Текст книги "Соблазнитель (ЛП)"

Автор книги: Элин Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Вы все замечаете сходство между мной и Финном?

– Конечно, – сказал Марко. – Но в этом нет ничего плохого, Тристан.

Финн показал Марко средний палец и взъерошил волосы Тристана.

– Не слушай его. Я красив, как дьявол, и однажды ты тоже таким станешь.

– Тристан и так красивый, – как ни в чем не бывало заметила Шелли и внимательно присмотрелась к мальчику, прежде чем добавить: – И очень даже симпатичный.

Боулдер, Арчер и Марко запротестовали, в то время как Финн заткнул Тристану уши.

– Не надо оскорблять паренька, Шелли, – отчитал ее Арчер.

– А что я такого сказала? – спросила она и посмотрела на нас с Кристиной. – Я только сказала, что Тристан симпатичный, разве это плохо? Я бы тоже хотела быть симпатичной, но мне не повезло. – С многочисленными прыщами и кустистыми бровями Шелли была кем угодно, только не красавицей, и она полностью осознавала этот факт.

– Ты не сказала ничего плохого, Шелли, – произнесла я, улыбнувшись, и положила свою руку поверх ее. – Я уверена, Тристан понимает, что ты хотела сделать ему комплимент, и держу пари, он озадачен тем, что мужчины возражают против того, чтобы их называли симпатичными.

Мы все посмотрели на Тристана, который подтвердил мои слова легким пожатием плеч.

– Это не столь важно.

Боулдер фыркнул.

– Услышьте это от нас, четырех мужчин. В Северных землях мужчину не называют привлекательным или симпатичным, если только не нарываются на драку.

– Это еще одна причина, по которой оставаться здесь – плохая идея, Тристан, – сказала я. – Ты не понимаешь их культуру, а это опасное место для такого мальчика, как ты. Не все наставники такие милые, как Арчер и Марко. – Я не смотрела на Финна, когда произносила эти слова. Я знала, что он понимал мои опасения после того, как поделился со мной своей травмирующей историей.

– Я не маленький ребенок, – заявил Тристан, сдвинув брови. – Я могу о себе позаботиться.

– Мы поговорим об этом завтра. – Финн сделал еще один глоток пива. – Почему бы тебе не вернуться к ребятам и не провести с ними время?

Прежде чем Тристан вышел из комнаты, он посмотрел на Рейвен, которая заснула в объятиях Боулдера.

– Как мило, – сказал он и улыбнулся, но его комплимент привел к тому, что Боулдер еще крепче сжал Рейвен в своих объятиях.

– Зачем тебе делать тест на отцовство? – спросил Марко Финна, когда Тристан ушел. – Я понимаю, что он похож на тебя, но он не может быть твоим биологическим сыном.

– Знаю, – сказал Финн и несколько раз повернул свой стакан с пивом. – Но это не имеет значения. Если Тристан хочет, чтобы я был его отцом, я с гордостью назову его своим сыном. И скажу ему, что тест был положительным.

– Ааа, – кивнул Марко и обдумал этот вопрос. – Либо ты можешь усыновить его, как Боулдер и Кристина удочерили Рейвен.

– Подождите минутку, Тристан не сирота, – вмешалась я в разговор мужчин. – И ты не при каких условиях не должен лгать о чем-то столь важном.

Финн сделал глоток пива.

– Тогда я просто скажу, что тест не показал 100 % результат, но он почти совпал. В любом случае мальчик под моей защитой.

Глава 36

Секреты

Финн

На улице было еще темно, когда нас разбудил настойчивый звуковой сигнал телефона.

– Ты ответишь на звонок? – спросила Афина и зевнула.

Я застонал и принял вызов.

– Боулдер, надеюсь это важно.

– Извини, что разбудил, но Кристина уже час ворчит на меня, а я устал с ней ссориться.

Я протер глаза.

– Мне жаль, что у вас семейные проблемы, но какое это имеет отношение к нам?

Боулдер тяжело вздохнул.

– Мне не дает покоя тест на отцовство, о котором ты говорил… Ты сказал, что на самом деле не собираешься его проходить, потому что уверен, что не являешься биологическим отцом Тристана.

– Ну да? – ответил я. – А что?

– Дело в том, что Хан не хочет, чтобы кто-нибудь знал об этом, но мы, северяне, уже много лет сдаем свою сперму Родине. Я не уверен, но Тристан по возрасту вполне может оказаться сыном северянина, ведь это донорство началось где-то пятнадцать или двадцать лет назад.

Я моргнул и открыл глаза.

– Подожди, даже если это правда, он не может быть моим сыном, я никогда не был донором.

Боулдер издал звук, нечто среднее между смехом и фырканьем.

– Никто не был. Наша сперма собирается в секс-ботах и экспортируется на Родину в рамках торговой сделки. Совет Родины тоже не делится этой информацией со своими гражданами.

Мы с Афиной переглянулись, и моя кровь в венах забурлила, а по телу разлился жар.

– Боулдер, как давно ты об этом знаешь?

– Я узнал об этом только несколько месяцев назад. Перл призналась мне в этом.

– А Магни знает? – прищурился я.

– Нет, не думаю. – Боулдер снова вздохнул. – Хан попросил меня никому не говорить.

Сев, я провел руками по волосам, не зная злиться мне или радоваться.

– Послушай, вероятность того, что Тристан твой биологический сын, невелика, но Кристина всю ночь не спала, потому что я дурак сказал ей, что это возможно.

– Черт! – Я глубоко вздохнул и прижал ладонь ко лбу, чувствуя легкое головокружение. – Я мог стать отцом.

– Угу, – выдохнул Боулдер. – Послушай, мне жаль сбрасывать на тебя эту бомбу в такую рань, но моя глубоко беременная и гормонально-нестабильная жена может быть весьма убедительной.

Я с трудом сглотнул, все еще пытаясь осознать последствия того, что он мне только что сказал.

– Мне нужно провести тест сейчас же.

– Не питай иллюзий, ладно? – застонал Боулдер.

Я уже встал с кровати и рылся в своем медицинском оборудовании.

– Я позвоню тебе позже, когда получу результат.

– Хорошо. Финн?

– Что?

– Пожалуйста, никому не говори об этом, хорошо?

– Ха! – фыркнул я. – Такое обещание я тебе не дам. Если Тристан – мой сын, я позабочусь о том, чтобы об этом узнал весь мир.

– Черт, – простонал Боулдер. – Хан меня убьет.

– Мне пора, – бросил я и взял тестовый набор, после чего повернулся к Афине. – Подожди здесь, я возьму образец у Тристана.

– Сейчас пять утра, Финн, он спит, – возразила Афина, сев. Я надел ботинки и куртку и выскочил за дверь, прежде чем она успела меня остановить.

Я побежал к главному зданию, где находилось общежитие для мальчиков. При мысли о том, что я мог быть биологическим отцом Тристана, мое сердце учащенно забилось. При мысли о том, что я мог передать свои гены и оставить след в этом мире, меня переполняли эмоции. Большинство северян жили и умирали, не производя потомства, или, по крайней мере, мы всегда так думали. Теперь выяснялось, что у многих из нас были дети, о которых мы не знали.

Мальчики спали, когда я открыл дверь в их комнату, но свет, который я впустил из коридора, упал на Тристана, поскольку он спал на матрасе посреди комнаты.

– Псс… – шыкнул я. – Тристан, иди сюда.

Скорчив гримасу, он поднял руку, чтобы прикрыть глаза от света.

– Финн? – спросил он сонным голосом. – Это ты?

– Да, я, подойди сюда на секунду.

Долговязый подросток выпутался из своих одеял и подушек и, широко зевнув, присоединился ко мне, выйдя в коридор.

– Что случилось? – прошептал он, протирая спросонья глаза.

– Мне нужен от тебя быстрый тест, вот и все.

– Сейчас? – спросил он, снова зевая.

– Угу, – сказал я и велел ему широко открыть рот, чтобы взять мазок с внутренней стороны его щек.

– И это все? – спросил он.

– Да. – Я улыбнулся и подавил в себе желание рассказать ему о том, что я только что узнал. – Возвращайся в постель и мечтай о гибридных гонках и крутых дизайнах, – сказал я ему, и Тристан одарил меня той же кривоватой улыбкой, которую я совершенствовал с детства.

Сунув тестовый набор в карман куртки, я направился обратно в свою комнату, снова и снова прокручивая в уме одну и ту же мысль. Пожалуйста, пусть он будет моим сыном.

Афина была уже одета, когда я вошел.

– Ты проведешь тест здесь? – спросила она.

– Нет, – покачал я головой. – Но в Сером особняке в подвале есть небольшая лаборатория, которой я иногда пользуюсь. Это простой тест, так что он не займет много времени.

Афина махнула руками в сторону двери.

– Хорошо, тогда давай сделаем это.

– Ты пойдешь со мной? – спросил я с улыбкой, мои глаза сияли от возбуждения.

– Ни за что на свете такое не пропущу, – усмехнулась она и накинула куртку.

По пути к Серому особняку мы практически не проронили ни слова. Мой разум сходил с ума при мысли о том, чем это обернется для меня, если я действительно окажусь отцом Тристана, и от закипающего гнева на Хана за то, что он скрывал от нас нечто настолько важное.

– Надеюсь, мы не разбудим Перл и Хана, – подала голос Афина, когда мы парковались у Серого особняка.

– Мне плевать, если мы разбудим Хана – этому человеку нужно многое объяснить.

Держась с Афиной за руки, мы пошли так быстро, как ей позволяла ее нога. Когда мы вошли в лабораторию, располагающуюся в подвале, я включил яркий свет и указал на стул у двери.

– Дай своей ноге отдохнуть.

Нетерпеливыми движениями я приступил к работе и провел тест.

– Не расстраивайся, если Тристан не твой сын, – предупредила Афина. – Было бы законом подлости, если бы ты стал отцом ребенка, не зная об этом, а затем встретил его пятнадцать лет спустя.

Искоса бросив на нее взгляд, я произнес:

– Одна мудрая жрица однажды поведала мне, что случайностей не бывает и что всему есть какая-то причина.

– Да, и теперь та же самая жрица говорит тебе не обнадеживай себя раньше времени, – с беспокойством заявила Афина.

Ей не нужно было меня предупреждать, потому что тест совпал.

– Тристан – мой сын! – Я недоверчиво выдохнул, когда результат стал очевиден.

Афина разинула рот.

– Ты уверен?

– Да. Тест показал 100 % результат.

– Это невероятно, – воскликнула она и вскочила со стула, чтобы меня обнять.

У меня засвербило в носу, как это всегда бывало, когда я чувствовал подступающие слезы, и я моргнул, чтобы не пролить их.

– Он мой сын, – повторил я, переваривая открывшуюся информацию.

Афина отстранилась, чтобы посмотреть на меня.

– Ты расскажешь ему?

– Да, черт возьми. Я расскажу всему миру.

Меж ее бровей залегла складочка.

– Рэнде Кристин не понравится, что отец ее сына – северянин. Матери по всей Родине будут очень расстроены, если узнают, что есть вероятность того, что они были оплодотворены спермой северян.

– Меня это не волнует. Все, что меня волнует, – это тот факт, что у меня есть сын, и я хочу, чтобы это как-то признали.

– Зачем? – спросила Афина. – Что это изменит?

Настала моя очередь хмуриться.

– Это многое изменит. У меня будет право видеться с ним, принимать решения, которые касаются его, Тристан станет моим наследником, когда я умру.

– Тристан – житель Родины, Финн. – Афина погладила меня по лицу. – Его не волнуют ни имущество, ни деньги.

– Может сейчас не волнует, но если он останется в Северных землях, это изменится. – Решительно кивнув, я направился к двери лаборатории, держа за руку Афину. – Пошли, у меня к Хану уйма вопросов.

– Еще рано, – заметила Афина. – Он и Перл, наверное, спят.

– Тогда мы их разбудим, – сказал я с огнем, пылающим в груди, и улыбкой, скрывающей негодование, вызванное тем, что Хан утаил от нас столь важную информацию.

Хан и Перл не спали, когда мы ворвались в их спальню. Они занимались любовью; сделав два шага и зайдя в комнату, я прижал руку к глазам при виде Перл, пытающейся прикрыться одеялом.

– Финн, какого хрена? – в голосе Хана звучала смесь беспокойства и гнева. – Что случилось? Что не так?

– Есть кое-что срочное, что нам нужно обсудить, – заговорил я, все еще прикрывая глаза.

– Это не может подождать?

– Стал бы я врываться сюда, если бы это могло подождать? – сказал я, подпитываясь своим гневом к нему.

Хан застонал и бросил мне короткую команду.

– Встретимся в столовой. Дай мне одеться.

Закрыв за собой дверь, я повернулся лицом к Афине, которая стояла снаружи с большими и круглыми глазами.

– Я сказала тебе постучать, – прошептала она.

– Ага, в следующий раз так и сделаю, – согласился я и повел ее в столовую, где служащие готовили завтрак.

Хан и Перл присоединились к нам через десять минут, и первое, что сказал Хан:

– Какого лешего ты так одет?

Я опустил взгляд на свои пижамные штаны, футболку и ботинки, которые натянул поверх голой ноги без носок.

– Твои волосы выглядят так, будто ты только что встал с кровати, – добавил Хан и налил себе кофе.

– Это потому, что я только что встал с кровати, – подтвердил я.

Хан протянул Перл чашку чая и повернулся, чтобы отругать меня.

– Эй, что это за ворчливый тон? Не нужно винить меня за свое дермовое утро.

– О, я буду тебя винить, еще как, – сказал я и отодвинул тарелку с завтраком, который Афина приготовила для меня. – Я виню тебя в том, что ты держишь в секрете наше донорство спермы для Родины.

Хан напрягся, после чего подошел и сел напротив меня.

– Кто тебе это сказал?

Перл последовала за ним и села рядом с мужем с озабоченным выражением на своем милом личике.

– Я провел тест на отцовство Тристана, и знаешь что я обнаружил? – воскликнул я.

Хан откинулся назад и скрестил руки на груди, но ничего не ответил.

– Тристан – мой сын.

Перл и Хан посмотрели друг на друга, затем она стала помешивать ложкой свой чай, громко задевая по стенкам кружки.

Меня спровоцировало то, что Хан никак не отреагировал на эту новость.

– Ты меня слышал? Тристан – мой родной сын.

Почесав ухо, Хан взглянул на меня и слегка улыбнулся.

– Поздравляю, Финн.

– Поздравляешь? Ты, блин, издеваешься надо мной? – Я сжал руки в кулаки. – Ты хранил это в секрете от всех нас на протяжении многих лет, а теперь, когда я поймал тебя с поличным, ты ведешь себя так, будто в этом нет ничего особенного. Что, мать твою, с тобой не так?

– Финн. – Перл наклонила голову и заговорила умиротворяющим тоном. – Если бы ты был на месте Хана, ты бы сказал своим соотечественникам?

– Конечно. Они имеют право знать, что могли стать отцами.

– Даже если они никогда не смогут узнать наверняка или иметь права на детей, которым стали отцами? – спросила Перл.

– Ох, вам лучше постараться, чтобы я получил права на Тристана, – сказал я и подался вперед. – Он мой сын!

– Он житель Родины, и его мать – единственная, у кого есть на него законные права, – как бы между прочим заявила Перл.

– Но теперь, когда выяснилось, что я его отец, все изменится, – произнес я. – Верно?

Перл покачала головой.

– Это не так просто, да и сомневаюсь, что его мать позволит.

– Позволит? – Я стукнул кулаком по столу, отчего столовые приборы подпрыгнули и зазвенели. – Каждый северянин должен иметь права на детей, отцом которых он стал, – почти прокричал я. – Как ты смеешь использовать нас в качестве доноров, лишая нас прав на наше собственное потомство?

Перл смягчила свой голос.

– Финн, нам это нравилось не больше, чем тебе. Уверяю тебя, Совет предложил сделку Северным землям только потому, что это стало вопросом выживания человеческой расы. Только один процент наших мужчин способен дать потомство, по какой-то причине у вас, северян, гораздо более сильная сперма.

– Как ты думаешь, почему? – поинтересовалась Афина у Перл.

– Хороший вопрос, но, честно говоря, мы можем только строить догадки, – ответила Перл. – Северные земли пострадали от загрязнения меньше, чем большинство других мест на земле, и мы думаем, что это важная составляющая. Но в целом у северян более высокий уровень тестостерона и других мужских гормонов, и это тоже немаловажный фактор.

– Почему бы нам им не помочь? – спросил меня Хан, все еще скрестив руки на груди. – Ты бы отказал?

– Моему сыну пятнадцать лет, – ответил я, прищурив взгляд, – я пропустил все его детство. Его первые шаги, его первые слова. У меня не было возможности ничему его научить.

– Слушай, я понимаю твое разочарование, но не забывай, что единственная причина, по которой мы можем поддерживать нашу численность в Северных землях, заключается в том, что жители Родины снабжают нас молодыми парнями. Мы всегда отдавали им свою сперму, потому что с нашей стороны всегда существовало требование, чтобы отцами наших мальчиков были северяне. Именно так мы заботились о том, чтобы наши мальчики рождались высокими и сильными. И, честно говоря, я не понимаю, почему вы все так озадачены количеством сперматозоидов. – Его взгляд скользнул по женщинам. – Это естественный отбор в его фундаментальном проявлении. В течение четырехсот лет мы отбирали мужчин на основе физических характеристик и высокого количества сперматозоидов. Все это время вы, жители Родины, продолжали размножаться с каждым, кто мог стать отцом ребенка.

– Любой ребенок – это чудо, – ответила Перл.

Хан выгнул бровь.

– Само собой, но без нас у вас бы очень быстро закончились чудеса, не так ли?

– Я знал, что отцами наших мальчиков являлись северяне, – заявил я, – но нам всегда говорили, что доноров выбирали среди лучших воинов. Я точно знаю, что никогда не участвовал в отборе воинов, так что расскажи-ка мне лучше о своих подлых роботах, потому что я уже в курсе.

Перл и Хан обменялись долгим взглядом, и она прикусила губу.

– Кому еще об этом известно? – спросила она, словно отвечая на безмолвный вопрос Хана.

– Боулдер тебе рассказал? – спросил Хан, обвиняющим тоном, но я не ответил. Услышав топот тяжелых ботинок, я поднял глаза и увидел входящего Магни.

– Доброе утро, – проворчал он.

Хватило одного взгляда на него, чтобы я вскочил со стула.

– Ты в порядке?

Лицо и костяшки пальцев Магни были измазаны кровью и грязью. Его глаза были налиты кровью, и от него пахло землей и свежим воздухом.

– А что, я так хорошо выгляжу? – спросил он меня в грубой манере. – Моя жена снова бросила меня, на этот раз она гоняется за отморозками, а я даже не могу ее защитить. Я чертовски зол на весь мир, и не в последнюю очередь на вас четверых. Запереть Лауру в нашей комнате, было бы куда разумнее. – Он указал пальцем на Хана. – Клянусь, если с ней что-нибудь случится, я буду винить тебя.

У Хана на лице залегли глубокие морщины, и он указал на стул.

– Иди сядь, ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь.

Магни плюхнулся на стул, свесив руки по бокам.

– Мы отбивались от людей, которые пытались пересечь границу этим вечером.

– Ты был там всю ночь? – спросил я и снова сел.

– Что еще я должен был делать? – пробормотал Магни. – Метаться в своей постели и волноваться? По крайней мере, ситуация на границе не дает мне заскучать. – Он потер лицо. – Хотя мне кажется неправильным мешать мужчинам пересекать границу, когда я сам хочу ее пересечь. Я чертовски зол, что Лаура находится по другую сторону этой стены. – Магни кивнул на тарелку с завтраком, к которой я не притронулся. – Ты собираешься это есть?

Я подтолкнул тарелку к нему, и он со скрежетом придвинул свой стул ближе к столу и потянулся за едой.

– С чего вы вдруг собрались в такую рань? – пробормотал он с набитым ртом.

Хан бросил на меня жесткий взгляд, предупреждая, чтобы я молчал, но Магни был моим лучшим другом, и я не собирался скрывать от него нечто подобное.

– Сегодня утром я узнал, что Тристан – мой родной сын, – выпалил я, и Магни нахмурился еще сильнее.

– Оказывается, мы, северяне, годами сдавали свою сперму на Родину, сами того не ведая. Тристан – один из многих детей, отцом которых был северянин.

Магни перестал жевать и посмотрел на Хана.

– О чем это он, мать твою?

– Это была сделка, которую наш отец заключил с Родиной почти два десятилетия назад, – вздохнул Хан. – Я решил следовать ей, поскольку она является частью мирного договора.

– Какая сделка? Почему я об этом не знал?

– Наши секс-боты запрограммированы на сбор спермы у наиболее подходящих кандидатов, а затем ее транспортируют на Родину.

– Наиболее подходящих кандидатов? – Магни покачал головой. – На основании каких критериев?

– Рост, сила и производительность. Мужчины со слабой физической формой или признаками респираторных заболеваний, не отбираются. Так было всегда.

Магни посмотрел на Хана, но указал на меня.

– Почему Финн знает об этом, а я нет?

– Наверно, потому что ему обо всем рассказал Боулдер, – ответил Хан как ни в чем не бывало.

Магни походил на грозовую тучу.

– Значит, Финн и Боулдер знают, а я нет?

Молчание Хана стало тому подтверждением.

– А Перл? Она тоже знала? – зашипел Магни.

– Именно она открыла эту тайну Боулдеру, – почти не шевеля губами сказал Хан.

– Магни, – произнесла Перл умиротворяющим тоном. – Я была в курсе только потому, что состояла в Совете Родины. Всем членам Совета известно об этом, – стала защищаться Перл, но это лишь сильнее разозлило Магни.

– Какие еще секреты ты от меня скрываешь? – зарычал он на Хана. – Предполагается, что я твоя правая рука и заместитель главнокомандующего в Северных землях, но у меня такое чувство, что нашей страной управляет Перл, а ты ее марионетка.

– Возьми свои слова обратно! – Хан вскочил и выпятил грудь, излучая властность. – Ты устал, голоден и зол из-за выбора Лауры, но ты не имеешь права так меня оскорблять.

– Ты, черт бы тебя побрал, попросил меня выйти во время переговоров, – бросил Магни Хану. – Какого рода сигнал мы тем самым послали Мамашам?

– Ты вел себя угрожающе, и это здорово их напугало, но нам нужно было продолжить переговоры, иначе они бы слились.

Я опустил глаза, потому что знал, каким был компромисс между Ханом и Советом, и Магни он бы не понравился.

– Я сообщу тебе о всех деталях соглашения, которое было достигнуто, – заверил Хан, – но не раньше, чем ты поешь, примешь душ и немного поспишь.

– Наши люди будут в Совете? – хмыкнул Магни. – Это все, что меня волнует.

– Да, будут, – подтвердил Хан. – Больше, чем мы рассчитывали. Но за это мы заплатили свою цену, о которой я расскажу тебе позже, когда ты отдохнешь.

– Хорошо, – кивнул Магни. – Я устал, пойду вздремну, – сказал он и засунул в рот половину печенья, прежде чем встать.

Сделав несколько шагов, он обернулся, держась рукой за дверной косяк.

– Эй, Финн, поздравляю с отцовством, это классно.

– Спасибо, – улыбнулась я ему. – Знаешь, это ведь ты стал инициатором предложения сделать тест на отцовство.

– Ха. – Он вздернул подбородок. – Погоди, может я тоже окажусь родным отцом Милы.

Афина смотрела на стол, пока я тихо отвечал.

– Сомневаюсь в этом, Магни, – тихо ответил я, пока взгляд Афины был сосредоточен на столе.

– Почему? У нас обоих голубые глаза и светлые волосы, – отметил он.

– Да, но вероятность того, что она твоя…

– Сделай тест, хорошо? – прервал меня Магни. – Может, мне так же повезет, как и тебе.

– Может быть, – ответил я, но сам в это не верил. – Я обязательно проведу тест.

– Хорошо, – успокоился он и уже собирался уйти, но тут его взгляд упал на Афину. – Ты уже женился на ней? – спросил он и повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

– Нет, мы планировали пожениться сегодня.

– Тебе нужна моя помощь? – спросил он. Я был тронут тем, что этот человек, несмотря на практически полное истощение сил, все равно предложил мне помощь.

– Это будет скромная церемония, но мы подождем, пока ты отдохнешь.

– Я польщен, – сказал он с намеком на улыбку, после чего тяжелой поступью направился к себе.

Плечи Афины немного расслабились, когда Магни ушел, и я сжал ее руку.

– Ты в порядке?

– Да, просто он все еще заставляет меня нервничать, когда повышает голос.

– Ты привыкнешь к этому, – заметила Перл с грустной улыбкой.

– Хан. – Я потер лицо. – Как ты собираешься рассказать о договоренностях Магни?

Хан вздохнул, но я продолжил.

– Ты же знаешь, он в гневе полезет на стены.

– Да, знаю, для меня это не впервые, я планирую убедить его, что мой компромисс того стоил.

– Но не равенства в Северных землях, – покачал я головой. – Магни будет не единственным, кто закатит истерику. У нас никогда раньше не было женщины-правителя.

– Правителем все равно буду я, – отметил Хан. – Назначение Перл моим соправителем ничего в реальности не изменит; она знает, что последнее слово все равно останется за мной, и, кроме того, это произойдет только после того, как в Совете будет достигнуто полное равенство, а это займет по крайней мере от десяти до двадцати лет.

Перл опустила глаза, но я заметил взгляд, которым она обменялась с Афиной, и у меня возникло жуткое ощущение, что Хан недооценивал то влияние, которое она уже оказывала на него. Любой, кто был к ним близок, знал, что Хан обсуждал с ней большинство вопросов. Я не винил Магни за то, что он чувствовал себя вытесненным Перл, если Хан согласится сделать ее своим соправителем, это влияние лишь усилится.

– Давайте обсудим вашу свадьбу, – произнесла Перл с нежной улыбкой на лице. – Как вы ее себе представляете?

– О, ничего особенного. Учитывая все, что происходит на Родине и на границе, вряд ли сейчас время для празднования. – Я переплел наши с Афиной пальцы. – Афина в любом случае согласилась на это только ради меня, поэтому я подумал, что мы сейчас поедем и сообщим Тристану хорошие новости, а чуть позже вернемся. Магни к тому времени проснется. Так что он, и Тристан смогут присутствовать на церемонии, и ты сможешь провести ритуал.

Хан прислонился к плечу Перл и что-то ей прошептал, после чего она кивнула.

– Что? – спросил я.

– Мы очень рады, что вы решили пожениться, – ответил Хан. – Вообще-то, мы с Перл даже надеялись на это, поскольку ваша свадьба – это именно то, что сейчас нужно миру.

– В каком смысле? – спросила Афина.

– Афина. – Сидя по другую сторону стола, поставив локти и положив ладони перед собой, Перл наклонилась вперед. – Мы с Ханом пытаемся объединить две совершенно разные страны с абсолютно непохожими культурами, в обеих из которых укоренились глубоко залегшие предубеждения друг против друга. Когда мы с Ханом поженились, это разрушило многие предположения и дало надежду другим на то, что у наших стран есть возможность объединиться. – Она сделала паузу и глубоко вздохнула. – Сейчас, когда стена местами разрушена, люди на Родине напуганы и боятся, что монстры, о которых они наслышаны с детства, на них нападут. Ваша история могла бы послужить во благо и всех их успокоить.

– Как? – спросил я.

– Мы сделаем из вашей свадьбы событие в средствах массовой информации и распространим вашу историю любви так, чтобы она дошла до каждого уголка двух наших стран, – улыбнулась Перл. – То, что одна из наших жриц выходит замуж за северянина, говорит о многом, Финн. – Перл заглянула мне прямо в глаза. – Афина олицетворяет для нас мудрость и доброту, думаю, она сможет донести послание о единстве, которое вдохновит других.

Афина втянула голову в плечи и вздохнула.

– Я помогу тебе подготовить речь, – заверила ее Перл. – Чтобы победить своего врага, ты должен сделать его своим другом. Помнишь такую поговорку? По-моему, ты бы могла использовать ее в качестве заглавной темы.

Афина приподняла брови.

– Финн мне не враг.

– Он им был, когда ты была его заложницей. Хотя, я думаю, будет лучше, если ты представишь его как человека, который тебя защищал. Мы хотим подчеркнуть, что у северян есть честь и достоинство.

– Я согласен, – кивнул Хан.

Глаза Афины метались между Перл и Ханом, прежде чем она произнесла мягким, но твердым голосом.

– Я не фигура на вашей шахматной доске, которой вы можете управлять, как вам заблагорассудится. Если мы с Финном будем давать интервью, я сама подберу слова.

Хорошо, – сказала Перл и откинулась назад. – Мы просто предложили свою помощь.

Я снова сжал руку Афины.

– Перл и Хан всегда что-нибудь замышляют и планируют. Они ничего не могут с этим поделать, так устроен их мозг.

Афина чуть заметно нахмурилась.

– До тех пор, пока вы двое не позволите своему эго одержать над вами победу.

Хан никак не отреагировал, но Перл выглядела обиженной.

– У нас с тобой разные роли, Афина, но не сомневайся, что я изо всех сил стараюсь сохранить мир во всем мире. Как и ты, я дала обет и посвятила свою жизнь служению.

– Я не хотела тебя обидеть, – склонила голову Афина. – Я просто хотела сказать, что у эго всегда имеются свои собственные планы, и иногда эго маскируется под разум.

– Спасибо за предупреждение, – произнесла Перл, застыв в напряженной позе. До меня вдруг дошло, что я только что стал свидетелем самого близкого к драке события между двумя жительницами Родины.

– Может вы вернетесь в школу и сообщите Тристану радостную новость? – предложил Хан. – Я был бы признателен, если бы вы ни с кем больше не делились подробностями о дополнительном предназначении секс-ботов. Мы с Перл организуем сегодня днем интервью, а также, с вашего разрешения, будем транслировать церемонию.

Мы с Афиной засомневались и обменялись долгим взглядом. Я не возражал против плана Перл и Хана, поскольку согласился, что это даст людям надежду, но я не хотел, чтобы Афина шла на это против своей воли.

Когда ее подбородок опустился в легком кивке, я произнес:

– Мы согласны.

Глава 37

Объятия и исцеление

Aфина

Финн был похож на нетерпеливого ребенка, когда мы вернулись в школу. Даже издалека можно было заметить, что Тристан снова спаррингуется со своими новыми друзьями.

– Он так на меня похож, – произнес Финн, не сводя с сына глаз.

Я потрепала его по плечу.

– Да, и теперь мы знаем почему.

Опустив свой беспилотник на землю, Финн быстро выбрался наружу и на этот раз позаботился о том, чтобы помочь мне спуститься.

Тристан помахал нам рукой, и Финн громко свистнул, подавая ему знак подойти к нам.

– Могу я остаться, когда ты ему скажешь? – спросила я, и Финн одарил меня взглядом «не будь дурой».

– Конечно; то, что касается меня, касается и тебя, и наоборот.

У меня не было опыта подобных отношений, но его слова все равно согрели меня изнутри. Увидев тесную связь между Перл и Ханом, я стала задаваться вопросом, почему мужчины и женщины отказались от такого рода преданной дружбы и партнерства.

Меня всегда учили, что браки угнетали женщин, но я стала свидетелем того, как здешние мужчины нуждались в своих женщинах и относились к ним с любовью и уважением. Ну, кроме Магни, который, похоже, не считал, что женщины должны иметь право голоса в каком-либо вопросе.

Тем не менее, я задумалась об энергии, которая пульсировала между ним и Лаурой во время обсуждения стратегии на вчерашнем совещании. Если бы я не находила это таким невероятным, я бы сказала, что Лаура была увлечена Магни. Меня передернуло при мысли о размерах и характере этого человека. Даже я, с моими познаниями в психологии и духовности, а также моими способностями работы с разумом, не знала бы как к нему подступить. Трудно представить, что Лауру могли переубедить его непреклонные представления о женщинах, но когда я заглянула ей в глаза, я увидела там храбрость и силу. Лаура была одной из редчайших женщин в мире, родившейся на Родине и выросшей среди мужчин Севера. Если она и была хоть в чем-то на них похожа, так это в том, что не отступала перед вызовом, а ведь Магни был самым сложным мужчиной, с которым могла столкнуться любая женщина.