Текст книги "Соблазнитель (ЛП)"

Автор книги: Элин Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Открыв глаза, я потянулась и приподнялась, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

– Ты уверен, что твое психическое состояние связано с этой комнатой? Я могла бы поклясться, что ты выглядел неуравновешенным той ночью, когда мы с тобой встретились.

Блеск в глазах Финна досказал мне, что он воспринял мои слова не как оскорбление, а скорее как награду за свою настойчивость. Я была его единственным развлечением, и он подбивал меня на разговор.

– Недосып любого мужика доведет до ручки, – пожал он плечами. – И скука тоже, так что давай займемся чем-нибудь занимательным. Как насчет того, чтобы поиграть в покер на раздевание?

Наклонив голову, я вздохнула.

– Если ты попросишь меня заняться с тобой сексом еще раз, я буду вынуждена усомниться в твоем интеллекте. – Не сосчитать, сколько раз я отвергала этого мужчину, а он по-прежнему продолжал настаивать.

– Знаешь, что я думаю? – Он не дал мне возможности ответить, прежде чем продолжил. – Думаю, если бы я не дал тебе выбора, тебе бы это понравилось. Интуиция подсказывает мне, что я тебе нравлюсь, но ты никогда не позволишь себе признаться в этом и уступить своим желаниям.

Я сохраняла невозмутимое выражение лица.

– Похоже, твоя интуиция дала сбой.

– Я знал, что ты не признаешь очевидного, – ухмыльнулся он.

Покачав головой, я потеребила мочку уха.

– Даже если бы это было правдой, твоя логика страдает недостатком знаний о женщинах. Никто не любит, когда его принуждают.

– Я слышал обратное.

– Никто не любит, когда его принуждают, – повторила я. – Даже ты!

– Хм, вот что я тебе скажу, я готов проверить эту теорию, – заявил Финн и скрестил руки на груди, пытаясь выглядеть серьезным, но уголки его губ подергивались от сдерживаемой улыбки. – Как насчет того, чтобы ты принудила меня, а потом я отплачу тебе тем же, и мы сможем сравнить ощущения?

Пять дней, проведенных в этой комнате, всего несколько прогулок в парке и разговоров украдкой с Кристиной, истощили меня до такой степени, что теперь я находила удовольствие в том, чтобы помучить своего тюремного надзирателя. Это было незрело и ниже моего достоинства, но я была всего лишь человеком и все равно пошла на это.

– Как бы я принудила тебя, когда ты на голову выше меня и намного сильнее? – поинтересовалась я.

Он задумался.

– Ты бы могла меня загипнотизировать, – произнес он. – Разве ты не ведьма или кто-то в этом роде?

– Какая интересная мысль. – Я глянула на кровать. – Итак, ты предлагаешь мне загипнотизировать тебя, чтобы ты стал моей секс-игрушкой? – Идея была нелепой, но после нашей первой проведенной ночи вместе, когда он раздел меня догола и привязал к кровати, я больше не боялась его. Если бы Финн хотел изнасиловать меня, он бы сделал это еще тогда. Я должна была сразу понять, когда встретила его, что он не такой человек. И я бы это поняла, если бы не боролась за выживание после похищения Магни, который, без сомнения, был самым жутким человеком, которого я когда-либо встречала.

– Разумеется, ты можешь использовать меня как свою секс-игрушку. – Финн самодовольно улыбнулся. – И, само собой, я сделаю то же самое с тобой, когда мы поменяемся в этом эксперименте местами.

– Но ты не сможешь меня загипнотизировать, – подметила я, не сообщив ему о том, что я тоже не могла его загипнотизировать.

– Мне и не нужно, я на голову выше и намного сильнее, помнишь?

С напускной задумчивостью я похлопала пальцем по подбородку.

– Но если я тебя загипнотизирую, почему ты считаешь, что я тобой не воспользуюсь? Я могу заставить тебя открыть дверь и отвезти меня на границу вместо того, чтобы заниматься с тобой сексом.

– Хорошая мысль, спасибо, что поделилась. – Он почесал руку и посмотрел на дверь. – Думаю, мне придется поставить охранника снаружи и рассказать ему о нашем эксперименте.

Прищурив глаза, я сделала все возможное, чтобы прочитать его. Финн признался, что он врач, и после нескольких часов интенсивных дискуссий о равенстве, политике, теологии и проблемах окружающей среды я поняла, что он очень умен и самоуверен. Так как же мог кто-то вроде него верить в проклятия и гипноз, когда большинство людей на Родине посмеялись бы над такими взглядами?

Я даже мысли не допускала, что способна наложить на него проклятие или причинить ему физический вред, но я изучала человеческую психику и знала достаточно о мозге, чтобы понять, что людьми можно манипулировать, заставляя их делать ужасные вещи с собой и другими.

– Одна из проблем с гипнозом, – начала я и наклонила голову, как будто обдумывала его предложение, – заключается в том, что впоследствии ты многое не сможешь вспомнить.

– Правда?

– Да, твое сознание подвергнется влиянию извне, и это подорвет всю идею эксперимента, так как ты не сможешь вспомнить, понравилось тебе или нет. – Я вздохнула и пожала плечами.

– О, я почти уверен, что запомню, как мы занимались сексом, – настаивал Финн.

Я покачала головой.

– Нет, не запомнишь.

Он надулся и всплеснул руками.

– Я все равно готов попробовать, и если подумать, это даст нам научный ответ не на один, а на два вопроса. – Он поднял один палец. – Во-первых, буду ли я помнить, что занимался с тобой сексом, если меня загипнотизируют? – Он поднял второй палец. – Во-вторых, понравится ли мне это, если я буду беспомощен?

Я покачала головой из стороны в сторону, словно взвешивая «за» и «против».

– Ты озвучил весомую дилемму, – заметила я. – Но у меня есть другая идея. Как насчет того, чтобы я просто привязала тебя к кровати? Таким образом, ты определенно запомнишь все унизительные вещи, которые я с тобой сделаю.

Он рассмеялся.

– Тебе бы это понравилось, да?

Я всплеснула руками.

– Именно ты хотел проверить мою теорию о том, что никому не нравится, когда его принуждают.

– Я не позволю тебе меня связать, – расхохотался он, словно эта идея была безумной. – Ты просто унизишь меня перед другими парнями.

Невинно похлопав ресницами, я спросила:

– Какими парнями?

– О, я просто предвижу, что ты устраишь спектакль, пока Хан, Боулдер, Магни или кто-нибудь из охранников не выбьют дверь, чтобы посмотреть, что происходит. И поверь мне, они уж точно не найдут мой голый зад привязанным к кровати.

– Значит, ты мне не доверяешь? – подначивала я его.

– О, я не сомневаюсь, что ты бы меня поимела, но, к сожалению, не самым приятным образом.

Мои воспоминания о том дне были прерваны беспилотником, мелькнувшим вдалеке. Я встала и прислонилась к дверному косяку, чувствуя, как по моему телу разливается нервное возбуждение.

За последние пять месяцев не проходило и дня без того, чтобы я не подумала о Финне и о своих пяти днях в качестве заложницы. Я жалела, что не спросила Финна о некоторых вещах, которые мне были интересны и которые я не понимала.

Вот почему я без колебаний приняла его просьбу встретиться со мной снова. И, возможно, это было также тщетное желание посмотреть, изменило ли его проведенное со мной время. Мне хотелось верить, что мое пребывание в Северных Землях не было напрасной тратой времени и что я каким-то образом оказала на него благотворное влияние. Однако интуиция подсказывала мне, что Финн был из тех мужчин, которые должны были прочувствовать все на своей шкуре, чтобы по-настоящему понять. Именно поэтому я была готова представить его моей подруге Карме. Некоторые говорили, что Карма – сука, но я не могла с этим согласиться. Карма была похожа на терпеливую мать, присматривающую за своими детьми. Если кому-то нужен был урок смирения или сопереживания, она могла его преподать. После того, что со мной сделал Финн, ему определенно нужен был урок.

Глава 3

Условие

Финн

– Сколько лет твоему беспилотнику? – спросил я и оглядел внутреннюю планировку, которая была минималистичной и изношенной.

– Это не мой беспилотник, это общественный беспилотник, и это одна из наших S-моделей, – проинформировал Ханс тихим голосом. – Они были введены в эксплуатацию около десяти лет назад и немного больше и новее старой T-модели.

– Буква «S» означает «медленный»? – Я задал этот вопрос, потому что было смешно, как медленно летел данный беспилотник. – О, погоди, мимо нас только что пролетела птица?

Ханс по наивности выглянул в окно, и я рассмеялся. Он идеально вписывался в образ сосунка с Родины своей женственной внешностью и доверчивой натурой.

– Ясно, – произнес он и улыбнулся. – Ты пошутил насчет птицы.

– Я? Нет, я никогда не шучу. Все, что я говорю, – факт, на самом деле даже нет необходимости это обсуждать, так как я почти уверен, что всегда прав.

Ханс натянуто мне улыбнулся.

– А этот беспилотник не может лететь быстрее? – спросил я и нетерпеливо постучал ногой по исцарапанному полу.

– Боюсь, что нет, – ответил он. – Беспилотник снабжен регулируемым ограничителем скорости, лучше соблюдать осторожность, чем торопиться. – Он указал на информационную строку в нижней части окна. – Мы достигнем пункта назначения через девяносто четыре минуты.

– Знаешь, в Северных Землях большинство беспилотников – это гибриды, которыми можно управлять вручную. Мы используем их для соревнований, а для выездов за пределы города ограничений скорости нет. Они больше, комфортабельнее и с гораздо меньшим количеством патины. Думаю, дело в том, что беспилотниками пользуются все кому не лень, а не один единственный владелец.

– Наверно, ты прав, – согласился Ханс и начал задавать мне вопросы о нашей жизни в Северных Землях.

Когда мы приблизились к дому Афины, я наклонился вперед и прищурился, чтобы разглядеть странное здание вдалеке.

– Какого хрена?!

Ханс искоса взглянул на меня.

– Ты никогда раньше не видел голландскую ветряную мельницу?

– Да, но только в книгах и фильмах. На кой черт они вам понадобились в наши дни, в наше время?

Пониженная скорость беспилотника дала мне время изучить сельский пейзаж и рассмотреть ветряную мельницу, возникшую перед нами.

– Мы строим их не из-за их энергоэффективности, – улыбнулся Ханс. – В наши дни есть гораздо лучшие способы получения энергии, но для нас они служат символом.

– Символом чего?

– Наши священнослужители и жрицы всегда живут на голландских ветряных мельницах. Я забыл почему, но я знаю, что есть причина, и это облегчает их поиск.

Я указал прямо перед собой и нахмурил брови.

– Афина живет там?

– Да.

– За городом?

– Да. – Он нахмурился, как будто не понял моего вопроса.

– Но разве священнослужитель не должен помогать людям, разве люди не живут в городе?

– Поездка на беспилотнике занимает не так много времени, – отметил Ханс.

– Она живет одна или она член секты?

– Секты? – Ханс покачал головой, будто не понял, что я имею в виду. – Я никогда не встречался с Афиной, но, насколько я знаю, она живет одна.

Я увидел Афину еще до того, как беспилотник приземлился. Она стояла в дверях ветряной мельницы, одетая в простое темно-зеленое платье, и наблюдала за нами, когда мы вышли и подошли к ней.

Как я мог забыть, какой она была красивой? Меня сбило с толку то, что ее глаза были полны скорее любопытства, чем обиды. Неужели она забыла, каким козлом я был по отношению к ней?

– Да пребудет с тобой мир. – Ханс улыбнулся и шагнул вперед, чтобы взять ее за руки.

Десять секунд, которые заняло их формальное приветствие, дали мне время оценить яркий цвет ее рыжих волос, сияние ее кожи и веснушки, которые до сих пор обескураживали. Не верилось, что ей тридцать лет, как она мне говорила.

– Да пребудет с тобой мир, Финн. – Афина встала передо мной и протянула обе руки.

Я колебался, но взял ее за руки и встретился взглядом с женщиной, которая стояла между мной и сексуальным удовлетворением. Ее проклятие прозвучало в моей голове так, как звучало уже тысячу раз. «Дело сделано. Я позаботилась о том, чтобы ты никогда не нашел удовлетворения с женщиной. Никогда!»

– Добро пожаловать ко мне домой, – произнесла Афина и указала рукой на дверь. – Не зайдете внутрь?

Я посмотрел в сторону Ханса.

– Не мог бы ты оставить нас наедине?

Он кивнул. Поблагодарив его, я вошел в круглое здание.

– Ух ты, здесь действительно здорово.

– Почему в твоем голосе слышится удивление? – спросила Афина, подойдя к круглому столу и сев за него.

Не ответив на ее вопрос, я спросил:

– Почему ты не сказала мне, что живешь на ветряной мельнице?

– Есть много вещей, о которых я тебе не говорила.

– Да, но почему ветряная мельница?

– Ветряная мельница символизирует энергию, которая соединяет всех нас. Я не уверена, кто положил начало традиции, согласно которой жрицы живут на ветряных мельницах, но она восходит сразу после окончания Токсичной войны. Выжившие в той роковой войне согласились с тем, что именно разделение заставило страны воевать друг с другом, и единственным путем к светлому будущему станет совместная работа. Иначе не будет ни их, ни нас. В результате все страны превратились в одно большое единство под названием Родина, и все религии были запрещены.

– Знаю, но это не объясняет ветряную мельницу.

Афина одарила меня терпеливой улыбкой.

– Когда все религии запретили, те немногие церкви, которые пережили войну, были разрушены. Я понимаю мотивы этого решения, но запрет религии оставил огромную дыру в жизни многих людей, и последствия были разрушительными.

– В конечном итоге, Совет вновь объявил нас богословами, на этот раз без проповедей и религиозных доктрин. Наша работа заключается не в том, чтобы указывать людям, как жить, и мы не говорим о рае и аде.

– Тогда о чем вы говорите?

– Мы говорим о сути каждой религии.

– Какой именно сути?

– Разумеется о любви, – сказала она с улыбкой. – Сначала нас называли духовными советниками, но в итоге победило слово «жрица». Мы, современные священнослужители, говорим о связи, единстве, принятии, прощении и любви. Мы стремимся расширить возможности людей и дать им ощущение цели в жизни.

– Звучит так, будто вы создали свою собственную религию.

Афина улыбнулась и покачала головой.

– Я понимаю твою точку зрения, но мы не проповедуем и не навязываем какую-либо доктрину о том, как жить, думать или чувствовать.

– Нет, держу пари, что не навязываете. Но ваш Совет делает это за вас своими правилами и законами. – Я неторопливо подошел, чтобы сесть за стол.

Она не ответила.

– Никто мне дома не поверит, когда я им скажу, что вы, жители Родины, заменили церкви ветряными мельницами.

– В церкви проходили богослужения. Для нас ветряная мельница – это просто дом жрицы.

– Точно.

Я оглядел комнату. Мне нравились теплые оттенки ее мебели, ковров и картин. Некоторые картины на стене выглядели так, словно их нарисовали дети, а на полу у нее были сложены стопки книг. Живя в Сером особняке Хана, я привык к экстравагантности, но мебель Афины выглядела подержанной и разномастной. Четыре стула за обеденным столом были разными по стилю, а на столе между нами виднелся темный след от ожога. Тем не менее, ее дом был уютным с эклектичной коллекцией нелепых вещиц, которые, вероятно, имели для нее сентиментальную ценность.

– Забавно, – произнес я, не глядя на нее. – До моей первой поездки на Родину я представлял себе здесь все белым, скучным и стерильным.

– Почему?

– Представлял и всё, – пожал я плечами.

Последовало неловкое молчание, прежде чем я прочистил горло и сказал то, что приехал сюда сказать.

– Слушай, Афина, Магни неправильно поступил, похитив тебя. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это.

Она ждала продолжения моей речи.

– Я хочу извиниться за свою роль во всем произошедшем. – Я не привык извиняться, но решил, что проделал потрясающую работу, когда одарил ее своей самой искупительной улыбкой.

– И все? – спросила Афина. – Это твое извинение?

– Да, я много думал о том, что случилось, и чувствую себя действительно ужасно из-за этого.

Прямой взгляд Афины пронзил меня насквозь. Ее густые темные ресницы напомнили мне о художественном проекте, с которым Кайя попросила меня помочь на прошлой неделе. Дети собрали листья в лесу и использовали их в качестве эскизов, чтобы нарисовать свои собственные рисунки листьев.

Точно так же, как и эти листья, глаза Афины представляли соответствующую цветовую гамму: ярко-зеленые с ярко-золотыми вкраплениями вокруг зрачка и более темным зеленым ободком вокруг радужной оболочки.

– Зачем ты на самом деле сюда приехал? – спросила она и наклонилась вперед, положив локти на стол.

Эту женщину было не так легко обмануть, как Перл, но опять же, Афина видела во мне такие стороны, с которыми Перл никогда не приходилось сталкиваться. Для Афины я был не хорошим человеком.

– Я действительно сожалею, – заверил я ее.

Афина внимательно посмотрела на меня, а затем откинулась на спинку стула, подложив руки под бедра.

– Хорошо, теперь ты чувствуешь себя лучше, когда извинился?

Прикусив нижнюю губу зубами, я произнес самым искренним тоном.

– Чувствовал бы, если бы ты меня простила.

– Хм, я должна была догадаться, что ты здесь не только для того, чтобы извиниться. Ты здесь, чтобы добиться моего прощения, так?

– Да, и, конечно, лучший способ для меня узнать, что ты действительно простила меня – это снять проклятие, – мой голос понизился, когда я произнес последнее слово.

– А-а-а, теперь я поняла. – Афина наклонилась вперед и задумалась, пока я прочищал горло и продолжал.

– Это не имело значения, когда у меня не было перспектив быть с женщиной, но теперь… – я замолчал.

– Да, я видела вас в новостях, когда тот молодой человек взобрался на флагшток.

– Это был Марко, и то, что он сделал, было классно, потому что на следующий день женщины обращались с нами как с суперзвездами.

– Я слышала, – прошептала она. – Это ошеломляет, но полагаю, что даже современные люди не защищены от первобытных инстинктов.

– Вот именно. Теперь, когда у женщин появился интерес к северянам, я здесь, чтобы дарить наслаждение и радость.

– Я не понимаю, как проклятие мешает тебе дарить наслаждение и радость, – сказала она как ни в чем не бывало.

– Послушай, Афина. – Настала моя очередь наклониться над столом. – Давай по-честному, я переспал с пятью женщинами во время моего последнего визита сюда, и это лишь подтвердило, что твое гребаное проклятие работает.

Афина поморщилась:

– Пожалуйста, не употребляй это слово в моем доме.

– Нет проблем. Просто сними проклятие, и я отправлюсь в путь. Ты больше никогда меня не увидишь.

Афина отвела взгляд в сторону, и ее грудь приподнялась в тяжелом вздохе.

– Что? – начал я. – Скажи, ты можешь это сделать или нет?

– Снять проклятие сложнее, чем наложить его.

– Но ты можешь это сделать? – нетерпеливо спросил я.

Она кивнула.

– Да, но это займет время, и я хочу кое-что взамен.

В моем горле пересохло. Услышав, как она сказала, что может снять проклятие, у меня закружилась голова от волнения.

– Чего ты хочешь?

Выражение лица Афины ожесточилось, и она снова посмотрела мне в глаза.

– Пять дней. Я хочу пять дней.

Я нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты отнял у меня пять дней, и теперь я хочу пять дней от тебя.

Я нахмурил брови и запустил руки в свои длинные вьющиеся волосы, когда задал очевидный вопрос низким недоверчивым тоном.

– Ты хочешь, чтобы я стал твоим заложником на пять дней?

– Поскольку ты добровольно отдашь то, что взял, было бы неправильно называть тебя заложником. Кроме того, для того, чтобы ты стал заложником, мне нужно было бы иметь цель обменять тебя на что-то, чего у меня нет.

– Но почему ты хочешь, чтобы я находился в твоем доме? Мы оба знаем, что ты меня ненавидишь. – Меня бесило, насколько спокойной и собранной она казалась во всей этой ситуации. Словно она просила меня снять обувь, прежде чем войти в ее дом.

– Я не испытываю к тебе ненависти. Мне сложно дать оценку тому, что ты со мной сделал, но я смирилась с тем, что произошло.

– Тогда почему ты жаждешь мести?

Афина пожала плечами.

– Мой мотив – мое личное дело. Вопрос в следующем: готов ли ты заплатить цену в пять дней, чтобы я сняла проклятие?

– Даже если бы я хотел остаться, я бы не смог. Я должен посещать разнообразные мероприятия, да и Ханс, наверное, уже удивляется, почему я так задержался.

– Хочешь, я с ним поговорю? – предложила она.

Я потер лицо, прежде чем выдохнуть.

– Ты же не серьезно?

Но она явно не шутила, когда повторила свое условие.

– Пять дней, Финн.

Я вскинул руки и немного повысил голос.

– И что ты собираешься делать со мной в течение пяти дней?

– Я сделаю с тобой то, что ты сделал со мной.

Я отдернул голову назад.

– Ты шутишь.

Она выдержала мой прямой взгляд и подняла бровь.

– Что за черт, Афина. Какова твоя цель?

– Как я уже сказала, мой мотив – мое личное дело, и это последний раз, когда я прошу тебя прекратить произносить ругательства в моем доме. – Она встала. – Обдумай все несколько минут. Я буду ждать с Хансом снаружи.

В моем сознании пронесся каждый неудачный сексуальный контакт, который у меня был. Афина даже не успела дойти до двери, когда я встал так резко, что мой стул накренился.

– Хорошо, я согласен.

Ее тело напряглось, после чего она повернулась и кивнула.

– Хорошо. Извини, я пойду и объясню все Хансу.

Глава 4

Связывание

Афина

– Это точно необходимо? – хмыкнул Финн.

– Да, всё снимай, – произнесла я, не отводя взгляда, когда он с раздраженным стоном стянул с себя толстый свитер.

Я должна была предвидеть громкий вздох Ханса, который стоял рядом со мной.

– Не волнуйся, это всего лишь татуировка, – сказала я, вспомнив свою собственную реакцию, когда впервые увидела живот Финна. Несмотря на то, что в то время я это не прокомментировала, я была в ужасе от того, что он был наполовину машиной и лишен человеческого сочувствия.

– Но она выглядит так реально. – Ханс наклонился ближе, чтобы изучить иллюзию содранной кожи и механизмов под ней. – Ты выглядишь как киборг, – сказал он Финну и наклонил голову. – Зачем, ради всего святого, ты сделал это с собой?

– Ради прикола.

– Прикола? – ошеломленно переспросил Ханс.

– Да, когда я учился на врача, мой профессор всегда шутил, что однажды люди станут наполовину машинами, а киборги будут работать вместо нас. – Финн ухмыльнулся. – Однажды мы с моим другом выпивали и подумали, что было бы забавно посмотреть на реакцию профессора, если бы он подумал, что обучает настоящего киборга и тот займет его место.

– И как он отреагировал? – спросила я.

– Сначала он купился, но когда понял, что это татуировка и я его одурачил, он отомстил мне в десятикратном размере.

– Как?

– Меня назначили работать в морг на четыре месяца, а после этого меня ставили на ночные дежурства в три раза чаще остальных. – Финн пожал плечами. – Я должен был догадаться, что у него не было особого чувства юмора.

– У тебя есть еще похожие татуировки? – спросил Ханс.

– Не такие, как эта, но у него есть тату на плече и спине, – ответила я.

Ханс выглядел растерянным.

– Ты видела Финна голым?

– Почти. У Финна нет проблем с обнажением, поэтому для него не будет проблемой раздеться догола сейчас. – Я жестом показала Финну, чтобы он продолжал раздеваться.

Финн нахмурился и бросил взгляд на Ханса.

– Это глупо.

Я не согласилась.

– В первую ночь, которую я провела с тобой, ты сорвал с меня одежду. Я предупреждала тебя, что ты заново переживешь все то, что сделал со мной, так что раздевайся.

– Постой; в ту первую ночь я раздел тебя догола только потому, что ты попросила об этом. Помнишь, каким я был джентльменом, как предложил тебе переночевать в одной из моих футболок? Но ты грубо ответила, что предпочла бы спать голой.

– Джентльмены не держат женщин в заложниках, – ответила я, приподняв бровь. – Так что хватит тянуть время, раздевайся.

Финн приподнял бровь.

– Я бы предпочел, чтобы ты подошла и сорвала с меня одежду. – На его лице промелькнула улыбка. – На самом деле это даже сексуально, словно ты хочешь заняться со мной сексом или чем-то в этом роде.

– Для тебя это шутка? – спросила я и прищурила глаза. – Та ночь, когда меня похитили, была самым ужасным событием в моей жизни, я думала, что меня изнасилуют и убьют.

– Я уже извинился, – вздохнул Финн.

– И теперь ты демонстрируешь свое раскаяние, переживая все это сам. – Я указала на веревки на полу рядом с ним. – Ясно, что мы с Хансом не сильно тебя пугаем, поэтому мы не можем воссоздать страх, который я испытала. Но ты будешь спать голым и связанным, как я.

Финн закатил глаза.

– Ты чертовски права, я не боюсь вас двоих, а значит, я ничего не боюсь.

В ту минуту, когда Финн сказал это, моя интуиция подала тревожный сигнал. Он лгал!

Финн чего-то или кого-то боялся. Я не была уверена, откуда я это знала, так как признаки были едва уловимы, но я доверяла своей интуиции, и мое любопытство сразу же усилилось.

– И все же мне не помешала бы твоя помощь, – флиртовал Финн с чарующей улыбкой. – Может поможешь мне расстегнуть штаны?

Я одарила его своей самой милой улыбкой.

– Конечно. – А потом я повернулась к Хансу. – Ты не мог бы помочь Финну?

Всегда готовый прийти на помощь, Ханс шагнул вперед, но был остановлен Финном, который выставил руки в качестве щита.

– Эй, Ханси, тебе лучше ближе не подходить, – предупредил его Финн.

Ханс бросил на меня неуверенный взгляд, и я кивнула ему, чтобы он снова отошел.

– Я не прикоснусь к тебе, – твердо заявила я. – Так что, если тебе не нужна помощь Ханса, я предлагаю тебе раздеться самому.

– Просто для протокола, – усмехнулся Финн, – это пустая трата времени. Если думаешь, что я буду унижен, стоя голым перед вами двумя, ты ошибаешься, – говоря это, он снимал с себя одежду, пока не оказался совершенно голым.

Ханс откровенно глазел, и хотя я старалась не пялиться, мой взгляд окинул каждую мускулистую часть тела этого огромного мужчины. Я знала, что Финн был ниже ростом некоторых северян, которых я встречала, но он все равно был по меньшей мере за метр девяносто сантиметров и широкоплечим, а его шея была не единственной мощной частью его тела.

За пять дней, проведенных с ним, я много раз видела его в трусах, но сейчас он был абсолютно голым, и я моргнула от неожиданности, увидев размер его пениса.

– У тебя есть волосы, – прокомментировал Ханс, не сводя глаз с промежности Финна.

Финн посмотрел вниз.

– Конечно, у меня есть волосы. – Склонив голову набок, он бросил на Ханса подозрительный взгляд. – Только не говори, что вы, маменькины сынки, лысеете внизу. Это чертовски печально.

– Мы удаляем все волосы на теле навсегда. Зачем тебе их оставлять? – спросил Ханс.

Финн махнул рукой на штаны Ханса.

– Опусти и покажи мне. Хочу увидеть взрослого мужика, который выглядит как ребенок.

– Я не похож на ребенка, к тому же я не собираюсь показывать тебе свои гениталии, – поспешил сказать Ханс с покрасневшими щеками.

– Свои гениталии? – рассмеялся Финн. – Ты даже говоришь, как ребенок, но это круто. Не хочешь показывать мне свой член, не надо. Большинство парней и так завидуют, когда видят мужика с таким размером, как у меня.

– Я не завидую, – настаивал Ханс. – Я доволен своим размером.

– Разумеется, – ухмыльнулся Финн и наклонился, чтобы поднять одну из веревок с пола. – Как насчет того, чтобы покончить с этой ночью?

– Хорошо. – Я наклонилась, чтобы поднять еще несколько веревок, но это было ошибкой, потому что Финн подошел чуть ближе, и, приподнимаясь, я практически уперлась в его промежность. Он сделал это нарочно и усмехнулся, когда увидел, как я разволновалась.

«Сохраняй спокойствие», – напомнила я себе и копнула глубже, чтобы запастись терпением.

– Почему бы тебе не лечь на кровать, чтобы Ханс мог тебя привязать?

Ханс, стоящий рядом со мной, нервно переступил с ноги на ногу.

– Мне как-то не по себе. Афина, ты уверена, что согласовала это с Изабель?

Я отвела Ханса в сторону и понизила голос.

– Как я тебе уже объясняла, мы оказываем Финну услугу. Это будет всего-навсего легкая версия того, что он сделал со мной, но цель состоит в том, чтобы пробудить в нем чувство сопереживания.

Ханс потер лицо, стараясь не размазать макияж.

– Хорошо. Я просто никогда раньше не делал ничего настолько непристойного.

– Разве тебя раньше не просили кого-нибудь удержать? Как наставник, ты наверняка встречал сумасшедших людей.

Ханс нахмурился и оглянулся на Финна, после чего пробормотал:

– Это другое; связывать человека, который не представляет угрозы, мне не по нраву.

– Эй, когда вы, дамочки, закончите там шептаться? – законючил Финн. – Дело не в том, что я тщеславен или что-то в этом роде, но поскольку вы, два вуайериста, настаиваете на моей наготе, должен предупредить вас, что я замерзаю, а мой член скукоживается с каждой секундой.

Это было так типично для Финна – относиться ко всему легкомысленно, но я отказывалась смотреть вниз, дабы убедиться, что он прав.

– Мы сделаем это вместе, – прошептала я Хансу и погладила его по руке. – Поверь мне, это станет для него духовным уроком, за который он поблагодарит нас позже.

– Надеюсь, что ты права, – выдохнул Ханс, его грудь приподнялась в глубоком вздохе.

Ни у Ханса, ни у меня не было большого опыта в узлах, но когда я сосредоточилась на ногах Финна, а Ханс – на его руках, нам удалось привязать Финна к кровати.

– Предатель.

Ханс отпрянул, услышав жесткое обвинение Финна.

– Какой мужик станет помогать женщине угнетать другого мужика? Мы должны действовать сообща против нее, но ты предпочитаешь быть ее маленьким приспешником, да?

– Мне очень жаль. В мои намерения не входило причинять тебе боль, – произнес Ханс слабым и извиняющимся тоном.

– Не позволяй ему морочить тебе голову, Ханс, – предупредила я. – Финн вызвался на это добровольно, и он может уйти в любое время.

– Что делает вашу затею еще более жалкой, – отметил Финн и поднял руки, чтобы продемонстрировать, насколько свободно были завязаны веревки. – Без обид, народ, но у вас это плохо получается.

Его комментарий вынудил меня затянуть веревку на его ногах, а когда Ханс отошел от кровати, я затянула веревки на его руках.

– Афина, – прошептал Финн, пока я стояла над ним, сосредоточившись на последней веревке. – Посмотри на меня.

Мое сердце учащенно забилось, когда наши взгляды встретились.

– Что?

– Помнишь наш разговор в тот день, когда тебя отпустили?

– Нет, – отозвалась я, потому что не хотела вспоминать.

– Мы собирались провести эксперимент и выяснить, понравится мне или нет, если ты меня принудишь. Ты предположила, что сможешь меня связать и поступить со мной так, как тебе вздумается.

Я приподняла бровь, но ничего не сказала.

– Так вот в чем дело? – спросил Финн елейным голоском. – Все это время ты задавалась этим вопросом, а теперь хочешь знать наверняка? Или дело не столько в демонстрации силы, сколько в сексе со мной? Тогда, все, что тебе нужно сделать, это попросить.

Закрыв глаза, я покачала головой, чтобы показать, насколько он смешон.

– Нет, серьезно, Афина, я трахну тебя, когда захочешь. – Подразнивающая улыбка на физиономии Финна стала шире. – Само собой, из-за твоего дурацкого проклятия мне бы это не понравилось, но ты могла бы считать это благотворительностью с моей стороны.