Текст книги "Любовница Его Величества (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Дариан с трудом сдерживал дикое делание придушить любовницу, потом взглянул на Алиссин, не отрывающую от Катарины полного вожделения взгляда, и холодно произнес:

– Она твоя!

– И ты позволишь? – удивленно спросила Алиссин.

– Ты заслужила, – Дариан протянул руку, прикоснулся к ее щеке, – моя львица.

– Мой король, – восторженно, с благодарностью прошептала Ее Величество, и скинув украшенную бахромой охотничью куртку, не отрывая взгляда от испуганной Катарины, неспешно направилась к жертве.

Кати с ужасом смотрела, как Алиссин нетерпеливо снимает рубашку, как, все так же глядя на нее, начинает расстегивать пояс и поняла, что наказывать ее будет не король.

– Что?.. Что вы делаете?! – она отодвинулась к краю кровати, – Ваше Величество, вы не можете так делать…

– Почему? – лукаво поинтересовалась королева, – Катарина, я уже очень давно этого хочу…

– Но… вы же женщина! – Кати уже упиралась спиной в изголовье.

– Правда? – удивленно спросила Алиссин и сняла нижнюю сорочку, обнажив тело до пояса. Затем ухмыляясь, прикоснулась к своей груди, – а я не знала…

И медленно сняв сапоги, Алиссин по-кошачьи, неспешно двинулась к желанной жертве, облизнувшись от нетерпения. Катарина продержалась ровно до тех пор, пока не увидела этого неосознанного жеста хищника на охоте, и с криком бросилась прочь, чтобы через мгновение закричать уже от боли.

– Катарина!.. – королева успела схватить жертву за волосы и швырнула обратно на кровать. Грубо сжала подбородок, царапая длинными ногтями, и заставив смотреть в свои глаза, уверенно произнесла. – Кати, ты же не глупая девушка. Пойми одно – я все равно сделаю то, что собираюсь. Но у тебя есть два варианта – покорно получить наслаждение, или упрямо получить очередную порцию боли. А я умею причинять боль, Катарина…

– Убейте меня! – взмолилась девушка.

– Даже смерть, – Алиссин плотоядно лизнула ее лицо, – нужно заслужить, моя Кати…

Девушка всхлипнула, чувствуя, как пальцы королевы забираются под ночную рубашку и взмолилась:

– Дариан… Дариан, молю тебя… Я буду самой покорной, я буду делать все что вы прикажете, мой король… Но только не это, прошу вас…

Король медленно подошел ближе, скрестив руки на груди, холодно взглянул на Катарину и зло ответил:

– Я стоял там, глядя, как ветер треплет окровавленное платье… и рычал как раненный зверь. Ты поступила жестоко, моя Катарина…

Девушка всхлипнула, понимая, что это и есть ее наказание.

– А может тебя отпустить? – задумчиво произнесла королева и села на постели, оторвавшись от шеи девушки. Катарина, не веря в свое спасение, тоже села, и Алиссин задумчиво продолжила, – Ну-ка подними руки.

Кати с изумлением начала поднимать, не понимая, чего хочет полуголая львица.

– Святая наивность! – рассмеялась Алиссин, резко потянулась вперед и мгновенно стащила рубашку через голову, оставив Кати совершенно обнаженной, – Катарина, ты как дитя!

Легко толкнув прикрывающуюся руками девушку на подушки, Алиссин, не скрывая наслаждения, легла сверху, накрывая губы не сопротивляющейся Катарины, своими. Кати дернулась, в безумной попытке освободится, но королева была сильнее.

Дариан молча наблюдал за своей развратной супругой, чувствуя как растет желание присоединиться, но Алиссин, словно прочитав его мысли, бросила быстрый взгляд на короля, отрицательно покачала головой и прошептала:

– Только я!

Алиссин развлекалась долго, старательно и умело лаская девушку, но, не добившись от Катарины и стона, занялась исключительно удовлетворением собственных желаний. Когда она закончила, Дариан уже с трудом сдерживался.

– Тебе понравилось, мой король? – потягиваясь, как кошка на солнце, обнаженная Алиссин встала и подошла к Дариану.

– И вы еще спрашиваете? – хрипло произнес монарх.

– М-м-м, действительно, ведь ваше возбуждение столь… очевидно…

И львица поцеловала своего льва, сладко и в то же время жестоко, так, что когда она оторвалась от его губ, Дариан чувствовал привкус крови.

– Моя очередь, – усмехнувшись, произнес Дариан.

– Судя по вашему состоянию, – Алиссин прикоснулась к его телу, – Это не продлится долго. Я распоряжусь о завтраке… Вы не против, если завтрак подадут в постель?

– Я буду только рад… – прошептал король, и, подарив ей легкий поцелуй, направился к неподвижной Катарине.

Ласки Алиссин Кати выдержала, молча, когда пришла очередь Дариана, девушка сдавленно стонала от боли, но у жертвы и на этот раз, не вырвалось, ни единого крика…

Когда Алиссин вернулась, толкая столик с едой, сладко потягивался уже Дариан, с нежностью взирая на супругу.

– Запри двери, раздевайся и иди к нам, – приказал он.

– С радостью, мой король, – усмехнулась Алиссин, и улыбка стала шире, едва она заметила, как вздрогнула Кати.

– Катарина, ну, Катарина, – Алиссин, смеясь, целовала ее шею, – неужели тебе ни капельки не нравится, а?

Девушка молча отвернулась к окну, пытаясь сдержать слезы. Они возвращались обратно во дворец, спустя ужасные сутки в постоялом дворе, название которого Кати всегда будет вспоминать с содроганием. Дариан ехал рядом на лошади, в сопровождении наместника порта, а Алиссин и Катарину оставили в карете… одних.

– Ты не ответила, Катарина, – жестко произнесла королева, не сводя пристального взгляда с жертвы.

– Мне отвратительны ваши прикосновения! – холодно ответила Кати.

Бешенство в глазах Алиссин, сменилось холодной яростью. Затем Ее Величество потянулась к кубку, ловко налила в него вина, и сместив камень на кольце, позволила серому порошку просыпаться в жидкость. Совсем немного, а затем быстро вернула камень на место.

– Выпей! – жестко приказала королева.

Катарина, видевшая весь процесс, испуганно ответила: – Нет!

– Ты выпьешь, Катарина, – ласково произнесла Алиссин, – потому что я так хочу! – Нет!!!

– Тебе так нравится, когда тебя принуждают? – на красивых губах королевы, появилась полная сочувствия и вместе с тем сожаления улыбка.

И львица ринулась в атаку, мгновенно сломив сопротивление, вылила вино в приоткрытый от боли рот, и зажала нос, вынуждая проглотить. Алиссин действовала быстро и умело, и едва добилась того, что Кати рефлекторно все проглотила, тут же села обратно. Тяжело дыша, Катарина с ужасом смотрела на довольно ухмыляющуюся королеву, и чувствовала, как очертания Ее Величества медленно расплываются.

– Вот уже и подействовало, – Алиссин предвкушающе улыбалась, – я насыпала совсем немного, потому что нам с тобой придется быть очень сдержанными, моя Кати… Но с другой стороны я готова и потерпеть, главное мы наедине… ну почти…

– Что вы мне дали? – прошептала девушка, чувствуя, как странное тепло расплывается по всему телу.

– Тебе понравится, – прошептала королева, пересаживаясь ближе к ней, – только старайся стонать не очень громко, Кати… Не хочу, чтобы Дариан присоединился…

Прикосновение губ Алиссин на этот раз опаляло огнем. Катарина попыталась отвернуться, но тело не слушалось, и вскоре она отвечала на поцелуй, и не желала, чтобы это прекратилось.

Тихий смех королевы, и восторженное:

– Кати, а ты страстная… Моя Катарина!

Рука королевы двинулась вверх по ее ноге, и Кати выгнулась от удовольствия, тая от умелых прикосновений, Алиссин едва успела накрыть ее вскрик губами, и страстно целовала, чувствуя, как девушку сотрясает впервые испытанное наслаждение.

Дариан все же услышал сдавленный стон, и с ухмылкой подумал, что его львица снова развлекается. И он уже был не против. Теперь король четко осознавал – ему нужна Алиссин. Эта яркая, горделивая, опасная и такая развратная львица. Он уже предвкушал их ночи во дворце, и сладкие стоны Кати…

Стон повторился снова, и на этот раз он принадлежал Алиссин. Любопытство Его Величества было на пределе, но приходилось держать лицо, и двигаться верхом. Его выдержки хватило ненадолго. Спрыгнув с лошади, Дариан на ходу распахнул дверцу и остолбенев, позволил карете прокатится вперед. Затем быстро догнал, рывком запрыгнул, закрыл двери и выдохнул:

– Как ты этого добилась?

– Ш-ш-ш, – предупреждающе произнесла Алиссин, но было уже поздно.

Дурман отступил, страх, который для нее олицетворял сам Дариан, охватил девушку, и Катарина мгновенно отпрянула от королевы. Села, нервно поправляя одежду, потом застонала, закрыла лицо руками, опустила голову и заплакала.

Алиссин гневно смотрела Дариана, и одними губами прошептала:

– Слишком рано!

– Что здесь было? – так же еле слышно спросил король.

– М-м-м, – Алиссин мечтательно подняла глаза к небу, на губах ее блуждала полная блаженства улыбка.

– Вас оставить? – хмуро спросил Дариан.

Королева кивнула, ласково улыбнулась супругу и принялась застегивать платье. Угрюмый король снова был вынужден путешествовать верхом.

– Катарина, – ласково позвала королева, едва они остались одни. – Кати, не плачь, твои слезы разрывают мне сердце.

Но девушка, словно не слыша, тихо всхлипывала, пряча лицо. Алиссин пересела снова к Кати, нежно обняла, начала ласково гладить по спине, стараясь успокоить.

– Кати, сладкий обольстительный цветочек, неужели тебе настолько жаль себя? – проницательность всегда была достоинством Ее Величества.

Катарина замерла, потом кивнула и снова заплакала.

– А ты посмотри на это иначе, моя Катарина. Например, теперь, я не буду показывать Дариану обнаруженное в твоем костюме письмо…

Вздрогнув, девушка вытерла мокрое лицо поданным королевой платком, и внимательно посмотрела на Алиссин. Ее Величество продолжила:

– И тогда Еитару не сошлют в какой-либо прогнивающий монастырь. Да, я сразу поняла, что тебе помогали!

– А как вы поняли… что я… – Этот вопрос мучил Катарину с той самой секунды, как она увидела королевскую чету в комнате на постоялом дворе.

– Ты все правильно сделала, – задумчиво ответила Ее Величество, – особенно хорошо, когда волков приманивала. Я видела капли крови, все думала, неужели тебя ранили. Потом та жуткая картина… Никогда еще мне не было так больно!

– Так это вы догадались! – выдохнула Катарина.

– Я, – Алиссин коварно улыбнулась, – и да, ты провела бы Дариана, наш мужчина иногда бывает слеп. Кати, он так и не разглядел в тебе борца. Но для того, чтобы сбежать от меня, одной книженции мало, Кати!

Вздрогнув, Катарина аккуратно высвободилась из объятий королевы, села напротив, и тихо произнесла:

– Вы удивительно… наблюдательны…

– М-м-м, сообразила, наконец, – Алиссин улыбалась, но ее глаза напряженно смотрели на девушку, – Ты ненавидишь своего короля, Катарина, ты ненавидишь свою роль при дворе. Твоя воля и однажды ночью, ты перегрызла бы горло своему жестокому хозяину… но есть королева Еитара! И есть понимание, что Дариан не имеет наследников, а значит, ты не вправе убивать надежду Шарратаса. Противно всегда подчиняться, не так ли, Кати?

Катарина молчала. Смотрела на Ее Величество стиснув зубы и не желала отвечать. Ненависть! Да, это чувство горело в ней огнем. Ненависть и страх – вот и все что вызывал в ней любовник.

– Издержки дворянского воспитания, – Алиссин рассмеялась, – долг перед короной превыше всего! Принцу ты могла сопротивляться, королю подчиняться обязана.

– А есть ли у меня выбор? – тихо спросила девушка.

– Нет, – смех королевы стал громче, затем внезапно оборвался. – Выбора у тебя нет… и не будет. Мне нужна ты и нужен наследник от нашего Дарри, значит сейчас вы нужны мне оба. В дальнейшем… Дариан не слишком привлекает меня, Катарина.

– И вы говорите мне об этом столь открыто? – изумилась девушка.

– Катарина, – Алиссин облизнула губы, – как я уже говорила – ты умная девушка. Ты видишь и знаешь больше, чем хочешь показать. И Дариан разглядел это в тебе, заставив стать не только своей любовницей, но и своей помощницей. А я не глупее своего супруга.

– Вы пугаете меня, – прошептала Кати.

– Сейчас – да, в дальнейшем ты будешь моя и телом, и сердцем, и душой, Катарина.

– На это было бы глупо надеяться!

– Надежда – это не для меня, – Алиссин вновь облизнула губы, – надеются простолюдины, верят дворяне, короли ставят цели и добиваются желаемого!

– Неужели вы не понимаете, – Кати чуть подалась вперед, – ваши желания противоестественны! Все что вы делаете – неправильно! Это не нормально и пресветлый не принимает подобной любви!

Скептическая усмешка королевы и очень спокойное:

– Значит то, что Дариан насилует тебя, и ты стонешь от боли – это естественно, а то наслаждение что испытывала в моих объятиях оно противоестественно и порицается пресветлым? Получается, что наш бог и отец любит насильников?

– Вы утрируете! – прошептала Кати.

– Я резюмирую! – Алиссин резким движением пересела ближе к ней, – Кати, посмотри на меня.

Девушка подчинилась, но смотрела скорее с плохо скрываемой злостью.

– Катарина, то, что было в «Сыне ветра» продлится еще некоторое время, не отворачивайся! Так нужно, Кати! А потом будем только ты и я, и больше никто не причинит тебе боль!

– Мне противно даже думать об этом! – произнесла Катарина и отвернулась.

– Святая наивность, – рассмеялась королева, – Катарина, не заставляй меня угрожать. Я не Дариан, я пойду гораздо дальше, чем простые угрозы или насилие… Впрочем, не будем о грустном. У тебя ведь есть вопросы?

«А мне казалось, что хуже уже быть не может, – едва сдерживая слезы думала Катарина». И у нее действительно были вопросы:

– Вы сказали, что видели кровь на траве… Вы умеете читать по следам?

Алиссин потянулась, налила вина в тот самый кубок, усмехнувшись, едва увидела страх в глазах Катарины, и начала рассказывать:

– У меня два старших брата, естественно, что меня часто брали на охоту. Генри, мой старший, всегда предпочитал мальчиков, а как привлечь их внимание и восторг? Генри стал лучшим охотником. О-о-о, он брал с собой молодых дворян, и гарантировал, что сделает из них настоящих мужчин. Юноши следовали за ним по лесам и горам, они охотились на зверя едва ли не голыми руками, и когда Генри заваливал очередного медведя, рысь, тигра или другого хищника с одним копьем в руках – он получал массу восхищения. Азарт погони, схватка, вкус победы и… один из мальчиков получал любовь своего кумира.

– Это чудовищно! – прошептала Кати.

– Это было прекрасно, – Алиссин рассмеялась, – Генри, с обнаженным мускулистым торсом, взвивается вверх и поражает добычу копьем!.. Должна признать он был и моим кумиром, и я страстно завидовала очередному мальчику, который прихрамывая и подтягивая штаны, выходил из кустов, следом за безмерно довольным Генри. Должна признать братец возбуждал даже меня, но… Аллес мне нравился гораздо больше.

– Аллес?

– Мой средний брат. Мы с ним так похожи, что в детстве меня часто называли его именем. Аллес выглядит не столь мужественно, как выглядел Генри. Мой средний брат не обладал ни копной черных волос, которые Генри столь искусно носил распущенными, что вызывал восхищенные стоны у всех придворных дам, ни его внушительной мускулатурой.

– А что случилось с Генри? – спросила Кати, обратив внимание на это упоминание в прошедшем времени.

Королева улыбнулась, а затем улыбка превратилась в оскал:

– Генри был слишком подвержен… страстям, и мы приняли решение, что Аллес будет гораздо лучшим правителем для Лассарана.

– Кто вы?

– Я и… мой любимый братик, – Алиссин расхохоталась, увидев, как вытянулось лицо у фрейлины, – Катарина, о пресветлый, ты удивительная.

– Что вы с ним сделали? – уже предчувствуя трагедию, спросила девушка.

– Мы? – искренне изумилась королева, – мы ничего… Это была целая серия случайных… совпадений. Сначала он слишком много… выпил. Потом оказалось что преследуемый зверь слишком… огромен. Затем, в самый ответственный момент сломалось копье. Генри никогда не были идиотом, и сразу сообразил, что все случайности неслучайны, у него были такие глаза, когда он взглянул на… нас. С другой стороны Аллес откровенно предупреждал его, что грех любить родного брата… э-м-м… не по-братски.

– Не может быть! Он хотел брата?

– Генри? – Алиссин усмехнулась, – Аллеса хотели все, как мужчины, так и женщины. Просто Генри не понимал, что есть те которых можно насиловать безнаказанно, а есть те, кто не прощает подобного… такие как ты, например.

– Вы росли в ужасной семье, – прошептала Кати, не отвечая на скрытый вопрос.

– У-у-у, а ты пожалей меня, Катарина. – Алиссин отложила пустой кубок и потянулась к девушке, – Поцелуй меня, Кати… Ну же…

– Нет!!! – Катарина отвернулась.

– М-м-м, тогда мне придется все же передать Дариану то письмо, где королева так искренне просит своего друга детства, позаботиться о бедной девушке… Мне уже жаль Еитару…

Зажмурив глаза, Катарина повернулась и с содроганием прикоснулась к губам королевы. Алиссин, к ее удивлению, на продолжении не настаивала.

– Забирай, – сладко прошептала ей королева и передала письмо.

С наслаждением Катарина разорвала его на меленькие кусочки, а затем выбросила в окно.

– Умная девочка, – рассмеялась Алиссин.

Кати некоторое время молчала, но когда королева начала ласково перебирать пальцами ее волосы, тихо спросила:

– Но как ваши родители допустили, чтобы принцесса Лассарана находилась в столь дурной компании?

– Мама не знала, – Алиссин придвинулась ближе и начала целовать ее плечи, – отец готов был терпеть все наши выходки ровно до тех пор, пока об этом не известно обществу. По всеобщему мнению, набожная принцесса Лассарана усердно молилась и посещала монастыри, на деле… где только я не побывала.

Рука Алиссин ненавязчиво переместилась к краю платья Катарины, и королева капризно простонала:

– Кати, не будь врединой, я хочу еще!..

– Письма у вас больше нет, – улыбнувшись, ответила Катарина, – так что прикоснетесь снова – выпрыгну из кареты!

Алиссин хохотала так, что невольно улыбнулась даже Катарина, а затем Ее Величество с насмешкой произнесла:

– Ладно, я позволю тебе насладиться этой маленькой победой… И не буду намекать на один маленький факт – мне король поверит, тебе уже нет! – И удобно устроившись, Алиссин попросила, – Расскажи о своем детстве.

Казалось, все стало как и было прежде. Король любил свою фаворитку, и Катарина по-прежнему спала в его постели. Юная Королева поражала двор своей набожностью, благочестием и добрым нравом, народ так и вовсе обожал прекрасную королеву Алиссин. А Катарина… начала любить рассветы.

Она улыбалась, едва просыпался Дариан, сама с радостью целовала монарха и с замиранием сердца ждала, пока он уйдет.

– Не спишь, – обычно спрашивала Алиссин, сладко потягиваясь, как кошечка.

– Нет, – шептала Катарина и позволяла королеве взять свою руку.

И они разговаривали обо всем, смеялись, обсуждали законопроекты, делились мнением о том или ином лорде, или просто болтали о пустяках. И это было самое светлое время для Катарины, когда она снова чувствовала себя живой, и когда она забывала о своей роли безвольной игрушки.

Алиссин приходила каждую ночь, с улыбкой снимала халат и ложилась на второе плечо Дариана, и больше не приставала к Кати, словно ждала когда же девушка сама сделает шаг навстречу.

Придворные с изумлением смотрели, как король по утрам спускается, держа своих женщин за руки, как ласково целует обеих на прощание, как за завтраком Катарин и Алиссин весело смеются над его шутками и не верили в происходящее.

Дни проходили за днями, летели недели и через месяц, едва Дариан покинул спальню, Алиссин тихо попросила:

– Кати… поцелуй меня…

– Мне казалось… это наваждение у вас прошло, – тут же одернув руку, ответила Кати.

– Прошло, – Алиссин грустно посмотрела на нее, – а сегодня очень хочется снова…

– Я люблю вас, моя королева, но не как… мужчину! – Кати села на постели, невольно сжала рукой ворот рубашки.

– Как мужчину меня любить и не нужно, – рассмеялась Алиссин.

– Но то, что вы просите, это немыслимо!

– Катарина-а-а-а-а-а-а, – протянула королева, – мы это уже проходили! Не спорь со мной, Кати… У нас всего несколько часов до возвращения Дариана, а этот… супруг, никак иначе не оставляет нас наедине! Я устала от любви втроем! Мне не нужен он, мне нужна ты, Катарина!

– Но…

– Ох, – воскликнула Алиссин, стягивая ночную сорочку, – мне снова нужно демонстрировать, что я сильнее? Кати, я устала смотреть на тебя и облизываться, как кот на сливки! Я достаточно долго ждала! Ну?

– Я не могу, – прошептала девушка, – это не правильно!

– Ха-ха, а то, что мы спим с одним мужчиной это правильно?

– Мужчины… всегда любят нескольких женщин, для них это естественно.

– Я целый месяц с тобой занималась только разговорами, – раздраженно заметила королева, – может уже хватит ТОЛЬКО разговаривать?

Кати опустила голову. Как сказать тому, к кому тянется сердце, что если она будет делать это по доброй воле, она сама потеряет к себе уважение…

– Катарина, – Алиссин смотрела на нее с такой болью, – рядом с тобой чувствую себя мягкотелым мужиком… Демоны! Ладно, я подожду еще! – королева снова легла на подушку, продолжая смотреть на фрейлину, – Однажды, дамы при мне восхищались платонической любовью, видимо и мне придется вкусить ее прелестей.

– Спасибо, – прошептала Катарина.

Но с этого дня Алиссин перестала приходить по ночам. Дариан спокойно отнесся к тому, что они вновь оставались одни с Катариной, он ни о чем не спрашивал, и только в один вечер, будучи сильно пьян, засыпая, прошептал: «Спасибо, что выбрала меня».

Вскоре наступило лето…

Катарина неспешно возвращалась из беседки во дворец, просматривая распоряжения Дариана, когда ее слух привлек тихий смех. Остановившись, девушка оглянулась, но видела лишь стражей, как и всегда расставленных по парковым аллеям. Она уже собиралась идти дальше, но снова услышала этот счастливый женский смех, и полное страсти: «Еще… прошу вас…». Покраснев от смущения, Кати поспешила уйти, как вдруг узнала знакомый голос:

– Генера, твоя ненасытность поражает даже меня! Ладно, иди сюда, моя развратница…

Сердце забилось так, что, казалось, оглашало весь парк, отдаваясь эхом среди деревьев. Катарина понимала, что лучше уйти, но как уйти, если ноги словно вросли в землю, а горло сжимают с трудом сдерживаемые рыдания. Она скучала по своей королеве! Ей не хватало их веселого общения! Иногда, по ночам, она протягивала свою руку, в надежде что тонкие и такие сильные пальчики королевы схватят, чуть сожмут, начнут ласково поглаживать. «Что со мной? – испуганно думала Катарина, – это же отвратительно! Как я могу думать о подобном?!». Она не хотела целовать Алиссин, не хотела испытывать ее поцелуи, но всем сердцем желала быть рядом.

В кустах послышался шум, и на аллею вышла леди Генера, вспыхнула от возмущения, взглянув на Кати, а уже через мгновения самый волнительный голос в королевстве тихо произнес:

– Леди Катарина, что вы здесь делаете?

Девушка подняла влажные от сдерживаемых слез глаза на королеву, и не смогла ответить. Не было сил даже изобразить полагающийся случаю реверанс… не было сил даже просто уйти.

– Леди Генера, оставьте нас, – приказала Ее Величество.

– Но… моя королева… – возмутилась фрейлина.

– Леди! – Алиссин гневно взглянула на нее.

– Нет-нет, – поспешила вмешаться Кати, – простите, что я… потревожила вас… Мне нужно идти.

– Стоять!!! – гневный окрик заставил Катарину замереть на месте, а Генеру, напротив, значительно ускориться.

Глядя вслед стремительно уходящей леди Генере, Катарина ощутила, как Алиссин подошла, почти прижавшись к ее спине, как начинает ласково гладить пальцами шею и подбородок, и слезы хлынули сами.

– Это ревность, Кати, – Алиссин шептала у самого ее уха, – просто ревность. Не обращай внимания, Генера ничто для меня.

Кати опустила голову ниже, и достав платок поспешно вытерла слезы, молясь, чтобы соленые капли не испортили исписанные листы.

– Я не ревную вас, моя королева, – тихо ответила девушка, – я скучаю без вас… и это сильнее меня.

Алиссин замерла, с трудом сдерживая желание использовать кусты для любовных целей повторно, но тут от ворот послышался крик:

– Леди Катарина! Леди Катарина, вы… Его Величество там…

Кати вздрогнула, узнав герцога Вройте, и подхватив край юбки, бросилась бежать. Она неслась так быстро, как только позволяло неприспособленное к пробежкам дворцовое платье, и в то же время старалась не растерять удерживаемые второй рукой документы.

Такое уже было раньше и вот вернулось снова – Дариан иногда впадал в приступы неконтролируемой ярости. Это тщательно скрывалось, да и многие правители, вкусившие неограниченную власть, грешили подобным, но Его Величество в таких ситуациях могла успокоить только Кати.

Она бежала по переходу, затем вниз через галерею и пыталась вспомнить с кем в это время должен быть Дариан. Словно алым росчерком полыхнуло – Гаора! Послы из Гаоры и договор по поводу разрешения торговать с Ортаноном. Но ранее Дариан всегда сдерживался с послами, что же не так?

Звон стали она услышала, уже вбежав в тронный зал. Остановилась, осматривая масштаб происходящего и… забыла, как дышать. Дариана и Алиссин, она всегда мысленно сравнивала со львами, а это был ирбис. Белоснежный барс, быстрый молниеносный, гордый. Катарина так и стояла, восторженно следя за тем, как барс танцует танец смерти со львом, как поет торжествующе сталь, как гневно хрипит лев, не желая проигрывать схватку. Она как завороженная не могла и пошевелиться, пока не услышала сбившееся дыхание герцога за спиной и только тогда смогла найти в себе силы, чтобы вмешаться.

– Ваше Величество, – Катарина передала герцогу документы и бросилась к сражающимся, – остановитесь, прошу вас!

Мужчины, нехотя встали, потому что девушка не собиралась останавливаться пока не оказалась между противниками. Тяжело дыша, Кати в изумлении смотрела на покрасневшего от гнева Дариана, и приложила все силы, чтобы не смотреть на его противника.

– Не время, – прорычал Дариан, сдвигая Катарину с пути.

Кати видела, что Его Величество слишком зол, слишком взбешен, чтобы услышать глас разума, и забыв о прекрасном ирбисе, обняла своего льва, доверчиво прижавшись всем телом.

– Я прошу вас, Ваше Величество… – прошептала девушка.

Дариан никогда не демонстрировал их отношения при посторонних, тех, кто должен был видеть сильного короля, но что-то изменилось, потому что, грубо схватив Катарину за волосы, он заставил ее поднять лицо и впился страстным поцелуем в полураскрывшиеся от боли уста. Король целовал ее, словно обезумев от страсти, а затем с трудом оторвался и прошептал:

– Ты могла попасть под удар, Катарина.

– Я знаю, – тихо ответила девушка, стараясь не думать о прекрасном гепарде, который после подобного представления и не глянет в ее сторону.

Странно, она привыкла к тому, что об этой грязи уже знают все, но так не хотелось, чтобы узнал и он.

– Князь Арнар, – ледяным тоном произнес Дариан, – вам следует немедленно покинуть территорию Шарратаса и отныне вы здесь персона нежелательная!

Тишина в тронном зале, и внезапно радостное:

– Князь Арнар, безумно приятно видеть вас снова! – сладкий, обволакивающий, нежный голос Алиссин словно разорвал тишину, и Кати решилась посмотреть на гепарда.

Князь Ранаверн Арнар был высок настолько, что даже Дариан был вынужден смотреть снизу вверх. Быстрый, гибкий, сильный, стремительный, в черном кожаном костюме, скроенным по обычаю горных кланов, а еще у него были зеленые, как лесное озеро глаза.

– Прекраснейшая из дев Лассарана, – судя по голосу, князю не требовалось прилагать много усилий, чтобы очаровывать дам, – вы взываете только восхищение, как и всегда!

Полный грации поклон дикого зверя, и идеальный реверанс королевы. Катарина взглянула на Алиссин, и не осталось сомнений – им приходилось весьма тесно общаться. Вот теперь Кати испытала ревность, но тут же подавила это новое для нее чувство, потому что не имела права испытывать подобное.

Алиссин совершенно спокойно подошла, поинтересовалась здоровьем матушки князя, судьбой его сестер и только после этого соизволила перейти к возникшей проблеме:

– Мой король, – грациозный реверанс, – могу я узнать причины, побудившие вас искать достойного соперника в игре со сталью? Я понимаю, что нет никого лучше князя Арнара, но все же здесь… а не на тренировочной площадке, это выглядело как-то пугающе!

– Вы несколько неверно восприняли ситуацию, моя королева, – произнес Дариан, отпуская Кати и вкладывая шпагу в ножны, – суть нашего конфликта заключалась в дерзком поведении наследника Гаоры.

– Боюсь, я вынужден последовать приказу повелителя Шаратаса и покинуть его владения, – но говорил князь с таким нескрываемым пренебрежением, словно планировал покинуть навозную кучу, – Был безмерно счастлив, повидать вас, королева.

«И все… он сейчас уйдет, – в отчаянии подумала Катарина, и я… никогда не увижу его больше…». Потом пришла и другая мысль – договор между Гаорой и Отаноном так выгоден для ее княжества, так нужен. Шарратас, несмотря на все заверения, способствовал лишь замедлению развития вассальных территорий, не допуская их усиления.

– Разве сильные мира сего решают конфликты ударами шпаги? – тихо, словно разговаривая с собой произнесла Катарина. – В споре всегда… виноваты оба…

Алиссин взглянула на Катарину и перестала дышать. Это Дариан считал, что все идет так, как должно быть, а Ее Величество отметила румянец на щеках, смущение, столь тщательно скрываемое обычно и голубые глаза потемнели от гнева.

– Леди Катарина, король уже сказал свое слово, – ледяным тоном произнесла Алиссин, все так же пристально разглядывая девушку.

Судорожный вздох, чуть сжатые губы, прикрытые на долю секунды глаза.

«Уму непостижимо, – с яростью думала королева, – как сопливая пастушка, увидевшая благородного господина! Маленькая дрянь!»

А Катарина, и, не подозревая, что малейший ее жест анализируется с убийственной точностью, в последний раз взглянула на князя и вздрогнула, потому что взгляд снежного барса был прикован к ее лицу.

– Леди Катарина ассер Вилленская, – очень тихо произнес Ранаверн Арнар.

С трудом Кати изобразила реверанс, а когда подняла голову, он уже не смотрел. Девушка чуть покачнулась, стараясь сдержать рвущееся рыданиями сердце… Теперь ей нужно было просто забыть и жить… Но как?!

Катарина вернулась к маркизу, забрала документы и так и стояла возле бокового входа, боясь посмотреть на прекрасного снежного барса, чтобы не видеть в его глазах презрения. Да и могла ли она рассчитывать на иное отношение… Она грязь, подстилка, лишенная чести аристократка, у которой нет прав, нет воли, ничего нет…

– Больно? – тихо спросила подошедшая Алиссин.

– Очень, – не стала отрицать Катарина.

– Теперь ты понимаешь, что чувствую я, каждый раз, когда ты отвергаешь!

Гордо развернувшись, королева покинула тронный зал, а Кати еще предстояли дела с королем, хотя больше всего на свете девушке хотелось спрятаться от всех и дать волю жгущим глаза слезам.