Текст книги "Соблазнитель (ЛП)"

Автор книги: Элин Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Давай попробуем что-нибудь другое, – произнесла Афина и подошла, чтобы сесть прямо передо мной. – Делай, как я, – объявила она и приняла позу со скрещенными ногами, положив стопы на бедра.

– Хорошо. – Я согнул колени, но мои мышцы были слишком напряжены, чтобы устроить ноги в том же положении, что и у нее.

Подавшись вперед, Афина придвинулась ближе, ее колени касались моих голеней, а лицо оказалось на расстоянии поцелуя.

Она взяла меня за руки и посмотрела мне в глаза.

– Я помогу тебе развить собственную эмпатию и стать более духовно-просвещённым.

– А у меня есть выбор? – спросил я.

– Да, у тебя всегда есть выбор. – Ее большие зеленые глаза притягивали меня, как магниты, а ее милое личико обрамляли великолепные рыжие волосы. И снова я задался вопросом, как ей мог быть тридцатник, когда она выглядела не старше двадцати.

– Ты злишься на меня за то, что я смеюсь во время медитации?

Она одарила меня понимающей улыбкой.

– Вовсе нет. Смех – это высшая степень духовной силы, которая заряжает энергией и исцеляет. К тому же это важная составляющая многих духовных учений. Ты слышал о Будде?

– Нет, он был богом или кем-то в этом роде?

Она кивнула головой в сторону маленькой фигурки парня с большим животом, на лице которого застыла широкая улыбка.

– Нет, Будда не был богом, просто мудрым человеком, которого многие выбирали для следования по пути просветления. Одно из его учений гласило, что лучшее лекарство – это смех. Он рассуждал о том, как приятно и заразительно слышать смех детей.

Финн пожал плечами.

– Мне это не знакомо. Я никогда не видел ребенка.

– Но ты же видел маленьких ребятишек, верно?

– Угу.

– А ты заметил, какие они раскованные, когда смеются?

– Конечно.

– Отлично. Я не хочу лишать тебя чувства юмора. Скорее, я хочу помочь тебе использовать его в благих целях.

– Что это значит? – нахмурился я.

Афина положила руки мне на колени, и от этого у меня все затрепетало в нижней части тела.

– Юмор может быть броней, за которой прячешься, или факелом, чтобы освещать темноту для других. В любом случае твой юмор связан с твоей духовностью.

– Ладно. – Я подавил желание попросить ее провести руками по моим бедрам чуть выше.

– Если ты используешь юмор в качестве щита, это навредит в первую очередь тебе, потому что помешает тебе расти и развиваться.

Я одарил ее кривоватой улыбкой.

– Дорогая, я уже в восемнадцать лет вымахал почти до двух метров, навряд ли в свои тридцать четыре мне предстоит еще куда-то расти.

– Я говорю о твоем личностном росте, – произнесла Афина терпеливым голосом.

– А, ясно.

– Теперь закрой глаза и делай глубокие вдохи, как я. Сосредоточься только на своем дыхании и проговаривай про себя: «Я добр к людям, а люди добры ко мне».

Я сохранял невозмутимое выражение лица, когда повторял слова Афины, и очень старался прокручивать в голове забавную фразу, которой она меня научила, каждый раз, когда отвлекался. Но проблема заключалась в том, что мой разум не переставал кипеть, и, в частности, он не переставал думать о том, каково это – заняться сексом с Афиной. Она была такой миниатюрной, что я бы, наверное, поставил ее в любую позу, какую только мог себе представить. Мои губы изогнулись в улыбке, когда я представил ее обнаженной и стонущей от удовольствия мое имя. Было нелегко, но даже с головой забитой пошлыми мыслями, я сохранял спокойствие, дышал равномерно и держался за нежные руки Афины.

Через некоторое время Афина прошептала:

– Теперь ты можешь открыть глаза.

Последовав ее совету, я сразу же пожалел об этом, потому что ее красивые проникновенные глаза были полны любопытства, и у меня возникло ощущение, что она читает мои мысли.

– Правда, было замечательно?

Все внутри меня бурлило.

– Само собой, – согласился я, растягивая губы в улыбке.

– Ты почувствовал связь наших энергий?

– Да, было очень много связей.

Афина сжала мои руки.

– Я чувствую в тебе доброту, Финн, мне кажется, тебе будет полезно сосредоточиться на своей духовной энергии вот так на протяжении пяти дней.

– Возможно, – сказал я, подыграв.

Афина явно была довольна собой, и впервые я увидел, как она улыбается, не таясь.

– Я знала, что тебе понравится медитация.

То, как Афина улыбалась мне, приводило к нежелательной реакции. Она была и так хорошенькой, когда не улыбалась. Но когда она сияла от счастья, ее природная миловидность проявлялась на полную мощь. Наша близость и иррациональный интерес к моей персоне пробуждали во мне такое чувство, словно в холодный зимний день выглянуло солнце. Я сидел, купаясь в ее внимании, как будто она была солнцем, излучающим тепло и насыщающим витамином D.

– Если мы будем медитировать два-три раза в день, ты быстро повысишь свою выносливость, – добавила она.

Вместо того чтобы сказать, что она самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал, я нацепил на свою физиономию игривую улыбку и блеснул юмором.

– Не беспокойся, милая. У меня хватит сил общаться с тобой столько раз в день, сколько ты пожелаешь.

Афина натянуто улыбнулась.

– Ты ведь понимаешь, что я говорю об ментальной выносливости, да?

– Да, я понял, но знай, на случай, если захочешь наладить со мной другого рода связи, физическая выносливость у меня тоже имеется.

Афина отпустила мои руки и резко поднялась с пола.

– Ты никогда не сдаешься, да, Финн?

Я тоже встал, подергав затекшими ногами.

– Смотря в чем?

– Сколько раз я говорила, что мне неинтересен секс с тобой?

– Я не веду подсчет, но это число, скорее всего, равно количеству раз, когда я говорил тебе, что ты не можешь отказаться от того, чего не пробовала.

Афина подняла коврики с пола и попросила меня помочь ей передвинуть диван.

– Разве в занятиях любовью нет какой-то духовной связи? – спросил я. – Вдруг это и есть истинный ключ к моему личностному росту? Ты когда-нибудь задумывалась об этом?

Афина выпрямилась и скрестила руки на груди, принявшись меня изучать.

– Ты говоришь не о занятиях любовью, Финн. Занятие любовью означало бы, что у нас есть чувства друг к другу. Мы оба знаем, что это не так.

– Ты ошибаешься, дорогая. У меня к тебе уйма чувств.

Одна из бровей Афины взметнулась вверх.

– И что это за чувства?

Игривым тоном я поднял руку и стал подсчитывать на пальцах.

– У меня есть чувство желания, потому что ты охери… прости, я имел в виду, что ты очень красивая. Еще есть чувство любопытства, мне интересно, смогу ли я погрузиться в тебя до самого упора… ты ведь такая маленькая. – Подняв безымянный палец, я продолжил. – А также я испытываю чувство благодарности за то, что ты согласилась снять проклятие, и, наконец, я испытываю чувство разочарования, потому что ты настаиваешь на том, чтобы я остался здесь на пять дней.

Афина прикусила нижнюю губу.

– По крайней мере, ты не врешь, что любишь меня, испытывая совсем иные чувства. Ты получишь очки за то, что был честен и проявил немного порядочности.

– Отлично, – воскликнул я. – И что мне дадут эти очки? – Я позволил своему взгляду пройтись по ее восхитительному телу, одаривая ее своей самой очаровательной улыбкой.

– Увидишь, – произнесла она и направилась к лестнице. – Но сначала я приму душ.

– Тебе нужна моя помощь? Мы могли бы принять душ вместе, а заодно ты показала бы мне функцию сушилки, о которой говорила. Не забывай, у меня нежные руки врача.

– Это очень щедрое предложение, но я вынуждена отказаться. Мне еще нужно подготовиться к занятиям.

– Каким занятиям?

– Занятиям духовного просвещения, которые я преподаю. Тебе стоит к нам присоединиться.

– Нет, спасибо. Я уже, как говорится, достаточно просвещен.

На этот раз смеялась Афина, поднимаясь по лестнице и открывая мне изумительный вид на ее округлые ягодицы.

Глава 9

Духовный мир

Афина

– Помни, о чем я тебе говорила: ты всего лишь наблюдатель. Держись в стороне и не говори ни слова.

– Я слышал тебя все три раза. – Финн держал в руках горсть винограда и подбрасывал его в воздух, ловя ртом. – Ты проводишь эти занятия каждый день?

– Нет, только два раза в неделю. В другие дни я предпочитаю гулять по улице и знакомиться с местным сообществом. Но занятия по духовному просвещению привлекают людей со всего мира. – Я указала на устройства виртуальной реальности, лежащие на столе. – Я создам для тебя универсальный аватар. Вообще-то, это не одобряется, потому что нам важно знать, с кем мы контактируем, но если кто-нибудь тебя спросит, скажи, что твое устройство виртуальной реальности сломалось.

– Хорошо, – отозвался Финн. – Только убедись, чтобы мой аватар был красивым. – Он скрестил руки на груди, когда я предложила ему несколько вариантов на выбор.

У Ханса было наготове свое собственное устройство, но он наклонился и сказал:

– Финн, если ты не будешь открывать рот, можешь пойти в облике женщины.

Сначала Финн скорчил гримасу, но потом в его глазах зажглись веселые огоньки.

– Ха, погодите-ка. Ты прав, Ханс. Но если я появлюсь там в облике женщины, я хочу большие сиськи и глубокое декольте.

– Зачем? – спросила я.

– Хочу проверить, правда ли мужчины Родины фригидны.

Ханс нахмурился.

– Почему ты считаешь, что мы фригидны?

Брови Финна полезли вверх с выражением «ты что, издеваешься надо мной».

– Может потому, что вы не занимаетесь сексом?

– Неправда, – запротестовал Ханс, – я занимался сексом ежемесячно с тех пор, как мне исполнилось двадцать два года.

– Да ну, и со сколькими женщинами ты переспал?

– Я не готов делиться этой информацией, – вздернул подбородок Ханс. Но это высказывание лишь рассмешило Финна.

– Другими словами, ноль, – произнес он.

– Не забудь мои инструкции: держись в стороне и веди себя тихо, – повторила я, прежде чем мы активировали наши считыватели настроения и вошли в виртуальную реальность.

Умиротворенная атмосфера темы луга была идеальной, с естественным склоном, который позволял аудитории слышать и видеть того, кто говорил, под старым дубом с красивой кроной, способной обеспечить тень от солнца.

Народ медленно собирался и тихо находил себе местечко, чтобы с комфортом устроиться на мягкой траве. Ханс стоял неподалеку, выглядя самим собой, но в другой одежде. Рядом с ним стоял Финн, но в облике блондинки с длинными волосами и очень большой грудью. Присутствующие поймут, что Финн на самом деле выглядел по-другому из-за буквы G, парящей над его головой, которая говорила всем о том, что блондинка была обычным аватаром. Хотя им и стараться не придется, поскольку ни одна женщина не стала бы с таким восхищением разглядывать собственную грудь. Я подала Хансу знак держать Финна под контролем, когда он начал приходить в себя.

Когда пришло время начинать, я развела руки в стороны и заговорила громким и ясным голосом.

– Да пребудет со всеми Вами мир. Для меня большая честь, что вы все здесь, и, как всегда, давайте начнем с минуты безмолвной признательности.

Присутствующие склонили головы и закрыли глаза на десять секунд в знак уважения и признательности.

– Сегодня я решила, что нам стоит поговорить о наших соседях с Севера. Теперь, когда упоминать о них больше не запрещено и в настоящее время пятеро из них находятся с визитом в нашей стране, это кажется актуальной темой.

Многие закивали.

– Мы все выросли, слушая истории об их странных обычаях, но лишь немногие из нас встречали их в реальной жизни. Я знаю, что некоторые жители Родины недовольны тем, что здесь находятся северяне, в то время как другие видят в этом нечто захватывающее.

– Что касается меня, – сказала я и развела руки, – я нахожу в этом отличную возможность для нашего и их духовного развития. Если в будущем две наши нации в какой-то момент объединятся, потребуется масса дипломатических усилий, не говоря уже о компромиссах с обеих сторон.

– Мой вопрос к вам сегодня таков: как вы считаете, должны ли мы стремиться к союзу с Северными землями?

Несколько человек подняли руки, и я указала на пожилую женщину, которую знала.

– Да, Тереза.

– Северяне пугают меня, – призналась она и сложила руки перед собой. – Я слышала много ужасных историй. Наблюдая за тем, как кто-то вроде Перл Пилотти, которую я всегда уважала и которой восхищалась, их защищает, я начинаю сомневаться во всем чему меня учили. – Тереза бросала взгляд то на меня, то на окружающую ее аудиторию. – Сложно представить, как нация с такой огромной разницей в ценностях может измениться, но больше всего меня пугают некоторые их ценности, которые могут отразиться на нас, если мы интегрируемся. По-моему, многие из нас предпочли бы умереть, нежели снова увидеть мужчин у власти.

– Мысль, что история повторится, пугает, – согласилась я.

Тереза кивнула, и от этого ее короткая стрижка дернулась вверх-вниз.

– По нашу сторону границы мы почти четыреста лет живем в мире. По их сторону существует лишь насилие и война. История доказала, что мужчины неспособны сохранять мир в долгосрочной перспективе; они слишком властолюбивы по своей природе.

Понимая, что Финну тяжело это слышать, я предприняла попытку защитить северян.

– За последние тридцать лет в Северных землях не было крупных войн, – отметила я. – Сейчас там кажется все более-менее стабильно.

– Да, но, возможно, это часть их стратегии: заставить нас открыться, а добившись этого, попытаться одержать над нами верх, – заявила Тереза и снова села.

Мое внимание привлек элегантный мужчина слева от меня, и я подошла, чтобы установить с ним связь.

– Как тебя зовут?

Его длинные прямые волосы были разделены точным зигзагообразным пробором посередине головы, и на нем было красивое ожерелье, которое доходило до самого пупка.

– Я Майлз, – представился он и встал.

– Я предлагаю тебе высказаться, если тебе есть что добавить, – произнесла я.

Он почтительно склонил передо мной голову, потом выпрямился и заговорил.

– Я не хочу показаться пессимистом, но в последние недели волнение людей по поводу северян выходит из-под контроля. Наши культурные различия слишком глубоки, объединение не поможет.

– Почему ты так думаешь?

– Их радикальные взгляды и их старомодная иерархическая система несовместимы с нашим образом жизни. По правде говоря, меня беспокоит, что мы говорим о северянах так, словно у них есть шанс когда-либо войти в наше общество. – Он говорил спокойным голосом, но его слова были резкими для жителя Родины. – Я видел их в новостях, – продолжил мужчина. – И даже мне, такому непредвзятому человеку, видно насколько они примитивные и несмышленные. Некоторые ответы на вопросы, которые им задают, говорят о том, что они имбицилы.

Я завела руки за спину, тщательно обдумывая следующие свои слова.

– Мы и северяне отличаемся нашими политическими взглядами и тем, как видим мир; это правда. Но я хотела бы оспорить твое суждение о том, что они имбицилы. Это сурово – осудить миллион человек, не познакомившись ни с одним из них лично.

– Я хочу кое-что сказать!

Узнав глубокий голос Финна, я побоялась поднять глаза, но Финн не собирался оставаться в стороне и подошел к первому ряду, чтобы поспорить с Майлзом. Причудливое сочетание его женской внешности в виде аватара блондинки и его мужской походки бросилось в глаза только, когда он остановился и занял твердую позицию, нахмурившись.

– Почему бы тебе просто не признать, что ты чувствуешь угрозу в том, что северяне – настоящие мужики?

От грубого комментария Финна у шокированного Майлза округлились глаза, но Финн еще не закончил.

– Ты не виноват, что твои предки отказались от своей мужской сущности 400 лет назад, и ты стал этой… – Финн махнул рукой вверх и вниз перед лицом мужчины, – …печальной имитацией представителя мужского пола.

Аудитория коллективно ахнула, а я вздохнула.

– Что за абсурд, – воскликнул Майлз и тихо рассмеялся. – Не в моих правилах употреблять обидные слова, но в данном случае я скажу, что ты ведешь себя нелепо.

– Нелепо? – Финн усмехнулся и скрестил руки на груди, приподняв свою выдающегося размера грудь. – Это самое обидное слово в твоем лексиконе? Тогда я, пожалуй, назову тебя сук… – он замолчал, когда я молниеносно положила руку на плечо Финна, чтобы остановить его.

– Давайте не будем переходить на личности. Я понимаю, что это эмоциональная тема для многих, и вы, похоже, испытываете теплые чувства к северянам, которых мы все уважаем. – Я попыталась дать Финну знак успокоиться, но он не понял моего тонкого намека.

– Вот именно, – пробормотал он. – И я не позволю этому… эм… мужчине называть северян идиотами.

– Я бы никогда не использовал такие вульгарные выражения, – оскорбленно заявил Майлз. – Я сказал, что они ведут себя как имбецилы.

– А я говорю, что ты чувствуешь угрозу от них как представитель мужского пола, – заявил Финн.

– С какой стати мне чувствовать угрозу? – И снова Майлз тихо хихикнул, явно испытывая неловкость от грубых обвинений Финна.

– Потому что женщины, окружающие тебя, пробуждаются и понимают, что в жизни есть нечто большее, чем капуста, йога и бесконечная медитация. Женщины Родины систематически подавляли свое мужское население и дошли до такой степени, что между полами перестала существовать полярность или сексуальное влечение. И тут появляются северяне с чертами альфа-самцов, и женщины начинают выделять феромоны, которые сбивают вас с толку.

Пренебрежительно махнув рукой, Майлз стал отпираться.

– Нашим женщинам не интересны северяне, они слишком прогрессивны и образованны для этого. – Он повернулся к аудитории за поддержкой. – Согласны?

В основном слушатели были в шоке от этого беспрецедентного обмена резкими словами, и большинство из них опустили взгляд, как будто не хотели принимать в этом участия, но одна женщина встала. Она посмотрела на Майлза.

– Я тоже озадачена происходящим, как и ты. Мои друзья постоянно говорят о том молодом северянине, который взобрался на флагшток.

Финн повернулся к ней.

– Его звали Марко.

– Поверю тебе на слово, – сказала она и кивнула.

– А привлекательный парень с бородой? Твои друзья тоже говорят о нем?

– О, ты имеешь в виду учителя по имени Арчер?

– Нет, у него была легкая небритость. Я имел в виду другого парня. Тот, вокруг которого толпились все женщины – Финн.

Если бы закатывание глаз было уместно на Родине, я бы так и сделала, но вместо этого я внутренне усмехнулась, когда женщина покачала головой и ранила самолюбие Финна.

– Нет, мои друзья не упоминали о нем, но они очень взволнованы пятью мужчинами, которые сейчас находятся у нас с визитом. Я напоминаю об этом только для того, чтобы обратить внимание на то, что, хотя это озадачивает некоторых из нас, ты прав, и все мои друзья ведут себя легкомысленно и чересчур воодушевленно.

– Само собой, твои друзья – исключение из правил, – заявил Майлз. – Ни одна современная женщина не захочет мужчину, который будет над ней доминировать. Сама мысль об этом смехотворна.

По какой-то причине этот комментарий сильно меня задел. Я встречалась с Кристиной, которая вышла замуж за северянина, и она была готова многим рискнуть, чтобы помочь мне сбежать, когда я находилась в Северных землях. Было неприятно слышать, что ее относят к разряду слабых и покорных женщин.

– По-моему, мы должны быть осторожны в оценке ситуации, которая нам доподлинно неизвестна, – обратилась я Майлзу. – Уверена, ты в курсе о том, что некоторые наши женщины вышли замуж за северян, и ни в одной из статей, написанных об этих женщинах, не упоминается о том, что они позволили бы над собой доминировать.

– Я всего лишь хочу сказать, что из-за высокого уровня тестостерона северян, я думаю, в ближайшее время нас ждут печальные истории о жестоком обращении, – произнес Майлз и огляделся, чтобы заручиться поддержкой.

– Жестоком обращении? – Финн шагнул вперед с суровым выражением на лице. – Северяне, черт возьми, поклоняются своим женщинам.

Аудитория снова ахнула, и на этот раз стала бормотать и шептать о недопустимом общении.

– В конструктивном обсуждении всегда должны присутствовать вежливость и уважение, – объявила я и, глянув на Финна, подняла брови. – Спасибо за то, что поделились своими взглядами. Мэй, я предлагаю тебе присесть, пока кто-нибудь не пожаловался на тебя за неподобающее общение.

Финн хмуро обвел взглядом аудиторию, как будто предупреждал, что не стоит даже пытаться, но, к моему облегчению, Ханс вышел вперед и спокойным голосом сообщил Финну, что им нужно идти.

Как только они вышли из виртуальной реальности, я обратилась к Майлзу, который все еще стоял перед аудиторией вместе со мной.

– Я приношу извинения за то, что дебаты немного вышли из-под контроля.

– Спасибо. Честно говоря, я никогда не встречал такого грубого человека, – сказал он. – Я не хотел поднимать эту тему раньше, но ее голос явно принадлежал мужчине.

– Да, я заметила, – слегка кивнула я.

– Так что, возможно, его резкие слова, адресованные мне, были больше похожи на самокритику того, что он сам чувствует угрозу и растерянность, – сказал Майлз, расправив плечи.

Я приподняла бровь и наклонила голову, стараясь понять его логику.

– Думаешь, он почувствовал угрозу со стороны северян?

– Да, похоже, для него это очень болезненная область, и думаю, что все мы, мужчины, можем понять его замешательство и боль. Поведение северян противоречит всему тому, чему нас учили – ласке, заботе и воспитанию. Некоторые женщины находят их привлекательными, а это практически личное оскорбление для нас, достойных мужчин.

Несколько мужчин присоединились к нему с одобрительными комментариями.

Осознав, какую поддержку он получил, Майлз улыбнулся и развел руками.

– Учитывая все, чему ты научила нас на этих занятиях по духовному просвещению, Афина, думаю, мы все можем посочувствовать отсутствию у него самоконтроля и манер. Даже лучшие из нас могут быть лишены душевного равновесия и наговорить вещей, о которых потом будут сожалеть.

– Спасибо, Майлз. – Я одарила его теплой улыбкой. – Отдаю тебе должное за готовность признать, что более мужественные северяне бросают тебе вызов.

Он нахмурился, но смягчился, когда я добавила:

– Это признак большой зрелости – быть открытым для чужой точки зрения, особенно когда она излагается в конфронтационной манере.

– Спасибо. Должен признать, что почувствовал себя спровоцированным, когда он сказал, что наши предки отказались от своей мужской сущности. Это неправда; во всяком случае, мы обновили ее до премиум-класса.

Я с интересом наклонила голову.

– Пожалуйста, поделись с нами, как тебе удалось сохранить спокойствие, несмотря на то, что ты чувствовал себя спровоцированными. Другие могли бы перенять твою технику.

Майлз улыбнулся.

– На самом деле, я следовал методике, которой нас научили – оставаться в здравом уме в стрессовой ситуации.

– О?

– Да, прежде всего я вспомнил ваши слова о том, что атаки оппонента являются приглашением к драке, но это мой выбор, хочу ли я принимать во всем этом участие.

– Превосходно. Ты не поддался на провокацию. Молодец!

– А потом я воспользовался теми словами, которые ты учила нас мысленно проговаривать. Поэтому, когда он сказал, что северяне – настоящие мужчины, я просто сказал про себя: «По-твоему мнению».

Я повернулась к слушателям.

– Это сильные слова, но помните, что их лучше всего не озвучивать. Произнесенные вслух, они могут стать взрывоопасным топливом для разногласий. Мы используем эти слова, чтобы дистанцироваться от аргументов другого человека и напомнить себе, что слова нашего оппонента, не являются истиной в последней инстанции, с которой мы должны соглашаться. Они имеют право на свое мнение, так же как мы имеем право с этим мнением не соглашаться. – Снова повернув голову к Майлзу, я кивнула в знак уважения. – Спасибо за твой ценный вклад; пожалуйста, присаживайся.

Он вернулся на свое место, сев на мягкую траву, и мы продолжили обсуждать северян еще полчаса, прежде чем я развела руками и произнесла заключительное слово.

– Это была очень честная и увлеченная дискуссия, над которой я предлагаю всем нам поразмышлять, потратив некоторое время. Она подняла вопрос об актуальности знания того, как справляться с конфликтами в нашей жизни. Поэтому я предлагаю, чтобы мы перенесли запланированную на субботу тему о влиянии природы на ваше психическое здоровье, а вместо этого провели занятие по разрешению конфликтов и тому, как устанавливать личные границы.

Слушатели выразили свое согласие кивками и улыбками. Как обычно, некоторые из них подошли ко мне, чтобы обсудить свои чувства, связанные с сегодняшней темой. Одна из женщин поведала, что ее мать неизлечимо больна, и она изо всех сил старалась не впадать в уныние. Мы долго обнимались, разделяя переживания, и я назначила ей консультацию по преодолению горя на следующей неделе, прежде чем выйти из виртуальной реальности.

– Разве я не просила тебя сидеть тихо? – спросила я Финна, когда сняла свое виртуальное оснащение.

– Можно подумать я позволю кому-то оскорблять мой народ.

– Ты вел себя очень неуважительно, я надеюсь, что в следующий раз ты будешь вести себя лучше.

– В следующий раз?

– Да, мы навестим мою лучшую подругу Карину и ее детей. Я подумала, тебе будет интересно познакомиться с настоящим ребенком.

Глаза Финна загорелись.

– В виртуальной реальности или в реальной жизни?

– В реальной жизни. Они живут в пяти минутах отсюда; только пообещай мне, что будешь держать свою ругань под контролем.

Глава 10

Жесткий контроль

Афина

– Да пребудет с тобой мир, дорогая, – сказала я, войдя на кухню моей подруги Карины.

Карина развернулась, удерживая малышку Мариту на левом бедре и миску в правой руке.

– О, какой приятный сюрприз, Афина, да пребудет мир и с тобой. – Поставив миску, Карина протянула свободную руку, чтобы обнять меня, прежде чем увидела Финна позади меня и застыла в неловкой позе.

– Все в порядке, – заверила я ее.

– Кто это? Он… – Карина не смогла закончить фразу. С широко распахнутыми глазами она обхватила обеими руками свою маленькую девочку в защитном жесте.

– Да, Финн – северянин, но я обещаю, он не причинит вреда тебе или членам твоей семьи.

Карина перевела взгляд с меня на двух мужчин за моей спиной.

– Позволь мне представить тебе Финна и Ханса, – объявила я с улыбкой и шагнула вперед, забрав Мариту у Карины, чтобы она могла поприветствовать Ханса, который уже тянул к ней руки.

– Да пребудет с тобой мир, – произнес Ханс, и его добродушная энергия, казалось, немного успокоила Карину, когда они встретились взглядами. – Я наставник и гид Финна до тех пор, пока он находится с визитом на Родине, – объяснил Ханс.

Замешкавшись, Карина подошла к Финну ближе. Она не была маленькой женщиной, но ей все равно пришлось откинуть голову назад, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Да пребудет с тобой мир, – сказала она и протянула к нему руки.

– И тебе того же, красавица, – произнес Финн теплым и флиртующим тоном.

Я была давно знакома с Кариной, поэтому заметила, что его слова застали ее врасплох, она была настолько шокированна, что не могла вымолвить ни слова.

– Прекрати, Финн, – одернула я его. – Карина не поддастся на твой соблазн, она слишком умна для этого.

Рука Карины взлетела к ключице.

– Соблазн? – растерянно выдохнула она, будто это слово было ей чуждо.

Финн одарил ее обворожительной улыбкой.

– Не волнуйся, мужчина без труда может определить, когда женщина не входит в его лигу.

– Лигу? – Карина посмотрела на меня так, словно ей требовался словарь. – Афина, о чем он говорит?

– Ни о чем, – резко ответила я. – Наверно, ты слышала из новостей, что пять представителей Северных земель в данный момент находятся с визитом на Родине, и Финн – один из них.

– Но почему он здесь?

– Он останется со мной на пять дней, а так как Финн никогда в жизни не видел младенцев, я подумала, что ему будет полезно и познавательно познакомиться с маленькой Маритой.

Указав на ребенка у меня на руках, Финн попросил у Карины разрешения взглянуть на ее дочь поближе.

Легким кивком Карина дала понять, что не возражает.

– Сколько ей? – спросил Финн.

– Почти три месяца, – сказала Карина и подошла, чтобы встать рядом с нами. – Я назвала ее Марита в честь моей матери Риты и моей бабушки Мари.

– Очень красивое имя, – отпустил комплимент Финн.

Некоторое время мы говорили о детях, и Карина постепенно расслабилась, пока Финн задавал вопросы о привычках Мариты связанных с едой и сном.

– Финн – врач, – объяснила я.

– О, это здорово. – Карина одарила его едва заметной улыбкой. – Тогда я понимаю, почему тебя интересуют дети.

– Я читал о них, – кивнул он, – но все равно забавно размышлять над тем, что такой здоровенный паршивец, как я, и все мои друзья, когда-то были такими же маленькими и хрупкими.

Карина осторожно забрала у меня Мариту и повернулась к Финну.

– Позволь ей ухватить тебя за палец.

Когда он последовал ее предложению, глаза Финна расширились от удивления.

– Вау, она намного сильнее, чем я думал.

Маленькая девочка крепко обхватила его указательный палец и стала изучать Финна.

– Я сделал что-то не так? – нервно поинтересовался Финн, когда брови Мариты сошлись на переносице, а рот приоткрылся.

– Нет, это просто ее какающее лицо. – Карина приподняла дочь и понюхала ее попку. – Да, у нас объявился победитель. Вот что я скажу, пока я ее переодеваю, почему бы вам троим не выйти в сад и не найти Шарлотту и Сэмюэля. Я удивлена, что они до сих пор еще не прибежали встретиться с вами; они, наверняка, видели ваш беспилотник.

Нам потребовалось несколько минут, чтобы найти близнецов. Карина была права; они знали, что мы здесь.

Шарлотта была немного выше Сэмюэля, но, если она была застенчивой, то он был разговорчивым и с радостью сообщил нам, как они шпионили за нами.

– Вы даже не заметили нас, – заявил он с озорством. – А все потому, что мы тихие, как мыши.

– Верно, – согласилась я. – А другие дети в школе?

– Да, остальные в школе, скоро мы с Шарлоттой тоже пойдем в школу.

– В следующем году? – спросила я.

Сэмюэль пожал плечами.

– Мама Карина говорит, что скоро.

– Сколько вам лет? – спросил Финн.

Шарлотта показала пять пальцев.

– Тебе пять лет? – спросил в ожидании подтверждения Финн.

– Да, – ответил Сэмюэль. – Но я старше, потому что Шарлотта появилась через семь минут после меня.

– Надо полагать, это доказывает, что ты ее старший брат и защитник? – заключил Финн.

Сэмюэль нахмурил брови.

– А ты кто?

Я наклонилась и тихо произнесла:

– Приношу свои извинения за то, что не представила вам своего друга Финна. Он приехал из Северных земель, ему было любопытно посмотреть на семейную ячейку.

– Зачем? – спросил Сэмюэль. – Что в ней такого особенного?

– Отличие в том, что дети в Северных землях растут совсем по-другому. Финн никогда раньше не видел семейной ячейки.

– Вот именно, – кивнул Финн и присел на корточки перед двумя детьми. – Поэтому я надеялся, что вы, два эксперта, расскажете мне о том, каково это – расти в одной из таких ячеек.