабинетом, – сказал Чед, пока я исследовала пространство.
– Она идеальная. Мне нравится! Какого цвета она будет?
Он открыл банку и показал мне насыщенный, шелковистый, шиферного оттенка серый, который я никогда не видела.
– Знаю, здравый смысл подсказывает, такое маленькое помещение не должно быть таким темным, но я подумал, что оно станет уютным.
– Нет-нет, думаю, этот цвет идеален, – согласилась я, укладывая на пол клеёнку. – А теперь выметайся отсюда, и дай мне покрасить твой кабинет.
– Как будет угодно, сестрёнка. Там народ ещё подтягивается, и я отправлю нескольких добровольцев тебе на подмогу, так что в одиночестве ты не на долго, – сказал он, потом спустился по лестнице вниз.
Я начала переливать краску в лоток. Это будет крутая комната.
Я потерялась в покраске, когда услышала, как кто-то поднимался по лестнице, и повернулась, чтобы поздороваться с улыбкой на лице, уверенная, что смогу кого бы то ни было встретить доброжелательно.
И, конечно же, это был Лео. Наша встреча тоже имела своё очарование. Потому что после всех падений и полета гороха в первые два раза, в этот – я смогу просто медленно повернуться и разглядеть его. Этот парень невероятно привлекателен.
Даже лучше роста, были его широкие плечи. А эти глаза станут моей погибелью. Зеленые, ох, настолько зеленые, и смотрящие прямо на меня, такие сияющие. Он заполнил все пространство своей лёгкой уверенностью. Не самоуверенностью, просто уверенностью. Теперь я могла увидеть преимущества Максвеллов, которые были сглажены первым впечатлением паренька-доставщика. Он оценивал, рассчитывал и располагал, был одет в десятидолларовую клетчатую рубашку с безупречными дизайнерскими подводными часами. Богатенький Ричи с даром садоводства, хм-м.
– Привет, это же девушка со сладким горошком, – сказал он, раскладывая на полу валик и лоток для краски.
– Ох, нет, нет, нет, оставайся там, – проинструктировала я.
– Почему? – спросил он удивленно.
– Ты издеваешься? – спросила я, разглядывая «минное поле», раскинувшееся между нами. – Открытые банки с краской, валики, кисти… Это может закончиться очень плохо.
– Точно подмечено, – признался он, стягивая куртку с плеч и складывая ее на стремянку. – Но думаю, я рискну.
– Я почти завалила тебя на глазах у всех. А сейчас, это действительно рискованно, – сказала я, скрестив руки и немного развязно выставив бедро.
Потом до меня дошёл смысл то, что я только что произнесла. Может, я и перестаралась немножко.
Он начал смесятся.
– Откуда, черт возьми, ты взялась?
– Лос-Анджелес, – сообщила я, беззаботно размахивая рукой, разбрызгивая краску по своей груди. Он засмеялся сильнее, прислонившись к стене для поддержки. У меня не хватило смелости сказать, что я только что покрасила ее.
– Так, откуда ты знаешь Чеда и Логана? – спросил он, поднимая кисточку.
– С Чедом я ходила в школу, а с Логаном только что познакомилась. А ты?
– Они состоят в ОПСХ. Я обычно встречаюсь с ними раз в неделю, когда завожу их коробку.
[CSA (Community-supported agriculture) Общинное сельское хозяйство – поддерживаемое сообществом фермерство – это альтернативная экономическая модель, рассчитанная на небольшой обхват территорий и предназначенная для эффективного ведения сельского хозяйства и распределения урожая. Также используется термин «солидарное земледелие». Термин CSA подразумевает сотрудничество ферм и местного населения с общими рисками и выгодами как для производителей, так и для потребителей – прим. пер.]
– ОПСХ, ОПСХ… Почему это звучит знакомо? – наморщив лоб, я обдумывала эту информацию. – Ах, точно! Община Поддерживающая Сельское Хозяйство, да? Они появились и в Лос-Анджелесе тоже, если быть точнее, то по всей Калифорнии. Хотя я никогда не состояла ни в одной из них. Как она работает?
– На самом деле, всё просто. Группа людей платит согласованный взнос до начала сезона, и в ответ, каждую неделю получает коробки с любым свежим товаром прямо с полей. Фермеры получают деньги заранее, что здорово, когда заранее знаешь бюджет, а покупатели получают скидку на еженедельные коробки, заплатив меньше, чем на фермерских прилавках, и намного меньше, чем в обычном продуктовом магазине.
По тому, как засияли его глаза, я поняла, как сильно ему нравилось просвещать людей о том, чем зарабатывает на жизнь. Это была интересная информация, например, когда кто-либо хотел поговорить со мной о еде, я тоже всегда была готова. Но прямо сейчас, мне было тяжело сосредоточиться из-за того, что Лео находился так близко. Каким он был красивым! И мысли о том, что если он был настолько страстным, когда рассказывал о своей ферме…
– Слоуфуд или медленная еда, – произнесла я, понимая, что в моём голосе присутствовал намёк на мечтательность, и в меньшей степени осознавая, что я работаю покрасочным валиком.
[Слоуфуд или медленная еда, – движение, противостоящее системе быстрого питания, возникшее в Италии в 1986 году и затем распространившееся на многие другие страны. В основе слоуфуда лежит создание заведений общественного питания, не похожих на фастфуд: обеспечивающих более здоровое питание, а также сохраняющих традиции национальной и региональной кухни, поддерживающих культуру традиционного застолья – прим. пер.].
– Хм-м. Медленная. – Лео прищурился, а потом сократил расстояние между нами, сделав всего один шаг, но медленно. Он был достаточно близко, что, если вдруг моя рубашка распахнется, а лифчик слетит, он, вероятно, сможет заставить меня кончить, только своим ртом на моей груди.
Но потом я вспомнила, что я здесь для покраски. И принялась за покраску.
В этой маленькой комнате, мы с Лео красили и слушали, как кто-то вспоминал старые добрые времена в соседнем помещении. Но в этом крошечном кабинете феромоны так и отскакивали от стен.
Мы произносили только что-то вроде: «Ты можешь стереть эту каплю тряпкой?», и «У тебя есть эта палочка для перемешивания?», и «Не слишком размазано, как тебе?». Но как только наши взгляды встречались в пустой комнате, я ощущала покалывание. Напряжение было настолько плотным, что, когда Лео нарушил молчание, я подпрыгнула.
– Итак, твоя мама говорила, что ты работаешь личным шеф-поваром в Калифорнии, это правда? Она сказала мне, что ты готовишь необычную еду для необычных людей, – отозвался Лео, нанося краску вдоль подоконника. – Кажется, она тобой гордится.
– Правда? Она использовала слово «гордится»?
– Нет, но, кажется, она гордится.
– Ха.
– Ты приехала домой только на лето? Потом вернешься к необычному? – спросил он.
Я медленно кивнула. О-ох, идеальное начало, чтобы сказать ему «да, я здесь на лето, вернусь в Калифорнию осенью так что, ну знаешь, если захочешь составить мне компанию…» парням обычно нравился подобный разговор. Никаких обязательств, просто чистое веселье. Я открыла рот, чтобы это произнести, но он продолжил до того, как у меня появилась возможность.
– Лос-Анджелес замечательный и все такое, но при любом раскладе я выберу Бейли Фоллс. – Он заметил, что я нахмурилась. – Ты не согласна?
– Я не очень люблю маленькие города, – ответила я. – Все знают друг о друге всё. Каждый знает историю всех.
– Они присматривают друг за другом, – настаивал Лео.
– Они сплетничают друг о друге, – поправила я.
– Некоторые могли бы назвать это очаровательным.
– Некоторые могут назвать это возмутительным, – засмеялась я, качая головой. – Слушай, я полностью понимаю всю привлекательность маленьких городов, но это просто не для меня.
– Яркие огни, большой город? – спросил он, внезапно оказавшись рядом со мной. Его валик был все ближе и ближе к моей кисточке.
– Что-то вроде того, – ответила я, чувствуя, как мое сердце заколотилось в груди. – Иногда просто приятно быть лицом в толпе.
– Невероятно, – пробормотал он, и я подняла на него взгляд. Тук.
– Просто лицом? Невероятно.
Тук. Тук.
Мой пульс зашкаливал, я могла просто подняться на носочки и удивить его поцелуем. Вместо этого, я замялась, заморгала. Этот парень был из таких, которые обычно мне нравились… спокойный, красивый, веселый. Но он заставлял меня нервничать. Так, как я не нервничала уже давно. Если я не собиралась превратить это во что-то отличное от покрасочной вечеринки, мне нужно было вернуть себе превосходство.
Но прежде чем это произойдет, мне нужно кое-что прояснить.
– Я хочу ещё раз извиниться за то, что наговорила про твою семью, тогда на рынке, – произнесла я смущенно. – Я, на самом деле, не это имела в виду. Я даже не знаю твою семью. Я знаю лишь то, что и все остальные. – Лео заморгал, его лицо приняло выражение, которого я не видела прежде.
Я поспешно добавила, мой зашкаливающий пульс немного путал мои слова.
– Очевидно, что у тебя море денег и старинная нью-йоркская семья и все такое, и ты владеешь всей этой землей. А теперь ты работаешь на ней, и кажется, страстно желаешь выращивать продукты, как я готовить, и ты весь такой сексуальный фермер, и я уверена, что это крутая история… и твою мать, мне нужно захлопнуть свой рот прямо сейчас.
– Рокси?
– Эм… а? – ответила я униженно.
– Ты кажешься очень странной. Но определенно… – в его голосе была улыбка.
– Определенно… что? – я посмотрела на него.
Ни разу в жизни мне не хотелось кого-то очаровать. Поцеловать? Конечно. Увидеть голым? Конечно. Но когда наши взгляды пересеклись, я ощутила сильное желание очаровать его. Его рот, его шею, его грудь, его живот, и все под этими потертыми джинсами. Забавно то, что я чувствовала: он думает о том же.
И если бы Логан не поднялся по лестнице в это мгновение, чтобы оповестить о перерыве, это могло бы произойти.
– Определенно, – повторил он с улыбкой.
Я начала убирать свое рабочее место, пока Логан восхищался комнатой.
– А вы шустрые! Не хотите поработать в той огромной застекленной террасе на первом этаже?
– Мне придется отказаться. Завтра меня ждёт длинный день, – сказал Лео, стирая немного краски со своей рубашки.
В процессе, она задралась немного. В процессе, я увидела живот. В процессе, меня обдало жаром, и я, может быть, ахнула чуть-чуть.
Логан заметил. Лео, к счастью, нет. Я быстро отвернулась к стене, чтобы скрыть свой румянец, выжимая дюйм жизни из кисточки. Пока Лео и Логан болтали позади меня, я повторяла себе, что это просто живот. Загорелый живот, безусловно. Загорелый, плоский и покрытый небольшой растительностью просто живот.
Пока я пыталась убедить себя в этом, осознала, что в комнате стало тихо. А потому как по моей коже снова побежали мурашки, говорило о том, что Лео стоит прямо позади меня. Я обернулась.
– Приятно было с тобой поработать, Рокси.
– И мне, Лео, – сказала я. – Хорошо покрасили.
Хорошо покрасили? Господи боже.
– Хорошо покрасили, – ответил он со смехом. – Увидимся, я уверен.
– Это маленький городок, – ответила я. – Может, ты снова появишься у моей задней двери с орехами.
Он покачал головой, пока разворачивался, чтобы уйти, и я слышала, как он посмеивался, пока спускался по лестнице. У меня все еще не хватало смелости сказать ему о краске на всей спине его рубашки.
Я усмехнулась Логану, когда тот похлопал меня по плечу и произнёс.
– Я голоден. Давай немного перекусим!
Глава 7
Так пролетела целая неделя, и не успела я и глазом моргнуть, как уже помогала маме собирать вещи для участия в реалити-шоу. Хотя едва ли этот процесс можно было озаглавить именно словом «собирать». Ведь продюсеры выдали ей список вещей, которые она не может брать с собой, включая телефон и ноутбук. Она должна быть полностью отрезана от внешнего мира, меня бы лично это свело с ума, а она – радовалась, что таким образом сможет развеяться. Мы вместе ещё раз пробежались по списку, убедились, что у меня есть все, что необходимо для закусочной на целое лето, и затем мама была готова двинуться в путь.
Моя мама умела просто плыть по течению, что меня одновременно раздражало и восхищало. Пока я росла, меня чертовски огорчало, что у меня только один родитель, да ещё и такой беззаботный. Я бы хотела такую маму, которая бы проверяла, сделала ли я уроки, убеждалась, что все разрешения на экскурсионную поездку подписаны [В США школа выдаёт ученикам специальные бланки, которые они относят родителям на подпись, в которой говорится о том, что родители отпускают своих малолетних детей путешествовать под ответственностью школы – прим. пер.], и контейнер с едой для экскурсии собран. Но так уж был устроен её причудливый мозг: она часто будила меня посреди ночи, чтобы убедиться, что я не пропущу метеоритный дождь, или орала во всю глотку рождественские песни в июле, пока мы тащились по шоссе, потому что ей позарез как надо побывать на антикварной ярмарке в Олбани, о которой она только что прочитала.
Это же отношение к жизни давало ей возможность насладиться предстоящей поездкой и считать ее настоящим приключением. Я наблюдала, как она суетилась на кухне, в поисках палочки, которую воткнет в волосы, собранные в пучок, ожидая машину, которая домчит ее в аэропорт. Тетя Шерил живёт в Дейтоне, штат Огайо, они встретятся в Нью-Йорке. Поскольку тетя Шерил была низенькой, коренастой и вздорной, они вдвоем бесспорно поднимут рейтинг этого телешоу.
– Ладно, тебе от меня что-нибудь еще нужно? У тебя есть номера всех сотрудников, на случай, если тебе понадобится кого-то из них перехватить. Ты нашла страховые полисы в той стопке на столе?
– Есть, и нашла. Мы справимся, мам. – Я, правда, была готова взять на себя такую ответственность.
– И не забудь… При первых признаках того, что холодильник течет, просто запихни под него несколько полотенец, это верное средство. Такое обычно случается только в по-настоящему жаркие дни, и ты ведь знаешь, они иногда случаются в июле, – проинструктировала она, суетясь в облаке нероли [эфирное масло из цветов апельсинового дерева – прим. пер.] и мяты. Мама – большая фанатка эфирных масел. Хм-м, это что намек на мускатный шалфей? Должно быть, она немного нервничает.
– У меня все под контролем, мам, – сообщила я, протягивая ей паспорт, который она только что сложила, а теперь не могла найти.
– Ох, спасибо, дорогая. Спасибо. – Когда послышался гудок такси, она вздрогнула воскликнув. – Ох! Это моя машина, пора ехать! – А потом выбежала за дверь. Сомневаюсь, что кто-то из участников будет путешествовать со старым, армейским рюкзаком с вышитой на боку фразой «Занимайся выпечкой, а не войной».
– И у тебя есть все контакты продюсеров, поэтому если я тебе понадоблюсь, ты позвонишь, да?
– Я справлюсь. Не переживай об этом.
Она остановилась на полпути со своими клунками и посмотрела на меня.
– Я не переживаю о том, как ты справишься, Рокси. У меня никогда не возникало даже и мысли об этом.
– Поэтому езжай и повеселись. Я буду здесь, когда ты вернешься, – заверила я, похлопав ее по руке.
Она крепко меня обняла.
– Ты тоже немного повеселись этим летом. Наслаждайся, ладно?
– Хорошо, мам.
– Пользуйся прихватками, если печешь, та старая духовка вспыльчивая.
– Хорошо.
– Пользуйся средством от москитов, если будешь в лесу.
– Хорошо.
– Пользуйся солнцезащитным кремом, если пойдешь поплавать в озере.
– Хорошо.
– Пользуйся презервативами, если займешься сексом с фермером.
– Хорошо… Боже мой, мама!
Она хихикнула, потом забралась на заднее сидение такси, послала мне воздушный поцелуй и сказала, что любит меня. Водителю она приказала, чтобы вез ее к приключениям, и уехала, мне же оставалось только качать головой. Что за женщина, честное слово!
С горящими ушами и щеками, я вернулась обратно в дом и хорошенько огляделась вокруг. У меня был выходной, и я точно знала, как его проведу. Займусь уборкой.
Я всегда занималась и буду заниматься работой по дому. Мне нравится убираться, а беспорядок бесит. Поэтому я складывала и распрямляла, вытирала пыль и подметала. Я ничего не выбрасывала, поскольку это не мой дом, но упаковала много всякого барахла в коробки. Когда с гостиной было покончено, я взялась за кухню, вымыла деревянные полы до блеска, а столешницы довела до сияния.
Загрузив коробки в гараж, я решила, что сад нуждается в хорошей прополке, и запланировала заняться этим сегодня же. Однолетняя клумба представляла собой спутанное месиво из лоз жимолости и старого куста роз с толстыми бутонами и шипами.
Когда я тащила месиво из срезанной жимолости прямиком к мусорной куче, кое-что привлекло мое внимание. Кое-что, что было частью заднего двора так долго, что стало частью декораций – старый прицеп Airstream, припаркованный позади неровного ряда сосен.
Он принадлежал ещё моему дедушке, на нём он путешествовал по стране, в то время все хиппи на таких разъезжали, на нём он также посетил и Вудсток, который проходил недалеко от Бейли Фоллс. После смерти дедушки, прицеп отправился на покой. Он всегда оказывался в самом конце списка дел, всегда что-то другое было в приоритете для траты скопившихся денег каждый месяц, и постепенно прицеп превратился в гигантского-ржавеющего слона на заднем дворе, несмотря на свои размеры, он стал незаметным.
[Вудсток – один из знаменитейших рок-фестивалей, прошедший с 15 по 18 августа 1969 года на одной из ферм городка в сельской местности Бетел, штат Нью-Йорк, США – прим. пер.]
Но сегодня я обратила на него внимание и подошла поближе, чтобы получше его рассмотреть. Я всегда находила подобные старые трейлеры красивыми. Перед «Клепальщицей Рози» все дороги открыты. Но этот наполовину заросший сорняками и завалившийся на бок на лысой резине, несомненно, еще и является домом для незваных гостей. Однажды нужно будет заглянуть внутрь, но не сегодня.
[Клепальщица Рози – культурная икона США, представляющая американских женщин, работавших на предприятиях во время Второй мировой войны, многие из которых производили боеприпасы и военные снаряжения. Эти женщины иногда вступали в совершенно новые сферы работы, занимая традиционные места мужчин, которые ушли на фронт – прим. пер.]
Я доделала запланированную работу в саду и вернулась в дом. После нескончаемой болтовни моей мамы на прошлой неделе, маленький домик теперь казался большим и пустым.
٭٭٭
Новый день ознаменовал новую суматоху на завтраке. Я держала глаза и уши востро, пока работала в свою первую руководящую смену в закусочной на следующий день. Большинство сотрудников проработало здесь много лет и это место, действительно, было способно работать самостоятельно, но я понимала, что мама хотела, чтобы кто-то всё же стоял во главе. Это ее детище, оно также было детищем ее отца, и мама надеется, что однажды оно станет моим, и неважно сколько раз я говорила ей, что скорее коровы научатся летать. Но сейчас было не время думать об этом. Впереди завтрак, с которым нужно справиться. Поэтому я выполняла небольшие заказы, разбивая яйца для яичницы с ветчиной.
С завтраком я справилась блестяще, всё шло своим чередом: стабильный поток заказов, постоянные сплетни от посетителей, три обожженных пальца, два спорящих официанта и один очень маленький пожар. И вот снова я занялась чисткой картошки.
Сосредоточившись на идеальных кусочках картошки-фри, я едва расслышала, как открылась служебная дверь. Но в этот раз фермер был достаточно умен, чтобы оповестить о своём прибытии, прежде чем в него полетела картошка.
– Ты вооружена?
Я оглянулась через плечо, и увидела Лео с дразнящей улыбкой на лице. Я ему ответила такой же и подняла руки вверх, с картошкой в одной и ножом в другой.
– Да, ты не захочешь подходить ближе, – сказала я на полном серьезе. Я кивнула на корзинку поверх коробок, которые он нес. – Не могу поверить, что ты принес орехи на битву с картошкой.
– Признаюсь, для меня в прошлый раз все закончилось не очень хорошо, – сказал он, подходя ко мне и поставив коробки на пол. – Или наоборот очень хорошо, в зависимости, с какой стороны посмотреть.
– Точка зрения очень важна, – сказала я, опуская свой нож. Он был ближе, чем я ожидала, и обнаружила, что уставилась в невероятно яркие зеленые глаза, смотрящие на меня с любопытством. – Так что ты мне сегодня принес?
Не отводя от меня взгляда, он слегка ударил по коробке.
– Салат… Несколько разных видов, включая новый красный сорт. Много петрушки и чеснока. Лук-порей, сельдерей и большую, толстую брюкву. И особенное угощение – первую клубнику. – Лео поднял небольшой, бумажный пакет с верхушки стопки, открыл его, а я заглянула внутрь. На дне приютилась горсть сочной клубники, укрытой ароматными зелеными листьями.
– Мм-м, – я вдохнула. – Пахнет летом.
– Правда? – переспросил он, достав из пакета одну маленькую ягодку. – Это новый сорт, который мы попытались вырастить в этом году – клубника со вкусом коричневого сахара. Урожай пока небольшой, но это самая сладкая клубника, которую я когда-либо пробовал.
– Да? – На первый взгляд, казалось, клубника как клубника.
– Давай. Попробуй, – сказал Лео, предлагая мне клубнику.
– Я не беру конфеты у незнакомцев.
– Это не конфета, и мы не чужие. Мы вместе красили.
– И падали пару раз.
– Именно, – кивнул он, снова предлагая мне ягодку. – Положи себе в рот.
– Это именно то, что говорят незнакомцы, – сообщила я, но открыла рот.
Он положил ее мне в рот, его глаза прищурились, когда я совершила крошечный вздох.
– Обалденная клубника.
– Согласен, – ответил Лео. Наши взгляды задержались друг на друге на какое-то мгновение, затем мы возобновили беседу.
– А где ты взял грецкие орехи? – спросила я, заглядывая в корзинку.
– На моей земле есть старая роща, и мы совершенно неожиданно обнаружили, что там растут грецкие орехи. Я стал добавлять их в фудшеринг, и людям понравилось.
[Фудшеринг – это система, в основе которой лежит идея рационального использования пищи. Приверженцы движения выступают за то, чтобы продукты ещё годные к употреблению, не выбрасывались, а отдавались тем, кто в них нуждается. Применительно к сельскому хозяйству эта идея работает двумя способами: 1 – волонтёры собирают пожертвованные продукты или денежные средства от покупателей рынка, на средства покупают продукты и передают в местные агентства по борьбе с голодом; 2 – снабжать местными свежими продуктами местные некоммерческие организации, например, школы, магазины и т. д. – прим. пер.]
Внезапно я воодушевилась и сказала:
– Я испеку торт с чёрными грецкими орехами! Я уже готовила его однажды, и смогу испечь еще несколько, в зависимости от того, сколько орехов ты мне привезешь.
– Мне кажется, что большинство наших разговоров так или иначе сводятся к орехам, – заметил Лео.
Я склонила голову на бок, мои мысли от густой глазури вернулись обратно к очень привлекательному фермеру, стоящему передо мной.
– Согласна. Как мы можем это изменить?
– Хочешь посмотреть мою ферму?
– Конечно. Должна ли я принести немного торта с орешками?
Он кивнул, и я заставила его накормить меня еще одной клубничкой.
Летняя влюбленность пришла так быстро…
٭٭٭
Отработав обеденную смену, я достала несколько форм для выпечки и принялась за работу. Я использовала рецепт из старой церковной кулинарной книги, которую откопала на барахолке еще учась в школе. Я часто посещала барахолки и распродажи во дворах [продажа за бесценок подержанных или ненужных предметов домашнего обихода, проводимая рядом с домом – прим. пер.] ради подобных вещей – особенно ради старых кулинарных книг, по рецептам которых пекли выпечку для сбора средств с целью благотворительности, или для церковных собраний. Это были книги с загнутыми краями и изрядно потертыми страницами, но в них содержались рецепты, прошедшие испытания временем. Мясные пироги, курочка, пельмени, грудинка – все эти рецепты были собраны здесь не случайно. Но моими любимыми были десерты, в частности торты. Такие как, например, традиционный белоснежный трёхслойный кокосовый с чёрными грецкими орехами.
Я с лёгкостью нашла нужный мне рецепт в этой поваренной книге, потому как он размещался на самой потёртой странице. Заляпанные и забрызганные страницы указывают на рецепты, по которым готовили очень часто – ещё одно доказательство, что рецепт хорош. И нужный мне рецепт не был исключением. Его добавила в поваренную книгу Методистской церкви Майра Оглеси из города Латроб, штат Пенсильвания. По этому рецепту этот торт готовили несколько поколений моей семьи. Моя мама своими руками собирала орехи с деревьев, которые посадила ещё моя бабушка, и очищала их от кожуры у камина.
Всё это было мне по душе. Мне нравилось, что кулинарная книга вся в жирных пятнах и в шоколадную крапинку. Только представьте, кто-то сотни лет назад сидел перед камином и очищал грецкие орехи от скорлупы. Вот, например, «Квилт» [ «Лоскутное одеяло»] может поведать историю, такими же возможностями обладают и рецепты. Держа в руках такую умудрённую годами поваренную книгу, можно почувствовать себя детективом и узнать побольше о тех людях, которые записали этот рецепт и готовили по нему. Какие слова были использованы в рецепте «жир» или «масло», «маргарин» или «олео». Термин «олео» использовали люди определённого возраста, и, опираясь на одно лишь это слово, я могла с лёгкостью датировать рецепт. Как-то мне посчастливилось найти старую коробку с рецептами, которые были написаны на карточках от руки, я была поражена каллиграфией. Раньше люди писали под наклоном прописными буквами. И что самое невероятное, делали это намеренно!
Изюминка их состояла в том, что написанные пропорции были понятны лишь членам семьи, владеющим этим рецептом. «Две полные ложки ванили (используй старую ложку, покрытую синей эмалью)». «Три капли уксуса из зеленного, стеклянного кувшина». «Добавить столько соли, чтобы лицо дяди Элмера уж точно скривилось».
Торт с чёрными грецкими был любимым «произведением искусства» не только для миссис Майры Оглесби, но и для всех, кто готовил его по этому рецепту для своей семьи или друзей. Из всех рецептов, которые встречались мне на моём жизненном пути, этот был и остаётся самым любимым. Торт получался высокий, трёхслойный, посыпанный грецкими орехами и корицей. Изюминка его также заключается в особом аромате, который достигается при добавлении стакана обезжиренных сливок и кокосовой стружки, которым был пропитан весь торт. И, конечно же, глазурь из вкуснейшего сливочного сыра, получаемого, если взбить яичные белки.
