Текст книги "Соблазнитель (ЛП)"

Автор книги: Элин Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Лицо Магни смягчилось.

– Я их навещаю так часто, как могу, но повстанцы на восточном побережье доставляют мне проблемы. Поверь, Финн, нет лучшего чувства, чем объятия, которые я получаю от этих детей каждый раз, когда захожу в школу. Знаешь, это как витаминные уколы.

– Магни повесил одного из мальчиков на дереве вниз головой, потому что он дразнил Милу, – крикнул Хан на заднем плане.

– Верно, – кивнул Магни и вздернул подбородок. – Никто не тронет мою маленькую принцессу.

Я усмехнулся и поднял руку, давая понять, что заканчиваю разговор.

– До связи, друг.

– Хорошо, иди покажи этой ведьме, кто здесь главный. – Магни издал притворный рык, и я улыбнулся ему, после чего нажал отбой и вернулся в дом.

В тот день мы мало чем занимались, кроме медитации, разговоров и отдыха. Афина продолжала настаивать, чтобы я сел и записал свои мысли в блокнот. Чего она не понимала, так это того, что всю свою сознательную жизнь, я подавлял эмоции, а теперь она просила меня их выразить.

Дело не в том, что у меня не было чувств; у меня их было чертовски много, и они скрывались прямо под поверхностью, обладая силой утащить меня с собой во тьму.

– Вот, – сказал я и протянул Афине электронный блокнот, в котором писал.

– Тебе не обязательно показывать мне, что ты написал.

– Подожди, так ты не собираешься оценивать мои усилия? Это разочаровывает. Если бы я знал, то не старался бы так сильно.

Взгляд Афины опустился на блокнот в ее руках, а затем ее брови приподнялись и образовали идеальные дуги.

– Любимым моментом твоего пребывания здесь стал момент, когда я скакала на твоем… – она посмотрела на меня. – Я не собираюсь произносить это слово.

– Какое? Член?

Афина на секунду закрыла глаза, потом вздохнула и посмотрела на меня.

– Ты должен был размышлять о том, что произошло с тобой за последние несколько дней, а не о своих фантазиях.

Пожав плечами, я сказал:

– Тебе следовало заранее это уточнить.

Афина снова уткнулась взглядом в свой блокнот.

– Больше всего тебя удивило на Родине то, что у нас нет яиц.

– Или куриц, – добавил я. – Но давай не будем зацикливаться на споре о том «что появилось первым, курица или яйцо». Я просто хотел бы съесть утром омлет, вот и все.

Афина пробежалась по моим ответам, но явно не была впечатлена.

– Ты используешь свой юмор как щит, Финн. Предполагалось, что это серьезные вопросы, но ты ответил на каждый из них менее чем десятью словами.

– Я усердно трудился над последним вопросом. Повторишь его?

Афина зачитала вслух:

– Я хочу, чтобы мои люди знали о Родине следующее…

– Да, тот самый вопрос. Я дал блестящий ответ.

Афина опустила взгляд.

– Вам всегда следует проверять их холодильник в поисках остатков пирога, иначе в конечном итоге вы будете есть отвратительную капусту на завтрак. – Афина положила блокнот на диван и встала, не говоря ни слова.

– Что? – спросил я. – Это был дельный совет, и в нем было гораздо больше десяти слов.

– Ханс, – позвала она, стоя у лестницы. – Хочешь пойти со мной поужинать?

– Конечно, – отозвался он и спустился через несколько секунд. – Куда мы идем?

– Есть ресторан, который я давно хотела посетить, – сказала Афина, глядя только на него.

– Отлично. – Ханс пошел за своей курткой и улыбнулся мне. – Ты сможешь увидеть новые места.

– Боюсь, что нет, – отозвалась Афина вкрадчивым, но серьезным тоном. – Я планировала, что мы все пойдем, но Финну еще немного нужно поразмыслить, и как оказалось, он все равно предпочитает остатки еды. – Она указала на холодильник. – Ты найдешь там несколько блинов и фруктовый салат. Мы вернемся меньше чем через два часа.

Скрестив руки на груди, я стал раскачиваться с пятки на носок.

– Я вижу, чего ты добиваешься.

– Отлично, тогда ты оценишь, что я даю тебе время все обдумать.

– Я не должен оставлять его одного, – сказал Ханс, заламывая руки.

– Знаю, но придется оставить.

Поскольку Ханс все еще выглядел скептически настроенным, Афина добавила.

– Не волнуйся, Финн взрослый, он сможет позаботиться о себе в течение нескольких часов.

Как дрессированный щенок, Ханс последовал за Афиной за дверь и оставил меня размышлять о моем несчастном прошлом.

Глава 18

Живой щит

Финн

В первые дни после смерти Джека мы все были тише обычного. Некоторые из нас видели, как его тело несли обратно в школу, окровавленное и устрашающе обмякшее.

Наставник Джонсон объявил это трагическим несчастным случаем, но ученики, которые были свидетелями падения Джека со скалы, шептались о самоубийстве.

– Он спрыгнул, – настаивал один из них.

Этот комментарий отозвался болью у меня в груди. Я сам миллион раз подумывал о самоубийстве. Пребывание в списке излюбленных целей Джонсона и не на такое бы вас подтолкнуло.

Меня грызло чувство вины за тот эпизод несколько месяцев назад, когда Джонсон заставил Джека бежать наперегонки со мной, тем самым вынудив его прыгнуть с того обрыва. То, что его назвали самым жалким ребенком в школе, должно быть, задело гордость Джека и, безусловно, сделало его легкой мишенью для других.

– А как насчет других несчастных случаев? – произнес Джейкоб напряженным голосом. – Интересно, сколько детей покончили с собой за эти годы. – Мы выполняли упражнение с бревнами, которое я ненавидел, потому что оно включало в себя перенос больших бревен группой из четырех человек. Поскольку я был самым низкорослым, я не мог положить бревно на плечо, как все остальные, мне приходилось компенсировать нехватку роста, используя мышцы рук, которые ужасно болели.

– Давайте, двигайтесь быстрее, – крикнул нам Джейкоб. – Группа Магни побеждает, клянусь, если мне придется пробежать еще пять миль из-за проигрыша, я убью вас всех, черт возьми.

С гримасой боли и решимости я игнорировал жжение в руках и переставлял ноги так быстро, как только мог. Четверо из нас прикладывали всевозможные усилия, напрягая наши больные мышцы по максимуму. Но этого было недостаточно.

Группа Магни выиграла этот раунд, и трое его товарищей по команде с облегчением взметнули кулаки в воздух. Наша группа и остальные четыре группы стояли, тяжело дыша, на грязном поле, согнувшись и вцепившись руками в колени, одежда и волосы промокли от сильного дождя.

Я поднял глаза, когда раздался первый раскат грома, считая в уме до тех пор, пока не ударила молния.

– Близко, – крикнул я остальным.

Джейкоб воодушевился.

– Может, Джонсон заставит нас бежать завтра? Уже темнеет, к тому же в нас может попасть молния.

Я пожал плечами. Не ожидая от Джонсона снисхождения, я огляделся, чтобы посмотреть, где он находился. Мое сердце екнуло, когда я увидел, как маленького Мартина тащат в офис. Мы были на другом конце школьной территории, но я видел страх на лице ребенка. Мартин был новичком, а с его ограниченными возможностями он был главным кандидатом на место Джека в страшном списке Джонсона.

Мне нравился Мартин, но тогда я питал слабость ко всем неудачникам. С дефектом речи, который приводил к заиканию, и косолапостью, которая делала его медлительным, Мартин никогда не стал бы лучшим учеником в этой школе. Но он был добрым и умел смеяться над собой, что занимало особое место в моем персональном списке.

Другие десятилетние дети, с которыми был Мартин, стояли, парализованные страхом, когда их друга наполовину тащили, наполовину несли в кабинет Джонсона, также известный как камера пыток.

– Какого хрена, Финн, почему ты меня игнорируешь? Я задал тебе вопрос, чувак. – Джейкоб хлопнул меня по плечу и чуть не сбил с ног.

Бросив еще один беглый взгляд в сторону Мартина, я придумал единственный план, который пришел мне в голову, чтобы помочь юному пареньку.

– Не смей, мать твою, меня бить, – крикнул я Джейкобу так громко, как только мог, и ударил его кулаком в правое плечо.

Как и я, он уже устал и был раздражен из-за того, что весь день провел под промозглым дождем.

– Ох, не стоило тебе этого делать, – взревел он и с силой крупного четырнадцатилетнего подростка бросился на меня – на этот раз сбив с ног.

Наши сверстники мгновенно окружили нас, радостно скандируя слова «бей, бей, бей…».

Я получил четыре удара в живот и два по физиономии, прежде чем раскрасневшийся наставник Джонсон оттащил меня от Джейкоба.

– Что я вам говорил о драках? – закричал он на нас.

Джейкоб обвиняюще ткнул пальцем в мою сторону.

– Это он начал.

Джонсон не спросил меня, правда ли это. Он просто поднял меня за мои теперь уже грязные волосы и заговорил со мной шипящим от гнева голосом.

– В чем твоя проблема, парень? Неужели ребенок может быть настолько умственно отсталым?

Небо осветил еще один раскат грома и молния.

– Все идите в душ, – приказал Джонсон мальчишкам, столпившимся вокруг меня, и с усмешкой ослабил свою болезненную хватку на мне. – Какой же ты придурок.

Мой взгляд метнулся к стоящему вдалеке Мартину. Он отступал от офиса, но прошло всего несколько секунд, прежде чем Джонсон развернулся и направил весь свой гнев на мальчугана.

Единственный способ, которым я мог защитить Мартина, – это занять его место. Подавив свой страх, я принял позу, которая, как я знал, вызовет у Джонсона очередной приступ ярости.

– Можно я тоже пойду?

Разумеется, он прищурил глаза, и его слюна упала мне на лицо, когда он осклабился:

– Ты пойдешь, когда я разрешу. И сейчас единственное место, куда ты пойдешь, – это мой кабинет.

Скрывая испытываемый страх, я слегка пожал плечами, после чего направился куда мне сказали. Если мне удастся отвлечь Джонсона, по крайней мере, Мартин сегодня вечером не пострадает. Больше дети не спрыгнут со скал.

Джонсон захлопнул за собой дверь и подтолкнул меня к своему столу.

– Ты знаешь правила игры, умник, – сказал он со злым самодовольством.

Стоя перед его столом, я снял рубашку и уставился на картину на стене передо мной. Это была картина с изображенной на ней женщиной, и за все время, что я был в таком положении, я понял, как важно иметь фиксированную точку, на которой можно сосредоточиться. У женщины были добрые глаза, и я мысленно сочинял о ней истории. Иногда я представлял, что она моя мать, и что она поет мне и утешает, когда боль становилась невыносимой. В других случаях она была моей дерзкой сестрой, и мы придумывали оскорбительные прозвища для Джонсона. Моим любимым был тошнотворный ублюдок.

Джонсон достал длинную палку, которой всегда меня хлестал. Я не хотел доставлять ему удовольствие приказывать мне наклониться, поэтому делал это прежде, чем он успевал об этом заикнуться.

– Я начинаю думать, что тебе это нравится. – Джонсон занял позицию прямо позади меня и позволил своей руке скользнуть по моей спине. – Иначе зачем тебе постоянно меня провоцировать?

Я ненавидел его прикосновения, и когда он скользнул руками по моей талии и расстегнул мои брюки, я сжал челюсти и посмотрел прямо в глаза висящей передо мной женщине.

– Было время, когда я бы мог сделать тебе приятно, – сказал он и спустил мои штаны. – Думаю, тебе бы понравилось.

Я не ответил. Слухи о том, что мальчик откусил Джонсону член, дошли до меня на втором году моего пребывания здесь. Я сомневался, что это правда, но я не мог знать наверняка, так как никогда не видел его голым.

– Тебе нравится, когда я к тебе прикасаюсь? – спросил он и скользнул своим пальцем по расщелине меж двух моих ягодиц.

После таких ночей, когда я оставался один в своей постели, я всегда клялся, что в следующий раз, когда он сделает это, я перну ему на руки или скажу, что он больной извращенец. Но этот человек был психопатом-садистом, и я его боялся. Все, чего я хотел, это покончить с наказанием, вернуться в общежитие и зализать свои раны.

– Я задал тебе вопрос, – повторил он. – Тебе нравится, когда я к тебе прикасаюсь?

Я знал, что он хотел услышать «да», а если бы я сказал «нет», то был бы наказан более строго, но мои коренные зубы были так сильно сжаты, что я не мог вымолвить ни слова.

– Расслабься, и тебе станет хорошо, – произнес он, – или, может, ты просто хочешь, чтобы я перешел к болезненной части.

Откинувшись назад, он позволил ударам обрушиться на меня дождем. При каждом ударе палки я моргал и стонал от боли. Но я сосредоточился, глядя в добрые глаза женщины, на этот раз представляя ее своей возлюбленной. В моей фантазии она ласкала меня, целовала и шептала мне на ухо нежные слова.

– Я начинаю уставать, – заявил Джонсон, запыхавшись. – Думаю, сегодня я доставлю тебе особое удовольствие. Чтобы ты запомнил меня на всю жизнь.

Мои ноздри раздулись. Я поджал губы, сдерживая все ненавистные слова, которые хотел ему выкрикнуть.

– Посмотри на эту красоту.

Когда я не повернул голову, он меня ударил.

– Я же сказал, твою мать, посмотри.

Медленно повернув голову, я увидел ухмыляющегося Джонсона с ножом в руке.

– Я собираюсь вырезать свои инициалы на твоей коже. – Он облизнул губы и прищурился. – Просто как напоминание о том, что я владею твоей маленькой попкой.

Все мое тело напряглось, а кадык дернулся, пока я снова и снова с трудом сглатывал.

– Нет, только не это, – произнес я и поднял руку.

– Не переживай, я сделаю так, чтобы тебе было приятно.

– Нет, – повторил я в панике и попытался натянуть штаны.

Джонсон моментально среагировал, прижав меня своим большим телом и зарычав мне в ухо.

– Мне снова тебя привязать, как тогда, когда ты был моложе?

Я изо всех сил пыталась освободиться от его хватки, но он был слишком большим и сильным.

– Прошло много времени с тех пор, как мой член был погружен в такую тугую попку, как у тебя. Знаешь, меня уже мало что возбуждает.

– Не прикасайся ко мне, – прошипел я в отчаянии, мое лицо и шея пылали красным от панических попыток сбросить его с себя. Судя по его тяжелому дыханию в мое ухо, это лишь еще больше его раззадоривало.

– Продолжай так извиваться, у меня от этого встает. Мне бы следовало развернуть тебя и любоваться твоими милыми глазками, когда наполню твою… – он схватил меня за голову и ударил ею об стол. Повернув ее, он прижал мое ухо к поверхности стола, накрыв другую сторону моего лица своей большой ладонью. – Я сказал тебе оставаться на месте, ты, гребаный маленький сученыш. Я пытался быть с тобой милым, но мы оба знаем, что ты этого хочешь. Ты всегда хотел моего внимания, и теперь ты его получишь.

Из-за давления на мою челюсть я не мог протестовать.

– Помнишь того паренька Бен Гура? Раньше он был моим маленьким развлечением, но этот говнюк совершил ошибку, укусив меня.

Мое сердце и так билось слишком быстро, но оно ускорилось, когда я вспомнила Бена. Он был одним из самых старших детей, когда я начал ходить в школу, и он тоже погиб в результате несчастного случая. Мои ноздри раздувались слишком быстро, пытаясь дышать, и я закричал, издав лишь приглушенные звуки.

Навалившись грудью мне на спину, Джонсон руками расстегнул собственные штаны. Что-то твердое уперлось мне в задницу.

– Нет, – завопил я и заплакал в панике. – Ты можешь меня порезать, только не это.

– О, я еще как тебя порежу, я всегда клеймлю своих маленьких сучек.

Раздвинув мои ягодицы руками, Джонсон застонал и запыхтел. Но я сжал свою задницу так крепко, как только мог, закричав во все горло.

Глава 19

Компромиссы

Афина

Это была третья ночь Финна в моем доме, и с ним снова было нелегко.

– Я не буду спать рядом с Хансом, – сказал он и скрестил руки на груди. Мы были в моей спальне наверху, и Финн только что вышел из ванной. – Почему я не могу спать рядом с тобой, как в предыдущие ночи? – спросил он.

– Потому что не тебе это решать, к тому же ты задеваешь чувства Ханса.

Ханс опустил взгляд, переминаясь с ноги на ногу.

– Ханс, мне жаль ранить твои хрупкие чувства, но я сплю с Афиной, так что тебе лучше спуститься вниз, – выдал Финн.

– Хорошо, – сказал Ханс и поспешил спуститься по лестнице, как будто все это время только и ждал повода.

Я повернулась к Финну, одарив его колким взглядом.

– Не ты устанавливаешь здесь правила.

– Послушай, милая. – Он поднял обе руки. – Хватит. Ты уходишь на ужин без меня, заставляешь меня сесть и написать тридцать вещей, за которые я благодарен. А потом приносишь мне салат, которым я не стал бы кормить даже собственную козу.

Я вздохнула.

– У тебя нет козы, а салат из гречневой крупы был очень вкусным и полезным.

– Дело в том, – произнес Финн и насупил брови, – что ты, таким образом, лишь отталкиваешь мужчину, а с тем, как ты цеплялась за меня прошлой ночью, я не собираюсь рисковать с Хансом.

– Он не тронет тебя, – тихо заверила я и подошла, чтобы закрыть дверь, надеясь пощадить чувства Ханса.

– Ты не знаешь этого наверняка, – произнес Финн. – Все вы, жители Родины, слишком изнеженные, а я не хочу спать с открытым глазом.

– Чего именно ты боишься? – спросила я.

– Ничего, я просто не заинтересован в том, чтобы делить постель с другим мужиком, вот и все.

Сначала я думала, что Финн говорил так, потому что надеялся на физическую близость со мной. Но в тоне его голоса было что-то такое, что пробудило во мне защитные инстинкты.

– С тобой случилось что-то плохое? – спросила я.

– Нет, – ответил Финн и посмотрел на меня тяжелым взглядом. – Я не собираюсь это обсуждать. Либо я буду спать рядом с тобой в кровати, либо я буду спать на полу.

– Ты позволишь мне тебя связать? – осторожно спросила я.

– Нет! Категорически!

– Но…

Финн покачал головой.

– Да ладно, Афина, если бы я собирался взять тебя силой, я бы сделал это дома, но я этого не сделал, так?

– Нет, но… – я прикусила губу и нахмурила брови, но Финн уже забирался в постель.

– Я принял решение, – сказал он. – Я буду спать здесь. Срок моего предложения спать на полу истек.

«Выбирай свои сражения», – напомнила я себе и пошла в ванную, чтобы сделать дыхательные упражнения. Только они работали не так, как обычно, во мне чувствовалась незнакомая нервная энергия. Финн был властным и доминирующим до крайности, но я больше не могла себе лгать. Я была очарована им, плюс ко всему мне было любопытно, что он скрывал.

Иногда, когда мы спорили, я замечала, что мое тело покалывает от ощущений, которым я не могла дать определения. Да, было раздражение, но также тепло и что-то еще, что я классифицировала как чувство заинтригованности, хотя у меня было подозрение, что это могло быть что-то иное. С упрямой решимостью я отказывалась исследовать свои чувства к Финну в тот момент.

«Не влюбляйся в меня, – прозвенели у меня в голове слова Финна, и, посмотрев в зеркало, я вздернула подбородок. – С этим человеком что-то случилось, и я собираюсь помочь ему исцелиться, даже если моя помощь будет минимальна».

– Почему ты так долго? – спросил Финн, когда я вышла из ванной. – Если ты «пустила шептуна», тебе лучше закрыть дверь.

Проигнорировав его попытку пошутить, я забралась в кровать и устроилась поудобнее.

– Я тут подумал, – сказал Финн и повернулся ко мне, – может нам сделать то, что мы делали вчера.

– И что это?

– Ты раздеваешься и ложишься поближе ко мне.

– Не было такого.

Он наморщил лоб.

– Ты уверена? А вот мне помнится, что ты была голой и терлась об меня.

Уголки моих губ поползли вверх.

– Половину времени ты живешь в мире фантазий.

– Хм. – На его лице появилась улыбка. – Дело в том, что прошлой ночью я спал лучше, чем когда-либо за долгое время, и я надеялся на повторение.

– Это потому, что я замедлила твои энергетические вибрации.

Его глаза расширились.

– Еще один твой ведьмин трюк?

– Нет, но даже если бы это было так, из меня бы вышла хорошая ведьма, ведь тебе это помогло.

– Хорошо, ты права. – Финн приподнялся на правом локте. – И к слову о ведьминских трюках, не забудь про второй раунд снятия проклятия.

Он потянулся за моей рукой и положил ее себе на макушку головы.

– Может поможет, если ты ко мне прикоснешься.

Я произнесла вчерашние латинские слова, и тут меня осенила идея.

– Возможно, помогло бы больше, если бы я положила руку тебе на сердце, – сказала я.

– Зачем?

– Затем, что твое сердце – это то место, где ты находишь удовлетворение и усладу, когда проводишь время с женщиной.

Он рассмеялся.

– Нет, это место находится немного южнее. Хочешь, я направлю туда твою руку?

– Я не притронусь к твоим гениталиям.

Он улыбнулся.

– Я очень хочу, чтобы ты это сделала.

Я тяжело выдохнула.

– Хочешь, чтобы я коснулась твоего сердца или нет?

На его лице промелькнула печаль, но она исчезла так быстро, что я усомнилась, что видела именно ее. Он взял мою руку и положил ее на свою обнаженную грудь.

Говоря медленно и четко, я повторила слова на латыни. Покалывание в моей руке усилило потребность прижаться к Финну еще крепче. У него росли волосы на груди, они были подстрижены и их было не так много.

– Мужчинам здесь удаляют волосы на теле, – сказала я, не сводя глаз с его мускулистой груди и плеч.

– Потому, что они потеряли свою мужскую гордость, – произнес Финн. – Мы не должны быть мягкими и нежными, как женщины.

Сомкнув руку вокруг моего запястья, он сильнее прижал мою руку к своей груди.

– Вот как ощущается настоящий мужчина, Афина. Твердый, волосатый и сексуальный. – В его глазах светилось озорство, и я рассмеялась, когда он добавил: – Теперь, когда ты почувствовала мою обнаженную грудь, думаю, будет справедливо, если ты позволишь мне почувствовать твою.

– Хорошая попытка, Финн.

– Чего ты боишься, Афина? Не похоже, что у тебя есть муж, который стал бы ревновать, если бы ты со мной переспала.

– Я ничего не боюсь. Меня просто не очень интересуют практические аспекты секса. – Это было не совсем правдой, поскольку я задавалась вопросом, каково это – заняться с ним сексом больше нескольких раз.

– Верно. Тебе нужна духовная связь. – Финн наклонил голову. – А как насчет компромисса?

Я отдернула руку.

– Какого компромисса?

– Ты дашь мне полчаса, чтобы показать тебе практическую часть секса, а я дам тебе час, чтобы показать мне духовную часть.

Искушение зажгло пламя в моей груди.

– Это справедливая сделка, ведь ты получаешь вдвое больше времени по сравнению со мной, – отметил Финн.

– Хорошо, но без полового акта.

– Что? Ты издеваешься надо мной? – запротестовал Финн. – Это все равно, что дать мне разрешение управлять твоим дроном до тех пор, пока я не оторву его от земли. В этом нет никакого смысла. Половой акт – это секс, Афина.

– Без полового акта! – повторила я, мой голос немного дрожал от скорости моего бьющегося сердца. – Ты можешь прикоснуться к моей груди и поцеловать меня, но на этом все.

Финн несколько раз моргнул, а затем кивнул.

– Принимается. Хочешь, чтобы я выключил ночник? – спросил он с ненасытностью во взгляде.

– Зачем? Его обычно выключают?

– Забудь, – произнес он и прикусил нижнюю губу, слегка нахмурившись.

Я потерла руку, насупив брови.

– Ты ведь делал это раньше, да?

– Угу – тебе не нужно волноваться, я очень опытный любовник, – заверил меня Финн, но неуверенность в его глазах говорила об обратном.

Секунду мы смотрели друг на друга в неловком молчании.

– Ты хочешь, чтобы я сняла рубашку? – спросила я, сама нервничая.

– Эм, да, было бы здорово. – Он придвинулся ближе и положил мозолистую руку мне на бедро.

Я стянула через голову свою белую мягкую рубашку и бросила ее на пол. Когда я повернула голову, чтобы взглянуть на Финна, он смотрел на мою грудь широко раскрытыми глазами. Нагота была естественной вещью на Родине, и я никогда не стыдилась своего тела. Но то, как он был сконцентрирован на моей груди, придало мне уверенности.

Финн уже видел меня голой в ту первую ночь, когда меня раздел, так почему же он так уставился? Для моего миниатюрного телосложения, я была одарена грудью, умещавшейся в ладонь, но, возможно, он так привык видеть секс-ботов с большой грудью, что был разочарован. Я слегка нахмурилась, но, присмотревшись, поняла, что Финн не выглядел разочарованным.

– Можно? – спросил он, не отрывая глаз от моей груди.

– Да. – Я кивнула и стала наблюдать за тем, как Финн встал на колени и прикоснулся ко мне обеими руками с большой осторожностью и нежностью, будто боялся причинить мне боль. Поскольку я не протестовала, его прикосновения становились все более интенсивными. Он наклонился, чтобы покрыть поцелуями мою кожу, и перешел к полизыванию и посасыванию моих сосков.

Нервные окончания, о которых я раньше не подозревала, пробудили в моем теле незнакомые реакции. Я слышала об эрогенных зонах, но была растеряна, почувствовав, как мои трусики намокают при том, что Финн даже не прикоснулся ко мне там. По моему телу распространялось приятное покалывание. Я узнала это ощущение с того момента, как мы с Финном сблизились с помощью медитации, и с того момента, когда увидела, как он играет с близнецами. Слегка выгнув спину, я остановила себя, когда мощный импульс чуть не вынудил меня раздвинуть для него ноги.

– Финн, – прошептала я. – Когда я сказала, что ты можешь меня поцеловать, я имела в виду не грудь, а губы.

Финн крепче прижал руки к моей груди и посмотрел на меня снизу вверх, словно я пригрозила отобрать у него новые игрушки.

– Тебе не нравится, когда я ласкаю твои сиськи? – спросил он.

Я пожала плечами, не желая показывать ему, что мне очень нравилось.

Откинувшись на пятки, Финн провел рукой по волосам.

– Хорошо. Итак, как ты хочешь поцеловаться? Сидя или я могу лечь на тебя сверху?

– Для опытного любовника ты кажешься немного неуверенным, – заметила я и смягчила свою критику улыбкой.

Финн нахмурился и решительным движением раздвинул мои колени и лег на меня сверху.

Я перестала дышать, когда почувствовала, как его твердая эрекция прижалась к моему лону.

Финн заглянул мне в глаза.

– Расслабься, Афина, не забывай дышать. Тебе нечего бояться.

– Я не боюсь. – Нервы заставили меня выпалить эти слова, слишком натянутые, чтобы звучать правдиво. – Просто помни, без половой близости.

– Ничего не будет, – прошептал он. – Твоя киска в безопасности за твоими трусиками, да и я все еще в трусах.

– Ладно, – прошептала я и облизнула губы как раз перед тем, как он меня поцеловал.

Я не была готова к мягкости его губ, щекочащему ощущению от его бороды или вкусу мяты от его зубной пасты. Поцелуй с Финном совсем не походил на поцелуй с моей мамой или кем-то из моих друзей. Его поцелуи были более продолжительными, и он покусывал мои губы так, будто пробовал изысканную еду.

Когда он нежно прижался ко мне своей промежностью, моя нервная система задействовала какую-то первобытную программу, и мое тело ожило самым восхитительным образом. Наш поцелуй стал глубже и смелее, его язык скользил по моим зубам, дразня меня и запуская фейерверк эндорфинов в моем мозгу.

– Ты так хорошо пахнешь, – простонал Финн мне в рот и начал двигаться в чудесном размеренном ритме, ударяясь и потираясь о мои трусики.

От имитации полового акта заскрипела кровать, а дыхание Финна учащалось по мере того, как его поцелуи становились все более требовательными.

– Обхвати меня ногами, – проинструктировал он, и когда я это сделала, он переплел наши руки, придавив меня своим телом. Лишь два слоя ткани мешали ему проникнуть в меня полностью.

– Ты уверена, что не хочешь почувствовать меня внутри себя? – спросил Финн хриплым голосом, полным похоти.

– Финн, подумай хорошенько. Это плохая идея.

– О сексе не нужно размышлять, им нужно заниматься, – заявил он, потираясь об меня все сильнее. Нестерпимое возбуждение охватило меня с ног до головы.

– Разве тебе не любопытно? – уговаривал он, одновременно осыпая меня соблазнительными поцелуями по линии подбородка, вынуждая усомниться в том, правильно ли я поступила, установив глупое правило о запрете полового акта.

– Да, – призналась я и снова застонала, когда он продолжил целовать меня вдоль линии подбородка.

Руки Финна скользнули по моему боку и потянули за трусики.

– Тогда давай сделаем это по-настоящему.

– Нет, – произнесла я. Но это прозвучало неубедительно, и в моем похотливом состоянии я хотела заткнуть ту часть себя, которая осмелилась устанавливать ограничения на что-то столь великолепное. Мы должны заняться сексом, и не один раз. Это был отличный способ сблизиться; мое сердце увеличивалось в размерах и тянулось к нему. Разумеется, Финн тоже ощутил между нами эту внеземную связь.

Обхватив его руками за шею, я прижалась губами к его уху.

– Ты чувствуешь, как между нами устанавливается связь? – прошептала я, открывая ему свое сердце.

Финн застонал и, закрыв глаза, приподнялся на руках, раскачивая кровать все сильнее.

– Афина, у тебя там все в порядке? – мой взгляд метнулся к двери спальни, в которую стучал Ханс.

Финн замер и тихо выругался, но я пропустила его ругань мимо ушей.

– Спасибо, Ханс, я в порядке. Мы просто… – я не знала, что сказать, и посмотрела на Финна, который с вызовом приподнял бровь. – Мы просто налаживаем контакт, – крикнула я.

– Ааа, ладно, – в голосе Ханса сквозила неуверенность. – Но если я тебе понадоблюсь, просто позови меня, хорошо?

– Спасибо, я так и сделаю, сладких снов. – Легким толчком я оттолкнула Финна от себя. Магия была разрушена. Я была немного шокирована тем, насколько жаркими и чувственными стали отношения между нами.

– Мы не должны останавливаться только потому, что у Ханса плохие манеры и привычка появляться не вовремя, – произнес Финн и снова потянулся ко мне.

– По-моему, с практикой мы разобрались. – Я одарила его улыбкой. – Наверно, будет лучше, если мы сейчас сосредоточимся на духовной составляющей.

Финн перекатился на спину, потер лицо и выдохнул.

– Ты просто оставишь меня в таком возбужденном состоянии?

– Мы пришли к компромиссу, я дала тебе время показать мне практическую составляющую секса. Теперь твоя очередь выполнить мою часть и сосредоточиться на духовной связи.

– Когда ты говоришь «связь», что именно ты имеешь в виду? – спросил Финн и повернул голову, посмотрев на меня так хмуро, что на лбу залегли глубокими морщинки.

– Разве несколько минут назад ты не почувствовал, насколько мы связаны?

Финн отвел взгляд.

– Это просто секс, Афина, ничего более.

– Я открыла тебе свое сердце, – прошептала я.

Грудь Финна поднялась в глубоком вдохе. Он прикрыл глаза рукой.

– Я предупреждал тебя не влюбляться в меня. Я позволю тебе применить свои ведьминские штучки, не более того.

Его отказ задел меня за живое. Я плотнее обернула свое тело одеялом, словно защитным щитом.

– Ты хочешь сказать, что ничего не почувствовал?

– Конечно, почувствовал. – Финн опустил руку и наградил меня тяжелым взглядом. – Я уже говорил тебе, что я был возбужден.

– Возбужден и все? – спросила я недоверчивым тоном.

– Нет, еще я был зол на Ханса за то, что он прервал нас, когда я как раз собирался снять с тебя трусики.

«В моем сердце зародилось чувство любви к тебе». Не будучи дурой, я оставила это откровение при себе. Сбитая с толку своими чувствами и слишком расстроенная, чтобы разрушить фасад, за которым прятался Финн, я перевернулась на бок, отвернувшись от него.